«Он появился уже после, - пояснил корень. – И потом, я не так сказал. Заставить меня расти пытались многие. Ты первая захотела услышать. Ты увидела во мне не только жизнь и не только растение. Ты увидела… существо».
Вон оно как! И, должно быть, не просто существо – а живое мыслящее существо. Он до сих пор изъясняется порою путано, хоть и читает регулярно ее мысли.
«Я не человек».
«А я порой об этом забываю, - созналась она. – И забываю всё чаще».
Да она не увидела бы в нем живое мыслящее… страдающее! – существо, если бы его боль не показалась ей такой… человеческой.
Впрочем, речь сейчас не об этом. А о кассийце. Чего ему нужно, что он хочет от нее услышать? Даже не так: что он рассчитывает от нее узнать. Что, по его мнению, она скрывает. Потому что правда его не устроит – слишком уж скучно, серо и непритязательно она выглядит. А главное – совершенно бесполезна для него.
Пакость! Договоренности у Касатки были с Фотеску. И она представления не имела, какие. Да, Эдред вскользь упомянул – торговец пытался получить какие-то особые условия. Но условия чего? Неизвестно.
Эдред не стал рассказывать подробностей. И явно не потому, что скрывал – ему просто лень было пересказывать нюансы своих дел. Тем более, что она и расспрашивать не стала – решила, что не ее дело. Что ее это не касается и не коснется.
Беспечность!
Что она вообще знает о его делах?
Эдред захватил корабль и поторопился сюда. В логово пиратов. Корабль он захватил после того, как его собственное судно утопили. А сюда ринулся после разговора с Фотеску. Как это связано, и связано ли? Творец ведает.
А вот Фотеску неплохо осведомлен о делах пиратов – раз сумел предложить Касатке что-то дельное.
Вспомнилась ночь, когда захватили корабль. Помнится, Ксатка орал что-то о верноподданных манорцах. И о том, что он – потомок мерсийских королей. На кой пират вздумал хвалиться родословной перед торговцами? Не просто ведь ради красного словца. Хотя в тот момент ей именно так и показалось.
Остаток дня она провела, то раздумывая в кресле, то выходя на балкон. Ничего дельного на ум не шло – да и откуда, если она ничего не знала!
Улегшись, долго ворочалась, не в силах уснуть. Всё казалось – вот-вот в двери вломятся пираты с кассийцем, чтобы учинить допрос. И лихорадочно придумывала, что им говорить. Понимая при этом – любое лишнее слово непременно ухудшит ее и без того сомнительное положение.
- Больно много в тебе гонору, некоронованный король давно развалившегося королевства!
- И это твоя благодарность, Кракен? – вопросил Касатка. – А ведь я был одним из немногих, кто поддержал тебя тогда против Спрута! Где бы ты был сейчас, а?
- Не заговаривай мне зубы, Касатка. Ах, где б я был, если бы не твоя бесценная поддержка, так? А поддержал бы ты меня, если б у самого задницу не поджарило, а?! Так что не трепи языком попусту. Ничего я тебе не должен. Давно в расчете!
- Правильно, Кракен. Окружай себя и дальше мелюзгой. Жалкими и жадными подхалимами! Однажды они тебя сожрут. По мелкому кусочку – а ты и не заметишь.
- Ты-то не мелочишься, верно? Дай волю – оттяпаешь сразу голову целиком с половиной туловища.
Воцарилось молчание. Фиона напряженно вслушивалась.
- Кассийцы вышвырнут тебя прочь, едва ты перестанешь быть им нужен, - устало поведал Касатка. – Это пока они лебезят и расточают обещания! А потом затянут петлю на горле.
- А какое тебе дело до кассийцев?
- Ну, я ведь знаю. Никак не могут забыть разгром Тапса.
- Я не знаю, чего они там могут или не могут забыть, - с усмешкой проговорил Кракен. – Только дело не в кассийцах. А в твоих махинациях здесь. В морском братстве. Ты пока подумай.
