– С удовольствием, милорд Торментир, – с улыбкой сказал он. – Но я думаю, что задержанный мужчина тоже невиновен, и его…
– О нём поговорим позже, – перебил его Торментир. – Где Эйлин?
– Кто? – не сообразил Фокси, но, увидев разъярённое лицо Торментира, спохватился. – Ах да, простите, сию минуту.
Про себя Фокси подумал, что есть что-то странное в этом человеке, который освобождает явных заговорщиков, но при этом так нелюбезен с теми, кто мог бы ему помочь. И вообще, откуда он взялся?
Размышляя так, Фокси вёл своего посетителя всё вниз и вниз. Их сопровождали трое стражников. Проходя мимо камеры Фергюса, Фокси не заметил, как Торментир сделал рукой какой-то знак, и Фергюс улыбнулся и кивнул головой. Оба не издали ни одного звука, но прекрасно друг друга поняли.
Возле камеры-клетки, где находилась Эйлин, Торментир заметно побледнел. Эйлин лежала неподвижно, и Фокси тоже занервничал.
– Оковы снять! Быстро! – войдя в грязную камеру, приказал Торментир и злобно глянул на стражников.
Те кинулись выполнять приказание. Наконец Эйлин, избавленная от кандалов, пошевелилась и слабо застонала. Фокси поразился, как быстро изменилось выражение лица Торментира. Сейчас на нём читалось лишь беспокойство и забота.
– Солус! – прошептала Эйлин. – Ты здесь?
– Да, я здесь, сейчас мы пойдём наверх, и всё будет хорошо, – заметив, что Эйлин собирается ещё что-то спросить, Торментир сказал. – Ничего не говори сейчас. Тебе это вредно, - и выразительно посмотрел в сторону стражников.
Эйлин сообразила, что говорить о Фергюсе нельзя, и попыталась подняться с холодного каменного пола. Затекшие руки и ноги отказывались служить ей. Один из стражников попытался прийти на помощь, но Торментир гневно рявкнул:
– Не смей к ней прикасаться! – и тот отпрыгнул в сторону, ухитрившись при этом угодливо поклониться.
Торментир сам обхватил Эйлин за талию и помог подняться, а потом, уже не обращая внимания ни на дружинников, ни на их начальника, повел её к выходу из подземелья.
Помутившееся было от волшебных оков сознание Эйлин очистилось, и она подумала, что снова Солус спасает ей жизнь. И это в третий раз. Чем и когда она сможет отплатить ему? Да и сможет ли вообще?
После мрачного сырого подземелья Эйлин щурилась на свету, идя через анфиладу дворцовых комнат. Солус бережно поддерживал её, а сзади торопился Фокси Ирн и несколько дружинников. Навстречу этой маленькой процессии выскочила одна из многочисленных служанок и замахала руками:
– Сюда, сюда, милорды!
Солус с Эйлин вошли в светлую сдвоенную комнату, где заботливая служанка по имени Ирис приготовила таз с тёплой водой и постель для Эйлин. Остальным Торментир сделал повелительный жест, и они, немного потоптавшись у дверей, разошлись по своим местам.
– Милорд Торментир, вы бы тоже вышли, а то нехорошо… – проговорила, робея, Ирис.
Торментир фыркнул, но вышел в смежную комнату, пока Ирис помогала Эйлин умыться, раздеться и улечься в постель. У Эйлин не было сил противиться, и она покорно выполнила всё, что нужно. Потом к изголовью её постели подсел Торментир. Оглянувшись на служанку, которая прибирала в покоях, он тихонько рассказал Эйлин, что произошло с момента её ухода из лагеря.
– Надо выручить Фергюса. Мы с ним попались, как два дурака, – сокрушённо прошептала Эйлин.
– Чуть позже. Они уже не решатся причинить ему вред, – так же тихо ответил Торментир.
– А почему они так слушаются тебя?
– Я ведь теперь друг детства здешнего штатгальтера, – усмехнулся Торментир.
– Заклятие подчинения, – догадалась колдунья. – А меня как удалось вытащить?
Торментир замялся:
– Видишь ли, я сказал им, что… Ну, в общем, ты теперь моя невеста.
Глаза Эйлин округлились.
– Вот это да! Ничего себе!
