– Где моя палочка?
– У Лидброта. Отдаст позже. Спи.
Торментира, видимо, успокоил ответ Эйлин. Маг был совсем слаб и действительно заснул.
Мелис, притворяясь, что ловит флайлиза, внимательно прислушивался к разговору. Потом он покачал головой и явно собирался что-то сказать Эйлин, но, увидев её отчуждённое лицо, промолчал.
Сама Эйлин тоже была измотана бессонной ночью, и Лидброт велел ей обязательно отдохнуть. Несмотря на усталость, она долго не могла заснуть, заново переживая свою обиду. Надо же! Назвать её другим именем! И сама она хороша. Размечталась! А на самом деле её предназначение – не романы крутить, а просто довести свою дочь и Мелиса до долины Домиэль, а потом благополучно убраться с их дороги, вот и всё. Эйлин укрылась поплотнее.
Поживём – увидим.
Примерно после полудня Эйлин разбудила какая-то возня и шум в лагере. Она подхватилась с земли, озираясь по сторонам и разыскивая возможного врага. Но перед ней стоял всего только улыбающийся Лидброт:
– Вы только взгляните, какое интересное событие у нас произошло!
К Эйлин уже бежала Нелли, держа в руках ящера, а тот разворачивал свои новые, ещё липкие крылья.
– Мама! У Рэпсика крылышки прорезались!
– Ну слава богу, это всего лишь Рэп и его крылья! – Эйлин явно вздохнула с облегчением. – А я-то уж думала, что на нас нападают какие-нибудь новые чудовища.
Нелли заливисто рассмеялась:
– Да я их всех позастреливаю, а Мелис порубит в капусту! А ты дожаришь!
Всё ещё смеясь, Нелли понесла флайлиза назад, в сторону повозки.
Лицо Эйлин стало серьёзным, и она обернулась в сторону Торментира. Вдруг он уже… Но нет, совсем не уже, а очень даже жив.
Ей ужасно не хотелось подходить к нему, чтобы снова осматривать его раны. Вся её прежняя симпатия к Торментиру куда-то улетучилась, уступив место острой неприязни. А ещё где-то в глубине души она боялась, что снова он назовёт её чужим именем.
– Так, всё, хватит, – сказала Эйлин сама себе. – Я – само спокойствие и безразличие. Я должна сделать своё дело, вылечить полезного члена отряда, только и всего.
Вздохнув, Эйлин подошла к Торментиру. Он слабо улыбнулся ей:
– Ты отдохнула хоть немного?
– Да, спасибо, - подчёркнуто спокойно ответила Эйлин. Она склонилась над раненым, внимательно изучая малейшие изменения, которые произошли с его ранами. Осмотр её удовлетворил. Раны имели вид самый обычный, причём, положив на них заживляющие камни, Эйлин убедилась, что раны затягиваются прямо на глазах.
– Что это за кристаллы? – поинтересовался Торментир.
– Не знаю. Нелли нашла на Скале Теней. Они всё заживляют.
Её холодность не укрылась от мага, но он не оставлял попытки поговорить с ней.
– Жаль, что я не могу приготовить сейчас одно средство. Оно хорошо помогает при магических повреждениях…
– Да, жаль, – отрывисто бросила Эйлин и принялась обрабатывать раны тем снадобьем, что дал ей Лидброт.
Она понимала, что ведёт себя глупо, но ничего не могла с собой поделать. Торментир удивлённо посмотрел на неё и задумался. Странно, что Эйлин, обычно весёлая и приветливая, так себя ведёт. Может, её в бою чем-нибудь по голове ударили?
К ним приблизился Лидброт с дымящейся плошкой в руках.
– Солус, я очень рад, что вы идёте на поправку! Эйлин сотворила чудо, вытащила вас буквально с того света. Я думаю, что вы уже в состоянии что-нибудь съесть. Эйлин, дорогая, помогите Солусу ещё немного…
– Я что, должна теперь и кормить его? – в голосе Эйлин прозвучали те интонации, которые раньше слышались только у Торментира.
Лидброт тоже был немало удивлён, услышав такое. Он испытующе посмотрел на Торментира, затем перевёл взгляд на Эйлин и продолжил:
– Мы с Нелли сварили этот бульон, я думаю, что он придаст Солусу сил, – и сунул плошку с варевом в руки Эйлин, а сам удалился.
