Малена плюнула, приказала заложить карету, и отправилась прокатиться по вечерней Аланее. Динон выразил желание составить ей компанию.
Герцогесса подумала – и согласилась.
Она, Динон, Ровена, кучер и лакей. Чего еще надо?
Карета катилась по мостовой, колеса мягко стучали, уличные фонари рассеивали сумрак, и небо было звездное.
Матильда смотрела в окно, понимая, что скоро, уже совсем скоро ей надо будет возвращаться и ложиться спать, чтобы проснуться в другом мире.
Зевок… да, уже скоро.
Матильда отдала приказ поворачивать к дому, и карета свернула на улицу Кожевников. Потом выедет на Лилейную...
Это же средневековый городок, понятие четырехполосной трассы еще не родилось, а развернуться на местных улицах практически нигде нельзя. Карета же!
Запряженная парой лошадей!
Требуется искусство кучера, чтобы так поступить и достаточно широкая улица, без куч мусора, ям и канав. И если первое Матильду устраивало, то второго-то и не наблюдалось.
Приходится колесить по городу, из переулка в закоулок.
Так и занесло карету герцогессы на улицу Кожевников.
Хорошо хоть ехали медленно. Потому что из темноты, откуда-то из переулка, под колеса метнулось тело, и кучер едва успел удержать и успокоить ошалевших от наглости лошадей.
Матильда выскочила наружу с громадным желанием сорвать злость на идиоте, который решил покончить жизнь самоубийством, но…
И не идиот, и не покончить.
Это кто-то пытался покончить с ним. Камзол в крови, сам мужик едва ползет, но выглядит вполне прилично, это не местные клошары, которых в любом времени полно, это достаточно состоятельный человек.
- Помогите! Умоляю…
Твою рыбу!
Что оставалось делать Матильде?
Даже если он по дороге загнется все равно надо мужчину привезти в участок, или куда там он скажет. У него ведь родные есть, близкие, да мало ли что и как?
Конечно, такими категориями она не мыслила, и все это про себя не проговаривала. А просто подхватила мужчину за руку, мимолетно подумав, что платью песец.
С другой стороны то же самое сделал Динон.
Осталось запихнуть мужчину в карету и отвезти к лекарю!
А, последнее даже не обязательно, у них дома штук шесть лекарей, на выбор. Все проплачены. Любого проси… тут главное, чтобы не угробили по широте душевной.
Откуда взялась собака?
Малена даже не подозревала. Но она выскочила из темноты. Изящная, сильная, красивая, больше всего похожая на грюнендаля, только крупнее, и понеслась к ним с нехорошими намерениями.
Вообще, был у Матильды и такой случай.
Шла она домой, шла вечером, и тут на нее из темноты налетела собака.
Большая, но еще дурная. Мастиф-первогодок.
Когда вслед за щеном вылетел его хозяин, заранее ждущий воплей: «да я вас! Да я его! Расстрелять обоих!!!», Матильда тискала умильную морду и сюсюкала: «ты моя лапочка, дай я тебя поцелую…».
Мастиф целоваться не рвался и вместо этого лизался, как оглашенный.
Здесь такого явно не будет.
Собака была настроена рвать.
Если бы раненый не шепнул что-то, отчего собака остановилась, и даже хвост смущенно прижала. Малена даже не поняла, что и как.
- Шемальская борзая! – восхитился Динон.
- Шервуль! Лишь бы не помер, - мужчина подозрительно обмяк, и Малена заподозрила худшее. – Так, давайте в карету! Цигель, цигель, ай-лю-лю потом!
Волшебная фраза сработала на сто процентов.
Мужчину кое-как закинули на сиденье к Ровене, с помощью лакея и Динона, Матильда, подозрительно оглядываясь, запрыгнула следом, борзая последовала за раненым и растянулась на полу.
Карета тронулась с места.
Показалось Матильде – или из переулка вышла еще одна тень?
Черт его знает… хорошо, что карета самая простая, без гербов. Специально такую взяла, остальные все раззолоченные, хоть в Эрмитаж сдавай, а эта попроще. Потемнее.
Что-то подсказывало Матильде, что дело тут не в ревнивом муже.
Нет, тут что-то более вонючее, и главное теперь – молчать.
