Получив разрешение излагать подробности дела, студент, который, видимо, хорошо овладел искусством оратора, погрузил всех присутствующих в события давно минувших дней...
– Я заявляю свои права на эти территории, они будут принадлежать мне и моим потомкам, и только король вправе подвергнуть сомнению мои права! – торжественно произнёс рыцарь.
Священник перекрестил его, сказал: «Аминь! Да будет на это воля Господа!», и запел какой-то гимн на латинском языке.
Вдруг раздался хруст ломающихся веток и шорох листьев, из густых зарослей вышел здоровенный мужик, и обратился к рыцарю:
– Здравствуй незнакомец, я слышал только что, как ты сказал, что хочешь быть хозяином этих земель, и у меня к тебе вопрос – что это за причуда?
– Ты кто такой? – удивился рыцарь такому беспардонному обращению к себе.
– Я живу в этом лесу, мой дом у реки, где она делает петлю. Кроме меня в этих местах живёт много народа, так что ты зря решил, что это бесхозяйственные земли.
– Вот и хорошо – вы все, отныне, будете платить мне подати за пользование моей землёй, и исполнять повинности, определённые законом!
– И почему мы это будем делать? – удивился мужик.
– Потому что мне дал на это право король! – торжественно заявил рыцарь.
– Король? Не слышал об этом человеке. Какое он отношение имеет к нашим землям?
– Ты деревенщина! Король самый могущественный человек и он распоряжается имуществом и судьбами всех людей, ему принадлежит право судить, казнить или миловать, даровать и отбирать!..
– Ну что же, зови своего короля! – перебил мужик рыцаря, - я хочу от него услышать, почему он может распоряжаться нашим лесом.
– Ах ты, невежа, чурбан неотёсанный! Ты зовёшь к себе короля? Да ты сам должен ползти к нему и умолять о том, чтобы он тебя выслушал!
– Я всё сказал. Если речь идёт об этих землях, то пусть приходит вести разговор сюда.
Мужик скрылся в густых зарослях.
– Схватить его! – приказал взбешённый рыцарь своим слугам.
Слуги бросились в кусты, но первый же, кто скрылся в густой зелени, тут же, буквально вылетел оттуда, и, упав на землю, ещё несколько раз кувыркнулся. Когда бедолага приподнял голову, все увидели заплывший от удара глаз. Остальные слуги в нерешительности остановились. Видя это, рыцарь немного остыл и скомандовал:
– Ладно, соберём отряд и вернемся, чтобы проучить этих дикарей.
Но когда рыцарь вернулся с вооружённым отрядом и вошёл в дремучий лес, то получил такой отпор от местных жителей, что воины обратились в трусливое бегство. Потом было ещё несколько попыток решить вопрос силой, но местные жители были отчаянно храбры, невероятно сильны, и отлично знали свой лес. Все экспедиции окончились провалом и позором.
Тогда свою помощь рыцарю предложил епископ:
– Я знаю, что делать! Давай договоримся о разделе доходов с этих земель, и я усмирю людей этого леса.
В лес отправили отца Бенедикта, знаменитого святого подвижника, который не раз отличался силой своей веры и даром обращать язычников в христианскую веру. Бенедикт проповедовал людям Непокорного леса христианскую веру, и дикари охотно верили этому святому праведному пастырю.
– А теперь что? – спросил рыцарь у епископа, выслушав рассказ об успехе миссии отца Бенедикта.
– А теперь я отзову отца Бенедикта и пошлю отца Жерома.
Новый пастор продолжил проповеди и рассказал несгибаемым жителям леса о том, как Господь устроил этот мир: все люди подчиняются своим господам, кои есть их голова, а сами они туловище. Спустя некоторое время отец Жером докладывал епископу:
– Они приняли крещение и все основные постулаты и лишь в одном упорствуют — у них есть непоколебимая уверенность в чудодейственности банного веника, они почитают его как некое божество-целителя, и не хотят отказываться от веры в его чудодейственность!
