Адриенна?
А кто его знает? Может, и она будет… вон какая! Но с такой сложно…
Это с курицей – всяк орел. А если речь идет о вОроне? Сложная это птица, мудрая, жестокая и в чем-то страшноватая… и легенд о ней много сложено. У виркангов это и вообще птица верховного бога. Две птицы. Мысль и Память.
И вороном себя никто из них не метит, потому что не достоин. Могут татуировку змеи сделать, быка… да любого животного. Но не волка и не ворона.
А… это дело Энцо, пусть он и разбирается. А пока – пусть выздоровеет для начала.
С тем Чезаре и придремал рядом. За подопечного он больше не беспокоился, выздоровеет, никуда не денется. Надо только про цепочку Паскуале сказать, чтобы никто и ничего не ляпнул не ко времени.
Подарок от любимой девушки…
Это – святое.
Мия (Лоренцо)
Энцо проспал почти сутки.
Адриенна больше не решилась к нему зайти – и так уже все правила нарушила. Хорошо еще, дан Рокко не выдаст. А будь здесь отец?
Эданна Сусанна?
Девушка отлично понимала, что со стороны ее поведение выглядит более, чем предосудительно.
И все же, все же…
Знание, что с Лоренцо все в порядке, было для нее важнее любых приличий. Он выздоровеет, обязательно выздоровеет.
Лоренцо открыл глаза поздно ночью. У его кровати, вытянув ноги, сидел Леоне.
- Кхм?
- Очнулся? – открыл глаза наемник, словно и не спал. – Это хорошо. Как ты себя чувствуешь?
- Отлично, - тихо сказал Энцо, прислушиваясь к себе. – Только вот пить хочется…
- Сейчас, помогу.
Леоне налил в чашку воды из кувшина, подхватил Энцо под плечи, помог приподнять голову и ловко напоил.
- Спасибо. Я… долго?
- Почти сутки,, - понял Леоне. И легко ответил на незаданный вопрос. – Она завтра уезжает. Попрощаться успеете.
Энцо тоже покраснел.
- Я…
- Да ладно, не смущайся. Лучше посмотри, что у тебя на шее.
- А? – Энцо только сейчас заметил цепочку. – Это…
- Это – она.
Подросток коснулся пальцами теплого серебра. Вытащил подвеску.
- Д-дана…
- Адриенна. И мне кажется, что ты ей тоже небезразличен.
Энцо вспыхнул радостью.
- Ты… думаешь?
- Она же СибЛевран? И герб я посмотрел, черное и синее. Просто так подобные вещи не дарят.
Энцо светился собственным светом. Леоне покачал головой.
- Не забывай, она помолвлена. А мы тоже должны уезжать.
- Я… я должен с ней поговорить!
- Да. Обязан. Вломиться посреди ночи к благородной дане. Спящей.
Краска переползла по шее и куда-то ниже, под одеяло.
- Я… я утром.
- Вот, правильно. Утром и поговорите. Заодно подумай, что ты хочешь ей сказать.
- Я…
Энцо растерялся. А правда – что? Про любовь? Но тут надо и остальное… а он-то пока… он может любить, но что он может предложить дане? Феретти? В котором крыша течет, а стены в трещинах? Себя? Любовь?
Безусловно, не поживи Энцо в купеческой семье, он бы так и сделал. Но… у купцов весьма прагматичный подход к любви. Хоть ты о каких чувствах пой, а семью обеспечь. Или тогда вообще не заводи!
Леоне посмотрел на лицо дана Феретти, и едва слышно хмыкнул. Вытянул ноги и приготовился дремать. Лоренцо точно будет занят до утра. Думать будет…
Что сказать, как сказать… эх, молодежь!
Но почему-то Леоне было даже завидно…
Раннее утро.
Обоз собирается выезжать. Так лучше, до полудня, когда солнце взмоет в зенит и примется безжалостно нагревать холки и макушки, даже защищенные шляпами и капюшонами, еще долго. Можно много проехать…
Адриенна уже сидела в седле.
Раненая рука ныла, но девушка не обращала на нее внимания. А зачем?
Лекарь вчера был, сказал, что заживает… ну и отлично! Даже швы снял, бормоча что-то о чуде… ему виднее! Хотя и было там тех швов…
Мысли Адриенны занимал Лоренцо.
