– Короче! – рявкнул рассерженный Торментир.
– Короче, что с моей мамой?!
– Она ещё спит, – сухо ответил Торментир, повернулся и пошёл к дому.
– Благодарю вас за исчерпывающий ответ! – крикнула ему в спину Нелл.
К её удивлению, он круто повернулся и сказал:
– Будь вы достойной дочерью, вы сидели бы у её постели, а не валялись бы всё утро под одеялом, а потом не любезничали бы с этим юным бездельником…
– Я не бездельник, – встрял было в разговор Мелис, но под взглядом Торментира быстро увял.
– И тогда бы вы знали, что ночь прошла спокойно, и теперь ей должно стать лучше.
– А вы откуда это знаете? – удивилась Нелл.
Торментир ничего не ответил и ушёл. Настроение у Нелли и Мелиса было испорчено. Им ничего не оставалось делать, как идти на кухню к старой Зэм и помогать готовить завтрак.
Зэм, несмотря на годы, быстро сновала по кухне, и работа горела у неё в руках. Молодым людям она вручила ножи и чуть ли не ведро картошки. Нелл с Мелисом уныло взялись за чистку клубней, негромко переговариваясь:
– Нелли, зачем ты так разговариваешь с ним? – спросил Мелис.
– Да он сам так с нами разговаривает, – ответила Нелл. – Тебя вон бездельником обозвал, меня какой-то дурочкой выставил… Даже не дал к маме подойти, сразу на кухню отправил…
– А он, деточка, всю ночь не спал, – вдруг вмешалась в разговор старуха. – Всё ходил, ходил, то пульс пощупает ей, то руки посмотрит, то дыхание слушает. Беспокоился, видать.
– Ага, – фыркнула Нелл. – Беспокоился кот о мышке.
– Да не такая уж она мышка, – усмехнулась Зэм. – Скоро ты сама это увидишь. А с Торментиром не ссорься, не такой он плохой, как кажется. А ты, мальчик, – обратилась она к Мелису, – должен храбрости набраться. Уж больно ты робкий да нерешительный. Как с таким характером ты все испытания пройдёшь и Менгиром Вечного Древа станешь?
– Кем-кем стану? – голубые глаза Мелиса стали круглыми, от волнения он уронил полуочищенную картофелину в чугунок.
– Да что ж тебе, ничего не сказали? – встрепенулась старая Зэм.
– Нет, – помотал головой Мелис.
– Значит, было ещё не время.
– Ну, а сейчас, наверное, самое время, – нетерпеливо произнесла Нелл. – Скажите нам, бабушка.
– Ну, хорошо, скажу, – ответила Зэм. – А картошечку ты чисть, чисть, а то все проснутся, а кушать нечего.
«Ну совсем как мама. Нет, ещё хуже», – подумалось Нелл, и они с Мелисом снова взялись за картошку, а старуха продолжила:
– Вечного Древа сейчас на Сариссе вы не найдёте. Но далеко отсюда, в долине Домиэль, где берут начало все истоки великой реки Аортис, нужно посадить хризолитовые семена. Найти их может только Посвящённый, а Менгир подбирает место, где он их посадит и вырастит новое Древо. Но до этого должен он найти Огнистый Меч и Лук-Без-Промаха, да не просто найти, а научиться владеть ими, подчинить их себе, иначе он никогда не попадёт в долину Домиэль, а хризолитовые семена никогда не взойдут.
– А скажи, бабушка, – спросил Мелис. – Зачем мне было хранить скрипку?
– О, милый, – махнула рукой старуха. – Без скрипки и её Владелицы ты до цели не дойдёшь. Теперь вы должны быть рядом. Ты охраняешь её, а она – тебя…
Уши Мелиса горели. Он хотел спросить что-то ещё, но Нелл перебила его:
– А что будет, если Вечное Древо не вырастет?
– Вечное Древо – равновесие сил Сариссы, – ответила Зэм. – Уже два столетия нет этого Древа. И не находится Менгира, который вырастил бы его. Согласно Предсказанию, равновесие сил теперь может нарушиться не только на Сариссе, но и в других мирах.
– И что из этого?
– Теперь везде могут происходить ужасные события: войны, эпидемии, массовые смерти людей. Грани стали тонкими.
– Какие Грани?
– Грани между мирами, – прошептал Мелис. – Теперь любой человек, погибший в своём мире насильственной смертью, может пересечь Грани и оказаться в другом мире. Живым.
