– Мне нужна вода, – обратилась Эйлин к Лидброту.
Тот извлёк прямо из воздуха сосуд с прохладной чистой водой. Недолго думая Эйлин оторвала прямо от мантии Торментира кусок материи, смочила его водой и обтёрла лицо пострадавшего. Он открыл глаза и пустым взглядом посмотрел в лицо Эйлин. Этот ничего не выражающий, равнодушный взгляд напугал и Эйлин, и Лидброта. Но худшее ждало их впереди. Эйлин окончательно расправилась с чёрной мантией на груди Торментира, куда пришелся удар щупальца, и остолбенела. Грудь мага была глубоко рассечена, и края ран зловеще почернели. Эйлин хотела обтереть влажной тряпкой кожу вокруг ран, но лишь только она прикоснулась к телу Торментира, как оно судорожно выгнулось, глаза его закатились, рот искривился в нечеловеческом оскале… Эйлин поспешно отдёрнула руки от раненого. Тело его снова обмякло.
–Надо увезти его отсюда, – сказал старый волшебник. Взмахнув палочкой, он создал небольшие носилки, на которые погрузили бесчувственного Торментира. Второй взмах палочки – и носилки поплыли к фургону, где их ожидали Нелли с Мелисом.
– По дороге Теней, мне кажется, везти его нельзя, – озабоченно произнесла Эйлин. – Раны его очень странные. Боюсь, что он может стать одной из Теней…
Носилки вплыли под тент, и Посвященные постарались устроить пострадавшего поудобнее. Нелли прятала кофр со скрипкой. Мелис аккуратно укладывал лук и колчан со стрелами, меч уже пристроился в ножнах на бедре юноши.
Перед тем, как снова отправиться в путь, Эйлин пришлось осмотреть ожоги Мелиса и рассечённую щёку Нелл. Щёку оказалось достаточно протереть чистой влажной тряпицей, а затем Лидброт взмахнул палочкой, и рана затянулась, оставив лишь небольшой белый шрамик.
– Он скоро исчезнет, – Лидброт ободряюще улыбнулся Нелли.
С ладонями Мелиса пришлось повозиться подольше, но вскоре боль утихла, и юноша снова смог держать в руках вожжи.
– Куда теперь, госпожа Эйлин? – спросил он.
– Вперёд, и подальше отсюда, – мрачно ответила она.
И только тут она приметила небольшой свёрток, который Нелли сжимала в руках.
– Смотрите, что я нашла на самой вершине Скалы, – сказала она и развернула своё сокровище. В её руках лежали два небольших золотисто-зелёных камня. – Их, наверное, выбросило, когда этот Каменный Вихрь улёгся.
– Наверное, – равнодушно сказала Эйлин, мельком глянув на камни. Её гораздо больше волновало состояние Торментира.
Он по-прежнему не приходил в себя и не давал к себе прикоснуться. Лишь только Эйлин дотрагивалась до его ран, как он начинал скрежетать зубами и биться в корчах и судорогах. Зрелище было ужасное, поэтому Нелли перебралась поближе к Мелису, а маги остались внутри повозки.
Несмотря ни на что, Эйлин удалось обтереть раны Солуса. Но едва она, сосредоточившись, провела руками над его грудью, он снова изогнулся так, что Лидброту пришлось придерживать его голову. А сама Эйлин ощутила такую чудовищную жгучую боль, что у неё из глаз непроизвольно полились слёзы.
– Да что же это такое? – возмущённо произнесла она.
– Это раны, нанесённые очень сильной тёмной магией, и излечить их не так-то просто, – печально ответил Лидброт. – Поэтому Солус так сопротивляется любому вмешательству, и именно поэтому вы тоже испытываете боль, Эйлин, пытаясь помочь ему.
– И что делать?
– В этом месте влияние тёмной магии слишком велико. Для начала попробуем уехать подальше, а там что-нибудь придумаем.
– А выдержит ли он? – озабоченно спросила Эйлин, кивнув в сторону Торментира.
Лидброт лишь тяжело вздохнул.
Путники по-прежнему держали курс на северо-восток. Целые сутки после битвы за меч они двигались, нигде не останавливаясь.
Нелли сидела рядом с бессменным возницей – Мелисом – и разглядывала кристаллы, которые она подобрала на Скале Теней. Вокруг них разливалось удивительное тепло и покой.