– Ничего страшного, чтобы заполучить их веру, соглашайся, обоснуй это как-нибудь, найди подтверждения в святых текстах, в конце концов, признай его святым, и установи почитание ему.
– Кому? Венику? – удивился отец Жером.
– Да плевать мне кому! Про главное не забывай… – гневно крикнул епископ.
Когда студент окончил рассказ, король немного подумал, потом выглянул в окно и отдал приказ:
— Привести приговор в исполнение!
Под восторженный рёв толпы пламя охватило связки хвороста и поленья. Раздался душераздирающий крик жертвы.
— Государь, всё что я рассказал, чистая правда! – изумился студент.
— Верю! Но мне не нужна такая правда, слишком она неудобна, – король задумался. – Ты дворянин? С тобой так просто не будет, как с этим мужиком, но для начала — в темницу...
ЛУЧШАЯ ВОЙНА
Тысячи ног месили грязь размокшей дороги. Десятники и сотники подгоняли воинов:
– Шевелитесь, если успеем напасть на них в теснине, мы уничтожим этих говнюков.
И воины ускоряли шаг, понимая, какое преимущество они могут получить при нападении.
– Они уже за холмом! Приготовиться к бою! Надеть доспехи, построиться в боевой порядок!
Тяжело дыша, воины начали быстро приводить себя в боевую форму: надевали панцири, шлемы, быстро зашнуровывали ремни.
– К бою!
На ходу поправляя доспехи, воины занимали места в строю.
– Вперёд!!!
Боевые колоны ринулись в атаку, выскочили из-за вершины холма и устремились на врага.
Враг выстроился в полной боевой готовности, выставив вперёд густой лес из копий. Готовность противника немного обескуражила, но матёрые вояки справились с замешательством, и лавина продолжала нестись вперёд.
Яростным валом налетели они на ощетинившиеся копья. Опытные и ловкие воины отбивали в сторону нацеленные на них копья и протискивались между ними. Нерасторопные натыкались прямо на острые наконечники, задние ряды, напирая, подталкивали их в спины, лишая несчастных шанса отделаться ранением и делали их раны смертельными. Но эти несчастные своей смертью сокращали количество копий, и следующим за ними было уже проще. Те, кто прорывался сквозь лес копий, упирались в крепкие дубовые щиты, из-за которых на них тут же сыпались удары топорами и мечами.
Карл Мясник был из тех опытных бойцов, кто проскочил мимо копий. Справа от него был его сын Роберт Прихлоп, он зорко следил за отцом и при случае прикрывал его. Роберт, коротким тычком меча, ударил противника, выглядывающего из-за щита прямо в лицо. Тот обмяк и начал валиться назад, на щит воина стоящего сзади. Карл Мясник вскочил на его щит и, оказавшись намного выше следующего врага, нанёс ему оглушительный удар по шлему. Война сделала из лавочника-мясника и его сына опытных воинов.
Карл Мясник, и подобные ему опытные воины, знали, где уязвимые места в стене из щитов и быстро взломали строй. Построения рассыпались, и битва перерастала в схватки отдельных воинов, и групп воинов. Началась кровавая бойня.
Разгорячённые жестоким боем, воины дрались яростно и неистово. Не было пощады никому: топорами, мечами, наносились безжалостные удары в любое открывшееся место врага. Повисают на коже полуотрубленные конечности, летят в стороны брызги крови. Никто не ждёт пощады и не щадит никого. Все хотят выжить в этой бойне, и только избранные умирают, совершая подвиги, чтобы не подвести своих «братушек».
Роберт Прихлоп увидел в гуще боя своего брата Генриха, который воюет на стороне врага. Безумная ярость овладевает Робертом при виде изменника, и он стремиться пробиться к нему. Здоровый воин, обронивший своё оружие, накинулся на Роберта и, обхватив его одной рукой, а второй попытался вырвать меч. Роберт вцепился ему зубами в нос, откусил его, и когда здоровяк завыл от боли и разжал объятия, ткнул мечом в бок. Добивать его Роберт не стал, а бросился в сторону брата.