– И даже это ещё не беда, – продолжала старая Зэм. – Так как Грани стали тонкими, в наши миры хлынет Зло.
– И откуда же оно так хлынет? Что, вселенскую канализацию прорвёт? – поинтересовалась Нелл.
Старая Зэм укоризненно покачала головой:
– Уж не знаю, не знаю. Сказано в пророчествах, что придет Тёмный Посланец, и многие люди будут служить ему. И если не соберётся Круг Посвящённых, и отважный Менгир не пустится на поиски хризолитовых семян, то Тёмные силы уничтожат семена, и людская жизнь на Сариссе будет погублена.
– А кто будет жить на Сариссе?
– Тёмные силы населят этот мир разной нечистью. А люди станут их пищей…
Мелиса передёрнуло. Вот, оказывается, что недоговаривал его легендарный дед! Он пытался найти семена Вечного Древа, да только, наверное, где-то сам голову сложил. И Мелис горестно вздохнул.
– Ой, заговорилась я с вами, – спохватилась старая Зэм и быстро засеменила куда-то в горницу.
Когда Эйлин проснулась, во всём доме аппетитно пахло едой. Возле кровати сидел Лидброт, явно ожидая её пробуждения.
– Доброе утро, Эйлин! Как вы себя чувствуете?
– Доброе утро, Ильманус! – улыбнулась она в ответ. – Чувствую себя отлично и собираюсь поискать мою неугомонную дочь.
– Рад это слышать, – пенсне Лидброта блеснуло. – А неугомонная дочь усердно занимается приготовлением завтрака.
– Чем-чем она занимается? – Эйлин была безмерно удивлена. – Завтраком? Она не заболела?
– Думаю, нет, – улыбнулся старый волшебник. – Наш друг Солус умеет навести порядок.
– А, так это Солус загнал её на кухню? Видимо, цепью к печке приковал? – пошутила Эйлин.
– Нет, – раздался голос Торментира. – Пока нет. Но если понадобится, я так и сделаю.
Эйлин фыркнула, а Торментир продолжил:
– Раз вы шутите, по-видимому, вам лучше. Покажите ваши руки.
Эйлин послушно вытянула руки перед собой. Торментир осторожно прикоснулся к её запястьям. На них почти не осталось следов от ожогов. На лице Торментира отразилось удовлетворение.
– Прекрасно, – произнёс он. – Теперь вы можете подняться, умыться и позавтракать.
На лице Эйлин появилось лукавое выражение. Мысленно она послала Торментиру изображение пушистого розового сердечка и горячую благодарность. Торментир явно смутился, бледное лицо его покрылось румянцем. Он быстро вышел из комнаты.
– Эйлин, ваши способности к телепатии явно растут, – задумчиво произнёс Лидброт. – Или дело тут не только в телепатии?
Пришёл черед Эйлин смутиться.
– Э-э, не знаю, – промямлила она. – Но, пожалуй, умоюсь.
– Конечно, конечно, – поспешно сказал Лидброт. – А после завтрака соберём наш первый совет. Нужно обсудить дальнейшие действия.
В тот момент Эйлин не придала значения его словам, хотя впоследствии задумывалась, знал ли он о том, что их ожидает.
Во дворе она долго удивлялась деревьям, цветам, а потом отсутствию удобств. Поплескавшись под холодной водой, ей захотелось посмотреться в зеркало, которого, разумеется, поблизости не оказалось. Разгладив мокрыми руками прямо на себе джинсы и пуловер, Эйлин вернулась в дом.
Над чугунком с картошкой поднимался пар. Мелис раскладывал по столу какие-то ложки-плошки, а Нелл с довольным видом тащила большую сковородку с шипящей на ней яичницей.
После простого, но сытного завтрака Эйлин деловито заявила:
– Где будем мыть посуду? Во дворе? Отлично! Нелли, идём со мной!
– Ну мама, я ведь уже готовила завтрак, пусть теперь кто-нибудь другой, – Нелл выразительно посмотрела в сторону Торментира и Лидброта, – моет посуду.
– У них волшебные палочки не так заточены, – спокойно ответила Эйлин. – И мантии мешают. Сделаем так…
Эйлин повела рукой, и грязная посуда поднялась в воздух и поплыла к выходу. Торментир снисходительно улыбнулся. Старая Зэм, Нелл и Эйлин двинулись вслед за посудой, а за ними увязался Мелис. Так, на всякий случай, чтобы чего не вышло.
