- По-разному. Он не забыл. Такой уж он человек. Просто извинись и приступай к своей работе тут. Держи язык за зубами и все будет хорошо, - дал ему совет Джон. - Кэлен тебя ждет. Очень скучала по тебе.
- Я тоже скучал по ней, - улыбнулся он. Джон по прежнему поддерживает их отношения. Будь на месте Джона его отец, или даже он сам, то вряд ли позволил своей дочери иметь отношения с таким неудачником как он. - Ладно, еще увидимся. Отнесу вещи домой, потом найду ее.
- Напомни ей, чтобы она выпила молока, - попросил Джон, Тима.
- Хорошо, - ответил парень, - Запиши на мой счет, - указал он на бутылку с водой, - Еще увидимся, - Тим отправился на выход из магазина.
Около года назад, Тим решил покинуть Страж. Причин было много, но самая основная и веская, он не мог больше терпеть своего отца. Всю его жизнь, его Отец подвергал его насилию и унижениям, заставлял работать и не давал денег. Он не видел в Страже своего будущего. Поэтому, обратился к Стив Мелоу за помощью, так как знал где он работает и кукую должность занимает. Тот обещал подумать как помочь парню. И когда все было решено, Тим пришел к отцу и сообщил ему об этом. Тогда он думал, что отец просто посмотрит на него и скажет что-то типа «вали» Нет, все обернулось еще хуже, чем он думал. Тим наговорил много такого, чего не говорил раньше. Лукас Джонс после этих слов, выволок своего сына за волосы из Стража, сказав ему уходить в чем был. Тим так и сделал. Ушел без своих вещей, без денег, без машины.
Своего отца он увидел на крытой стоянке для машин, до которой он не доехал пару метров. Лукас Джонс провожал семью Мелоу. Традиция у него была такая. Провожать всех своих бывших постояльцев. Постоять, поболтать напоследок. Сунуть в руки десяток визиток и брошюр чтобы те, уезжая, распространили среди своих новых знакомых. Стив не видел его, так как он сидел за рулем и все его внимание было поглощено разговором с Лукасом Джонсом. Карина обернулась и приветливо ему улыбнулась. Он давно не видел эту женщину и мог поклясться, что она изменилась. Ее лицо стало каким-то открытым и более улыбчивым. Кэлен часто общалась с этой женщиной и узнала от нее что, в детстве ее покусала собак. На ее лице остались ели заметные шрамы. Он этих шрамов не замечал ни тогда ни сейчас.
Улыбка на лице Лукаса, вмиг исчезла, когда он увидел своего сына. За то время пока они не виделись, у Лукаса отрасли волосы и стало меньше морщин на лице, словно он недавно побывал у хорошего пластического хирургу. Цвет кожи отличался от цвета кожи молодого человека. Не загар делал ее такой коричневой, а корни, которые уходили куда-то в Южную Америку. Благородный подбородок семейства Джонсов делал его более мужественным, чем у его сына.
- Лукас, еще раз спасибо за помощь, Я обязательно передам от вас привет Магнолии Грин, - женщина поправила темные очки на переносице и села на переднее сидение рядом с мужем. Толкнув его локтем, Стив выглянул в окно и махнул рукой Тиму на прощание.
- Прощайте, - коротко бросил Лукас подняв руку в прощальном жесте и, не дожидаясь пока они скроются из вида, подошел к Тиму и смерил его ледяным взглядом. Тим не отводил глаз. Нужно было что-то сказать. Начать с извинений. Однако слова застряли где-то на середине пути. Неожиданно послышался сигнал его машины. Тим первый моргнул и отвел взгляд.
- Привет. Уступите девушке место для парковки, - произнесла Кэлен, дочь Джона Луарди. По всей видимости, она увидела его машину, осмотрела ее и заправила бензином.
- Мы поговорим с тобой вечером, - сказал Лукас Джонс, который тоже не нашел нужных теплых слов для приветствия своего сына.
