- Эге! Успели набедокурить?
- И попасть в поле зрения королевской разведки, - неохотно отозвалась она. – Не факт, что его светлость маркиз Кессель помнит о моем существовании. Но кто его знает?
- Кессель? – пират нахмурился. – Этот упырь помнит всё… чем вы ухитрились зацепить его?
- Скажем так… наши интересы в какой-то момент пересеклись.
- Не хотите говорить.
- Мы меньше пары часов знакомы. И я не знаю, чем отзовется моя болтливость.
Повисло молчание. Фиона уже проклинала свой длинный язык. Вот привыкла она к имени Фейлы Кик! Могла бы придумать какое-нибудь другое. А теперь… мало ли, что этот пират проклинал во всеуслышание манорские власти и короля! Окажется ему выгодным в какой-то момент продать одну из заложниц маркизу – и объясняться придется уже с тем.
- Сударыня. Вы должны были понять, каково мое отношение к дому самозванца, что правит сейчас на землях, принадлежавших моим предкам, - проговорил помрачневший пират. – И к их прихвостням!
О да. Если бы она еще могла быть уверена, что может верить словам пирата! Который к тому же ведет себя порой как безумец. Вслух такого, само собой, лучше не произносить. А то пойдет-таки на прокорм акулам невзирая на принадлежность к женскому полу.
Благо, кажется, у пирата не было настроения развивать тему. Равно как и расспрашивать дальше – чем она не потрафила разведке Манора. А после пары бокалов разговор вовсе сместился с опасной дорожки и потек совсем в другую сторону. Как очутилась в спальне – Фиона не помнила. То ли от игристого розового так шумело в голове, то ли по какой другой причине – разве что Творец всемогущий ведает.
Фиона только успела заметить, как рубашка улетела куда-то на пол – кажется, туда же, куда и штаны незадолго до этого.
Да демоны с ней, с одеждой! Никуда она не денется из капитанской каюты. Не наденет ведь пират ее по случайности. Мысль вызвала короткий смешок, и тут же пропала. Какие уж тут мысли! Прикосновения горячих пальцев к коже будоражили, кружили голову. Она откинулась, подставляя шею под мягкие губы. И в недоумении приоткрыла глаза, ощутив на коже прохладный воздух.
- А это что? – пират взялся за ладанку на ее шее.
Она с трудом сфокусировала взгляд на его лице. Брови нахмурились, взгляд посерьезнел. С чего бы вдруг – наверняка ничего серьезного…
Стоп! Как раз – серьезнее некуда.
- Священный оберег! – Фиона, схватилась ладонью за свою драгоценность.
Он отстранился, пристально поглядел на нее. Оно и понятно – столь трепетное отношение к оберегу подозрительно. Может, это и оберег. А может – артефакт, способный разнести весь его корабль вместе с командой и самим капитаном.
- Это – мой оберег, - повторила она упрямо, приподнимаясь и усаживаясь. – И единственная память о моей матушке! Она отставила мне его в наследство. Я никогда его не снимаю. И сейчас не буду!
- Нет? – он приподнял брови. В глазах заплясало веселое любопытство.
- Нет, - отрезала Фиона. – Это моё!
- Мы в открытом море, - напомнил он.
- Что, правда?! – она широко распахнула глаза. – Быть того не может! И как я только не заметила? Сударь, вы меня потрясли до глубины души, - наваждение схлынуло столь же стремительно, как и накатило.
- Впервые вижу женщину, которая, сидя голой в компании малознакомого мужчины, так отчаянно язвит.
- Ну! То есть то, что эта женщина добровольно оголилась в компании малознакомого мужчины – вам представляется естественным, - ехидно отозвалась Фиона. – Сударь, мы в открытом море. И бежать мне некуда – равно, как и терять уже нечего, - подумав, отодвинулась на середину широкой кровати и уселась. – Но ладанку мою не трогайте! Она дорога мне. Как память.
- Что внутри? – глухо осведомился он.
