Мия решила, что надо попробовать.
- Я поговорю с Лоренцо, посмотрим, сколько мы сможем выделить.
И подумала, что у нее еще есть бумажки ростовщика. Тоже деньги… почему бы и не вложить их в Феретти? У Серены и Джулии приданое постепенно набирается, а ей… ей и не надо. Кто ее замуж возьмет, она же метаморф.
Пусть будет Феретти.
Спустя почти неделю Джакомо и Мия увозили с собой большие списки всего необходимого. Что-то можно было заказать на месте, что-то купить в городе…
Но в целом – почему бы и нет? Поместье должно приносить доход и не только от арендаторов. А деньги надо вкладывать в дело.
Мия вообще отнеслась к этому достаточно легко. Она же не трудом их зарабатывала, считай, на дурачка досталось, вот и уходило просто. Пусть будет оливковое масло. Пусть у Феретти будет доход.
Пусть в доме ее детства все будет хорошо. Даже если она туда и не вернется…
Адриенна (столица)
Когда Филиппо Третий прочитал письмо дана Рокко…
Смесь ярости и радости, вот так можно описать чувства его величества.
С одной стороны… дан Рокко описал, что именно произошло с убийцей. И Филиппо радостно потирал руки.
Адриенна действительно Сибеллин. Об этом свидетельствует все, от ее внешности до роз. От состояния самого дана Рокко (которого в столице весной бы уже на погост отнесли) до случившегося с убийцей. Последнему поделом, но…
Филиппо был умен и образован. Сволочи такими тоже бывают, это им серьезно помогает преуспевать в жизни. И хроники династии Сибеллинов он читал.
Слышал о проклятии королевской крови.
Там было примерно так. Если честь по чести вызвать на поединок – дерись, сколько влезет, побеждай, убивай. Наказания не последует.
А если ты собираешься напасть, причинить вред…
Прости, тебя предупреждали. Человек просто сгорал от проказы. Быстротекущей или вялотекущей, в зависимости от ситуации.
Убийца видимо, пролил королевскую кровь, и был наказан, мгновенно и жестоко.
И его, Филиппо Третьего, намеревались лишить этого сокровища!
Способа снять проклятье с его личной династии? С королевства?!
Ярость поднималась ураганом, вздымалась штормовой волной, выжигала душу лесным пожаром.
Осьминог, говорите?
Его величество совершенно плебейски обожал осьминогов, которых мариновали и поджаривали на вертеле. Кажется, настало время добавить в свою коллекцию еще одну зверушку?
Грязный Квартал стонал и рыдал.
Его Величество не разменивался на всякую ерунду, вроде стражи, вот еще не хватало! Он попросту ввел в столицу войска, а с моря нацелил на Квартал корабли. И приказал хватать всех, кто попробует вырваться.
А сопротивляться будут – убивать без жалости.
И солдаты пошли через квартал.
Женщин и детей, правда, старались не трогать. Ну, разве что юбку кому из баб задрать, но и то – командир за такое взгреть может. Так что сильно не связывались.
Да и его величество распорядился – Осьминога. Ему лично предоставить живым.
Остальных… по ситуации. Попадутся - допросить. Разобраться, потом задержать до выяснения.
Над Грязным кварталом повисли стон и вой.
Осьминог долгих сборов не любил.
Роскошь, конечно, жаль, ну да ладно, денег у него хватает, на бобах не останется. Прихватить кое-какие документы из тайника – и в потайной ход.
Люди?
Какие еще «его люди»? Это не люди, это мразь помоечная, отребье и гнилье! Плесень перемойная, он таких где хочешь нагребет…
Так что мужчина помчался за документами, открыл тайник… и получил по голове так, что в него же носом и влетел. Трое самых-самых приближенных к нему «придворных» даже и совещаться на этот счет не стали.
Сгребли все из тайника, запихнули в мешок, связали своего бывшего предводителя – так, для верности, и потащили все это комплектом. К солдатам.
Не прогадали.