А вот как это объяснить спутникам?
Тишина в карете царила несколько минут.
Первым кашлянул Динон.
- Что будем делать с этим типом?
- Знать бы, - вздохнула Матильда. Сейчас командование взяла на себя именно она, Малена как-то с трудом представляла, что можно делать с полутрупом. – Ему нужен лекарь и отлежаться.
- Лекари у нас есть дома. Но шума поднимется, - прикинула Ровена.
- А шум нам ни к чему, - согласилась Матильда. – Что можно сделать, чтобы его не было?
Ровена переглянулась с Диноном и развела руками.
Это – закон жизни. Слуги сплетничают всегда.
- Денег дать? Пригрозить выгнать, если рот откроют?
Ровена покачала головой.
- Лучше сделать из этого что-то обычное. Чтобы сплетничать было неинтересно.
Малена подумала пару минут.
- Допустим, благородный дворянин пошел к любовнице. И тут не вовремя явился муж.
- А собака?
- Почему благородный дворянин не может пойти с собакой? К любовнице?
Ну да.
У нас дворяне так по бабам и ходят. С собачками, кошечками и крокодильчиками. Самые продвинутые – еще и с питонами.
Неубедительно.
- Что это вообще за псина? Породистая? – попробовала зайти с другого конца Матильда.
- Очень, - Динон отозвался аж с придыханием. О женщинах он так никогда не говорил, но то и понятно.
Баб много, борзых мало.
Понимая, что речь идет о ней, собака вильнула хвостом. Да, я такая, я крутая!
- Подробности?
- Шемальская борзая, - отчитался парень. – Стоит бешеных денег, если чистокровная, а эта явно такая. У нее и уши острые, и хвост с кисточкой…
Матильде было все равно, что там за хвост, но идея появилась
- Допустим, торговец. Вез заказ. Вот эту зверушку. Могло такое быть?
Динон кивнул.
Еще как могло. И возили, и бывало.
- Могли ему вместо денег – перо в бок? То есть попробовать обмануть, убить и ограбить?
- Вполне.
- Натравил борзую, вырвался? Попал к нам под колеса?
Такое быть могло. Спокойно.
- Допустим, мне понравилась собака, и я решила помочь? Может, себе куплю?
Такое тоже могло быть. И допускалось, и не осуждалось.
- Вот и отлично. Он там не сдох еще? То есть не помер?
Ровена коснулась шеи мужчины, пощупала пульс.
- Жив пока…
- Тогда поехали домой. Рысью!
Сарет скрипнул зубами.
Ушел, гад! И как умудрился? Сарет ведь бил под лопатку, никак паразит не мог уйти! Что произошло?
И кольчуги не было, точно…
Надо доложить господину. Только не сейчас, к утру, когда леди уедет, а господин освободится. И настроение у него будет получше. В милосердие хозяина Сарет не слишком верил. Другое дело, что верных и надежных людей много не бывает, их всегда недостаточно. Поэтому его могут и пощадить.
Но Варсона придется найти и добить.
Интересно, кто его увез?
Карета была без гербов, ждали его, точно сообщники. Не то бы сучка их порвала…
Сарет поморщился.
Рука, разодранная собачьими клыками, болела. И кровь текла, и заживать раны будут долго. Хорошо хоть кость не сломана.
С-сука!
Но хороша, собака!
На Ирис он не злился, собака ведь. Понятное дело, и защищать хозяина будет, и кусаться. А вот Варсону он шею точно свернет.
Надо только найти, где этот мерзавец спрячется. Или точно узнать, что он сдох.
А может, не говорить господину?
Сарет плюнул и пошел перевязывать руку. К утру решит. Такие решения с бухты-барахты не принимаются, это уж точно.
В доме было до сих пор весело и людно.
- Куда его, госпожа?
Знать бы!
Матильда едва зубами не скрипнула, но потом отдала указания Аманде. В гостевые покои, позвать лекаря.
Кто это?
Купец, не видно, что ли? Привез на продажу собаку, а его хотели в ножи и забрать борзую силой. Сил хватило отбиться, выбежать и позвать на помощь.
Мы, как благородные люди, помогли.
Да и собака – прелесть. Вот очнется, поговорим о продаже.