- Внутри? – протянула она, берясь за завязки.
«Он же не поймет? – осведомилась мысленно, не слишком надеясь на ответ. – Нет, вряд ли. Да и терять нечего!»
- Ну вот, - она распустила шелковый шнурок. – Матушка говорила – это очень полезный корешок. Укрепляет организм, отгоняет любые болезни, сглаз и злых духов! – и, открыв мешочек, показала издали содержимое. – Там только сушеные корешки – и больше ничего, - она вздохнула. – Ни денег, ни магических артефактов… да и откуда у меня такое? И еще, - перевернула мешочек, вытряхнула одну из нескольких косточек, заранее припасенных на всякий случай, - святые мощи…
- Хватит, завяжите! – брезгливо потребовал пират.
Она не заставила себя упрашивать. Быстро вернула ладанку на место. Потом, подумав, сняла, огляделась.
- Да, прячьте в свою одежду, - поморщился Касатка. – Мне ваша драгоценность уж точно без надобности!
Она сползла с кровати, запихнула ладанку во внутренний карман камзола. Уселась, глянула на него сбоку.
И отодвинулась. Забравшись с ногами на широкое ложе, закуталась в покрывало. Вот ведь пират – всё настроение сбил! И правда: что за нелепость – оказаться голой в компании совершенно незнакомого мужчины! Мало того: бандита и грабителя, который захватил корабль, на котором она плыла, перебив часть команды…
Сейчас бы еще бокальчик игристого розового! Хотя нет: от него рассудок напрочь отключается. И наверняка с утра будет трещать голова.
- Сударыня, вы робки, как осенняя муха! – с удивлением заключил пират. – Хотя совсем недавно вели себя куда более… свободно. Неужто это я вас так запугал? – он неторопливо скинул камзол, принялся развязывать тесемки рубашки.
Фиона нахохлилась.
- Да что?! – возмутился пират. – Только не говорите, что вы – еще девица, - прибавил он.
- Не девица, - она фыркнула. – Двенадцать лет пробыла замужем. Только вот кроме мужа, никаких мужчин и не знала… а последние месяцы – так и вовсе было не до того.
- Что, и любовников не было? – искренне изумился он. – Вы были верной женушкой, пока не овдовели, и после блюли себя?
- Я – верной женушкой? – Фиона нервно хихикнула. – А… ну да, наверное. Не верю, что веду такие разговоры, - покачала головой. – Слушайте, а вам-то что за разница? Девица, верная женушка – вы же хозяин на этом корабле! С любым можете сделать всё, что пожелаете.
- Могу, - Касатка уселся, хмыкнул. – Но иметь дело с застенчивой девицей – скучновато. Вам так не кажется?
- Ну, мне-то, положим, не приходилось иметь дела с застенчивыми девицами. По крайней мере, в таком… таких условиях. Хотя знавала я одну застенчивую девицу – оторва оказалась еще та! – припомнила она давнюю знакомую еще с тех времен, когда жила с мужем в столице после свадьбы. – И вообще, вы сами виноваты, - спохватилась она. – Далась вам моя ладанка! Словно оберегов никогда не видели. Могли вы, в конце концов, сделать вид, что не заметили ее?!
- Так это я испортил вам настроение?! – поразился пират.
- Ну… да! – Фиона выпрямилась. – Это именно вы испортили мне настроение! – как он четко оформил в слова смутное ощущение! – В кои-то веки решила, - она запнулась, не зная, как выразиться.
- Ах вон оно как, - протянул пират, покивал. И ей сделалось не по себе.
Фиона испуганно взвизгнула, когда он, одним движением очутившись вплотную к ней, повалил ее на кровать. А затем продемонстрировал, что может восстановить настроение так же быстро, как и сбить его.
Море, только море кругом. Синяя гладь под небом – куда ни глянь.
- А земля-то в какой стороне осталась? – растерянно вопросила Фиона.
- А зачем вам земля, сударыня? – осведомился Касатка, неслышно подходя сзади. – Сойти хотите?
