Змея сделала новый укус, по телу разлился паралич, даже губы онемели.
— Д-да, — заставила их шевельнуться Лада.
Слегка повернувшись, мужчина откинул какую-то дверцу, замаскированную под кожаное покрытие в спинке сидения между ними. За ней оказался холодильник. Он извлек оттуда ледяную, покрытую инеем жестяную банку Колы и протянул Ладе.
— Держи, — дружелюбно кивнул он, а Лада смотрела на эту банку широко раскрытыми глазами, не понимая, неужели он всерьез думал, что она что-то станет брать из его рук. — Возьми, я сказал. — На этот раз в его тоне послышались металлические нотки, и она не рискнула противиться. Ледяная банка обожгла пальцы. Рука тут же упала на колени.
— Как прошла учеба? — вновь улыбнулся он как ни в чем не бывало, а Лада уставилась на водителя, который совершенно невозмутимо вел автомобиль, даже не думая беспокоиться о том, что происходило за его спиной.
— Н-нормально… — пролепетала она.
— Много пятерок?
— Н-нет… Сегодня нет.
— Но ты ведь хорошо учишься?
Лада сглотнула.
— Д-да, я… я х-хорошо учусь.
— Молодец. Мужчинам нравятся умные девочки. С тупыми подстилками никто не станет считаться, а вот интеллектуалки — совсем другое дело. Иногда они даже могут стать почти равными мужчинам. Иногда, конечно, и почти... — ее спутник неприятно рассмеялся. — И только если будут сильно стараться каждый день. Понимаешь? — добавил он с гнусной улыбочкой.
— Д-да… — пересилив отвращение, Лада поспешно кивнула, хотя ни черта она не понимала. Ей почему-то казалось, что он говорил вовсе не об учебе, а о чем-то другом, нехорошем и мерзком. Но ее похитителю, похоже, дела не было до ее состояния, потому что он спокойно продолжил.
— Знаешь, а я ведь в свое время окончил школу с золотой медалью, потом институт с красным дипломом. Учился на экономиста. А потом еще получил второе высшее художественное образование. Я художник, Лада. У меня бывают выставки. Обязательно как-нибудь покажу тебе свои работы. Уверен, тебе они понравятся. Ты любишь живопись?
Она пожала плечами, с трудом соображая от страха. Затем все же кивнула, испугавшись еще больше.
— Что ж… Это хорошо. Значит, у нас будет что-то общее.
На некоторое время мужчина замолчал, и Лада чувствовала, как он вновь и вновь облапывает ее липким взглядом.
— Скажи, ты ведь читала «Маленького принца» Экзюпери?
— Д-да.
— В таком случае, знаешь, что значит «приручить»?
Лада попыталась сделать глубокий вдох, чтобы не задохнуться, но змея страха мучительно сдавливала ребра, не позволяя расправиться легким, опутала ее всю своими кольцами. Она вновь заставила себя кивнуть.
— Я хочу, чтобы мы стали хорошими друзьями, Лада. Только дружба не случается вот так вдруг. Нам нужно постепенно привыкнуть друг к другу. Понимаешь?
На этот раз он не стал дожидаться ее кивка, да и она была не в силах шевельнуться в ожидании своего приговора.
— Я поясню, — продолжил он вкрадчивым полушепотом, слегка склонившись к ее лицу. — Мы будем видеться периодически. Не волнуйся, не слишком часто. Где-то раз в месяц, хотя я могу захотеть встретиться с тобой в любой момент, и ты должна быть готова все бросить и пойти со мной.
Мужчина растянулся на сидении, откинувшись назад и сунул руку за полу своего пиджака. Из внутреннего кармана извлек небольшую прямоугольную бархатную коробочку и раскрыл ее, показывая содержимое дрожащей от страха Ладе.
— Тебе нравится? — прохрипел он очень близко и противно.
Лада зажмурилась, чувствуя, как из глаз сами собой потекли слезы, а банка колы выпала из пальцев и укатилась под переднее сидение автомобиля. Но она все равно пересилила себя и кивнула, глядя на маленькую подвеску в виде медвежонка, усыпанного бриллиантами. К подвеске прилагалась черная бархотка. Совершенно не обращая внимания на слезы Лады, ее похититель извлек украшение из коробочки и приложил к ее шее. От этого прикосновения она дернулась и отпрянула, но мерзкий тип осуждающе поцокал языком и покачал головой.