Шикарная борзая, похожая на белого грюнендаля, вызвала у всех восторг. И тут же была осмотрена со всех сторон.
Оказалось, что шерсть у нее немного в крови, но сучка не ранена. И борзая тут же была утащена на кухню, ее же надо кормить и гладить?
Обязательно!
Сучка поскуливала, но не вырывалась и не сопротивлялась. Понимала, что хозяину помогут.
Лоран вышел, когда раненого тащили в гостевые покои, узнал о происходящем и отправился смотреть на собаку. Собака ему тоже понравилась. Так что вокруг раненого купца закружились аж целых два лекаря.
Сняли одежду…
- Ах, вот оно что, - сообразила Ровена, которая получше разбиралась в ранах.
Кольчугу Варсон не носил. А вот подшить металлическими бляшками камзол – спокойно. И не тяжело, и помогло.
Когда его ударили под лопатку, нож чуть скользнул по одной из бляшек и пошел в сторону.
Легкое пострадало, а вот сердце осталось цело.
Повезло еще, и что нож не вытащили сразу из раны. Так бы мог начаться пневмоторакс, но – повезло. Стилет узкий, рана глубокая, начали образовываться сгустки фибрина…
Матильда прикидывала на основании кино и книжек, благо, анатомию она проходила.
Да, гадость, но ведь не на живых людях, и не на трупах им все показывали? На картинках, в фильмах, на схемах. И элементарную первую помощь их в школе оказывать учили. И объясняли, что к чему, и что куда.
На этих уроках Матильда сидела и слушала внимательно.
Когда у вас дома больной, когда…
Да просто – мало ли что случится?
Это вам не противогаз надевать и не падать «головой в противоположную сторону от ядерного взрыва». Это в жизни пригодится.
Не знаешь как, не знаешь когда, но рану перевязать, жгут наложить…
По нашим временам это не роскошь, а необходимость.
Рану Варсону обработали, причем Матильда лично проследила за чистотой рук, инструментов, повязки. Повязку щедро сдобрили медом, что девушка также одобрила, и отправилась спать.
Искренне надеясь, что сегодня на ее девичью честь никто не покусится.
Вот серьезно – все равно не проснется.
- Жаль, что мы не можем ходить во сне. Как лунатики, - вздохнула Матильда, забираясь под оделяло.
Малене тоже было жалко.
- Может, попробуем?
- Можем и попробовать. Но лучше на мне, а не на тебе.
- Почему?
- У тебя тут целый кагал посторонних личностей. Еще чего заподозрят – оно нам надо? Будут потом беречь и стеречь, не отобьемся.
- А у тебя только Беся. Поняла. Надо попробовать.
- Ты тоже живностью обрастаешь, - подколола Матильда. – Собачка не нравится?
- Нравится, - согласилась Малена. – она красивая. И умная, точно… рвалась к хозяину. Вряд ли он ее продаст.
- Да, шикарная зверюга. Жаль я такую завести не смогу.
- Почему?
- Потому что. Малечка, собака должна жить во дворе. А где ты у меня двор видишь? Если просто выводить гулять, это надо либо три-четыре раза в день с ней заниматься, либо не заморачиваться. Завести-то я могу хоть крокодила в ванной, но мало кто задумывается, что мы не просто игрушку покупаем. Это живое существо, со своим характером, вкусами, привычками, норовом… и вам придется подстраиваться друг под друга. Тебе здесь проще. Есть псарня, есть псарь…
- А маленькие собачки?
- Тогда проще завести кошку. С ними и гулять не надо, и кошки более самодостаточны.
Звучало логично.
Малена зевнула, заползла под оделяло – и отключилась.
Спа-а-а-ать…
Аллодия, в районе Интары.
Войско степняков останавливалось на ночлег.
Обустраивалось, располагалось, раскидывало шатры, разжигало костры…
Завтра они отправятся к Ланрону.
Не было рядом с каганом Ренара Давеля, а сам Хурмах слишком ненавидел Торнейского, чтобы оставить наглый демарш без ответа. Это как блоха.
Вы же не пойдете на музыкальный вечер, пока она прыгает и кусается?
Поймать наглую тварь, раздавить, а уж потом наслаждаться музыкой, и никак иначе.
