- Сама грешна, - вздохнула Малена. – Он почистил при мне механизм, и сказал, что медальону лет сто – сто двадцать. Не больше ста пятидесяти.
- Вот, в этом промежутке и будем копать. А клеймо ювелира он не узнал?
- Сказал, что пока не знает. Обещал посмотреть в справочниках, списаться с коллегами. Но это тоже не гарантия, по его словам, хм… революционеры больше всего любили раскулачивать ювелиров.
Ольга Викторовна тоже хмыкнула.
- Да, у бумаги есть один великий недостаток – она легко горит.
- И ни одного Воланда на горизонте, - поддержала шутку Матильда.
- Ладно. У нас есть анализ – родственники. У нас есть сто пятьдесят лет. Есть клеймо. Есть желание узнать истину, так что я буду копать. Мне интересно…
- Даже не представляю, как я буду вас благодарить?
- Ну, к примеру, позовешь в крестные к дочери, - пошутила Ольга Викторовна. – Пока не собираешься?
- Нет.
- А почему так? Или… по личным причинам?
Малена решила не врать. Меньшее, что она может сделать в благодарность за поиск истины, это развеять скуку своей знакомой.
Бартер.
- Не совсем по личным. Просто ребенок – это расходы и проблемы. Это бессонные ночи, это в детский садик бегать между лекциями, это ночей не спать, когда болеет. Да много всего, как приятного, так и неприятного.
- И?
- Хорошо, если у меня будет хороший муж. А если нет? Я ведь даже себя пока не прокормлю нормально, я как волк – жива, пока ноги носят. Свалюсь – и мне не выжить. Родив сейчас ребенка я ставлю свою и его жизнь в зависимость от чужой порядочности. Причем – без всяких гарантий. Ладно – свою, тут у меня есть все права. А вот по отношению к ребенку это будет подло и гадко. Там у меня не права, а обязанности.
- А брачный контракт?
Смех получился непроизвольно.
- Ольга Викторовна, а вы в это верите?
- Нет. Ты умничка, Малена. Я в твоем возрасте такими категориями не мыслила.
И это было приятно.
Спать Матильда ложилась довольная и спокойная. А почему нет?
Она дома, суд выигран, впереди ждут выходные, завтра они с Давидом Асатиани едут в соседний город развлекаться, да и Малены пока все неплохо?
К ней в гости собирается Барист Тальфер.
Вот уж воистину – на ловца и зверь бежит.
Так что моську на подушку, Беську под руку, чтобы мурчала, и баиньки. Аллодия ждет!
Мария-Элена Домбрийская.
- Утро красит нежным светом стены древнего Кремля…*
*- В. Лебедев-Кумач. «Москва майская», прим. авт.
Кто сказал, что советские шлягеры устарели?
Фиг вам, граждане! Для средних веков это такое продвинутое будущее, что вам и не снилось! Даешь зарядку?
Малена привычно разминалась. То есть Матильда в теле герцогессы.
Наклоны, приседания, отжимания…
Ей никогда не стать спортсменкой, но можно не запускать себя. Целлюлит – это ведь не происки врагов, равно как и складки на пузе не растут от сглаза и порчи. Просто лень нам зарядку делать, лень.
А уж какой причиной это объясняется…
Нет времени, денег, сил, возможностей…
Ладно. Верим. Но пузо все равно растет.
Дернуть за кисточку звонка, вызвать служанку, приказать подать воды. Эх, вот где водопровод-то нужен. И акведуки.
Ладно, живы будем – вспомним бабушкины уроки.
Не то, чтобы бабушка Майя пыталась обтесать внучку под себя, просто почему бы и не рассказать внучке про свою работу? А малышке ведь не интересен сопромат и просадочность грунтов, ей что-то попроще надо. К примеру, про акведуки те же самые, как римляне их проектировали так, чтобы вода сама текла.
Или дороги.
Ведь до сих пор стоят, и дороги, и мосты, сколько архитекторов могут похвастаться тем, что их строения еще двадцать веков переживут? С хвостиком?
Единицы.
Матильде в свое время было интересно. Просто архитектором она становиться не хотела, не под то мозги заточены. И рассказать Малене она могла. И как, и что, вот посчитать – другой вопрос, а рассказать можно.