Энцо…
Дан Рокко исправно приносил ей новости, она знала, что парень спит, что проспит еще долго, что с ним все в порядке, но…
Разве сердце этим успокоишь?
Адриенна хотела бы сидеть рядом с ним, держать за руку… нельзя!
Дан Рокко… он хороший, он замечательный, но не стоит забывать, кому он служит. Ей, но и второй хозяин у него тоже есть. И если до Филиппо Третьего хоть что-то дойдет…
Допустим, Адриенну пощадят. А что сделают с Лоренцо Феретти? Лучше об этом даже не думать, прозвище Змеиный Глаз его величество носит по праву, яда там более, чем достаточно.
Адриенна подошла к лошади, погладила ее по гнедой гриве…
- Дана!!! – Лоренцо почти вылетел во двор. – Дана Адриенна!
Адриенна развернулась.
- Лоренцо! Дан Феретти…
- Дана, я…
- Дан, я…
И молчание.
А что тут скажешь? Когда язык может произнести только то, что говорить не стоит.
Когда остается только смотреть друг другу в глаза.
Когда и больно, и хорошо…
Адриенна медленно протянула Энцо руки.
Лоренцо взял тонкие пальцы – и коснулся поцелуем. Сначала одной руки, потом второй.
- Я вернусь.
- Я буду ждать.
Кто сказал? Кто ответил? На самом деле, это совершенно не важно. Потому что глаза говорят совершенно другое.
- Это – любовь? Правда, любовь?
- Это – действительно любовь? Она такая?
А вслух ничего сказать нельзя. Она не свободна. Он не может ничего ей предложить. И остается только смотреть. И… верить в лучшее?
А потом Энцо медленно поднес к губам цепочку с вороном и поцеловал птицу. Рассеченная губа лопнула, и на блестящем металле осталась капелька крови. Только никто на это не обратил внимания.
- Я… клянусь.
Адриенна медленно подняла руку, останавливая несказанное. Она понимала Энцо. Именно она, именно с ее даром, сейчас этот юноша клялся любить ее – вечно. И служить вечность…
- Я. Принимаю. Клятву.
Цепочка была достаточно длинной. Достаточно, чтобы Адриенна сделала шаг вперед, и коснулась серебра губами. Ровно в том месте, в котором касался его и Энцо.
И показалось на долю секунды присутствующим…
С небес донеслось громогласное хриплое карканье.
Показалось…
Уже уехал давно обоз, рассеялась дорожная пыль, а Энцо все стоял и стоял. И смотрел ей вслед. Пока Паскуале не коснулся его плеча.
- Энцо…
- Да, дядя?
Карие глаза были безнадежными. Она. Уехала. И солнце светит иначе. И все иначе. И… она уехала.
- Не отчаивайся. Все образуется.
- Разве?
- На следующий год мы снова сюда приедем. А через год ты и вовсе будешь завидным женихом. В этом году деньги преумножили, весной на Девальс сплаваем опять, к осени и неплохо получится. Хватит и в дом вложить, и в дело. А потом и вовсе развернешься.
- И что?
- Я, конечно, не знаю, с кем она помолвлена.
- Да…
- Дан Вентурини не сказал, только глаза вверх возводит. Но не думаю, что это кто-то очень уж высокопоставленный.
- Да?
- Энцо, подумай сам. Твоя дана – очаровательная девушка, умненькая, красивая, с приданым, но… не такого уж высокого полета птица. Нет у нее связей при дворе, нет таких невероятных родственников, а значит, и жених должен быть откуда-то отсюда. С границы…
- Так, - Энцо оживал на глазах. – И тогда…
- Помолвку можно разорвать. Поговоришь с ней, если она согласится. Поговоришь с ним, выплатишь откупные…
- Деньги…
- У вас это еще поединком решается, помнишь? Но платить наверняка придется.
Энцо тряхнул головой.
Вот не просто так к ним ходил учитель. Законы Энцо помнил, и отлично.
В случае, если один из помолвленных хочет разорвать сговор, второй имеет право на компенсацию. Причем – разную.
Первый вариант, действительно деньги. Назначают энную сумму… нет, не с потолка взятую, а то зарядить «миллион лоринов» дело несложное.
Сумма должна быть пропорциональна упущенной выгоде. То есть приданому.
Второй вариант – ущерб чести. Тогда мужчины дерутся. А дама может выставить вместо себя защитника. И тут тоже варианты. До первой крови, до смерти…
В зависимости от результата поединка приходится или платить штраф, или судиться, или вообще откупаться…
Опять деньги.