- А вы не боитесь так далеко отходить от континента? – ляпнула она. – Корабль постоянно плыл так, что берег находился слева по борту… а теперь – мы болтаемся в открытом море.
- Фей, я не сухопутный червь вроде вашего капитана, - ласково пояснил пират. – Море – моя стихия. Здесь я хозяин.
- Хорошо, как скажете, - она покладисто кивнула. – В конце концов, кто я такая, чтобы спорить? А где команда и пассажиры?
- В трюме, - он покривил губы. – Вы много вопросов задаете – вам так не кажется?
Она пожала плечами.
- Я, знаете, впервые попадаю в такой переплет. Мне прежде не приходилось оказываться в руках пиратов. Само собой, я в замешательстве! И не знаю, сколько положено задавать вопросов. Я вообще не знаю, чего ждать. Что делать. И кого мне расспрашивать – одного из ваших помощников, которые зыркают, как голодные гиены?
Пират хмыкнул насмешливо.
- Чего ждать – никакой тайны нет. – Пленников отправляют на родину после того, как они заплатят выкуп.
- А товар на корабле – это не выкуп?
- Нет, - протянул Касатка. – Товар на корабле – это наша законная добыча. А выкуп следует прислать с земли. Родственники или друзья, собратья по цеху, собирают нужную сумму и отдают нашим посыльным. После того, как посланцы привезут выкуп, мы доставляем своих гостей до места, откуда они могут добраться к себе. И отпускаем на все четыре стороны!
- Угум. И деньги, найденные при пассажирах – тоже законная добыча?
- Само собой, - хмыкнул пират. – Я так понимаю, вам за выкупом обратиться не к кому? Родственники, семья?
- Отчего же не к кому, - протянула Фиона. – Пожалуй, баронет Крио сумеет войти в мое положение. Правда, едва ли стоит рассчитывать на крупную сумму – очень уж много он может и не собрать. А как вы поступаете с теми, кто не может заплатить выкуп? – тут же залюбопытствовала она.
- Ну, это не проблема! Продаем на рабских рынках – всего и дел.
- Такие рынки есть в Нижней доле?!
- У, - протянул он насмешливо. – Чего только в Нижней доле нет. Вот за вас, скажем, можно выручить неплохие деньги, - помолчал. – Но не стоит переживать, - прибавил миролюбиво. – Мы непременно что-нибудь придумаем, - и покровительственно положил лапищу ей на плечо.
- О. Вы так любезны.
Изнутри рвался нервный смех. Каков дамский угодник! Ради нее он готов, так и быть, что-нибудь придумать. И ведь даже злиться на него не получается.
«Если бы ты не знала, что за козырь скрываешь в рукаве – тоже не могла бы на него злиться? – ехидно встрял бесплотный голос спутника. – Если бы не знала наверняка, что уж у тебя-то в любой ситуации есть возможность вывернуться».
Ну да, прав! Не так-то она беспомощна. Потому и может позволить себе и кокетничать с пиратом…
«И спать с ним», - безжалостно прибавил спутник.
«Подумаешь! – фыркнула она мысленно. – Всего-то разок было».
«Мне показалось, что ночью был отнюдь не разок, - ехидно отозвался он. – А что, больше не будет?»
Она с трудом подавила тяжелый вздох.
- До чего ж вы раздражительны, - начал было пират – кажется, принял на свой счет. И резко обернулся. – Ну, что еще?!
Фиона тоже обернулась. Один из товарищей-торговцев. Его выпустили из-под замка?
- Мне есть, что сказать вам, уважаемый, - проговорил тот, глядя на Касатку. – Прошу уделить мне немного вашего драгоценного времени – поверьте, это и в ваших интересах. Только отошлите вашу подстилку, - он покосился на вспыхнувшую Фиону.
Она раскрыла было рот, но лапища пирата легла на плечо.
- Сударыня, ветрено, - проговорил пират. – Ступайте в апартаменты, пока не постыли.
