Войска Кассии – здесь? Фиона с удивлением уставилась на кассийца. Когда они успели так далеко продвинуться на восток?!
Или это – небольшая группка разведчиков. Вот только странно для группки разведчиков останавливать пассажирский дилижанс. На кой?
- Это беззаконие, - послышался снаружи голос одного из водителей. – Даже если вы – капитан армии великой Кассии, какое это дает вам право останавливать дилижанс? Тем более, наши пассажиры – простые люди. Зачем они вам?
- Молчать! – это кто-то тоже снаружи. Послышался глухой звук удара.
- Это беззаконие! – один из приказчиков поднялся на ноги.
- Сядьте! – не выдержала Фиона.
Кинулась к нему, силой усадила на место. Точнее – он, ошалевший от неожиданного напора, позволил ей это. Фиона заискивающе улыбнулась кассийцу, ошарашенному ее выходкой ненамного меньше.
- Простите, капитан, - она похлопала ресницами, от души надеясь, что в исполнении рыхлой тетушки это окажется достаточно противно. – Мы все едва проснулись и плохо соображаем. Вы с ума сошли! – напустилась она на спутника. – Кому станет лучше, если и вас, - она кинула опасливый взгляд на темноту за дверью, в которой больше не слышалось голоса водителя.
- Приятное здравомыслие, - кивнул капитан. – Вдвойне приятно, что проявила его женщина, - он отвесил издевательский поклон.
- Благодарю, - Фиона решила сделать вид, что не заметила насмешки.
Смущенно потупилась, уселась на место. Отогнала мимолетную мысль завести разговор с кассийцем. Не стоит привлекать к себе внимания! Чрезмерно сообразительная и бесстрашная бабенка – это подозрительно. Обывательницы такими не бывают. Она могла перепугаться за попутчика и одернуть его. Но рисковать дальше, ведя беседы с захватчиком – нет, на такое ни одна кумушка не способна.
Что надо – она и так узнает. Просто чуть-чуть позже.
Фиона нахохлилась, поудобнее устраиваясь на обитой сукном скамье, крепче прихватила потертый саквояжик. Опустила глаза, съежилась под раздраженными взглядами попутчиков.
Капитан выпрыгнул из кареты. Снаружи зазвучали голоса, окрики. Кто-то ходил и бегал, шла какая-то возня. Карета закачалась, но никуда не поехала.
Пассажиры сидели молча, испуганно переглядываясь. Мужчина, которого Фиона одернула, то и дело зло зыркал на нее. Словно взглядом пытался разъяснить, как бы лихо он расспросил кассийского капитана и получил немедленный ответ на все вопросы, если бы она не принялась квохтать.
Сидеть, прислушиваясь к звукам снаружи, пришлось долго. Никто не торопился объяснять что-то испуганным людям.
Когда в окошки под потолком кареты просочился тусклый рассвет, Фиона решительно выпрямилась.
- Мне нужно в уборную, - заявила она дрожащим от негодования и смущения голосом. Оглядела лица товарищей по несчастью. – Неужели никому больше не нужно в уборную?! – и дерганым движением, изо всех сил цепляясь за ручку саквояжа, поднялась. Шагнула к двери и распахнула ее.
- Сидеть! – рыкнул равнодушно стоящий на страже кассиец.
- Мне нужно в уборную! – поведала ему Фиона трагически.
- Что здесь творится?! – рядом возник капитан. Судя по взъерошенному виду, останавливаться возле кареты, отвлекаясь на пассажиров, он не планировал. – Сказано было – сидеть и не дергаться! А, это вы – разумная леди, - прибавил ехидно. – Что, запасы рассудительности закончились?
- Мне нужно в уборную! – повторила Фиона и позволила поджатым губам задрожать.
Кассиец воздел очи к небесам.
- Выходите! – отрывисто приказал он.