Что ж! Если кто их и может заработать, так это Лаццо. И Лоренцо плотоядно поглядел на дядюшку. Паскуале усмехнулся, и взъерошил светлые волосы племянника.
- Понял?
- Понял. Спасибо, дядя.
- Это у вас, благородных, все красиво… люблю, страдаю, помираю. А мы люди простые, купцы, нам как-то жизнь устраивать нужно. Опять же, колбаску каждый день кушать… ты-то как? Пострадаешь – или покушаешь?
Энцо тряхнул головой.
- Вот еще! И позавтракаю, и тренироваться попробую! Мало ли что!
- Так… сначала – к лекарю. А то ишь ты, разбежался…
Энцо кивнул.
- Да. К лекарю!
Надежда.
У него появилась надежда, а это самое главное.
Адриенна
СибЛевран вырастал, словно маяк. Адриенна смотрела на него – и впервые не понимала чего-то важного.
Ах, как же просто было раньше! Как легко!
Есть дом, отец, есть весь остальной мир…
И как же сложно сейчас! И дом уже не кажется единственным убежищем от мира. и становится… тесным?
Даже не так.
Все она понимает, но… Энцо.
Адриенна словно проснулась, и смотрела на мир широко открытыми глазами.
Вот это было ДО Лоренцо. А вот это – ПОСЛЕ. И все казалось совсем другим, не таким, как раньше. Нет, не таким…
Леонардо? И вот этим… с его похабной ухмылкой и дешевыми ужимками, она могла увлечься? Даже смешно…
Взгляд Адриенны мог бы и озеро без труда заморозить, Леонардо даже шарахнулся.
Отец? Интересно, он то же самое чувствует к эданне Сусанне? Или чувствовал к эданне Рианне?
Эданна Сусанна… легка на помине.
- Адриенна, нам надо поговорить.
Это при том, что она приехать толком не успела. Ни искупаться, ни переодеться, ничего. Адриенна с удивлением воззрилась на эданну Сусанну.
- Да?
- Да.
- Вечером приходите в библиотеку, - решила Адриенна. И развернулась.
Эданна Сусанна разговаривать желает? Ну и черт с ней! Потом разберемся. А пока у нее дела поважнее. Хотя бы разобраться с привезенным, и распределить, и по деньгам посмотреть, и искупаться бы неплохо, и переодеться, и перекусить…!
И закрутилось колесо.
Поздно вечером Адриенна сидела в библиотеке. Эданна Сусанна вошла без стука, поигрывая веером, словно хозяйка.
Адриенна посмотрела на нее даже… с жалостью?
А пожалуй что.
Жалко человека, который разменял свою жизнь на игрушки, побрякушки, погульбушки… а настоящего-то у нее и не было никогда. Ни счастья, ни любви, ни понимания… ничего.
И рвется она невесть куда, и пытается под себя что-то пригрести…
А внутри все равно пустота. Как бездонный провал. И что ты в него не кинь, он не заполнится. Можно заглушить тоску развлечениями, можно нагнать два десятка мужиков, можно… да что угодно можно.
И все равно – пустота. И чернота, и холод…
Наверное, Адриенна впервые посочувствовала эданне. Ненадолго, минуты на три.
- Наконец-то ты освободилась.
Эданна Сусанна изящно опустилась в кресло, со щелчком сложила веер. Адриенна посмотрела усталыми глазами.
Она встала рано утром, доехала до дома, тут еще сколько разбиралась…
- Что вам нужно, эданна?
- Две вещи. Первое – к Леонардо и ко мне приедет в гости наша… знакомая.
- Знакомая?
- Эданна Фабиана Маньи. Леонардо начал с ней переписываться, и пригласил в гости. Она обещала приехать встречать Рождество.
- Пригласил в гости - куда? – вежливо уточнила Адриенна.
- Сюда, разумеется.
Ответом эданне была удивленно поднятая бровь.
- Неужели?
И столько всего было в этом слове… вплоть до обещания собак спустить на незваных гостей. Эданна Сусанна едва сдержалась.
Убила бы стервочку малолетнюю… но надо, надо договариваться!
- Я хочу, чтобы мой сын выгодно женился.
Адриенна кивнула.
- Допустим.