От захлестнувшего сознание бешенства любые мысли вымело напрочь. Фиона, так и не придумав достойного ответа, ринулась к капитанским апартаментам. Вслед ей понеслось тихо брошенное бранное слово.
Влетев в помещение, с силой захлопнула дверь. Сошвырнула плащ и свалилась в кресло. Душила злость и слезы. Отчаянно хотелось что-нибудь сломать.
Помнится, в последний раз она испытывала подобное с полгода назад – в начале лета. И уж никак не ожидала, что столкнется с таким еще раз.
Взгляд пробежал по каюте и остановился на бутылке с вином, опустевшей наполовину. Это вчера они с пиратом выпили вдвоем. Она решительно подлетела к столу, ухватила бутылку и с размаху запустила в стену. На золотистых дощечках обивки осталось мокрое пятно. Осколки осыпались на пол.
Огляделась и рухнула в кресло.
Несколько глубоких вздохов. Кажется, жажда разрушения ослабла – больше пока что крушить каюту не хотелось. Зато захотелось пить.
Взяв на колени блюдце, ощипала кисть винограда. Сгрызла пару персиков.
- Нет, ты это слышал? – вопросила она вслух.
«Слышал. Для пленника, которого могут в любой момент скинуть за борт, он разговаривал слишком нагло. Нагло и самоуверенно. Даже более, чем ты вчера. И этот безумец, повернутый на своем происхождении и амбициях, ничем ему не возразил. Не говоря о том, чтоб покарать».
А ведь прав корень! Вот что значит – жить почти вечно.
«Жил я до крайности мало. Настоящей жизни – жизни древа – и не видел. А вот на людей насмотрелся. И в людях, кажется, понимаю больше, чем в истинном существовании».
Я мыслю, значит – существую, - припомнилась помимо воли фраза из философского трактата, который читала в юности, прячась от домашних и прикрываясь любовным романом.
«Если бы этот философ жил не жизнь человека. А проводил существование в виде бессловесной вещи или животного… нет, именно вещи! Которую всякий может забрать, передвинуть, сломать. Хотел бы я знать, что б он написал в таком случае!»
И не поспоришь.
- Я случайно это вспомнила, прости, - Фиона вздохнула.
А вот насчет торговца корень прав. Он как-то убедил сторожей выпустить его из-под замка, прошел по палубе к самому капитану и обратился к нему исключительно дерзко. А Касатка безропотно это проглотил.
- Он знал его? – проговорила Фиона. – Этого торговца.
Ответа не последовало. Но в молчании ей почудилось одобрение. Ну да – от пирата можно было бы ожидать, что, увидев торговца, он разорется – кто выпустил его из-под надзора и позволил расхаживать по палубе. Но нет – Касатка даже не сделал вид, что удивлен. Отослал ее прочь, как ни в чем не бывало. И это при том, что вчера забрал к себе в апартаменты именно ее, а не этого типа.
«А на кой ему торговец ночью, после абордажа? Ночью после трудов праведных следует хорошенько отдохнуть. Тут бандиту кстати придется женщина».
- Подстилка, - вслух проговорила Фиона.
Дверь в этот момент хлопнула, впуская капитана. Он оглядел каюту, задержал взгляд на ней. Скинув плащ, прошел и уселся в кресло рядом.
- Сожалею, что вам пришлось такое выслушать.
А он умеет удивлять, этот пират! И впрямь – непредсказуемый тип.
- Ну что вы. Это же правда.
- Не говорите ерунды. Точнее – не повторяйте ерунды за всякими ущербными. Вы – моя гостья. Этот болтунец просто знает, что ему-то рассчитывать не на что – вот и бесится.
- Да неужели. Ему вы об этом сообщить забыли!
- Увы, - пират расхохотался. – К слову не пришлось. Это он должен был кое-что мне сообщить, - при последних словах пират нахмурился, уставился перед собой.
- Видно, что-то не слишком радостное он вам сообщил, - ехидно отметила Фиона.
