— Эмоции присущи всем, даже, не зная языка, можно прочитать настроение. Останемся? Понаблюдаем?
— Только к выходу отойдем, чтобы побыстрее улизнуть в случае опасности. Компанию Александру мне не хочется составлять. Думаю, и тебе тоже.
Сменив позицию, археологи стали наблюдать за древним египтянином. Вот он подошел к мумии Саньки, что-то сказал, улыбаясь, но рядом с телом Тиа лицо Ахетмаатра засветилось от счастья, он опустился на колени, прижался щекой к бронированному стеклу. Молодой человек разговаривал с ней, как с живой. Подошла смотрительница зала. Он расспрашивал ее, слушал ответы и мрачнел с каждым словом. Женщина повысила голос, объявляя, что музей закрывается.
— Идем, — потянул Серега девушку к выходу. — С ним лучше не сталкиваться.
Но парень опоздал. Ахетмаатра быстрым шагом приблизился к ним. Даша невольно засмотрелась на египтянина, стараясь запомнить его лицо как можно подробнее. Наметанный глаз реконструктора отбрасывал неопрятный вид и создавал облик совершенно другого человека с аристократическими чертами лица, когда-то обладавшего богатством и властью. Ахетмаатра повернул голову в сторону студентки. Та вздрогнула. Его взгляд словно насквозь пронзил девушку. Дарья застыла. Сердце бешено колотилось, но она продолжала смотреть на жреца. Его большие, полные слез, светло-карие глаза с длинными ресницами, склеившимися от влаги в острые пучки, казались такими огромными на осунувшемся лице, что вызвали в ее душе жалость и боль. Молодой человек едва заметно улыбнулся, таинственно, смущенно, потупил взгляд и исчез в дверном проеме. Секунды, показавшиеся Даше такими долгими.
— И что это сейчас было? — поинтересовался Сергей.
— Не знаю…
— От меня ни на шаг. Поняла? Еще тебя в витрине мне не хватает…
Озираясь по сторонам, археологи в числе самых последних вышли из музея. Ахетмаатра, обхватив руками ноги и положив голову на колени, сидел на постаменте одной из древних колонн недалеко от роскошной клумбы. Дарья остановилась, Сергей тоже.
— Мне так его жалко… Один. Без свиты. Без друзей и близких… — произнесла она, не отводя взгляда от древнего египтянина. — Подойдем, поговорим, поможем…
И, словно услышав слова девушки, Ахетмаатра резко поднялся, пошел прочь по мощеной дорожке. В то же мгновение все бутоны белых роз, растущих по периметру клумбы, взорвались ввысь лепестками. Падая, они превращались в светлокрылых бабочек, которые разлетались по округе. Даша протянула руку. Насекомое приземлилось на ее ладонь. Часто перебирая лапками по огрубевшей от работы коже и подергивая белыми крыльями, оно гуляло по загорелым пальцам. Жрец скрылся за поворотом. Бабочки в ту же секунду полетели на землю безжизненными лепестками, засыпая все дорожки и клумбы. В Дашиной ладони теперь лежал один из них, прохладный и приятно пахнущий. Девушка открыла сумочку, достала блокнот и спрятала между страниц лепесток.
— Зачем он тебе?
— На память… О раскопках, Саньке и этом странном древнем египтянине по имени Ахетмаатра.
— Возвращаемся? Или еще ищем приключения?
— Хватит с нас… — вздохнула она и скромно прижалась к аспиранту.
На следующий день в аэропорту Домодедово археологов встречали и родители Александра. Его мать долго плакала на плече Олега Борисовича, который рассказал во всех подробностях о произошедшем. Студенты, как могли, успокаивали разволновавшегося Санькиного отца. Сергей и Дарья первыми принесли соболезнования и сейчас стояли поодаль.
— Может, сказать правду? — тихо произнес аспирант.
— Не надо давать им ложные надежды, — ответила девушка. — Со временем будет видно, а пока… пусть все останется на своих местах. Санька мечтал стать музейным экспонатом, мечтал быть с Тиа. Ведь такие необычные мечты, хоть иногда, должны сбываться?
— Почему бы нет?
— А, может, он когда-нибудь воскресит его?
