Помню, как кто-то ворвался в мой дом, какие-то белые тени, они схватили меня и попытались увести. Я вырывалась, звала своего любимого, он протягивал ко мне руки, но не мог помочь...
А после все было белым, нереально белым. Этот цвет резал глаза и я не открывала их. Путы сковывали мои движения, не позволяя встать с жесткой койки, вырваться из этого белого мира. Люди в белом заставляли глотать таблетки, я плевалась, брыкалась, меня держали. От этих проклятых таблеток любимый исчезал, хотя всегда прежде неизменно был рядом со мной, шептал нежные речи.
Однажды, когда он вернулся, то попросил меня не сопротивляться, пить их лекарства, терпеть, вести себя смирно. Нужно подождать, пока они поверят, а после бежать. Рядом с моей палатой была кладовка и любимый сказал, что там окно не закрыто решетками, через него удастся сбежать.
Лишь благодаря своей вере, я смогла преодолеть эту пытку. Долгую, страшную, одинокую, горькую и полную тихих рыданий. Но пришло время, когда меня развезали, обозвав "смирной", сняли смирительную рубашку. Тогда я перестала глотать их таблетки, прятала их в подушку и все выжидала и выжидала.
Однажды счастье улыбнулось мне, один из врачей забыл закрыть двери. Я молилась, чтобы этого не заметили и звала ночь. И она пришла... темная, без звезд, без луны, глухая и какая-то потусторонняя. Мне не было страшно, любимый вел меня за руку. Вместе с ним, мы выскользнули в коридор, осторожно прокрались к кладовке и, обрадовались, обнаружив что она закрыта на хлипкий замок. Взломать двери оказалось не сложно, во мне возникла удивительная сила, и вот я уже дышала ночным воздухом, холодным, морозным, но таким живым.
Любимый легко спустился по водосточной трубе, я была не так ловка и несколько раз едва не упала, ободрала колени и руки, но с моих губ не сорвалось и звука. Он был доволен, прошептал, что я умница и повел к воротам.
Собаки с лаем бросились к нам, но любимый запретил их бояться, сказал они не тронут. И я не боялась, упала перед ними на колени, позволила обнюхать себя, выжидала, когда они перестанут скалиться. А после появился один из охранников. Я спряталась в кустах, зная, что собаки не выдадут меня, они признали за свою.
Я долго ждала, охранник все ходил, искал сам не зная что. Но все же пришло время, когда любимый сказал, что нам можно идти.
Взобраться по каменному забору оказалось непросто, но, к счастью, он был старым, некоторые камни осыпались, другие сдвинулись и ценой долгих мучений, я все таки сумела выбраться на свободу.
А после был долгий бег и изумленные, испуганные глаза прохожих, но все же к утру я добралась до своей квартиры. Выбросив больничные тряпки за балкон, включила воду в ванной. Я должна была смыть с себя эту грязь, чужие прикосновения, не могла позволить любимому обнять меня, хотя его глаза горели желанием и это разжигало во мне огонь.
Скользнув в ванну, не смогла сдержать вздох облегчения и позволила себе раствориться в этом чувстве. Руки любимого мягко поглаживали плечи, губы целовали мое лицо. Стон вырвался из груди, когда его руки спустились ниже и я услышала тихий и родной смех, а после нежный шепот.
Трясущимися руками схватила сигарету. Никогда не любила эту дрянь, но они позволяли расслабиться. А сейчас мне это было нужно, я все же боялась, что безумцы в белых халатах не остават нас. Теплая волна пробежалась по телу, и, рассмеявшись, выходнула дым, который очертил дорогое лицо. Проведя кончиками пальцев по его щеке, призывно улыбнулась и задрожала, когда он накрыл мои губы страстным поцелуем.
Очарование момента разрушил яростный стук в дверь. Я знала, что они придут, хотя отчаянно надеялась, что этого не случится. Но любимый только усмехнулся. Он знал, что в этот раз они не получат меня, нам больше ничего не угрожало.
Это оказалось так легко, даже приятно... Вода накрыла меня, колыша будто свое дитя, и я отдалась ей, не сопротивляяся, веря до последнего.