Фиона вслушивалась, но разговор оборвался. Звук шагов, хлопок тяжелой двери. Ругань Касатки, эхом отражающаяся от каменных стен.
Остался один?
Вгляделась, напрягая зрение. Но вокруг царила непроглядная чернота. Не удавалось ни понять размеры помещения, ни что это за помещение.
«Ты же не хочешь выдать нас, - прошелестел голос Великого древа. – Если я оплету корнями комнату – их заметят».
Фиона встряхнулась. Она слышала разговор благодаря корню, проникшему в подземелье!
Проснулась, села на постели. Сердце колотилось. Окно слабо светлело за занавесью балдахина. Весь разговор она услышала во сне! И что это – просто почудилось, или правда было?
«Правда. Не стал будить тебя».
Вон что. Она уселась на кровати, обхватила руками колени. За окошком – тусклая предрассветная серость. А Касатку в это время допрашивали.
Или Кракен просто решил побеседовать с арестантом в неурочный час?
Как он сказал – Касатка попал в застенки из-за своих махинаций? Причем сам Касатка считал, что проблема в разгроме какого-то Тапса – никогда не слышала этого названия! А здешний хозяин – поддержанный Касаткой в какой-то местной склоке – уверяет, что дело в его, Касатки, махинациях. Здесь. И Ромилий в первый вечер заявил то же самое – мол, сам Касатка себе жизнь испортил. Кракен еще и прошелся по королевским амбициям Эдреда – знал о них!
- А что там сейчас происходит? – спросила она негромко вслух.
«Похоже, спать лег. Молчит».
«Интересно, а за комнатой моей подслушивают, подглядывают?»
«Осторожно надо. Боюсь плести слишком густо».
Это вроде как опасается заплетать вокруг комнаты, чтоб проверить? Ну да – обнаружит кто-нибудь сеть из корней, сразу сообразят, чьих рук дело. Позовут некромантов и…
«А некроманты способны убить тебя окончательно?»
«Убить. А еще можно сжечь. И кассиец так и поступит».
- Что за дрянь? – проворчала Фиона вслух. – Только бы спать – а тут бессонница, - и, подумав, спустила ноги на пол. Нашарила мягкие комнатные туфли.
Как будто она с какого-нибудь пирата не снимет сапоги, если ей вздумается удрать! Точнее, если удастся.
И плевать даже на хитрую защиту балкона. В конце концов, если ей очень понадобится – она найдет способ…
«Ты слишком самоуверенна. И один раз за это уже получила».
Вздохнула. Это она знала и сама! Так вот – если ей понадобится, она найдет способ. Беда в том, что это – остров. И деваться здесь ей некуда. Нет, остров большой, и горы сплошь заросли лесом. Вот только ей нужно на материк! А материк далеко. Шлюпку не угонишь, а угнать корабль…
«Сама веришь, что это возможно?»
Если бы верила, давно бы так и сделала! В смысле – попыталась. Фиона поморщилась, закутываясь в покрывало. Чуть не начала пререкаться с несносным корнем вслух! То-то веселья соглядатаям, если они так-таки есть. Пленница с ума сошла, сама с собой спорит.
Ха-ха. Так клятый кассиец в это и поверит.
Стоило выйти на балкон – охватил сырой промозглый холод. С моря тянуло слабым, но противным ветром, пробиравшимся под покрывало.
Фиона запахнулась плотнее, подошла к перилам.
А ведь корень говорил, что его отростки способны своим существованием покорежить эфирные зеркала над островом! Ну, как минимум, над этим балконом. Вспомнила, как рухнула магическая защита логова сектантов, когда Великое древо просто проросло. Не выйдет ли и здесь так же разрушить защиту на балконе?
Даже если и выйдет – дело упирается всё в ту же проблему: надо как-то убраться с острова. Добраться до материка. Без корабля это невозможно.