- Спасибо, мистер Джонс, - поблагодарила его Кэлен, когда его отец ушел с парковочного места, оставляя за собой облачко оранжевой пыли. Тим встал в сторону, давая место для того что Кэлен поставила машину под тент.
- На фотографиях, которые ты мне слал, эта машина смотрелась более симпатично, - сказала она, вылезая из нее.
- Она знавала лучшие времена. Привет, милая, - заключил он ее в объятия. Звонить, писать, обмениваться фотографиями это одно, а вот видеть ее и обнимать это совсем другое.
- Привет, - ответила она на его объятия, - Я рада, что ты вернулся, Тим Джонс.
Кэлен, его милая Кэлен. Его первая любовь. Его первая девушка. Самая красивая девушка на свете. И нет такой другой, которая бы ее затмила. Ее каштановые волосы сегодня заплетены в косы, которые слегка выбиваются из-под банданы. Из-за редкого генетического заболевания – алопеция, она старается их прятать. Карие глаза, полные губы и прямой нос. И щечки. Не впалые как у мертвеца с кладбища, а очень милые и нежные. Сегодня на ней было черный топ и черные спортивные штаны с зелеными полосами по бокам.
- Прости, - извинился он перед ней. Она знает все его проблемы. Тим уже извинялся перед ней по телефону. У них было столько планов. У Кэлен появился робкий проблеск надежды, что Джон, наконец, отпустит ее к Тиму.
- Все в порядке. Ты голоден? – спросила Кэлен, слыша его заунывное урчание желудка.
- Да, - ответил он. Кажется, он не ел уже два дня и желудок прилип к спине.
- Пошли, - взяла она его за руку, тем самым приглашая в свой дом на ужин. - Я потом осмотрю твою машину. Сдается мне у нее проблем больше чем у тебя.
Мысль. Что такое мысль? Как понять это значение. Мысль познавательная деятельность человека. Она является посредственным и обобщенным способом отражения действительности. Французский философ Рене Декарт утверждал «Я мыслю, следовательно, существую». Но Джону Луарди больше всего нравилось утверждение русского классика Льва Толстого «Все дело в мыслях. Мысль – начало всего. И мыслями можно управлять. И потом главное дело совершенствования: работа над мыслью».
Его мать была права, когда обучала его. Работа над мыслью важнее всего. Может быть она встречалась с Львом Николаевичем, что натолкнуло русского классика на такое изречение. Кто знает. У его матери было много секретов. У Джона их было не меньше. Прежде всего - сила мысли.
В два часа по полудню, когда температура поднялась до пятидесяти градусов, в магазин вошла миссис Клавдия.
Магазин для Джона не только способ заработать. У него солидный счет в нескольких банках. Даже если этих счетов не было, он все равно мог позволить себе все, что и другой человек. Магазин для Джона один из способов поговорить с людьми. Они, как и он не должны лишаться коммуникации не смотря на то, что вынуждены из-за жары большую часть дня проводить дома.
Миссис Клавдия являлась самой пожилой жительницей Стража. Она жила тут больше пяти лет. На следующей неделе ей должно было исполниться ровно девяносто лет. При таком солидном возрасте, она сохраняла ясность ума, позитивный настрой и гиперактивность. Любила флиртовать, экстремальные виды спорта и сладости. Жила она в Страже потому что поспорила на тысячу долларов, что проживет дольше чем ее подруга, которая жила на Аляске. В каком климате они, дамы преклонного возраста, сохраняться лучше.
Джон уже знал зачем миссис Клавдия пришла сюда. Она хотела свежую выпечку. Джон не мог не исполнить каприз старой пожилой леди, с которой у него хорошие отношения.
Свежие, с хрустящей корочкой, вкусным кремом и повидлом, булочки и круассаны появились за место полки с томатами, за которыми приходили утром другие постояльцы Лукаса Джонса.
- Добрый день, миссис Клавдия, - вежливо поздоровался Джон. В своем магазине он всегда стоял за прилавком. Все так видели его. В начале рабочего дня, Джон надевал свой фартук, засучивал рукава дорогой рубашке и обслуживал своих покупателей, когда они подходили к нему. - Что заставило вас выйти? Могли СМС прислать, я бы вам все доставил.
