– Постойте! – воскликнула Эйлин. – Солус? Лидброт? Да кто вы такие, в конце концов?
– Это Солус Торментир, а моё имя – Ильманус Лидброт, но вы можете называть нас Солус и Ильманус, дорогая Эйлин, – мягко сказал старик.
Эйлин начала истерически хохотать:
– О, это всё объясняет! Солус и Ильманус! Волшебные палочки! Телепатия! Телекинез! Загробный мир! Я просто сошла с ума! У меня галлюцинации! И сжечь меня никто не хотел. Это мне померещилось! Ха-ха-ха! Нелли, может, и ты мне только мерещишься?
У Нелли вытянулось лицо. Мелису стало совсем жутко. Наверное, подумал он, госпожа Эйлин повредилась умом от всех этих переживаний. Ещё бы, такого натерпелась. Только что теперь делать со всем этим?
– Эйлин, – произнес Лидброт. – Я понимаю, что во всё происходящее трудно поверить, но мы с Солусом – специалисты в области магических наук, обучались и преподавали в Академии Высших искусств… Сейчас мы с вами в другом мире, он не наш и не ваш, но мир этот вовсе не загробный, а очень даже реальный…
– Хотя бы на ожоги свои посмотрите. Они вполне реальны, – добавил Торментир.
– И даже реально болят, – ответила, отсмеявшись, Эйлин.
– Мама, тебе нужно к врачу! – спохватилась Нелл. – Нам нужна срочная медицинская помощь! – обратилась она к Мелису. – Есть поблизости больница или что-нибудь в этом роде?
– Больница? – с недоумением переспросил Мелис. – Не знаю, что это такое, но надо поискать знахарку какую-нибудь.
– Нам надо найти ночлег, – уточнил Ильманус Лидброт. – А там мы с Солусом сможем помочь Эйлин.
– Где же мы найдём ночлег? В город нам возвращаться нельзя, а здесь, на окраине, стоят хибары какие-то, чужаков, говорят, здесь не любят, видимо, нас, подозрительных, не примут, а то и снова дружине отдадут, – сказала Эйлин.
– Это кто ж отдаст-то? Никто вас не отдаст, – забормотал рядом знакомый старушечий голос.
Эйлин сразу узнала ту бабку, что принесла ей поесть в тюрьму, а Нелли с Мелисом – ту, что отправила их на площадь, дав в спутники Лидброта.
– Пойдёмте, – настойчиво тянула их за собой старуха. – У меня никто вас не тронет, хоть спокойно отдохнёте и сил наберётесь.
– Спасибо вам, – любезно ответил Лидброт. – Мы уже идём. Показывайте дорогу.
Мелис подхватил Нелл под руку и последовал за бабкой и магистром. Солусу Торментиру ничего не оставалось, как помочь Эйлин подняться и, поддерживая её за талию, брести в арьергарде.
Старушка бодро семенила к одному из домишек, о чем-то тихо переговариваясь с Лидбротом. Мелис и Нелл, заговорщицки переглядываясь, пытались подслушать их разговор. К их великому сожалению, они почти ничего не уловили, а заодно пропустили пикировку Эйлин и Солуса.
Эйлин чувствовала себя полностью разбитой и еле плелась. Обожжённые запястья болели, на них вздулись волдыри. Если бы не рука Торментира, то Эйлин наверняка бы упала.
– Эйлин, – ядовито произнёс Торментир. – Попытайтесь передвигаться самостоятельно. Вид, конечно, у вас измученный, но, по-моему, последние пару лет вы отнюдь не голодали…
От возмущения у Эйлин округлились глаза. Она выпрямилась и оттолкнула от себя руку Торментира.
– Я вам очень благодарна, Солус, – не менее ядовито, чем магистр, сказала Эйлин. – Но можете больше не переутомлять себя. Вы явно не держали в руках ничего тяжелее волшебной палочки, многоуважаемый волшебник. А женщин вы и подавно на руках не носили…
Эйлин осеклась. Торментир, побледнев, молча смотрел на неё. Эйлин стало ужасно стыдно за свою грубость. Как бы там ни было, а этот человек спас ей жизнь.
– Простите меня, Солус, – тихо сказала Эйлин, коснувшись рукава его мантии. – Не знаю, что на меня нашло.
Торментир, прищурившись, внимательно смотрел ей в лицо.
– Не надо, пожалуйста, Солус… Не читайте мои мысли… сейчас.