- И попасть в поле зрения королевской разведки, - неохотно отозвалась она. – Не факт, что его светлость маркиз Кессель помнит о моем существовании. Но кто его знает?
- Кессель? – пират нахмурился. – Этот упырь помнит всё… чем вы ухитрились зацепить его?
- Скажем так… наши интересы в какой-то момент пересеклись.
- Не хотите говорить.
- Мы меньше пары часов знакомы. И я не знаю, чем отзовется моя болтливость.
Повисло молчание. Фиона уже проклинала свой длинный язык. Вот привыкла она к имени Фейлы Кик! Могла бы придумать какое-нибудь другое. А теперь… мало ли, что этот пират проклинал во всеуслышание манорские власти и короля! Окажется ему выгодным в какой-то момент продать одну из заложниц маркизу – и объясняться придется уже с тем.
- Сударыня. Вы должны были понять, каково мое отношение к дому самозванца, что правит сейчас на землях, принадлежавших моим предкам, - проговорил помрачневший пират. – И к их прихвостням!
О да. Если бы она еще могла быть уверена, что может верить словам пирата! Который к тому же ведет себя порой как безумец. Вслух такого, само собой, лучше не произносить. А то пойдет-таки на прокорм акулам невзирая на принадлежность к женскому полу.
Благо, кажется, у пирата не было настроения развивать тему. Равно как и расспрашивать дальше – чем она не потрафила разведке Манора. А после пары бокалов разговор вовсе сместился с опасной дорожки и потек совсем в другую сторону. Как очутилась в спальне – Фиона не помнила. То ли от игристого розового так шумело в голове, то ли по какой другой причине – разве что Творец всемогущий ведает.
Глава 2
Фиона только успела заметить, как рубашка улетела куда-то на пол – кажется, туда же, куда и штаны незадолго до этого.
Да демоны с ней, с одеждой! Никуда она не денется из капитанской каюты. Не наденет ведь пират ее по случайности. Мысль вызвала короткий смешок, и тут же пропала. Какие уж тут мысли! Прикосновения горячих пальцев к коже будоражили, кружили голову. Она откинулась, подставляя шею под мягкие губы. И в недоумении приоткрыла глаза, ощутив на коже прохладный воздух.
- А это что? – пират взялся за ладанку на ее шее.
Она с трудом сфокусировала взгляд на его лице. Брови нахмурились, взгляд посерьезнел. С чего бы вдруг – наверняка ничего серьезного…
Стоп! Как раз – серьезнее некуда.
- Священный оберег! – Фиона, схватилась ладонью за свою драгоценность.
Он отстранился, пристально поглядел на нее. Оно и понятно – столь трепетное отношение к оберегу подозрительно. Может, это и оберег. А может – артефакт, способный разнести весь его корабль вместе с командой и самим капитаном.
- Это – мой оберег, - повторила она упрямо, приподнимаясь и усаживаясь. – И единственная память о моей матушке! Она отставила мне его в наследство. Я никогда его не снимаю. И сейчас не буду!
- Нет? – он приподнял брови. В глазах заплясало веселое любопытство.
- Нет, - отрезала Фиона. – Это моё!
- Мы в открытом море, - напомнил он.
- Что, правда?! – она широко распахнула глаза. – Быть того не может! И как я только не заметила? Сударь, вы меня потрясли до глубины души, - наваждение схлынуло столь же стремительно, как и накатило.
- Впервые вижу женщину, которая, сидя голой в компании малознакомого мужчины, так отчаянно язвит.
- Ну! То есть то, что эта женщина добровольно оголилась в компании малознакомого мужчины – вам представляется естественным, - ехидно отозвалась Фиона. – Сударь, мы в открытом море. И бежать мне некуда – равно, как и терять уже нечего, - подумав, отодвинулась на середину широкой кровати и уселась. – Но ладанку мою не трогайте! Она дорога мне. Как память.
- Что внутри? – глухо осведомился он.
- Внутри? – протянула она, берясь за завязки.