Когда белые тени ворвались в мой бывший дом, то обнаружили лишь безвольное тельце в ванной, не понимая, что это не я. Они, глупцы, не видели, что я стояла возле них, сжимая руку любимого, они не знали, что теперь не смогут причинить мне боль.
Я никогда не была так счастлива. Это был мой реальный мир и теперь прошлая жизнь казалась иллюзией: никчемной, пустой. Как долго я шла к этому, но все же создала свою мечту.
Любимый мягко обернул меня, шепча, что-то важное, то, что заставило мое сердце вздрогнуть. А потом я увидела ее: маленькую, белокурую девочку... мое дитя. Она ждала меня здесь. Не хотела того мира и звала меня в этот, плакала, боясь, что мама не придет.
Я нежно обняла свою дочь и туманные слезы заструились по моим щекам.
Мой идеальный мир и моя семья...
Автор: Анна Гринь
Жанры: мистика, этника, ужасы
Алый закат
Интересно, что когда солнце опускается за горизонт, оно окрашивает небо в алые тона, оставляя эти расплывчатые отголоски на всем, что способно принять цвет. Стены в этой спальне будто в шутку кто-то выкрасил в белый, и закатное солнце расписало их пурпурными сполохами и тенями голубовато-серого.
Фея смахнула слезинку со щеки и опустила ноги с подоконника на пол.
Странно, что до этого раньше никто не додумался. Страх одолевал многих. Но только не той, чья семья стала обедом затаившихся здесь созданий. Стоит ночи окончательно завладеть миром, и они проснуться, ища новых жертв или предаваясь радостной страсти на окровавленных простынях. Но не сейчас, когда они не могут видеть алеющего неба...
Девушка нервно передернула крыльями, ступая по холодному и влажному полу.
Вода?
Ах, не важно!
Главное пройти эти десять метров и, не задумываясь, свершить оправданную месть.
Что-то хрустнуло под ногой, фея оступилась, поскользнулась и неловко шлепнулась на пол. Пытаясь встать, она осторожно оперлась, но руки поехали, и фея только чудом не стукнулась о пол подбородком.
Вокруг висел смрадный дух чего-то сладковато-кислого. И руки девушки особенно сильно источали этот запах. Попытавшись их рассмотреть в полутьме, фея удивленно осознала, что по какой-то неизвестной причине ее руки выглядят совершенно черными.
Мозг медленно соображал, донося понимание. Чтобы не заорать, фея прижала ладони к лицу, но тут же с отвращением отдернула, борясь с желанием исторгнуть содержимое желудка себе под ноги.
Колени дрожали, но она все же поднялась в полный рост и крепче сжала острый лепесток кинжала.
"Всего несколько шагов, твои родители и младший брат будут отомщены. Больше эти твари не посмеют навредить твоей семье".
Фея подошла к кровати, на которой спали двое: прекрасная девушка, стройное тело которой легко было различить даже в темноте, и невероятно высокий громоздкий мужчина с длинными заостренными ушами.
"Не урожденная, обращенная", - с презрением поняла фея.
Она больше всего ненавидела таких, как эта девчонка. Что может быть хуже, чем принять судьбу твари? Пить кровь? Лакомиться свежей плотью? Кем она была раньше, эта игрушка монстра?
Фея склонилась, рассматривая девушку.
"Каринка", - с судорожным всхлипом осознала крылатая.
Девушку считали умершей уже несколько недель. Ее жених давно отпустил на воду поминальный венок с зажженной свечой, а Каринка... выбрала жизнь. Хоть и такую.
Фея задумалась лишь на миг, а потом приставила кинжал к шее бывшей подруги, медленно прочерчивая линию вдоль горла. Каринка дернулась, открыла глаза и двумя светящимися ртутными кругляшами уставилась на девушку.
- Ты! - взвизгнула она, попытавшись опрокинуть фею, но лишь с силой напоролась на лезвие. Кровь хлынула из раны, будто только и ждала этого. Руки феи в миг выше локтей стали мокрыми, липкими и горячими от крови.
- Ты... - едва слышно повторила Каринка и затихла.
Фея дрожащей рукой выдернула лезвие, перебившее трахею и, с ужасом отвернувшись, полоснула по горлу девушки со всей возможной силой.