Капитан, которому под ноги бросили тушку и мешок с бумагами, великодушно отвернулся и принялся усиленно смотреть в другую сторону. Так что приближенные ушли. И потом вернулись, чтобы поделить осьминожье добро и наследство. Но это уже совсем другая история…
А самого Осьминога доставили в королевские пыточные, где и изготовили его согласно королевскому распоряжению
Людоедством Филиппо Третий не страдал, но – миловать всякую нечисть тоже не собирался. Вот еще не хватало!
Назвался груздем – полезай в кузов. Назвался Осьминогом – на жаровню. Все закономерно.
Только вот что мог сказать Осьминог?
Эданна или дана, это уж точно. Лилиями от нее воняло, хоть плачь. Голос красивый, но похоже, она его меняла.
Деньгами отдала, не побрякушками, а на деньгах никаких меток не было. В обычном кошеле, таких - на рынке у любой бабки сорок штук на дарий купить, холщовые, дешевые, даже без вышивки.
Он, конечно, подозревал, что это эданна Франческа. Но лица не видел, только по родинке догадался. А родинка… нет, не доказательство.
И ее рассказ про эданну Сусанну – тоже. Весь двор про ее замужество знал.
А так – никаких улик, кроме догадок.
Больше от него ничего и не добились. Хотя докапывались до сути. И остатками Осьминога даже неприхотливые крысы побрезговали. Настолько изуродованное мясо даже они сожрать были не готовы.
Лилии?
К сожалению, Филиппо Третий не смог привязать сюда любовницу сына. Он знал, что эданна Ческа обожает этот тяжелый и душный аромат. Понимал, что ей выгодна смерть Адриенны, именно что от несчастного случая.
Но больше-то доказательств нет! Аргумент: «кому оно еще нужно?!». Нет, только не для сына, который влюблен по уши.
Увы, Филиппо Третий чувствовал себя последнее время не так хорошо, и постепенно передавал дела сыну. А как тут быть, если Филиппо взбрыкнет? Упрется, пойдет в дурь…
Нет, не получится у короля удалить эту опухоль.
Но сына он предупредил. То есть рассказал, что на Адриенну покушались, и сообщил, что исполнителей взяли всех. А потом долго и со вкусом расписывал, что именно с ними сделали.
Такой тонкий намек… и его величество не сомневался – он дойдет до адресата.
Своего сына Филиппо Третий знал просто преотлично. И если бы он видел, как выразительно зеленело лицо эданны Чески, когда принц расписывал ей Осьминожьи мучения!
Ей-ей, король почувствовал бы себя отомщенным. И Адриенна, наверное, тоже.
Вместе с лишаем вполне адекватно получалось.
Ческу аж потряхивало от страха, отвращения, ненависти, а его высочество рассказывал, не особо сомневаясь, что даме это интересно. А что? Это ОН рассказывает, ценить надо! Абы кому принцы государственные секреты не выдают! Еще и добил в конце.
- Отец сказал – когда найдут заказчика, так с ним и поступят. Чтобы впредь неповадно было…
Эданна сглотнула. Представила себя во всех этих видах, и ее едва на зеркало не стошнило.
- А… не нашли?
- Пока нет. Но искать будут. И если что… впрочем, теперь точно никто не рискнет за этот заказ взяться…
Ческа сглотнула еще раз.
Ох, как-то ей паршиво стало.
Преступники за этот заказ не возьмутся. А она… она и не рискнет попробовать.
Жить ей охота. А это явно ей намек… нет, она не готова так собой рисковать! Совершенно не готова…
Пусть эта стерва пока поживет. Ческа с ней после смерти его величества разберется! А пока – потерпит! Мужа десять лет терпела, так неужели сейчас себя не смирит?
И надо подумать, может, попробовать родить ребенка от его высочества? Хоть и бастард, а все ж… королевский внук будет?
Определенно, надо.
Ческа решила перестать принимать противозачаточные средства, и начать активно делать малыша. Не хотелось, конечно, но хоть какая-то гарантия безопасности.*
*- как вариант, в средние века предохранялись семенами дикой моркови. Нет, не вместо и не туда. По ложке каждое утро натощак. Вот насчет действенности – не знаю. Но отравиться могли. Прим. авт.
