Два золотых.
Крошка на столе для Малены, никак не решающая ее проблем, но для бездомного нищего мальчишки – целое состояние. Местные не просто побили его, они приволокли сопляка показать герцогессе, и та не разочаровала никого. Юные «холмсовцы» получили премию, а мальчишке было сделано предложение, от которого не отказываются. Он уже купил себе место в почтовой карете. Купил бы и раньше, просто нужно было слишком много денег, у сопляка столько не было...
Малена предложила ему деньги с тем, чтобы он соврал Пахту и завел его в ловушку. И паренек согласился, не раздумывая.
Один золотой у него еще остался.
И задерживаться в городе он не собирался. Эту ночь он проведет уже в почтовой карете, в крайнем случае, в сарае, рядом с каретой. Найдется и для него местечко. Отъезд на рассвете, потом месяц в дороге, а потом он начнет новую жизнь в новом городе, подальше от моря. Вступит в гильдию, учиться будет...
Мало кому нравится всю жизнь (заметим, короткую) ходить под петлей. Мальчишка исключением не стал и предложение Малены принял, продав Пахта вместе со всей его бандой за новую жизнь. Спокойную, сытую и свободную. Относительно, конечно, но кожевников или красильщиков у нас вешают намного реже, чем грабителей.
Пахт переглянулся с Лораном.
- Отлично.
И кивнул одному из своих подручных.
Взломать дверь?
Это несложно, если умеючи. И даже если она заперта изнутри на засов... надо просто петли поддеть. И снять ее с петель.
Как выглядит доходный дом тетушки Берты?
Прихожая, где висят плащи, где обметают грязь с обуви и лежат разные полезные вещи, за ней большая гостиная и кухня. Здесь же на первом этаже находится комната для слуг, кладовка, подсобные помещения...
Лестница на второй этаж. Первая комната – хозяйкина. Мало ли кто пройдет ночью мимо, потом гостевые комнаты.
Туда и лежит путь незваных гостей.
Лежал.
Через прихожую надо было еще пройти… разве можно было не оставить сигнализацию?
Матильда просто сгоняла слуг на рынок за тухлой рыбой. Да побольше, побольше…
Слуги и принесли.
Загадить прихожую тетушка Берта разрешила. Но не дом.
Дальше – дело техники.
Рыба складывается в мешок, в потолок вбивается крюк, еще один в стену, и мешок возносится вверх. А веревка, которая его стягивает, привязывается к дверной ручке. А лучше еще один крюк вбить, чтобы не сразу заметили.
И таки заметили не сразу…
Малена размышляла над разными вариантами, к примеру, смола, или разведенный мед, но одно дело подвесить мешок, другое – несколько ведер. Да и не так эффективно будет, и не всех заденет.
Рыба тоже не всем попадет, но у рыбы есть одно важное преимущество.
Прихожую от гостиной отделяет дверь.
Стоило начать открывать ее, как туго натянутая веревка лопнула.
Вниз, с потолка (почти) обрушилось тридцать килограмм тухлой рыбы. Досталось всем, кто был в прихожей, примерно так две трети банды, восемь человек оказались по уши в мальках, потрохах, водорослях, еще какой-то непонятной дряни...
И мало того, что рыба тухлая, вонючая и мерзкая, так она же еще оказалась в итоге на полу, а она еще и скользкая…
Устоять было просто невозможно. Бандиты скользили, падали, хватались друг за друга, опрокидывали стоящих рядом… законы физики действуют везде.
Прихожая огласилась стонами боли.
Какой бы ты головорез ни был, а если поскользнувшись на гадкой селедке, вписываешься копчиком в пол – это больно. А еще обидно. Не от бандитского ножа ты пострадал, не от врага на крутой разборке, а… так. От тухлой рыбины, которую и пнуть-то противно. По прихожей пошел мат-перемат.
Кое-как, оскальзываясь и цепляясь друг за друга, а самые сообразительные и просто на четвереньках, миновали «рыбное поле». И двигались они не из дома, а в дом.
Уходить?
После первой же трудности? Вот уж – нет!
Хотя Лоран начал понимать, что это – неспроста. Не каждый же день здесь так?
Или – что?