Эйлин пришлось усесться по-турецки, подобрав под себя ноги, устроить Солуса поудобнее и даже поддерживать ему голову, потому что он был ещё совсем слаб. Ей ужасно хотелось или изо всех сил дёрнуть его за волосы, или облить его горячим бульоном, или ударить, в общем, причинить ему боль. Закончив с едой, она сразу же отошла к зарослям, где, как ей казалось, её никто не мог видеть. Там она в ярости запустила плошку из-под бульона в кусты, выкрикнув: «Вот тебе!». Увидев, что из кустов выбирается Мелис, она ужасно сконфузилась и принялась извиняться перед ним.
– Надеюсь, я не попала в тебя, Мелис?
– Нет, госпожа Эйлин, – сказал он в ответ. – Но вы, наверное, все-таки не правы. Ему же было так плохо, он даже ничего не помнит. Ведь, понимаете, в тот момент он как будто снова приблизился к Грани – грани жизни и смерти, и все его жизни и воплощения смешались, вот он и перепутал…
– Ну вот что, Мелис, – прервала Эйлин поток его красноречия. – Не лезь не в своё дело. Иди лучше потренируйся мечом махать. И не вздумай никому ничего говорить!
Мелис молча подал ей плошку и пошёл к Нелли.
До самого вечера Нелли дрессировала флайлиза, и Мелис усердно ей помогал. Флайлиз действительно оказался смышлёным животным. Он прекрасно понимал человеческую речь, и Нелли пришла от него в совершеннейший восторг. Рэп приносил и уносил указанные ему вещи, взлетал над лагерем, а потом садился прямо в руки отправившего его человека. При этом флайлиз не был лишён своеобразного чувства юмора. Если с заданием его посылала Нелли, то он приземлялся ей на плечо или в руки. Но если возвращаться надо было к Мелису, то Рэп плюхался ему прямо на голову. Как юноша ни старался увернуться или спрятаться, ящер умудрялся проскользнуть именно на макушку. Все хохотали, включая Мелиса, и даже Рэп разевал свою пасть, словно беззвучно смеясь.
Эйлин тоже веселилась вместе со всеми, но её беспокоила мысль о том, что же это за кристаллы, которые нашла Нелл. Они излучали тот же свет, что и волшебная скрипка, и наконечники стрел Кентавра, и рукоять Огнистого меча. Это наверняка тоже был хризолит. Но как он оказался там, у этого жуткого порождения Скалы? И для чего эти кристаллы попали в руки Посвящённых?
– Ломаете голову над ролью светящихся камней? – Лидброт будто услышал её мысли.
– Да, Ильманус, – ответила Эйлин.
– И какие мысли пришли вам в голову?
– Я хочу начать с самого начала, – заговорила Эйлин. – Во-первых, у нас есть Лук-Без-Промаха и Огнистый меч, так?
– Согласен, – кивнул старый волшебник.
– Мелис и Нелли прошли обучение, это во-вторых.
– Верно.
– Это значит, что нам нужны хризолитовые семена, и тогда мы сможем отправиться в Долину Домиэль.
– Именно так, – подтвердил Лидброт.
– Но что представляют собой семена, где их искать?
– Давайте подумаем с вами, Эйлин, какими свойствами могут обладать такие семена, и тогда мы сможем догадаться, что они из себя представляют.
– Ну, – Эйлин на мгновение задумалась. – Если древесина Вечного Древа Сариссы имеет зеленоватые прожилки, то наверняка и семена тоже должны иметь зеленоватый отлив. Вдобавок они явно имеют какие-нибудь чудесные свойства.
– Именно, – радостно подхватил маг. – А раз это Древо вечности, то есть вечной жизни, возрождения, то любые его части имеют свойство врачевать все недуги, возвращать к жизни и побеждать смерть!
– Врачевать недуги?! Вы хотите сказать, что наши кристаллы…
– Вы совершенно правы, Эйлин, наши кристаллы и есть те загадочные семена, которые были спрятаны последним Штейнмейстером. Это он поселил Теней в том лесу, но на случай, если кто-то всё-таки проберётся сквозь этот заслон, он поместил в скалу тот ужасный Каменный Вихрь. Мы выдержали такую тяжкую битву именно потому, что эти стражи охраняли не одно, а два сокровища, спрятанные от людей, – меч и семена.