— Нет, нет, — сказал он. — Так вести себя со мной не нужно. Я ведь могу и обидеться. Друзья так не поступают…
Стиснув зубы и жмурясь, потому что слезы щипали глаза и душили, Лада заставила себя придвинуться обратно.
— Повернись, я застегну, — проговорил мужчина с довольным видом, и ей пришлось подчиниться. Из горла вырвался невольный всхлип, но она тут же подавила подступающие рыдания. — Вот так. Ты очень хороша, — добавил Роман Олегович, когда Лада вновь села прямо, не желая смотреть на своего собеседника.
— Я-я… не с-смогу... носить это, — холодно произнесла она кривящимися от слез и страха губами. — Папа увидит. Он б-будет ругаться.
— Ничего. Ты же умная девочка. Придумаешь, что нужно делать. А теперь… — Мужчина поднял руку, щелкнул пальцами и сделал знак своему водителю. Автомобиль подъехал к обочине и остановился. — Можешь бежать к своим друзьям. Кажется, это твои одноклассники выходят из школы, не так ли?
Не веря своим ушам, Лада отрешенно выглянула в окно. Она и не заметила, как они вновь подъехали к школе. По улице и правда шли ее одноклассники. Две девочки и один парень. Она еще могла к ним присоединиться.
— Иди, иди… Я не собираюсь удерживать тебя насильно, — поторопил ее этот мерзкий лживый лицемер. — Только вытри поскорее слезы. Нехорошо показывать посторонним людям свои эмоции. Никто не должен знать о твоих слабостях, понимаешь? Ты ведь хочешь быть сильной? Держи, — Роман Олегович вынул шелковый платок из внутреннего кармана своего пиджака и протянул Ладе. Она с трудом удержалась от того, чтобы не шарахнуться вновь. Одна только мысль о прикосновении к любым его вещам вызывала в ней тошноту. Тем не менее, она взяла платок дрожащими пальцами и вытерла лицо.
— Можешь оставить его себе, — великодушно махнул рукой Абагаев. — До свидания, моя хорошая. В следующий раз мне бы хотелось, чтобы ты была более разговорчивой, — с некоторой претензией заметил он, приподняв бровь, а затем беззаботно откинулся на спинку сидения.
Когда дверь перед Ладой открылась, она даже не сразу среагировала. Тот самый громила из охраны Абагаева замер рядом с автомобилем каменным изваянием, расправив плечи, соединив перед собой руки ниже пояса в выжидательной позе и неспешно обводя взглядом округу.
Не веря в то, что она свободна, что она еще жива, Лада кое-как выбралась из машины, едва держась на трясущихся ногах. Не дыша, прошла мимо охранника и направилась обратно к школе. Компания ее знакомых только что прошагала мимо в сторону метро, но ей сейчас совершенно не хотелось к ним присоединяться. Ей вообще не хотелось никого видеть. Единственное, чего ей хотелось, это забиться куда-нибудь, спрятаться, никогда не выходить. Она ускорила шаг, затем побежала, споткнулась по дороге, побежала вновь… Где-то в сумке вдруг завибрировал мобильный, а потом взорвался мелодией входящего вызова. Лада не хотела брать трубку. Плевать, если это был папа! Что она ему скажет?!
Справа вдруг засигналил автомобиль — трель из коротких и длинных гудков, явно желающих привлечь внимание. Но на это она тоже реагировать не хотела. Ей просто нужно было убраться отсюда как можно дальше и никогда не возвращаться! Никогда!
— Лада! — кажется, раздалось из-за спины. За локоть вдруг кто-то схватил и потянул, принуждая остановиться. Это был ее телохранитель, Стас. Тот самый, который был нанят, чтобы присматривать за ней. Тот самый, который исчез куда-то, когда был так нужен. Тот самый, которого попросили «немного прогуляться». Лада развернулась и изо всех сил ударила его сумкой наотмашь, выдернула руку из его хватки и отпрянула, приготовившись отбиваться, если потребуется.