Она бы тоже не возражала избавиться от Леонардо. Сейчас он у нее вызвал омерзение. Это как громадный слизняк, который по твоему дому ползает, а ты с ним и сделать-то ничего не можешь… вот ведь гадость какая!
- Эданна Маньи – хорошая партия.
- Что вы хотите от меня?
- Я ее уже пригласила в гости. И намекнула, что ты выходишь замуж, так что СибЛевран… может достаться Леонардо.
- Вот как?
- Да понимаю я все! – досадливо махнула рукой эданна. – Ты не согласишься.
- Нет. Не соглашусь.
- Ну и… молчи! Просто ничего не говори!
- Лгать ради вашего удобства?
- Не лгать. Просто не опровергай мои слова, - сморщилась эданна. – Если его величество прикажет, СибЛевран может достаться Леонардо?
Адриенна фыркнула так, что стало ясно – нет. Раньше она все сожжет и земли солью засыплет.
- Я просто прошу не спорить со мной, - скрипнула зубами Сусанна. Залепить бы этой девчонке пощечину! Мигом бы поняла, кто и где главный…
Адриенна подумала пару минут.
Что ж. Без Леонардо будет проще. Так что…
- Эданна Сусанна, я промолчу. Но впрямую лгать не буду. Вас это устроит?
Эданна выдохнула.
- Вполне.
- Если ваша знакомая спросит меня напрямую… я отвечу правду.
Эданна кивнула еще раз. Понятно, она за этим проследит.
- И вот еще что. Будете должны.
- Что именно?
- Не знаю пока. Я вам помогаю выгодно пристроить сына. И не по доброте душевной.
Эданна сверкнула глазами.
- Ладно. Я… запомню.
- Клятву. По всей форме, - жестко потребовала Адриенна.
- Но я…
- Или клятву, или разговор закончен. Если эта эданна выгодная партия…
Партия была действительно выгодной. Эданна Сусанна заскрипела зубами, но руку подняла.
- Клянусь своей матерью – да изольется ее чрево, клянусь своим родом – да пресечется он навеки, клянусь своей чревом – да будет оно вовеки бесплодным, клянусь своим сердцем – да остановится оно в тот же миг. Одно желание. То, которое не навредит мне или моему сыну.
Адриенна кивнула.
- Принимаю вашу клятву, эданна.
И где-то вдалеке глухо ударил колокол.
Полночь…
Эданна ушла.
Из-за книжных полок тихо вышел дан Рокко.
- Вы ей доверяете, дана?
- Нет, конечно. Ее словам цена – испорченный воздух. Но может, хотя бы побоится? Клятва штука серьезная…
- Это в провинции. При дворе к таким вещам относятся намного легче.
- В любом случае, избавиться от этого… слизняка и в моих интересах.
С этим дан Рокко спорить не мог.
- Дана Адриенна, у меня к вам тоже будет просьба.
- Слушаю?
- Со мной говорила Чинта. Она хочет сыграть свадьбу здесь, в СибЛевране.
- Здесь? – удивилась Адриенна.
- Считает, что это вы принесли ей счастье. И я тоже так считаю, дана. Не откажете?
Адриенна тряхнула головой.
- Так… когда она хочет сыграть свадьбу?
- До Крещения венчаться нельзя. А вот сразу же после…
- В январе? Джас будет зимней невестой?
- Если вы не будете против, дана Риен.
- Я буду только рада. И принять дана Каттанео, и отметить свадьбу… но что делать с этими?
- Ничего. Одни уедут, другие приедут, - пожал плечами дан Рокко.
Адриенна только вздохнула.
Тихой зимы в СибЛевране не будет.
А может, и не надо?
Пусть сначала будет суета и подготовка к встрече одних гостей, к Сочельнику, Рождеству, потом к свадьбе… кстати, чтобы два раза не готовиться. И заодно она не будет думать о Лоренцо Феретти.
Не будет сидеть зимними вечерами у огня, и перебирать в уме те мгновения, когда они были рядом.
Секунда вечности – синие и карие глаза встречаются.
Секунда вечности – ее губы касаются теплого металла серебряной птицы.
Секунда.
Всего одна секунда, и ты понимаешь, что вы друг для друга – вечность. Это должно пройти? Правда?
А как и когда? И насколько тебе при этом будет больно?