Наверное, что-то увидеть в её мыслях Торментир всё-таки успел, потому что он улыбнулся и очень любезно сказал:
– И вы простите меня, Эйлин, тогда всё будет в порядке.
Эйлин чуть заметно кивнула, и он продолжил:
– Позвольте мне всё-таки помочь вам, – он снова обхватил талию Эйлин, и они двинулись дальше.
«Наверное, надо всё-таки похудеть, – мелькнула мысль в голове у Эйлин. – Потом… Когда-нибудь…».
Процессия подходила к небольшому домику, окруженному яблоневыми деревьями. Листья на деревьях имели необычный оттенок. «Словно жилки на скрипке», - ахнул Мелис и толкнул Нелли под бок.
– Отстань, – отмахнулась та.
Лидброт услышал их перешёптывание:
– Да, именно так, – он сразу догадался, о чём говорил Мелис. – Эти яблони произошли от того самого Вечного Древа, о котором говорил твой дедушка.
– Но как же, – задохнулся от волнения Мелис. – Как они сохранились? Ведь в своё время уничтожалось всё, что напоминало о Древе!
– Не всё, не всё, милый, – забормотала старуха. – Мы сохранили, что могли.
– Непосвящённые и не увидят, какого цвета листья и плоды этих деревьев, – пояснил Лидброт. – Они увидят просто обычные старые яблони и ветхий дом. Так решили Хранители Памяти.
– Ка-какие Хранители? – заикнулся Мелис.
– Да вот, к примеру, почтенная бабушка Зэм, – улыбнулся старый волшебник. – А так как вы видите, что эти деревья отличаются от обычных, это значит, что вы вступили в круг Посвящённых.
Мелис и Нелли открыли рты. Нелл по вредности характера и здесь не удержалась от комментария:
– Вот и мама говорит, что я вечно во что-нибудь вступаю…
– Тихо ты! – шикнул на неё Мелис. – Чего болтаешь? Вот опять языка лишишься, так узнаешь!
– Да ладно, молчу, молчу, – буркнула недовольная Нелл.
Проходя мимо деревьев, новопосвящённые разобрали в шелесте листьев слова:
Пусть снова опасность ждёт за горой,
Здесь обретаешь мир и покой,
В доме у старой Зэм.
Отступит тревога, печаль отойдёт,
Тогда и отправишься снова в поход
Из дома старой Зэм.
Путники вошли в потемневшую от времени, покосившуюся лачугу.
Внутри, к их удивлению, было чисто, светло и даже довольно просторно. Мелис в изумлении даже протёр глаза.
– Как это может быть? Она внутри больше, чем снаружи!
Магистры и старая Зэм загадочно улыбнулись, Нелли махнула рукой на все чудеса нового мира, а Эйлин слишком устала, чтобы чему-то удивляться.
– Входите, входите, – захлопотала старуха. – Сейчас устроим вас на отдых.
– Солус, поди-ка сюда! – позвала она, снимая цветастое покрывало с кровати. – Устрой Владеющую Силой поудобнее.
Тем временем Нелл прикорнула на широком сундуке, сунув скрипку Мелису, а тот, в свою очередь, пристроился возле этого сундука, осторожно прижимая скрипку к груди. «Буду охранять Нелли, – решил он. – Проснется госпожа Эйлин – скажет ещё мне спасибо…». Он задремал, улыбаясь во сне чему-то своему, наверное, очень хорошему.
– Солус, вам нужна моя помощь? – спросил старый маг.
– Пока нет, – отрывисто бросил Торментир.
– Хорошо, мой мальчик. Если что – зовите, – и Лидброт с наслаждением устроился в кресле-качалке, натянув на себя покрывало, снятое старухой с кровати.
Торментир с видимым неудовольствием повернулся к Эйлин.
– Мне ничего не нужно, – быстро сказала она. – Спасибо, Солус.
– Я должен осмотреть хотя бы ваши ожоги, – он взял её за руку.
Эйлин болезненно поморщилась. Запястья мучительно болели. Ныло и саднило где-то в рёбрах, наверное, кто-то из дружинников постарался. Во рту пересохло, горло горело. «Видимо, от дыма», – решила Эйлин. Волшебник порылся где-то в складках своей мантии и извлёк оттуда пузырёк с тёмно-коричневой маслянистой жидкостью. Он смазал ею обожжённые места, а затем провел вдоль рук Эйлин волшебной палочкой. Руки осыпало золотистыми искрами. Эйлин почувствовала, что боль уходит, а волдыри на запястьях мгновенно исчезли.