— Теперь нас все попрекают твоим предательством. Позор всей семьи.
— Просто некоторые тупицы не могут понять, на чьей стороне правда, – ответил Генрих.
Схватка длилась недолго, Генрих был таким же опытным воином. Роберт упал без сознания, оглушённый ударом.
Рыцари, верхом на походных конях, прибыли к месту сражения раньше пешего войска. Они остановились, начали облачаться в латы и пересаживаться на боевых коней. Оруженосцы обвешивали их доспехами, тщательно проверили все застёжки и ремешки.
Между Карлом С Чёрных Холмов и Робертом Приморским произошёл разговор:
– Мой друг Роберт, вы знаете, что наш предводитель, господин Роджер хочет напасть исподтишка на войско врага?
– Как низко это с его стороны. Этот северный варвар не соблюдает законов войны. Я не собираюсь участвовать в этой гнусной затее!
– Нет, Роберт, не принять участия в бою, это значит обесчестить своё имя подозрением в трусости, а мы должны поступить как благородные люди и отправить гонца к рыцарям противника с предупреждением, что мы желаем вступить в бой.
– Я отправлю своего оруженосца в лагерь противника, к своему кузену Генриху.
Лавина пехоты пронеслась мимо них и начала битву, а рыцари ещё проверяли свою готовность.
— За честь и славу! Вперёд!!! – призвал славнейший из рыцарей.
Бронированная колона, медленно набирая скорость, двинулась вперёд. Оруженосцы, закованные в броню, как и их господа, на тяжёлых бронированных конях, расчищали пространство вокруг своих господ, сминая пехоту противника, а заодно и зазевавшихся своих пехотинцев.
Роберту Приморскому довелось встретиться в бою со своим кузеном. Оруженосцы расчистили для них место посреди битвы. Рыцари поприветствовали друг друга салютом и устремились навстречу. Копьё Генриха лишь немного коснулось панциря Роберта и соскользнуло, в то время как Роберт твёрдо держал своё копьё, наставил его точно в щит кузена и мощный напор лошади придал удару силы достаточной, чтобы выбить Генриха из седла. Генрих не вылетел кубарем, а очень даже удачно приземлился, так что, не потеряв контроль, тут же вскочил на ноги и выхватил меч. Роберт остановил коня, откинул сломанное копьё и тоже спешился. Обнажив меч, Роберт не спеша пошёл к противнику. Они начали искусно фехтовать, и когда Генрих вдруг обронил меч, то Роберт поднял его и протянул противнику.
Настоящий рыцарь всегда находит повод для благородства.
Короли воюющих держав вообще плохо помнят, что идёт война.
Генриху Солнцеподобному напомнили, что надо продумать военные расходы.
– Когда же этот Карл одумается и попросит мира? – с досадой возмутился король Генрих.
В это же время, Карлу Победоносному сообщили о потерях, и напомнили, что надо изыскать пополнение войску. Король Карл томно ответил:
– Наши воины что, убивают меньше противников, чем враг наших? У врага тоже должно было уменьшиться войско, можно просто воевать дальше меньшим количеством с обеих сторон. Или я плохо разбираюсь в войне?
Поле боя было покрытое трупами и кровавой грязью, смешанной с отрубленными конечностями и внутренностями людей. Над полем разносились многочисленные стоны раненых, на все голоса, а кое-где душераздирающие крики.
Остатки войск разошлись, и никто не решался вернуться на поле, чтобы вынести раненых. Враги пристально следили один за другим и затачивали стрелы. Остервенение не прошло, но сил для схватки не оставалась, пылая гневом, противники наблюдали один за другим.
Роберт Прихлоп очнулся, привстал, огляделся. Когда пришёл в себя и понял, что бой прекращён, стал рассматривать более пристально, пытаясь сообразить, что ему теперь делать. Вдруг, вдали он увидел знакомую фигуру, это брат Генрих, волочился в сторону небольшой рощи, иногда привставая и делая перебежку, иногда почти ползком. Роберт устремился за ним.