Вот на эти вопросы ответа и нет. Но Адриенна теперь понимала, почему Леонардо не вызвал у нее никакого интереса, кроме исследовательского. Посмотреть, потыкать палочкой…
А кто его знает? Может, и она будет… вон какая! Но с такой сложно…
Это с курицей – всяк орел. А если речь идет о вОроне? Сложная это птица, мудрая, жестокая и в чем-то страшноватая… и легенд о ней много сложено. У виркангов это и вообще птица верховного бога. Две птицы. Мысль и Память.
И вороном себя никто из них не метит, потому что не достоин. Могут татуировку змеи сделать, быка… да любого животного. Но не волка и не ворона.
А… это дело Энцо, пусть он и разбирается. А пока – пусть выздоровеет для начала.
С тем Чезаре и придремал рядом. За подопечного он больше не беспокоился, выздоровеет, никуда не денется. Надо только про цепочку Паскуале сказать, чтобы никто и ничего не ляпнул не ко времени.
Подарок от любимой девушки…
Это – святое.
Мия (Лоренцо)
Энцо проспал почти сутки.
Адриенна больше не решилась к нему зайти – и так уже все правила нарушила. Хорошо еще, дан Рокко не выдаст. А будь здесь отец?
Эданна Сусанна?
Девушка отлично понимала, что со стороны ее поведение выглядит более, чем предосудительно.
И все же, все же…
Знание, что с Лоренцо все в порядке, было для нее важнее любых приличий. Он выздоровеет, обязательно выздоровеет.
Лоренцо открыл глаза поздно ночью. У его кровати, вытянув ноги, сидел Леоне.
- Кхм?
- Очнулся? – открыл глаза наемник, словно и не спал. – Это хорошо. Как ты себя чувствуешь?
- Отлично, - тихо сказал Энцо, прислушиваясь к себе. – Только вот пить хочется…
- Сейчас, помогу.
Леоне налил в чашку воды из кувшина, подхватил Энцо под плечи, помог приподнять голову и ловко напоил.
- Спасибо. Я… долго?
- Почти сутки,, - понял Леоне. И легко ответил на незаданный вопрос. – Она завтра уезжает. Попрощаться успеете.
Энцо тоже покраснел.
- Я…
- Да ладно, не смущайся. Лучше посмотри, что у тебя на шее.
- А? – Энцо только сейчас заметил цепочку. – Это…
- Это – она.
Подросток коснулся пальцами теплого серебра. Вытащил подвеску.
- Д-дана…
- Адриенна. И мне кажется, что ты ей тоже небезразличен.
Энцо вспыхнул радостью.
- Ты… думаешь?
- Она же СибЛевран? И герб я посмотрел, черное и синее. Просто так подобные вещи не дарят.
Энцо светился собственным светом. Леоне покачал головой.
- Не забывай, она помолвлена. А мы тоже должны уезжать.
- Я… я должен с ней поговорить!
- Да. Обязан. Вломиться посреди ночи к благородной дане. Спящей.
Краска переползла по шее и куда-то ниже, под одеяло.
- Я… я утром.
- Вот, правильно. Утром и поговорите. Заодно подумай, что ты хочешь ей сказать.
- Я…
Энцо растерялся. А правда – что? Про любовь? Но тут надо и остальное… а он-то пока… он может любить, но что он может предложить дане? Феретти? В котором крыша течет, а стены в трещинах? Себя? Любовь?
Безусловно, не поживи Энцо в купеческой семье, он бы так и сделал. Но… у купцов весьма прагматичный подход к любви. Хоть ты о каких чувствах пой, а семью обеспечь. Или тогда вообще не заводи!
Леоне посмотрел на лицо дана Феретти, и едва слышно хмыкнул. Вытянул ноги и приготовился дремать. Лоренцо точно будет занят до утра. Думать будет…
Что сказать, как сказать… эх, молодежь!
Но почему-то Леоне было даже завидно…
***
Раннее утро.
Обоз собирается выезжать. Так лучше, до полудня, когда солнце взмоет в зенит и примется безжалостно нагревать холки и макушки, даже защищенные шляпами и капюшонами, еще долго. Можно много проехать…
Адриенна уже сидела в седле.
Раненая рука ныла, но девушка не обращала на нее внимания. А зачем?
Лекарь вчера был, сказал, что заживает… ну и отлично! Даже швы снял, бормоча что-то о чуде… ему виднее! Хотя и было там тех швов…
Мысли Адриенны занимал Лоренцо.
Энцо…
Дан Рокко исправно приносил ей новости, она знала, что парень спит, что проспит еще долго, что с ним все в порядке, но…
Разве сердце этим успокоишь?