— Ты что творишь?! — ошарашенно воскликнул этот дюжий богатырь с широченными плечами и спиной, за которыми, казалось, можно было надежно спрятаться в случае чего. Весьма обманчивое впечатление, как оказалось…
— Пошел ты к черту! — закричала она во весь голос, заставляя своего так называемого телохранителя недовольно озираться по сторонам. Его явно больше волновало не то, что с ней произошло, а, скорее, как отреагируют на это проходящие мимо люди. — Где ты был?! Почему меня оставил?! Я… я…
Лада начала задыхаться. Истерика душила ее, все тело дрожало мелкой дрожью. Она собралась ударить этого трусливого верзилу снова, но на этот раз сумка лишь сделала небольшой полукруг в воздухе, не достигнув цели. Из глаз хлынули слезы. Телохранитель какое-то время стоял тупым истуканом, но потом вдруг пошел на решительный шаг. Схватил девчонку в охапку и потащил к автомобилю. Пока она не успела опомниться, ее уже впихнули в салон и захлопнули дверь.
Все силы на этом закончились. Даже когда водитель сел за руль и они тронулись, Лада не пыталась сопротивляться. Она просто сидела и плакала. Потом слезы иссякли, лицо защипало и стянуло, глаза опухли, дышать было тяжело. Лада замерла, отрешенно глядя в окно невидящим остекленевшим взглядом, не замечая, как на нее тревожно поглядывает водитель, беспокойно ерзая на своем месте.
— С тобой… все в порядке? — начал он осторожно, предусмотрительно заперев все двери. Затем чертыхнулся, поняв, какую глупость сморозил. Едва ли по ее виду можно было заключить, что с ней все хорошо. — Он что-то с тобой сделал? Обидел? Причинил боль? — Продолжил Стас свой бессмысленный допрос.
Лада не ответила, и мужчина занервничал еще сильнее.
— Послушай, Лада… Мне очень жаль, что так вышло. Мне правда искренне жаль. Но ты, наверное, не знаешь, кто этот человек, поэтому ждешь от меня чего-то другого… каких-то действий… Только я не могу, понимаешь… У меня ведь тоже дочь. Ей десять. Меньше, чем тебе. Она… тоже ходит в школу… и… — Телохранитель сделал судорожный вдох и замолчал. Похоже, у него горло перехватило от приступа удушья. Он провел рукой по лицу, и Лада беспристрастным взглядом отметила, что пальцы у него дрожали.
Дочь… Да, она понимала. Наверное, ему тоже пригрозили. Возможно, сказали, что на месте Лады может оказаться его дочка. Но только какое ей было до этого дело?.. В чем тут ее вина?.. Она ведь тоже ничем не заслужила такого…
Лада прикрыла глаза и отвернулась.
— Я уволюсь сегодня же, — продолжил излагать свой взгляд на ситуацию ее сопровождающий. — Сам объяснюсь с твоим отцом. Скажу, что это по личным причинам. Ты… — его голос сорвался на несколько секунд, но он все же взял себя в руки. — Ты тоже ничего ему не скажешь, — на этот раз его слова прозвучали уверенно, тем повелительным тоном, каким взрослые любят указывать детям, что и как следует делать. — Ты уже не маленькая и должна отдавать себе отчет, что так будет лучше и для тебя, и для твоего отца. Ты ведь понимаешь?
Пожалуй, эти слова действительно вернули ее к реальному положению дел. Страх опять вонзил ядовитые змеиные зубы в живот, перехватывая дыхание. Но да, он был прав. Этот урод, этот трус, этот жалкий подлец, который обязан был ее защищать, но переложил всю ответственность на нее, был прав. Ради безопасности своего отца она должна была промолчать.
— Да, — выдавила из себя Лада. — Я ничего ему не скажу.
— Ты никому ничего не должна рассказывать, — напирая еще больше, с мрачным видом напутствовал сидящий за рулем мужчина. — Ни подружкам, никому из знакомых или незнакомых.
— Конечно, — холодно отрезала Лада и отвернулась к окну, за которым проплывали привычные городские пейзажи, сейчас превратившиеся в бессмысленную абстрактную мазню. В опухших глазах пульсировала боль, как и в висках, голова отяжелела, но теперь она начала понемногу осмысливать произошедшее и разверзающийся перед ней кошмар.