- Ничего-ничего, - махнула она рукой, осматривала она полки с продуктами, - Надо выйти раз-другой. Кости поразмять, слегка вспотеть, - она удивленно остановилась и с улыбкой поглядела на полку с выпечкой.
- Вы не поверите, я думала о булочках с заварным кремом с самого утра. Не думала, что они у вас есть. Ай да Кэлен! Какая у вас хорошая дочь.
- Все для вас, миссис Клавдия.
Она взяла несколько булочек, прошлась вдоль полок с овощами. Взяла морковку, а из холодильника несколько питьевых йогуртов. Когда она расплачивалась, то вошел Лукас. Он был мрачен. Впрочем, как всегда, когда что-то идет не так.
- У тебя всегда все самое свежее, не то, что у меня в холодильнике, - улыбнулась миссис Клавдия своей белоснежной вставной челюстью, - Наконец я вас встретила. Сегодня, как и вчера вы просто неуловимы. Лукас, я хотела вас предупредить. На следующей неделе, я уезжаю к сестре в Далас. Если у вас для меня будет какой-то подарок, покрепче запакуйте и вручите его до моего отъезда.
- Конечно, мэм, - выдавил из себя Лукас.
- А почему вы такой хмурый? Улыбнитесь. Вы такой очаровательный, когда улыбаетесь.
Лукас улыбнулся, блеснув пока еще своими белыми зубами.
- Вот и правильно. Почаще улыбайтесь и смейтесь. Пойду я. Надо готовиться к матчу. Храни вас Бог, - поблагодарила она хозяина Стража и хозяина магазина и посеменила к выходу, что-то напевая. Когда дверь за старушкой закрылась, Лукас выругался:
- Чертова старушенция! Она меня достала!
- Вы с ней идеальная пара, - на лице Джона играла живая и ироничная улыбка. Это раздражало Лукаса. Сюда он пришел не за тем, чтобы обменяться любезностями и пошутить со своим другом. Они даже были не совсем друзья. Поэтому шутка была не совсем удачной. Он старался говорить бессознательно. Как нормальный человек.
- Я проводил Мэлоу. Карина вся извелась. Так ждала тебя. Мог бы и выйти. У вас же... как же эти чувства называются? Прагматичные. Что? Задел за живое. Меня тоже задело за живое то, что ты мне не сказал о возвращении сына. Что там с ним приключилось? Если Стив не говорит, то ты ему потер память. Так?
- Так, - подтвердил Джон, свою причастность к зачистке памяти у мужа Карины. С Кариной все было не просто. Он бы мог выйти и проводить ее и ее семью, но Джон запретил себе это делать. Он свой выбор сделал давно. - Я долго анализировал и пришел к мнению, что это голос крови. У него был выбор.
- Какой же?- спросил Лукас, осматривая полку с новой печатной продукцией.
- Вернуться в Страж или попросить помощи у женщины, с которой он познакомился в баре. Она несколько раз угощала его выпивкой, намекала на более тесное знакомство с ней.
- Но мой парень выбрал Страж. Или была еще какая-то причина?
- Он не хотел изменять Кэлен.
- Какой благородный, - фыркнул Лукас, открывая свежий номер The New York Times. – В кого только такой.
Джон мог сказать, что в своего деда или прадеда, но проигнорировал слова Лукаса. Его друг не требовал ответа, он просто выражал свое разочарование в сыне. За десять лет в Страже, он начал уставать от непростых отношений между сыном и отцом Джонсами. Все дело в голосе крови. В какой-то момент он дал сбой в Лукасе. Голос крови генетическая память их рода. Джон ничего не мог сделать, как только успокаивать своего друга и помогать его пострадавшему сыну.
- Так что произошло на шахте? – спросил Лукас, облокотившись спиной на прилавок. Он листал газету, смотря на заголовки и фотографии к ним.