Но ведь заплачено! Значит, пусть ищут ему эту стерву, если она здесь!
Вымазавшись и воняя, как рыбные ряды, бандиты выползли в гостиную. Но сюрпризы от Матильды не ограничивались одной рыбой – к чему мелочиться? Пусть никто не уйдет необиженным и на своих ногах, насколько это удастся.
Шаг, другой, третий, один из бандитов таки задевает струну, натянутую вдоль пола.
Мало того, что падает, и сверху падают еще и на него, так струна тоже рвется. И по комнате проносится мучительный стон. Мужчины замерли, но стон не повторялся.
- Что это? – шепотом спросил кто-то, но ответа не было. Ответ могла дать Малена.
Матильда обожала детективы. Вот к чему пристрастили, то и полюбила. И отлично помнила замечательный детектив «Убийство на рождество» миссис Агаты Кристи...
Там для жуткого предсмертного крика был использован воздушный шар. Здесь каучука не было, но были бычьи пузыри. И рыбьи пузыри, ими даже окна затягивали.
Купить несколько штук труда не составило, правда, звук получился не совсем визгом, скорее, стоном. Ну так и материал не совсем подходящий.
Веревку протянуть по гостиной, в надежде, что кому-то не повезет, другой конец к пузырю, чтобы выдернуть колышек в нужный момент – и вот тебе трагический стон, слушай, не обкакайся.
Трое бандитов, зло сверкая глазами, поднялись с пола. Синяков у них прибавилось, но переломов, к сожалению, не было.
Но это было только начало.
По лестнице медленно летело... нечто.
Белое, страшное...
Вторая веревка была длиннее, и была протянута через систему блоков. А дальше... Гугл в помощь, ютуб навстречу. Простыня пролетела над потолком – и скрылась. Не надо никакого Карлсона, надо только знать физику за седьмой класс.
Бандиты занервничали.
Прийти ночью – ерунда. Убить, похитить – тоже не страшно. А вот когда начинаются такие потусторонние явления, в любой душе поселяются сомнения. И внутренний голосок тихо нашептывает: «хозяин, а может ну ее, эту заразу? Не связывайся, пошли отсюда, тебе столько не заплатили…»
Первое явление было вполне земным, даже немного морским, но оно почему-то тоже никому не понравилось. Не угодишь нынче на людей…
Карст, который все это видел, ехидно улыбался в усы. А что?
Хотели дешево и легко отделаться? Не рассказал вам Рисойский, что с ним эта пигалица проделала? А зря, ой как зря... вы бы с него тройную цену содрали.
Но рано или поздно проходит любой страх, тем более, что кроме «привидения» и стона ничего нового не появлялось. И бандиты, вздрагивая и оглядываясь, направились к лестнице.
Темнота.
Относительная, но все же. Что вы будете делать?
Возьметесь за перила.
За что двое негодяев сразу и поплатились.
Ах, кто из нас в золотом детстве не наклеивал кнопки на перила? Или хотя бы стекло? Или...
Кнопки у Малены как раз были. Лично заказанные у кузнеца, еще в первый приезд в Винель. Планы у нее были, а случая подложить Лорене или Силанте полезную вещь не представилось. Но хорошее изобретение всегда дождется своего часа.
Смазать чем поядренее, приклеить на перила, и – попались сразу двое. Нельзя сказать, что они выбыли из строя, но кураж уже не тот. Да и смазывалось далеко не горчицей, Матильда, не собираясь беспокоиться о здоровье каждого подонка, тупо смазала приклеенные шипы содержимым ночного горшка. Будет там заражение крови, не будет, пусть боги судят.
- Сука, - прошипел все осознавший Лоран.
Тихо-тихо, так, чтобы никто не услышал.
И сдвинулся в конец отряда. От греха...
Ему повезло.
Одну ступеньку Мария-Элена просто подпилила, и на нее наступил сам Пахт. Лично.
Вопль, намертво застрявшая нога и перелом лодыжки.
Тут уж и до самых непонятливых дошло, что ничего хорошего их здесь не ждет. Но не уходить же вот так, ничего не увидев, и потеряв троих человек? Над ними даже селявки* смеяться будут!
* Мелкая рыбешка, прим. авт.