Главное водопровод не из свинцовых труб делать, а то римляне его так и прокладывали. И помирали, не успев толком пожить.
Умыться, протереться губкой, и одеваться.
Чистое белье, ярко-голубое нижнее платье, на нем кружевная серая паутинка верхнего. Просто так Малена не стала бы изображать траур, но сегодня в гости обещался быть лично королевский стряпчий. Барист Тальфер.
Что ему надо, Малена так и не поняла. Ответа на ее прошение о встрече с его величеством герцогесса так и не получила. Не предполагать же, что лично королевский стряпчий развозит приглашения? Это по ведомству фантастики и мистики, у него и так работы хватает.
Скорее, Тальферу что-то от нее нужно. И это хорошо, потому что Малене тоже нужно кое-что узнать.
Теперь волосы. Собрать в строгий узел, воткнуть в него гребень, накинуть сверху еще одну кружевную паутинку. Тоже серую.
Вид достойный и страдающий, но одновременно и богатый. Голубое нижнее платье выполнено из шелка, да и кружево здесь товар не ходовой.
Туфельки, улыбку, пощипать щеки, чтобы румянец выступил – и на завтрак.
Все те же, все там же, а вот разговоры чуть другие.
Лоран Рисойский на завтраке присутствовал, но сильно за Маленой не ухаживал. Явно готовил какую-то пакость. Зато за шестерых болтала графиня Элинор. Да так, что вставить хоть слово в этот буррный поток возможным не представлялось. Графиня пребывала в эйфории.
Все было чудесно.
Платья чудесные, украшения чудесные, столица чудесная, осталось дождаться приглашения и поехать ко двору. Тоже чудесному, кто бы спорил.
Матильда прикусывала язык, чтобы не съязвить про «двор чудес», и молчала. Но граф Ардонский умудрился втянуть ее в разговор.
- Малена, может быть, вам стоит взять другую компаньонку?
Девушка подняла брови.
- Простите?
- Беременная вдова, в компаньонках у незамужней девушки – это может произвести плохое впечатление при дворе.
Матильда, а именно она перехватила контроль, потому что Малена как цепенела от одного вида Рисойского, так и продолжала цепенеть, дрожать и заикаться, пожала плечами.
- Я вообще считала, что Ровена ко двору не поедет.
- Да? – удивился Астон.
- Ей туда не хочется. И вообще, ей бы полежать, отдохнуть до родов, а не по балам. Да и зачем мне компаньонка? В доме, где живет моя несчастная больная матушка. И где есть ее сиятельство, в честности и порядочности которой, - графиня Элинор просто расцвела, мол да, я такая! – не посмеет усомниться и самый подлый из лжецов.
- А ко двору…
- Разумеется, мы поедем сначала с ее сиятельством, а потом уж я вывезу остальных.
Граф кивнул. Его такой расклад устраивал. А вот Силанту…
- Ты думаешь, мама не сможет встать?
- Встать – сможет, - пожала плечами Малена. – Ходить уже не знаю. Дядюшка, что там с моей несчастной матушкой?
От избытка чувств герцогесса даже слезу вытерла, заставив Аманду недовольно нахмуриться. Говорила же, что горчица слишком острая! Надо отругать повара.
Лоран тоже нахмурился.
- Лорена пока еще слишком слаба.
- Это потому, что мы экономим на лекарях. Говорила же – надо еще троих пригласить, - покачала головой герцогесса. – Тетушка Элинор, если вас не затруднит…
Графиня склонила голову.
Разумеется, ее не затруднит.
- Дядюшка мог бы сопровождать тебя ко двору, - Силанта продолжала атаковать. Матильда хмыкнула.
- Сестричка, ты себе как это представляешь? Мы с дядюшкой и до короля-то не дойдем.
- Почему?
- А, его раньше убьют, - небрежно пожала плечами Матильда.
Лоран поперхнулся от такой перспективы, и герцогесса едва успела увернуться от винного душа.
- Меня?
- Дядю?
- А что в этом странного? Если наставляешь людям рога, не удивляйся, что тебя ими и забодают.
Сказано было увесисто. Крепко так сказано.
Лоран задумался.
- Вроде бы…
- То-то и оно, что не точно. Кстати, дядюшка, вы завещание уже написали? На всякий случай?