Нет, придется ограничиться подслушиванием. Не слишком-то, конечно, щедры здешние обитатели на сведения. Но понемногу удастся что-нибудь вызнать. Если ей, конечно, дадут время. В чем она сомневалась.
«А знаешь, Фотеску не пытали. Сидит в застенках, но с удобством».
Что? Это как так?!
«А вот так. Ни криков, ни пыток. Ни допросов. Сидит он в каземате, перину ему туда мягкую принесли. Храпит он на ней знатно! И кормят его сытно. Как гостя, а не как узника. Тебе еду скромнее приносят».
Да, понятно. Она оценила. Обидно!
«Я знала, что он – сволочь продажная».
На эту мысль корень древа тоже ничего не ответил. Фиона вздохнула. Продажный-то он продажный – чего еще ждать от торговца? Вот только кому он продался, на каких условиях и с какой целью. Об этом она как не знала ничего, так и не знает.
«Не о том думаешь. Фотеску посадили под замок. И теперь ты думаешь, что из него выбивают признания. Точнее – должна думать. И кассиец так думает – его-то в казематы не пускают!»
«А ты откуда знаешь, что не пускают?»
«Не знаю».
Эх! А она-то надеялась – у ее спутника обнаружились какие-то возможности, о которых она не знала. Он же лишь предположил. А на основании чего?
Фиона принялась припоминать всё, ей уже известное. На этом званом вечере пиратов их с Фотеску явно свели намеренно. Очная ставка по-пиратски. Причем это была проверка не только для нее, но и для Фотеску. И он ее не прошел… ну, либо у Кракена остались сомнения. Которыми он ни с кем не поделился. И отправил купца демонстративно в каземат.
Капитан Ромилий выглядел… не то, чтобы удивленным таким поворотом. Но это явно не было оговорено с Кракеном заранее.
И вид у кассийца был довольный. Он радовался, что заносчивый купец получит по заслугам. И уж никак не ожидал, что в казематах тому устроят чуть ли не дворцовые покои. Хотя ее болтливость ему не понравилась.
Что еще?
Королевские амбиции Эдреда. То, что он поддержал Кракена в местной склоке. Ну да – еще позавчера Сардина заявила: странно, мол, как Кракена не скормили рыбам! Она это имела в виду? Возможно. Еще… разгром некоего Тапса. И обижены за это должны быть кассийцы – то есть неведомы Тапс принадлежал республике Кассии?
Где там мог быть Тапс? Фиона вызвала в памяти карту побережья. Она неплохо изучила ее заранее, вот только на ум взять не могла, что там за Тапс, и где он.
- Вот ведь бестолочь! – шепнула она тихо.
Ну, как можно потерять целый прибрежный город?! Наверняка ведь прибрежный – город на суше пиратам громить не с руки. И незачем. Мало того – наверняка это крупный важный порт. Из-за деревушки или даже небольшого городка никто бы шум поднимать не стал.
И Касатка числит за собой только этот грех – разгром некоего Тапса. Считает, что его арест – происки кассийцев.
Проблема остается прежней. Она не знает, что говорить, когда ее начнут расспрашивать о знакомстве с Касаткой. Более того: она понятия не имеет, что он сам об этом сказал. Тоже заявил, что впервые увидел ее на том корабле? Так ведь в это никто не верит. И поверят, если только она продолжит утверждать то же самое, оставшись без рук, ног и глаз…
«Укладывайся спать, - прозвучал резко в голове голос корня. – И хватит трястись! Этим делу не поможешь. Тебе нужен трезвый ум, без сна у людей с этим плохо».
Попробуй поспорь!
Хотя бывший ее супруг наверняка поспорил бы: заявил, что у его дражайшей женушки трезвый ум – в принципе, редкость.
Встряхнулась. Снова мысли увело не туда!
«Потому что нужно спать. А не ломать голову. Что ты можешь придумать, не зная ничего? Ты пока жива и здесь. Спи!»
- Квир, что с тобой стряслось? Ты что, разучился корчить зверские рожи? – заржал смутно знакомый голос. – Или тебе дамочка эта в сердце запала, а?