– Тише! Я не смог придумать никакой другой причины, отчего ты так дорога мне.
– Ладно, разыграем такое представление для них, – согласилась Эйлин.
– Скажи, – вдруг спросил Торментир. – Ты больше не сердишься на меня за то, что я тогда назвал тебя…
Она закрыла ему рот рукой:
– Не напоминай. Мне так стыдно за себя. Лучше сосредоточимся на том, что мы якобы очень влюблены друг в друга (щеки Эйлин порозовели), потом надо освободить Фергюса, уйти самим, да ещё узнать путь через горы, а лучше – нанять проводника.
– Хорошо-хорошо, – кивнул головой Торментир. – А теперь тебе надо отдохнуть, а я постараюсь дать знать в лагерь, что с нами случилось.
Лорд Каллахэн ждал Торментира в Круглом зале.
– Ну, что, Солус, с нею всё в порядке? – с видимым беспокойством спросил он.
– Да, – процедил тот. – Надеюсь.
– Я хотел бы загладить свою вину перед вами, – голос Каллахэна был полон мёда. – Погостите у меня несколько дней, а тех, кто арестовал твою невесту, мы лично забьём до смерти на базарной площади.
Торментир брезгливо сморщился:
– Фу, как грубо и непристойно, Патрик. В тебе нет тонкости. Пусть они реабилитируют себя, выполнив какое-нибудь сложное задание.
– Но какое?
– Где животное этого парня, которого арестовали чуть раньше?
– Летающая ящерица? Не знаю.
– Так пусть найдут и принесут лично мне. А не найдут – пусть пеняют на себя.
– Ну, хорошо, – согласился Каллахэн. – Но зачем он тебе?
– Надо, – отрезал Торментир.
Лорд Каллахэн пожал плечами и вызвал к себе дружинников, арестовавших Эйлин, а до того – Фергюса. Вид у них был весьма плачевный.
– Вы знаете, какую ошибку вы совершили? – грозно спросил лорд Каллахэн. – Вижу, что знаете. Но мой друг очень добр, даже чересчур, я бы сказал. Он даёт вам шанс искупить свою вину.
Стражники повалились на колени, нестройно галдя что-то о милости. Торментир и Каллахэн брезгливо отстранились от них, и градоправитель объяснил их задачу – найти флайлиза и доставить его во дворец.
– Но как нам найти его в городе? – взвыл один дружинник.
В ответ лорд Каллахэн пнул его ногой в лицо с видимым наслаждением, и тот упал навзничь, заливаясь кровью.
– Меня это не касается, грязная собака, – сказал Каллахэн. – А чтобы флайлиз был. Иначе, – и он повертел обсидиановым перстнем перед носом дружинников. – Вы знаете, что будет. Отправлю в горы.
Кто-то из стражников глухо застонал, кто-то схватился за голову.
– А теперь – вон отсюда! – удовлетворённо сказал градоправитель. – Даю вам сутки.
Хотя Фергюс остался в темнице, он был доволен. Теперь боевые маги здесь, и, что бы ни случилось с ним лично (хотя, конечно, ему бы этого не хотелось), они добьются своей цели. Плохо только, что им пришлось разделиться. Как бы с молодняком (так он называл про себя Нелли и Мелиса) ничего не произошло. Лишних приключений в предгорьях им не надо.
Раздались шаги, и в подземелье спустился очередной стражник.
– Эй, ты, – неуверенно произнёс он. – Я принёс тебе обед.
Действительно, в руках у него была деревянная миска с какой-то похлёбкой.
– Отлично, – разбитые губы плохо слушались Фергюса, но прежнее весёлое расположение духа уже вернулось. – А как насчёт завтрака и вчерашнего ужина? Их мне тоже должны принести. А ещё мне полагается компенсация за ущерб, который вы мне нанесли.
С этими словами Фергюс ощупал себя: избили его здорово, ничего не скажешь.
– Но-но, потише! За тобой пока с личными приказами лорда Каллахэна никто не приходил, так что сиди тихо! – ощерился было стражник.
Но тут появился Фокси Ирн:
– Что тут происходит? Я же велел тебе накормить заключённого как следует!
– А я и принёс ему то, что следует, – огрызнулся стражник.