Каган с удобством расположился в своем шатре, ожидая, пока к нему приведут новую наложницу. Но вместе двух женщин в шатер вошла лишь одна.
- Бурсай?
Не недовольство. Так…
Старуха упала на колени.
- Прости меня, мой каган! Я не смогу привести к тебе твою наложницу!
- И почему же?
Хурмах пока еще не гневался. Его приказы исполнялись мгновенно, но всякое ведь бывает? Казнить Бурсай он всегда успеет…
- Сегодня обнаружилось, что она носит дитя господина.
Хурмах секунду осознавал слова старухи, а потом снял с пальца кольцо с рубином и бросил Бурсай. Та подхватила его на лету и низко поклонилась.
- Это тебе за добрую весть. Но почему сама женщина не пришла сказать ее?
Бурсай вовсе уж распласталась по полу.
- Глупая девка, мой каган! Она расстроилась, разнервничалась, и нам пришлось дать ей макового отвара. Совсем чуть-чуть, чтобы не повредить ребенку. Ее радость была слишком велика, чтобы она могла предстать пред очи господина.
Версия для господина, сильно отредактированная.
На самом деле, Шарлиз, когда до нее дошло, почему такая задержка, закатила дикую истерику, вопя, что жизнь кончена, что теперь она привязана к этому…
Дальше Бурсай предпочла даже не думать.
Глупой шлюхе надавали пощечин и уложили спать, а чтобы та не повредила себе или ребенку – рядом с ней сейчас сидели две служанки. Но не скажешь ведь такое кагану?
Нет, не скажешь, если жить охота.
Хурмах довольно кивнул.
- Ладно. Завтра я хочу ее видеть, а сегодня пришли ко мне кого-нибудь. Неважно кого.
Бурсай поклонилась и удалилась, восхваляя своего господина.
Хурмах улыбнулся.
Отлично. Ребенок от принцессы – это хорошо. Теперь еще Торнейского раздавить – и вообще все будет замечательно.
И каган погрузился в приятные мысли о величии Степи в целом и себя в частности.
Матильда Домашкина.
Нельзя сказать, что день прошел бессодержательно.
Матильда работала, копалась в компьютере, почитала пару статей в интернете, чтобы узнать о ранах и их лечении, созвонилась с Сергеем и договорилась о встрече на завтра.
Давид позвонил ближе к вечеру.
- Малена, привет.
- Здравствуй. Что случилось?
- Ничего особенного. Скажи, ты будешь свободна на этих выходных?
- Да, вполне.
- Могу я пригласить тебя прокатиться?
- Куда?
- Когда мы с Антоном звали тебя с собой, ты нам отказала. А я хотел бы показать тебе океанариум.
Малена даже не сомневалась.
- В этот раз я соглашусь.
- Суббота? Или воскресенье?
- Я пока ничего не планирую, - пожала плечами Матильда, как будто Давид мог видеть ее через телефон. Суд, слава богу, состоится до выходных. Документы собраны, остается ждать. Самое мучительное, что может быть. Ожидание.
- Я думаю, суббота. Выедем с утра пораньше, вернемся вечером попозже. А в воскресенье отоспишься.
- Хорошо, - согласилась Матильда. – Буду готова.
- Замечательно.
Давид отключился, а Матильда зло поглядела на селектор.
Огонек мигал. Антон подслушивал.
Вот ведь… вуайерист!
- А может, он ревнует? – протянула Малена.
Матильда злобно фыркнула.
Она ничего не скажет подруге. Но с каким удовольствием она бы постирала Антона в хлорке! Чем дальше, тем больше ей не нравился этот красавчик.
- Ревность – плохая штука. Придушит еще…
- Почему придушит?
- Потому что. Будем с тобой сегодня смотреть Шекспира. Просвещаться.
Забегая вперед, Малена оценила только комедии. Про «Отелло» она сказала, что человек с таким темпераментом никогда не смог бы занимать высокую должность – у него гормоны работают вперед мозгов. Его бы убили намного раньше.
Про «Гамлета» - смерть, это лучшее, что могло случиться с героями.
А вот Катарина и Петруччо ей понравились. Особенно Катарина в исполнении Элизабет Тейлор. Малена прикинула фасоны платьев и решила кое-что позаимствовать для себя. И вообще – переписать комедию.
