Когда вернулись, Аридиф напомнил своим друзьям:
– Расслабляться нельзя. Только в сказках победа над антагонистом заканчивается перманентным счастьем для всех. Нембус повержен, но он – один-единственный злодей, пусть и особо фанатичный... Будут появляться, пусть и неизвестно, когда, новые и новые, и надо быть готовыми к борьбе с ними.
– Допустим, Аридиф, – улыбнулась Лайма. – Но это ещё впереди, а сейчас почему бы не отпраздновать победу?
– И то дело, – сдвинул он брови. – Надо бы оценить наши запасы. Надеюсь, волки не успели всё схомячить.
К счастью, и впрямь не успели. Солнышко, несмотря на колоссальное удаление, активно подсушивало вымокшую площадь, и на неё вытащили столы, принявшись готовить прямо под открытым небом. Остались погребены ещё не все тела, но трапеза была необходима, чтобы восстановить силы после не такого долгого, но очень жаркого боя.
– Может, расскажем Аридифу о нашем полёте по Ориону, – шепнула Адель Лайме.
– Да ну, – отмахнулась та. – Он не поймёт, тем более, сейчас скажет, что мы с выпивкой перебрали... Потом как-нибудь.
Защитники Спинклера из всех народов сегодня пировали на площади. Немного портили атмосферу афедроны, которые даже сейчас не отказывали себе в периодическом фонтанировании испражнениями. Но возмущало это немногих, большинство с удовольствием пополняли свои силы спинклерскими запасами.
Встал Аридиф.
– У меня тост, – хриплым старческим, но на удивление бодрым голосом сказал он. – Как известно, вся наша жизнь – борьба. Чаще всего мы бьёмся на фронтах своих собственных проблем, но иногда ставки взлетают в заоблачные высоты, что мы видим и сейчас. И если мы смогли победить в этой борьбе, значит, чего-нибудь да стоим. Да простят нас наши доблестные павшие товарищи, что мы пока что не предали их земле. Мы сделаем это в ближайшее время, а пока – за нас!
– ЗА НАС!!! – прогремело многоголосие.
Ещё с четверть часа бряцали столовые приборы и доносились приглушённые разговоры бойцов. И тут изъявила желание сказать тост Адель. Ей пришлось залезть на стол, чтобы её увидели и услышали.
– Возможно, вам будет трудно поверить, но я не коренная уранианка. Я прилетела сюда с Земли, но именно Уран я считаю своим домом и родиной. Здесь холодный климат, но живут здесь тёплые души – в общем, противоположность моей первой планете. Итак, за Уран!
– ЗА УРАН!!! – зазвенели бокалы.
Ещё спустя двадцать минут с небольшим стал Эльгебар.
– Спасибо всем защитникам. Мы собрались сюда с разных планет, даже с Юпитера. Но объединил нас Спинклер! Именно здесь дважды давали по рылу Нембусу с прихвостнями, во второй раз сокрушив его окончательно. ЗА СПИНКЛЕР! И за его воинство!
Лязг рюмок и шум празднующих слились в едином звуковом потоке.
Выпили ещё за Акранию, афедронов, защитную систему Аридифа. Потом те, кто остался во вменяемом состоянии, похоронили погибших в братской могиле. Волков же сожгли, дабы не оказывать им такой же чести.
– Эльгебар! – окликнула его Лайма, когда они шли домой. – Хочешь, обрадую тебя?
– Как? – застыл тот в недоумении. И правда, что может быть радостнее победы в данной ситуации?
– Лес остался целым!
ПОСТСКРИПТУМ
Свежий лёгкий пушистый снег, выпавший недавно и искрящийся в лучах зимнего, но тоже яркого Солнца, бодро разрезали лыжи. Но не проехали они и двадцати метров, как недавно стоящая на них фигура плюхнулась в сугроб.
– Ну что ты, Адель, – протянул низкий бархатистый голос. – Даже Эльгебар и то научился.
Это говорил Эмиль – тот самый человек, который когда-то спас Адель от заклания во имя науки. Эти новогодние каникулы часть уранианцев проводила на Земле, на горнолыжном курорте Лез-Арк. Несколько месяцев назад Адель с Лаймой слетали на родину и увидели Эмиля на одной из парижских улиц. Они узнали друг друга, разговорились и решили встретить Новый год вместе. Но приглашать человека на Уран было бы не совсем гуманно, поэтому он пригласил их в Лез-Арк.
– Эльгебар рождён для этого! — вступилась Лайма за подругу. – Посмотрите на него! Вылитый пингвин, разве что со способностью к полёту!
– Ничего, мам, – пропищал кто-то, – мы тебя и так любим.