Адриенна хотела бы сидеть рядом с ним, держать за руку… нельзя!
Дан Рокко… он хороший, он замечательный, но не стоит забывать, кому он служит. Ей, но и второй хозяин у него тоже есть. И если до Филиппо Третьего хоть что-то дойдет…
Допустим, Адриенну пощадят. А что сделают с Лоренцо Феретти? Лучше об этом даже не думать, прозвище Змеиный Глаз его величество носит по праву, яда там более, чем достаточно.
Адриенна подошла к лошади, погладила ее по гнедой гриве…
- Дана!!! – Лоренцо почти вылетел во двор. – Дана Адриенна!
Адриенна развернулась.
- Лоренцо! Дан Феретти…
- Дана, я…
- Дан, я…
И молчание.
А что тут скажешь? Когда язык может произнести только то, что говорить не стоит.
Когда остается только смотреть друг другу в глаза.
Когда и больно, и хорошо…
Адриенна медленно протянула Энцо руки.
Лоренцо взял тонкие пальцы – и коснулся поцелуем. Сначала одной руки, потом второй.
- Я вернусь.
- Я буду ждать.
Кто сказал? Кто ответил? На самом деле, это совершенно не важно. Потому что глаза говорят совершенно другое.
- Это – любовь? Правда, любовь?
- Это – действительно любовь? Она такая?
А вслух ничего сказать нельзя. Она не свободна. Он не может ничего ей предложить. И остается только смотреть. И… верить в лучшее?
А потом Энцо медленно поднес к губам цепочку с вороном и поцеловал птицу. Рассеченная губа лопнула, и на блестящем металле осталась капелька крови. Только никто на это не обратил внимания.
- Я… клянусь.
Адриенна медленно подняла руку, останавливая несказанное. Она понимала Энцо. Именно она, именно с ее даром, сейчас этот юноша клялся любить ее – вечно. И служить вечность…
- Я. Принимаю. Клятву.
Цепочка была достаточно длинной. Достаточно, чтобы Адриенна сделала шаг вперед, и коснулась серебра губами. Ровно в том месте, в котором касался его и Энцо.
И показалось на долю секунды присутствующим…
С небес донеслось громогласное хриплое карканье.
Показалось…
***
Уже уехал давно обоз, рассеялась дорожная пыль, а Энцо все стоял и стоял. И смотрел ей вслед. Пока Паскуале не коснулся его плеча.
- Энцо…
- Да, дядя?
Карие глаза были безнадежными. Она. Уехала. И солнце светит иначе. И все иначе. И… она уехала.
- Не отчаивайся. Все образуется.
- Разве?
- На следующий год мы снова сюда приедем. А через год ты и вовсе будешь завидным женихом. В этом году деньги преумножили, весной на Девальс сплаваем опять, к осени и неплохо получится. Хватит и в дом вложить, и в дело. А потом и вовсе развернешься.
- И что?
- Я, конечно, не знаю, с кем она помолвлена.
- Да…
- Дан Вентурини не сказал, только глаза вверх возводит. Но не думаю, что это кто-то очень уж высокопоставленный.
- Да?
- Энцо, подумай сам. Твоя дана – очаровательная девушка, умненькая, красивая, с приданым, но… не такого уж высокого полета птица. Нет у нее связей при дворе, нет таких невероятных родственников, а значит, и жених должен быть откуда-то отсюда. С границы…
- Так, - Энцо оживал на глазах. – И тогда…
- Помолвку можно разорвать. Поговоришь с ней, если она согласится. Поговоришь с ним, выплатишь откупные…
- Деньги…
- У вас это еще поединком решается, помнишь? Но платить наверняка придется.
Энцо тряхнул головой.
Вот не просто так к ним ходил учитель. Законы Энцо помнил, и отлично.
В случае, если один из помолвленных хочет разорвать сговор, второй имеет право на компенсацию. Причем – разную.
Первый вариант, действительно деньги. Назначают энную сумму… нет, не с потолка взятую, а то зарядить «миллион лоринов» дело несложное.
Сумма должна быть пропорциональна упущенной выгоде. То есть приданому.
Второй вариант – ущерб чести. Тогда мужчины дерутся. А дама может выставить вместо себя защитника. И тут тоже варианты. До первой крови, до смерти…
В зависимости от результата поединка приходится или платить штраф, или судиться, или вообще откупаться…
Опять деньги.