«Он же не поймет? – осведомилась мысленно, не слишком надеясь на ответ. – Нет, вряд ли. Да и терять нечего!»
- Ну вот, - она распустила шелковый шнурок. – Матушка говорила – это очень полезный корешок. Укрепляет организм, отгоняет любые болезни, сглаз и злых духов! – и, открыв мешочек, показала издали содержимое. – Там только сушеные корешки – и больше ничего, - она вздохнула. – Ни денег, ни магических артефактов… да и откуда у меня такое? И еще, - перевернула мешочек, вытряхнула одну из нескольких косточек, заранее припасенных на всякий случай, - святые мощи…
- Хватит, завяжите! – брезгливо потребовал пират.
Она не заставила себя упрашивать. Быстро вернула ладанку на место. Потом, подумав, сняла, огляделась.
- Да, прячьте в свою одежду, - поморщился Касатка. – Мне ваша драгоценность уж точно без надобности!
Она сползла с кровати, запихнула ладанку во внутренний карман камзола. Уселась, глянула на него сбоку.
И отодвинулась. Забравшись с ногами на широкое ложе, закуталась в покрывало. Вот ведь пират – всё настроение сбил! И правда: что за нелепость – оказаться голой в компании совершенно незнакомого мужчины! Мало того: бандита и грабителя, который захватил корабль, на котором она плыла, перебив часть команды…
Сейчас бы еще бокальчик игристого розового! Хотя нет: от него рассудок напрочь отключается. И наверняка с утра будет трещать голова.
- Сударыня, вы робки, как осенняя муха! – с удивлением заключил пират. – Хотя совсем недавно вели себя куда более… свободно. Неужто это я вас так запугал? – он неторопливо скинул камзол, принялся развязывать тесемки рубашки.
Фиона нахохлилась.
- Да что?! – возмутился пират. – Только не говорите, что вы – еще девица, - прибавил он.
- Не девица, - она фыркнула. – Двенадцать лет пробыла замужем. Только вот кроме мужа, никаких мужчин и не знала… а последние месяцы – так и вовсе было не до того.
- Что, и любовников не было? – искренне изумился он. – Вы были верной женушкой, пока не овдовели, и после блюли себя?
- Я – верной женушкой? – Фиона нервно хихикнула. – А… ну да, наверное. Не верю, что веду такие разговоры, - покачала головой. – Слушайте, а вам-то что за разница? Девица, верная женушка – вы же хозяин на этом корабле! С любым можете сделать всё, что пожелаете.
- Могу, - Касатка уселся, хмыкнул. – Но иметь дело с застенчивой девицей – скучновато. Вам так не кажется?
- Ну, мне-то, положим, не приходилось иметь дела с застенчивыми девицами. По крайней мере, в таком… таких условиях. Хотя знавала я одну застенчивую девицу – оторва оказалась еще та! – припомнила она давнюю знакомую еще с тех времен, когда жила с мужем в столице после свадьбы. – И вообще, вы сами виноваты, - спохватилась она. – Далась вам моя ладанка! Словно оберегов никогда не видели. Могли вы, в конце концов, сделать вид, что не заметили ее?!
- Так это я испортил вам настроение?! – поразился пират.
- Ну… да! – Фиона выпрямилась. – Это именно вы испортили мне настроение! – как он четко оформил в слова смутное ощущение! – В кои-то веки решила, - она запнулась, не зная, как выразиться.
- Ах вон оно как, - протянул пират, покивал. И ей сделалось не по себе.
Фиона испуганно взвизгнула, когда он, одним движением очутившись вплотную к ней, повалил ее на кровать. А затем продемонстрировал, что может восстановить настроение так же быстро, как и сбить его.
*** ***
Море, только море кругом. Синяя гладь под небом – куда ни глянь.
- А земля-то в какой стороне осталась? – растерянно вопросила Фиона.
- А зачем вам земля, сударыня? – осведомился Касатка, неслышно подходя сзади. – Сойти хотите?