- Мне? – в голосе кассийца звучало столько ужаса и отвращения, что Фионе захотелось стукнуть его.
Она заворочалась, заворчала недовольно. На лицо падал приглушенный мягкий свет. Отдаленный стук столовых приборов нервировал. Вот полилось жидкое, кто-то громко отхлебнул. Кто-то громко принялся жевать. Только что запаха еды не хватало! Фиона заморгала, силясь продрать глаза.
- А что хоть говорит? – еще один знакомый голос. Кракен!
- То же самое. Поет песни о страшном пирате, который упал на голову с ясного неба и захватил ни с того ни с сего корабль. Сам-то Касатка что говорит?
- Да то же самое! Я, правда, о ней как следует не расспрашивал.
Это же разговор о ней! Она наконец стряхнула остатки сна.
Приподнялась, сонно моргая. Солнечные лучи падали в окно и преломлялись, проходя через полупрозрачный балдахин. Так что внутри, над постелью, образовывалось облако теплого мерцающего света. Утро!
- Нет, ну чтобы Квир не сумел напугать бабенку, - протянул первый. Кто же это? Определенно, она уже слышала этот голос раньше!
- Да эта дрянь ничего не боится! – с раздражением огрызнулся тот. – Упертая, хладнокровная расчетливая тварь.
- И что, насчет захвата корабля – и всё? – снова Кракен.
- А! Еще спрашивала – кому из нас двоих выкуп платить, - в голосе кассийца послышалась насмешка. – Мол, заплачу – точнее, поручитель ее заплатит. И отвезите ее на материк.
- Значит, на большую сушу торопится, - протянул первый. – Зачем-то ей туда нужно, где-то ее ждут.
- А вот это неплохо! – заявил пиратский главарь. – Она торопится – видимо, время выходит. Будет нервничать. Когда человек нервничает – может сболтнуть лишнего.
- То есть, не спешить? – с сомнением протянул Ромилий. – Считаете, время играет на нас?
- Ну, а куда мы все торопимся? Вот вы, почтенный Ромилий, куда-нибудь спешите в нынешнем сезоне?
- Никуда ровным счетом, - хохотнул тот. – Я только недавно приехал!
- То-то и оно. Пусть дамочка посидит, подумает над своим поведением. Понервничает. После можете ей намекнуть, что за полезные сведения она может и получить пропуск на материк. Возможно, мы с нее даже денег не возьмем. А может – если окажется достаточно полезна – и заработать сумеет. Всё ведь лучше, чем по морям мотаться! А нам нужны люди на большой суше.
- Еще кое-что. Она заявила – удрала из Манора, - задумчиво поведал Ромилий. – Это проскочило между делом. Удрала!
- Такие вещи всегда проскакивают между делом, - философски заметил Кракен. – Так-таки удрала? Прищемили ей хвост?
- Может статься… а что Фотеску говорит?
- Фотеску? – удивился пиратский главарь. – А… его еще не расспрашивали. Пусть тоже посидит, подумает.
Ну-ну, подумает! Подумает, лежа на перине, по всей видимости. Фиона криво усмехнулась.
- И еще поручитель этот, - вступил снова кассиец. – Документы на его имя, да и дамочка на него постоянно ссылается.
- Проверить его личность? – догадливо протянул главарь. – Считаете, узнаем что-нибудь интересное?
- Кто знает. Я бы предположил, что его имя внесли в документы, а он и знать не знает. Но в таком случае едва ли она рассчитывала бы на его помощь с выкупом. Если только не блефует…
- Разберемся, - прихлопнул Кракен. – Люди на континенте у нас есть.
Это они с Крио разберутся. Демон квадратный их побери! И не предупредишь – глаза нарвала у нее отобрали. Как бы скверного не вышло.
«Ты о себе так не тревожишься».
«Но это ведь из-за меня у него могут начаться неприятности! И у Агнес, - Фиона стукнула кулаком по перине. – А эти, значит, уже поднялись, - прибавила она. – И завтракают!»