Но Фокси уже уловил произошедшие во дворце перемены, поэтому в его голосе появился никогда ранее не слышанный металл:
– Как ты разговариваешь со мной, мерзавец! – и смирный ранее Лисёнок отвесил затрещину подчинённому.
– Простите, ваша милость, – пробормотал тот, сразу проявив должную почтительность.
– Пошёл вон, – холодно сказал молодой Ирн, и стражник немедленно испарился, благоразумно оставив миску. А Фокси обратился к Фергюсу. – Пока это всё, что я смог сделать для вас. Но я надеюсь, что теперь кое-что изменится, и я смогу добиться вашего освобождения.
Фергюс усмехнулся.
– Конечно, изменится. А за обед – спасибо.
– А где ваш флайлиз? – понизив голос, спросил Фокси.
– Что? Флайлиз? Какой флайлиз? – сразу насторожился контрабандист.
– Друг Каллахэна ищет вашего флайлиза, – тихо сказал Фокси. – Если не найдёт, с некоторыми из нашей дружины случится какая-нибудь страшная вещь.
– Как вы можете догадаться, мне совсем не жалко ваших дружинников, – усмехнулся Фергюс. – Но если флайлиз нужен Торментиру, то я могу ему помочь. Когда он ждёт флайлиза?
– Завтра к вечеру.
– Завтра к вечеру я дам моего флайлиза лично вам, а вы передадите ему. А там уж защищайте ваших головорезов сами.
Фокси соображал быстро. Если он выполнит приказ Каллахэна, то отношение к нему изменится, и он станет более важной фигурой в игре. Он сможет тогда отвести расправу от своих подчинённых, а заодно потребует освобождения Фергюса. Вдобавок он, Фокси Ирн, сможет разузнать побольше об этом старом, а точнее, новом друге штатгальтера и его даме. Они необычные люди, и неспроста появились здесь, он это чувствовал. И такая информация никогда не бывает лишней, особенно в предгорьях, и особенно сейчас.
Маленькая процессия спускалась в самую глубину тёмных, таинственных гор. Их было четверо, и трое из них чувствовали себя весьма неуютно. Предводитель – высокий светловолосый человек в сером плаще – шагал твёрдо и уверенно. Остальные были пониже ростом, одеты попроще, наподобие дружины, собственно, там, на поверхности, они и были дружинниками. Один из них нёс в руках деревянный ларец. Этот ларец был чем-то наполнен, так как молодой крепкий мужчина тащил его с видимым усилием. Шаги идущих гулким эхом отдавались под сводами подземных коридоров.
– Уже совсем рядом, я чувствую, – пробормотал высокий человек, шедший впереди и, обернувшись, резко скомандовал. – А ну, прибавьте шагу!
Подчинённые вздрогнули, переглянулись, но, видимо, гнева своего предводителя они опасались больше, чем того неизвестного, что ждало их впереди, поэтому зашагали быстрее. Вот они вышли в пещеру с высокими сводчатыми потолками. Стены её были украшены то ли резьбой, то ли старинными скульптурами, высеченными в стенах. Светловолосый довольно усмехнулся, пробормотал что-то себе под нос, и на плоских камнях, которые стояли в середине пещеры в форме правильного круга, загорелись тусклыми огоньками светильники. В центре этого круга находился жертвенный алтарь, который представлял собой самый большой из всех плоских камней пещеры.
Дружинники, озираясь, вздрогнули и теснее подступили друг к другу. Древние барельефы внушили бы ужас кому угодно. Их мускулы наводили на мысли о чём-то страшном, жестоком, нечеловеческом. В вытянутых вперед беспощадных лицах (или мордах) проглядывало что-то собачье.
Высокий предводитель осматривался вокруг без всяких признаков страха. Его красивое лицо искажала жестокая усмешка, которая придавала ему что-то общее с этими скульптурами.
– Поди сюда и поставь это рядом с алтарём! – приказал он дружиннику, несшему ларец.
Тот, дрожа, повиновался. Светловолосый откинул крышку, и под ней все увидели множество кусочков тёмного стекла. Они поблескивали в том тусклом свете, что давали светильники. Светловолосый внимательно посмотрел на дружинника, освободившегося от ноши, и тот пал на колени:
– Великий Мастер!