А пока…
- Любовь моя, хватит говорить о страшном. Прошу, обними меня, я всего лишь слабая женщина, и хочу чувствовать твою силу, защиту, поддержку…
Конечно, его высочество откликнулся на призыв.
И обнял, и поцеловал, и доказал, что эданна Ческа всегда может на него рассчитывать, даже три раза доказал…
Эданна благодарила, восхищалась, и он чувствовал себя героем. А мысль о том, КТО стоит за покушением, и кому это выгодно…
Мысли в его голову сегодня уже не приходили. Да и потом тоже - зачем?!
Дураку понятно, что эданна Ческа никогда бы так не поступила, она умная, она добрая, она его любит до безумия наконец… она просто не способна ни на что подобное!
Разве можно подозревать сей образец небесной прелести?
Никогда! И ни за что!
По счастью, эданна Ческа была умнее его высочества, и предупреждению вняла.
Грязный Квартал был перетряхнут вдоль и поперек. А оставшиеся короли активно принялись делить наследство Осьминога. Даже небольшая резня случилась, но за пределы квартала она не вышла. Но это уже совсем другая история.
Мия (Лоренцо)
- А теперь сорок кругов! Вон те два камня поднял - и вперед!
Энцо застонал, и тут же получил от Чезаре.
- Сорок мало? Сорок два!
Нового стона не последовало. Путешествие там или нет, ярмарки там или нет, обоз…
После возвращения с Девальса хоть Чезаре хоть Леоне лютовали, аки страшные звери комары. И спасения от них не было, Никакого.
- Берсеркерство, конечно, хорошо, - глубокомысленно рассуждал Чезаре, наблюдая, как его подопечный делает по сто отжиманий. – Но если силенок маловато… вот на корабле не испугались бы пираты, так тебя бы и добили. А было б сил побольше, ты бы их перебил.
Энцо молча сопел.
Он уже попробовал сказать, что он всех спас. Ну и…
Мало ста отжиманий?
Двести будет!
И ведь никто, никто не вступится! Дядя Паскуале? Он еще и подначивает! Как и дядя Фредо! Еще и смеются, мол на охране сэкономим… один берсерк – это сколько охранников? Два? Три? Полтора?
Дядя Джакомо? Похлопывает по плечу и говорит, что мужчина должен и обязан уметь себя защитить.
Мия? На сестру была последняя надежда, но Мия тоже ничем не помогла. Сказала, что в мужские дела не полезет, но если бы отец больше тренировался, может, и от кабана бы увернулся?
Да Энцо и не слишком-то протестовал, если по-честному.
Он прекрасно понимал, что просто так булки на дереве не растут. Что надо учиться, надо трудиться, надо работать над собой и не лениться. Тогда и добьешься чего-то…
Насмотрелся.
Ни Фредо ни Паскуале себе лени не позволяли. Вставали с рассветом, и начиналось. Завтрак – бумаги – склады – лавки – корабли…
За день так по столице намотаешься, к вечеру ноги едва таскаешь. А ведь это не просто бегать, это еще и думать надо. Зато в обстановку одной прихожей у них больше денег вложено, чем во все Феретти.
Дану не подобает?
А жену с детьми в нищете держать подобает?!
И оставлять на милость родственников, потому как позаботиться о них при жизни благородный дан попросту не смог? Этим летом Энцо в Феретти не поехал. Джакомо и Мия съездили.
А ему привезли отчеты управляющего.
Энцо почитал – и разве что не волком взвыл.
Феретти!?
Поместье!?
Да только чтобы дом не развалился, надо как минимум двадцать тысяч лоринов! Крыша.! Стены! Фундамент!
Там чинить и чинить… ей-ей, проще новый построить!
Доходов с поместья ни в этом году, ни в следующем не предвидится. Арендаторы кое-как окупают себя, это как… как овцу обрить налысо. Обрастет, конечно, но не сразу. А шерсти с нее долго не получишь, это уж точно.
Деньги, деньги…
Хорошо хоть, кое-что у Энцо было, вот это самое кое-что он и вложил. Пиратский корабль продали – доля. Содержимое его трюмов тоже продали – и там Энцо справедливая доля причиталась. Не двадцать тысяч лоринов, конечно, но фундамент у дома в этом году подновят как следует. И припасов закупят на два года вперед, пока урожай. И кое-какой скот.