Лоран скрипнул зубами и полез из-за стола. Матильда проводила его нежным взглядом.
- Он так переживает… бедненький.
Астон хмыкнул. Кажется, Лорана приговорили, теперь можно держать пари на его участь. Отравят, зарежут, случайно кирпич уронят – посмотрим.
- Ваша светлость, к вам королевский стряпчий, - доложил слуга.
Малена бросила салфетку и встала из-за стола.
- Проси в кабинет.
- Да, ваша светлость.
- И прикажи туда же привести борзую.
Лакей поклонился, показывая, что все понял, и исчез. Малена улыбнулась Силанте.
- Кстати, дорогуша, капитан Сетон с утра выходил от твоей матушки.
Развернулась и вышла раньше, чем Силли успела отреагировать.
Силанта хлопнула глазами раз, другой, а потом развернулась и помчалась выяснять, что к чему. И конечно, не сказала Лорану ни про какие визиты. Не до того!
Тут мужчину уводят, а она про каких-то стряпчих?
Глупости!
Барист Тальфер уже ждал в кабинете.
Когда вошла Малена, он встал из-за стола, раскланялся…
- Опасный человек.
- Очень, - согласилась Малена. – Давай пока я с ним поговорю, а если что – ты перехватишь контроль?
- Давай, - кивнула Матильда.
Что может быть такого опасного в средних лет толстячке, одетом в простую темную одежду? Ни оружия на виду, ни грозного вида – ничего.
Самый обычный лавочник средней руки. И такое впечатление поддерживается, пока ему в глаза не посмотришь. А вот потом…
Глаза у Бариста Тальфера темные, яркие и пронзительные. Да, в этом мире рентген изобретет вовсе не приказной подьячий Иван Пушков, это уж точно.*
*- старый анекдот. Первым изобретателем рентгена был русский приказной подьячий Иван Пушков. Так жене и говорил – я тебя, стерва, насквозь вижу, прим. авт.
Герцогесса приветливо улыбнулась.
- Я рада вас видеть, господин Тальфер. Ваш визит – большая честь для меня.
- Что вы, ваша светлость. Наоборот, я благодарен вам за любезность.
- Кто же может отказать правой руке его величества? – краешками губ улыбнулась Малена. Мол, при чем тут любезность.
Тальфер намек понял.
- Вы преувеличиваете мою значимость, ваша светлость. Я всего лишь скромный стряпчий.
- Королевский.
Теперь настала пора улыбнуться Тальферу.
- Я был поверенным вашего отца, ваша светлость. И оглашал его завещание.
Малена вздохнула. Осенила себя святым ключом и приняла как можно более постный вид.
- Мой несчастный отец. Я так страдаю…
Слова говорили одно, выражение лица – совсем другое. Барист понял, что ему предлагают быть чуточку откровеннее и решил попробовать.
- Думаю, десятилетняя разлука слегка утишила ваши страдания, ваша светлость?
- В монастыре я молилась за моего отца каждый день. Фактически, он постоянно присутствовал в моей жизни, - герцогесса и глазом не моргнула.
Барист хмыкнул.
- Матушка Эралин упала в ноги архону. Реонар Аллийский мой друг, поэтому я узнал об их беседе, и решил предупредить вас.
Матильда скрипнула зубами и передала управление Матильде. Дальше уже пошел достаточно неприятный разговор, герцогесса смущалась бы, а вот Матильда могла и позы разобрать. А что? Читали мы ту камасутру!
- Догадываюсь, о чем. Меня уже совратили?
Барист улыбнулся.
- Матушка Эралин подозревает вас в тайном браке. Если дойдет до короля…
Матильда пожала плечами.
- Я могу подвергнуться любому осмотру. И наглядно доказать свою невиновность.
Барист мог бы сказать что-то еще, но тут в дверь кабинета поскреблись. И слуга ввел очаровательную белую шемальскую борзую, которая тут же тявкнула, совсем, как щенок, вырвалась из рук лакея и помчалась к Тальферу.
А то ж!
Друзья не должны сидеть необлизанными, это непорядок!
- Ирис?
Барист был искренне удивлен. С него даже маска любезного стряпчего упала – на минуту. И девушки лишний раз убедились в своем уме. Такой волчара, даром, что толстый.