- Прости, но так я тебя хоть не буду бояться, - нервно пробормотала фея, забираясь на кровать, поближе к монстру, преспокойно спящему на боку.
У феи был выбор: попытаться перерезать вампиру горло одним движением или проткнуть сердце, чтобы на время его обездвижить.
"Горло", - решила она и прицелилась.
- За моих родных! - как можно громче промолвила она и набросилась на мужчину, но раньше, чем нож коснулся его шеи, вампир не глядя поймал девушку за горло, приподнимая над кроватью.
- Жалкая муха, неужели ты была так глупа, чтобы поверить в свою удачу? - глухо спросил он, рассматривая девушку ртутными светлячками глаз. - Ночь уже наступила. Не пора ли нам подкрепиться?
Фея обреченно взвыла, понимая, что если через миг вампир не сломает ей шею, то без усилий избавит ее от жизни куда менее приятным и быстрым способом. Слабо вздохнув, она сжала свое оружие и без страха вогнала его себе в живот, чувствуя холодную сталь и теплую кровь, ручейками устремившуюся вниз по ее ногам.
- Живительный фонтан! - возликовал вампир, приподнимая девушку выше, сминая теперь уже бесполезные крылья.
"Простите, любимые, я не смогла вас уберечь и не смогла справиться с вашим убийцей. Моя кровь стала его пищей сейчас. И лишь в этом я могу быть рядом с вами".
Фея безумно захохотала над своей последней мыслью и умолкла, не зная и более не чувствуя, но радуясь, что боль утекает из нее, как и кровь.
Автор: Анна Гринь
Жанры: проза
Маяк
Солнце вставало здесь как и везде. Оно по-летнему быстро вскарабкалось на бледное небо. Море, в эти первые часы прозрачно-зеленое, как бутылочное стекло, и странно спокойное, неспешно ходило в галечных берегах. На бескрайнем просторе ни "барашка". Волны спят где-то за горизонтом.
Вчера была буря. Песок до сих пор влажный.
Лежа на вытертом полотенце хорошо думать о времени, которое незаметно убегает где-то вдали от нас. Слева, из-за утренней дымки тумана, выступает несгибаемый ствол маяка.
Тихо. Пляж еще пуст. Люди еще спят. Спят и видят сны.
Что снилось мне этой ночью? Не помню. Здесь почему-то сложно вспоминать... И хочется жить только этим мгновением.
Позади, за гранью видимости, возвышаются горы. Мудрые седые великаны. Древние рифы другого мира. Я всегда испытываю к ним непостижимые чувства! Хочется любоваться бесконечно, смиренно склоняя голову перед их величием. И вглядываться с этой высоты вниз, где плещется бирюзовой громадой море, а небо похоже на молоко. Здесь нет места страхам. Горы не знают этого чувства.
И ты не боишься упасть. Инстинкты молчат.
А горы ворчливо посапывают, не замечая непрошенных гостей.
- А... Это ты! - Старик, смачно попыхивая вишневой трубкой, вышел на порог маяка. - Опять здесь? Что ты здесь забыл? Да еще в такую рань!
- Привет, старый ворчун, - пригревающее солнце сметает всякое желание отвечать на колкости. - Что-то ты сегодня недоволен?
Старик, громко фыркнув, растянулся на песке, сбросив истоптанные сандалии.
- Зачем ты приходишь сюда, - спросил он, - зачем? Я знаю себя, я слишком долго знаком с этим телом. И разум мой давно изъел себя изнутри. Но понять тебя я не могу.
Я - старик, мальчик. Я врос в эту землю. И после смерти, наверное, стану камнем. Одним из камней в стене этого маяка.
Я был мальчишкой, как и ты сейчас, когда увидел этот берег и это море.
Море!
Всего четыре буквы, но сколько в них скрыто.
Оно всегда разное. Море меняется каждый день. Я ненавижу его и люблю. Его невозможно не любить. В этом его суть.
В бесконечном течении дней я наблюдал, как свирепо-ласковые волны накрывают берег. Смотрел и слушал. И мне стало казаться, что жизнь моя похожа на море. Такая же бесконечная, бескрайняя, полная безумия стихий и ласкового прибоя, каким бывает море только ранним утром или в темнеющей пурпурности заката.