– Успокойся, – презрительно сказал тот, кого назвали Мастером. – Ты можешь присесть вот сюда, – и он рукой показал на алтарь.
Побледневший дружинник сел на камень. Остальные с ужасом и благоговением взирали на Мастера. Тот, стоя рядом с алтарём, начал нараспев читать какие-то гортанные заклинания. Их смысла дружинники не понимали, но повторяли окончание каждой строки за хозяином, как он им велел ещё там, наверху. И постепенно лучи света, исходящие от магических лампад, вытянулись до самого потолка и стали колебаться в ритме песнопения, читаемого Мастером. Дружинники заворожённо смотрели на это, а тот, который сидел на алтаре, закатил глаза и улёгся на холодную каменную поверхность.
Мастер достал из ларца не замеченные ранее дружинниками обсидиановый нож и маленькую чашу. Не прекращая читать заклинания, он занёс нож над распростёртым на алтаре человеком. Словно загипнотизированные, двое дружинников следили за каждым его движением. Они не могли двинуть ни рукой, ни ногой, только губы их всё шевелились, повторяя чужие для них слова.
В последний момент лежащий на алтаре человек попытался вскочить или хотя бы оттолкнуть от себя пугающее обсидиановое лезвие, но Мастер сделал лишь одно-единственное движение, и из рассечённой груди жертвы фонтаном брызнула кровь. Алая струя мгновенно залила одежду Мастера, но он, казалось, даже не замечал этого. Продолжая читать заклинания, он подставил тёмную чашу под струю крови, и когда та наполнилась, он стал обходить по кругу все скульптуры, высеченные в стенах, и каждую обрызгивал алой, пенящейся, ещё теплой кровью.
На глазах изумлённых и испуганных дружинников, оставшихся в живых, стали происходить странные вещи. Ещё был жив их товарищ. Он судорожно дёргался на залитом кровью камне, хрипел и инстинктивно пытался свести руками края раны.
За спиной Мастера странные фигуры стали оживать, наливаться жизненной силой. Они отделялись от стен одна за другой, и мощные мышцы их раздвигали каменные стены. Мастер торжествующе крикнул:
– Каменные Псы! Я дал вам кровь, чтобы вы обрели плоть! Так служите же мне! – и захохотал, запрокинув красивую голову.
Чудовищные создания утробно зарычали, а люди лишь теснее прижались друг к другу. Мастер обернулся к ним, и стало видно, что спереди его одежда расшита и увешана множеством обсидиановых украшений странной формы. На некоторые из них попала кровь, и теперь эти безделушки горели странным багровым огнём изнутри.
– Что же, теперь вы мне не нужны, – спокойно произнёс Мастер. – Я освобождаю вас от службы.
Дружинники раскрыли рты от удивления, но настоящий смысл этих слов дошёл до них чуть позже. Мастер повернулся к Каменным Псам:
– У меня есть задание для вас. Я раздам вам обсидиановые амулеты, чтобы вы смогли пройти в те места, где гнездятся плащекрылы. Мой приказ: плащекрылов не убивать, только подчинить с помощью амулетов. Кстати, думаю, перед заданием перекусить для вас будет нелишним.
И Мастер махнул рукой в сторону съёжившихся людей. Дружинники замерли, а устрашающие Псы с глухим низким рыком подступили к своим жертвам.
Мелис проснулся в холодном поту. Резко поднявшись, он хватал ртом бодрящий прохладный воздух предгорий.
– Что с тобой? – сонная Нелли выглядывала из своего спального мешка.
– Да так, ничего. Просто кошмар приснился, – уклончиво ответил юноша, поглядывая на лежащего Лидброта. Тот спал. Или делал вид, что спит.
Нелли пожала плечами, устраиваясь поуютнее. Если что-то важное – он потом сам расскажет. И сладкая дремота снова охватила её.
А Мелис уже не мог уснуть. С колотящимся сердцем он выбрался из спальника и отошёл подальше от лагеря. Ему хотелось побродить немного одному. Что-то знакомое почудилось ему в той высокой фигуре. Мастер, так, кажется, они его называли. И заклинания ему тоже странно знакомы. Не на этом ли языке говорил Торментир во время своего беспамятства?