– Легче? – спросил Торментир.
– Да, спасибо, – выдохнула обрадованная Эйлин. – Мне намного лучше.
– Хорошо. Тогда спите, – и Торментир было отвернулся от неё, но Эйлин окликнула его:
– Солус!
– Да?
– Как хорошо, что мы встретили именно вас, – и Эйлин обняла его за шею.
Солус замер от неожиданности. Но ушибленные рёбра не простили Эйлин этого порыва, сразу же отозвавшись болью. Эйлин, ойкнув, схватилась за бок.
– Что? – сурово спросил её Торментир. – Болит?
– Да нет, ничего, пройдёт. Синяк, наверное.
– Покажите.
– Не нужно, – воспротивилась Эйлин. Она стеснялась Торментира и ей совершенно не хотелось раздеваться перед этим мрачным человеком.
Но Торментир властно потянул её за руку к себе и приподнял её потрёпанный пуловер на рёбрах. Эйлин сморщилась от боли. Разумеется, на боку у неё красовался здоровенный кровоподтёк. Когда Солус стал ощупывать его, Эйлин непроизвольно дёрнулась. Торментир внимательно посмотрел на неё.
– Больно же, Солус! Ой!
За всем этим исподтишка наблюдала возившаяся у печи старая Зэм. Торментир, заметив это, подошёл к ней и что-то тихонько спросил. Зэм закивала головой, подала ему какую-то баночку, а сама стала что-то быстро размешивать в глиняной кружке.
Торментир приблизился к Эйлин. Та съёжилась. В баночке была густая мазь с травяным запахом. Торментир, зачерпнув этой мази, попытался намазать синяк, но Эйлин воспротивилась:
– Солус, я сама могу это сделать!
– Здесь дело не только в мази, но и заклинаниях. Вам придется потерпеть моё присутствие, даже если вам этого не хочется, – в голосе Солуса Эйлин уловила неприязненные нотки.
И тут без всякой телепатии Эйлин поняла причину его враждебности. Он думает, что его прикосновения, да и он сам ей неприятны! Лукавые огоньки загорелись в её глазах. Сдерживая улыбку, она произнесла:
– Мажьте. Но если вы сделаете мне очень больно, Солус, я вас ущипну, – и Эйлин подставила свой побитый бок.
Торментир в недоумении посмотрел на неё, пожал плечами, и продолжил растирание, шепча что-то себе под нос. И хотя боль в боку беспокоила, но щипаться Эйлин не пришлось.
– Теперь всё. Спите, Эйлин, – и Торментир отвернулся.
Эйлин быстро, насколько позволяли её ушибы, юркнула под одеяло, и, вложив в голос как можно больше теплоты, позвала:
– Солус!
Он удивлённо обернулся.
– Спокойной ночи, Солус! – и Эйлин послала ему самую милую улыбку, на которую только была способна сейчас.
Торментир смутился, несколько раз открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но по-том только махнул рукой и вышел из домика. Зэм подошла к кровати, держа в руках кружку с каким-то питьём.
– На вот, выпей, – протянула она кружку Эйлин.
– Что это?
– Пей, так твой Солус велел.
– МОЙ Солус? – переспросила Эйлин. – А, ну тогда точно, это отрава.
И она залпом выпила содержимое кружки. Старуха захихикала:
– Я ведь вижу, ещё не совсем слепая. Глаз ты положила на него.
Эйлин порозовела:
– Какой такой глаз?
Зэм продолжала:
– Только осторожна будь. Силы в тебе много, но он тоже силён, а зачастую – опасен. И если тебе он не нужен, то лучше не тронь его.
– Спасибо, бабушка, я подумаю, – отозвалась Эйлин, закутываясь в одеяло.
«Я и сама не решила, что мне нужно, – думала, засыпая, Эйлин. – Хотя, в принципе, он ничего».
Утром Мелис проснулся первым. В домике царила сонная тишина. Он тихонько выбрался со своего места. Нелли сладко спала на своём сундуке, волосы её разметались, закрывая лицо. На душе у юноши стало радостно и светло, и он вышел во двор – умыться.