Это известие не столько обрадовало, сколько встревожило Эйлин.
– Но, Ильманус, в таком случае нам надо беречь их, а, может, даже скрывать от посторонних. Если кто-нибудь из Братства случайно узнает…
– Да, надо соблюдать осторожность. Но, Эйлин, если вы заметили, за нами всё равно идёт слежка от самого Бао Ханя. Соглядатай в теле змеи – тому свидетель.
– Вы думаете, что и сейчас за нами следят?
– Нет, я полагаю, что нас на время потеряли из виду. Но как только мы въедем в какое-либо селение, нас снова найдут и попытаются остановить.
– Может, нам следует избегать селений и держать путь только через безлюдную местность?
– Нет, – возразил Лидброт. – Найти нас – это всего лишь вопрос времени. Мы приближаемся к горам, а там уже очень велика сила Братства. И до Загорья рукой подать. Просто мы все должны быть начеку каждую минуту.
– Да, я предупрежу Нелли и Мелиса, – сказала Эйлин, нахмурившись.
– И отправьте весточку Фергюсу, что мы направляемся в Долину. Пусть он известит об этом всех Хранителей.
– А как послать ему весть? – изумилась Эйлин.
– Для этого Сяо Лю и дал нам одного из своих флайлизов, – улыбнулся Лидброт.
Высунув язык от усердия, Нелли царапала графитовым стержнем по листу бумаги. Буквы получались неровные, иногда грифель рвал бумагу, и Нелли без устали ругалась:
– Ну вот опять! Да что же это такое! Он же просто ничего не сможет прочитать!
Мелис чистил лошадей, поглядывал в сторону Нелл и посмеивался.
– Чего ты смеёшься! – набросилась на него девушка. – Эта ваша Сарисса! Нет даже нормальных шариковых ручек! Приходится тут царапать на коленке! Лишь бы что какое-то!
– Правильно, Нелли, так их всех, – пошутила Эйлин, вынужденная нести дежурство возле Торментира.
– Что это за послание? – поинтересовался раненый.
– Это Фергюсу, – с мстительным удовольствием произнесла Эйлин. – Я потом ещё допишу пару строк.
– Фергюсу? Но зачем?! – изумился Торментир. – Вы все что, хотите, чтобы нас снова выследили?
– Нас в любом случае выследят, а Хранители должны знать, на каком этапе пути мы находимся, – голос Эйлин был холоден, как зимняя ночь. – Мы с Ильманусом так решили.
– Вы с Ильманусом?! А я?! По-вашему, моё мнение уже ничего не значит?
Эйлин не успела сказать ничего злого или обидного в ответ, потому что пресловутый Ильманус сам появился рядом с ними.
– Солус, не слишком ли рано вы переутомляете себя излишними разговорами? – заботливо спросил он.
– Лидброт! – гневно произнёс Торментир. – Почему вы принимаете решения за моей спиной?
– Тише, Солус, успокойтесь, прошу вас, никаких судьбоносных решений без вас мы не принимали…
Нелли пришлось придержать поток своего недовольства, чтобы вдоволь насладиться тем, как Лидброт увещевает Торментира. Наконец маг успокоился, но иногда он бросал на Эйлин укоризненные взгляды. Та хранила ледяное молчание.
Мелис тоже бросал редкие взгляды на магов и имел весьма виноватый вид. Нелли не придавала этому значения, но Лидброт подошёл к юноше:
– Не мучай себя, Мелис, ты ничего не можешь сделать. Они должны всё понять сами.
– Но, сэр, они никогда ничего не поймут! Наверное, я должен поговорить с ними обоими и сказать, что я слышал…
– А что ты слышал?
И Мелис рассказал старому магистру, как Торментир назвал Эйлин именем какой-то Эйми, как рассердилась Эйлин и как теперь не желает разговаривать на эту тему ни с кем.
– А скажи, Мелис, – яркие голубые глаза Лидброта, казалось, пронизывали юношу. – А до этого ты что-нибудь слышал?
Мелис задумался.
– Вроде бы нет. Только, честно говоря, не понимаю, почему я оказался возле госпожи Эйлин. Просто не помню, как это произошло.