- Людская зависть и паранойя. Кому-то не нравилось, что Тим работает дольше и лучше. Этот человек подговорил других. Твой парень не виноват, он просто защищался. Однако он убил пятерых и еще десятеро получили травмы разной степени тяжести. Мне пришлось подстроить взрыв метана и почистить память всем, кто там был, в том числе и Тиму. Ты понимаешь, что я могу лишить его воспоминаний, мыслей, но не сил.
Джон хотел добавит, что это он в этом виноват. Что из-за его страхов, обостривших паранойю, он оказался в Страже. Джонсы его приняли и разрешили провести этот эксперимент под названием коллективный контроль сознания. Ему нужны были люди для этого. А чтобы заманить людей в Страж, нужен было что-то придумать. Тогда и родилась идея сдавать жилье в аренду. Джон контролировал каждого кто попадал или покидал Страж. Не только их поведение, но их передвижение, знакомства и тому подобное. Все с одной конкретной целью. Найти того, кто угрожал похитить его дочь.
Сила мысли обостряла восприятие Джона. Она делала его умнее, способного анализировать в кротчайшие сроки информацию, поведение людей. Свое поведение он смоделировал сам из лучших черт других известных ему личностей. Разрушиться может не только жизнь, но и личность. Спустя годы он не воссоздал свою личность заново, он научился жить с тем, что в нем было прежде. Жить как обычный человек, которого спустили с небес на землю. Говоря все это Лукасу, он в который раз просил прощение у него. Только Лукасу этого было не надо. Он просто плохой отец по своему складу характера. Если бы Тим знал правду, ему было бы намного проще жить.
- Так ты говоришь, что голос крови привел назад моего сына? - бросил Лукас газету на прилавок и повернулся к Джону. – Что еще твой глубокий анализ показал?
- Что время неумолимо двигает нас к тому моменту, когда Портал даст первую трещину.
- Так и знал, что сегодня будет паршивый день, - стукнул он кулаком по прилавку. - Что ж, пойду проверю. Полистаю хроники столетней давности. Надеюсь, больше никто сегодня не надумает съехать. Если найдутся такие, пусть с этим разберется Тим. Напомни ему о работе. Как и своей дочери. Дом, который занимали Мэлоу, нужно как следует убрать.
- Хорошо, - кивнул Джон и дотронулся до руки Лукаса. - Я зайду вечером. Как только закрою магазин.
Пока Кэлен колдовала у плиты, Тим затачивал затупившиеся ножи. Молодой человек делал это очень профессионально. Отец с детства прививал ему любовь к холодному оружию. Эта страсть была взаимной и на какое-то время их объединяла, делала семьей. Они часами могли обсуждать клинки и степень их закалки, заточки, острату. Лукас Джонс научил его азам владения коротким клинком, кинжалом, простой заточкой и полноценным мечом. На пятнадцатилетие Тима Лукас Джонс подарил ему настоящий меч. Это был лучший и единственный хороший подарок от него. Когда Тиму исполнилось девятнадцать, он сам, своими руками, сковал себе другой меч. Этот меч был не произведением искусств и уступал тому мечу, что подарил ему отец. Просто так молодой человек проверял свои способности к ковке.
Если же говорить о мечах, то Тиму нравился меч отца. Он видел его всего несколько раз и это оставило неизгладимые впечатления в душе Тима. Только этот меч отец хранил в своем подвале, куда вход ему был воспрещен.
Сделав все качественно и быстро, Тим посмотрел в окно, которое выходило прямо на стену Стража. Это было бы самое унылое зрелище из всех, если бы Кэлен не нарисовала на них граффити изображающие море и пальмы. Сама стена Стража была из красных, бардовых и рыжевато-коричневых глыб неправильной формы. Стена была хорошо сложена из них и склеена, каким-то неизвестным составом. Как бы Тим не старался повредить стену, ничего не выходило.
Пирог с мясом, который Кэлен приготовила и оставила для ужина, он умял за три минуты. Салат из фруктов, пара бутербродов с сыром, ветчиной и зеленью тоже поместились в желудке. Когда он отодвинул, пустую тарелку, то почувствовал себя сытым на неделю вперед.