– Дай потрогать, – попросил Мелис.
Нелли протянула один из камней ему. И вдруг – о чудо! – его шершавая, обожжённая, ободранная ладонь на глазах стала разглаживаться и заживать. Мелис ахнул, но Нелли не растерялась:
– Переложи во вторую руку! – скомандовала она.
Мелис послушался, и через минуту вторая ладонь тоже стала гладкой и чистой, будто никогда не прилипала к рукояти меча и не покрывалась волдырями от ожога.
– Нелл, ты тоже попробуй. Приложи к щеке, – посоветовал Мелис.
Нелли долго не раздумывала, и маленький белый шрам исчез прямо на глазах молодых людей. Девушка потрогала щеку и удовлетворённо улыбнулась.
Пейзаж вокруг них изменился, лес стал не таким мрачным и диким, и никакие потусторонние шепотки более не тревожили их слух. Местность была по-прежнему безлюдной, но страха не наводила. И тогда Лидброт дал команду сделать привал.
Утомлённых лошадей распрягли, Эйлин рискнула развести небольшой костерок. И когда все устроились вокруг приветливого огня (Торментира уложили неподалёку), а в котелке забулькал хорошо знакомый друзьям «кулеш по-сарисски», Нелли рассказала магам о необычном свойстве кристаллов.
Вот теперь Эйлин живо заинтересовалась ими, и Лидброт тоже захотел взглянуть на находку.
– Может, с их помощью мы сможем подлечить Солуса? – с надеждой спросила Эйлин.
– Что ж, это вполне возможно, – согласился с ней старый волшебник. – Только сейчас, на ночь глядя, не стоит экспериментировать. Если что-то не получится, в темноте нам будет трудно контролировать ситуацию.
– Что может не получиться? – Нелли горела нетерпением.
Эйлин грустно усмехнулась и отдала дочери камень. Затем она взяла влажную чистую тряпочку и в очередной раз обтёрла раны Торментира. И снова его тело выгнулось на земле дугой, да и сама Эйлин почувствовала, что руки её сводит нестерпимая судорога, словно выворачивая их из суставов. Она стиснула зубы, чтобы не закричать. А на лице Торментира была такая жуткая гримаса, что даже бесстрашная Нелли сделала шаг назад, не говоря уж о Мелисе, который в ужасе отшатнулся.
Наконец всё это прекратилось, Торментир снова лежал тихо и неподвижно. Боль в руках Эйлин утихла, и она сказала, вытирая пот со лба:
– Вот видите… Даже подступиться тяжело. Лучше экспериментировать при свете солнца. Как-то спокойнее.
Нелли молчала. Неожиданно голос подал Мелис:
– Госпожа Эйлин, вы сами возьмите в каждую руку по кристаллу. Вам сразу станет легче.
Нелли протянула оба камня матери, и по рукам той разлилось тепло. Боль ушла, отступила, и Эйлин ощутила спокойствие и уверенность в своих силах.
После ужина все улеглись отдыхать. Путешественников охватила неодолимая дремота, что было неудивительно после таких приключений. Только Эйлин бодрствовала, оставшись дежурить возле Торментира.
Потрескивали сучья в костре, плясало весёлое пламя. Все спали, до Эйлин доносились лишь уханье ночной птицы да возня флайлиза. Как хорошо, как спокойно было вокруг! Совсем как в старые добрые времена, когда они начали свой путь. Вот только Солус больше не бурчит, что посуду нужно мыть с помощью магии, что Нелли плохо воспитана, а Мелис слишком труслив… Эйлин погрустнела. Смогут ли они справиться с той напастью, что настигла его?
От печальных мыслей её отвлекло какое-то шевеление. Эйлин насторожилась. Обернувшись к Торментиру, она заметила, что он весь словно оцепенел, руки судорожно сжаты в кулаки, а губы безмолвно шевелятся. Она переползла поближе к нему и прислушалась.
Сильно напрягать слух ей не пришлось, потому что этот шёпот становился все громче, пока не перешел в крик. Торментир выкрикивал слова на каком-то не известном Эйлин языке, грубом и гортанном. Больше всего это напоминало немецкие ругательства, хотя ими и не являлось.