Что было-то? С чего вы все оттуда удрали?
Да ничего такого и не было, вроде как! Вот что обидно! Рыба на них упала, что-то стонало, что-то летало, два парня руки занозили, а главарь ногу сломал.
После такого им даже в кабак спокойно зайти не дадут, на смех поднимут.
Разве передашь простыми словами эту атмосферу неприятия? Это тяжелое, давящее ощущение, когда за тобой явно наблюдают, но кто? Откуда?
И главный вопрос – что у него (нее?) еще на уме? На что предстоит напороться? К чему готовиться? Резня – она привычнее, даже стенка на стенку, даже с моряками… всякое бывало. Но чтобы – так?
Эххх... Матильда сожалела лишь об одном - генератор инфразвука она на коленке, из «гвоздя и палки» не соберет. А то бежали бы отдельные герои вперед своего визга!
Пахт, которого теперь поддерживали под руки, просчитал эту ситуацию, кивнул своим ребятам, и пришлось идти вперед. На лестнице больше сюрпризов не было, а вот дверь в комнату Марии-Элены поддалась не сразу.
И она была не закрыта, просто что-то ее придерживало изнутри.
Удар... и двое ребят ввалились в комнату.
И тут же вопль...
Если человек заходит осторожно, он никогда не поскользнется на сале. А вот если вламывается в дверь... скорость в таких делах только помеха. Мужчины, которые выломали дверь, проехались на сильно смазанном полу и разложенных шкурках от шпика, заскользили, потеряли равновесие, зацепили по дороге веревку...
ГРОХ!!!
Пару чурбачков со двора Матильда тоже принести не поленилась. Правда, результат был разный, один из негодяев таки вписался головой, а второй – плечом.
Но в любом случае – минус еще двое. Обморок у одного, вывих у другого – итого пять штук. Даже не увидев противника, пострадали пятеро.
Матерясь, как сапожник, пришивший себе дратвой пальцы к подметке, Пахт приказал зажечь свечи, все равно уже спалились. И увиденное их не порадовало.
Смазанный пол. Чурбачки. Веревка.
И – стул посредине комнаты. На котором сидит чучело в платье Марии-Элены (стул и две подушки на формирование тела, ручка от щетки и кочан капусты вместо головы).
Их ждали.
И приготовились, и это...
- СУКА!!! – не выдержал один из негодяев, пиная стул.
Где ж ему было знать физику?
А вот Матильда ее знала на минимальном уровне.
Несколько веревок, пара гвоздей, блоки, простыня...
Матильда угробила три подушки.
В воздухе взметнулось и осело громадное облако перьев вперемешку с куриным пометом. Смола была бы лучше, но ее жидкую надо, это с системой противовесов намучаешься, а мокрые перья весят слишком много... пришлось ограничиться полумерами. Что в курятнике нагребла, то и в дело пошло. Досталось всем. И раненым, и уцелевшим... ругани было пожалуй что в два раза больше, чем перьев.
А с учетом рыбы, которая была сырой, и от которой негодяи были до сих пор перепачканы в вонючей слизи…
Банда Сиплого Пахта выглядела, как орава птенцов-переростков. Островки пуха там, тут, здесь, перья…
- Где эта ...?! – завопил Пахт. – Я ее ... и ...!!!
Карст решил, что наступило его время. Постучался в открытую дверь комнаты герцогессы и вежливо покашлял.
Не зря мальчишка сказал, что комната Малены третья от входа, Карст и его люди ждали именно во второй.
Хотя если бы Пахт вломился туда, ему бы просто не повезло немного больше. Два десятка арбалетов, да в умелых руках – живых не осталось бы.
Но таскать трупы, прятать их, или того гаже, разбираться с городской стражей, с градоправителем…
Бандиты развернулись, но выглядел Карст так, что агрессию проявлять не захотелось никому. И милая улыбка, и арбалет в руках, и еще двое арбалетчиков за спиной, и открывшиеся двери других комнат...
- Господа в перьях, вы что-то потеряли?
Лоран заскрежетал зубами.
- Где она?
- Простите, вам кого? Курятник на улице, рыбы в море, – откровенно поиздевался Карст. – Что выберете?