Солнце просвечивало сквозь кроны яблонь, и от этого листья казались какими-то особенно прозрачными. «Это хризолит, – вдруг подумалось Мелису. – Не каждый может видеть его в листьях, древесине и плодах деревьев, которые происходят от Вечного Древа Сариссы. Дедушка так и говорил мне, но тогда я не понял его. А ведь и скрипка такая же, но полностью её сила проявилась только у Нелли в руках». При мысли о Нелли Мелис снова заулыбался. Какая она необычная! Здесь, на Сариссе, девушки совсем не такие. Впрочем, здешние девушки всегда мало интересовали его. Они только глупо хихикали при виде парней, стремились поскорей выйти замуж, а к возрасту Эйлин превращались в старух. А Нелл… Она смелая, умная, и к тому же красивая. И теперь они с ней в рядах Посвящённых. Это всё неспроста, это судьба.
Так думал Мелис, подставляя руки под струю воды из жестяного умывальника, прикреплённого к одному из деревьев. Холодная вода взбодрила и освежила его, и тогда Мелис осмелился на шутку. Не вытирая мокрых рук, он вернулся в дом.
Нелл всё ещё нежилась под одеялом. Мелис побрызгал ей в лицо ледяной водой. Нелл недовольно сморщилась и сонно пробормотала:
– Мам, ещё десять минут. Я чуть-чуть посплю…
Мелис не выдержал и фыркнул. Нелли раскрыла глаза, постепенно осознавая окружающее, и, увидев улыбающегося Мелиса, грозно заявила:
– Ща получишь в глаз за свои шуточки!
– Нет, – Мелис продолжал улыбаться. – В глаз я не хочу. Идём, пока все спят, я тебе что-то покажу очень красивое.
Нелл демонстративно вздохнула и сползла с сундука:
– Веди уж, показывай.
Молодые люди вышли во двор.
– Смотри! – Мелис обвёл рукой кроны деревьев.
Нелл смотрела на сияющие зелёные листья. Она протянула руку и сорвала один лист с ветки. В ладони он вдруг отвердел, отливая золотисто-зелёным, лишь прожилки остались непрозрачными, и нежная ладонь девушки была видна сквозь лист. Мелис и Нелли застыли, поражённые. Юноша взял лист из её ладони. Лист был тёплым.
– Это знак, – прошептал Мелис.
– Знак чего?
– Нас ждёт что-то необычное…
– Да? Снова будут сжигать? – съязвила Нелл. – Или камнями побьют? А потом будут бегать, как бешеные, по своей площади?
Мелис засмеялся:
– Надеюсь, что нет. Иди вот лучше умойся. Вон там вода есть.
Нелл долго не могла взять в толк, где тут можно умыться, а потом долго возмущалась отсутствием горячей воды:
– Как отвратительно работают коммунальные службы! Никаких удобств! – внезапно Нелл осеклась. – Удобств… Постой, Мелис, а что, и туалет здесь на улице?
Видя, как Мелис закивал головой, Нелл закатила глаза вверх:
– Ну и место!
– Зато таких деревьев ты нигде не увидишь, – ответил ей Мелис. – А посмотри, какие цветы здесь растут!
Действительно, в траве попадались цветы, похожие на ромашки с разноцветными лепестками. И пока Нелл умывалась, Мелис наспех соорудил нечто вроде венка из этих замечательных цветов.
– На вот. Это тебе, – смущаясь, Мелис протянул ей венок. – Это цветы такие же, как ты, всегда разные и… нежные.
Он боялся, что сейчас Нелли начнёт подтрунивать над ним, как обычно, но она взяла венок и просто сказала:
– Спасибо, Мелис.
Венок был ей очень к лицу. Мелис залюбовался ею, и под его восхищённым взглядом Нелл слегка смутилась.
– Идите в дом и помогите Зэм с завтраком, – раздался холодный голос.
Нелл вздрогнула, а Мелис просто подскочил от неожиданности.
Позади них стоял Солус Торментир, и выражение лица было у него весьма скептическое. Мелис чувствовал какую-то неприязнь, исходящую от этого человека, и почему-то панически боялся его. А Нелли смогла преодолеть свой страх. Не двинувшись с места, она спросила:
– А как там моя мама, Солус?
– Магистр Торментир, – сердито поправил тот.
– А почему Лидброт сказал вчера, что мы можем называть вас Ильманус и Солус? – с вызовом спросила Нелл.
«Несносная и невоспитанная девчонка», – подумал Торментир, а вслух произнёс:
– Это касалось лишь вашей матери, вы же, молодые люди, должны называть нас магистр Лидброт и магистр Торментир.