- Отожравшийся.
- На придворных харчах? – предположила Малена.
- Нет. Просто – на придворных. На завтрак, обед и ужин.
Собака была полностью согласна, что она – Ирис. И лизалась вдоль и поперек, пока Тальфер не отстранил ее.
- Ну, хватит, хватит, девочка…
Матильда кашлянула, привлекая к себе внимание.
- Вы не хотите забрать их к себе, господин Тальфер?
- Их? – тут же поймал намек Барист.
- Их. Пойдемте со мной, господин скромный королевский стряпчий.
Матильда позволила себе легкий укол, но Барист не обратил на это никакого внимания. Знал он и борзую, и ее хозяина, и… Варс? Он здесь?
Но почему?
Как?
Рука мужчины легла на скрытую кнопку в рукояти трости. Одно нажатие, и деревянные ножны отлетают в сторону, а в руке у него окажется клинок. Все какой-то шанс, если сейчас его ведут в засаду. И первый удар достанется герцогессе.
Но герцогесса не боялась. Она мило улыбалась и шла вперед по коридорам. Кивала в ответ на поклоны слуг, улыбалась…
- Мария-Элена?
Матильда аж зубами скрипнула. Вот черти принесли Рисойского, точно.
Нет в этом мире чертей?
Неважно! Шервули постарались! Но не ругаться же… о! Придумала!
- Дядюшка, у нас проблема.
- Да?
- Господин Тальфер казался так любезен, что приехал лично. Из уважения к моему отцу… что у нас там полагается за совращение дворянки?
- Отсечение. Под корень, - Тальфер не понял, в чем смысл, но красавчики ему были просто решительно неприятны. А Рисойский – вдвойне. И красавчик, и сволочь редкостная. Убивать пора.
- Вот-вот, отсечение корня. Матушка Эралин бросилась в ноги архону. Кричит, что меня совратили, и требует… того. Отсечения.
Лоран непроизвольно прикрыл корень.
- Но я же…
- Матушке лучше знать, - наставительно заметил Тальфер, наслаждаясь спектаклем. Лоран сглотнул, но потом приободрился.
- Что ж, как честный человек, я готов жениться.
- Как честная девушка, не могу согласиться. Давайте сперва определимся с корнями, - парировала Матильда. – А то говорят, это больно. Кто-то и помирал в процессе отсечения.
- Я давно знаю архона, - вступил Барист. – Думаю, если вы напишете ему свое прошение, я смогу вручить его в ближайшее время.
Лоран тряхнул волосами.
- Но…
- Дядюшка, вы можете сомневаться в моей чести? - в голосе Матильды звучала самая искренняя обида.
Лоран вспомнил таз, свинью, потом Винель…
Сомневаться?
Интересоваться, откуда опыт. И сколько там выживших покушавшихся, так вернее.
- Господин Тальфер, вы у нас надолго?
- Полчаса, может, чуть больше, - всем своим видом Барист говорил, что не успевший – опоздает. Лоран намек понял.
- Что ж, не буду терять времени.
Роскошный мужчина скрылся в одной из комнат.
Малена и Барист переглянулись.
Смеяться они не стали. И друзьями в мгновение ока не сделались, но доверять друг другу начали на чуточку больше. Общие враги – они сближают.
Варсон Шефар бредил вот уже четвертый день. Иногда приходил в себя, но ненадолго, и опять впадал в забытье.
Матильда тут сделать ничего не могла
Промыть рану – да.
Разогнать горе-лекарей и оставить того, кто мог не угробить пациента – да.
Запретить кровопускания, и вместо этого поить больного отварами жаропонижающих, крепким бульоном и красным вином – тоже да. А что еще-то можно сделать?
А ничего.
Молиться.
Помогало плохо, и Матильда уже прицеливалась на изобретения ляписа. Хотя бы!
Серебро, азотная кислота, и вот тебе водный раствор нитрата серебра. Хоть какая-то бактерицидная дрянь будет.
При виде герцогессы, лекарь, сидящий в кресле, встал, поклонился.
- Ваша светлость.
- Господин Луар. Как больной?
- По моим представлениям, через день-другой надо ждать кризиса. Тело либо переборет заразу, либо… Боги милостивы. Но гниения я пока не вижу.