Герцогесса подумала – и согласилась.
Она, Динон, Ровена, кучер и лакей. Чего еще надо?
Карета катилась по мостовой, колеса мягко стучали, уличные фонари рассеивали сумрак, и небо было звездное.
Матильда смотрела в окно, понимая, что скоро, уже совсем скоро ей надо будет возвращаться и ложиться спать, чтобы проснуться в другом мире.
Зевок… да, уже скоро.
Матильда отдала приказ поворачивать к дому, и карета свернула на улицу Кожевников. Потом выедет на Лилейную...
Это же средневековый городок, понятие четырехполосной трассы еще не родилось, а развернуться на местных улицах практически нигде нельзя. Карета же!
Запряженная парой лошадей!
Требуется искусство кучера, чтобы так поступить и достаточно широкая улица, без куч мусора, ям и канав. И если первое Матильду устраивало, то второго-то и не наблюдалось.
Приходится колесить по городу, из переулка в закоулок.
Так и занесло карету герцогессы на улицу Кожевников.
Хорошо хоть ехали медленно. Потому что из темноты, откуда-то из переулка, под колеса метнулось тело, и кучер едва успел удержать и успокоить ошалевших от наглости лошадей.
Матильда выскочила наружу с громадным желанием сорвать злость на идиоте, который решил покончить жизнь самоубийством, но…
И не идиот, и не покончить.
Это кто-то пытался покончить с ним. Камзол в крови, сам мужик едва ползет, но выглядит вполне прилично, это не местные клошары, которых в любом времени полно, это достаточно состоятельный человек.
- Помогите! Умоляю…
Твою рыбу!
Что оставалось делать Матильде?
Даже если он по дороге загнется все равно надо мужчину привезти в участок, или куда там он скажет. У него ведь родные есть, близкие, да мало ли что и как?
Конечно, такими категориями она не мыслила, и все это про себя не проговаривала. А просто подхватила мужчину за руку, мимолетно подумав, что платью песец.
С другой стороны то же самое сделал Динон.
Осталось запихнуть мужчину в карету и отвезти к лекарю!
А, последнее даже не обязательно, у них дома штук шесть лекарей, на выбор. Все проплачены. Любого проси… тут главное, чтобы не угробили по широте душевной.
Откуда взялась собака?
Малена даже не подозревала. Но она выскочила из темноты. Изящная, сильная, красивая, больше всего похожая на грюнендаля, только крупнее, и понеслась к ним с нехорошими намерениями.
Вообще, был у Матильды и такой случай.
Шла она домой, шла вечером, и тут на нее из темноты налетела собака.
Большая, но еще дурная. Мастиф-первогодок.
Когда вслед за щеном вылетел его хозяин, заранее ждущий воплей: «да я вас! Да я его! Расстрелять обоих!!!», Матильда тискала умильную морду и сюсюкала: «ты моя лапочка, дай я тебя поцелую…».
Мастиф целоваться не рвался и вместо этого лизался, как оглашенный.
Здесь такого явно не будет.
Собака была настроена рвать.
Если бы раненый не шепнул что-то, отчего собака остановилась, и даже хвост смущенно прижала. Малена даже не поняла, что и как.
- Шемальская борзая! – восхитился Динон.
- Шервуль! Лишь бы не помер, - мужчина подозрительно обмяк, и Малена заподозрила худшее. – Так, давайте в карету! Цигель, цигель, ай-лю-лю потом!
Волшебная фраза сработала на сто процентов.
Мужчину кое-как закинули на сиденье к Ровене, с помощью лакея и Динона, Матильда, подозрительно оглядываясь, запрыгнула следом, борзая последовала за раненым и растянулась на полу.
Карета тронулась с места.
Показалось Матильде – или из переулка вышла еще одна тень?
Черт его знает… хорошо, что карета самая простая, без гербов. Специально такую взяла, остальные все раззолоченные, хоть в Эрмитаж сдавай, а эта попроще. Потемнее.
Что-то подсказывало Матильде, что дело тут не в ревнивом муже.
Нет, тут что-то более вонючее, и главное теперь – молчать.
А вот как это объяснить спутникам?
***
Тишина в карете царила несколько минут.