Фиона, не заставляя уговаривать себя, соскочила с подножки. По совести говоря, она ничуть не лукавила. Чего не ожидала ни она, ни кассийский капитан – так это того, что за спиной ее немедленно возникнет маленькая толпа из остальных женщин, ехавших этим дилижансом. И всем им срочно требовалась уборная!
Что, собственно, и неудивительно.
- Стоять на месте! – рявкнул капитан, вызвав небольшую свалку в дверях. – Фабий, сходите приведите, - обратился он негромко к стражу.
Тот выслушал приказ и моментально испарился. Женщины толклись в дверях кареты, но вид хмурящего брови и скалящегося капитана пока что удерживал их на месте. Наконец появился Фабий в сопровождении нескольких кассийских солдат.
- Сержант Секст, сопроводите пассажиров дилижанса… для отправления нужды, - распорядился капитан.
- Куда сопроводить? – опешил тот.
- Куда угодно! Но лучше, - капитан огляделся. – Да пусть прямо здесь и, - он махнул рукой. – Чего таскаться!
- Как – здесь? – пискнула одна из тетушек.
Фиона мысленно присвистнула. Такого свинства не позволяли себе даже фанатики в свое время, когда она застряла у них в застенках.
Дилижанс стоял посреди дороги, по обеим сторонам тянулись поля. Чуть позади находился лес. Видимо, карету остановили, когда она только-только выехала из-под деревьев. В ночной темноте солдаты скрывались неподалеку от дороги. Сейчас с обеих сторон от дороги в полях раскинулись биваки. Сколько же здесь людей! И все они притащились со стороны границы?
- Господа, - выдавил тот самый приказчик, что пытался задавать вопросы капитану. – Вы же солдаты! Это возмутительно. Пощадите женщин…
- А женщин никто и не трогает, - отрезал сержант. – Более того – их требование выполнили! Но вот тратить время, выгуливать их туда и сюда, а после – гоняться за какой-нибудь резвой дурой по полям – увольте! Давайте живее, - прибавил он со злостью. – На всё – десять минут! Потом – всех загоним в карету. И плевать, если кто-то не успел.
Он серьезно?
Фиона постояла несколько мгновений в оцепенении. Поняв, что остальные ошарашены, еще больше, дернула плечом. Раз уж сама показала себя как самую дерзкую… которой не терпится больше всех.
- Я не убегаю, - рыкнула на ближайшего к ней солдата, спускаясь с насыпи, поверх которой шла дорога.
Очутившись внизу, принялась возиться, приподнимая юбки. Смотрят? Им же хуже! Фиона от души надеялась, что вояки не успели еще одичать в военном походе настолько, чтоб ее вид вызвал ненужные помыслы.
И хоть бы куст какой поблизости случился! Хоть самый чахлый. Демона квадратного.
Рядом съехала, поскользнувшись, молодая девушка. За ней последовали обе матроны. Старушка съехала на пятках с насыпи, вцепившись в собственную шаль и вполголоса ругаясь. Мужчины стали на краю дороги, повернувшись к ним спинами. Двое спустились с насыпи, стали между стайкой женщин и биваком в отдалении. Тоже отвернулись. Закрыли, как могли.
- Ужас, - причитала одна из матрон, неловко усаживаясь.
- Могло быть хуже, - буркнула ее товарка.
Первая испуганно пискнула.
Полвека Манор не знал войн. Полвека мира и процветания. Эти тетушки, если и видели ужасы войны, то лишь в далеком детстве.
Но наверняка слышали рассказы старших! Особенно, если кто-то из них родом с окраин королевства. Это в семье законника Граба мало вспоминали вслух о таком.
Даже если и помнили.
Фиона поправила юбки, стараясь, чтобы движения выглядели непринужденными. Да, амулеты, что дала ей Агнес, лежали в практически незаметных тайниках. Особо ценные – возле самого тела. Но она опасалась выдать себя неосторожным движением. Ей амулеты еще пригодятся в Филаре.