Вон оно как! И, должно быть, не просто существо – а живое мыслящее существо. Он до сих пор изъясняется порою путано, хоть и читает регулярно ее мысли.
«Я не человек».
«А я порой об этом забываю, - созналась она. – И забываю всё чаще».
Да она не увидела бы в нем живое мыслящее… страдающее! – существо, если бы его боль не показалась ей такой… человеческой.
Впрочем, речь сейчас не об этом. А о кассийце. Чего ему нужно, что он хочет от нее услышать? Даже не так: что он рассчитывает от нее узнать. Что, по его мнению, она скрывает. Потому что правда его не устроит – слишком уж скучно, серо и непритязательно она выглядит. А главное – совершенно бесполезна для него.
Пакость! Договоренности у Касатки были с Фотеску. И она представления не имела, какие. Да, Эдред вскользь упомянул – торговец пытался получить какие-то особые условия. Но условия чего? Неизвестно.
Эдред не стал рассказывать подробностей. И явно не потому, что скрывал – ему просто лень было пересказывать нюансы своих дел. Тем более, что она и расспрашивать не стала – решила, что не ее дело. Что ее это не касается и не коснется.
Беспечность!
Что она вообще знает о его делах?
Эдред захватил корабль и поторопился сюда. В логово пиратов. Корабль он захватил после того, как его собственное судно утопили. А сюда ринулся после разговора с Фотеску. Как это связано, и связано ли? Творец ведает.
А вот Фотеску неплохо осведомлен о делах пиратов – раз сумел предложить Касатке что-то дельное.
Вспомнилась ночь, когда захватили корабль. Помнится, Ксатка орал что-то о верноподданных манорцах. И о том, что он – потомок мерсийских королей. На кой пират вздумал хвалиться родословной перед торговцами? Не просто ведь ради красного словца. Хотя в тот момент ей именно так и показалось.
Остаток дня она провела, то раздумывая в кресле, то выходя на балкон. Ничего дельного на ум не шло – да и откуда, если она ничего не знала!
Улегшись, долго ворочалась, не в силах уснуть. Всё казалось – вот-вот в двери вломятся пираты с кассийцем, чтобы учинить допрос. И лихорадочно придумывала, что им говорить. Понимая при этом – любое лишнее слово непременно ухудшит ее и без того сомнительное положение.
Глава 11
- Больно много в тебе гонору, некоронованный король давно развалившегося королевства!
- И это твоя благодарность, Кракен? – вопросил Касатка. – А ведь я был одним из немногих, кто поддержал тебя тогда против Спрута! Где бы ты был сейчас, а?
- Не заговаривай мне зубы, Касатка. Ах, где б я был, если бы не твоя бесценная поддержка, так? А поддержал бы ты меня, если б у самого задницу не поджарило, а?! Так что не трепи языком попусту. Ничего я тебе не должен. Давно в расчете!
- Правильно, Кракен. Окружай себя и дальше мелюзгой. Жалкими и жадными подхалимами! Однажды они тебя сожрут. По мелкому кусочку – а ты и не заметишь.
- Ты-то не мелочишься, верно? Дай волю – оттяпаешь сразу голову целиком с половиной туловища.
Воцарилось молчание. Фиона напряженно вслушивалась.
- Кассийцы вышвырнут тебя прочь, едва ты перестанешь быть им нужен, - устало поведал Касатка. – Это пока они лебезят и расточают обещания! А потом затянут петлю на горле.
- А какое тебе дело до кассийцев?
- Ну, я ведь знаю. Никак не могут забыть разгром Тапса.
- Я не знаю, чего они там могут или не могут забыть, - с усмешкой проговорил Кракен. – Только дело не в кассийцах. А в твоих махинациях здесь. В морском братстве. Ты пока подумай.
Фиона вслушивалась, но разговор оборвался. Звук шагов, хлопок тяжелой двери. Ругань Касатки, эхом отражающаяся от каменных стен.