Что ж! Если кто их и может заработать, так это Лаццо. И Лоренцо плотоядно поглядел на дядюшку. Паскуале усмехнулся, и взъерошил светлые волосы племянника.
- Понял?
- Понял. Спасибо, дядя.
- Это у вас, благородных, все красиво… люблю, страдаю, помираю. А мы люди простые, купцы, нам как-то жизнь устраивать нужно. Опять же, колбаску каждый день кушать… ты-то как? Пострадаешь – или покушаешь?
Энцо тряхнул головой.
- Вот еще! И позавтракаю, и тренироваться попробую! Мало ли что!
- Так… сначала – к лекарю. А то ишь ты, разбежался…
Энцо кивнул.
- Да. К лекарю!
Надежда.
У него появилась надежда, а это самое главное.
Адриенна
СибЛевран вырастал, словно маяк. Адриенна смотрела на него – и впервые не понимала чего-то важного.
Ах, как же просто было раньше! Как легко!
Есть дом, отец, есть весь остальной мир…
И как же сложно сейчас! И дом уже не кажется единственным убежищем от мира. и становится… тесным?
Даже не так.
Все она понимает, но… Энцо.
Адриенна словно проснулась, и смотрела на мир широко открытыми глазами.
Вот это было ДО Лоренцо. А вот это – ПОСЛЕ. И все казалось совсем другим, не таким, как раньше. Нет, не таким…
Леонардо? И вот этим… с его похабной ухмылкой и дешевыми ужимками, она могла увлечься? Даже смешно…
Взгляд Адриенны мог бы и озеро без труда заморозить, Леонардо даже шарахнулся.
Отец? Интересно, он то же самое чувствует к эданне Сусанне? Или чувствовал к эданне Рианне?
Эданна Сусанна… легка на помине.
- Адриенна, нам надо поговорить.
Это при том, что она приехать толком не успела. Ни искупаться, ни переодеться, ничего. Адриенна с удивлением воззрилась на эданну Сусанну.
- Да?
- Да.
- Вечером приходите в библиотеку, - решила Адриенна. И развернулась.
Эданна Сусанна разговаривать желает? Ну и черт с ней! Потом разберемся. А пока у нее дела поважнее. Хотя бы разобраться с привезенным, и распределить, и по деньгам посмотреть, и искупаться бы неплохо, и переодеться, и перекусить…!
И закрутилось колесо.
***
Поздно вечером Адриенна сидела в библиотеке. Эданна Сусанна вошла без стука, поигрывая веером, словно хозяйка.
Адриенна посмотрела на нее даже… с жалостью?
А пожалуй что.
Жалко человека, который разменял свою жизнь на игрушки, побрякушки, погульбушки… а настоящего-то у нее и не было никогда. Ни счастья, ни любви, ни понимания… ничего.
И рвется она невесть куда, и пытается под себя что-то пригрести…
А внутри все равно пустота. Как бездонный провал. И что ты в него не кинь, он не заполнится. Можно заглушить тоску развлечениями, можно нагнать два десятка мужиков, можно… да что угодно можно.
И все равно – пустота. И чернота, и холод…
Наверное, Адриенна впервые посочувствовала эданне. Ненадолго, минуты на три.
- Наконец-то ты освободилась.
Эданна Сусанна изящно опустилась в кресло, со щелчком сложила веер. Адриенна посмотрела усталыми глазами.
Она встала рано утром, доехала до дома, тут еще сколько разбиралась…
- Что вам нужно, эданна?
- Две вещи. Первое – к Леонардо и ко мне приедет в гости наша… знакомая.
- Знакомая?
- Эданна Фабиана Маньи. Леонардо начал с ней переписываться, и пригласил в гости. Она обещала приехать встречать Рождество.
- Пригласил в гости - куда? – вежливо уточнила Адриенна.
- Сюда, разумеется.
Ответом эданне была удивленно поднятая бровь.
- Неужели?
И столько всего было в этом слове… вплоть до обещания собак спустить на незваных гостей. Эданна Сусанна едва сдержалась.
Убила бы стервочку малолетнюю… но надо, надо договариваться!
- Я хочу, чтобы мой сын выгодно женился.
Адриенна кивнула.
- Допустим.