Задержка в пути злила. Она уже могла бы подъезжать к Нориджу! А сколько теперь продлится эта катавасия? И на кой вообще кассийцам понадобился дилижанс и его пассажиры.
- Сержант! – окликнула Фиона, когда пассажиров загоняли обратно в карету. – Сержант Секст!
Тот, удивленный, обернулся к ней.
- Вы прекрасный человек, - похвалила она, жалея немного, что выбрала для путешествия облик тетушки в годах. – А скоро ли будет завтрак? – и как могла, любезно улыбнулась.
Сержанта перекосило.
За плечом у себя Фиона расслышала сдавленный смешок. Краем глаза приметила, что за ее спиной стоит мужчина в темно-коричневом камзоле. Похоже, второй ее демарш порядком развеселил его. Он изо всех сил сдерживался, чтоб не заржать.
- Завтрак! – толстячок, ехавший рядом с коричневым камзолом, тоже ее услышал. – Прекрасная мысль, - одобрил он. – Знаете, со всеми этими треволнениями… я не спал с середины ночи! С того момента, как вы нас остановили. И не прочь закусить, - подтверждением стало громогласное урчание желудка.
Это услышали все.
Фиона прижала ладонь к животу, когда ее собственный желудок решил выразить согласие почти так же громко.
- Да, сержант, вы, я вижу, истинный джентльмен, - вступила старушка. – Вы уж скажите вашим, чтоб поторопились. Есть страшно хочется!
Судя по возмущенному лицу сержанта, кормить пассажиров никто не собирался. Солдаты отворачивались, пряча ухмылки. Что уж их больше веселило – положение, в какое попал их командир, или то, как женщины враждебной страны дружно нарекли его джентльменом и просто хорошим человеком, лишь бы поесть – только что Творец ведает.
К удивлению Фионы, еды им принесли меньше, чем через час. Горячую кашу – явно из солдатского котла и сухари. Выделили пару больших бутылей кислого вина.
К пассажирам присоединились и оба водителя дилижанса. Один – с забинтованной головой и приличным синяком под глазом. Тот самый, что пытался призвать кассийцев к порядку и законности. Что ж, хотя бы оба живы. Пока что.
- А я вот не понимаю. Чего им от нас нужно?! – скрипнула старушка, когда завтрак был окончен.
- Думаю, это нам скоро поведают, - криво усмехнулся пострадавший водитель.
- И что же, нам так и сидеть в карете?! – возмутилась одна из тетушек. – У меня уже все кости ноют!
Ответом ей послужила распахнувшаяся дверца кареты.
Всё тот же сержант Секст оповестил пленников, что выводить их в уборную будут трижды в день – поутру, после обеда и вечером, перед сном. Так что… пусть имеют это в виду. И не суются наружу в остальное время. Воплей возмущения слушать не стал – захлопнул дверцу. Снаружи застучали шаги, зазвенело оружие. Резкий голос Секста отдал несколько приказов. Большую часть в карете расслышать толком не удалось.
Фиона вздохнула. Расстояние между каретой и лесом было не столь велико. Может, ночью подтянуть лес чуточку ближе? Никто ведь не догадается, чьих рук дело.
Точнее – пока разберутся, поздно будет. А лес даже не подтянуть – а заставить его накрыть карету. И часть полей с биваками.
Вот только будет ли с этого прок, и не сделает ли она хуже? Кассийцы быстро сообразят, что творится что-то не то. На ночь в лагерях наверняка выставляют часовых, и уж далеко не все из них спят. Всё-таки вражеская территория! А значит, всех пассажиров и водителей попросту свяжут и заблокируют возможность колдовать всем. И разбираться не станут! Никаких гарантий, что она успеет удрать.
Пассажиры, ободрившиеся немного после завтрака, сидели теперь поникшие. Торговцы откровенно приуныли, мужчина напротив Фионы злился.
- Как вообще вышло, что кассийцы здесь очутились? – вопросил мрачно один из приказчиков.