– Ну, хорошо, – Лидброт ободряюще кивнул молодому Менгиру. – Только не вмешивайся в их отношения. Я повторюсь, что все-таки они должны всё понять сами.
– А если… Если они не помирятся?
– Я думаю, Мелис, что они помирятся. Просто им нужно время.
Нелли упорно пыталась подслушать, что именно Мелис говорит старому волшебнику, но, убедившись, что её усилия в этой области бесполезны, снова принялась за письмо Фергюсу, и лагерь вновь огласился её недовольным бормотанием.
Торментир шёл на поправку. Раны его затянулись удивительно быстро, но силы долго не восстанавливались. Эйлин приходилось ухаживать за ним, как за ребёнком, и это раздражало их обоих. Их перебранки стали такими злобными, что остальные старались просто держаться от магов подальше. К тому же Торментир никак не мог взять в толк, отчего так переменилось отношение Эйлин к нему, в особенности после того, как он в бою принял на себя страшный удар Каменного Вихря, предназначавшийся ей. Такая чёрная неблагодарность возмутила его до глубины души, но почему-то поговорить с Эйлин об этом он не мог.
Через пару дней пришло послание от Фергюса, где он в самых восторженных тонах поздравлял всех с победой и выразил надежду на скорое выздоровление «друга Солуса». Эйлин хохотала и искренне радовалась письму, а «друг Солус» скрипел зубами и в конце концов снова приписал поведение Эйлин тому, что она неравнодушна к «этому прохиндею и контрабандисту». Эйлин из вредности не стала его разубеждать.
Флайлиз Рэп, который блестяще справился со своим первым заданием, уже не сидел в клетке. Он разгуливал по всему лагерю и любопытством наблюдал за тренировками Нелли и Мелиса, внимательно прислушивался, когда Нелл вечерами играла на скрипке. Очень быстро Рэп понял, что близко к Эйлин, когда она швыряется огнём, лучше не подходить, потому что в эти моменты можно получить совсем не то угощение, которое хотел. В общем, ящер оказался очень смышлёным и полезным членом группы.
Лидброт сидел над картами, заставляя и Мелиса принимать участие в прокладывании пути (теоретически, конечно). Флайлиза заставили ещё раз слетать к Фергюсу (к бессильному негодованию Торментира). Ответ Фергюса содержал предупреждение о том, что в горах имеются такие места, которых надо избегать всеми силами, что кое-где водятся опасные существа, которых Братство Штейн уже использует для службы себе.
Торментир грубо раскритиковал письмо Фергюса, и Эйлин с Лидбротом не могли не признать, что кое в чём Солус все же прав. Фергюс не указал, каких именно мест следует сторониться, не дал описания животных, служащих Братству, в общем, большой пользы от этих предостережений действительно не было.
А Нелли с Мелисом наслаждались каждым тихим вечером, выпавшим на их долю. Нелли играла на скрипке, и они с Мелисом пели балладу о долине Домиэль, где царит покой и тишина. Иногда к ним присоединялась Эйлин. Лидброт с удовольствием слушал их пение, а временами и сам фальшиво подпевал.
Лошадки тоже отдыхали и набирались сил на сочной траве.
Но с каждым днём Эйлин все более тревожно смотрела вдаль, на запад. Она чувствовала, что им снова предстоит отправляться в путь. Её подопечный за это время окреп и в няньке больше не нуждался. Очень скоро Торментир потребовал вернуть свою волшебную палочку.
Одним прозрачным утром Мелис, глядя вдаль, вдруг произнёс:
– Пора собираться.
Все переглянулись, а юноша продолжал:
– Я чувствую, что нам уже пора, – и махнул рукой в сторону, где должны были быть горы.
– Мелис, – тревожно сказала Нелл. – Вначале планировалось ехать, не так сильно уклоняясь на запад…
– Знаю, Нелли, но теперь я думаю, что нам нужно именно туда.
Лидброт нахмурился, но спорить не стал. Озадаченные Нелли и Эйлин пошли собирать вещи.
Мелис был тих и задумчив более, чем обычно. А Эйлин, прислушиваясь к тем потокам Силы, которые она уже привыкла ощущать, вдруг заметила нечто странное.
– У Лидброта. Отдаст позже. Спи.