В это время у королей. Королю Карлу доложили о прошедшей битве и тяжёлых потерях.
— Надо признать, что мы не можем достигнуть наших целей, придётся отложить их осуществление. Предприятие не принесло ожидаемых выгод, надо предложить Генриху мир.
Король Генрих тоже решил прекратить эту затратную затею:
— Надо прекращать это, пока нет серьёзных последствий.
Расположившись в палатках, рыцари хвастались своими подвигами. Роберт показывал вмятины на панцире, рассказывая, какой опасности избежал.
— Волею проведения я избежал ран в этой ужасной битве. Хотя опасность окружала меня со всех сторон на всём протяжении схватки. И так как я совершенно здоров, то своего лекаря я послал в лагерь противника, чтобы он там облегчил страдания моего соперника.
— О, как благородно! – зааплодировали ему присутствующие.
Придворный летописец громко заявил:
— Сегодня я внесу рассказ об этой славной битве в хронику, и знаете, что мне пришло в голову — я назову эту войну «Лучшая война», потому что по количеству подвигов и доблестных поступков она превзошла все другие войны.
Все громогласно воскликнули «Ура» и выпили за это вина.
Роберт сын Карла Мясника ходил по кое-как разбитому лагерю и искал отца. Ему указали, где он лежит.
— Ты ранен отец?
— Да, достал меня меч врага.
— Отец, я сделал то, что был должен, я убил Генриха, предателя.
Роберт прижимал к корпусу обмотанную тряпкой руку, из неё сочилась кровь.
— Я перерезал горло этому гнусному предателю. Но, перед смертью и он серьёзно покалечил меня, отшиб пальцы на правой руке, больше я не могу держать оружие.
— Спасибо сын, что перед смертью дал мне хорошую новость. Что не будет земля носить этого гадёныша.
— Перед смертью?.. – ужаснулся Роберт.
— Да сын, с такими ранами не живут, вспороли мне брюхо. Не знаю, зачем я притащился сюда, мог бы умереть в поле.
Карл откинул покрывало, вокруг разнеслась ужасная вонь...
– Я заявляю свои права на эти территории, они будут принадлежать мне и моим потомкам, и только король вправе подвергнуть сомнению мои права! – торжественно произнёс рыцарь.
Священник перекрестил его, сказал: «Аминь! Да будет на это воля Господа!», и запел какой-то гимн на латинском языке.
Вдруг раздался хруст ломающихся веток и шорох листьев, из густых зарослей вышел здоровенный мужик, и обратился к рыцарю:
– Здравствуй незнакомец, я слышал только что, как ты сказал, что хочешь быть хозяином этих земель, и у меня к тебе вопрос – что это за причуда?
– Ты кто такой? – удивился рыцарь такому беспардонному обращению к себе.
– Я живу в этом лесу, мой дом у реки, где она делает петлю. Кроме меня в этих местах живёт много народа, так что ты зря решил, что это бесхозяйственные земли.
– Вот и хорошо – вы все, отныне, будете платить мне подати за пользование моей землёй, и исполнять повинности, определённые законом!
– И почему мы это будем делать? – удивился мужик.
– Потому что мне дал на это право король! – торжественно заявил рыцарь.
– Король? Не слышал об этом человеке. Какое он отношение имеет к нашим землям?
– Ты деревенщина! Король самый могущественный человек и он распоряжается имуществом и судьбами всех людей, ему принадлежит право судить, казнить или миловать, даровать и отбирать!..
– Ну что же, зови своего короля! – перебил мужик рыцаря, - я хочу от него услышать, почему он может распоряжаться нашим лесом.
– Ах ты, невежа, чурбан неотёсанный! Ты зовёшь к себе короля? Да ты сам должен ползти к нему и умолять о том, чтобы он тебя выслушал!
– Я всё сказал. Если речь идёт об этих землях, то пусть приходит вести разговор сюда.
Мужик скрылся в густых зарослях.
– Схватить его! – приказал взбешённый рыцарь своим слугам.