– Хорошо, магистр Торментир, – преувеличенно вежливо сказала Нелл. – Будьте добры, скажите, пожалуйста, если вас не затруднит…
– Это Солус Торментир, а моё имя – Ильманус Лидброт, но вы можете называть нас Солус и Ильманус, дорогая Эйлин, – мягко сказал старик.
Эйлин начала истерически хохотать:
– О, это всё объясняет! Солус и Ильманус! Волшебные палочки! Телепатия! Телекинез! Загробный мир! Я просто сошла с ума! У меня галлюцинации! И сжечь меня никто не хотел. Это мне померещилось! Ха-ха-ха! Нелли, может, и ты мне только мерещишься?
У Нелли вытянулось лицо. Мелису стало совсем жутко. Наверное, подумал он, госпожа Эйлин повредилась умом от всех этих переживаний. Ещё бы, такого натерпелась. Только что теперь делать со всем этим?
– Эйлин, – произнес Лидброт. – Я понимаю, что во всё происходящее трудно поверить, но мы с Солусом – специалисты в области магических наук, обучались и преподавали в Академии Высших искусств… Сейчас мы с вами в другом мире, он не наш и не ваш, но мир этот вовсе не загробный, а очень даже реальный…
– Хотя бы на ожоги свои посмотрите. Они вполне реальны, – добавил Торментир.
– И даже реально болят, – ответила, отсмеявшись, Эйлин.
– Мама, тебе нужно к врачу! – спохватилась Нелл. – Нам нужна срочная медицинская помощь! – обратилась она к Мелису. – Есть поблизости больница или что-нибудь в этом роде?
– Больница? – с недоумением переспросил Мелис. – Не знаю, что это такое, но надо поискать знахарку какую-нибудь.
– Нам надо найти ночлег, – уточнил Ильманус Лидброт. – А там мы с Солусом сможем помочь Эйлин.
– Где же мы найдём ночлег? В город нам возвращаться нельзя, а здесь, на окраине, стоят хибары какие-то, чужаков, говорят, здесь не любят, видимо, нас, подозрительных, не примут, а то и снова дружине отдадут, – сказала Эйлин.
– Это кто ж отдаст-то? Никто вас не отдаст, – забормотал рядом знакомый старушечий голос.
Эйлин сразу узнала ту бабку, что принесла ей поесть в тюрьму, а Нелли с Мелисом – ту, что отправила их на площадь, дав в спутники Лидброта.
– Пойдёмте, – настойчиво тянула их за собой старуха. – У меня никто вас не тронет, хоть спокойно отдохнёте и сил наберётесь.
– Спасибо вам, – любезно ответил Лидброт. – Мы уже идём. Показывайте дорогу.
Мелис подхватил Нелл под руку и последовал за бабкой и магистром. Солусу Торментиру ничего не оставалось, как помочь Эйлин подняться и, поддерживая её за талию, брести в арьергарде.
Старушка бодро семенила к одному из домишек, о чем-то тихо переговариваясь с Лидбротом. Мелис и Нелл, заговорщицки переглядываясь, пытались подслушать их разговор. К их великому сожалению, они почти ничего не уловили, а заодно пропустили пикировку Эйлин и Солуса.
Эйлин чувствовала себя полностью разбитой и еле плелась. Обожжённые запястья болели, на них вздулись волдыри. Если бы не рука Торментира, то Эйлин наверняка бы упала.
– Эйлин, – ядовито произнёс Торментир. – Попытайтесь передвигаться самостоятельно. Вид, конечно, у вас измученный, но, по-моему, последние пару лет вы отнюдь не голодали…
От возмущения у Эйлин округлились глаза. Она выпрямилась и оттолкнула от себя руку Торментира.
– Я вам очень благодарна, Солус, – не менее ядовито, чем магистр, сказала Эйлин. – Но можете больше не переутомлять себя. Вы явно не держали в руках ничего тяжелее волшебной палочки, многоуважаемый волшебник. А женщин вы и подавно на руках не носили…
Эйлин осеклась. Торментир, побледнев, молча смотрел на неё. Эйлин стало ужасно стыдно за свою грубость. Как бы там ни было, а этот человек спас ей жизнь.
– Простите меня, Солус, – тихо сказала Эйлин, коснувшись рукава его мантии. – Не знаю, что на меня нашло.
Торментир, прищурившись, внимательно смотрел ей в лицо.
– Не надо, пожалуйста, Солус… Не читайте мои мысли… сейчас.
Наверное, что-то увидеть в её мыслях Торментир всё-таки успел, потому что он улыбнулся и очень любезно сказал:
– И вы простите меня, Эйлин, тогда всё будет в порядке.