Мелис и Нелли вскочили, ничего не понимая спросонок. Зато Лидброт сразу понял, что происходит. Он отправил Мелиса и Нелл в фургон. Нелли уносила клетку с беспокойно метавшимся флайлизом. Молодые люди получили строгий приказ: не выходить наружу, пока их не позовут.
Эйлин в целях безопасности потихоньку извлекла волшебную палочку Торментира и отдала её подошедшему Лидброту.
– Боюсь, его разумом кто-то овладевает, – обеспокоенно произнёс он.
– Что за слова он говорит?
Лидброт только пожал плечами.
– Эйлин, будьте осторожны. Солус может стать опасным для окружающих. Если кто-то и сможет ему помочь, то, думаю, это только вы.
Она только вздохнула:
– Тогда отойдите подальше и вы, Ильманус. Кристаллы, что нашла Нелл, я оставлю у себя. Чуть что – буду звать вас на помощь.
Лидброт печально покивал кривоватым носом и отправился к Мелису с Нелл. Из уютного и безопасного фургона они втроём наблюдали, как Эйлин старается утихомирить раненого мага.
Торментир продолжал выкрикивать бессвязные и непонятные слова, метался, нашаривая что-то вокруг себя руками. «Ищет волшебную палочку», – догадалась Эйлин и порадовалась, что убрала её подальше.
Раны на груди приняли странный вид, покрываясь тёмной стекловидной массой. Эта масса твердела, окутывая грудь Торментира прочным панцирем. У Эйлин сложилось впечатление, что он произносит заклинания, которые ускоряют этот процесс. И колдунья поняла, что Солус до утра не дотянет. Надо остановить изменения! Немедленно!
Случайно она наткнулась рукой на кристаллы со Скалы Теней. И Эйлин, отбросив сомнения, приложила оба тёплых светящихся кристалла на остекленевшую рану…
Боль пришла ниоткуда и отовсюду, грозя раздавить её. Ей просто нужно подчиниться. Подчиниться и служить вечно. Перед её затуманенным взором вставала высокая тёмная фигура. Слова, которые выкрикивал человек рядом, стали близки и понятны. Служить… Она будет служить до скончания времён… За ослушание – боль, оглушающая, ослепляющая…
На мгновение взгляд Эйлин смог сфокусироваться на лице дочери. Бледное, с расширенными от ужаса глазами.
– Играй, Нелли! Играй! – Эйлин показалось, что она кричит во весь голос, но на самом деле Нелли услышала лишь хрипение.
Мелис рядом с ней замер. Лицо его стало странно пустым и бессмысленным. Он выбрался из фургона и двинулся с Торментиру, подчиняясь чужой воле. Губы Мелиса тоже шевелились, будто повторяя те слова, которые выкрикивал волшебник. Мелиса никто не задерживал, потому что Нелли и Лидброт были поглощены тем, чтобы оказать хоть какую-нибудь помощь. Юноша шёл, как во сне, и остановился за спиной Эйлин.
К счастью, Нелли мгновенно догадалась, что ей следует сделать. Без промедления она выхватила скрипку. И звуки музыки рассеяли дьявольское наваждение. В глазах Эйлин прояснилось, боль утихла. Видения исчезли. Желание служить – также. Она заметила, что Торментир тоже немного успокоился. Стекловидная масса поверх раны стала таять под действием тепла кристаллов.
На подмогу ей уже спешил Лидброт, держа в руках какой-то пузырёк и губку.
– Обтирайте его вот этим, – он протянул Эйлин склянку и губку.
– Минуту, – и Эйлин подняла руки над телом Торментира.
Таяние обсидиана ускорилось. Благодаря стараниям Эйлин обсидиан исчезал, словно растворялся в воздухе. Камни по-прежнему лежали поверх ран, лучась и сияя.
Когда исчезли последние следы стекловидной массы, Эйлин рискнула снять камни с груди Торментира. Она стала обтирать его тем снадобьем, что подал ей Лидброт. Торментир слабо застонал и приоткрыл глаза.
– Лежи, лежи тихо, – приговаривала Эйлин.
Торментир кивнул и еле слышно шепнул:
– Спасибо… Эйми.
От неожиданности Эйлин выронила губку. Губы её задрожали. Но она взяла себя в руки и продолжала обтирать раны.