Остался один?
Вгляделась, напрягая зрение. Но вокруг царила непроглядная чернота. Не удавалось ни понять размеры помещения, ни что это за помещение.
«Ты же не хочешь выдать нас, - прошелестел голос Великого древа. – Если я оплету корнями комнату – их заметят».
Фиона встряхнулась. Она слышала разговор благодаря корню, проникшему в подземелье!
Проснулась, села на постели. Сердце колотилось. Окно слабо светлело за занавесью балдахина. Весь разговор она услышала во сне! И что это – просто почудилось, или правда было?
«Правда. Не стал будить тебя».
Вон что. Она уселась на кровати, обхватила руками колени. За окошком – тусклая предрассветная серость. А Касатку в это время допрашивали.
Или Кракен просто решил побеседовать с арестантом в неурочный час?
Как он сказал – Касатка попал в застенки из-за своих махинаций? Причем сам Касатка считал, что проблема в разгроме какого-то Тапса – никогда не слышала этого названия! А здешний хозяин – поддержанный Касаткой в какой-то местной склоке – уверяет, что дело в его, Касатки, махинациях. Здесь. И Ромилий в первый вечер заявил то же самое – мол, сам Касатка себе жизнь испортил. Кракен еще и прошелся по королевским амбициям Эдреда – знал о них!
- А что там сейчас происходит? – спросила она негромко вслух.
«Похоже, спать лег. Молчит».
«Интересно, а за комнатой моей подслушивают, подглядывают?»
«Осторожно надо. Боюсь плести слишком густо».
Это вроде как опасается заплетать вокруг комнаты, чтоб проверить? Ну да – обнаружит кто-нибудь сеть из корней, сразу сообразят, чьих рук дело. Позовут некромантов и…
«А некроманты способны убить тебя окончательно?»
«Убить. А еще можно сжечь. И кассиец так и поступит».
- Что за дрянь? – проворчала Фиона вслух. – Только бы спать – а тут бессонница, - и, подумав, спустила ноги на пол. Нашарила мягкие комнатные туфли.
Как будто она с какого-нибудь пирата не снимет сапоги, если ей вздумается удрать! Точнее, если удастся.
И плевать даже на хитрую защиту балкона. В конце концов, если ей очень понадобится – она найдет способ…
«Ты слишком самоуверенна. И один раз за это уже получила».
Вздохнула. Это она знала и сама! Так вот – если ей понадобится, она найдет способ. Беда в том, что это – остров. И деваться здесь ей некуда. Нет, остров большой, и горы сплошь заросли лесом. Вот только ей нужно на материк! А материк далеко. Шлюпку не угонишь, а угнать корабль…
«Сама веришь, что это возможно?»
Если бы верила, давно бы так и сделала! В смысле – попыталась. Фиона поморщилась, закутываясь в покрывало. Чуть не начала пререкаться с несносным корнем вслух! То-то веселья соглядатаям, если они так-таки есть. Пленница с ума сошла, сама с собой спорит.
Ха-ха. Так клятый кассиец в это и поверит.
Стоило выйти на балкон – охватил сырой промозглый холод. С моря тянуло слабым, но противным ветром, пробиравшимся под покрывало.
Фиона запахнулась плотнее, подошла к перилам.
А ведь корень говорил, что его отростки способны своим существованием покорежить эфирные зеркала над островом! Ну, как минимум, над этим балконом. Вспомнила, как рухнула магическая защита логова сектантов, когда Великое древо просто проросло. Не выйдет ли и здесь так же разрушить защиту на балконе?
Даже если и выйдет – дело упирается всё в ту же проблему: надо как-то убраться с острова. Добраться до материка. Без корабля это невозможно.
Нет, придется ограничиться подслушиванием. Не слишком-то, конечно, щедры здешние обитатели на сведения. Но понемногу удастся что-нибудь вызнать. Если ей, конечно, дадут время. В чем она сомневалась.