- Мария-Элена! Где эта тварь?! – Лоран тоже едва сдерживался.
Это ж надо – так!
Готовился, ждал, собирался решить дело одним ударом, уже прикинул, что и как будет делать и с герцогессой, и с ее поместьем, и – опять! Его снова провели, причем обидно и жестоко.
Что, нельзя было этих людей посадить на лестнице? Встали бы они, нацелили арбалеты и объявили, что лезть сюда не надо. Кто не понял, два шага вперед, прощай, дурень.
Кто понял – пошел вон.
Малена, кстати, рассматривала и этот вариант, но…
У него тоже были свои минусы. Загнанная в угол крыса может кинуться даже на кошку. И кидается.
А полудохлая крыса – нет. Она молча дохнет.
Так что бандитов просто измотали, и ударили, когда те не слишком-то были готовы сопротивляться.
И не ждали они отпора, никак не ждали, Лоран же заплатил судомойке, та должна была добавить сонного зелья в ужин… не добавила?
Что вообще с ней случилось?
На этот вопрос могла бы ответить Берта Ливейс, которая рассвирепела не на шутку, узнав о таком «маленьком гешефте», оттрепала девчонку за волосы и передала людям Карста.
Те, недолго думая, связали предательницу на манер колбасы и сунули в кладовку. Понятно, никто не собирался ее убивать, или сдавать страже, пусть катится, но не сразу же! Предупредит еще нанимателя!
Ничего, полежит до утра, не оголодает и не помрет. А утром пинка ей для скорости – и вон пошла. Тебя, отродье Восьмилапого, в приличный дом взяли, работу дали, а ты фортели выкидываешь?
Брысь отсель!
- А вам зачем, господин хороший?
Судя по лицу Лорана – свернуть шею. Какое-то у них продолжение знакомства с герцогессой получалось зоологическое. Свинья, рыба, курицы... кто следующий?
Не дождавшись ответа, Карст посерьезнел.
- Значит так, господа. Все оружие кладем осторожненько на пол, карманы выворачиваем... и поторапливаемся! Живо, живо...
Скрипя зубами и отплевываясь от перьев, господа послушались.
Конечно, будь это регулярная армия, их бы таким было не сломить. Но уличное отребье? Которое за медяк убьет, а за два и заказчика прирежет?
Которому своя жизнь дороже чужой?
И заметим, они уже ранены, деморализованы, пятеро человек не бойцы, да и остальные потрепаны, им не до сопротивления, им бы уйти относительно целыми и на своих ногах.
На пол летели ножи, кастеты, дубинки, кошельки, все вперемешку. Потом, по одному, осторожно, свежеоперенные господа проходили по лестнице – и скатертью дорога, никто не задерживает.
Лоран удрал первым, прекрасно понимая, что Пахт с него за все спросит. Этой ночью, считай, прекратилась карьера Сиплого в преступном мире, теперь только в золотари подаваться.
Можно быть страшным, опасным, жестоким, можно быть негодяем, подонком и мерзавцем, но нельзя быть смешным. Это в преступном мире не прощается.
А Пахт, воняющий рыбой, со сломанной ногой и в перьях, потерявший четверых ребят и не получивший ничего, надолго станет знаменитостью Винеля.
Лоран это понял, а потому бежал, не оглядываясь, иначе ему не жить. Найдут и убьют, медленно и мучительно.
Карст не препятствовал. Пусть сами разбираются, он не полезет... враг деморализован, враг удирает, враг больше к герцогессе точно не полезет, врагу не до того. Отмыться бы... во всех смыслах.
Что приятно, никто не пострадал.
У стражи претензий не будет, даже если Лоран туда пожалуется… а на что, собственно?
На падеж селедки… на голову? Или перьев? На сломанную ступеньку?
На что жаловаться-то? И как при этом не выставить себя посмешищем?
И люди Карста все целы, а это приятно. И денег им дадут, хоть и немного, но герцогесса обещала, и у бандитов кое-что нашлось. Карст еще раз обошел дом, стукнул госпоже Ливейс, мол, можно выходить, выпустил слуг, и в качестве любезности, распорядился подправить ступеньку, повесить на место двери и выдрать все крюки из стен и потолка.