Кэлен сидела по его левую руку и с отвращением пила кружку молока.
- Я тоже скучал по ней, - улыбнулся он. Джон по прежнему поддерживает их отношения. Будь на месте Джона его отец, или даже он сам, то вряд ли позволил своей дочери иметь отношения с таким неудачником как он. - Ладно, еще увидимся. Отнесу вещи домой, потом найду ее.
- Напомни ей, чтобы она выпила молока, - попросил Джон, Тима.
- Хорошо, - ответил парень, - Запиши на мой счет, - указал он на бутылку с водой, - Еще увидимся, - Тим отправился на выход из магазина.
Около года назад, Тим решил покинуть Страж. Причин было много, но самая основная и веская, он не мог больше терпеть своего отца. Всю его жизнь, его Отец подвергал его насилию и унижениям, заставлял работать и не давал денег. Он не видел в Страже своего будущего. Поэтому, обратился к Стив Мелоу за помощью, так как знал где он работает и кукую должность занимает. Тот обещал подумать как помочь парню. И когда все было решено, Тим пришел к отцу и сообщил ему об этом. Тогда он думал, что отец просто посмотрит на него и скажет что-то типа «вали» Нет, все обернулось еще хуже, чем он думал. Тим наговорил много такого, чего не говорил раньше. Лукас Джонс после этих слов, выволок своего сына за волосы из Стража, сказав ему уходить в чем был. Тим так и сделал. Ушел без своих вещей, без денег, без машины.
Своего отца он увидел на крытой стоянке для машин, до которой он не доехал пару метров. Лукас Джонс провожал семью Мелоу. Традиция у него была такая. Провожать всех своих бывших постояльцев. Постоять, поболтать напоследок. Сунуть в руки десяток визиток и брошюр чтобы те, уезжая, распространили среди своих новых знакомых. Стив не видел его, так как он сидел за рулем и все его внимание было поглощено разговором с Лукасом Джонсом. Карина обернулась и приветливо ему улыбнулась. Он давно не видел эту женщину и мог поклясться, что она изменилась. Ее лицо стало каким-то открытым и более улыбчивым. Кэлен часто общалась с этой женщиной и узнала от нее что, в детстве ее покусала собак. На ее лице остались ели заметные шрамы. Он этих шрамов не замечал ни тогда ни сейчас.
Улыбка на лице Лукаса, вмиг исчезла, когда он увидел своего сына. За то время пока они не виделись, у Лукаса отрасли волосы и стало меньше морщин на лице, словно он недавно побывал у хорошего пластического хирургу. Цвет кожи отличался от цвета кожи молодого человека. Не загар делал ее такой коричневой, а корни, которые уходили куда-то в Южную Америку. Благородный подбородок семейства Джонсов делал его более мужественным, чем у его сына.
- Лукас, еще раз спасибо за помощь, Я обязательно передам от вас привет Магнолии Грин, - женщина поправила темные очки на переносице и села на переднее сидение рядом с мужем. Толкнув его локтем, Стив выглянул в окно и махнул рукой Тиму на прощание.
- Прощайте, - коротко бросил Лукас подняв руку в прощальном жесте и, не дожидаясь пока они скроются из вида, подошел к Тиму и смерил его ледяным взглядом. Тим не отводил глаз. Нужно было что-то сказать. Начать с извинений. Однако слова застряли где-то на середине пути. Неожиданно послышался сигнал его машины. Тим первый моргнул и отвел взгляд.
- Привет. Уступите девушке место для парковки, - произнесла Кэлен, дочь Джона Луарди. По всей видимости, она увидела его машину, осмотрела ее и заправила бензином.
- Мы поговорим с тобой вечером, - сказал Лукас Джонс, который тоже не нашел нужных теплых слов для приветствия своего сына.
- Спасибо, мистер Джонс, - поблагодарила его Кэлен, когда его отец ушел с парковочного места, оставляя за собой облачко оранжевой пыли. Тим встал в сторону, давая место для того что Кэлен поставила машину под тент.