А повезет, так в следующем году и крышу перекрыть получится.
Вот, отец, считай, налысо все Феретти обрил. Да, судя по дядюшкиным словам, там и дед постарался, и прадед. Со своим «благородному дану не подобает…».
И почему это дану не подобает все, кроме благородной лени?
Нет уж… Энцо на все наплевать! Он работать будет и еще раз работать! Вот, дана Адриенна СибЛевран…
Как всегда, от одной мысли о дане, лицо юноши расплылось в улыбке.
Вспомнились синие глаза, черные локоны волос… красота же! Настоящая! А еще – Адриенна настоящая дана. Потрясающая!
Нереальная…
И в то же время – она занимается делами своего поместья, хоть и не старше Мии! Она разбирается в лошадях… Паскуале о ней говорит только в превосходной степени!
Он и заказ на лошадей взял, и собирается об этом поговорить с даной СибЛевран.
Купить тех коней, которых она посоветует. Понятно, не для благородных, и не арайцев, но разве мало в городе коней требуется, да и в пригороде?
Те же извозчики…
Не всем по карману собственный экипаж или паланкин. А еще отвезти – привезти, перевезти – перекидать…
Вот и появляется гильдия возчиков. И гильдия грузчиков, и отлично они сотрудничают. Кстати, и с купеческой гильдией. И лошади им нужны особенные. Крепкие, не капризные, не пугливые, не нервные, как те же арайцы…
Ладно, Черныш не такой. Но он исключение. Он знал, что его к хозяину везут и Паскуале доверял. И Энцо… и к дану Каттанео Паскуале тоже собирается.
Кони, пуховые изделия, лен, пенька… купец свою выгоду всегда найдет. Но ведь и Энцо кое-что получит! Прошлый раз ему честь по чести выплатили на руки жалование охранника.
В этот раз, поговорив с дядюшками, Энцо вложил в поездку прибыль от проданного корабля. И в обозе был теперь и его товар. Его доля.
Получится – так прибавится. И он опять вложит эти деньги, если следующей весной они отправятся на Девальс. А Паскуале собирается…
Мысли Энцо опять скользнули к синеглазой дане.
Феретти и СибЛевран далеко друг от друга. И Лоренцо – последний Феретти. Можно, конечно, если у Мии будут дети, им передать и имя, и титул, или у Серены с Джулией… на это надо королевское дозволение, но получить можно. Энцо поинтересовался.
И законами, и жизнью.
И по закону можно, и по жизни, только по закону надо короля просить, а по жизни… еще надо знать кому и сколько занести в канцелярии. Чтобы правильно прошение и оформили, и подали…
Адриенна последняя из СибЛевранов.
Интересно, как зовут ее жениха?
Энцо пока не задумывался об этом именно в таких выражениях, но… вот если Адриенна и он… ее бывшему жениху виры хватит? Или его убить придется?
А еще… а как сама дана Адриенна к нему отнесется? В том году она Энцо практически не замечала, смотрела, улыбалась, но основное внимание доставалось Паскуале. И сейчас Лоренцо понимал, что это правильно. А в этом году как будет?
Сейчас он уже не мальчишка на побегушках, сейчас он почти компаньон, он не нищий…
Да, Энцо уже мыслил и такими категориями.
Ему есть, что предложить, кроме себя и титула. Он не просто нищий дан из захолустья, он сможет семью обеспечить.
- Сто-ять!
Энцо остановился и недоуменно поглядел на Чезаре.
- Что?
- Ты уже пятьдесят кругов пробежал, - пояснил наемник, откровенно ухмыляясь.- Давай теперь на перекладину, пятьдесят раз подтянешься – и к реке. Купаться.
Энцо кивнул.
Да, вот так и выполняют упражнения. Замечтавшись.
И все же…
Какая она красивая!
Если кто-то читал про благородных разбойников, или баллады слушал, или мечтал о том, как они грабят богатых и раздают имущество бедным….
Стоило бы романтическим тонким натурам встретить на дороге «лесных братьев», ох, стоило.