«Не знаю, что это за раствор, но раны выглядят значительно лучше. Хотя я хотела бы сейчас его просто добить. Чтобы ни он, ни я не мучились. Да кто, чёрт возьми, эта Эйми?», – мысли Эйлин лихорадочно перескакивали с одного на другое. Ей было обидно до слёз. То, что она сочла обидой, невыносимо жгло её изнутри.
– Госпожа Эйлин, – услышала она тихий голос.
Обернувшись, она увидела, что Мелис сидит на траве неподалёку от них с Торментиром.
– Что ты здесь делаешь? – резко спросила Эйлин. – Ты должен находиться в повозке!
Мелис продолжал пристально смотреть на неё.
– Не расстраивайтесь, госпожа Эйлин, – продолжил он, будто не слыша её слов. – Он сейчас не в себе.
– Я это вижу, Мелис, но ты должен вернуться в фургон, – уже мягче продолжила Эйлин. – Заодно принесёшь воды. И не болтай там лишнего! – крикнула она уже ему вдогонку.
Рассвет принёс облегчение и успокоение всем. Торментир всё ещё лежал без движения, но дыхание его выровнялось, на лицо стали возвращаться краски. Эйлин разрешила всем выбраться из фургона на волю.
– Вы думаете, это уже безопасно? – спросил её Лидброт.
– Думаю, да, – ответила Эйлин, осунувшаяся и побледневшая после битвы за меч и бессонной ночи. – Я осмотрела его раны, они приняли обычный вид. Даже кристаллы я уже сняла. Да, Ильманус, я уверена, – он снова будет с нами. Но волшебную палочку ему пока не отдавайте.
Мелис и Нелли уже крутились возле огня, выпустили зачем-то ящера и дружно наливали воду в походный котелок.
– Ильманус, – снова обратилась к Лидброту колдунья. – Мне кажется, то, что ранило Солуса, имело целью подчинить нас себе. Понимаете, когда он говорил на неизвестном языке, мне показалось, что он читает заклинания. А сам он словно уходил вдаль, что ли, а его место заступала какая-то фигура, высокая, тёмная, безликая. Она требовала подчиниться и служить ей вечно…
Лидброт остановил Эйлин и сказал:
– А вы видели, что было в тот момент с Мелисом?
Эйлин отрицательно качнула головой. Её тогда скрутило от боли, и она ничего не могла видеть.
– Мальчик был зачарован этими заклинаниями. Он вначале замер, а потом стал двигаться в вашу сторону.
– То-то я удивилась, отчего он сидит возле нас, когда должен быть в повозке!
– Он мог что-нибудь услышать, что именно говорил Солус? – Лидброт пристально взглянул на Эйлин.
– Может, и мог, – Эйлин смотрела в сторону. – Я не знаю.
– Что ж, будем надеяться, что это приключение не оставит следа в душе юноши. Меня смущает это видение чёрной высокой фигуры, но, возможно, это просто галлюцинации.
После этих слов Эйлин глубоко задумалась. Эту фигуру она видела, когда Торментир читал заклинания, её, наверное, видел и Мелис. В снах Мелиса и Нелли ещё раньше появлялся этот загадочный незнакомец. И цель его всегда была одна – поработить, подчинить, уничтожить… Может, это сам Штейнмейстер?
Её размышления прервал слабый голос.
– Пить… воды…
Обернувшись, она увидела, что Торментир пришёл в себя и открыл глаза. У Эйлин зачесались руки, так ей захотелось выплеснуть ему в лицо всю воду, что услужливо принёс Мелис. Однако она сдержалась, понимая, что, по большому счёту, она не права. Вздохнув, она дала раненому напиться. Он снова откинулся на траву и обвёл глазами всё вокруг.
– Где я?
– Солус, – немного агрессивно спросила Эйлин. – Ты узнаёшь меня?
Он пристально посмотрел ей в лицо.
– Да, – выдохнул он.
– А так? – она запустила пальца в волосы, и они сменили цвет с рыжего на прежний, тёмно-каштановый. – Кто я?
– Эйлин, – прошептал он, и ей почудилось разочарование в его голосе.
– Надо же, угадал, – холодно отозвалась она. – А теперь, пожалуй, тебе надо отдохнуть и поспать.
– Скажи, – прошелестел Торментир. – Меч наш? Мы победили?
– Да.
– Больше никто не пострадал?
– Нет. Ничего существенного.