Торментира, видимо, успокоил ответ Эйлин. Маг был совсем слаб и действительно заснул.
Мелис, притворяясь, что ловит флайлиза, внимательно прислушивался к разговору. Потом он покачал головой и явно собирался что-то сказать Эйлин, но, увидев её отчуждённое лицо, промолчал.
Сама Эйлин тоже была измотана бессонной ночью, и Лидброт велел ей обязательно отдохнуть. Несмотря на усталость, она долго не могла заснуть, заново переживая свою обиду. Надо же! Назвать её другим именем! И сама она хороша. Размечталась! А на самом деле её предназначение – не романы крутить, а просто довести свою дочь и Мелиса до долины Домиэль, а потом благополучно убраться с их дороги, вот и всё. Эйлин укрылась поплотнее.
Поживём – увидим.
Глава 88. Обиженная Эйлин
Примерно после полудня Эйлин разбудила какая-то возня и шум в лагере. Она подхватилась с земли, озираясь по сторонам и разыскивая возможного врага. Но перед ней стоял всего только улыбающийся Лидброт:
– Вы только взгляните, какое интересное событие у нас произошло!
К Эйлин уже бежала Нелли, держа в руках ящера, а тот разворачивал свои новые, ещё липкие крылья.
– Мама! У Рэпсика крылышки прорезались!
– Ну слава богу, это всего лишь Рэп и его крылья! – Эйлин явно вздохнула с облегчением. – А я-то уж думала, что на нас нападают какие-нибудь новые чудовища.
Нелли заливисто рассмеялась:
– Да я их всех позастреливаю, а Мелис порубит в капусту! А ты дожаришь!
Всё ещё смеясь, Нелли понесла флайлиза назад, в сторону повозки.
Лицо Эйлин стало серьёзным, и она обернулась в сторону Торментира. Вдруг он уже… Но нет, совсем не уже, а очень даже жив.
Ей ужасно не хотелось подходить к нему, чтобы снова осматривать его раны. Вся её прежняя симпатия к Торментиру куда-то улетучилась, уступив место острой неприязни. А ещё где-то в глубине души она боялась, что снова он назовёт её чужим именем.
– Так, всё, хватит, – сказала Эйлин сама себе. – Я – само спокойствие и безразличие. Я должна сделать своё дело, вылечить полезного члена отряда, только и всего.
Вздохнув, Эйлин подошла к Торментиру. Он слабо улыбнулся ей:
– Ты отдохнула хоть немного?
– Да, спасибо, - подчёркнуто спокойно ответила Эйлин. Она склонилась над раненым, внимательно изучая малейшие изменения, которые произошли с его ранами. Осмотр её удовлетворил. Раны имели вид самый обычный, причём, положив на них заживляющие камни, Эйлин убедилась, что раны затягиваются прямо на глазах.
– Что это за кристаллы? – поинтересовался Торментир.
– Не знаю. Нелли нашла на Скале Теней. Они всё заживляют.
Её холодность не укрылась от мага, но он не оставлял попытки поговорить с ней.
– Жаль, что я не могу приготовить сейчас одно средство. Оно хорошо помогает при магических повреждениях…
– Да, жаль, – отрывисто бросила Эйлин и принялась обрабатывать раны тем снадобьем, что дал ей Лидброт.
Она понимала, что ведёт себя глупо, но ничего не могла с собой поделать. Торментир удивлённо посмотрел на неё и задумался. Странно, что Эйлин, обычно весёлая и приветливая, так себя ведёт. Может, её в бою чем-нибудь по голове ударили?
К ним приблизился Лидброт с дымящейся плошкой в руках.
– Солус, я очень рад, что вы идёте на поправку! Эйлин сотворила чудо, вытащила вас буквально с того света. Я думаю, что вы уже в состоянии что-нибудь съесть. Эйлин, дорогая, помогите Солусу ещё немного…
– Я что, должна теперь и кормить его? – в голосе Эйлин прозвучали те интонации, которые раньше слышались только у Торментира.
Лидброт тоже был немало удивлён, услышав такое. Он испытующе посмотрел на Торментира, затем перевёл взгляд на Эйлин и продолжил:
– Мы с Нелли сварили этот бульон, я думаю, что он придаст Солусу сил, – и сунул плошку с варевом в руки Эйлин, а сам удалился.