В глубине вода прозрачная как стекло, светлая. И та неспешная жизнь, скрытая в толще вод, так не похожа на нашу, людскую. Мы все спешим куда-то. А куда? Зачем? Время не имеет значения.
Остановись, и ты все успеешь. И будет время. Время сказать и помолчать, рассмеяться, заплакать, влюбиться, простить. Даже умереть. Не надо умирать в спешке, подгоняя свое время.
Я понял это давно. Узнал много раз. А может и знал всегда. Ты тоже это поймешь. Все понимают. Иногда слишком поздно. Я тоже думал, что знание это запоздало, а оказалось, что я понял слишком рано.
И вот я здесь. Я всегда здесь, как этот маяк. Мы одиноки с ним.
Трубка источала сладковатый запах табака. Я слушал старика и думал о его словах, находя отклик в глубине себя.
Солнце уже высоко. И море уже неспокойно. Кожа матово сверкает кристаллами высохшей соли. Туман развеялся. Маяк белеет в гордой стройности своей. На пляж стекаются люди. Быстро и весело, лениво и неспешно они сбрасывают с себя одежду, спеша окунуться в воду.
Я поднимаюсь. Ноги несут меня назад в город.
Я ухожу, чтобы вернуться сюда ночью. Чтобы быть - хотя бы здесь - наедине с морем и с собой. Наедине с маяком.
Я не знаю, куда уходят корабли. И маяк не расскажет мне об этом.
Только ему ведомо, куда уходят корабли нашей жизни.
Автор: Анна Гринь
Поэзия
Мир миров
На осколках земли города горят,
Корабли бороздят их жар.
Паруса белым стягом скорбят
От Южных до Северных скал.
На осколках миров караваны
В пустынях жуют песок,
И под небом, под небом манны
Ждут. И стреляют в висок.
На осколках земли миры говорят
О погибшей душе людей.
На осколках земли не спят
Дети наших детей.
Мы разрушили мир миров.
Мы воздвигли копья войны.
Мы своих погубили сынов
И погибли от этой вины.
На осколках земли города стоят,
Где нетронутая мечта.
Белым дымом туда корабли летят,
Не оставив в небе следа.
2009 - 2014
А после все было белым, нереально белым. Этот цвет резал глаза и я не открывала их. Путы сковывали мои движения, не позволяя встать с жесткой койки, вырваться из этого белого мира. Люди в белом заставляли глотать таблетки, я плевалась, брыкалась, меня держали. От этих проклятых таблеток любимый исчезал, хотя всегда прежде неизменно был рядом со мной, шептал нежные речи.
Однажды, когда он вернулся, то попросил меня не сопротивляться, пить их лекарства, терпеть, вести себя смирно. Нужно подождать, пока они поверят, а после бежать. Рядом с моей палатой была кладовка и любимый сказал, что там окно не закрыто решетками, через него удастся сбежать.
Лишь благодаря своей вере, я смогла преодолеть эту пытку. Долгую, страшную, одинокую, горькую и полную тихих рыданий. Но пришло время, когда меня развезали, обозвав "смирной", сняли смирительную рубашку. Тогда я перестала глотать их таблетки, прятала их в подушку и все выжидала и выжидала.
Однажды счастье улыбнулось мне, один из врачей забыл закрыть двери. Я молилась, чтобы этого не заметили и звала ночь. И она пришла... темная, без звезд, без луны, глухая и какая-то потусторонняя. Мне не было страшно, любимый вел меня за руку. Вместе с ним, мы выскользнули в коридор, осторожно прокрались к кладовке и, обрадовались, обнаружив что она закрыта на хлипкий замок. Взломать двери оказалось не сложно, во мне возникла удивительная сила, и вот я уже дышала ночным воздухом, холодным, морозным, но таким живым.
Любимый легко спустился по водосточной трубе, я была не так ловка и несколько раз едва не упала, ободрала колени и руки, но с моих губ не сорвалось и звука. Он был доволен, прошептал, что я умница и повел к воротам.
Собаки с лаем бросились к нам, но любимый запретил их бояться, сказал они не тронут. И я не боялась, упала перед ними на колени, позволила обнюхать себя, выжидала, когда они перестанут скалиться. А после появился один из охранников. Я спряталась в кустах, зная, что собаки не выдадут меня, они признали за свою.