- А вы не боитесь так далеко отходить от континента? – ляпнула она. – Корабль постоянно плыл так, что берег находился слева по борту… а теперь – мы болтаемся в открытом море.
- Фей, я не сухопутный червь вроде вашего капитана, - ласково пояснил пират. – Море – моя стихия. Здесь я хозяин.
- Хорошо, как скажете, - она покладисто кивнула. – В конце концов, кто я такая, чтобы спорить? А где команда и пассажиры?
- В трюме, - он покривил губы. – Вы много вопросов задаете – вам так не кажется?
Она пожала плечами.
- Я, знаете, впервые попадаю в такой переплет. Мне прежде не приходилось оказываться в руках пиратов. Само собой, я в замешательстве! И не знаю, сколько положено задавать вопросов. Я вообще не знаю, чего ждать. Что делать. И кого мне расспрашивать – одного из ваших помощников, которые зыркают, как голодные гиены?
Пират хмыкнул насмешливо.
- Чего ждать – никакой тайны нет. – Пленников отправляют на родину после того, как они заплатят выкуп.
- А товар на корабле – это не выкуп?
- Нет, - протянул Касатка. – Товар на корабле – это наша законная добыча. А выкуп следует прислать с земли. Родственники или друзья, собратья по цеху, собирают нужную сумму и отдают нашим посыльным. После того, как посланцы привезут выкуп, мы доставляем своих гостей до места, откуда они могут добраться к себе. И отпускаем на все четыре стороны!
- Угум. И деньги, найденные при пассажирах – тоже законная добыча?
- Само собой, - хмыкнул пират. – Я так понимаю, вам за выкупом обратиться не к кому? Родственники, семья?
- Отчего же не к кому, - протянула Фиона. – Пожалуй, баронет Крио сумеет войти в мое положение. Правда, едва ли стоит рассчитывать на крупную сумму – очень уж много он может и не собрать. А как вы поступаете с теми, кто не может заплатить выкуп? – тут же залюбопытствовала она.
- Ну, это не проблема! Продаем на рабских рынках – всего и дел.
- Такие рынки есть в Нижней доле?!
- У, - протянул он насмешливо. – Чего только в Нижней доле нет. Вот за вас, скажем, можно выручить неплохие деньги, - помолчал. – Но не стоит переживать, - прибавил миролюбиво. – Мы непременно что-нибудь придумаем, - и покровительственно положил лапищу ей на плечо.
- О. Вы так любезны.
Изнутри рвался нервный смех. Каков дамский угодник! Ради нее он готов, так и быть, что-нибудь придумать. И ведь даже злиться на него не получается.
«Если бы ты не знала, что за козырь скрываешь в рукаве – тоже не могла бы на него злиться? – ехидно встрял бесплотный голос спутника. – Если бы не знала наверняка, что уж у тебя-то в любой ситуации есть возможность вывернуться».
Ну да, прав! Не так-то она беспомощна. Потому и может позволить себе и кокетничать с пиратом…
«И спать с ним», - безжалостно прибавил спутник.
«Подумаешь! – фыркнула она мысленно. – Всего-то разок было».
«Мне показалось, что ночью был отнюдь не разок, - ехидно отозвался он. – А что, больше не будет?»
Она с трудом подавила тяжелый вздох.
- До чего ж вы раздражительны, - начал было пират – кажется, принял на свой счет. И резко обернулся. – Ну, что еще?!
Фиона тоже обернулась. Один из товарищей-торговцев. Его выпустили из-под замка?
- Мне есть, что сказать вам, уважаемый, - проговорил тот, глядя на Касатку. – Прошу уделить мне немного вашего драгоценного времени – поверьте, это и в ваших интересах. Только отошлите вашу подстилку, - он покосился на вспыхнувшую Фиону.
Она раскрыла было рот, но лапища пирата легла на плечо.
- Сударыня, ветрено, - проговорил пират. – Ступайте в апартаменты, пока не постыли.