- Мы от Укоя свернули к западу, - неохотно отозвался второй водитель. – Там дорога оказалась размыта, и в лесу несколько деревьев повалило. Пришлось бы долго ждать, пока расчистят. Сделали крюк, чтоб добраться вовремя до Нориджа.
Фиона вызвала в памяти карту. Она могла бы, конечно, достать ее из саквояжа – но привлекать внимание не хотелось.
Норидж лежал к северо-востоку от Филара. От Укоя дилижанс должен был свернуть на западный тракт. Но поскольку тот оказался временно непроходим, отправился, видимо, по южному. Видимо, чтобы срезать путь – северный тракт слишком сильно забирал к побережью, так что они потеряли бы, по меньшей мере, полдня. Должно быть, водители решили, что риск не так велик, и что до тракта кассийцы не добрались.
А кассийцы, вероятно, не ожидали увидеть экипаж, выехавший из леса? И не могли позволить ему проехать в виду своих биваков.
Насколько же они, в таком случае, застряли? Кассийцам дилижанс с его пассажирами тоже явно в тягость. А значит… их должны отпустить, как только отряды завершат выполнение маневров.
Стоило отдать кассийцам должное. Незадолго до обеда они вытащили из кареты всех мужчин. Как оказалось – их погнали под надзором солдат к лесу.
Вернулись пассажиры дилижанса, груженые длинными свежими жердями. И принялись под командованием всё того же многострадального сержанта Секста забивать их в землю на расстоянии друг от друга, огораживая участок с небольшой огородик. Затем – переплели получившуюся редкую изгородь длинными стеблями тростника, так что получилась эдакая ограда для скотного двора.
Как оказалось, загородку сделали нарочно для женщин – ну, а заодно и для мужчин, чтоб прикрыть от взглядов солдат. Всё-таки не совсем бесстыжие твари эти солдафоны, - высказалась одна из тетушек.
Как оказалось позже, изнутри этот загон даже разделили на две части – женскую и мужскую. Пощадили скромность военнопленных, значит.
На дамской стороне даже соорудили нечто вроде большого ящика с сиденьем. Грубо, но добротно. И вполне удобно, как оказалось – на удивление.
Дальше – пассажирам объявили, что выходить можно чаще трех раз в день. И не только к загородке, но и просто размяться. Правда, выходить разрешили группами не меньше, чем по пятеро, и только в светлое время. Водители отодвинули дилижанс от обочины к середине тракта. После завтрака и до заката пассажиры могли выходить и гулять по дороге вдоль кареты. В поле спускаться можно было, только чтоб зайти в загородку.
Не бог весть что, но уже много лучше, чем было!
После обеда пассажиры все разом, не сговариваясь, ринулись наружу. Перед дилижансом разом сделалось тесно.
Пришлось разбиться по двое-трое и гулять, взявшись за руки. Десятеро пассажиров, двое водителей. Водители, правда, после пары кругов полезли на козлы. Охранники не возражали – коней давно выпрягли, и они паслись неподалеку. Так что можно не опасаться, что два водителя внезапно попытаются удрать в пустом дилижансе, бросив пассажиров.
Но нет – те взялись что-то чинить и поправлять. Видимо, чтоб не терять времени, когда их всех таки отпустят. А может, чтоб не думать – чего ждать, и когда их отпустят на самом деле.
Жизнь сложилась на удивление размеренная. Спали в карете, улегшись на лавки и на пол. Водители разыскали в своих запасах какие-то дерюги, кассийцы выделили пару тюфяков. Мужчины по очереди выбирались спать на крышу. Против этого кассийцы не возражали – видимо, им главное было, чтоб пассажиры все были на виду и не ошивались вокруг кареты. Еду приносили строго ранним утром, в полдень и незадолго до заката. Днем гуляли вокруг кареты. Кто-то иногда дремал после обеда. Так миновали три дня, не принесшие никаких перемен.
Фиона думала о том, что стоило бы удрать – уж она-то доберется как-нибудь до цели. Вот только днем все были на виду. А ночью из карены не высунешься.