- Вот, в этом промежутке и будем копать. А клеймо ювелира он не узнал?
- Сказал, что пока не знает. Обещал посмотреть в справочниках, списаться с коллегами. Но это тоже не гарантия, по его словам, хм… революционеры больше всего любили раскулачивать ювелиров.
Ольга Викторовна тоже хмыкнула.
- Да, у бумаги есть один великий недостаток – она легко горит.
- И ни одного Воланда на горизонте, - поддержала шутку Матильда.
- Ладно. У нас есть анализ – родственники. У нас есть сто пятьдесят лет. Есть клеймо. Есть желание узнать истину, так что я буду копать. Мне интересно…
- Даже не представляю, как я буду вас благодарить?
- Ну, к примеру, позовешь в крестные к дочери, - пошутила Ольга Викторовна. – Пока не собираешься?
- Нет.
- А почему так? Или… по личным причинам?
Малена решила не врать. Меньшее, что она может сделать в благодарность за поиск истины, это развеять скуку своей знакомой.
Бартер.
- Не совсем по личным. Просто ребенок – это расходы и проблемы. Это бессонные ночи, это в детский садик бегать между лекциями, это ночей не спать, когда болеет. Да много всего, как приятного, так и неприятного.
- И?
- Хорошо, если у меня будет хороший муж. А если нет? Я ведь даже себя пока не прокормлю нормально, я как волк – жива, пока ноги носят. Свалюсь – и мне не выжить. Родив сейчас ребенка я ставлю свою и его жизнь в зависимость от чужой порядочности. Причем – без всяких гарантий. Ладно – свою, тут у меня есть все права. А вот по отношению к ребенку это будет подло и гадко. Там у меня не права, а обязанности.
- А брачный контракт?
Смех получился непроизвольно.
- Ольга Викторовна, а вы в это верите?
- Нет. Ты умничка, Малена. Я в твоем возрасте такими категориями не мыслила.
И это было приятно.
Спать Матильда ложилась довольная и спокойная. А почему нет?
Она дома, суд выигран, впереди ждут выходные, завтра они с Давидом Асатиани едут в соседний город развлекаться, да и Малены пока все неплохо?
К ней в гости собирается Барист Тальфер.
Вот уж воистину – на ловца и зверь бежит.
Так что моську на подушку, Беську под руку, чтобы мурчала, и баиньки. Аллодия ждет!
Мария-Элена Домбрийская.
- Утро красит нежным светом стены древнего Кремля…*
*- В. Лебедев-Кумач. «Москва майская», прим. авт.
Кто сказал, что советские шлягеры устарели?
Фиг вам, граждане! Для средних веков это такое продвинутое будущее, что вам и не снилось! Даешь зарядку?
Малена привычно разминалась. То есть Матильда в теле герцогессы.
Наклоны, приседания, отжимания…
Ей никогда не стать спортсменкой, но можно не запускать себя. Целлюлит – это ведь не происки врагов, равно как и складки на пузе не растут от сглаза и порчи. Просто лень нам зарядку делать, лень.
А уж какой причиной это объясняется…
Нет времени, денег, сил, возможностей…
Ладно. Верим. Но пузо все равно растет.
Дернуть за кисточку звонка, вызвать служанку, приказать подать воды. Эх, вот где водопровод-то нужен. И акведуки.
Ладно, живы будем – вспомним бабушкины уроки.
Не то, чтобы бабушка Майя пыталась обтесать внучку под себя, просто почему бы и не рассказать внучке про свою работу? А малышке ведь не интересен сопромат и просадочность грунтов, ей что-то попроще надо. К примеру, про акведуки те же самые, как римляне их проектировали так, чтобы вода сама текла.
Или дороги.
Ведь до сих пор стоят, и дороги, и мосты, сколько архитекторов могут похвастаться тем, что их строения еще двадцать веков переживут? С хвостиком?
Единицы.
Матильде в свое время было интересно. Просто архитектором она становиться не хотела, не под то мозги заточены. И рассказать Малене она могла. И как, и что, вот посчитать – другой вопрос, а рассказать можно.
Главное водопровод не из свинцовых труб делать, а то римляне его так и прокладывали. И помирали, не успев толком пожить.