– О нём поговорим позже, – перебил его Торментир. – Где Эйлин?
– Кто? – не сообразил Фокси, но, увидев разъярённое лицо Торментира, спохватился. – Ах да, простите, сию минуту.
Про себя Фокси подумал, что есть что-то странное в этом человеке, который освобождает явных заговорщиков, но при этом так нелюбезен с теми, кто мог бы ему помочь. И вообще, откуда он взялся?
Размышляя так, Фокси вёл своего посетителя всё вниз и вниз. Их сопровождали трое стражников. Проходя мимо камеры Фергюса, Фокси не заметил, как Торментир сделал рукой какой-то знак, и Фергюс улыбнулся и кивнул головой. Оба не издали ни одного звука, но прекрасно друг друга поняли.
Возле камеры-клетки, где находилась Эйлин, Торментир заметно побледнел. Эйлин лежала неподвижно, и Фокси тоже занервничал.
– Оковы снять! Быстро! – войдя в грязную камеру, приказал Торментир и злобно глянул на стражников.
Те кинулись выполнять приказание. Наконец Эйлин, избавленная от кандалов, пошевелилась и слабо застонала. Фокси поразился, как быстро изменилось выражение лица Торментира. Сейчас на нём читалось лишь беспокойство и забота.
– Солус! – прошептала Эйлин. – Ты здесь?
– Да, я здесь, сейчас мы пойдём наверх, и всё будет хорошо, – заметив, что Эйлин собирается ещё что-то спросить, Торментир сказал. – Ничего не говори сейчас. Тебе это вредно, - и выразительно посмотрел в сторону стражников.
Эйлин сообразила, что говорить о Фергюсе нельзя, и попыталась подняться с холодного каменного пола. Затекшие руки и ноги отказывались служить ей. Один из стражников попытался прийти на помощь, но Торментир гневно рявкнул:
– Не смей к ней прикасаться! – и тот отпрыгнул в сторону, ухитрившись при этом угодливо поклониться.
Торментир сам обхватил Эйлин за талию и помог подняться, а потом, уже не обращая внимания ни на дружинников, ни на их начальника, повел её к выходу из подземелья.
Помутившееся было от волшебных оков сознание Эйлин очистилось, и она подумала, что снова Солус спасает ей жизнь. И это в третий раз. Чем и когда она сможет отплатить ему? Да и сможет ли вообще?
Глава 100. Задание для виновных
После мрачного сырого подземелья Эйлин щурилась на свету, идя через анфиладу дворцовых комнат. Солус бережно поддерживал её, а сзади торопился Фокси Ирн и несколько дружинников. Навстречу этой маленькой процессии выскочила одна из многочисленных служанок и замахала руками:
– Сюда, сюда, милорды!
Солус с Эйлин вошли в светлую сдвоенную комнату, где заботливая служанка по имени Ирис приготовила таз с тёплой водой и постель для Эйлин. Остальным Торментир сделал повелительный жест, и они, немного потоптавшись у дверей, разошлись по своим местам.
– Милорд Торментир, вы бы тоже вышли, а то нехорошо… – проговорила, робея, Ирис.
Торментир фыркнул, но вышел в смежную комнату, пока Ирис помогала Эйлин умыться, раздеться и улечься в постель. У Эйлин не было сил противиться, и она покорно выполнила всё, что нужно. Потом к изголовью её постели подсел Торментир. Оглянувшись на служанку, которая прибирала в покоях, он тихонько рассказал Эйлин, что произошло с момента её ухода из лагеря.
– Надо выручить Фергюса. Мы с ним попались, как два дурака, – сокрушённо прошептала Эйлин.
– Чуть позже. Они уже не решатся причинить ему вред, – так же тихо ответил Торментир.
– А почему они так слушаются тебя?
– Я ведь теперь друг детства здешнего штатгальтера, – усмехнулся Торментир.
– Заклятие подчинения, – догадалась колдунья. – А меня как удалось вытащить?
Торментир замялся:
– Видишь ли, я сказал им, что… Ну, в общем, ты теперь моя невеста.
Глаза Эйлин округлились.
– Вот это да! Ничего себе!
– Тише! Я не смог придумать никакой другой причины, отчего ты так дорога мне.