– Лидброт, – обратился Торментир к старому магу, когда они остались одни. – Откуда в этой женщине столько магии?
Лидброт посмотрел на своего бывшего ученика поверх пенсне.
– Это пока загадка для меня. По моим наблюдениям, вы, Солус, и она обладаете наибольшими магическими силами в этом мире. Со своей стороны я могу помочь вам разве что советами. Кажется, вся моя сила осталась в прошлой жизни… Откуда сила берётся здесь, я пока не могу с уверенностью сказать. Наверное, вы и Эйлин как-то связаны с Хризолитовым Древом этого мира.
– Почему я? Почему она?
– Это мне неизвестно, Солус. Но вы, как опытный маг, должны научить Эйлин обращаться с её силой. Обратите внимание на её телепатические способности. Она ведь использует магию совершенно сознательно, не прибегая ни к волшебной палочке, ни к каким-либо другим артефактам.
– Что я ей, нянька?
– Назовем это по-другому – учитель, наставник, друг, в конце концов. Вы ведь сами в этом нуждаетесь, Солус.
– В чём? В друзьях? Или в учениках, неблагодарных и бестолковых? – с горечью сказал Торментир.
– Я думаю, вы неправы, Солус. – ответил Лидброт.
– Солус Торментир, экий ты жестокосердный! – откуда ни возьмись появилась старая Зэм. – Тебе, как и всем здесь, нужны нормальные человеческие отношения.
– Я вижу, этот разговор, почтенная Зэм, мы ведём несколько преждевременно, – учтиво наклонил голову Лидброт. – Мы к нему ещё вернемся. А вы, Солус, должны дать хотя бы несколько уроков Эйлин, хотите вы этого или не хотите. Дама она способная, может, больше ей и не понадобится. А потом ученица может превзойти своего учителя.
– Конечно, мне придётся заниматься с ней, если вы так настаиваете, – Торментир был не на шутку разозлён. – Но кто кого превзойдёт, мы ещё посмотрим!
И он выскочил в сад, громко хлопнув дверью.
– Ох, как очерствел человек, – вздохнула Зэм.
– Ничего-ничего, – ободряюще произнёс Лидброт. – Всё наладится. Он в беде не подведёт и не покинет на полпути.
– Душу его отогреть надо, а кому это под силу, кроме женщины? А какая женщина, кроме Эйлин, его вытерпит?
– Всё будет хорошо, – повторил Лидброт. – Об этом мы успеем поговорить позже.
– Только бы твой Солус дров не наломал раньше времени.
Лидброт ничего не ответил. Наверное, тоже думал о дровах.
Эйлин ужасно сердилась. Нелл, несносная девчонка, больше разливает воду, чем моет посуду. И Мелис, оболтус этакий, всё время заигрывает с Нелл, мешает и отвлекает от дела. Всякий страх потерял!
Наконец с посудой было покончено. Сердитая и взъерошенная, Эйлин подняла посуду в воздух и заставила остатки воды вылиться на молодых людей. Но это не испортило их игривого настроения. Нелл радостно взвизгнула и запустила своим венком в Мелиса. Он не остался в долгу, и Нелли бросилась наутёк между деревьями.
– Балбесы! Ну просто балбесы! Причем оба! – Эйлин отправила посуду в дом. Торментира, наблюдающего за ней издали, она от злости даже не заметила.
В доме посуда никак не желала расставляться по полкам. Туда укладывались ложки, а тарелки весело подпрыгивали где-то неподалёку. Эйлин просто выбилась из сил.
– Ну, всё! Надоели! Да я вас сейчас без всякой магии…
– Позвольте мне.
Эйлин подскочила от неожиданности, и тарелки с грохотом обрушились на пол. «Хорошо, что не бьются», – подумалось Эйлин.
Солус Торментир с непроницаемым выражением лица взмахнул волшебной палочкой. Эйлин показалось, что из палочки исходит золотистый луч. Словно повинуясь этому лучу, миски, тарелки, ложки бросились по своим местам.
– Вот и всё, – подчёркнуто спокойно произнёс Торментир. – Вы этому ещё научитесь.
– Спасибо за помощь, Солус, – внутренне Эйлин вся кипела, но старалась не выказать своего раздражения. – Вы всегда меня выручаете.
– К вашим услугам, – церемонно проговорил Торментир, пряча палочку в складках чёрной мантии.