Крошка на столе для Малены, никак не решающая ее проблем, но для бездомного нищего мальчишки – целое состояние. Местные не просто побили его, они приволокли сопляка показать герцогессе, и та не разочаровала никого. Юные «холмсовцы» получили премию, а мальчишке было сделано предложение, от которого не отказываются. Он уже купил себе место в почтовой карете. Купил бы и раньше, просто нужно было слишком много денег, у сопляка столько не было...
Малена предложила ему деньги с тем, чтобы он соврал Пахту и завел его в ловушку. И паренек согласился, не раздумывая.
Один золотой у него еще остался.
И задерживаться в городе он не собирался. Эту ночь он проведет уже в почтовой карете, в крайнем случае, в сарае, рядом с каретой. Найдется и для него местечко. Отъезд на рассвете, потом месяц в дороге, а потом он начнет новую жизнь в новом городе, подальше от моря. Вступит в гильдию, учиться будет...
Мало кому нравится всю жизнь (заметим, короткую) ходить под петлей. Мальчишка исключением не стал и предложение Малены принял, продав Пахта вместе со всей его бандой за новую жизнь. Спокойную, сытую и свободную. Относительно, конечно, но кожевников или красильщиков у нас вешают намного реже, чем грабителей.
Пахт переглянулся с Лораном.
- Отлично.
И кивнул одному из своих подручных.
Взломать дверь?
Это несложно, если умеючи. И даже если она заперта изнутри на засов... надо просто петли поддеть. И снять ее с петель.
Как выглядит доходный дом тетушки Берты?
Прихожая, где висят плащи, где обметают грязь с обуви и лежат разные полезные вещи, за ней большая гостиная и кухня. Здесь же на первом этаже находится комната для слуг, кладовка, подсобные помещения...
Лестница на второй этаж. Первая комната – хозяйкина. Мало ли кто пройдет ночью мимо, потом гостевые комнаты.
Туда и лежит путь незваных гостей.
Лежал.
Через прихожую надо было еще пройти… разве можно было не оставить сигнализацию?
Матильда просто сгоняла слуг на рынок за тухлой рыбой. Да побольше, побольше…
Слуги и принесли.
Загадить прихожую тетушка Берта разрешила. Но не дом.
Дальше – дело техники.
Рыба складывается в мешок, в потолок вбивается крюк, еще один в стену, и мешок возносится вверх. А веревка, которая его стягивает, привязывается к дверной ручке. А лучше еще один крюк вбить, чтобы не сразу заметили.
И таки заметили не сразу…
Малена размышляла над разными вариантами, к примеру, смола, или разведенный мед, но одно дело подвесить мешок, другое – несколько ведер. Да и не так эффективно будет, и не всех заденет.
Рыба тоже не всем попадет, но у рыбы есть одно важное преимущество.
Прихожую от гостиной отделяет дверь.
Стоило начать открывать ее, как туго натянутая веревка лопнула.
Вниз, с потолка (почти) обрушилось тридцать килограмм тухлой рыбы. Досталось всем, кто был в прихожей, примерно так две трети банды, восемь человек оказались по уши в мальках, потрохах, водорослях, еще какой-то непонятной дряни...
И мало того, что рыба тухлая, вонючая и мерзкая, так она же еще оказалась в итоге на полу, а она еще и скользкая…
Устоять было просто невозможно. Бандиты скользили, падали, хватались друг за друга, опрокидывали стоящих рядом… законы физики действуют везде.
Прихожая огласилась стонами боли.
Какой бы ты головорез ни был, а если поскользнувшись на гадкой селедке, вписываешься копчиком в пол – это больно. А еще обидно. Не от бандитского ножа ты пострадал, не от врага на крутой разборке, а… так. От тухлой рыбины, которую и пнуть-то противно. По прихожей пошел мат-перемат.
Кое-как, оскальзываясь и цепляясь друг за друга, а самые сообразительные и просто на четвереньках, миновали «рыбное поле». И двигались они не из дома, а в дом.
Уходить?
После первой же трудности? Вот уж – нет!
Хотя Лоран начал понимать, что это – неспроста. Не каждый же день здесь так?
Или – что?