Тот извлёк прямо из воздуха сосуд с прохладной чистой водой. Недолго думая Эйлин оторвала прямо от мантии Торментира кусок материи, смочила его водой и обтёрла лицо пострадавшего. Он открыл глаза и пустым взглядом посмотрел в лицо Эйлин. Этот ничего не выражающий, равнодушный взгляд напугал и Эйлин, и Лидброта. Но худшее ждало их впереди. Эйлин окончательно расправилась с чёрной мантией на груди Торментира, куда пришелся удар щупальца, и остолбенела. Грудь мага была глубоко рассечена, и края ран зловеще почернели. Эйлин хотела обтереть влажной тряпкой кожу вокруг ран, но лишь только она прикоснулась к телу Торментира, как оно судорожно выгнулось, глаза его закатились, рот искривился в нечеловеческом оскале… Эйлин поспешно отдёрнула руки от раненого. Тело его снова обмякло.
–Надо увезти его отсюда, – сказал старый волшебник. Взмахнув палочкой, он создал небольшие носилки, на которые погрузили бесчувственного Торментира. Второй взмах палочки – и носилки поплыли к фургону, где их ожидали Нелли с Мелисом.
– По дороге Теней, мне кажется, везти его нельзя, – озабоченно произнесла Эйлин. – Раны его очень странные. Боюсь, что он может стать одной из Теней…
Носилки вплыли под тент, и Посвященные постарались устроить пострадавшего поудобнее. Нелли прятала кофр со скрипкой. Мелис аккуратно укладывал лук и колчан со стрелами, меч уже пристроился в ножнах на бедре юноши.
Перед тем, как снова отправиться в путь, Эйлин пришлось осмотреть ожоги Мелиса и рассечённую щёку Нелл. Щёку оказалось достаточно протереть чистой влажной тряпицей, а затем Лидброт взмахнул палочкой, и рана затянулась, оставив лишь небольшой белый шрамик.
– Он скоро исчезнет, – Лидброт ободряюще улыбнулся Нелли.
С ладонями Мелиса пришлось повозиться подольше, но вскоре боль утихла, и юноша снова смог держать в руках вожжи.
– Куда теперь, госпожа Эйлин? – спросил он.
– Вперёд, и подальше отсюда, – мрачно ответила она.
И только тут она приметила небольшой свёрток, который Нелли сжимала в руках.
– Смотрите, что я нашла на самой вершине Скалы, – сказала она и развернула своё сокровище. В её руках лежали два небольших золотисто-зелёных камня. – Их, наверное, выбросило, когда этот Каменный Вихрь улёгся.
– Наверное, – равнодушно сказала Эйлин, мельком глянув на камни. Её гораздо больше волновало состояние Торментира.
Он по-прежнему не приходил в себя и не давал к себе прикоснуться. Лишь только Эйлин дотрагивалась до его ран, как он начинал скрежетать зубами и биться в корчах и судорогах. Зрелище было ужасное, поэтому Нелли перебралась поближе к Мелису, а маги остались внутри повозки.
Несмотря ни на что, Эйлин удалось обтереть раны Солуса. Но едва она, сосредоточившись, провела руками над его грудью, он снова изогнулся так, что Лидброту пришлось придерживать его голову. А сама Эйлин ощутила такую чудовищную жгучую боль, что у неё из глаз непроизвольно полились слёзы.
– Да что же это такое? – возмущённо произнесла она.
– Это раны, нанесённые очень сильной тёмной магией, и излечить их не так-то просто, – печально ответил Лидброт. – Поэтому Солус так сопротивляется любому вмешательству, и именно поэтому вы тоже испытываете боль, Эйлин, пытаясь помочь ему.
– И что делать?
– В этом месте влияние тёмной магии слишком велико. Для начала попробуем уехать подальше, а там что-нибудь придумаем.
– А выдержит ли он? – озабоченно спросила Эйлин, кивнув в сторону Торментира.
Лидброт лишь тяжело вздохнул.
Глава 85. Находка Нелли
Путники по-прежнему держали курс на северо-восток. Целые сутки после битвы за меч они двигались, нигде не останавливаясь.
Нелли сидела рядом с бессменным возницей – Мелисом – и разглядывала кристаллы, которые она подобрала на Скале Теней. Вокруг них разливалось удивительное тепло и покой.
– Дай потрогать, – попросил Мелис.