Воцарилось молчание.
– А скажите, Солус, – прервала паузу Эйлин. – Кому-нибудь виден тот луч, что выходит из вашей палочки во время заклинания?
– Что? Луч? – Торментир немного растерялся. – Да нет, он виден только магам и действительно только в момент заклинания. Вы его видели?
– Да. Такой золотистый.
– Вам и впрямь нужно учиться, Эйлин, – задумчиво проговорил магистр. – У вас, несомненно, есть способности к магии.
– Но откуда? – спросила Эйлин. – Ведь там, где мы жили, никакой магии не было и в помине. По крайней мере, во мне. Да и как я буду учиться? Когда? Зачем?
– Слишком много вопросов. Вы зададите их Лидброту на совете.
– Для чего этот совет? Что нам делать дальше? Как мы будем жить? – продолжала Эйлин.
– Не спрашивайте меня, – ответил Торментир. – Я и сам в растерянности.
– Вы – и в растерянности? Впрочем, Солус, окажите мне ещё одну услугу. Будьте так добры, пригоните сюда Нелли и Мелиса.
– Мне кажется, вы могли бы сами их позвать, – удивился Солус.
– Ах, Солус, я так зла на них, что способна сейчас нанести им тяжкие телесные повреждения. У меня ведь нет, – Эйлин вдруг рассмеялась, – нет вашей выдержки.
Взлохмаченная и растрёпанная после борьбы с тарелками, Эйлин смеялась так заразительно, что обычно мрачный и сдержанный Торментир широко заулыбался.
– Придётся мне и в этот раз вас выручить. Это становится просто привычкой, Эйлин.
Эйлин многозначительно посмотрела в тёмные глаза Торментира:
– У вас ОЧЕНЬ хорошие привычки, Солус…
Торментир снова почувствовал себя не в своей тарелке и пробормотал:
– В общем, вам необходимо поговорить с Лидбротом. А Нелл с Мелисом я сейчас позову.
Вскоре все собрались в доме. Лидброт и старая Зэм ждали за столом, а перед ними лежали свитки и карты, которые Мелис прихватил с собой, уходя из родной деревни.
– Рассаживайтесь, вот стульчики вам, – приговаривала Зэм. – Разговор трудный будет, долгий.
– Вот опять! Ругать будете? – недовольно спросила Нелли.
– Нет, пожалуй, ругать не будем, – мягко ответил Лидброт. – Но нам предстоит решить, что делать дальше. Ведь, по всей видимости, мы здесь находимся не случайно.
– Да, собственно, что мы здесь делаем? – осведомилась Нелл. – Не сказать, чтобы мне здесь не нравилось, но как попасть домой?
– А куда – домой? – спросил Мелис.
Эйлин, Лидброт, Торментир и старая Зэм переглянулись.
– Доченька, – сказала Эйлин. – Вспомни, как мы сюда попали.
– Ну, как, – задумалась Нелли. – На поезде.
– А скажи, доченька, – продолжала мать. – Мы собирались куда-нибудь ехать?
– Нет, вроде бы, – неуверенно протянула та. – И вообще, мы с тобой, по-моему, чай пили, а вот потом… Потом…
– Вспомни, Нелл, как что-то полыхнуло за окном, а потом мы неожиданно оказались на этом поезде.
– Да, такое было… – Нелли была совсем растеряна. – И что же это всё значит?
Все молчали. У Нелли зашевелились нехорошие предчувствия.
– Это значит, Нелл, – жёстко сказала Эйлин, – что мы умерли. Там, дома, в своём мире, мы мертвы. Та вспышка за окном – это причина нашей смерти. Возможно, ядерный взрыв или что-то подобное. Мы мертвы, и у нас нет дома. Нам некуда возвращаться.
Старая Зэм кивала в такт словам, Торментир внешне оставался бесстрастным, а Лидброт сочувственно смотрел на молодых людей. Глаза Нелли расширились, а на лице Мелиса отразился ужас.
– Ты, Мелис, боишься мертвецов? – язвительно спросила Эйлин.
– Но… Вы ведь живые, – прошептал Мелис.
– Без всякого сомнения, – ответила Эйлин. – Живее некуда. И я хочу услышать объяснения.
Вид у Мелиса был довольно-таки безумный, поэтому Нелли придвинулась со своим стулом ближе к матери.
– Ох уж эти дети, – вздохнула старая Зэм.