- На фотографиях, которые ты мне слал, эта машина смотрелась более симпатично, - сказала она, вылезая из нее.
- Она знавала лучшие времена. Привет, милая, - заключил он ее в объятия. Звонить, писать, обмениваться фотографиями это одно, а вот видеть ее и обнимать это совсем другое.
- Привет, - ответила она на его объятия, - Я рада, что ты вернулся, Тим Джонс.
Кэлен, его милая Кэлен. Его первая любовь. Его первая девушка. Самая красивая девушка на свете. И нет такой другой, которая бы ее затмила. Ее каштановые волосы сегодня заплетены в косы, которые слегка выбиваются из-под банданы. Из-за редкого генетического заболевания – алопеция, она старается их прятать. Карие глаза, полные губы и прямой нос. И щечки. Не впалые как у мертвеца с кладбища, а очень милые и нежные. Сегодня на ней было черный топ и черные спортивные штаны с зелеными полосами по бокам.
- Прости, - извинился он перед ней. Она знает все его проблемы. Тим уже извинялся перед ней по телефону. У них было столько планов. У Кэлен появился робкий проблеск надежды, что Джон, наконец, отпустит ее к Тиму.
- Все в порядке. Ты голоден? – спросила Кэлен, слыша его заунывное урчание желудка.
- Да, - ответил он. Кажется, он не ел уже два дня и желудок прилип к спине.
- Пошли, - взяла она его за руку, тем самым приглашая в свой дом на ужин. - Я потом осмотрю твою машину. Сдается мне у нее проблем больше чем у тебя.
Мысль. Что такое мысль? Как понять это значение. Мысль познавательная деятельность человека. Она является посредственным и обобщенным способом отражения действительности. Французский философ Рене Декарт утверждал «Я мыслю, следовательно, существую». Но Джону Луарди больше всего нравилось утверждение русского классика Льва Толстого «Все дело в мыслях. Мысль – начало всего. И мыслями можно управлять. И потом главное дело совершенствования: работа над мыслью».
Его мать была права, когда обучала его. Работа над мыслью важнее всего. Может быть она встречалась с Львом Николаевичем, что натолкнуло русского классика на такое изречение. Кто знает. У его матери было много секретов. У Джона их было не меньше. Прежде всего - сила мысли.
В два часа по полудню, когда температура поднялась до пятидесяти градусов, в магазин вошла миссис Клавдия.
Магазин для Джона не только способ заработать. У него солидный счет в нескольких банках. Даже если этих счетов не было, он все равно мог позволить себе все, что и другой человек. Магазин для Джона один из способов поговорить с людьми. Они, как и он не должны лишаться коммуникации не смотря на то, что вынуждены из-за жары большую часть дня проводить дома.
Миссис Клавдия являлась самой пожилой жительницей Стража. Она жила тут больше пяти лет. На следующей неделе ей должно было исполниться ровно девяносто лет. При таком солидном возрасте, она сохраняла ясность ума, позитивный настрой и гиперактивность. Любила флиртовать, экстремальные виды спорта и сладости. Жила она в Страже потому что поспорила на тысячу долларов, что проживет дольше чем ее подруга, которая жила на Аляске. В каком климате они, дамы преклонного возраста, сохраняться лучше.
Джон уже знал зачем миссис Клавдия пришла сюда. Она хотела свежую выпечку. Джон не мог не исполнить каприз старой пожилой леди, с которой у него хорошие отношения.
Свежие, с хрустящей корочкой, вкусным кремом и повидлом, булочки и круассаны появились за место полки с томатами, за которыми приходили утром другие постояльцы Лукаса Джонса.
- Добрый день, миссис Клавдия, - вежливо поздоровался Джон. В своем магазине он всегда стоял за прилавком. Все так видели его. В начале рабочего дня, Джон надевал свой фартук, засучивал рукава дорогой рубашке и обслуживал своих покупателей, когда они подходили к нему. - Что заставило вас выйти? Могли СМС прислать, я бы вам все доставил.