Эйлин пришлось усесться по-турецки, подобрав под себя ноги, устроить Солуса поудобнее и даже поддерживать ему голову, потому что он был ещё совсем слаб. Ей ужасно хотелось или изо всех сил дёрнуть его за волосы, или облить его горячим бульоном, или ударить, в общем, причинить ему боль. Закончив с едой, она сразу же отошла к зарослям, где, как ей казалось, её никто не мог видеть. Там она в ярости запустила плошку из-под бульона в кусты, выкрикнув: «Вот тебе!». Увидев, что из кустов выбирается Мелис, она ужасно сконфузилась и принялась извиняться перед ним.
– Надеюсь, я не попала в тебя, Мелис?
– Нет, госпожа Эйлин, – сказал он в ответ. – Но вы, наверное, все-таки не правы. Ему же было так плохо, он даже ничего не помнит. Ведь, понимаете, в тот момент он как будто снова приблизился к Грани – грани жизни и смерти, и все его жизни и воплощения смешались, вот он и перепутал…
– Ну вот что, Мелис, – прервала Эйлин поток его красноречия. – Не лезь не в своё дело. Иди лучше потренируйся мечом махать. И не вздумай никому ничего говорить!
Мелис молча подал ей плошку и пошёл к Нелли.
Глава 89. Хризолитовые семена
До самого вечера Нелли дрессировала флайлиза, и Мелис усердно ей помогал. Флайлиз действительно оказался смышлёным животным. Он прекрасно понимал человеческую речь, и Нелли пришла от него в совершеннейший восторг. Рэп приносил и уносил указанные ему вещи, взлетал над лагерем, а потом садился прямо в руки отправившего его человека. При этом флайлиз не был лишён своеобразного чувства юмора. Если с заданием его посылала Нелли, то он приземлялся ей на плечо или в руки. Но если возвращаться надо было к Мелису, то Рэп плюхался ему прямо на голову. Как юноша ни старался увернуться или спрятаться, ящер умудрялся проскользнуть именно на макушку. Все хохотали, включая Мелиса, и даже Рэп разевал свою пасть, словно беззвучно смеясь.
Эйлин тоже веселилась вместе со всеми, но её беспокоила мысль о том, что же это за кристаллы, которые нашла Нелл. Они излучали тот же свет, что и волшебная скрипка, и наконечники стрел Кентавра, и рукоять Огнистого меча. Это наверняка тоже был хризолит. Но как он оказался там, у этого жуткого порождения Скалы? И для чего эти кристаллы попали в руки Посвящённых?
– Ломаете голову над ролью светящихся камней? – Лидброт будто услышал её мысли.
– Да, Ильманус, – ответила Эйлин.
– И какие мысли пришли вам в голову?
– Я хочу начать с самого начала, – заговорила Эйлин. – Во-первых, у нас есть Лук-Без-Промаха и Огнистый меч, так?
– Согласен, – кивнул старый волшебник.
– Мелис и Нелли прошли обучение, это во-вторых.
– Верно.
– Это значит, что нам нужны хризолитовые семена, и тогда мы сможем отправиться в Долину Домиэль.
– Именно так, – подтвердил Лидброт.
– Но что представляют собой семена, где их искать?
– Давайте подумаем с вами, Эйлин, какими свойствами могут обладать такие семена, и тогда мы сможем догадаться, что они из себя представляют.
– Ну, – Эйлин на мгновение задумалась. – Если древесина Вечного Древа Сариссы имеет зеленоватые прожилки, то наверняка и семена тоже должны иметь зеленоватый отлив. Вдобавок они явно имеют какие-нибудь чудесные свойства.
– Именно, – радостно подхватил маг. – А раз это Древо вечности, то есть вечной жизни, возрождения, то любые его части имеют свойство врачевать все недуги, возвращать к жизни и побеждать смерть!
– Врачевать недуги?! Вы хотите сказать, что наши кристаллы…
– Вы совершенно правы, Эйлин, наши кристаллы и есть те загадочные семена, которые были спрятаны последним Штейнмейстером. Это он поселил Теней в том лесу, но на случай, если кто-то всё-таки проберётся сквозь этот заслон, он поместил в скалу тот ужасный Каменный Вихрь. Мы выдержали такую тяжкую битву именно потому, что эти стражи охраняли не одно, а два сокровища, спрятанные от людей, – меч и семена.