– Короче, что с моей мамой?!
– Она ещё спит, – сухо ответил Торментир, повернулся и пошёл к дому.
– Благодарю вас за исчерпывающий ответ! – крикнула ему в спину Нелл.
К её удивлению, он круто повернулся и сказал:
– Будь вы достойной дочерью, вы сидели бы у её постели, а не валялись бы всё утро под одеялом, а потом не любезничали бы с этим юным бездельником…
– Я не бездельник, – встрял было в разговор Мелис, но под взглядом Торментира быстро увял.
– И тогда бы вы знали, что ночь прошла спокойно, и теперь ей должно стать лучше.
– А вы откуда это знаете? – удивилась Нелл.
Торментир ничего не ответил и ушёл. Настроение у Нелли и Мелиса было испорчено. Им ничего не оставалось делать, как идти на кухню к старой Зэм и помогать готовить завтрак.
Зэм, несмотря на годы, быстро сновала по кухне, и работа горела у неё в руках. Молодым людям она вручила ножи и чуть ли не ведро картошки. Нелл с Мелисом уныло взялись за чистку клубней, негромко переговариваясь:
– Нелли, зачем ты так разговариваешь с ним? – спросил Мелис.
– Да он сам так с нами разговаривает, – ответила Нелл. – Тебя вон бездельником обозвал, меня какой-то дурочкой выставил… Даже не дал к маме подойти, сразу на кухню отправил…
– А он, деточка, всю ночь не спал, – вдруг вмешалась в разговор старуха. – Всё ходил, ходил, то пульс пощупает ей, то руки посмотрит, то дыхание слушает. Беспокоился, видать.
– Ага, – фыркнула Нелл. – Беспокоился кот о мышке.
– Да не такая уж она мышка, – усмехнулась Зэм. – Скоро ты сама это увидишь. А с Торментиром не ссорься, не такой он плохой, как кажется. А ты, мальчик, – обратилась она к Мелису, – должен храбрости набраться. Уж больно ты робкий да нерешительный. Как с таким характером ты все испытания пройдёшь и Менгиром Вечного Древа станешь?
– Кем-кем стану? – голубые глаза Мелиса стали круглыми, от волнения он уронил полуочищенную картофелину в чугунок.
– Да что ж тебе, ничего не сказали? – встрепенулась старая Зэм.
– Нет, – помотал головой Мелис.
– Значит, было ещё не время.
– Ну, а сейчас, наверное, самое время, – нетерпеливо произнесла Нелл. – Скажите нам, бабушка.
– Ну, хорошо, скажу, – ответила Зэм. – А картошечку ты чисть, чисть, а то все проснутся, а кушать нечего.
«Ну совсем как мама. Нет, ещё хуже», – подумалось Нелл, и они с Мелисом снова взялись за картошку, а старуха продолжила:
– Вечного Древа сейчас на Сариссе вы не найдёте. Но далеко отсюда, в долине Домиэль, где берут начало все истоки великой реки Аортис, нужно посадить хризолитовые семена. Найти их может только Посвящённый, а Менгир подбирает место, где он их посадит и вырастит новое Древо. Но до этого должен он найти Огнистый Меч и Лук-Без-Промаха, да не просто найти, а научиться владеть ими, подчинить их себе, иначе он никогда не попадёт в долину Домиэль, а хризолитовые семена никогда не взойдут.
– А скажи, бабушка, – спросил Мелис. – Зачем мне было хранить скрипку?
– О, милый, – махнула рукой старуха. – Без скрипки и её Владелицы ты до цели не дойдёшь. Теперь вы должны быть рядом. Ты охраняешь её, а она – тебя…
Уши Мелиса горели. Он хотел спросить что-то ещё, но Нелл перебила его:
– А что будет, если Вечное Древо не вырастет?
– Вечное Древо – равновесие сил Сариссы, – ответила Зэм. – Уже два столетия нет этого Древа. И не находится Менгира, который вырастил бы его. Согласно Предсказанию, равновесие сил теперь может нарушиться не только на Сариссе, но и в других мирах.
– И что из этого?
– Теперь везде могут происходить ужасные события: войны, эпидемии, массовые смерти людей. Грани стали тонкими.
– Какие Грани?
– Грани между мирами, – прошептал Мелис. – Теперь любой человек, погибший в своём мире насильственной смертью, может пересечь Грани и оказаться в другом мире. Живым.