Или это – небольшая группка разведчиков. Вот только странно для группки разведчиков останавливать пассажирский дилижанс. На кой?
- Это беззаконие, - послышался снаружи голос одного из водителей. – Даже если вы – капитан армии великой Кассии, какое это дает вам право останавливать дилижанс? Тем более, наши пассажиры – простые люди. Зачем они вам?
- Молчать! – это кто-то тоже снаружи. Послышался глухой звук удара.
- Это беззаконие! – один из приказчиков поднялся на ноги.
- Сядьте! – не выдержала Фиона.
Кинулась к нему, силой усадила на место. Точнее – он, ошалевший от неожиданного напора, позволил ей это. Фиона заискивающе улыбнулась кассийцу, ошарашенному ее выходкой ненамного меньше.
- Простите, капитан, - она похлопала ресницами, от души надеясь, что в исполнении рыхлой тетушки это окажется достаточно противно. – Мы все едва проснулись и плохо соображаем. Вы с ума сошли! – напустилась она на спутника. – Кому станет лучше, если и вас, - она кинула опасливый взгляд на темноту за дверью, в которой больше не слышалось голоса водителя.
- Приятное здравомыслие, - кивнул капитан. – Вдвойне приятно, что проявила его женщина, - он отвесил издевательский поклон.
- Благодарю, - Фиона решила сделать вид, что не заметила насмешки.
Смущенно потупилась, уселась на место. Отогнала мимолетную мысль завести разговор с кассийцем. Не стоит привлекать к себе внимания! Чрезмерно сообразительная и бесстрашная бабенка – это подозрительно. Обывательницы такими не бывают. Она могла перепугаться за попутчика и одернуть его. Но рисковать дальше, ведя беседы с захватчиком – нет, на такое ни одна кумушка не способна.
Что надо – она и так узнает. Просто чуть-чуть позже.
Фиона нахохлилась, поудобнее устраиваясь на обитой сукном скамье, крепче прихватила потертый саквояжик. Опустила глаза, съежилась под раздраженными взглядами попутчиков.
Капитан выпрыгнул из кареты. Снаружи зазвучали голоса, окрики. Кто-то ходил и бегал, шла какая-то возня. Карета закачалась, но никуда не поехала.
Пассажиры сидели молча, испуганно переглядываясь. Мужчина, которого Фиона одернула, то и дело зло зыркал на нее. Словно взглядом пытался разъяснить, как бы лихо он расспросил кассийского капитана и получил немедленный ответ на все вопросы, если бы она не принялась квохтать.
Сидеть, прислушиваясь к звукам снаружи, пришлось долго. Никто не торопился объяснять что-то испуганным людям.
Когда в окошки под потолком кареты просочился тусклый рассвет, Фиона решительно выпрямилась.
- Мне нужно в уборную, - заявила она дрожащим от негодования и смущения голосом. Оглядела лица товарищей по несчастью. – Неужели никому больше не нужно в уборную?! – и дерганым движением, изо всех сил цепляясь за ручку саквояжа, поднялась. Шагнула к двери и распахнула ее.
- Сидеть! – рыкнул равнодушно стоящий на страже кассиец.
- Мне нужно в уборную! – поведала ему Фиона трагически.
- Что здесь творится?! – рядом возник капитан. Судя по взъерошенному виду, останавливаться возле кареты, отвлекаясь на пассажиров, он не планировал. – Сказано было – сидеть и не дергаться! А, это вы – разумная леди, - прибавил ехидно. – Что, запасы рассудительности закончились?
- Мне нужно в уборную! – повторила Фиона и позволила поджатым губам задрожать.
Кассиец воздел очи к небесам.
- Выходите! – отрывисто приказал он.
Фиона, не заставляя уговаривать себя, соскочила с подножки. По совести говоря, она ничуть не лукавила. Чего не ожидала ни она, ни кассийский капитан – так это того, что за спиной ее немедленно возникнет маленькая толпа из остальных женщин, ехавших этим дилижансом. И всем им срочно требовалась уборная!