— Воскресит? Кто?
— Как кто? Ахетмаатра…
— Только к выходу отойдем, чтобы побыстрее улизнуть в случае опасности. Компанию Александру мне не хочется составлять. Думаю, и тебе тоже.
Сменив позицию, археологи стали наблюдать за древним египтянином. Вот он подошел к мумии Саньки, что-то сказал, улыбаясь, но рядом с телом Тиа лицо Ахетмаатра засветилось от счастья, он опустился на колени, прижался щекой к бронированному стеклу. Молодой человек разговаривал с ней, как с живой. Подошла смотрительница зала. Он расспрашивал ее, слушал ответы и мрачнел с каждым словом. Женщина повысила голос, объявляя, что музей закрывается.
— Идем, — потянул Серега девушку к выходу. — С ним лучше не сталкиваться.
Но парень опоздал. Ахетмаатра быстрым шагом приблизился к ним. Даша невольно засмотрелась на египтянина, стараясь запомнить его лицо как можно подробнее. Наметанный глаз реконструктора отбрасывал неопрятный вид и создавал облик совершенно другого человека с аристократическими чертами лица, когда-то обладавшего богатством и властью. Ахетмаатра повернул голову в сторону студентки. Та вздрогнула. Его взгляд словно насквозь пронзил девушку. Дарья застыла. Сердце бешено колотилось, но она продолжала смотреть на жреца. Его большие, полные слез, светло-карие глаза с длинными ресницами, склеившимися от влаги в острые пучки, казались такими огромными на осунувшемся лице, что вызвали в ее душе жалость и боль. Молодой человек едва заметно улыбнулся, таинственно, смущенно, потупил взгляд и исчез в дверном проеме. Секунды, показавшиеся Даше такими долгими.
— И что это сейчас было? — поинтересовался Сергей.
— Не знаю…
— От меня ни на шаг. Поняла? Еще тебя в витрине мне не хватает…
Озираясь по сторонам, археологи в числе самых последних вышли из музея. Ахетмаатра, обхватив руками ноги и положив голову на колени, сидел на постаменте одной из древних колонн недалеко от роскошной клумбы. Дарья остановилась, Сергей тоже.
— Мне так его жалко… Один. Без свиты. Без друзей и близких… — произнесла она, не отводя взгляда от древнего египтянина. — Подойдем, поговорим, поможем…
И, словно услышав слова девушки, Ахетмаатра резко поднялся, пошел прочь по мощеной дорожке. В то же мгновение все бутоны белых роз, растущих по периметру клумбы, взорвались ввысь лепестками. Падая, они превращались в светлокрылых бабочек, которые разлетались по округе. Даша протянула руку. Насекомое приземлилось на ее ладонь. Часто перебирая лапками по огрубевшей от работы коже и подергивая белыми крыльями, оно гуляло по загорелым пальцам. Жрец скрылся за поворотом. Бабочки в ту же секунду полетели на землю безжизненными лепестками, засыпая все дорожки и клумбы. В Дашиной ладони теперь лежал один из них, прохладный и приятно пахнущий. Девушка открыла сумочку, достала блокнот и спрятала между страниц лепесток.
— Зачем он тебе?
— На память… О раскопках, Саньке и этом странном древнем египтянине по имени Ахетмаатра.
— Возвращаемся? Или еще ищем приключения?
— Хватит с нас… — вздохнула она и скромно прижалась к аспиранту.
На следующий день в аэропорту Домодедово археологов встречали и родители Александра. Его мать долго плакала на плече Олега Борисовича, который рассказал во всех подробностях о произошедшем. Студенты, как могли, успокаивали разволновавшегося Санькиного отца. Сергей и Дарья первыми принесли соболезнования и сейчас стояли поодаль.
— Может, сказать правду? — тихо произнес аспирант.
— Не надо давать им ложные надежды, — ответила девушка. — Со временем будет видно, а пока… пусть все останется на своих местах. Санька мечтал стать музейным экспонатом, мечтал быть с Тиа. Ведь такие необычные мечты, хоть иногда, должны сбываться?
— Почему бы нет?
— А, может, он когда-нибудь воскресит его?
— Воскресит? Кто?
— Как кто? Ахетмаатра…