Первым кашлянул Динон.
- Что будем делать с этим типом?
- Знать бы, - вздохнула Матильда. Сейчас командование взяла на себя именно она, Малена как-то с трудом представляла, что можно делать с полутрупом. – Ему нужен лекарь и отлежаться.
- Лекари у нас есть дома. Но шума поднимется, - прикинула Ровена.
- А шум нам ни к чему, - согласилась Матильда. – Что можно сделать, чтобы его не было?
Ровена переглянулась с Диноном и развела руками.
Это – закон жизни. Слуги сплетничают всегда.
- Денег дать? Пригрозить выгнать, если рот откроют?
Ровена покачала головой.
- Лучше сделать из этого что-то обычное. Чтобы сплетничать было неинтересно.
Малена подумала пару минут.
- Допустим, благородный дворянин пошел к любовнице. И тут не вовремя явился муж.
- А собака?
- Почему благородный дворянин не может пойти с собакой? К любовнице?
Ну да.
У нас дворяне так по бабам и ходят. С собачками, кошечками и крокодильчиками. Самые продвинутые – еще и с питонами.
Неубедительно.
- Что это вообще за псина? Породистая? – попробовала зайти с другого конца Матильда.
- Очень, - Динон отозвался аж с придыханием. О женщинах он так никогда не говорил, но то и понятно.
Баб много, борзых мало.
Понимая, что речь идет о ней, собака вильнула хвостом. Да, я такая, я крутая!
- Подробности?
- Шемальская борзая, - отчитался парень. – Стоит бешеных денег, если чистокровная, а эта явно такая. У нее и уши острые, и хвост с кисточкой…
Матильде было все равно, что там за хвост, но идея появилась
- Допустим, торговец. Вез заказ. Вот эту зверушку. Могло такое быть?
Динон кивнул.
Еще как могло. И возили, и бывало.
- Могли ему вместо денег – перо в бок? То есть попробовать обмануть, убить и ограбить?
- Вполне.
- Натравил борзую, вырвался? Попал к нам под колеса?
Такое быть могло. Спокойно.
- Допустим, мне понравилась собака, и я решила помочь? Может, себе куплю?
Такое тоже могло быть. И допускалось, и не осуждалось.
- Вот и отлично. Он там не сдох еще? То есть не помер?
Ровена коснулась шеи мужчины, пощупала пульс.
- Жив пока…
- Тогда поехали домой. Рысью!
***
Сарет скрипнул зубами.
Ушел, гад! И как умудрился? Сарет ведь бил под лопатку, никак паразит не мог уйти! Что произошло?
И кольчуги не было, точно…
Надо доложить господину. Только не сейчас, к утру, когда леди уедет, а господин освободится. И настроение у него будет получше. В милосердие хозяина Сарет не слишком верил. Другое дело, что верных и надежных людей много не бывает, их всегда недостаточно. Поэтому его могут и пощадить.
Но Варсона придется найти и добить.
Интересно, кто его увез?
Карета была без гербов, ждали его, точно сообщники. Не то бы сучка их порвала…
Сарет поморщился.
Рука, разодранная собачьими клыками, болела. И кровь текла, и заживать раны будут долго. Хорошо хоть кость не сломана.
С-сука!
Но хороша, собака!
На Ирис он не злился, собака ведь. Понятное дело, и защищать хозяина будет, и кусаться. А вот Варсону он шею точно свернет.
Надо только найти, где этот мерзавец спрячется. Или точно узнать, что он сдох.
А может, не говорить господину?
Сарет плюнул и пошел перевязывать руку. К утру решит. Такие решения с бухты-барахты не принимаются, это уж точно.
***
В доме было до сих пор весело и людно.
- Куда его, госпожа?
Знать бы!
Матильда едва зубами не скрипнула, но потом отдала указания Аманде. В гостевые покои, позвать лекаря.
Кто это?
Купец, не видно, что ли? Привез на продажу собаку, а его хотели в ножи и забрать борзую силой. Сил хватило отбиться, выбежать и позвать на помощь.
Мы, как благородные люди, помогли.
Да и собака – прелесть. Вот очнется, поговорим о продаже.
Шикарная борзая, похожая на белого грюнендаля, вызвала у всех восторг. И тут же была осмотрена со всех сторон.