Она бы тоже не возражала избавиться от Леонардо. Сейчас он у нее вызвал омерзение. Это как громадный слизняк, который по твоему дому ползает, а ты с ним и сделать-то ничего не можешь… вот ведь гадость какая!
- Эданна Маньи – хорошая партия.
- Что вы хотите от меня?
- Я ее уже пригласила в гости. И намекнула, что ты выходишь замуж, так что СибЛевран… может достаться Леонардо.
- Вот как?
- Да понимаю я все! – досадливо махнула рукой эданна. – Ты не согласишься.
- Нет. Не соглашусь.
- Ну и… молчи! Просто ничего не говори!
- Лгать ради вашего удобства?
- Не лгать. Просто не опровергай мои слова, - сморщилась эданна. – Если его величество прикажет, СибЛевран может достаться Леонардо?
Адриенна фыркнула так, что стало ясно – нет. Раньше она все сожжет и земли солью засыплет.
- Я просто прошу не спорить со мной, - скрипнула зубами Сусанна. Залепить бы этой девчонке пощечину! Мигом бы поняла, кто и где главный…
Адриенна подумала пару минут.
Что ж. Без Леонардо будет проще. Так что…
- Эданна Сусанна, я промолчу. Но впрямую лгать не буду. Вас это устроит?
Эданна выдохнула.
- Вполне.
- Если ваша знакомая спросит меня напрямую… я отвечу правду.
Эданна кивнула еще раз. Понятно, она за этим проследит.
- И вот еще что. Будете должны.
- Что именно?
- Не знаю пока. Я вам помогаю выгодно пристроить сына. И не по доброте душевной.
Эданна сверкнула глазами.
- Ладно. Я… запомню.
- Клятву. По всей форме, - жестко потребовала Адриенна.
- Но я…
- Или клятву, или разговор закончен. Если эта эданна выгодная партия…
Партия была действительно выгодной. Эданна Сусанна заскрипела зубами, но руку подняла.
- Клянусь своей матерью – да изольется ее чрево, клянусь своим родом – да пресечется он навеки, клянусь своей чревом – да будет оно вовеки бесплодным, клянусь своим сердцем – да остановится оно в тот же миг. Одно желание. То, которое не навредит мне или моему сыну.
Адриенна кивнула.
- Принимаю вашу клятву, эданна.
И где-то вдалеке глухо ударил колокол.
Полночь…
***
Эданна ушла.
Из-за книжных полок тихо вышел дан Рокко.
- Вы ей доверяете, дана?
- Нет, конечно. Ее словам цена – испорченный воздух. Но может, хотя бы побоится? Клятва штука серьезная…
- Это в провинции. При дворе к таким вещам относятся намного легче.
- В любом случае, избавиться от этого… слизняка и в моих интересах.
С этим дан Рокко спорить не мог.
- Дана Адриенна, у меня к вам тоже будет просьба.
- Слушаю?
- Со мной говорила Чинта. Она хочет сыграть свадьбу здесь, в СибЛевране.
- Здесь? – удивилась Адриенна.
- Считает, что это вы принесли ей счастье. И я тоже так считаю, дана. Не откажете?
Адриенна тряхнула головой.
- Так… когда она хочет сыграть свадьбу?
- До Крещения венчаться нельзя. А вот сразу же после…
- В январе? Джас будет зимней невестой?
- Если вы не будете против, дана Риен.
- Я буду только рада. И принять дана Каттанео, и отметить свадьбу… но что делать с этими?
- Ничего. Одни уедут, другие приедут, - пожал плечами дан Рокко.
Адриенна только вздохнула.
Тихой зимы в СибЛевране не будет.
А может, и не надо?
Пусть сначала будет суета и подготовка к встрече одних гостей, к Сочельнику, Рождеству, потом к свадьбе… кстати, чтобы два раза не готовиться. И заодно она не будет думать о Лоренцо Феретти.
Не будет сидеть зимними вечерами у огня, и перебирать в уме те мгновения, когда они были рядом.
Секунда вечности – синие и карие глаза встречаются.
Секунда вечности – ее губы касаются теплого металла серебряной птицы.
Секунда.
Всего одна секунда, и ты понимаешь, что вы друг для друга – вечность. Это должно пройти? Правда?
А как и когда? И насколько тебе при этом будет больно?
Вот на эти вопросы ответа и нет. Но Адриенна теперь понимала, почему Леонардо не вызвал у нее никакого интереса, кроме исследовательского. Посмотреть, потыкать палочкой…