— Д-да, — заставила их шевельнуться Лада.
Слегка повернувшись, мужчина откинул какую-то дверцу, замаскированную под кожаное покрытие в спинке сидения между ними. За ней оказался холодильник. Он извлек оттуда ледяную, покрытую инеем жестяную банку Колы и протянул Ладе.
— Держи, — дружелюбно кивнул он, а Лада смотрела на эту банку широко раскрытыми глазами, не понимая, неужели он всерьез думал, что она что-то станет брать из его рук. — Возьми, я сказал. — На этот раз в его тоне послышались металлические нотки, и она не рискнула противиться. Ледяная банка обожгла пальцы. Рука тут же упала на колени.
— Как прошла учеба? — вновь улыбнулся он как ни в чем не бывало, а Лада уставилась на водителя, который совершенно невозмутимо вел автомобиль, даже не думая беспокоиться о том, что происходило за его спиной.
— Н-нормально… — пролепетала она.
— Много пятерок?
— Н-нет… Сегодня нет.
— Но ты ведь хорошо учишься?
Лада сглотнула.
— Д-да, я… я х-хорошо учусь.
— Молодец. Мужчинам нравятся умные девочки. С тупыми подстилками никто не станет считаться, а вот интеллектуалки — совсем другое дело. Иногда они даже могут стать почти равными мужчинам. Иногда, конечно, и почти... — ее спутник неприятно рассмеялся. — И только если будут сильно стараться каждый день. Понимаешь? — добавил он с гнусной улыбочкой.
— Д-да… — пересилив отвращение, Лада поспешно кивнула, хотя ни черта она не понимала. Ей почему-то казалось, что он говорил вовсе не об учебе, а о чем-то другом, нехорошем и мерзком. Но ее похитителю, похоже, дела не было до ее состояния, потому что он спокойно продолжил.
— Знаешь, а я ведь в свое время окончил школу с золотой медалью, потом институт с красным дипломом. Учился на экономиста. А потом еще получил второе высшее художественное образование. Я художник, Лада. У меня бывают выставки. Обязательно как-нибудь покажу тебе свои работы. Уверен, тебе они понравятся. Ты любишь живопись?
Она пожала плечами, с трудом соображая от страха. Затем все же кивнула, испугавшись еще больше.
— Что ж… Это хорошо. Значит, у нас будет что-то общее.
На некоторое время мужчина замолчал, и Лада чувствовала, как он вновь и вновь облапывает ее липким взглядом.
— Скажи, ты ведь читала «Маленького принца» Экзюпери?
— Д-да.
— В таком случае, знаешь, что значит «приручить»?
Лада попыталась сделать глубокий вдох, чтобы не задохнуться, но змея страха мучительно сдавливала ребра, не позволяя расправиться легким, опутала ее всю своими кольцами. Она вновь заставила себя кивнуть.
— Я хочу, чтобы мы стали хорошими друзьями, Лада. Только дружба не случается вот так вдруг. Нам нужно постепенно привыкнуть друг к другу. Понимаешь?
На этот раз он не стал дожидаться ее кивка, да и она была не в силах шевельнуться в ожидании своего приговора.
— Я поясню, — продолжил он вкрадчивым полушепотом, слегка склонившись к ее лицу. — Мы будем видеться периодически. Не волнуйся, не слишком часто. Где-то раз в месяц, хотя я могу захотеть встретиться с тобой в любой момент, и ты должна быть готова все бросить и пойти со мной.
Мужчина растянулся на сидении, откинувшись назад и сунул руку за полу своего пиджака. Из внутреннего кармана извлек небольшую прямоугольную бархатную коробочку и раскрыл ее, показывая содержимое дрожащей от страха Ладе.
— Тебе нравится? — прохрипел он очень близко и противно.
Лада зажмурилась, чувствуя, как из глаз сами собой потекли слезы, а банка колы выпала из пальцев и укатилась под переднее сидение автомобиля. Но она все равно пересилила себя и кивнула, глядя на маленькую подвеску в виде медвежонка, усыпанного бриллиантами. К подвеске прилагалась черная бархотка. Совершенно не обращая внимания на слезы Лады, ее похититель извлек украшение из коробочки и приложил к ее шее. От этого прикосновения она дернулась и отпрянула, но мерзкий тип осуждающе поцокал языком и покачал головой.