Умыться, протереться губкой, и одеваться.
Чистое белье, ярко-голубое нижнее платье, на нем кружевная серая паутинка верхнего. Просто так Малена не стала бы изображать траур, но сегодня в гости обещался быть лично королевский стряпчий. Барист Тальфер.
Что ему надо, Малена так и не поняла. Ответа на ее прошение о встрече с его величеством герцогесса так и не получила. Не предполагать же, что лично королевский стряпчий развозит приглашения? Это по ведомству фантастики и мистики, у него и так работы хватает.
Скорее, Тальферу что-то от нее нужно. И это хорошо, потому что Малене тоже нужно кое-что узнать.
Теперь волосы. Собрать в строгий узел, воткнуть в него гребень, накинуть сверху еще одну кружевную паутинку. Тоже серую.
Вид достойный и страдающий, но одновременно и богатый. Голубое нижнее платье выполнено из шелка, да и кружево здесь товар не ходовой.
Туфельки, улыбку, пощипать щеки, чтобы румянец выступил – и на завтрак.
***
Все те же, все там же, а вот разговоры чуть другие.
Лоран Рисойский на завтраке присутствовал, но сильно за Маленой не ухаживал. Явно готовил какую-то пакость. Зато за шестерых болтала графиня Элинор. Да так, что вставить хоть слово в этот буррный поток возможным не представлялось. Графиня пребывала в эйфории.
Все было чудесно.
Платья чудесные, украшения чудесные, столица чудесная, осталось дождаться приглашения и поехать ко двору. Тоже чудесному, кто бы спорил.
Матильда прикусывала язык, чтобы не съязвить про «двор чудес», и молчала. Но граф Ардонский умудрился втянуть ее в разговор.
- Малена, может быть, вам стоит взять другую компаньонку?
Девушка подняла брови.
- Простите?
- Беременная вдова, в компаньонках у незамужней девушки – это может произвести плохое впечатление при дворе.
Матильда, а именно она перехватила контроль, потому что Малена как цепенела от одного вида Рисойского, так и продолжала цепенеть, дрожать и заикаться, пожала плечами.
- Я вообще считала, что Ровена ко двору не поедет.
- Да? – удивился Астон.
- Ей туда не хочется. И вообще, ей бы полежать, отдохнуть до родов, а не по балам. Да и зачем мне компаньонка? В доме, где живет моя несчастная больная матушка. И где есть ее сиятельство, в честности и порядочности которой, - графиня Элинор просто расцвела, мол да, я такая! – не посмеет усомниться и самый подлый из лжецов.
- А ко двору…
- Разумеется, мы поедем сначала с ее сиятельством, а потом уж я вывезу остальных.
Граф кивнул. Его такой расклад устраивал. А вот Силанту…
- Ты думаешь, мама не сможет встать?
- Встать – сможет, - пожала плечами Малена. – Ходить уже не знаю. Дядюшка, что там с моей несчастной матушкой?
От избытка чувств герцогесса даже слезу вытерла, заставив Аманду недовольно нахмуриться. Говорила же, что горчица слишком острая! Надо отругать повара.
Лоран тоже нахмурился.
- Лорена пока еще слишком слаба.
- Это потому, что мы экономим на лекарях. Говорила же – надо еще троих пригласить, - покачала головой герцогесса. – Тетушка Элинор, если вас не затруднит…
Графиня склонила голову.
Разумеется, ее не затруднит.
- Дядюшка мог бы сопровождать тебя ко двору, - Силанта продолжала атаковать. Матильда хмыкнула.
- Сестричка, ты себе как это представляешь? Мы с дядюшкой и до короля-то не дойдем.
- Почему?
- А, его раньше убьют, - небрежно пожала плечами Матильда.
Лоран поперхнулся от такой перспективы, и герцогесса едва успела увернуться от винного душа.
- Меня?
- Дядю?
- А что в этом странного? Если наставляешь людям рога, не удивляйся, что тебя ими и забодают.
Сказано было увесисто. Крепко так сказано.
Лоран задумался.
- Вроде бы…
- То-то и оно, что не точно. Кстати, дядюшка, вы завещание уже написали? На всякий случай?