Я долго ждала, охранник все ходил, искал сам не зная что. Но все же пришло время, когда любимый сказал, что нам можно идти.
Взобраться по каменному забору оказалось непросто, но, к счастью, он был старым, некоторые камни осыпались, другие сдвинулись и ценой долгих мучений, я все таки сумела выбраться на свободу.
А после был долгий бег и изумленные, испуганные глаза прохожих, но все же к утру я добралась до своей квартиры. Выбросив больничные тряпки за балкон, включила воду в ванной. Я должна была смыть с себя эту грязь, чужие прикосновения, не могла позволить любимому обнять меня, хотя его глаза горели желанием и это разжигало во мне огонь.
Скользнув в ванну, не смогла сдержать вздох облегчения и позволила себе раствориться в этом чувстве. Руки любимого мягко поглаживали плечи, губы целовали мое лицо. Стон вырвался из груди, когда его руки спустились ниже и я услышала тихий и родной смех, а после нежный шепот.
Трясущимися руками схватила сигарету. Никогда не любила эту дрянь, но они позволяли расслабиться. А сейчас мне это было нужно, я все же боялась, что безумцы в белых халатах не остават нас. Теплая волна пробежалась по телу, и, рассмеявшись, выходнула дым, который очертил дорогое лицо. Проведя кончиками пальцев по его щеке, призывно улыбнулась и задрожала, когда он накрыл мои губы страстным поцелуем.
Очарование момента разрушил яростный стук в дверь. Я знала, что они придут, хотя отчаянно надеялась, что этого не случится. Но любимый только усмехнулся. Он знал, что в этот раз они не получат меня, нам больше ничего не угрожало.
Это оказалось так легко, даже приятно... Вода накрыла меня, колыша будто свое дитя, и я отдалась ей, не сопротивляяся, веря до последнего.
Когда белые тени ворвались в мой бывший дом, то обнаружили лишь безвольное тельце в ванной, не понимая, что это не я. Они, глупцы, не видели, что я стояла возле них, сжимая руку любимого, они не знали, что теперь не смогут причинить мне боль.
Я никогда не была так счастлива. Это был мой реальный мир и теперь прошлая жизнь казалась иллюзией: никчемной, пустой. Как долго я шла к этому, но все же создала свою мечту.
Любимый мягко обернул меня, шепча, что-то важное, то, что заставило мое сердце вздрогнуть. А потом я увидела ее: маленькую, белокурую девочку... мое дитя. Она ждала меня здесь. Не хотела того мира и звала меня в этот, плакала, боясь, что мама не придет.
Я нежно обняла свою дочь и туманные слезы заструились по моим щекам.
Мой идеальный мир и моя семья...
***
Автор: Анна Гринь
Жанры: мистика, этника, ужасы
Алый закат
Интересно, что когда солнце опускается за горизонт, оно окрашивает небо в алые тона, оставляя эти расплывчатые отголоски на всем, что способно принять цвет. Стены в этой спальне будто в шутку кто-то выкрасил в белый, и закатное солнце расписало их пурпурными сполохами и тенями голубовато-серого.
Фея смахнула слезинку со щеки и опустила ноги с подоконника на пол.
Странно, что до этого раньше никто не додумался. Страх одолевал многих. Но только не той, чья семья стала обедом затаившихся здесь созданий. Стоит ночи окончательно завладеть миром, и они проснуться, ища новых жертв или предаваясь радостной страсти на окровавленных простынях. Но не сейчас, когда они не могут видеть алеющего неба...
Девушка нервно передернула крыльями, ступая по холодному и влажному полу.
Вода?
Ах, не важно!
Главное пройти эти десять метров и, не задумываясь, свершить оправданную месть.
Что-то хрустнуло под ногой, фея оступилась, поскользнулась и неловко шлепнулась на пол. Пытаясь встать, она осторожно оперлась, но руки поехали, и фея только чудом не стукнулась о пол подбородком.
Вокруг висел смрадный дух чего-то сладковато-кислого. И руки девушки особенно сильно источали этот запах. Попытавшись их рассмотреть в полутьме, фея удивленно осознала, что по какой-то неизвестной причине ее руки выглядят совершенно черными.