Слуги бросились в кусты, но первый же, кто скрылся в густой зелени, тут же, буквально вылетел оттуда, и, упав на землю, ещё несколько раз кувыркнулся. Когда бедолага приподнял голову, все увидели заплывший от удара глаз. Остальные слуги в нерешительности остановились. Видя это, рыцарь немного остыл и скомандовал:
– Ладно, соберём отряд и вернемся, чтобы проучить этих дикарей.
Но когда рыцарь вернулся с вооружённым отрядом и вошёл в дремучий лес, то получил такой отпор от местных жителей, что воины обратились в трусливое бегство. Потом было ещё несколько попыток решить вопрос силой, но местные жители были отчаянно храбры, невероятно сильны, и отлично знали свой лес. Все экспедиции окончились провалом и позором.
Тогда свою помощь рыцарю предложил епископ:
– Я знаю, что делать! Давай договоримся о разделе доходов с этих земель, и я усмирю людей этого леса.
В лес отправили отца Бенедикта, знаменитого святого подвижника, который не раз отличался силой своей веры и даром обращать язычников в христианскую веру. Бенедикт проповедовал людям Непокорного леса христианскую веру, и дикари охотно верили этому святому праведному пастырю.
– А теперь что? – спросил рыцарь у епископа, выслушав рассказ об успехе миссии отца Бенедикта.
– А теперь я отзову отца Бенедикта и пошлю отца Жерома.
Новый пастор продолжил проповеди и рассказал несгибаемым жителям леса о том, как Господь устроил этот мир: все люди подчиняются своим господам, кои есть их голова, а сами они туловище. Спустя некоторое время отец Жером докладывал епископу:
– Они приняли крещение и все основные постулаты и лишь в одном упорствуют — у них есть непоколебимая уверенность в чудодейственности банного веника, они почитают его как некое божество-целителя, и не хотят отказываться от веры в его чудодейственность!
– Ничего страшного, чтобы заполучить их веру, соглашайся, обоснуй это как-нибудь, найди подтверждения в святых текстах, в конце концов, признай его святым, и установи почитание ему.
– Кому? Венику? – удивился отец Жером.
– Да плевать мне кому! Про главное не забывай… – гневно крикнул епископ.
Когда студент окончил рассказ, король немного подумал, потом выглянул в окно и отдал приказ:
— Привести приговор в исполнение!
Под восторженный рёв толпы пламя охватило связки хвороста и поленья. Раздался душераздирающий крик жертвы.
— Государь, всё что я рассказал, чистая правда! – изумился студент.
— Верю! Но мне не нужна такая правда, слишком она неудобна, – король задумался. – Ты дворянин? С тобой так просто не будет, как с этим мужиком, но для начала — в темницу...
ЛУЧШАЯ ВОЙНА
Тысячи ног месили грязь размокшей дороги. Десятники и сотники подгоняли воинов:
– Шевелитесь, если успеем напасть на них в теснине, мы уничтожим этих говнюков.
И воины ускоряли шаг, понимая, какое преимущество они могут получить при нападении.
– Они уже за холмом! Приготовиться к бою! Надеть доспехи, построиться в боевой порядок!
Тяжело дыша, воины начали быстро приводить себя в боевую форму: надевали панцири, шлемы, быстро зашнуровывали ремни.
– К бою!
На ходу поправляя доспехи, воины занимали места в строю.
– Вперёд!!!
Боевые колоны ринулись в атаку, выскочили из-за вершины холма и устремились на врага.
Враг выстроился в полной боевой готовности, выставив вперёд густой лес из копий. Готовность противника немного обескуражила, но матёрые вояки справились с замешательством, и лавина продолжала нестись вперёд.
Яростным валом налетели они на ощетинившиеся копья. Опытные и ловкие воины отбивали в сторону нацеленные на них копья и протискивались между ними. Нерасторопные натыкались прямо на острые наконечники, задние ряды, напирая, подталкивали их в спины, лишая несчастных шанса отделаться ранением и делали их раны смертельными. Но эти несчастные своей смертью сокращали количество копий, и следующим за ними было уже проще. Те, кто прорывался сквозь лес копий, упирались в крепкие дубовые щиты, из-за которых на них тут же сыпались удары топорами и мечами.