«А знаешь, Фотеску не пытали. Сидит в застенках, но с удобством».
Что? Это как так?!
«А вот так. Ни криков, ни пыток. Ни допросов. Сидит он в каземате, перину ему туда мягкую принесли. Храпит он на ней знатно! И кормят его сытно. Как гостя, а не как узника. Тебе еду скромнее приносят».
Да, понятно. Она оценила. Обидно!
«Я знала, что он – сволочь продажная».
На эту мысль корень древа тоже ничего не ответил. Фиона вздохнула. Продажный-то он продажный – чего еще ждать от торговца? Вот только кому он продался, на каких условиях и с какой целью. Об этом она как не знала ничего, так и не знает.
«Не о том думаешь. Фотеску посадили под замок. И теперь ты думаешь, что из него выбивают признания. Точнее – должна думать. И кассиец так думает – его-то в казематы не пускают!»
«А ты откуда знаешь, что не пускают?»
«Не знаю».
Эх! А она-то надеялась – у ее спутника обнаружились какие-то возможности, о которых она не знала. Он же лишь предположил. А на основании чего?
Фиона принялась припоминать всё, ей уже известное. На этом званом вечере пиратов их с Фотеску явно свели намеренно. Очная ставка по-пиратски. Причем это была проверка не только для нее, но и для Фотеску. И он ее не прошел… ну, либо у Кракена остались сомнения. Которыми он ни с кем не поделился. И отправил купца демонстративно в каземат.
Капитан Ромилий выглядел… не то, чтобы удивленным таким поворотом. Но это явно не было оговорено с Кракеном заранее.
И вид у кассийца был довольный. Он радовался, что заносчивый купец получит по заслугам. И уж никак не ожидал, что в казематах тому устроят чуть ли не дворцовые покои. Хотя ее болтливость ему не понравилась.
Что еще?
Королевские амбиции Эдреда. То, что он поддержал Кракена в местной склоке. Ну да – еще позавчера Сардина заявила: странно, мол, как Кракена не скормили рыбам! Она это имела в виду? Возможно. Еще… разгром некоего Тапса. И обижены за это должны быть кассийцы – то есть неведомы Тапс принадлежал республике Кассии?
Где там мог быть Тапс? Фиона вызвала в памяти карту побережья. Она неплохо изучила ее заранее, вот только на ум взять не могла, что там за Тапс, и где он.
- Вот ведь бестолочь! – шепнула она тихо.
Ну, как можно потерять целый прибрежный город?! Наверняка ведь прибрежный – город на суше пиратам громить не с руки. И незачем. Мало того – наверняка это крупный важный порт. Из-за деревушки или даже небольшого городка никто бы шум поднимать не стал.
И Касатка числит за собой только этот грех – разгром некоего Тапса. Считает, что его арест – происки кассийцев.
Проблема остается прежней. Она не знает, что говорить, когда ее начнут расспрашивать о знакомстве с Касаткой. Более того: она понятия не имеет, что он сам об этом сказал. Тоже заявил, что впервые увидел ее на том корабле? Так ведь в это никто не верит. И поверят, если только она продолжит утверждать то же самое, оставшись без рук, ног и глаз…
«Укладывайся спать, - прозвучал резко в голове голос корня. – И хватит трястись! Этим делу не поможешь. Тебе нужен трезвый ум, без сна у людей с этим плохо».
Попробуй поспорь!
Хотя бывший ее супруг наверняка поспорил бы: заявил, что у его дражайшей женушки трезвый ум – в принципе, редкость.
Встряхнулась. Снова мысли увело не туда!
«Потому что нужно спать. А не ломать голову. Что ты можешь придумать, не зная ничего? Ты пока жива и здесь. Спи!»
*** ***
- Квир, что с тобой стряслось? Ты что, разучился корчить зверские рожи? – заржал смутно знакомый голос. – Или тебе дамочка эта в сердце запала, а?