– Ладно, разыграем такое представление для них, – согласилась Эйлин.
– Скажи, – вдруг спросил Торментир. – Ты больше не сердишься на меня за то, что я тогда назвал тебя…
Она закрыла ему рот рукой:
– Не напоминай. Мне так стыдно за себя. Лучше сосредоточимся на том, что мы якобы очень влюблены друг в друга (щеки Эйлин порозовели), потом надо освободить Фергюса, уйти самим, да ещё узнать путь через горы, а лучше – нанять проводника.
– Хорошо-хорошо, – кивнул головой Торментир. – А теперь тебе надо отдохнуть, а я постараюсь дать знать в лагерь, что с нами случилось.
Лорд Каллахэн ждал Торментира в Круглом зале.
– Ну, что, Солус, с нею всё в порядке? – с видимым беспокойством спросил он.
– Да, – процедил тот. – Надеюсь.
– Я хотел бы загладить свою вину перед вами, – голос Каллахэна был полон мёда. – Погостите у меня несколько дней, а тех, кто арестовал твою невесту, мы лично забьём до смерти на базарной площади.
Торментир брезгливо сморщился:
– Фу, как грубо и непристойно, Патрик. В тебе нет тонкости. Пусть они реабилитируют себя, выполнив какое-нибудь сложное задание.
– Но какое?
– Где животное этого парня, которого арестовали чуть раньше?
– Летающая ящерица? Не знаю.
– Так пусть найдут и принесут лично мне. А не найдут – пусть пеняют на себя.
– Ну, хорошо, – согласился Каллахэн. – Но зачем он тебе?
– Надо, – отрезал Торментир.
Лорд Каллахэн пожал плечами и вызвал к себе дружинников, арестовавших Эйлин, а до того – Фергюса. Вид у них был весьма плачевный.
– Вы знаете, какую ошибку вы совершили? – грозно спросил лорд Каллахэн. – Вижу, что знаете. Но мой друг очень добр, даже чересчур, я бы сказал. Он даёт вам шанс искупить свою вину.
Стражники повалились на колени, нестройно галдя что-то о милости. Торментир и Каллахэн брезгливо отстранились от них, и градоправитель объяснил их задачу – найти флайлиза и доставить его во дворец.
– Но как нам найти его в городе? – взвыл один дружинник.
В ответ лорд Каллахэн пнул его ногой в лицо с видимым наслаждением, и тот упал навзничь, заливаясь кровью.
– Меня это не касается, грязная собака, – сказал Каллахэн. – А чтобы флайлиз был. Иначе, – и он повертел обсидиановым перстнем перед носом дружинников. – Вы знаете, что будет. Отправлю в горы.
Кто-то из стражников глухо застонал, кто-то схватился за голову.
– А теперь – вон отсюда! – удовлетворённо сказал градоправитель. – Даю вам сутки.
Глава 101. Фергюс в подземелье
Хотя Фергюс остался в темнице, он был доволен. Теперь боевые маги здесь, и, что бы ни случилось с ним лично (хотя, конечно, ему бы этого не хотелось), они добьются своей цели. Плохо только, что им пришлось разделиться. Как бы с молодняком (так он называл про себя Нелли и Мелиса) ничего не произошло. Лишних приключений в предгорьях им не надо.
Раздались шаги, и в подземелье спустился очередной стражник.
– Эй, ты, – неуверенно произнёс он. – Я принёс тебе обед.
Действительно, в руках у него была деревянная миска с какой-то похлёбкой.
– Отлично, – разбитые губы плохо слушались Фергюса, но прежнее весёлое расположение духа уже вернулось. – А как насчёт завтрака и вчерашнего ужина? Их мне тоже должны принести. А ещё мне полагается компенсация за ущерб, который вы мне нанесли.
С этими словами Фергюс ощупал себя: избили его здорово, ничего не скажешь.
– Но-но, потише! За тобой пока с личными приказами лорда Каллахэна никто не приходил, так что сиди тихо! – ощерился было стражник.
Но тут появился Фокси Ирн:
– Что тут происходит? Я же велел тебе накормить заключённого как следует!
– А я и принёс ему то, что следует, – огрызнулся стражник.