Нелли протянула один из камней ему. И вдруг – о чудо! – его шершавая, обожжённая, ободранная ладонь на глазах стала разглаживаться и заживать. Мелис ахнул, но Нелли не растерялась:
– Переложи во вторую руку! – скомандовала она.
Мелис послушался, и через минуту вторая ладонь тоже стала гладкой и чистой, будто никогда не прилипала к рукояти меча и не покрывалась волдырями от ожога.
– Нелл, ты тоже попробуй. Приложи к щеке, – посоветовал Мелис.
Нелли долго не раздумывала, и маленький белый шрам исчез прямо на глазах молодых людей. Девушка потрогала щеку и удовлетворённо улыбнулась.
Пейзаж вокруг них изменился, лес стал не таким мрачным и диким, и никакие потусторонние шепотки более не тревожили их слух. Местность была по-прежнему безлюдной, но страха не наводила. И тогда Лидброт дал команду сделать привал.
Утомлённых лошадей распрягли, Эйлин рискнула развести небольшой костерок. И когда все устроились вокруг приветливого огня (Торментира уложили неподалёку), а в котелке забулькал хорошо знакомый друзьям «кулеш по-сарисски», Нелли рассказала магам о необычном свойстве кристаллов.
Вот теперь Эйлин живо заинтересовалась ими, и Лидброт тоже захотел взглянуть на находку.
– Может, с их помощью мы сможем подлечить Солуса? – с надеждой спросила Эйлин.
– Что ж, это вполне возможно, – согласился с ней старый волшебник. – Только сейчас, на ночь глядя, не стоит экспериментировать. Если что-то не получится, в темноте нам будет трудно контролировать ситуацию.
– Что может не получиться? – Нелли горела нетерпением.
Эйлин грустно усмехнулась и отдала дочери камень. Затем она взяла влажную чистую тряпочку и в очередной раз обтёрла раны Торментира. И снова его тело выгнулось на земле дугой, да и сама Эйлин почувствовала, что руки её сводит нестерпимая судорога, словно выворачивая их из суставов. Она стиснула зубы, чтобы не закричать. А на лице Торментира была такая жуткая гримаса, что даже бесстрашная Нелли сделала шаг назад, не говоря уж о Мелисе, который в ужасе отшатнулся.
Наконец всё это прекратилось, Торментир снова лежал тихо и неподвижно. Боль в руках Эйлин утихла, и она сказала, вытирая пот со лба:
– Вот видите… Даже подступиться тяжело. Лучше экспериментировать при свете солнца. Как-то спокойнее.
Нелли молчала. Неожиданно голос подал Мелис:
– Госпожа Эйлин, вы сами возьмите в каждую руку по кристаллу. Вам сразу станет легче.
Нелли протянула оба камня матери, и по рукам той разлилось тепло. Боль ушла, отступила, и Эйлин ощутила спокойствие и уверенность в своих силах.
После ужина все улеглись отдыхать. Путешественников охватила неодолимая дремота, что было неудивительно после таких приключений. Только Эйлин бодрствовала, оставшись дежурить возле Торментира.
Глава 86. Исцеляющие кристаллы
Потрескивали сучья в костре, плясало весёлое пламя. Все спали, до Эйлин доносились лишь уханье ночной птицы да возня флайлиза. Как хорошо, как спокойно было вокруг! Совсем как в старые добрые времена, когда они начали свой путь. Вот только Солус больше не бурчит, что посуду нужно мыть с помощью магии, что Нелли плохо воспитана, а Мелис слишком труслив… Эйлин погрустнела. Смогут ли они справиться с той напастью, что настигла его?
От печальных мыслей её отвлекло какое-то шевеление. Эйлин насторожилась. Обернувшись к Торментиру, она заметила, что он весь словно оцепенел, руки судорожно сжаты в кулаки, а губы безмолвно шевелятся. Она переползла поближе к нему и прислушалась.
Сильно напрягать слух ей не пришлось, потому что этот шёпот становился все громче, пока не перешел в крик. Торментир выкрикивал слова на каком-то не известном Эйлин языке, грубом и гортанном. Больше всего это напоминало немецкие ругательства, хотя ими и не являлось.
