Я с уважением приму твою точку зрения, какой бы она ни была, потому что очень люблю тебя своего — единственного сына Стефана! Мир? Ведь так говорят твои ровесники?
— Мир! — воскликнул мальчик, выскочил из-за стола, повис на шее отца и, улыбаясь, разрыдался. Сахем прижал ребенка к себе, тоже не сдерживая слез. Мои мужчины помирились и в научном мировоззрении, и в личном. А что еще надо, чтобы быть счастливой супругой и матерью?
После работы мы сидели на балконе, пили прохладный домашний лимонад, заботливо приготовленный Фаридой, смотрели на фиолетово-бордовый закат. Такого спокойствия и умиротворения давно не было в нашей семье. Я чувствовала себя такой счастливой, пока слова Сахемхета не пронзили сердце подобно грубо обработанному кремниевому ножу неандертальца.
— Как жаль, что у меня нет наследника, — вздохнул муж, — не по крови — тут у меня есть Стефан, а продолжателя моего дела.
По щеке древнего египтянина скользнула слеза, спряталась в уголке губ. Я обняла супруга. Его знания и жизненные цели оказались ненужными родному человеку. Это причиняло Аджари нечеловеческие страдания, которые он предпочел запереть глубоко в себе и только сейчас дал волю чувствам.
— Хочешь, попробуем дать жизнь еще одному малышу? — озвучила идею. — Сам воспитаешь верного последователя.
— Рождение сына едва не убило тебя. Я не могу и не хочу снова подвергать твою жизнь опасности. Не обижайся за еще один довод: сорок восемь — не тот возраст, когда рожают без проблем. Я слишком люблю тебя, чтобы потерять. Моя жизнь станет пустой, если в ней не будет моего любимого доктора палеоантропологии Эмилии и прекрасной царицы Нитекерти. А еще у нас есть Стефан. Не переживай. Все хорошо. Справлюсь…
Сахем вернулся в дом. Конечно, он найдет в себе силы справиться, как находил и раньше. Только мне, почему-то, от этого на душе не становится легче. Так хочется сделать его счастливым, видеть в его глазах тот самый блеск, появляющийся, когда речь заходит о двух любимых им древних цивилизациях. И это в моих силах! Осталось лишь найти верное решение.
— Мир! — воскликнул мальчик, выскочил из-за стола, повис на шее отца и, улыбаясь, разрыдался. Сахем прижал ребенка к себе, тоже не сдерживая слез. Мои мужчины помирились и в научном мировоззрении, и в личном. А что еще надо, чтобы быть счастливой супругой и матерью?
После работы мы сидели на балконе, пили прохладный домашний лимонад, заботливо приготовленный Фаридой, смотрели на фиолетово-бордовый закат. Такого спокойствия и умиротворения давно не было в нашей семье. Я чувствовала себя такой счастливой, пока слова Сахемхета не пронзили сердце подобно грубо обработанному кремниевому ножу неандертальца.
— Как жаль, что у меня нет наследника, — вздохнул муж, — не по крови — тут у меня есть Стефан, а продолжателя моего дела.
По щеке древнего египтянина скользнула слеза, спряталась в уголке губ. Я обняла супруга. Его знания и жизненные цели оказались ненужными родному человеку. Это причиняло Аджари нечеловеческие страдания, которые он предпочел запереть глубоко в себе и только сейчас дал волю чувствам.
— Хочешь, попробуем дать жизнь еще одному малышу? — озвучила идею. — Сам воспитаешь верного последователя.
— Рождение сына едва не убило тебя. Я не могу и не хочу снова подвергать твою жизнь опасности. Не обижайся за еще один довод: сорок восемь — не тот возраст, когда рожают без проблем. Я слишком люблю тебя, чтобы потерять. Моя жизнь станет пустой, если в ней не будет моего любимого доктора палеоантропологии Эмилии и прекрасной царицы Нитекерти. А еще у нас есть Стефан. Не переживай. Все хорошо. Справлюсь…
Сахем вернулся в дом. Конечно, он найдет в себе силы справиться, как находил и раньше. Только мне, почему-то, от этого на душе не становится легче. Так хочется сделать его счастливым, видеть в его глазах тот самый блеск, появляющийся, когда речь заходит о двух любимых им древних цивилизациях. И это в моих силах! Осталось лишь найти верное решение.