Эйлин чуть заметно кивнула, и он продолжил:
– Позвольте мне всё-таки помочь вам, – он снова обхватил талию Эйлин, и они двинулись дальше.
«Наверное, надо всё-таки похудеть, – мелькнула мысль в голове у Эйлин. – Потом… Когда-нибудь…».
Процессия подходила к небольшому домику, окруженному яблоневыми деревьями. Листья на деревьях имели необычный оттенок. «Словно жилки на скрипке», - ахнул Мелис и толкнул Нелли под бок.
– Отстань, – отмахнулась та.
Лидброт услышал их перешёптывание:
– Да, именно так, – он сразу догадался, о чём говорил Мелис. – Эти яблони произошли от того самого Вечного Древа, о котором говорил твой дедушка.
– Но как же, – задохнулся от волнения Мелис. – Как они сохранились? Ведь в своё время уничтожалось всё, что напоминало о Древе!
– Не всё, не всё, милый, – забормотала старуха. – Мы сохранили, что могли.
– Непосвящённые и не увидят, какого цвета листья и плоды этих деревьев, – пояснил Лидброт. – Они увидят просто обычные старые яблони и ветхий дом. Так решили Хранители Памяти.
– Ка-какие Хранители? – заикнулся Мелис.
– Да вот, к примеру, почтенная бабушка Зэм, – улыбнулся старый волшебник. – А так как вы видите, что эти деревья отличаются от обычных, это значит, что вы вступили в круг Посвящённых.
Мелис и Нелли открыли рты. Нелл по вредности характера и здесь не удержалась от комментария:
– Вот и мама говорит, что я вечно во что-нибудь вступаю…
– Тихо ты! – шикнул на неё Мелис. – Чего болтаешь? Вот опять языка лишишься, так узнаешь!
– Да ладно, молчу, молчу, – буркнула недовольная Нелл.
Проходя мимо деревьев, новопосвящённые разобрали в шелесте листьев слова:
Пусть снова опасность ждёт за горой,
Здесь обретаешь мир и покой,
В доме у старой Зэм.
Отступит тревога, печаль отойдёт,
Тогда и отправишься снова в поход
Из дома старой Зэм.
Путники вошли в потемневшую от времени, покосившуюся лачугу.
Глава 15. Лекарь без лицензии
Внутри, к их удивлению, было чисто, светло и даже довольно просторно. Мелис в изумлении даже протёр глаза.
– Как это может быть? Она внутри больше, чем снаружи!
Магистры и старая Зэм загадочно улыбнулись, Нелли махнула рукой на все чудеса нового мира, а Эйлин слишком устала, чтобы чему-то удивляться.
– Входите, входите, – захлопотала старуха. – Сейчас устроим вас на отдых.
– Солус, поди-ка сюда! – позвала она, снимая цветастое покрывало с кровати. – Устрой Владеющую Силой поудобнее.
Тем временем Нелл прикорнула на широком сундуке, сунув скрипку Мелису, а тот, в свою очередь, пристроился возле этого сундука, осторожно прижимая скрипку к груди. «Буду охранять Нелли, – решил он. – Проснется госпожа Эйлин – скажет ещё мне спасибо…». Он задремал, улыбаясь во сне чему-то своему, наверное, очень хорошему.
– Солус, вам нужна моя помощь? – спросил старый маг.
– Пока нет, – отрывисто бросил Торментир.
– Хорошо, мой мальчик. Если что – зовите, – и Лидброт с наслаждением устроился в кресле-качалке, натянув на себя покрывало, снятое старухой с кровати.
Торментир с видимым неудовольствием повернулся к Эйлин.
– Мне ничего не нужно, – быстро сказала она. – Спасибо, Солус.
– Я должен осмотреть хотя бы ваши ожоги, – он взял её за руку.
Эйлин болезненно поморщилась. Запястья мучительно болели. Ныло и саднило где-то в рёбрах, наверное, кто-то из дружинников постарался. Во рту пересохло, горло горело. «Видимо, от дыма», – решила Эйлин. Волшебник порылся где-то в складках своей мантии и извлёк оттуда пузырёк с тёмно-коричневой маслянистой жидкостью. Он смазал ею обожжённые места, а затем провел вдоль рук Эйлин волшебной палочкой. Руки осыпало золотистыми искрами. Эйлин почувствовала, что боль уходит, а волдыри на запястьях мгновенно исчезли.