Мелис и Нелли вскочили, ничего не понимая спросонок. Зато Лидброт сразу понял, что происходит. Он отправил Мелиса и Нелл в фургон. Нелли уносила клетку с беспокойно метавшимся флайлизом. Молодые люди получили строгий приказ: не выходить наружу, пока их не позовут.
Эйлин в целях безопасности потихоньку извлекла волшебную палочку Торментира и отдала её подошедшему Лидброту.
– Боюсь, его разумом кто-то овладевает, – обеспокоенно произнёс он.
– Что за слова он говорит?
Лидброт только пожал плечами.
– Эйлин, будьте осторожны. Солус может стать опасным для окружающих. Если кто-то и сможет ему помочь, то, думаю, это только вы.
Она только вздохнула:
– Тогда отойдите подальше и вы, Ильманус. Кристаллы, что нашла Нелл, я оставлю у себя. Чуть что – буду звать вас на помощь.
Лидброт печально покивал кривоватым носом и отправился к Мелису с Нелл. Из уютного и безопасного фургона они втроём наблюдали, как Эйлин старается утихомирить раненого мага.
Торментир продолжал выкрикивать бессвязные и непонятные слова, метался, нашаривая что-то вокруг себя руками. «Ищет волшебную палочку», – догадалась Эйлин и порадовалась, что убрала её подальше.
Раны на груди приняли странный вид, покрываясь тёмной стекловидной массой. Эта масса твердела, окутывая грудь Торментира прочным панцирем. У Эйлин сложилось впечатление, что он произносит заклинания, которые ускоряют этот процесс. И колдунья поняла, что Солус до утра не дотянет. Надо остановить изменения! Немедленно!
Случайно она наткнулась рукой на кристаллы со Скалы Теней. И Эйлин, отбросив сомнения, приложила оба тёплых светящихся кристалла на остекленевшую рану…
Боль пришла ниоткуда и отовсюду, грозя раздавить её. Ей просто нужно подчиниться. Подчиниться и служить вечно. Перед её затуманенным взором вставала высокая тёмная фигура. Слова, которые выкрикивал человек рядом, стали близки и понятны. Служить… Она будет служить до скончания времён… За ослушание – боль, оглушающая, ослепляющая…
На мгновение взгляд Эйлин смог сфокусироваться на лице дочери. Бледное, с расширенными от ужаса глазами.
– Играй, Нелли! Играй! – Эйлин показалось, что она кричит во весь голос, но на самом деле Нелли услышала лишь хрипение.
Мелис рядом с ней замер. Лицо его стало странно пустым и бессмысленным. Он выбрался из фургона и двинулся с Торментиру, подчиняясь чужой воле. Губы Мелиса тоже шевелились, будто повторяя те слова, которые выкрикивал волшебник. Мелиса никто не задерживал, потому что Нелли и Лидброт были поглощены тем, чтобы оказать хоть какую-нибудь помощь. Юноша шёл, как во сне, и остановился за спиной Эйлин.
К счастью, Нелли мгновенно догадалась, что ей следует сделать. Без промедления она выхватила скрипку. И звуки музыки рассеяли дьявольское наваждение. В глазах Эйлин прояснилось, боль утихла. Видения исчезли. Желание служить – также. Она заметила, что Торментир тоже немного успокоился. Стекловидная масса поверх раны стала таять под действием тепла кристаллов.
На подмогу ей уже спешил Лидброт, держа в руках какой-то пузырёк и губку.
– Обтирайте его вот этим, – он протянул Эйлин склянку и губку.
– Минуту, – и Эйлин подняла руки над телом Торментира.
Таяние обсидиана ускорилось. Благодаря стараниям Эйлин обсидиан исчезал, словно растворялся в воздухе. Камни по-прежнему лежали поверх ран, лучась и сияя.
Когда исчезли последние следы стекловидной массы, Эйлин рискнула снять камни с груди Торментира. Она стала обтирать его тем снадобьем, что подал ей Лидброт. Торментир слабо застонал и приоткрыл глаза.
– Лежи, лежи тихо, – приговаривала Эйлин.
Торментир кивнул и еле слышно шепнул:
– Спасибо… Эйми.
От неожиданности Эйлин выронила губку. Губы её задрожали. Но она взяла себя в руки и продолжала обтирать раны.