Но ведь заплачено! Значит, пусть ищут ему эту стерву, если она здесь!
Вымазавшись и воняя, как рыбные ряды, бандиты выползли в гостиную. Но сюрпризы от Матильды не ограничивались одной рыбой – к чему мелочиться? Пусть никто не уйдет необиженным и на своих ногах, насколько это удастся.
Шаг, другой, третий, один из бандитов таки задевает струну, натянутую вдоль пола.
Мало того, что падает, и сверху падают еще и на него, так струна тоже рвется. И по комнате проносится мучительный стон. Мужчины замерли, но стон не повторялся.
- Что это? – шепотом спросил кто-то, но ответа не было. Ответ могла дать Малена.
Матильда обожала детективы. Вот к чему пристрастили, то и полюбила. И отлично помнила замечательный детектив «Убийство на рождество» миссис Агаты Кристи...
Там для жуткого предсмертного крика был использован воздушный шар. Здесь каучука не было, но были бычьи пузыри. И рыбьи пузыри, ими даже окна затягивали.
Купить несколько штук труда не составило, правда, звук получился не совсем визгом, скорее, стоном. Ну так и материал не совсем подходящий.
Веревку протянуть по гостиной, в надежде, что кому-то не повезет, другой конец к пузырю, чтобы выдернуть колышек в нужный момент – и вот тебе трагический стон, слушай, не обкакайся.
Трое бандитов, зло сверкая глазами, поднялись с пола. Синяков у них прибавилось, но переломов, к сожалению, не было.
Но это было только начало.
По лестнице медленно летело... нечто.
Белое, страшное...
Вторая веревка была длиннее, и была протянута через систему блоков. А дальше... Гугл в помощь, ютуб навстречу. Простыня пролетела над потолком – и скрылась. Не надо никакого Карлсона, надо только знать физику за седьмой класс.
Бандиты занервничали.
Прийти ночью – ерунда. Убить, похитить – тоже не страшно. А вот когда начинаются такие потусторонние явления, в любой душе поселяются сомнения. И внутренний голосок тихо нашептывает: «хозяин, а может ну ее, эту заразу? Не связывайся, пошли отсюда, тебе столько не заплатили…»
Первое явление было вполне земным, даже немного морским, но оно почему-то тоже никому не понравилось. Не угодишь нынче на людей…
Карст, который все это видел, ехидно улыбался в усы. А что?
Хотели дешево и легко отделаться? Не рассказал вам Рисойский, что с ним эта пигалица проделала? А зря, ой как зря... вы бы с него тройную цену содрали.
Но рано или поздно проходит любой страх, тем более, что кроме «привидения» и стона ничего нового не появлялось. И бандиты, вздрагивая и оглядываясь, направились к лестнице.
Темнота.
Относительная, но все же. Что вы будете делать?
Возьметесь за перила.
За что двое негодяев сразу и поплатились.
Ах, кто из нас в золотом детстве не наклеивал кнопки на перила? Или хотя бы стекло? Или...
Кнопки у Малены как раз были. Лично заказанные у кузнеца, еще в первый приезд в Винель. Планы у нее были, а случая подложить Лорене или Силанте полезную вещь не представилось. Но хорошее изобретение всегда дождется своего часа.
Смазать чем поядренее, приклеить на перила, и – попались сразу двое. Нельзя сказать, что они выбыли из строя, но кураж уже не тот. Да и смазывалось далеко не горчицей, Матильда, не собираясь беспокоиться о здоровье каждого подонка, тупо смазала приклеенные шипы содержимым ночного горшка. Будет там заражение крови, не будет, пусть боги судят.
- Сука, - прошипел все осознавший Лоран.
Тихо-тихо, так, чтобы никто не услышал.
И сдвинулся в конец отряда. От греха...
Ему повезло.
Одну ступеньку Мария-Элена просто подпилила, и на нее наступил сам Пахт. Лично.
Вопль, намертво застрявшая нога и перелом лодыжки.
Тут уж и до самых непонятливых дошло, что ничего хорошего их здесь не ждет. Но не уходить же вот так, ничего не увидев, и потеряв троих человек? Над ними даже селявки* смеяться будут!
* Мелкая рыбешка, прим. авт.