- Ничего-ничего, - махнула она рукой, осматривала она полки с продуктами, - Надо выйти раз-другой. Кости поразмять, слегка вспотеть, - она удивленно остановилась и с улыбкой поглядела на полку с выпечкой.
- Вы не поверите, я думала о булочках с заварным кремом с самого утра. Не думала, что они у вас есть. Ай да Кэлен! Какая у вас хорошая дочь.
- Все для вас, миссис Клавдия.
Она взяла несколько булочек, прошлась вдоль полок с овощами. Взяла морковку, а из холодильника несколько питьевых йогуртов. Когда она расплачивалась, то вошел Лукас. Он был мрачен. Впрочем, как всегда, когда что-то идет не так.
- У тебя всегда все самое свежее, не то, что у меня в холодильнике, - улыбнулась миссис Клавдия своей белоснежной вставной челюстью, - Наконец я вас встретила. Сегодня, как и вчера вы просто неуловимы. Лукас, я хотела вас предупредить. На следующей неделе, я уезжаю к сестре в Далас. Если у вас для меня будет какой-то подарок, покрепче запакуйте и вручите его до моего отъезда.
- Конечно, мэм, - выдавил из себя Лукас.
- А почему вы такой хмурый? Улыбнитесь. Вы такой очаровательный, когда улыбаетесь.
Лукас улыбнулся, блеснув пока еще своими белыми зубами.
- Вот и правильно. Почаще улыбайтесь и смейтесь. Пойду я. Надо готовиться к матчу. Храни вас Бог, - поблагодарила она хозяина Стража и хозяина магазина и посеменила к выходу, что-то напевая. Когда дверь за старушкой закрылась, Лукас выругался:
- Чертова старушенция! Она меня достала!
- Вы с ней идеальная пара, - на лице Джона играла живая и ироничная улыбка. Это раздражало Лукаса. Сюда он пришел не за тем, чтобы обменяться любезностями и пошутить со своим другом. Они даже были не совсем друзья. Поэтому шутка была не совсем удачной. Он старался говорить бессознательно. Как нормальный человек.
- Я проводил Мэлоу. Карина вся извелась. Так ждала тебя. Мог бы и выйти. У вас же... как же эти чувства называются? Прагматичные. Что? Задел за живое. Меня тоже задело за живое то, что ты мне не сказал о возвращении сына. Что там с ним приключилось? Если Стив не говорит, то ты ему потер память. Так?
- Так, - подтвердил Джон, свою причастность к зачистке памяти у мужа Карины. С Кариной все было не просто. Он бы мог выйти и проводить ее и ее семью, но Джон запретил себе это делать. Он свой выбор сделал давно. - Я долго анализировал и пришел к мнению, что это голос крови. У него был выбор.
- Какой же?- спросил Лукас, осматривая полку с новой печатной продукцией.
- Вернуться в Страж или попросить помощи у женщины, с которой он познакомился в баре. Она несколько раз угощала его выпивкой, намекала на более тесное знакомство с ней.
- Но мой парень выбрал Страж. Или была еще какая-то причина?
- Он не хотел изменять Кэлен.
- Какой благородный, - фыркнул Лукас, открывая свежий номер The New York Times. – В кого только такой.
Джон мог сказать, что в своего деда или прадеда, но проигнорировал слова Лукаса. Его друг не требовал ответа, он просто выражал свое разочарование в сыне. За десять лет в Страже, он начал уставать от непростых отношений между сыном и отцом Джонсами. Все дело в голосе крови. В какой-то момент он дал сбой в Лукасе. Голос крови генетическая память их рода. Джон ничего не мог сделать, как только успокаивать своего друга и помогать его пострадавшему сыну.
- Так что произошло на шахте? – спросил Лукас, облокотившись спиной на прилавок. Он листал газету, смотря на заголовки и фотографии к ним.