Но Фокси уже уловил произошедшие во дворце перемены, поэтому в его голосе появился никогда ранее не слышанный металл:
– Как ты разговариваешь со мной, мерзавец! – и смирный ранее Лисёнок отвесил затрещину подчинённому.
– Простите, ваша милость, – пробормотал тот, сразу проявив должную почтительность.
– Пошёл вон, – холодно сказал молодой Ирн, и стражник немедленно испарился, благоразумно оставив миску. А Фокси обратился к Фергюсу. – Пока это всё, что я смог сделать для вас. Но я надеюсь, что теперь кое-что изменится, и я смогу добиться вашего освобождения.
Фергюс усмехнулся.
– Конечно, изменится. А за обед – спасибо.
– А где ваш флайлиз? – понизив голос, спросил Фокси.
– Что? Флайлиз? Какой флайлиз? – сразу насторожился контрабандист.
– Друг Каллахэна ищет вашего флайлиза, – тихо сказал Фокси. – Если не найдёт, с некоторыми из нашей дружины случится какая-нибудь страшная вещь.
– Как вы можете догадаться, мне совсем не жалко ваших дружинников, – усмехнулся Фергюс. – Но если флайлиз нужен Торментиру, то я могу ему помочь. Когда он ждёт флайлиза?
– Завтра к вечеру.
– Завтра к вечеру я дам моего флайлиза лично вам, а вы передадите ему. А там уж защищайте ваших головорезов сами.
Фокси соображал быстро. Если он выполнит приказ Каллахэна, то отношение к нему изменится, и он станет более важной фигурой в игре. Он сможет тогда отвести расправу от своих подчинённых, а заодно потребует освобождения Фергюса. Вдобавок он, Фокси Ирн, сможет разузнать побольше об этом старом, а точнее, новом друге штатгальтера и его даме. Они необычные люди, и неспроста появились здесь, он это чувствовал. И такая информация никогда не бывает лишней, особенно в предгорьях, и особенно сейчас.
Глава 102. Страшный обряд в горах
Маленькая процессия спускалась в самую глубину тёмных, таинственных гор. Их было четверо, и трое из них чувствовали себя весьма неуютно. Предводитель – высокий светловолосый человек в сером плаще – шагал твёрдо и уверенно. Остальные были пониже ростом, одеты попроще, наподобие дружины, собственно, там, на поверхности, они и были дружинниками. Один из них нёс в руках деревянный ларец. Этот ларец был чем-то наполнен, так как молодой крепкий мужчина тащил его с видимым усилием. Шаги идущих гулким эхом отдавались под сводами подземных коридоров.
– Уже совсем рядом, я чувствую, – пробормотал высокий человек, шедший впереди и, обернувшись, резко скомандовал. – А ну, прибавьте шагу!
Подчинённые вздрогнули, переглянулись, но, видимо, гнева своего предводителя они опасались больше, чем того неизвестного, что ждало их впереди, поэтому зашагали быстрее. Вот они вышли в пещеру с высокими сводчатыми потолками. Стены её были украшены то ли резьбой, то ли старинными скульптурами, высеченными в стенах. Светловолосый довольно усмехнулся, пробормотал что-то себе под нос, и на плоских камнях, которые стояли в середине пещеры в форме правильного круга, загорелись тусклыми огоньками светильники. В центре этого круга находился жертвенный алтарь, который представлял собой самый большой из всех плоских камней пещеры.
Дружинники, озираясь, вздрогнули и теснее подступили друг к другу. Древние барельефы внушили бы ужас кому угодно. Их мускулы наводили на мысли о чём-то страшном, жестоком, нечеловеческом. В вытянутых вперед беспощадных лицах (или мордах) проглядывало что-то собачье.
Высокий предводитель осматривался вокруг без всяких признаков страха. Его красивое лицо искажала жестокая усмешка, которая придавала ему что-то общее с этими скульптурами.
– Поди сюда и поставь это рядом с алтарём! – приказал он дружиннику, несшему ларец.
Тот, дрожа, повиновался. Светловолосый откинул крышку, и под ней все увидели множество кусочков тёмного стекла. Они поблескивали в том тусклом свете, что давали светильники. Светловолосый внимательно посмотрел на дружинника, освободившегося от ноши, и тот пал на колени:
– Великий Мастер!