Карл Мясник был из тех опытных бойцов, кто проскочил мимо копий. Справа от него был его сын Роберт Прихлоп, он зорко следил за отцом и при случае прикрывал его. Роберт, коротким тычком меча, ударил противника, выглядывающего из-за щита прямо в лицо. Тот обмяк и начал валиться назад, на щит воина стоящего сзади. Карл Мясник вскочил на его щит и, оказавшись намного выше следующего врага, нанёс ему оглушительный удар по шлему. Война сделала из лавочника-мясника и его сына опытных воинов.
Карл Мясник, и подобные ему опытные воины, знали, где уязвимые места в стене из щитов и быстро взломали строй. Построения рассыпались, и битва перерастала в схватки отдельных воинов, и групп воинов. Началась кровавая бойня.
Разгорячённые жестоким боем, воины дрались яростно и неистово. Не было пощады никому: топорами, мечами, наносились безжалостные удары в любое открывшееся место врага. Повисают на коже полуотрубленные конечности, летят в стороны брызги крови. Никто не ждёт пощады и не щадит никого. Все хотят выжить в этой бойне, и только избранные умирают, совершая подвиги, чтобы не подвести своих «братушек».
Роберт Прихлоп увидел в гуще боя своего брата Генриха, который воюет на стороне врага. Безумная ярость овладевает Робертом при виде изменника, и он стремиться пробиться к нему. Здоровый воин, обронивший своё оружие, накинулся на Роберта и, обхватив его одной рукой, а второй попытался вырвать меч. Роберт вцепился ему зубами в нос, откусил его, и когда здоровяк завыл от боли и разжал объятия, ткнул мечом в бок. Добивать его Роберт не стал, а бросился в сторону брата.
— Теперь нас все попрекают твоим предательством. Позор всей семьи.
— Просто некоторые тупицы не могут понять, на чьей стороне правда, – ответил Генрих.
Схватка длилась недолго, Генрих был таким же опытным воином. Роберт упал без сознания, оглушённый ударом.
Рыцари, верхом на походных конях, прибыли к месту сражения раньше пешего войска. Они остановились, начали облачаться в латы и пересаживаться на боевых коней. Оруженосцы обвешивали их доспехами, тщательно проверили все застёжки и ремешки.
Между Карлом С Чёрных Холмов и Робертом Приморским произошёл разговор:
– Мой друг Роберт, вы знаете, что наш предводитель, господин Роджер хочет напасть исподтишка на войско врага?
– Как низко это с его стороны. Этот северный варвар не соблюдает законов войны. Я не собираюсь участвовать в этой гнусной затее!
– Нет, Роберт, не принять участия в бою, это значит обесчестить своё имя подозрением в трусости, а мы должны поступить как благородные люди и отправить гонца к рыцарям противника с предупреждением, что мы желаем вступить в бой.
– Я отправлю своего оруженосца в лагерь противника, к своему кузену Генриху.
Лавина пехоты пронеслась мимо них и начала битву, а рыцари ещё проверяли свою готовность.
— За честь и славу! Вперёд!!! – призвал славнейший из рыцарей.
Бронированная колона, медленно набирая скорость, двинулась вперёд. Оруженосцы, закованные в броню, как и их господа, на тяжёлых бронированных конях, расчищали пространство вокруг своих господ, сминая пехоту противника, а заодно и зазевавшихся своих пехотинцев.