Что, собственно, и неудивительно.
- Стоять на месте! – рявкнул капитан, вызвав небольшую свалку в дверях. – Фабий, сходите приведите, - обратился он негромко к стражу.
Тот выслушал приказ и моментально испарился. Женщины толклись в дверях кареты, но вид хмурящего брови и скалящегося капитана пока что удерживал их на месте. Наконец появился Фабий в сопровождении нескольких кассийских солдат.
- Сержант Секст, сопроводите пассажиров дилижанса… для отправления нужды, - распорядился капитан.
- Куда сопроводить? – опешил тот.
- Куда угодно! Но лучше, - капитан огляделся. – Да пусть прямо здесь и, - он махнул рукой. – Чего таскаться!
- Как – здесь? – пискнула одна из тетушек.
Фиона мысленно присвистнула. Такого свинства не позволяли себе даже фанатики в свое время, когда она застряла у них в застенках.
Дилижанс стоял посреди дороги, по обеим сторонам тянулись поля. Чуть позади находился лес. Видимо, карету остановили, когда она только-только выехала из-под деревьев. В ночной темноте солдаты скрывались неподалеку от дороги. Сейчас с обеих сторон от дороги в полях раскинулись биваки. Сколько же здесь людей! И все они притащились со стороны границы?
- Господа, - выдавил тот самый приказчик, что пытался задавать вопросы капитану. – Вы же солдаты! Это возмутительно. Пощадите женщин…
- А женщин никто и не трогает, - отрезал сержант. – Более того – их требование выполнили! Но вот тратить время, выгуливать их туда и сюда, а после – гоняться за какой-нибудь резвой дурой по полям – увольте! Давайте живее, - прибавил он со злостью. – На всё – десять минут! Потом – всех загоним в карету. И плевать, если кто-то не успел.
Он серьезно?
Фиона постояла несколько мгновений в оцепенении. Поняв, что остальные ошарашены, еще больше, дернула плечом. Раз уж сама показала себя как самую дерзкую… которой не терпится больше всех.
- Я не убегаю, - рыкнула на ближайшего к ней солдата, спускаясь с насыпи, поверх которой шла дорога.
Очутившись внизу, принялась возиться, приподнимая юбки. Смотрят? Им же хуже! Фиона от души надеялась, что вояки не успели еще одичать в военном походе настолько, чтоб ее вид вызвал ненужные помыслы.
И хоть бы куст какой поблизости случился! Хоть самый чахлый. Демона квадратного.
Рядом съехала, поскользнувшись, молодая девушка. За ней последовали обе матроны. Старушка съехала на пятках с насыпи, вцепившись в собственную шаль и вполголоса ругаясь. Мужчины стали на краю дороги, повернувшись к ним спинами. Двое спустились с насыпи, стали между стайкой женщин и биваком в отдалении. Тоже отвернулись. Закрыли, как могли.
- Ужас, - причитала одна из матрон, неловко усаживаясь.
- Могло быть хуже, - буркнула ее товарка.
Первая испуганно пискнула.
Полвека Манор не знал войн. Полвека мира и процветания. Эти тетушки, если и видели ужасы войны, то лишь в далеком детстве.
Но наверняка слышали рассказы старших! Особенно, если кто-то из них родом с окраин королевства. Это в семье законника Граба мало вспоминали вслух о таком.
Даже если и помнили.
Фиона поправила юбки, стараясь, чтобы движения выглядели непринужденными. Да, амулеты, что дала ей Агнес, лежали в практически незаметных тайниках. Особо ценные – возле самого тела. Но она опасалась выдать себя неосторожным движением. Ей амулеты еще пригодятся в Филаре.
Задержка в пути злила. Она уже могла бы подъезжать к Нориджу! А сколько теперь продлится эта катавасия? И на кой вообще кассийцам понадобился дилижанс и его пассажиры.