Оказалось, что шерсть у нее немного в крови, но сучка не ранена. И борзая тут же была утащена на кухню, ее же надо кормить и гладить?
Обязательно!
Сучка поскуливала, но не вырывалась и не сопротивлялась. Понимала, что хозяину помогут.
Лоран вышел, когда раненого тащили в гостевые покои, узнал о происходящем и отправился смотреть на собаку. Собака ему тоже понравилась. Так что вокруг раненого купца закружились аж целых два лекаря.
Сняли одежду…
- Ах, вот оно что, - сообразила Ровена, которая получше разбиралась в ранах.
Кольчугу Варсон не носил. А вот подшить металлическими бляшками камзол – спокойно. И не тяжело, и помогло.
Когда его ударили под лопатку, нож чуть скользнул по одной из бляшек и пошел в сторону.
Легкое пострадало, а вот сердце осталось цело.
Повезло еще, и что нож не вытащили сразу из раны. Так бы мог начаться пневмоторакс, но – повезло. Стилет узкий, рана глубокая, начали образовываться сгустки фибрина…
Матильда прикидывала на основании кино и книжек, благо, анатомию она проходила.
Да, гадость, но ведь не на живых людях, и не на трупах им все показывали? На картинках, в фильмах, на схемах. И элементарную первую помощь их в школе оказывать учили. И объясняли, что к чему, и что куда.
На этих уроках Матильда сидела и слушала внимательно.
Когда у вас дома больной, когда…
Да просто – мало ли что случится?
Это вам не противогаз надевать и не падать «головой в противоположную сторону от ядерного взрыва». Это в жизни пригодится.
Не знаешь как, не знаешь когда, но рану перевязать, жгут наложить…
По нашим временам это не роскошь, а необходимость.
Рану Варсону обработали, причем Матильда лично проследила за чистотой рук, инструментов, повязки. Повязку щедро сдобрили медом, что девушка также одобрила, и отправилась спать.
Искренне надеясь, что сегодня на ее девичью честь никто не покусится.
Вот серьезно – все равно не проснется.
- Жаль, что мы не можем ходить во сне. Как лунатики, - вздохнула Матильда, забираясь под оделяло.
Малене тоже было жалко.
- Может, попробуем?
- Можем и попробовать. Но лучше на мне, а не на тебе.
- Почему?
- У тебя тут целый кагал посторонних личностей. Еще чего заподозрят – оно нам надо? Будут потом беречь и стеречь, не отобьемся.
- А у тебя только Беся. Поняла. Надо попробовать.
- Ты тоже живностью обрастаешь, - подколола Матильда. – Собачка не нравится?
- Нравится, - согласилась Малена. – она красивая. И умная, точно… рвалась к хозяину. Вряд ли он ее продаст.
- Да, шикарная зверюга. Жаль я такую завести не смогу.
- Почему?
- Потому что. Малечка, собака должна жить во дворе. А где ты у меня двор видишь? Если просто выводить гулять, это надо либо три-четыре раза в день с ней заниматься, либо не заморачиваться. Завести-то я могу хоть крокодила в ванной, но мало кто задумывается, что мы не просто игрушку покупаем. Это живое существо, со своим характером, вкусами, привычками, норовом… и вам придется подстраиваться друг под друга. Тебе здесь проще. Есть псарня, есть псарь…
- А маленькие собачки?
- Тогда проще завести кошку. С ними и гулять не надо, и кошки более самодостаточны.
Звучало логично.
Малена зевнула, заползла под оделяло – и отключилась.
Спа-а-а-ать…
Аллодия, в районе Интары.
Войско степняков останавливалось на ночлег.
Обустраивалось, располагалось, раскидывало шатры, разжигало костры…
Завтра они отправятся к Ланрону.
Не было рядом с каганом Ренара Давеля, а сам Хурмах слишком ненавидел Торнейского, чтобы оставить наглый демарш без ответа. Это как блоха.
Вы же не пойдете на музыкальный вечер, пока она прыгает и кусается?
Поймать наглую тварь, раздавить, а уж потом наслаждаться музыкой, и никак иначе.