- Я поговорю с Лоренцо, посмотрим, сколько мы сможем выделить.
И подумала, что у нее еще есть бумажки ростовщика. Тоже деньги… почему бы и не вложить их в Феретти? У Серены и Джулии приданое постепенно набирается, а ей… ей и не надо. Кто ее замуж возьмет, она же метаморф.
Пусть будет Феретти.
***
Спустя почти неделю Джакомо и Мия увозили с собой большие списки всего необходимого. Что-то можно было заказать на месте, что-то купить в городе…
Но в целом – почему бы и нет? Поместье должно приносить доход и не только от арендаторов. А деньги надо вкладывать в дело.
Мия вообще отнеслась к этому достаточно легко. Она же не трудом их зарабатывала, считай, на дурачка досталось, вот и уходило просто. Пусть будет оливковое масло. Пусть у Феретти будет доход.
Пусть в доме ее детства все будет хорошо. Даже если она туда и не вернется…
Адриенна (столица)
Когда Филиппо Третий прочитал письмо дана Рокко…
Смесь ярости и радости, вот так можно описать чувства его величества.
С одной стороны… дан Рокко описал, что именно произошло с убийцей. И Филиппо радостно потирал руки.
Адриенна действительно Сибеллин. Об этом свидетельствует все, от ее внешности до роз. От состояния самого дана Рокко (которого в столице весной бы уже на погост отнесли) до случившегося с убийцей. Последнему поделом, но…
Филиппо был умен и образован. Сволочи такими тоже бывают, это им серьезно помогает преуспевать в жизни. И хроники династии Сибеллинов он читал.
Слышал о проклятии королевской крови.
Там было примерно так. Если честь по чести вызвать на поединок – дерись, сколько влезет, побеждай, убивай. Наказания не последует.
А если ты собираешься напасть, причинить вред…
Прости, тебя предупреждали. Человек просто сгорал от проказы. Быстротекущей или вялотекущей, в зависимости от ситуации.
Убийца видимо, пролил королевскую кровь, и был наказан, мгновенно и жестоко.
И его, Филиппо Третьего, намеревались лишить этого сокровища!
Способа снять проклятье с его личной династии? С королевства?!
Ярость поднималась ураганом, вздымалась штормовой волной, выжигала душу лесным пожаром.
Осьминог, говорите?
Его величество совершенно плебейски обожал осьминогов, которых мариновали и поджаривали на вертеле. Кажется, настало время добавить в свою коллекцию еще одну зверушку?
***
Грязный Квартал стонал и рыдал.
Его Величество не разменивался на всякую ерунду, вроде стражи, вот еще не хватало! Он попросту ввел в столицу войска, а с моря нацелил на Квартал корабли. И приказал хватать всех, кто попробует вырваться.
А сопротивляться будут – убивать без жалости.
И солдаты пошли через квартал.
Женщин и детей, правда, старались не трогать. Ну, разве что юбку кому из баб задрать, но и то – командир за такое взгреть может. Так что сильно не связывались.
Да и его величество распорядился – Осьминога. Ему лично предоставить живым.
Остальных… по ситуации. Попадутся - допросить. Разобраться, потом задержать до выяснения.
Над Грязным кварталом повисли стон и вой.
***
Осьминог долгих сборов не любил.
Роскошь, конечно, жаль, ну да ладно, денег у него хватает, на бобах не останется. Прихватить кое-какие документы из тайника – и в потайной ход.
Люди?
Какие еще «его люди»? Это не люди, это мразь помоечная, отребье и гнилье! Плесень перемойная, он таких где хочешь нагребет…
Так что мужчина помчался за документами, открыл тайник… и получил по голове так, что в него же носом и влетел. Трое самых-самых приближенных к нему «придворных» даже и совещаться на этот счет не стали.
Сгребли все из тайника, запихнули в мешок, связали своего бывшего предводителя – так, для верности, и потащили все это комплектом. К солдатам.
Не прогадали.