Глава 10
- Сержант! – окликнула Фиона, когда пассажиров загоняли обратно в карету. – Сержант Секст!
Тот, удивленный, обернулся к ней.
- Вы прекрасный человек, - похвалила она, жалея немного, что выбрала для путешествия облик тетушки в годах. – А скоро ли будет завтрак? – и как могла, любезно улыбнулась.
Сержанта перекосило.
За плечом у себя Фиона расслышала сдавленный смешок. Краем глаза приметила, что за ее спиной стоит мужчина в темно-коричневом камзоле. Похоже, второй ее демарш порядком развеселил его. Он изо всех сил сдерживался, чтоб не заржать.
- Завтрак! – толстячок, ехавший рядом с коричневым камзолом, тоже ее услышал. – Прекрасная мысль, - одобрил он. – Знаете, со всеми этими треволнениями… я не спал с середины ночи! С того момента, как вы нас остановили. И не прочь закусить, - подтверждением стало громогласное урчание желудка.
Это услышали все.
Фиона прижала ладонь к животу, когда ее собственный желудок решил выразить согласие почти так же громко.
- Да, сержант, вы, я вижу, истинный джентльмен, - вступила старушка. – Вы уж скажите вашим, чтоб поторопились. Есть страшно хочется!
Судя по возмущенному лицу сержанта, кормить пассажиров никто не собирался. Солдаты отворачивались, пряча ухмылки. Что уж их больше веселило – положение, в какое попал их командир, или то, как женщины враждебной страны дружно нарекли его джентльменом и просто хорошим человеком, лишь бы поесть – только что Творец ведает.
К удивлению Фионы, еды им принесли меньше, чем через час. Горячую кашу – явно из солдатского котла и сухари. Выделили пару больших бутылей кислого вина.
К пассажирам присоединились и оба водителя дилижанса. Один – с забинтованной головой и приличным синяком под глазом. Тот самый, что пытался призвать кассийцев к порядку и законности. Что ж, хотя бы оба живы. Пока что.
- А я вот не понимаю. Чего им от нас нужно?! – скрипнула старушка, когда завтрак был окончен.
- Думаю, это нам скоро поведают, - криво усмехнулся пострадавший водитель.
- И что же, нам так и сидеть в карете?! – возмутилась одна из тетушек. – У меня уже все кости ноют!
Ответом ей послужила распахнувшаяся дверца кареты.
Всё тот же сержант Секст оповестил пленников, что выводить их в уборную будут трижды в день – поутру, после обеда и вечером, перед сном. Так что… пусть имеют это в виду. И не суются наружу в остальное время. Воплей возмущения слушать не стал – захлопнул дверцу. Снаружи застучали шаги, зазвенело оружие. Резкий голос Секста отдал несколько приказов. Большую часть в карете расслышать толком не удалось.
Фиона вздохнула. Расстояние между каретой и лесом было не столь велико. Может, ночью подтянуть лес чуточку ближе? Никто ведь не догадается, чьих рук дело.
Точнее – пока разберутся, поздно будет. А лес даже не подтянуть – а заставить его накрыть карету. И часть полей с биваками.
Вот только будет ли с этого прок, и не сделает ли она хуже? Кассийцы быстро сообразят, что творится что-то не то. На ночь в лагерях наверняка выставляют часовых, и уж далеко не все из них спят. Всё-таки вражеская территория! А значит, всех пассажиров и водителей попросту свяжут и заблокируют возможность колдовать всем. И разбираться не станут! Никаких гарантий, что она успеет удрать.
Пассажиры, ободрившиеся немного после завтрака, сидели теперь поникшие. Торговцы откровенно приуныли, мужчина напротив Фионы злился.
- Как вообще вышло, что кассийцы здесь очутились? – вопросил мрачно один из приказчиков.