Мозг медленно соображал, донося понимание. Чтобы не заорать, фея прижала ладони к лицу, но тут же с отвращением отдернула, борясь с желанием исторгнуть содержимое желудка себе под ноги.
Колени дрожали, но она все же поднялась в полный рост и крепче сжала острый лепесток кинжала.
"Всего несколько шагов, твои родители и младший брат будут отомщены. Больше эти твари не посмеют навредить твоей семье".
Фея подошла к кровати, на которой спали двое: прекрасная девушка, стройное тело которой легко было различить даже в темноте, и невероятно высокий громоздкий мужчина с длинными заостренными ушами.
"Не урожденная, обращенная", - с презрением поняла фея.
Она больше всего ненавидела таких, как эта девчонка. Что может быть хуже, чем принять судьбу твари? Пить кровь? Лакомиться свежей плотью? Кем она была раньше, эта игрушка монстра?
Фея склонилась, рассматривая девушку.
"Каринка", - с судорожным всхлипом осознала крылатая.
Девушку считали умершей уже несколько недель. Ее жених давно отпустил на воду поминальный венок с зажженной свечой, а Каринка... выбрала жизнь. Хоть и такую.
Фея задумалась лишь на миг, а потом приставила кинжал к шее бывшей подруги, медленно прочерчивая линию вдоль горла. Каринка дернулась, открыла глаза и двумя светящимися ртутными кругляшами уставилась на девушку.
- Ты! - взвизгнула она, попытавшись опрокинуть фею, но лишь с силой напоролась на лезвие. Кровь хлынула из раны, будто только и ждала этого. Руки феи в миг выше локтей стали мокрыми, липкими и горячими от крови.
- Ты... - едва слышно повторила Каринка и затихла.
Фея дрожащей рукой выдернула лезвие, перебившее трахею и, с ужасом отвернувшись, полоснула по горлу девушки со всей возможной силой.
- Прости, но так я тебя хоть не буду бояться, - нервно пробормотала фея, забираясь на кровать, поближе к монстру, преспокойно спящему на боку.
У феи был выбор: попытаться перерезать вампиру горло одним движением или проткнуть сердце, чтобы на время его обездвижить.
"Горло", - решила она и прицелилась.
- За моих родных! - как можно громче промолвила она и набросилась на мужчину, но раньше, чем нож коснулся его шеи, вампир не глядя поймал девушку за горло, приподнимая над кроватью.
- Жалкая муха, неужели ты была так глупа, чтобы поверить в свою удачу? - глухо спросил он, рассматривая девушку ртутными светлячками глаз. - Ночь уже наступила. Не пора ли нам подкрепиться?
Фея обреченно взвыла, понимая, что если через миг вампир не сломает ей шею, то без усилий избавит ее от жизни куда менее приятным и быстрым способом. Слабо вздохнув, она сжала свое оружие и без страха вогнала его себе в живот, чувствуя холодную сталь и теплую кровь, ручейками устремившуюся вниз по ее ногам.
- Живительный фонтан! - возликовал вампир, приподнимая девушку выше, сминая теперь уже бесполезные крылья.
"Простите, любимые, я не смогла вас уберечь и не смогла справиться с вашим убийцей. Моя кровь стала его пищей сейчас. И лишь в этом я могу быть рядом с вами".
Фея безумно захохотала над своей последней мыслью и умолкла, не зная и более не чувствуя, но радуясь, что боль утекает из нее, как и кровь.
***
Автор: Анна Гринь
Жанры: проза
Маяк
Солнце вставало здесь как и везде. Оно по-летнему быстро вскарабкалось на бледное небо. Море, в эти первые часы прозрачно-зеленое, как бутылочное стекло, и странно спокойное, неспешно ходило в галечных берегах. На бескрайнем просторе ни "барашка". Волны спят где-то за горизонтом.
Вчера была буря. Песок до сих пор влажный.
Лежа на вытертом полотенце хорошо думать о времени, которое незаметно убегает где-то вдали от нас. Слева, из-за утренней дымки тумана, выступает несгибаемый ствол маяка.
Тихо. Пляж еще пуст. Люди еще спят. Спят и видят сны.