Капитан, которому под ноги бросили тушку и мешок с бумагами, великодушно отвернулся и принялся усиленно смотреть в другую сторону. Так что приближенные ушли. И потом вернулись, чтобы поделить осьминожье добро и наследство. Но это уже совсем другая история…
А самого Осьминога доставили в королевские пыточные, где и изготовили его согласно королевскому распоряжению
Людоедством Филиппо Третий не страдал, но – миловать всякую нечисть тоже не собирался. Вот еще не хватало!
Назвался груздем – полезай в кузов. Назвался Осьминогом – на жаровню. Все закономерно.
Только вот что мог сказать Осьминог?
Эданна или дана, это уж точно. Лилиями от нее воняло, хоть плачь. Голос красивый, но похоже, она его меняла.
Деньгами отдала, не побрякушками, а на деньгах никаких меток не было. В обычном кошеле, таких - на рынке у любой бабки сорок штук на дарий купить, холщовые, дешевые, даже без вышивки.
Он, конечно, подозревал, что это эданна Франческа. Но лица не видел, только по родинке догадался. А родинка… нет, не доказательство.
И ее рассказ про эданну Сусанну – тоже. Весь двор про ее замужество знал.
А так – никаких улик, кроме догадок.
Больше от него ничего и не добились. Хотя докапывались до сути. И остатками Осьминога даже неприхотливые крысы побрезговали. Настолько изуродованное мясо даже они сожрать были не готовы.
Лилии?
К сожалению, Филиппо Третий не смог привязать сюда любовницу сына. Он знал, что эданна Ческа обожает этот тяжелый и душный аромат. Понимал, что ей выгодна смерть Адриенны, именно что от несчастного случая.
Но больше-то доказательств нет! Аргумент: «кому оно еще нужно?!». Нет, только не для сына, который влюблен по уши.
Увы, Филиппо Третий чувствовал себя последнее время не так хорошо, и постепенно передавал дела сыну. А как тут быть, если Филиппо взбрыкнет? Упрется, пойдет в дурь…
Нет, не получится у короля удалить эту опухоль.
Но сына он предупредил. То есть рассказал, что на Адриенну покушались, и сообщил, что исполнителей взяли всех. А потом долго и со вкусом расписывал, что именно с ними сделали.
Такой тонкий намек… и его величество не сомневался – он дойдет до адресата.
***
Своего сына Филиппо Третий знал просто преотлично. И если бы он видел, как выразительно зеленело лицо эданны Чески, когда принц расписывал ей Осьминожьи мучения!
Ей-ей, король почувствовал бы себя отомщенным. И Адриенна, наверное, тоже.
Вместе с лишаем вполне адекватно получалось.
Ческу аж потряхивало от страха, отвращения, ненависти, а его высочество рассказывал, не особо сомневаясь, что даме это интересно. А что? Это ОН рассказывает, ценить надо! Абы кому принцы государственные секреты не выдают! Еще и добил в конце.
- Отец сказал – когда найдут заказчика, так с ним и поступят. Чтобы впредь неповадно было…
Эданна сглотнула. Представила себя во всех этих видах, и ее едва на зеркало не стошнило.
- А… не нашли?
- Пока нет. Но искать будут. И если что… впрочем, теперь точно никто не рискнет за этот заказ взяться…
Ческа сглотнула еще раз.
Ох, как-то ей паршиво стало.
Преступники за этот заказ не возьмутся. А она… она и не рискнет попробовать.
Жить ей охота. А это явно ей намек… нет, она не готова так собой рисковать! Совершенно не готова…
Пусть эта стерва пока поживет. Ческа с ней после смерти его величества разберется! А пока – потерпит! Мужа десять лет терпела, так неужели сейчас себя не смирит?
И надо подумать, может, попробовать родить ребенка от его высочества? Хоть и бастард, а все ж… королевский внук будет?
Определенно, надо.
Ческа решила перестать принимать противозачаточные средства, и начать активно делать малыша. Не хотелось, конечно, но хоть какая-то гарантия безопасности.*
*- как вариант, в средние века предохранялись семенами дикой моркови. Нет, не вместо и не туда. По ложке каждое утро натощак. Вот насчет действенности – не знаю. Но отравиться могли. Прим. авт.