– И даже это ещё не беда, – продолжала старая Зэм. – Так как Грани стали тонкими, в наши миры хлынет Зло.
– И откуда же оно так хлынет? Что, вселенскую канализацию прорвёт? – поинтересовалась Нелл.
Старая Зэм укоризненно покачала головой:
– Уж не знаю, не знаю. Сказано в пророчествах, что придет Тёмный Посланец, и многие люди будут служить ему. И если не соберётся Круг Посвящённых, и отважный Менгир не пустится на поиски хризолитовых семян, то Тёмные силы уничтожат семена, и людская жизнь на Сариссе будет погублена.
– А кто будет жить на Сариссе?
– Тёмные силы населят этот мир разной нечистью. А люди станут их пищей…
Мелиса передёрнуло. Вот, оказывается, что недоговаривал его легендарный дед! Он пытался найти семена Вечного Древа, да только, наверное, где-то сам голову сложил. И Мелис горестно вздохнул.
– Ой, заговорилась я с вами, – спохватилась старая Зэм и быстро засеменила куда-то в горницу.
Глава 17. Ученица
Когда Эйлин проснулась, во всём доме аппетитно пахло едой. Возле кровати сидел Лидброт, явно ожидая её пробуждения.
– Доброе утро, Эйлин! Как вы себя чувствуете?
– Доброе утро, Ильманус! – улыбнулась она в ответ. – Чувствую себя отлично и собираюсь поискать мою неугомонную дочь.
– Рад это слышать, – пенсне Лидброта блеснуло. – А неугомонная дочь усердно занимается приготовлением завтрака.
– Чем-чем она занимается? – Эйлин была безмерно удивлена. – Завтраком? Она не заболела?
– Думаю, нет, – улыбнулся старый волшебник. – Наш друг Солус умеет навести порядок.
– А, так это Солус загнал её на кухню? Видимо, цепью к печке приковал? – пошутила Эйлин.
– Нет, – раздался голос Торментира. – Пока нет. Но если понадобится, я так и сделаю.
Эйлин фыркнула, а Торментир продолжил:
– Раз вы шутите, по-видимому, вам лучше. Покажите ваши руки.
Эйлин послушно вытянула руки перед собой. Торментир осторожно прикоснулся к её запястьям. На них почти не осталось следов от ожогов. На лице Торментира отразилось удовлетворение.
– Прекрасно, – произнёс он. – Теперь вы можете подняться, умыться и позавтракать.
На лице Эйлин появилось лукавое выражение. Мысленно она послала Торментиру изображение пушистого розового сердечка и горячую благодарность. Торментир явно смутился, бледное лицо его покрылось румянцем. Он быстро вышел из комнаты.
– Эйлин, ваши способности к телепатии явно растут, – задумчиво произнёс Лидброт. – Или дело тут не только в телепатии?
Пришёл черед Эйлин смутиться.
– Э-э, не знаю, – промямлила она. – Но, пожалуй, умоюсь.
– Конечно, конечно, – поспешно сказал Лидброт. – А после завтрака соберём наш первый совет. Нужно обсудить дальнейшие действия.
В тот момент Эйлин не придала значения его словам, хотя впоследствии задумывалась, знал ли он о том, что их ожидает.
Во дворе она долго удивлялась деревьям, цветам, а потом отсутствию удобств. Поплескавшись под холодной водой, ей захотелось посмотреться в зеркало, которого, разумеется, поблизости не оказалось. Разгладив мокрыми руками прямо на себе джинсы и пуловер, Эйлин вернулась в дом.
Над чугунком с картошкой поднимался пар. Мелис раскладывал по столу какие-то ложки-плошки, а Нелл с довольным видом тащила большую сковородку с шипящей на ней яичницей.
После простого, но сытного завтрака Эйлин деловито заявила:
– Где будем мыть посуду? Во дворе? Отлично! Нелли, идём со мной!
– Ну мама, я ведь уже готовила завтрак, пусть теперь кто-нибудь другой, – Нелл выразительно посмотрела в сторону Торментира и Лидброта, – моет посуду.
– У них волшебные палочки не так заточены, – спокойно ответила Эйлин. – И мантии мешают. Сделаем так…
Эйлин повела рукой, и грязная посуда поднялась в воздух и поплыла к выходу. Торментир снисходительно улыбнулся. Старая Зэм, Нелл и Эйлин двинулись вслед за посудой, а за ними увязался Мелис. Так, на всякий случай, чтобы чего не вышло.