Что снилось мне этой ночью? Не помню. Здесь почему-то сложно вспоминать... И хочется жить только этим мгновением.
Позади, за гранью видимости, возвышаются горы. Мудрые седые великаны. Древние рифы другого мира. Я всегда испытываю к ним непостижимые чувства! Хочется любоваться бесконечно, смиренно склоняя голову перед их величием. И вглядываться с этой высоты вниз, где плещется бирюзовой громадой море, а небо похоже на молоко. Здесь нет места страхам. Горы не знают этого чувства.
И ты не боишься упасть. Инстинкты молчат.
А горы ворчливо посапывают, не замечая непрошенных гостей.
- А... Это ты! - Старик, смачно попыхивая вишневой трубкой, вышел на порог маяка. - Опять здесь? Что ты здесь забыл? Да еще в такую рань!
- Привет, старый ворчун, - пригревающее солнце сметает всякое желание отвечать на колкости. - Что-то ты сегодня недоволен?
Старик, громко фыркнув, растянулся на песке, сбросив истоптанные сандалии.
- Зачем ты приходишь сюда, - спросил он, - зачем? Я знаю себя, я слишком долго знаком с этим телом. И разум мой давно изъел себя изнутри. Но понять тебя я не могу.
Я - старик, мальчик. Я врос в эту землю. И после смерти, наверное, стану камнем. Одним из камней в стене этого маяка.
Я был мальчишкой, как и ты сейчас, когда увидел этот берег и это море.
Море!
Всего четыре буквы, но сколько в них скрыто.
Оно всегда разное. Море меняется каждый день. Я ненавижу его и люблю. Его невозможно не любить. В этом его суть.
В бесконечном течении дней я наблюдал, как свирепо-ласковые волны накрывают берег. Смотрел и слушал. И мне стало казаться, что жизнь моя похожа на море. Такая же бесконечная, бескрайняя, полная безумия стихий и ласкового прибоя, каким бывает море только ранним утром или в темнеющей пурпурности заката.
В глубине вода прозрачная как стекло, светлая. И та неспешная жизнь, скрытая в толще вод, так не похожа на нашу, людскую. Мы все спешим куда-то. А куда? Зачем? Время не имеет значения.
Остановись, и ты все успеешь. И будет время. Время сказать и помолчать, рассмеяться, заплакать, влюбиться, простить. Даже умереть. Не надо умирать в спешке, подгоняя свое время.
Я понял это давно. Узнал много раз. А может и знал всегда. Ты тоже это поймешь. Все понимают. Иногда слишком поздно. Я тоже думал, что знание это запоздало, а оказалось, что я понял слишком рано.
И вот я здесь. Я всегда здесь, как этот маяк. Мы одиноки с ним.
Трубка источала сладковатый запах табака. Я слушал старика и думал о его словах, находя отклик в глубине себя.
Солнце уже высоко. И море уже неспокойно. Кожа матово сверкает кристаллами высохшей соли. Туман развеялся. Маяк белеет в гордой стройности своей. На пляж стекаются люди. Быстро и весело, лениво и неспешно они сбрасывают с себя одежду, спеша окунуться в воду.
Я поднимаюсь. Ноги несут меня назад в город.
Я ухожу, чтобы вернуться сюда ночью. Чтобы быть - хотя бы здесь - наедине с морем и с собой. Наедине с маяком.
Я не знаю, куда уходят корабли. И маяк не расскажет мне об этом.
Только ему ведомо, куда уходят корабли нашей жизни.
***
Автор: Анна Гринь
Поэзия
Мир миров
На осколках земли города горят,
Корабли бороздят их жар.
Паруса белым стягом скорбят
От Южных до Северных скал.
На осколках миров караваны
В пустынях жуют песок,
И под небом, под небом манны
Ждут. И стреляют в висок.
На осколках земли миры говорят
О погибшей душе людей.
На осколках земли не спят
Дети наших детей.
Мы разрушили мир миров.
Мы воздвигли копья войны.
Мы своих погубили сынов
И погибли от этой вины.
На осколках земли города стоят,
Где нетронутая мечта.
Белым дымом туда корабли летят,
Не оставив в небе следа.
2009 - 2014