Каган с удобством расположился в своем шатре, ожидая, пока к нему приведут новую наложницу. Но вместе двух женщин в шатер вошла лишь одна.
- Бурсай?
Не недовольство. Так…
Старуха упала на колени.
- Прости меня, мой каган! Я не смогу привести к тебе твою наложницу!
- И почему же?
Хурмах пока еще не гневался. Его приказы исполнялись мгновенно, но всякое ведь бывает? Казнить Бурсай он всегда успеет…
- Сегодня обнаружилось, что она носит дитя господина.
Хурмах секунду осознавал слова старухи, а потом снял с пальца кольцо с рубином и бросил Бурсай. Та подхватила его на лету и низко поклонилась.
- Это тебе за добрую весть. Но почему сама женщина не пришла сказать ее?
Бурсай вовсе уж распласталась по полу.
- Глупая девка, мой каган! Она расстроилась, разнервничалась, и нам пришлось дать ей макового отвара. Совсем чуть-чуть, чтобы не повредить ребенку. Ее радость была слишком велика, чтобы она могла предстать пред очи господина.
Версия для господина, сильно отредактированная.
На самом деле, Шарлиз, когда до нее дошло, почему такая задержка, закатила дикую истерику, вопя, что жизнь кончена, что теперь она привязана к этому…
Дальше Бурсай предпочла даже не думать.
Глупой шлюхе надавали пощечин и уложили спать, а чтобы та не повредила себе или ребенку – рядом с ней сейчас сидели две служанки. Но не скажешь ведь такое кагану?
Нет, не скажешь, если жить охота.
Хурмах довольно кивнул.
- Ладно. Завтра я хочу ее видеть, а сегодня пришли ко мне кого-нибудь. Неважно кого.
Бурсай поклонилась и удалилась, восхваляя своего господина.
Хурмах улыбнулся.
Отлично. Ребенок от принцессы – это хорошо. Теперь еще Торнейского раздавить – и вообще все будет замечательно.
И каган погрузился в приятные мысли о величии Степи в целом и себя в частности.
Матильда Домашкина.
Нельзя сказать, что день прошел бессодержательно.
Матильда работала, копалась в компьютере, почитала пару статей в интернете, чтобы узнать о ранах и их лечении, созвонилась с Сергеем и договорилась о встрече на завтра.
Давид позвонил ближе к вечеру.
- Малена, привет.
- Здравствуй. Что случилось?
- Ничего особенного. Скажи, ты будешь свободна на этих выходных?
- Да, вполне.
- Могу я пригласить тебя прокатиться?
- Куда?
- Когда мы с Антоном звали тебя с собой, ты нам отказала. А я хотел бы показать тебе океанариум.
Малена даже не сомневалась.
- В этот раз я соглашусь.
- Суббота? Или воскресенье?
- Я пока ничего не планирую, - пожала плечами Матильда, как будто Давид мог видеть ее через телефон. Суд, слава богу, состоится до выходных. Документы собраны, остается ждать. Самое мучительное, что может быть. Ожидание.
- Я думаю, суббота. Выедем с утра пораньше, вернемся вечером попозже. А в воскресенье отоспишься.
- Хорошо, - согласилась Матильда. – Буду готова.
- Замечательно.
Давид отключился, а Матильда зло поглядела на селектор.
Огонек мигал. Антон подслушивал.
Вот ведь… вуайерист!
- А может, он ревнует? – протянула Малена.
Матильда злобно фыркнула.
Она ничего не скажет подруге. Но с каким удовольствием она бы постирала Антона в хлорке! Чем дальше, тем больше ей не нравился этот красавчик.
- Ревность – плохая штука. Придушит еще…
- Почему придушит?
- Потому что. Будем с тобой сегодня смотреть Шекспира. Просвещаться.
Забегая вперед, Малена оценила только комедии. Про «Отелло» она сказала, что человек с таким темпераментом никогда не смог бы занимать высокую должность – у него гормоны работают вперед мозгов. Его бы убили намного раньше.
Про «Гамлета» - смерть, это лучшее, что могло случиться с героями.
А вот Катарина и Петруччо ей понравились. Особенно Катарина в исполнении Элизабет Тейлор. Малена прикинула фасоны платьев и решила кое-что позаимствовать для себя. И вообще – переписать комедию.