– Лидброт, – обратился Торментир к старому магу, когда они остались одни. – Откуда в этой женщине столько магии?
Лидброт посмотрел на своего бывшего ученика поверх пенсне.
– Это пока загадка для меня. По моим наблюдениям, вы, Солус, и она обладаете наибольшими магическими силами в этом мире. Со своей стороны я могу помочь вам разве что советами. Кажется, вся моя сила осталась в прошлой жизни… Откуда сила берётся здесь, я пока не могу с уверенностью сказать. Наверное, вы и Эйлин как-то связаны с Хризолитовым Древом этого мира.
– Почему я? Почему она?
– Это мне неизвестно, Солус. Но вы, как опытный маг, должны научить Эйлин обращаться с её силой. Обратите внимание на её телепатические способности. Она ведь использует магию совершенно сознательно, не прибегая ни к волшебной палочке, ни к каким-либо другим артефактам.
– Что я ей, нянька?
– Назовем это по-другому – учитель, наставник, друг, в конце концов. Вы ведь сами в этом нуждаетесь, Солус.
– В чём? В друзьях? Или в учениках, неблагодарных и бестолковых? – с горечью сказал Торментир.
– Я думаю, вы неправы, Солус. – ответил Лидброт.
– Солус Торментир, экий ты жестокосердный! – откуда ни возьмись появилась старая Зэм. – Тебе, как и всем здесь, нужны нормальные человеческие отношения.
– Я вижу, этот разговор, почтенная Зэм, мы ведём несколько преждевременно, – учтиво наклонил голову Лидброт. – Мы к нему ещё вернемся. А вы, Солус, должны дать хотя бы несколько уроков Эйлин, хотите вы этого или не хотите. Дама она способная, может, больше ей и не понадобится. А потом ученица может превзойти своего учителя.
– Конечно, мне придётся заниматься с ней, если вы так настаиваете, – Торментир был не на шутку разозлён. – Но кто кого превзойдёт, мы ещё посмотрим!
И он выскочил в сад, громко хлопнув дверью.
– Ох, как очерствел человек, – вздохнула Зэм.
– Ничего-ничего, – ободряюще произнёс Лидброт. – Всё наладится. Он в беде не подведёт и не покинет на полпути.
– Душу его отогреть надо, а кому это под силу, кроме женщины? А какая женщина, кроме Эйлин, его вытерпит?
– Всё будет хорошо, – повторил Лидброт. – Об этом мы успеем поговорить позже.
– Только бы твой Солус дров не наломал раньше времени.
Лидброт ничего не ответил. Наверное, тоже думал о дровах.
Глава 18. Совет Круга Посвящённых
Эйлин ужасно сердилась. Нелл, несносная девчонка, больше разливает воду, чем моет посуду. И Мелис, оболтус этакий, всё время заигрывает с Нелл, мешает и отвлекает от дела. Всякий страх потерял!
Наконец с посудой было покончено. Сердитая и взъерошенная, Эйлин подняла посуду в воздух и заставила остатки воды вылиться на молодых людей. Но это не испортило их игривого настроения. Нелл радостно взвизгнула и запустила своим венком в Мелиса. Он не остался в долгу, и Нелли бросилась наутёк между деревьями.
– Балбесы! Ну просто балбесы! Причем оба! – Эйлин отправила посуду в дом. Торментира, наблюдающего за ней издали, она от злости даже не заметила.
В доме посуда никак не желала расставляться по полкам. Туда укладывались ложки, а тарелки весело подпрыгивали где-то неподалёку. Эйлин просто выбилась из сил.
– Ну, всё! Надоели! Да я вас сейчас без всякой магии…
– Позвольте мне.
Эйлин подскочила от неожиданности, и тарелки с грохотом обрушились на пол. «Хорошо, что не бьются», – подумалось Эйлин.
Солус Торментир с непроницаемым выражением лица взмахнул волшебной палочкой. Эйлин показалось, что из палочки исходит золотистый луч. Словно повинуясь этому лучу, миски, тарелки, ложки бросились по своим местам.
– Вот и всё, – подчёркнуто спокойно произнёс Торментир. – Вы этому ещё научитесь.
– Спасибо за помощь, Солус, – внутренне Эйлин вся кипела, но старалась не выказать своего раздражения. – Вы всегда меня выручаете.
– К вашим услугам, – церемонно проговорил Торментир, пряча палочку в складках чёрной мантии.