– Успокойся, – презрительно сказал тот, кого назвали Мастером. – Ты можешь присесть вот сюда, – и он рукой показал на алтарь.
Побледневший дружинник сел на камень. Остальные с ужасом и благоговением взирали на Мастера. Тот, стоя рядом с алтарём, начал нараспев читать какие-то гортанные заклинания. Их смысла дружинники не понимали, но повторяли окончание каждой строки за хозяином, как он им велел ещё там, наверху. И постепенно лучи света, исходящие от магических лампад, вытянулись до самого потолка и стали колебаться в ритме песнопения, читаемого Мастером. Дружинники заворожённо смотрели на это, а тот, который сидел на алтаре, закатил глаза и улёгся на холодную каменную поверхность.
Мастер достал из ларца не замеченные ранее дружинниками обсидиановый нож и маленькую чашу. Не прекращая читать заклинания, он занёс нож над распростёртым на алтаре человеком. Словно загипнотизированные, двое дружинников следили за каждым его движением. Они не могли двинуть ни рукой, ни ногой, только губы их всё шевелились, повторяя чужие для них слова.
В последний момент лежащий на алтаре человек попытался вскочить или хотя бы оттолкнуть от себя пугающее обсидиановое лезвие, но Мастер сделал лишь одно-единственное движение, и из рассечённой груди жертвы фонтаном брызнула кровь. Алая струя мгновенно залила одежду Мастера, но он, казалось, даже не замечал этого. Продолжая читать заклинания, он подставил тёмную чашу под струю крови, и когда та наполнилась, он стал обходить по кругу все скульптуры, высеченные в стенах, и каждую обрызгивал алой, пенящейся, ещё теплой кровью.
На глазах изумлённых и испуганных дружинников, оставшихся в живых, стали происходить странные вещи. Ещё был жив их товарищ. Он судорожно дёргался на залитом кровью камне, хрипел и инстинктивно пытался свести руками края раны.
За спиной Мастера странные фигуры стали оживать, наливаться жизненной силой. Они отделялись от стен одна за другой, и мощные мышцы их раздвигали каменные стены. Мастер торжествующе крикнул:
– Каменные Псы! Я дал вам кровь, чтобы вы обрели плоть! Так служите же мне! – и захохотал, запрокинув красивую голову.
Чудовищные создания утробно зарычали, а люди лишь теснее прижались друг к другу. Мастер обернулся к ним, и стало видно, что спереди его одежда расшита и увешана множеством обсидиановых украшений странной формы. На некоторые из них попала кровь, и теперь эти безделушки горели странным багровым огнём изнутри.
– Что же, теперь вы мне не нужны, – спокойно произнёс Мастер. – Я освобождаю вас от службы.
Дружинники раскрыли рты от удивления, но настоящий смысл этих слов дошёл до них чуть позже. Мастер повернулся к Каменным Псам:
– У меня есть задание для вас. Я раздам вам обсидиановые амулеты, чтобы вы смогли пройти в те места, где гнездятся плащекрылы. Мой приказ: плащекрылов не убивать, только подчинить с помощью амулетов. Кстати, думаю, перед заданием перекусить для вас будет нелишним.
И Мастер махнул рукой в сторону съёжившихся людей. Дружинники замерли, а устрашающие Псы с глухим низким рыком подступили к своим жертвам.
Глава 103. Любимчик Штейнмейстера
Мелис проснулся в холодном поту. Резко поднявшись, он хватал ртом бодрящий прохладный воздух предгорий.
– Что с тобой? – сонная Нелли выглядывала из своего спального мешка.
– Да так, ничего. Просто кошмар приснился, – уклончиво ответил юноша, поглядывая на лежащего Лидброта. Тот спал. Или делал вид, что спит.
Нелли пожала плечами, устраиваясь поуютнее. Если что-то важное – он потом сам расскажет. И сладкая дремота снова охватила её.
А Мелис уже не мог уснуть. С колотящимся сердцем он выбрался из спальника и отошёл подальше от лагеря. Ему хотелось побродить немного одному. Что-то знакомое почудилось ему в той высокой фигуре. Мастер, так, кажется, они его называли. И заклинания ему тоже странно знакомы. Не на этом ли языке говорил Торментир во время своего беспамятства?