Лоран скрипнул зубами и полез из-за стола. Матильда проводила его нежным взглядом.
- Он так переживает… бедненький.
Астон хмыкнул. Кажется, Лорана приговорили, теперь можно держать пари на его участь. Отравят, зарежут, случайно кирпич уронят – посмотрим.
- Ваша светлость, к вам королевский стряпчий, - доложил слуга.
Малена бросила салфетку и встала из-за стола.
- Проси в кабинет.
- Да, ваша светлость.
- И прикажи туда же привести борзую.
Лакей поклонился, показывая, что все понял, и исчез. Малена улыбнулась Силанте.
- Кстати, дорогуша, капитан Сетон с утра выходил от твоей матушки.
Развернулась и вышла раньше, чем Силли успела отреагировать.
Силанта хлопнула глазами раз, другой, а потом развернулась и помчалась выяснять, что к чему. И конечно, не сказала Лорану ни про какие визиты. Не до того!
Тут мужчину уводят, а она про каких-то стряпчих?
Глупости!
***
Барист Тальфер уже ждал в кабинете.
Когда вошла Малена, он встал из-за стола, раскланялся…
- Опасный человек.
- Очень, - согласилась Малена. – Давай пока я с ним поговорю, а если что – ты перехватишь контроль?
- Давай, - кивнула Матильда.
Что может быть такого опасного в средних лет толстячке, одетом в простую темную одежду? Ни оружия на виду, ни грозного вида – ничего.
Самый обычный лавочник средней руки. И такое впечатление поддерживается, пока ему в глаза не посмотришь. А вот потом…
Глаза у Бариста Тальфера темные, яркие и пронзительные. Да, в этом мире рентген изобретет вовсе не приказной подьячий Иван Пушков, это уж точно.*
*- старый анекдот. Первым изобретателем рентгена был русский приказной подьячий Иван Пушков. Так жене и говорил – я тебя, стерва, насквозь вижу, прим. авт.
Герцогесса приветливо улыбнулась.
- Я рада вас видеть, господин Тальфер. Ваш визит – большая честь для меня.
- Что вы, ваша светлость. Наоборот, я благодарен вам за любезность.
- Кто же может отказать правой руке его величества? – краешками губ улыбнулась Малена. Мол, при чем тут любезность.
Тальфер намек понял.
- Вы преувеличиваете мою значимость, ваша светлость. Я всего лишь скромный стряпчий.
- Королевский.
Теперь настала пора улыбнуться Тальферу.
- Я был поверенным вашего отца, ваша светлость. И оглашал его завещание.
Малена вздохнула. Осенила себя святым ключом и приняла как можно более постный вид.
- Мой несчастный отец. Я так страдаю…
Слова говорили одно, выражение лица – совсем другое. Барист понял, что ему предлагают быть чуточку откровеннее и решил попробовать.
- Думаю, десятилетняя разлука слегка утишила ваши страдания, ваша светлость?
- В монастыре я молилась за моего отца каждый день. Фактически, он постоянно присутствовал в моей жизни, - герцогесса и глазом не моргнула.
Барист хмыкнул.
- Матушка Эралин упала в ноги архону. Реонар Аллийский мой друг, поэтому я узнал об их беседе, и решил предупредить вас.
Матильда скрипнула зубами и передала управление Матильде. Дальше уже пошел достаточно неприятный разговор, герцогесса смущалась бы, а вот Матильда могла и позы разобрать. А что? Читали мы ту камасутру!
- Догадываюсь, о чем. Меня уже совратили?
Барист улыбнулся.
- Матушка Эралин подозревает вас в тайном браке. Если дойдет до короля…
Матильда пожала плечами.
- Я могу подвергнуться любому осмотру. И наглядно доказать свою невиновность.
Барист мог бы сказать что-то еще, но тут в дверь кабинета поскреблись. И слуга ввел очаровательную белую шемальскую борзую, которая тут же тявкнула, совсем, как щенок, вырвалась из рук лакея и помчалась к Тальферу.
А то ж!
Друзья не должны сидеть необлизанными, это непорядок!
- Ирис?
Барист был искренне удивлен. С него даже маска любезного стряпчего упала – на минуту. И девушки лишний раз убедились в своем уме. Такой волчара, даром, что толстый.