- Мне? – в голосе кассийца звучало столько ужаса и отвращения, что Фионе захотелось стукнуть его.
Она заворочалась, заворчала недовольно. На лицо падал приглушенный мягкий свет. Отдаленный стук столовых приборов нервировал. Вот полилось жидкое, кто-то громко отхлебнул. Кто-то громко принялся жевать. Только что запаха еды не хватало! Фиона заморгала, силясь продрать глаза.
- А что хоть говорит? – еще один знакомый голос. Кракен!
- То же самое. Поет песни о страшном пирате, который упал на голову с ясного неба и захватил ни с того ни с сего корабль. Сам-то Касатка что говорит?
- Да то же самое! Я, правда, о ней как следует не расспрашивал.
Это же разговор о ней! Она наконец стряхнула остатки сна.
Приподнялась, сонно моргая. Солнечные лучи падали в окно и преломлялись, проходя через полупрозрачный балдахин. Так что внутри, над постелью, образовывалось облако теплого мерцающего света. Утро!
- Нет, ну чтобы Квир не сумел напугать бабенку, - протянул первый. Кто же это? Определенно, она уже слышала этот голос раньше!
- Да эта дрянь ничего не боится! – с раздражением огрызнулся тот. – Упертая, хладнокровная расчетливая тварь.
- И что, насчет захвата корабля – и всё? – снова Кракен.
- А! Еще спрашивала – кому из нас двоих выкуп платить, - в голосе кассийца послышалась насмешка. – Мол, заплачу – точнее, поручитель ее заплатит. И отвезите ее на материк.
- Значит, на большую сушу торопится, - протянул первый. – Зачем-то ей туда нужно, где-то ее ждут.
- А вот это неплохо! – заявил пиратский главарь. – Она торопится – видимо, время выходит. Будет нервничать. Когда человек нервничает – может сболтнуть лишнего.
- То есть, не спешить? – с сомнением протянул Ромилий. – Считаете, время играет на нас?
- Ну, а куда мы все торопимся? Вот вы, почтенный Ромилий, куда-нибудь спешите в нынешнем сезоне?
- Никуда ровным счетом, - хохотнул тот. – Я только недавно приехал!
- То-то и оно. Пусть дамочка посидит, подумает над своим поведением. Понервничает. После можете ей намекнуть, что за полезные сведения она может и получить пропуск на материк. Возможно, мы с нее даже денег не возьмем. А может – если окажется достаточно полезна – и заработать сумеет. Всё ведь лучше, чем по морям мотаться! А нам нужны люди на большой суше.
- Еще кое-что. Она заявила – удрала из Манора, - задумчиво поведал Ромилий. – Это проскочило между делом. Удрала!
- Такие вещи всегда проскакивают между делом, - философски заметил Кракен. – Так-таки удрала? Прищемили ей хвост?
- Может статься… а что Фотеску говорит?
- Фотеску? – удивился пиратский главарь. – А… его еще не расспрашивали. Пусть тоже посидит, подумает.
Ну-ну, подумает! Подумает, лежа на перине, по всей видимости. Фиона криво усмехнулась.
- И еще поручитель этот, - вступил снова кассиец. – Документы на его имя, да и дамочка на него постоянно ссылается.
- Проверить его личность? – догадливо протянул главарь. – Считаете, узнаем что-нибудь интересное?
- Кто знает. Я бы предположил, что его имя внесли в документы, а он и знать не знает. Но в таком случае едва ли она рассчитывала бы на его помощь с выкупом. Если только не блефует…
- Разберемся, - прихлопнул Кракен. – Люди на континенте у нас есть.
Это они с Крио разберутся. Демон квадратный их побери! И не предупредишь – глаза нарвала у нее отобрали. Как бы скверного не вышло.
«Ты о себе так не тревожишься».
«Но это ведь из-за меня у него могут начаться неприятности! И у Агнес, - Фиона стукнула кулаком по перине. – А эти, значит, уже поднялись, - прибавила она. – И завтракают!»