Это сказало странное существо в половину величины Адель. Тело у него было кошачье, но на спине красовались два крыла-плавника, а вместо длинного тонкого хвоста был плоский короткий.
– Ты ж моя лапочка, – потискала Адель своего отпрыска.
Теперь Адель и Эльгебар были соединены узами Гименея. Их союз привёл в мир Пандору, Энцелада и Диону – первых в мире плодов любви целлума и кошки.
Лайма тоже лишилась статуса гуляющей самой по себе. Её благоверным стал Брахиум, который замещал Эльгебара во время нахождения друзей в Закулисье. И они произвели на свет троих: Пэка, Нереиду и Оберона.
– Ну что, ещё не намёрзлись? – потёр руки Эмиль. – В дом не хотите? Минус тринадцать всё-таки.
– Эмиль, на Уране большую часть года стоит минус двести и ниже, – хихикнула Адель.
– Ну ладно, – ответил земной друг, – я замёрз. Если что, присоединяйтесь. – И скрылся в доме.
– Пап, – дёрнул Брахиума Пэк. – А дядя Эмиль потом полетит с нами на Уран?
– Нет, сынок, – сказал тот. – Он вырос на другой планете, наша среда для него враждебна.
Целлумы и кошки притихли: к ним двигался ещё один человек, держа лыжи в руках. Он приблизился к Адель вплотную, пристально смотря вниз. И тут до неё дошло...
– Вы? – выдохнула она.
– Адель! – воскликнул человек. – Где ж ты пропадала? Ты умеешь говорить! Кто это с тобой? – посмотрел он на её спутников. Адель немного замялась, потом позвала во всё горло:
– Эмиль!!!
Бывший сотрудник космической программы вернулся на мороз.
– Познакомься, этот человек дал мне имя, кров и еду, когда я покинула свой первый дом в Париже. Без него меня уже и в живых бы не было... впрочем, как и без тебя, Эмиль.
– Лоренцо, – протянул руку нарекший Адель. И они ушли в дом выпить за знакомство.
– Смотри-ка, – удивился Эльгебар. – День встречи старых друзей!
– Ага... – не в меньшем удивлении пребывала Адель. – От людей я видела куда больше зла, чем добра. Но именно эти двое своими поступками перевесили весь негатив, идущий от основной массы человечества. Но людей-то в мире восемь миллиардов! Интересная всё-таки штука – жизнь, верно?
– Расслабляться нельзя. Только в сказках победа над антагонистом заканчивается перманентным счастьем для всех. Нембус повержен, но он – один-единственный злодей, пусть и особо фанатичный... Будут появляться, пусть и неизвестно, когда, новые и новые, и надо быть готовыми к борьбе с ними.
– Допустим, Аридиф, – улыбнулась Лайма. – Но это ещё впереди, а сейчас почему бы не отпраздновать победу?
– И то дело, – сдвинул он брови. – Надо бы оценить наши запасы. Надеюсь, волки не успели всё схомячить.
К счастью, и впрямь не успели. Солнышко, несмотря на колоссальное удаление, активно подсушивало вымокшую площадь, и на неё вытащили столы, принявшись готовить прямо под открытым небом. Остались погребены ещё не все тела, но трапеза была необходима, чтобы восстановить силы после не такого долгого, но очень жаркого боя.
– Может, расскажем Аридифу о нашем полёте по Ориону, – шепнула Адель Лайме.
– Да ну, – отмахнулась та. – Он не поймёт, тем более, сейчас скажет, что мы с выпивкой перебрали... Потом как-нибудь.
Защитники Спинклера из всех народов сегодня пировали на площади. Немного портили атмосферу афедроны, которые даже сейчас не отказывали себе в периодическом фонтанировании испражнениями. Но возмущало это немногих, большинство с удовольствием пополняли свои силы спинклерскими запасами.
Встал Аридиф.
– У меня тост, – хриплым старческим, но на удивление бодрым голосом сказал он. – Как известно, вся наша жизнь – борьба. Чаще всего мы бьёмся на фронтах своих собственных проблем, но иногда ставки взлетают в заоблачные высоты, что мы видим и сейчас. И если мы смогли победить в этой борьбе, значит, чего-нибудь да стоим. Да простят нас наши доблестные павшие товарищи, что мы пока что не предали их земле. Мы сделаем это в ближайшее время, а пока – за нас!
– ЗА НАС!!! – прогремело многоголосие.
Ещё с четверть часа бряцали столовые приборы и доносились приглушённые разговоры бойцов. И тут изъявила желание сказать тост Адель. Ей пришлось залезть на стол, чтобы её увидели и услышали.