Что было-то? С чего вы все оттуда удрали?
Да ничего такого и не было, вроде как! Вот что обидно! Рыба на них упала, что-то стонало, что-то летало, два парня руки занозили, а главарь ногу сломал.
После такого им даже в кабак спокойно зайти не дадут, на смех поднимут.
Разве передашь простыми словами эту атмосферу неприятия? Это тяжелое, давящее ощущение, когда за тобой явно наблюдают, но кто? Откуда?
И главный вопрос – что у него (нее?) еще на уме? На что предстоит напороться? К чему готовиться? Резня – она привычнее, даже стенка на стенку, даже с моряками… всякое бывало. Но чтобы – так?
Эххх... Матильда сожалела лишь об одном - генератор инфразвука она на коленке, из «гвоздя и палки» не соберет. А то бежали бы отдельные герои вперед своего визга!
Пахт, которого теперь поддерживали под руки, просчитал эту ситуацию, кивнул своим ребятам, и пришлось идти вперед. На лестнице больше сюрпризов не было, а вот дверь в комнату Марии-Элены поддалась не сразу.
И она была не закрыта, просто что-то ее придерживало изнутри.
Удар... и двое ребят ввалились в комнату.
И тут же вопль...
Если человек заходит осторожно, он никогда не поскользнется на сале. А вот если вламывается в дверь... скорость в таких делах только помеха. Мужчины, которые выломали дверь, проехались на сильно смазанном полу и разложенных шкурках от шпика, заскользили, потеряли равновесие, зацепили по дороге веревку...
ГРОХ!!!
Пару чурбачков со двора Матильда тоже принести не поленилась. Правда, результат был разный, один из негодяев таки вписался головой, а второй – плечом.
Но в любом случае – минус еще двое. Обморок у одного, вывих у другого – итого пять штук. Даже не увидев противника, пострадали пятеро.
Матерясь, как сапожник, пришивший себе дратвой пальцы к подметке, Пахт приказал зажечь свечи, все равно уже спалились. И увиденное их не порадовало.
Смазанный пол. Чурбачки. Веревка.
И – стул посредине комнаты. На котором сидит чучело в платье Марии-Элены (стул и две подушки на формирование тела, ручка от щетки и кочан капусты вместо головы).
Их ждали.
И приготовились, и это...
- СУКА!!! – не выдержал один из негодяев, пиная стул.
Где ж ему было знать физику?
А вот Матильда ее знала на минимальном уровне.
Несколько веревок, пара гвоздей, блоки, простыня...
Матильда угробила три подушки.
В воздухе взметнулось и осело громадное облако перьев вперемешку с куриным пометом. Смола была бы лучше, но ее жидкую надо, это с системой противовесов намучаешься, а мокрые перья весят слишком много... пришлось ограничиться полумерами. Что в курятнике нагребла, то и в дело пошло. Досталось всем. И раненым, и уцелевшим... ругани было пожалуй что в два раза больше, чем перьев.
А с учетом рыбы, которая была сырой, и от которой негодяи были до сих пор перепачканы в вонючей слизи…
Банда Сиплого Пахта выглядела, как орава птенцов-переростков. Островки пуха там, тут, здесь, перья…
- Где эта ...?! – завопил Пахт. – Я ее ... и ...!!!
Карст решил, что наступило его время. Постучался в открытую дверь комнаты герцогессы и вежливо покашлял.
Не зря мальчишка сказал, что комната Малены третья от входа, Карст и его люди ждали именно во второй.
Хотя если бы Пахт вломился туда, ему бы просто не повезло немного больше. Два десятка арбалетов, да в умелых руках – живых не осталось бы.
Но таскать трупы, прятать их, или того гаже, разбираться с городской стражей, с градоправителем…
Бандиты развернулись, но выглядел Карст так, что агрессию проявлять не захотелось никому. И милая улыбка, и арбалет в руках, и еще двое арбалетчиков за спиной, и открывшиеся двери других комнат...
- Господа в перьях, вы что-то потеряли?
Лоран заскрежетал зубами.
- Где она?
- Простите, вам кого? Курятник на улице, рыбы в море, – откровенно поиздевался Карст. – Что выберете?