От захлестнувшего сознание бешенства любые мысли вымело напрочь. Фиона, так и не придумав достойного ответа, ринулась к капитанским апартаментам. Вслед ей понеслось тихо брошенное бранное слово.
Влетев в помещение, с силой захлопнула дверь. Сошвырнула плащ и свалилась в кресло. Душила злость и слезы. Отчаянно хотелось что-нибудь сломать.
Помнится, в последний раз она испытывала подобное с полгода назад – в начале лета. И уж никак не ожидала, что столкнется с таким еще раз.
Взгляд пробежал по каюте и остановился на бутылке с вином, опустевшей наполовину. Это вчера они с пиратом выпили вдвоем. Она решительно подлетела к столу, ухватила бутылку и с размаху запустила в стену. На золотистых дощечках обивки осталось мокрое пятно. Осколки осыпались на пол.
Огляделась и рухнула в кресло.
Несколько глубоких вздохов. Кажется, жажда разрушения ослабла – больше пока что крушить каюту не хотелось. Зато захотелось пить.
Взяв на колени блюдце, ощипала кисть винограда. Сгрызла пару персиков.
- Нет, ты это слышал? – вопросила она вслух.
«Слышал. Для пленника, которого могут в любой момент скинуть за борт, он разговаривал слишком нагло. Нагло и самоуверенно. Даже более, чем ты вчера. И этот безумец, повернутый на своем происхождении и амбициях, ничем ему не возразил. Не говоря о том, чтоб покарать».
А ведь прав корень! Вот что значит – жить почти вечно.
«Жил я до крайности мало. Настоящей жизни – жизни древа – и не видел. А вот на людей насмотрелся. И в людях, кажется, понимаю больше, чем в истинном существовании».
Я мыслю, значит – существую, - припомнилась помимо воли фраза из философского трактата, который читала в юности, прячась от домашних и прикрываясь любовным романом.
«Если бы этот философ жил не жизнь человека. А проводил существование в виде бессловесной вещи или животного… нет, именно вещи! Которую всякий может забрать, передвинуть, сломать. Хотел бы я знать, что б он написал в таком случае!»
И не поспоришь.
- Я случайно это вспомнила, прости, - Фиона вздохнула.
А вот насчет торговца корень прав. Он как-то убедил сторожей выпустить его из-под замка, прошел по палубе к самому капитану и обратился к нему исключительно дерзко. А Касатка безропотно это проглотил.
- Он знал его? – проговорила Фиона. – Этого торговца.
Ответа не последовало. Но в молчании ей почудилось одобрение. Ну да – от пирата можно было бы ожидать, что, увидев торговца, он разорется – кто выпустил его из-под надзора и позволил расхаживать по палубе. Но нет – Касатка даже не сделал вид, что удивлен. Отослал ее прочь, как ни в чем не бывало. И это при том, что вчера забрал к себе в апартаменты именно ее, а не этого типа.
«А на кой ему торговец ночью, после абордажа? Ночью после трудов праведных следует хорошенько отдохнуть. Тут бандиту кстати придется женщина».
- Подстилка, - вслух проговорила Фиона.
Дверь в этот момент хлопнула, впуская капитана. Он оглядел каюту, задержал взгляд на ней. Скинув плащ, прошел и уселся в кресло рядом.
- Сожалею, что вам пришлось такое выслушать.
А он умеет удивлять, этот пират! И впрямь – непредсказуемый тип.
- Ну что вы. Это же правда.
- Не говорите ерунды. Точнее – не повторяйте ерунды за всякими ущербными. Вы – моя гостья. Этот болтунец просто знает, что ему-то рассчитывать не на что – вот и бесится.
- Да неужели. Ему вы об этом сообщить забыли!
- Увы, - пират расхохотался. – К слову не пришлось. Это он должен был кое-что мне сообщить, - при последних словах пират нахмурился, уставился перед собой.
- Видно, что-то не слишком радостное он вам сообщил, - ехидно отметила Фиона.