— Нет, нет, — сказал он. — Так вести себя со мной не нужно. Я ведь могу и обидеться. Друзья так не поступают…
Стиснув зубы и жмурясь, потому что слезы щипали глаза и душили, Лада заставила себя придвинуться обратно.
— Повернись, я застегну, — проговорил мужчина с довольным видом, и ей пришлось подчиниться. Из горла вырвался невольный всхлип, но она тут же подавила подступающие рыдания. — Вот так. Ты очень хороша, — добавил Роман Олегович, когда Лада вновь села прямо, не желая смотреть на своего собеседника.
— Я-я… не с-смогу... носить это, — холодно произнесла она кривящимися от слез и страха губами. — Папа увидит. Он б-будет ругаться.
— Ничего. Ты же умная девочка. Придумаешь, что нужно делать. А теперь… — Мужчина поднял руку, щелкнул пальцами и сделал знак своему водителю. Автомобиль подъехал к обочине и остановился. — Можешь бежать к своим друзьям. Кажется, это твои одноклассники выходят из школы, не так ли?
Не веря своим ушам, Лада отрешенно выглянула в окно. Она и не заметила, как они вновь подъехали к школе. По улице и правда шли ее одноклассники. Две девочки и один парень. Она еще могла к ним присоединиться.
— Иди, иди… Я не собираюсь удерживать тебя насильно, — поторопил ее этот мерзкий лживый лицемер. — Только вытри поскорее слезы. Нехорошо показывать посторонним людям свои эмоции. Никто не должен знать о твоих слабостях, понимаешь? Ты ведь хочешь быть сильной? Держи, — Роман Олегович вынул шелковый платок из внутреннего кармана своего пиджака и протянул Ладе. Она с трудом удержалась от того, чтобы не шарахнуться вновь. Одна только мысль о прикосновении к любым его вещам вызывала в ней тошноту. Тем не менее, она взяла платок дрожащими пальцами и вытерла лицо.
— Можешь оставить его себе, — великодушно махнул рукой Абагаев. — До свидания, моя хорошая. В следующий раз мне бы хотелось, чтобы ты была более разговорчивой, — с некоторой претензией заметил он, приподняв бровь, а затем беззаботно откинулся на спинку сидения.
Когда дверь перед Ладой открылась, она даже не сразу среагировала. Тот самый громила из охраны Абагаева замер рядом с автомобилем каменным изваянием, расправив плечи, соединив перед собой руки ниже пояса в выжидательной позе и неспешно обводя взглядом округу.
Не веря в то, что она свободна, что она еще жива, Лада кое-как выбралась из машины, едва держась на трясущихся ногах. Не дыша, прошла мимо охранника и направилась обратно к школе. Компания ее знакомых только что прошагала мимо в сторону метро, но ей сейчас совершенно не хотелось к ним присоединяться. Ей вообще не хотелось никого видеть. Единственное, чего ей хотелось, это забиться куда-нибудь, спрятаться, никогда не выходить. Она ускорила шаг, затем побежала, споткнулась по дороге, побежала вновь… Где-то в сумке вдруг завибрировал мобильный, а потом взорвался мелодией входящего вызова. Лада не хотела брать трубку. Плевать, если это был папа! Что она ему скажет?!
Справа вдруг засигналил автомобиль — трель из коротких и длинных гудков, явно желающих привлечь внимание. Но на это она тоже реагировать не хотела. Ей просто нужно было убраться отсюда как можно дальше и никогда не возвращаться! Никогда!
— Лада! — кажется, раздалось из-за спины. За локоть вдруг кто-то схватил и потянул, принуждая остановиться. Это был ее телохранитель, Стас. Тот самый, который был нанят, чтобы присматривать за ней. Тот самый, который исчез куда-то, когда был так нужен. Тот самый, которого попросили «немного прогуляться». Лада развернулась и изо всех сил ударила его сумкой наотмашь, выдернула руку из его хватки и отпрянула, приготовившись отбиваться, если потребуется.