– Возможно, вам будет трудно поверить, но я не коренная уранианка. Я прилетела сюда с Земли, но именно Уран я считаю своим домом и родиной. Здесь холодный климат, но живут здесь тёплые души – в общем, противоположность моей первой планете. Итак, за Уран!
– ЗА УРАН!!! – зазвенели бокалы.
Ещё спустя двадцать минут с небольшим стал Эльгебар.
– Спасибо всем защитникам. Мы собрались сюда с разных планет, даже с Юпитера. Но объединил нас Спинклер! Именно здесь дважды давали по рылу Нембусу с прихвостнями, во второй раз сокрушив его окончательно. ЗА СПИНКЛЕР! И за его воинство!
Лязг рюмок и шум празднующих слились в едином звуковом потоке.
Выпили ещё за Акранию, афедронов, защитную систему Аридифа. Потом те, кто остался во вменяемом состоянии, похоронили погибших в братской могиле. Волков же сожгли, дабы не оказывать им такой же чести.
– Эльгебар! – окликнула его Лайма, когда они шли домой. – Хочешь, обрадую тебя?
– Как? – застыл тот в недоумении. И правда, что может быть радостнее победы в данной ситуации?
– Лес остался целым!
ПОСТСКРИПТУМ
Свежий лёгкий пушистый снег, выпавший недавно и искрящийся в лучах зимнего, но тоже яркого Солнца, бодро разрезали лыжи. Но не проехали они и двадцати метров, как недавно стоящая на них фигура плюхнулась в сугроб.
– Ну что ты, Адель, – протянул низкий бархатистый голос. – Даже Эльгебар и то научился.
Это говорил Эмиль – тот самый человек, который когда-то спас Адель от заклания во имя науки. Эти новогодние каникулы часть уранианцев проводила на Земле, на горнолыжном курорте Лез-Арк. Несколько месяцев назад Адель с Лаймой слетали на родину и увидели Эмиля на одной из парижских улиц. Они узнали друг друга, разговорились и решили встретить Новый год вместе. Но приглашать человека на Уран было бы не совсем гуманно, поэтому он пригласил их в Лез-Арк.
– Эльгебар рождён для этого! — вступилась Лайма за подругу. – Посмотрите на него! Вылитый пингвин, разве что со способностью к полёту!
– Ничего, мам, – пропищал кто-то, – мы тебя и так любим.
Это сказало странное существо в половину величины Адель. Тело у него было кошачье, но на спине красовались два крыла-плавника, а вместо длинного тонкого хвоста был плоский короткий.
– Ты ж моя лапочка, – потискала Адель своего отпрыска.
Теперь Адель и Эльгебар были соединены узами Гименея. Их союз привёл в мир Пандору, Энцелада и Диону – первых в мире плодов любви целлума и кошки.
Лайма тоже лишилась статуса гуляющей самой по себе. Её благоверным стал Брахиум, который замещал Эльгебара во время нахождения друзей в Закулисье. И они произвели на свет троих: Пэка, Нереиду и Оберона.
– Ну что, ещё не намёрзлись? – потёр руки Эмиль. – В дом не хотите? Минус тринадцать всё-таки.
– Эмиль, на Уране большую часть года стоит минус двести и ниже, – хихикнула Адель.
– Ну ладно, – ответил земной друг, – я замёрз. Если что, присоединяйтесь. – И скрылся в доме.
– Пап, – дёрнул Брахиума Пэк. – А дядя Эмиль потом полетит с нами на Уран?
– Нет, сынок, – сказал тот. – Он вырос на другой планете, наша среда для него враждебна.
Целлумы и кошки притихли: к ним двигался ещё один человек, держа лыжи в руках. Он приблизился к Адель вплотную, пристально смотря вниз. И тут до неё дошло...
– Вы? – выдохнула она.
– Адель! – воскликнул человек. – Где ж ты пропадала? Ты умеешь говорить! Кто это с тобой? – посмотрел он на её спутников. Адель немного замялась, потом позвала во всё горло:
– Эмиль!!!
Бывший сотрудник космической программы вернулся на мороз.
– Познакомься, этот человек дал мне имя, кров и еду, когда я покинула свой первый дом в Париже. Без него меня уже и в живых бы не было... впрочем, как и без тебя, Эмиль.
– Лоренцо, – протянул руку нарекший Адель. И они ушли в дом выпить за знакомство.
– Смотри-ка, – удивился Эльгебар. – День встречи старых друзей!
– Ага... – не в меньшем удивлении пребывала Адель. – От людей я видела куда больше зла, чем добра. Но именно эти двое своими поступками перевесили весь негатив, идущий от основной массы человечества. Но людей-то в мире восемь миллиардов! Интересная всё-таки штука – жизнь, верно?