«Не знаю, что это за раствор, но раны выглядят значительно лучше. Хотя я хотела бы сейчас его просто добить. Чтобы ни он, ни я не мучились. Да кто, чёрт возьми, эта Эйми?», – мысли Эйлин лихорадочно перескакивали с одного на другое. Ей было обидно до слёз. То, что она сочла обидой, невыносимо жгло её изнутри.
– Госпожа Эйлин, – услышала она тихий голос.
Обернувшись, она увидела, что Мелис сидит на траве неподалёку от них с Торментиром.
– Что ты здесь делаешь? – резко спросила Эйлин. – Ты должен находиться в повозке!
Мелис продолжал пристально смотреть на неё.
– Не расстраивайтесь, госпожа Эйлин, – продолжил он, будто не слыша её слов. – Он сейчас не в себе.
– Я это вижу, Мелис, но ты должен вернуться в фургон, – уже мягче продолжила Эйлин. – Заодно принесёшь воды. И не болтай там лишнего! – крикнула она уже ему вдогонку.
Глава 87. Раненый приходит в себя
Рассвет принёс облегчение и успокоение всем. Торментир всё ещё лежал без движения, но дыхание его выровнялось, на лицо стали возвращаться краски. Эйлин разрешила всем выбраться из фургона на волю.
– Вы думаете, это уже безопасно? – спросил её Лидброт.
– Думаю, да, – ответила Эйлин, осунувшаяся и побледневшая после битвы за меч и бессонной ночи. – Я осмотрела его раны, они приняли обычный вид. Даже кристаллы я уже сняла. Да, Ильманус, я уверена, – он снова будет с нами. Но волшебную палочку ему пока не отдавайте.
Мелис и Нелли уже крутились возле огня, выпустили зачем-то ящера и дружно наливали воду в походный котелок.
– Ильманус, – снова обратилась к Лидброту колдунья. – Мне кажется, то, что ранило Солуса, имело целью подчинить нас себе. Понимаете, когда он говорил на неизвестном языке, мне показалось, что он читает заклинания. А сам он словно уходил вдаль, что ли, а его место заступала какая-то фигура, высокая, тёмная, безликая. Она требовала подчиниться и служить ей вечно…
Лидброт остановил Эйлин и сказал:
– А вы видели, что было в тот момент с Мелисом?
Эйлин отрицательно качнула головой. Её тогда скрутило от боли, и она ничего не могла видеть.
– Мальчик был зачарован этими заклинаниями. Он вначале замер, а потом стал двигаться в вашу сторону.
– То-то я удивилась, отчего он сидит возле нас, когда должен быть в повозке!
– Он мог что-нибудь услышать, что именно говорил Солус? – Лидброт пристально взглянул на Эйлин.
– Может, и мог, – Эйлин смотрела в сторону. – Я не знаю.
– Что ж, будем надеяться, что это приключение не оставит следа в душе юноши. Меня смущает это видение чёрной высокой фигуры, но, возможно, это просто галлюцинации.
После этих слов Эйлин глубоко задумалась. Эту фигуру она видела, когда Торментир читал заклинания, её, наверное, видел и Мелис. В снах Мелиса и Нелли ещё раньше появлялся этот загадочный незнакомец. И цель его всегда была одна – поработить, подчинить, уничтожить… Может, это сам Штейнмейстер?
Её размышления прервал слабый голос.
– Пить… воды…
Обернувшись, она увидела, что Торментир пришёл в себя и открыл глаза. У Эйлин зачесались руки, так ей захотелось выплеснуть ему в лицо всю воду, что услужливо принёс Мелис. Однако она сдержалась, понимая, что, по большому счёту, она не права. Вздохнув, она дала раненому напиться. Он снова откинулся на траву и обвёл глазами всё вокруг.
– Где я?
– Солус, – немного агрессивно спросила Эйлин. – Ты узнаёшь меня?
Он пристально посмотрел ей в лицо.
– Да, – выдохнул он.
– А так? – она запустила пальца в волосы, и они сменили цвет с рыжего на прежний, тёмно-каштановый. – Кто я?
– Эйлин, – прошептал он, и ей почудилось разочарование в его голосе.
– Надо же, угадал, – холодно отозвалась она. – А теперь, пожалуй, тебе надо отдохнуть и поспать.
– Скажи, – прошелестел Торментир. – Меч наш? Мы победили?
– Да.
– Больше никто не пострадал?
– Нет. Ничего существенного.