- Отожравшийся.
- На придворных харчах? – предположила Малена.
- Нет. Просто – на придворных. На завтрак, обед и ужин.
Собака была полностью согласна, что она – Ирис. И лизалась вдоль и поперек, пока Тальфер не отстранил ее.
- Ну, хватит, хватит, девочка…
Матильда кашлянула, привлекая к себе внимание.
- Вы не хотите забрать их к себе, господин Тальфер?
- Их? – тут же поймал намек Барист.
- Их. Пойдемте со мной, господин скромный королевский стряпчий.
Матильда позволила себе легкий укол, но Барист не обратил на это никакого внимания. Знал он и борзую, и ее хозяина, и… Варс? Он здесь?
Но почему?
Как?
Рука мужчины легла на скрытую кнопку в рукояти трости. Одно нажатие, и деревянные ножны отлетают в сторону, а в руке у него окажется клинок. Все какой-то шанс, если сейчас его ведут в засаду. И первый удар достанется герцогессе.
Но герцогесса не боялась. Она мило улыбалась и шла вперед по коридорам. Кивала в ответ на поклоны слуг, улыбалась…
- Мария-Элена?
Матильда аж зубами скрипнула. Вот черти принесли Рисойского, точно.
Нет в этом мире чертей?
Неважно! Шервули постарались! Но не ругаться же… о! Придумала!
- Дядюшка, у нас проблема.
- Да?
- Господин Тальфер казался так любезен, что приехал лично. Из уважения к моему отцу… что у нас там полагается за совращение дворянки?
- Отсечение. Под корень, - Тальфер не понял, в чем смысл, но красавчики ему были просто решительно неприятны. А Рисойский – вдвойне. И красавчик, и сволочь редкостная. Убивать пора.
- Вот-вот, отсечение корня. Матушка Эралин бросилась в ноги архону. Кричит, что меня совратили, и требует… того. Отсечения.
Лоран непроизвольно прикрыл корень.
- Но я же…
- Матушке лучше знать, - наставительно заметил Тальфер, наслаждаясь спектаклем. Лоран сглотнул, но потом приободрился.
- Что ж, как честный человек, я готов жениться.
- Как честная девушка, не могу согласиться. Давайте сперва определимся с корнями, - парировала Матильда. – А то говорят, это больно. Кто-то и помирал в процессе отсечения.
- Я давно знаю архона, - вступил Барист. – Думаю, если вы напишете ему свое прошение, я смогу вручить его в ближайшее время.
Лоран тряхнул волосами.
- Но…
- Дядюшка, вы можете сомневаться в моей чести? - в голосе Матильды звучала самая искренняя обида.
Лоран вспомнил таз, свинью, потом Винель…
Сомневаться?
Интересоваться, откуда опыт. И сколько там выживших покушавшихся, так вернее.
- Господин Тальфер, вы у нас надолго?
- Полчаса, может, чуть больше, - всем своим видом Барист говорил, что не успевший – опоздает. Лоран намек понял.
- Что ж, не буду терять времени.
Роскошный мужчина скрылся в одной из комнат.
Малена и Барист переглянулись.
Смеяться они не стали. И друзьями в мгновение ока не сделались, но доверять друг другу начали на чуточку больше. Общие враги – они сближают.
***
Варсон Шефар бредил вот уже четвертый день. Иногда приходил в себя, но ненадолго, и опять впадал в забытье.
Матильда тут сделать ничего не могла
Промыть рану – да.
Разогнать горе-лекарей и оставить того, кто мог не угробить пациента – да.
Запретить кровопускания, и вместо этого поить больного отварами жаропонижающих, крепким бульоном и красным вином – тоже да. А что еще-то можно сделать?
А ничего.
Молиться.
Помогало плохо, и Матильда уже прицеливалась на изобретения ляписа. Хотя бы!
Серебро, азотная кислота, и вот тебе водный раствор нитрата серебра. Хоть какая-то бактерицидная дрянь будет.
При виде герцогессы, лекарь, сидящий в кресле, встал, поклонился.
- Ваша светлость.
- Господин Луар. Как больной?
- По моим представлениям, через день-другой надо ждать кризиса. Тело либо переборет заразу, либо… Боги милостивы. Но гниения я пока не вижу.