— Ты что творишь?! — ошарашенно воскликнул этот дюжий богатырь с широченными плечами и спиной, за которыми, казалось, можно было надежно спрятаться в случае чего. Весьма обманчивое впечатление, как оказалось…
— Пошел ты к черту! — закричала она во весь голос, заставляя своего так называемого телохранителя недовольно озираться по сторонам. Его явно больше волновало не то, что с ней произошло, а, скорее, как отреагируют на это проходящие мимо люди. — Где ты был?! Почему меня оставил?! Я… я…
Лада начала задыхаться. Истерика душила ее, все тело дрожало мелкой дрожью. Она собралась ударить этого трусливого верзилу снова, но на этот раз сумка лишь сделала небольшой полукруг в воздухе, не достигнув цели. Из глаз хлынули слезы. Телохранитель какое-то время стоял тупым истуканом, но потом вдруг пошел на решительный шаг. Схватил девчонку в охапку и потащил к автомобилю. Пока она не успела опомниться, ее уже впихнули в салон и захлопнули дверь.
Все силы на этом закончились. Даже когда водитель сел за руль и они тронулись, Лада не пыталась сопротивляться. Она просто сидела и плакала. Потом слезы иссякли, лицо защипало и стянуло, глаза опухли, дышать было тяжело. Лада замерла, отрешенно глядя в окно невидящим остекленевшим взглядом, не замечая, как на нее тревожно поглядывает водитель, беспокойно ерзая на своем месте.
— С тобой… все в порядке? — начал он осторожно, предусмотрительно заперев все двери. Затем чертыхнулся, поняв, какую глупость сморозил. Едва ли по ее виду можно было заключить, что с ней все хорошо. — Он что-то с тобой сделал? Обидел? Причинил боль? — Продолжил Стас свой бессмысленный допрос.
Лада не ответила, и мужчина занервничал еще сильнее.
— Послушай, Лада… Мне очень жаль, что так вышло. Мне правда искренне жаль. Но ты, наверное, не знаешь, кто этот человек, поэтому ждешь от меня чего-то другого… каких-то действий… Только я не могу, понимаешь… У меня ведь тоже дочь. Ей десять. Меньше, чем тебе. Она… тоже ходит в школу… и… — Телохранитель сделал судорожный вдох и замолчал. Похоже, у него горло перехватило от приступа удушья. Он провел рукой по лицу, и Лада беспристрастным взглядом отметила, что пальцы у него дрожали.
Дочь… Да, она понимала. Наверное, ему тоже пригрозили. Возможно, сказали, что на месте Лады может оказаться его дочка. Но только какое ей было до этого дело?.. В чем тут ее вина?.. Она ведь тоже ничем не заслужила такого…
Лада прикрыла глаза и отвернулась.
— Я уволюсь сегодня же, — продолжил излагать свой взгляд на ситуацию ее сопровождающий. — Сам объяснюсь с твоим отцом. Скажу, что это по личным причинам. Ты… — его голос сорвался на несколько секунд, но он все же взял себя в руки. — Ты тоже ничего ему не скажешь, — на этот раз его слова прозвучали уверенно, тем повелительным тоном, каким взрослые любят указывать детям, что и как следует делать. — Ты уже не маленькая и должна отдавать себе отчет, что так будет лучше и для тебя, и для твоего отца. Ты ведь понимаешь?
Пожалуй, эти слова действительно вернули ее к реальному положению дел. Страх опять вонзил ядовитые змеиные зубы в живот, перехватывая дыхание. Но да, он был прав. Этот урод, этот трус, этот жалкий подлец, который обязан был ее защищать, но переложил всю ответственность на нее, был прав. Ради безопасности своего отца она должна была промолчать.
— Да, — выдавила из себя Лада. — Я ничего ему не скажу.
— Ты никому ничего не должна рассказывать, — напирая еще больше, с мрачным видом напутствовал сидящий за рулем мужчина. — Ни подружкам, никому из знакомых или незнакомых.
— Конечно, — холодно отрезала Лада и отвернулась к окну, за которым проплывали привычные городские пейзажи, сейчас превратившиеся в бессмысленную абстрактную мазню. В опухших глазах пульсировала боль, как и в висках, голова отяжелела, но теперь она начала понемногу осмысливать произошедшее и разверзающийся перед ней кошмар.