А пока…
- Любовь моя, хватит говорить о страшном. Прошу, обними меня, я всего лишь слабая женщина, и хочу чувствовать твою силу, защиту, поддержку…
Конечно, его высочество откликнулся на призыв.
И обнял, и поцеловал, и доказал, что эданна Ческа всегда может на него рассчитывать, даже три раза доказал…
Эданна благодарила, восхищалась, и он чувствовал себя героем. А мысль о том, КТО стоит за покушением, и кому это выгодно…
Мысли в его голову сегодня уже не приходили. Да и потом тоже - зачем?!
Дураку понятно, что эданна Ческа никогда бы так не поступила, она умная, она добрая, она его любит до безумия наконец… она просто не способна ни на что подобное!
Разве можно подозревать сей образец небесной прелести?
Никогда! И ни за что!
По счастью, эданна Ческа была умнее его высочества, и предупреждению вняла.
Грязный Квартал был перетряхнут вдоль и поперек. А оставшиеся короли активно принялись делить наследство Осьминога. Даже небольшая резня случилась, но за пределы квартала она не вышла. Но это уже совсем другая история.
Глава 8
Мия (Лоренцо)
- А теперь сорок кругов! Вон те два камня поднял - и вперед!
Энцо застонал, и тут же получил от Чезаре.
- Сорок мало? Сорок два!
Нового стона не последовало. Путешествие там или нет, ярмарки там или нет, обоз…
После возвращения с Девальса хоть Чезаре хоть Леоне лютовали, аки страшные звери комары. И спасения от них не было, Никакого.
- Берсеркерство, конечно, хорошо, - глубокомысленно рассуждал Чезаре, наблюдая, как его подопечный делает по сто отжиманий. – Но если силенок маловато… вот на корабле не испугались бы пираты, так тебя бы и добили. А было б сил побольше, ты бы их перебил.
Энцо молча сопел.
Он уже попробовал сказать, что он всех спас. Ну и…
Мало ста отжиманий?
Двести будет!
И ведь никто, никто не вступится! Дядя Паскуале? Он еще и подначивает! Как и дядя Фредо! Еще и смеются, мол на охране сэкономим… один берсерк – это сколько охранников? Два? Три? Полтора?
Дядя Джакомо? Похлопывает по плечу и говорит, что мужчина должен и обязан уметь себя защитить.
Мия? На сестру была последняя надежда, но Мия тоже ничем не помогла. Сказала, что в мужские дела не полезет, но если бы отец больше тренировался, может, и от кабана бы увернулся?
Да Энцо и не слишком-то протестовал, если по-честному.
Он прекрасно понимал, что просто так булки на дереве не растут. Что надо учиться, надо трудиться, надо работать над собой и не лениться. Тогда и добьешься чего-то…
Насмотрелся.
Ни Фредо ни Паскуале себе лени не позволяли. Вставали с рассветом, и начиналось. Завтрак – бумаги – склады – лавки – корабли…
За день так по столице намотаешься, к вечеру ноги едва таскаешь. А ведь это не просто бегать, это еще и думать надо. Зато в обстановку одной прихожей у них больше денег вложено, чем во все Феретти.
Дану не подобает?
А жену с детьми в нищете держать подобает?!
И оставлять на милость родственников, потому как позаботиться о них при жизни благородный дан попросту не смог? Этим летом Энцо в Феретти не поехал. Джакомо и Мия съездили.
А ему привезли отчеты управляющего.
Энцо почитал – и разве что не волком взвыл.
Феретти!?
Поместье!?
Да только чтобы дом не развалился, надо как минимум двадцать тысяч лоринов! Крыша.! Стены! Фундамент!
Там чинить и чинить… ей-ей, проще новый построить!
Доходов с поместья ни в этом году, ни в следующем не предвидится. Арендаторы кое-как окупают себя, это как… как овцу обрить налысо. Обрастет, конечно, но не сразу. А шерсти с нее долго не получишь, это уж точно.
Деньги, деньги…
Хорошо хоть, кое-что у Энцо было, вот это самое кое-что он и вложил. Пиратский корабль продали – доля. Содержимое его трюмов тоже продали – и там Энцо справедливая доля причиталась. Не двадцать тысяч лоринов, конечно, но фундамент у дома в этом году подновят как следует. И припасов закупят на два года вперед, пока урожай. И кое-какой скот.