– Легче? – спросил Торментир.
– Да, спасибо, – выдохнула обрадованная Эйлин. – Мне намного лучше.
– Хорошо. Тогда спите, – и Торментир было отвернулся от неё, но Эйлин окликнула его:
– Солус!
– Да?
– Как хорошо, что мы встретили именно вас, – и Эйлин обняла его за шею.
Солус замер от неожиданности. Но ушибленные рёбра не простили Эйлин этого порыва, сразу же отозвавшись болью. Эйлин, ойкнув, схватилась за бок.
– Что? – сурово спросил её Торментир. – Болит?
– Да нет, ничего, пройдёт. Синяк, наверное.
– Покажите.
– Не нужно, – воспротивилась Эйлин. Она стеснялась Торментира и ей совершенно не хотелось раздеваться перед этим мрачным человеком.
Но Торментир властно потянул её за руку к себе и приподнял её потрёпанный пуловер на рёбрах. Эйлин сморщилась от боли. Разумеется, на боку у неё красовался здоровенный кровоподтёк. Когда Солус стал ощупывать его, Эйлин непроизвольно дёрнулась. Торментир внимательно посмотрел на неё.
– Больно же, Солус! Ой!
За всем этим исподтишка наблюдала возившаяся у печи старая Зэм. Торментир, заметив это, подошёл к ней и что-то тихонько спросил. Зэм закивала головой, подала ему какую-то баночку, а сама стала что-то быстро размешивать в глиняной кружке.
Торментир приблизился к Эйлин. Та съёжилась. В баночке была густая мазь с травяным запахом. Торментир, зачерпнув этой мази, попытался намазать синяк, но Эйлин воспротивилась:
– Солус, я сама могу это сделать!
– Здесь дело не только в мази, но и заклинаниях. Вам придется потерпеть моё присутствие, даже если вам этого не хочется, – в голосе Солуса Эйлин уловила неприязненные нотки.
И тут без всякой телепатии Эйлин поняла причину его враждебности. Он думает, что его прикосновения, да и он сам ей неприятны! Лукавые огоньки загорелись в её глазах. Сдерживая улыбку, она произнесла:
– Мажьте. Но если вы сделаете мне очень больно, Солус, я вас ущипну, – и Эйлин подставила свой побитый бок.
Торментир в недоумении посмотрел на неё, пожал плечами, и продолжил растирание, шепча что-то себе под нос. И хотя боль в боку беспокоила, но щипаться Эйлин не пришлось.
– Теперь всё. Спите, Эйлин, – и Торментир отвернулся.
Эйлин быстро, насколько позволяли её ушибы, юркнула под одеяло, и, вложив в голос как можно больше теплоты, позвала:
– Солус!
Он удивлённо обернулся.
– Спокойной ночи, Солус! – и Эйлин послала ему самую милую улыбку, на которую только была способна сейчас.
Торментир смутился, несколько раз открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но по-том только махнул рукой и вышел из домика. Зэм подошла к кровати, держа в руках кружку с каким-то питьём.
– На вот, выпей, – протянула она кружку Эйлин.
– Что это?
– Пей, так твой Солус велел.
– МОЙ Солус? – переспросила Эйлин. – А, ну тогда точно, это отрава.
И она залпом выпила содержимое кружки. Старуха захихикала:
– Я ведь вижу, ещё не совсем слепая. Глаз ты положила на него.
Эйлин порозовела:
– Какой такой глаз?
Зэм продолжала:
– Только осторожна будь. Силы в тебе много, но он тоже силён, а зачастую – опасен. И если тебе он не нужен, то лучше не тронь его.
– Спасибо, бабушка, я подумаю, – отозвалась Эйлин, закутываясь в одеяло.
«Я и сама не решила, что мне нужно, – думала, засыпая, Эйлин. – Хотя, в принципе, он ничего».
Глава 16. Грозное пророчество
Утром Мелис проснулся первым. В домике царила сонная тишина. Он тихонько выбрался со своего места. Нелли сладко спала на своём сундуке, волосы её разметались, закрывая лицо. На душе у юноши стало радостно и светло, и он вышел во двор – умыться.