Роберту Приморскому довелось встретиться в бою со своим кузеном. Оруженосцы расчистили для них место посреди битвы. Рыцари поприветствовали друг друга салютом и устремились навстречу. Копьё Генриха лишь немного коснулось панциря Роберта и соскользнуло, в то время как Роберт твёрдо держал своё копьё, наставил его точно в щит кузена и мощный напор лошади придал удару силы достаточной, чтобы выбить Генриха из седла. Генрих не вылетел кубарем, а очень даже удачно приземлился, так что, не потеряв контроль, тут же вскочил на ноги и выхватил меч. Роберт остановил коня, откинул сломанное копьё и тоже спешился. Обнажив меч, Роберт не спеша пошёл к противнику. Они начали искусно фехтовать, и когда Генрих вдруг обронил меч, то Роберт поднял его и протянул противнику.
Настоящий рыцарь всегда находит повод для благородства.
Короли воюющих держав вообще плохо помнят, что идёт война.
Генриху Солнцеподобному напомнили, что надо продумать военные расходы.
– Когда же этот Карл одумается и попросит мира? – с досадой возмутился король Генрих.
В это же время, Карлу Победоносному сообщили о потерях, и напомнили, что надо изыскать пополнение войску. Король Карл томно ответил:
– Наши воины что, убивают меньше противников, чем враг наших? У врага тоже должно было уменьшиться войско, можно просто воевать дальше меньшим количеством с обеих сторон. Или я плохо разбираюсь в войне?
Поле боя было покрытое трупами и кровавой грязью, смешанной с отрубленными конечностями и внутренностями людей. Над полем разносились многочисленные стоны раненых, на все голоса, а кое-где душераздирающие крики.
Остатки войск разошлись, и никто не решался вернуться на поле, чтобы вынести раненых. Враги пристально следили один за другим и затачивали стрелы. Остервенение не прошло, но сил для схватки не оставалась, пылая гневом, противники наблюдали один за другим.
Роберт Прихлоп очнулся, привстал, огляделся. Когда пришёл в себя и понял, что бой прекращён, стал рассматривать более пристально, пытаясь сообразить, что ему теперь делать. Вдруг, вдали он увидел знакомую фигуру, это брат Генрих, волочился в сторону небольшой рощи, иногда привставая и делая перебежку, иногда почти ползком. Роберт устремился за ним.
В это время у королей. Королю Карлу доложили о прошедшей битве и тяжёлых потерях.
— Надо признать, что мы не можем достигнуть наших целей, придётся отложить их осуществление. Предприятие не принесло ожидаемых выгод, надо предложить Генриху мир.
Король Генрих тоже решил прекратить эту затратную затею:
— Надо прекращать это, пока нет серьёзных последствий.
Расположившись в палатках, рыцари хвастались своими подвигами. Роберт показывал вмятины на панцире, рассказывая, какой опасности избежал.
— Волею проведения я избежал ран в этой ужасной битве. Хотя опасность окружала меня со всех сторон на всём протяжении схватки. И так как я совершенно здоров, то своего лекаря я послал в лагерь противника, чтобы он там облегчил страдания моего соперника.
— О, как благородно! – зааплодировали ему присутствующие.
Придворный летописец громко заявил:
— Сегодня я внесу рассказ об этой славной битве в хронику, и знаете, что мне пришло в голову — я назову эту войну «Лучшая война», потому что по количеству подвигов и доблестных поступков она превзошла все другие войны.
Все громогласно воскликнули «Ура» и выпили за это вина.
Роберт сын Карла Мясника ходил по кое-как разбитому лагерю и искал отца. Ему указали, где он лежит.
— Ты ранен отец?
— Да, достал меня меч врага.
— Отец, я сделал то, что был должен, я убил Генриха, предателя.
Роберт прижимал к корпусу обмотанную тряпкой руку, из неё сочилась кровь.
— Я перерезал горло этому гнусному предателю. Но, перед смертью и он серьёзно покалечил меня, отшиб пальцы на правой руке, больше я не могу держать оружие.
— Спасибо сын, что перед смертью дал мне хорошую новость. Что не будет земля носить этого гадёныша.
— Перед смертью?.. – ужаснулся Роберт.
— Да сын, с такими ранами не живут, вспороли мне брюхо. Не знаю, зачем я притащился сюда, мог бы умереть в поле.
Карл откинул покрывало, вокруг разнеслась ужасная вонь...