А повезет, так в следующем году и крышу перекрыть получится.
Вот, отец, считай, налысо все Феретти обрил. Да, судя по дядюшкиным словам, там и дед постарался, и прадед. Со своим «благородному дану не подобает…».
И почему это дану не подобает все, кроме благородной лени?
Нет уж… Энцо на все наплевать! Он работать будет и еще раз работать! Вот, дана Адриенна СибЛевран…
Как всегда, от одной мысли о дане, лицо юноши расплылось в улыбке.
Вспомнились синие глаза, черные локоны волос… красота же! Настоящая! А еще – Адриенна настоящая дана. Потрясающая!
Нереальная…
И в то же время – она занимается делами своего поместья, хоть и не старше Мии! Она разбирается в лошадях… Паскуале о ней говорит только в превосходной степени!
Он и заказ на лошадей взял, и собирается об этом поговорить с даной СибЛевран.
Купить тех коней, которых она посоветует. Понятно, не для благородных, и не арайцев, но разве мало в городе коней требуется, да и в пригороде?
Те же извозчики…
Не всем по карману собственный экипаж или паланкин. А еще отвезти – привезти, перевезти – перекидать…
Вот и появляется гильдия возчиков. И гильдия грузчиков, и отлично они сотрудничают. Кстати, и с купеческой гильдией. И лошади им нужны особенные. Крепкие, не капризные, не пугливые, не нервные, как те же арайцы…
Ладно, Черныш не такой. Но он исключение. Он знал, что его к хозяину везут и Паскуале доверял. И Энцо… и к дану Каттанео Паскуале тоже собирается.
Кони, пуховые изделия, лен, пенька… купец свою выгоду всегда найдет. Но ведь и Энцо кое-что получит! Прошлый раз ему честь по чести выплатили на руки жалование охранника.
В этот раз, поговорив с дядюшками, Энцо вложил в поездку прибыль от проданного корабля. И в обозе был теперь и его товар. Его доля.
Получится – так прибавится. И он опять вложит эти деньги, если следующей весной они отправятся на Девальс. А Паскуале собирается…
Мысли Энцо опять скользнули к синеглазой дане.
Феретти и СибЛевран далеко друг от друга. И Лоренцо – последний Феретти. Можно, конечно, если у Мии будут дети, им передать и имя, и титул, или у Серены с Джулией… на это надо королевское дозволение, но получить можно. Энцо поинтересовался.
И законами, и жизнью.
И по закону можно, и по жизни, только по закону надо короля просить, а по жизни… еще надо знать кому и сколько занести в канцелярии. Чтобы правильно прошение и оформили, и подали…
Адриенна последняя из СибЛевранов.
Интересно, как зовут ее жениха?
Энцо пока не задумывался об этом именно в таких выражениях, но… вот если Адриенна и он… ее бывшему жениху виры хватит? Или его убить придется?
А еще… а как сама дана Адриенна к нему отнесется? В том году она Энцо практически не замечала, смотрела, улыбалась, но основное внимание доставалось Паскуале. И сейчас Лоренцо понимал, что это правильно. А в этом году как будет?
Сейчас он уже не мальчишка на побегушках, сейчас он почти компаньон, он не нищий…
Да, Энцо уже мыслил и такими категориями.
Ему есть, что предложить, кроме себя и титула. Он не просто нищий дан из захолустья, он сможет семью обеспечить.
- Сто-ять!
Энцо остановился и недоуменно поглядел на Чезаре.
- Что?
- Ты уже пятьдесят кругов пробежал, - пояснил наемник, откровенно ухмыляясь.- Давай теперь на перекладину, пятьдесят раз подтянешься – и к реке. Купаться.
Энцо кивнул.
Да, вот так и выполняют упражнения. Замечтавшись.
И все же…
Какая она красивая!
***
Если кто-то читал про благородных разбойников, или баллады слушал, или мечтал о том, как они грабят богатых и раздают имущество бедным….
Стоило бы романтическим тонким натурам встретить на дороге «лесных братьев», ох, стоило.