Это известие не столько обрадовало, сколько встревожило Эйлин.
– Но, Ильманус, в таком случае нам надо беречь их, а, может, даже скрывать от посторонних. Если кто-нибудь из Братства случайно узнает…
– Да, надо соблюдать осторожность. Но, Эйлин, если вы заметили, за нами всё равно идёт слежка от самого Бао Ханя. Соглядатай в теле змеи – тому свидетель.
– Вы думаете, что и сейчас за нами следят?
– Нет, я полагаю, что нас на время потеряли из виду. Но как только мы въедем в какое-либо селение, нас снова найдут и попытаются остановить.
– Может, нам следует избегать селений и держать путь только через безлюдную местность?
– Нет, – возразил Лидброт. – Найти нас – это всего лишь вопрос времени. Мы приближаемся к горам, а там уже очень велика сила Братства. И до Загорья рукой подать. Просто мы все должны быть начеку каждую минуту.
– Да, я предупрежу Нелли и Мелиса, – сказала Эйлин, нахмурившись.
– И отправьте весточку Фергюсу, что мы направляемся в Долину. Пусть он известит об этом всех Хранителей.
– А как послать ему весть? – изумилась Эйлин.
– Для этого Сяо Лю и дал нам одного из своих флайлизов, – улыбнулся Лидброт.
Глава 90. Весточка Хранителям
Высунув язык от усердия, Нелли царапала графитовым стержнем по листу бумаги. Буквы получались неровные, иногда грифель рвал бумагу, и Нелли без устали ругалась:
– Ну вот опять! Да что же это такое! Он же просто ничего не сможет прочитать!
Мелис чистил лошадей, поглядывал в сторону Нелл и посмеивался.
– Чего ты смеёшься! – набросилась на него девушка. – Эта ваша Сарисса! Нет даже нормальных шариковых ручек! Приходится тут царапать на коленке! Лишь бы что какое-то!
– Правильно, Нелли, так их всех, – пошутила Эйлин, вынужденная нести дежурство возле Торментира.
– Что это за послание? – поинтересовался раненый.
– Это Фергюсу, – с мстительным удовольствием произнесла Эйлин. – Я потом ещё допишу пару строк.
– Фергюсу? Но зачем?! – изумился Торментир. – Вы все что, хотите, чтобы нас снова выследили?
– Нас в любом случае выследят, а Хранители должны знать, на каком этапе пути мы находимся, – голос Эйлин был холоден, как зимняя ночь. – Мы с Ильманусом так решили.
– Вы с Ильманусом?! А я?! По-вашему, моё мнение уже ничего не значит?
Эйлин не успела сказать ничего злого или обидного в ответ, потому что пресловутый Ильманус сам появился рядом с ними.
– Солус, не слишком ли рано вы переутомляете себя излишними разговорами? – заботливо спросил он.
– Лидброт! – гневно произнёс Торментир. – Почему вы принимаете решения за моей спиной?
– Тише, Солус, успокойтесь, прошу вас, никаких судьбоносных решений без вас мы не принимали…
Нелли пришлось придержать поток своего недовольства, чтобы вдоволь насладиться тем, как Лидброт увещевает Торментира. Наконец маг успокоился, но иногда он бросал на Эйлин укоризненные взгляды. Та хранила ледяное молчание.
Мелис тоже бросал редкие взгляды на магов и имел весьма виноватый вид. Нелли не придавала этому значения, но Лидброт подошёл к юноше:
– Не мучай себя, Мелис, ты ничего не можешь сделать. Они должны всё понять сами.
– Но, сэр, они никогда ничего не поймут! Наверное, я должен поговорить с ними обоими и сказать, что я слышал…
– А что ты слышал?
И Мелис рассказал старому магистру, как Торментир назвал Эйлин именем какой-то Эйми, как рассердилась Эйлин и как теперь не желает разговаривать на эту тему ни с кем.
– А скажи, Мелис, – яркие голубые глаза Лидброта, казалось, пронизывали юношу. – А до этого ты что-нибудь слышал?
Мелис задумался.
– Вроде бы нет. Только, честно говоря, не понимаю, почему я оказался возле госпожи Эйлин. Просто не помню, как это произошло.