- Людская зависть и паранойя. Кому-то не нравилось, что Тим работает дольше и лучше. Этот человек подговорил других. Твой парень не виноват, он просто защищался. Однако он убил пятерых и еще десятеро получили травмы разной степени тяжести. Мне пришлось подстроить взрыв метана и почистить память всем, кто там был, в том числе и Тиму. Ты понимаешь, что я могу лишить его воспоминаний, мыслей, но не сил.
Джон хотел добавит, что это он в этом виноват. Что из-за его страхов, обостривших паранойю, он оказался в Страже. Джонсы его приняли и разрешили провести этот эксперимент под названием коллективный контроль сознания. Ему нужны были люди для этого. А чтобы заманить людей в Страж, нужен было что-то придумать. Тогда и родилась идея сдавать жилье в аренду. Джон контролировал каждого кто попадал или покидал Страж. Не только их поведение, но их передвижение, знакомства и тому подобное. Все с одной конкретной целью. Найти того, кто угрожал похитить его дочь.
Сила мысли обостряла восприятие Джона. Она делала его умнее, способного анализировать в кротчайшие сроки информацию, поведение людей. Свое поведение он смоделировал сам из лучших черт других известных ему личностей. Разрушиться может не только жизнь, но и личность. Спустя годы он не воссоздал свою личность заново, он научился жить с тем, что в нем было прежде. Жить как обычный человек, которого спустили с небес на землю. Говоря все это Лукасу, он в который раз просил прощение у него. Только Лукасу этого было не надо. Он просто плохой отец по своему складу характера. Если бы Тим знал правду, ему было бы намного проще жить.
- Так ты говоришь, что голос крови привел назад моего сына? - бросил Лукас газету на прилавок и повернулся к Джону. – Что еще твой глубокий анализ показал?
- Что время неумолимо двигает нас к тому моменту, когда Портал даст первую трещину.
- Так и знал, что сегодня будет паршивый день, - стукнул он кулаком по прилавку. - Что ж, пойду проверю. Полистаю хроники столетней давности. Надеюсь, больше никто сегодня не надумает съехать. Если найдутся такие, пусть с этим разберется Тим. Напомни ему о работе. Как и своей дочери. Дом, который занимали Мэлоу, нужно как следует убрать.
- Хорошо, - кивнул Джон и дотронулся до руки Лукаса. - Я зайду вечером. Как только закрою магазин.
Пока Кэлен колдовала у плиты, Тим затачивал затупившиеся ножи. Молодой человек делал это очень профессионально. Отец с детства прививал ему любовь к холодному оружию. Эта страсть была взаимной и на какое-то время их объединяла, делала семьей. Они часами могли обсуждать клинки и степень их закалки, заточки, острату. Лукас Джонс научил его азам владения коротким клинком, кинжалом, простой заточкой и полноценным мечом. На пятнадцатилетие Тима Лукас Джонс подарил ему настоящий меч. Это был лучший и единственный хороший подарок от него. Когда Тиму исполнилось девятнадцать, он сам, своими руками, сковал себе другой меч. Этот меч был не произведением искусств и уступал тому мечу, что подарил ему отец. Просто так молодой человек проверял свои способности к ковке.
Если же говорить о мечах, то Тиму нравился меч отца. Он видел его всего несколько раз и это оставило неизгладимые впечатления в душе Тима. Только этот меч отец хранил в своем подвале, куда вход ему был воспрещен.
Сделав все качественно и быстро, Тим посмотрел в окно, которое выходило прямо на стену Стража. Это было бы самое унылое зрелище из всех, если бы Кэлен не нарисовала на них граффити изображающие море и пальмы. Сама стена Стража была из красных, бардовых и рыжевато-коричневых глыб неправильной формы. Стена была хорошо сложена из них и склеена, каким-то неизвестным составом. Как бы Тим не старался повредить стену, ничего не выходило.
Пирог с мясом, который Кэлен приготовила и оставила для ужина, он умял за три минуты. Салат из фруктов, пара бутербродов с сыром, ветчиной и зеленью тоже поместились в желудке. Когда он отодвинул, пустую тарелку, то почувствовал себя сытым на неделю вперед.
Кэлен сидела по его левую руку и с отвращением пила кружку молока.