Воцарилось молчание.
– А скажите, Солус, – прервала паузу Эйлин. – Кому-нибудь виден тот луч, что выходит из вашей палочки во время заклинания?
– Что? Луч? – Торментир немного растерялся. – Да нет, он виден только магам и действительно только в момент заклинания. Вы его видели?
– Да. Такой золотистый.
– Вам и впрямь нужно учиться, Эйлин, – задумчиво проговорил магистр. – У вас, несомненно, есть способности к магии.
– Но откуда? – спросила Эйлин. – Ведь там, где мы жили, никакой магии не было и в помине. По крайней мере, во мне. Да и как я буду учиться? Когда? Зачем?
– Слишком много вопросов. Вы зададите их Лидброту на совете.
– Для чего этот совет? Что нам делать дальше? Как мы будем жить? – продолжала Эйлин.
– Не спрашивайте меня, – ответил Торментир. – Я и сам в растерянности.
– Вы – и в растерянности? Впрочем, Солус, окажите мне ещё одну услугу. Будьте так добры, пригоните сюда Нелли и Мелиса.
– Мне кажется, вы могли бы сами их позвать, – удивился Солус.
– Ах, Солус, я так зла на них, что способна сейчас нанести им тяжкие телесные повреждения. У меня ведь нет, – Эйлин вдруг рассмеялась, – нет вашей выдержки.
Взлохмаченная и растрёпанная после борьбы с тарелками, Эйлин смеялась так заразительно, что обычно мрачный и сдержанный Торментир широко заулыбался.
– Придётся мне и в этот раз вас выручить. Это становится просто привычкой, Эйлин.
Эйлин многозначительно посмотрела в тёмные глаза Торментира:
– У вас ОЧЕНЬ хорошие привычки, Солус…
Торментир снова почувствовал себя не в своей тарелке и пробормотал:
– В общем, вам необходимо поговорить с Лидбротом. А Нелл с Мелисом я сейчас позову.
Вскоре все собрались в доме. Лидброт и старая Зэм ждали за столом, а перед ними лежали свитки и карты, которые Мелис прихватил с собой, уходя из родной деревни.
– Рассаживайтесь, вот стульчики вам, – приговаривала Зэм. – Разговор трудный будет, долгий.
– Вот опять! Ругать будете? – недовольно спросила Нелли.
– Нет, пожалуй, ругать не будем, – мягко ответил Лидброт. – Но нам предстоит решить, что делать дальше. Ведь, по всей видимости, мы здесь находимся не случайно.
– Да, собственно, что мы здесь делаем? – осведомилась Нелл. – Не сказать, чтобы мне здесь не нравилось, но как попасть домой?
– А куда – домой? – спросил Мелис.
Эйлин, Лидброт, Торментир и старая Зэм переглянулись.
– Доченька, – сказала Эйлин. – Вспомни, как мы сюда попали.
– Ну, как, – задумалась Нелли. – На поезде.
– А скажи, доченька, – продолжала мать. – Мы собирались куда-нибудь ехать?
– Нет, вроде бы, – неуверенно протянула та. – И вообще, мы с тобой, по-моему, чай пили, а вот потом… Потом…
– Вспомни, Нелл, как что-то полыхнуло за окном, а потом мы неожиданно оказались на этом поезде.
– Да, такое было… – Нелли была совсем растеряна. – И что же это всё значит?
Все молчали. У Нелли зашевелились нехорошие предчувствия.
– Это значит, Нелл, – жёстко сказала Эйлин, – что мы умерли. Там, дома, в своём мире, мы мертвы. Та вспышка за окном – это причина нашей смерти. Возможно, ядерный взрыв или что-то подобное. Мы мертвы, и у нас нет дома. Нам некуда возвращаться.
Старая Зэм кивала в такт словам, Торментир внешне оставался бесстрастным, а Лидброт сочувственно смотрел на молодых людей. Глаза Нелли расширились, а на лице Мелиса отразился ужас.
– Ты, Мелис, боишься мертвецов? – язвительно спросила Эйлин.
– Но… Вы ведь живые, – прошептал Мелис.
– Без всякого сомнения, – ответила Эйлин. – Живее некуда. И я хочу услышать объяснения.
Вид у Мелиса был довольно-таки безумный, поэтому Нелли придвинулась со своим стулом ближе к матери.
– Ох уж эти дети, – вздохнула старая Зэм.