– Ну, хорошо, – Лидброт ободряюще кивнул молодому Менгиру. – Только не вмешивайся в их отношения. Я повторюсь, что все-таки они должны всё понять сами.
– А если… Если они не помирятся?
– Я думаю, Мелис, что они помирятся. Просто им нужно время.
Нелли упорно пыталась подслушать, что именно Мелис говорит старому волшебнику, но, убедившись, что её усилия в этой области бесполезны, снова принялась за письмо Фергюсу, и лагерь вновь огласился её недовольным бормотанием.
Глава 91. Споры и распри
Торментир шёл на поправку. Раны его затянулись удивительно быстро, но силы долго не восстанавливались. Эйлин приходилось ухаживать за ним, как за ребёнком, и это раздражало их обоих. Их перебранки стали такими злобными, что остальные старались просто держаться от магов подальше. К тому же Торментир никак не мог взять в толк, отчего так переменилось отношение Эйлин к нему, в особенности после того, как он в бою принял на себя страшный удар Каменного Вихря, предназначавшийся ей. Такая чёрная неблагодарность возмутила его до глубины души, но почему-то поговорить с Эйлин об этом он не мог.
Через пару дней пришло послание от Фергюса, где он в самых восторженных тонах поздравлял всех с победой и выразил надежду на скорое выздоровление «друга Солуса». Эйлин хохотала и искренне радовалась письму, а «друг Солус» скрипел зубами и в конце концов снова приписал поведение Эйлин тому, что она неравнодушна к «этому прохиндею и контрабандисту». Эйлин из вредности не стала его разубеждать.
Флайлиз Рэп, который блестяще справился со своим первым заданием, уже не сидел в клетке. Он разгуливал по всему лагерю и любопытством наблюдал за тренировками Нелли и Мелиса, внимательно прислушивался, когда Нелл вечерами играла на скрипке. Очень быстро Рэп понял, что близко к Эйлин, когда она швыряется огнём, лучше не подходить, потому что в эти моменты можно получить совсем не то угощение, которое хотел. В общем, ящер оказался очень смышлёным и полезным членом группы.
Лидброт сидел над картами, заставляя и Мелиса принимать участие в прокладывании пути (теоретически, конечно). Флайлиза заставили ещё раз слетать к Фергюсу (к бессильному негодованию Торментира). Ответ Фергюса содержал предупреждение о том, что в горах имеются такие места, которых надо избегать всеми силами, что кое-где водятся опасные существа, которых Братство Штейн уже использует для службы себе.
Торментир грубо раскритиковал письмо Фергюса, и Эйлин с Лидбротом не могли не признать, что кое в чём Солус все же прав. Фергюс не указал, каких именно мест следует сторониться, не дал описания животных, служащих Братству, в общем, большой пользы от этих предостережений действительно не было.
А Нелли с Мелисом наслаждались каждым тихим вечером, выпавшим на их долю. Нелли играла на скрипке, и они с Мелисом пели балладу о долине Домиэль, где царит покой и тишина. Иногда к ним присоединялась Эйлин. Лидброт с удовольствием слушал их пение, а временами и сам фальшиво подпевал.
Лошадки тоже отдыхали и набирались сил на сочной траве.
Но с каждым днём Эйлин все более тревожно смотрела вдаль, на запад. Она чувствовала, что им снова предстоит отправляться в путь. Её подопечный за это время окреп и в няньке больше не нуждался. Очень скоро Торментир потребовал вернуть свою волшебную палочку.
Одним прозрачным утром Мелис, глядя вдаль, вдруг произнёс:
– Пора собираться.
Все переглянулись, а юноша продолжал:
– Я чувствую, что нам уже пора, – и махнул рукой в сторону, где должны были быть горы.
– Мелис, – тревожно сказала Нелл. – Вначале планировалось ехать, не так сильно уклоняясь на запад…
– Знаю, Нелли, но теперь я думаю, что нам нужно именно туда.
Лидброт нахмурился, но спорить не стал. Озадаченные Нелли и Эйлин пошли собирать вещи.
Глава 92. Подозрения
Мелис был тих и задумчив более, чем обычно. А Эйлин, прислушиваясь к тем потокам Силы, которые она уже привыкла ощущать, вдруг заметила нечто странное.