Солнце просвечивало сквозь кроны яблонь, и от этого листья казались какими-то особенно прозрачными. «Это хризолит, – вдруг подумалось Мелису. – Не каждый может видеть его в листьях, древесине и плодах деревьев, которые происходят от Вечного Древа Сариссы. Дедушка так и говорил мне, но тогда я не понял его. А ведь и скрипка такая же, но полностью её сила проявилась только у Нелли в руках». При мысли о Нелли Мелис снова заулыбался. Какая она необычная! Здесь, на Сариссе, девушки совсем не такие. Впрочем, здешние девушки всегда мало интересовали его. Они только глупо хихикали при виде парней, стремились поскорей выйти замуж, а к возрасту Эйлин превращались в старух. А Нелл… Она смелая, умная, и к тому же красивая. И теперь они с ней в рядах Посвящённых. Это всё неспроста, это судьба.
Так думал Мелис, подставляя руки под струю воды из жестяного умывальника, прикреплённого к одному из деревьев. Холодная вода взбодрила и освежила его, и тогда Мелис осмелился на шутку. Не вытирая мокрых рук, он вернулся в дом.
Нелл всё ещё нежилась под одеялом. Мелис побрызгал ей в лицо ледяной водой. Нелл недовольно сморщилась и сонно пробормотала:
– Мам, ещё десять минут. Я чуть-чуть посплю…
Мелис не выдержал и фыркнул. Нелли раскрыла глаза, постепенно осознавая окружающее, и, увидев улыбающегося Мелиса, грозно заявила:
– Ща получишь в глаз за свои шуточки!
– Нет, – Мелис продолжал улыбаться. – В глаз я не хочу. Идём, пока все спят, я тебе что-то покажу очень красивое.
Нелл демонстративно вздохнула и сползла с сундука:
– Веди уж, показывай.
Молодые люди вышли во двор.
– Смотри! – Мелис обвёл рукой кроны деревьев.
Нелл смотрела на сияющие зелёные листья. Она протянула руку и сорвала один лист с ветки. В ладони он вдруг отвердел, отливая золотисто-зелёным, лишь прожилки остались непрозрачными, и нежная ладонь девушки была видна сквозь лист. Мелис и Нелли застыли, поражённые. Юноша взял лист из её ладони. Лист был тёплым.
– Это знак, – прошептал Мелис.
– Знак чего?
– Нас ждёт что-то необычное…
– Да? Снова будут сжигать? – съязвила Нелл. – Или камнями побьют? А потом будут бегать, как бешеные, по своей площади?
Мелис засмеялся:
– Надеюсь, что нет. Иди вот лучше умойся. Вон там вода есть.
Нелл долго не могла взять в толк, где тут можно умыться, а потом долго возмущалась отсутствием горячей воды:
– Как отвратительно работают коммунальные службы! Никаких удобств! – внезапно Нелл осеклась. – Удобств… Постой, Мелис, а что, и туалет здесь на улице?
Видя, как Мелис закивал головой, Нелл закатила глаза вверх:
– Ну и место!
– Зато таких деревьев ты нигде не увидишь, – ответил ей Мелис. – А посмотри, какие цветы здесь растут!
Действительно, в траве попадались цветы, похожие на ромашки с разноцветными лепестками. И пока Нелл умывалась, Мелис наспех соорудил нечто вроде венка из этих замечательных цветов.
– На вот. Это тебе, – смущаясь, Мелис протянул ей венок. – Это цветы такие же, как ты, всегда разные и… нежные.
Он боялся, что сейчас Нелли начнёт подтрунивать над ним, как обычно, но она взяла венок и просто сказала:
– Спасибо, Мелис.
Венок был ей очень к лицу. Мелис залюбовался ею, и под его восхищённым взглядом Нелл слегка смутилась.
– Идите в дом и помогите Зэм с завтраком, – раздался холодный голос.
Нелл вздрогнула, а Мелис просто подскочил от неожиданности.
Позади них стоял Солус Торментир, и выражение лица было у него весьма скептическое. Мелис чувствовал какую-то неприязнь, исходящую от этого человека, и почему-то панически боялся его. А Нелли смогла преодолеть свой страх. Не двинувшись с места, она спросила:
– А как там моя мама, Солус?
– Магистр Торментир, – сердито поправил тот.
– А почему Лидброт сказал вчера, что мы можем называть вас Ильманус и Солус? – с вызовом спросила Нелл.
«Несносная и невоспитанная девчонка», – подумал Торментир, а вслух произнёс:
– Это касалось лишь вашей матери, вы же, молодые люди, должны называть нас магистр Лидброт и магистр Торментир.
– Хорошо, магистр Торментир, – преувеличенно вежливо сказала Нелл. – Будьте добры, скажите, пожалуйста, если вас не затруднит…