- Мария-Элена! Где эта тварь?! – Лоран тоже едва сдерживался.
Это ж надо – так!
Готовился, ждал, собирался решить дело одним ударом, уже прикинул, что и как будет делать и с герцогессой, и с ее поместьем, и – опять! Его снова провели, причем обидно и жестоко.
Что, нельзя было этих людей посадить на лестнице? Встали бы они, нацелили арбалеты и объявили, что лезть сюда не надо. Кто не понял, два шага вперед, прощай, дурень.
Кто понял – пошел вон.
Малена, кстати, рассматривала и этот вариант, но…
У него тоже были свои минусы. Загнанная в угол крыса может кинуться даже на кошку. И кидается.
А полудохлая крыса – нет. Она молча дохнет.
Так что бандитов просто измотали, и ударили, когда те не слишком-то были готовы сопротивляться.
И не ждали они отпора, никак не ждали, Лоран же заплатил судомойке, та должна была добавить сонного зелья в ужин… не добавила?
Что вообще с ней случилось?
На этот вопрос могла бы ответить Берта Ливейс, которая рассвирепела не на шутку, узнав о таком «маленьком гешефте», оттрепала девчонку за волосы и передала людям Карста.
Те, недолго думая, связали предательницу на манер колбасы и сунули в кладовку. Понятно, никто не собирался ее убивать, или сдавать страже, пусть катится, но не сразу же! Предупредит еще нанимателя!
Ничего, полежит до утра, не оголодает и не помрет. А утром пинка ей для скорости – и вон пошла. Тебя, отродье Восьмилапого, в приличный дом взяли, работу дали, а ты фортели выкидываешь?
Брысь отсель!
- А вам зачем, господин хороший?
Судя по лицу Лорана – свернуть шею. Какое-то у них продолжение знакомства с герцогессой получалось зоологическое. Свинья, рыба, курицы... кто следующий?
Не дождавшись ответа, Карст посерьезнел.
- Значит так, господа. Все оружие кладем осторожненько на пол, карманы выворачиваем... и поторапливаемся! Живо, живо...
Скрипя зубами и отплевываясь от перьев, господа послушались.
Конечно, будь это регулярная армия, их бы таким было не сломить. Но уличное отребье? Которое за медяк убьет, а за два и заказчика прирежет?
Которому своя жизнь дороже чужой?
И заметим, они уже ранены, деморализованы, пятеро человек не бойцы, да и остальные потрепаны, им не до сопротивления, им бы уйти относительно целыми и на своих ногах.
На пол летели ножи, кастеты, дубинки, кошельки, все вперемешку. Потом, по одному, осторожно, свежеоперенные господа проходили по лестнице – и скатертью дорога, никто не задерживает.
Лоран удрал первым, прекрасно понимая, что Пахт с него за все спросит. Этой ночью, считай, прекратилась карьера Сиплого в преступном мире, теперь только в золотари подаваться.
Можно быть страшным, опасным, жестоким, можно быть негодяем, подонком и мерзавцем, но нельзя быть смешным. Это в преступном мире не прощается.
А Пахт, воняющий рыбой, со сломанной ногой и в перьях, потерявший четверых ребят и не получивший ничего, надолго станет знаменитостью Винеля.
Лоран это понял, а потому бежал, не оглядываясь, иначе ему не жить. Найдут и убьют, медленно и мучительно.
Карст не препятствовал. Пусть сами разбираются, он не полезет... враг деморализован, враг удирает, враг больше к герцогессе точно не полезет, врагу не до того. Отмыться бы... во всех смыслах.
Что приятно, никто не пострадал.
У стражи претензий не будет, даже если Лоран туда пожалуется… а на что, собственно?
На падеж селедки… на голову? Или перьев? На сломанную ступеньку?
На что жаловаться-то? И как при этом не выставить себя посмешищем?
И люди Карста все целы, а это приятно. И денег им дадут, хоть и немного, но герцогесса обещала, и у бандитов кое-что нашлось. Карст еще раз обошел дом, стукнул госпоже Ливейс, мол, можно выходить, выпустил слуг, и в качестве любезности, распорядился подправить ступеньку, повесить на место двери и выдрать все крюки из стен и потолка.