- Мы от Укоя свернули к западу, - неохотно отозвался второй водитель. – Там дорога оказалась размыта, и в лесу несколько деревьев повалило. Пришлось бы долго ждать, пока расчистят. Сделали крюк, чтоб добраться вовремя до Нориджа.
Фиона вызвала в памяти карту. Она могла бы, конечно, достать ее из саквояжа – но привлекать внимание не хотелось.
Норидж лежал к северо-востоку от Филара. От Укоя дилижанс должен был свернуть на западный тракт. Но поскольку тот оказался временно непроходим, отправился, видимо, по южному. Видимо, чтобы срезать путь – северный тракт слишком сильно забирал к побережью, так что они потеряли бы, по меньшей мере, полдня. Должно быть, водители решили, что риск не так велик, и что до тракта кассийцы не добрались.
А кассийцы, вероятно, не ожидали увидеть экипаж, выехавший из леса? И не могли позволить ему проехать в виду своих биваков.
Насколько же они, в таком случае, застряли? Кассийцам дилижанс с его пассажирами тоже явно в тягость. А значит… их должны отпустить, как только отряды завершат выполнение маневров.
*** ***
Стоило отдать кассийцам должное. Незадолго до обеда они вытащили из кареты всех мужчин. Как оказалось – их погнали под надзором солдат к лесу.
Вернулись пассажиры дилижанса, груженые длинными свежими жердями. И принялись под командованием всё того же многострадального сержанта Секста забивать их в землю на расстоянии друг от друга, огораживая участок с небольшой огородик. Затем – переплели получившуюся редкую изгородь длинными стеблями тростника, так что получилась эдакая ограда для скотного двора.
Как оказалось, загородку сделали нарочно для женщин – ну, а заодно и для мужчин, чтоб прикрыть от взглядов солдат. Всё-таки не совсем бесстыжие твари эти солдафоны, - высказалась одна из тетушек.
Как оказалось позже, изнутри этот загон даже разделили на две части – женскую и мужскую. Пощадили скромность военнопленных, значит.
На дамской стороне даже соорудили нечто вроде большого ящика с сиденьем. Грубо, но добротно. И вполне удобно, как оказалось – на удивление.
Дальше – пассажирам объявили, что выходить можно чаще трех раз в день. И не только к загородке, но и просто размяться. Правда, выходить разрешили группами не меньше, чем по пятеро, и только в светлое время. Водители отодвинули дилижанс от обочины к середине тракта. После завтрака и до заката пассажиры могли выходить и гулять по дороге вдоль кареты. В поле спускаться можно было, только чтоб зайти в загородку.
Не бог весть что, но уже много лучше, чем было!
После обеда пассажиры все разом, не сговариваясь, ринулись наружу. Перед дилижансом разом сделалось тесно.
Пришлось разбиться по двое-трое и гулять, взявшись за руки. Десятеро пассажиров, двое водителей. Водители, правда, после пары кругов полезли на козлы. Охранники не возражали – коней давно выпрягли, и они паслись неподалеку. Так что можно не опасаться, что два водителя внезапно попытаются удрать в пустом дилижансе, бросив пассажиров.
Но нет – те взялись что-то чинить и поправлять. Видимо, чтоб не терять времени, когда их всех таки отпустят. А может, чтоб не думать – чего ждать, и когда их отпустят на самом деле.
Жизнь сложилась на удивление размеренная. Спали в карете, улегшись на лавки и на пол. Водители разыскали в своих запасах какие-то дерюги, кассийцы выделили пару тюфяков. Мужчины по очереди выбирались спать на крышу. Против этого кассийцы не возражали – видимо, им главное было, чтоб пассажиры все были на виду и не ошивались вокруг кареты. Еду приносили строго ранним утром, в полдень и незадолго до заката. Днем гуляли вокруг кареты. Кто-то иногда дремал после обеда. Так миновали три дня, не принесшие никаких перемен.
Фиона думала о том, что стоило бы удрать – уж она-то доберется как-нибудь до цели. Вот только днем все были на виду. А ночью из карены не высунешься.
