- Добрый вечер, Роксалия-нима, - мягко улыбнулась полная светлолицая женщина, поднимаясь на ноги.
- Добрый вечер, Ринна-мит, - негромко кивнула Лия, скользнув взглядом по стенам, желая понять, как Высшие будут слушать то, что произойдет в спальне.
Под самым выбеленным потолком она заметила небольшие стальные решетки. Должно быть, это и есть нечто вроде слуховых окон. Противно.
- Подойди, - отвлекла Лию Ринна, беря с красной простыни повязку, слившуюся с ней цветом.
Сжав зубы, Роксалия послушно подошла и повернулась к Наставнице спиной, закрывая глаза. Гладкая ткань легла на лицо, ударив в нос резкими приторно сладкими духами, едва не заставив закашляться. Лия непроизвольно скривилась, чувствуя, как повязка затягивается на ее затылке, плотно впиваясь в каждый изгиб, так что теплый свет свечей превратился во мрак. Прекрасно! В одно мгновение ее лишили и зрения, и обоняния. Когда же Ринна стянула с ее плеч плащ, отдав в объятья воздуха, моментально прилипнувшего в каждой клеточке кожи, Роксалия почувствовала себя беспомощной и беззащитной.
Пухлая ручка Наставницы обхватила холодные влажные пальцы Бабочки. Без лишних слов, она уложила ее на кровать.
- Подними руки кверху, Роксалия-нима, - велела главная актриса Школы.
Лия подчинилась, ощутив, как на ее запястьях затягиваются шелковые веревки и практически их обездвиживают привязью к металлическим лозам. Вот теперь она точно почувствовала себя беспомощной, словно гусь на убое. Никакого выхода. Ни единого шанса.
По всему нутру прокатилась дрожь. Лия так сильно сжала ноги, пытаясь хоть как-то закрыться, что они начали неметь. Кровать прогнулась и пружинисто расправилась, потеряв тяжелый вес Ринны.
- Удачи, Роксалия, главное, не бойся, в этом нет ничего страшного, - почти по-матерински подбодрила Наставница, не став прибавлять приставку к ее имени.
Ох, если бы слова толстушки могли хоть немного помочь! Но, увы, они ввергли Лию в еще большее волнение, напоминая о неизбежном. Ей даже не удалось разжать зубы, чтобы выдать что-нибудь членораздельное, поэтому она благоразумно промолчала.
Дверь захлопнулась и в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь грохотом сердца и треском свечей. Сколько она так лежала, одному Аминарису известно. Лия отчаянно повторяла про себя одно и тоже: «Гурд. Пусть это будет Гурд. Только не Патрок. Гурд. Пусть это будет Гурд…». Она мысленно представляла красивое лицо с карими глазами и выразительными чертами; темные, словно крыло ворона, волосы; широкие плечи с глубоким шрамом на объемной левой грудной мышце. Лия отчаянно гнала образ светло-пепельного Патрока с заплывшим сиреневым фонарем глазом и его почти родную улыбку. Нет, он не может быть победителем. Это Гурд! Пусть это будет Гурд!
Мягкий скрип вновь открывшейся двери вышиб из Роксалии дух и остановил громыхающее сердце, чтобы через секунду оно заколотилось с такой силой, что она почувствовала его в горле.
«Дыши, Лия, дыши. Расслабься. Всего несколько минут и контракт Куаша твой», - приговаривала про себя Бабочка, одеревенев и сжав ноги так крепко, что удивительно, как они не превратились в одну сплошную. Она знала, что победителю надо именно туда, поэтому ничего не могла с собой поделать. Похоже, ему придется отвоевывать эту территорию, так как Лия сомневалась, что инстинкт позволит ей просто так сдаться, как овце на забое.
Все свои силы она тратила на то, чтобы успокоиться, слушая, как раздаются по комнате шаги, затихнувшие совсем рядом. Он смотрел на нее. Роксалия кожей чувствовала тяжелый взгляд, скользивший по ее телу, покрытому настолько прозрачной тканью, что через нее можно было разглядеть каждую родинку. Ни звука не раздавалось в комнате, кроме колючего шепота свечей. Победитель молчал. Молчал и ничего не делал так долго, что Роксалии захотелось закричать. Но она лишь крепко сжала челюсти, так что зубы заныли.
Наконец, послышался тяжелый вздох и колено мужчины настолько сильно прогнуло матрас рядом с бедром Лии, как даже толстушке-Наставнице не удалось до него всем своим весом.
«Гурд. Это Гурд. Гурд, Гурд, Гурд», - уговаривала себя Бабочка, представляя лицо Карателя.
Тонкая ткань на груди слегка натянулась, когда победитель начал медленно расстегивать маленькие пуговки. Каждая жемчужинка всё больше разделяла два прозрачных края, оголяя Роксалию и лишая ее последней защиты. Она чувствовала, как кожа покрывается предательскими мурашками. С каждой секундой ей становилось страшнее. Когда же мужчина отстегнул бретели и полностью распахнул застывшее тело, Лия до боли сжала кулаки, приготовившись к самому жуткому мгновению в своей жизни.
Горячие пальцы мягко погладили полную грудь, будто проверяли достаточно ли она круглая. Касание было легким и кратким. Оно появилось и исчезло, заставив Лию испугаться еще больше. Она чувствовала вес мужчины рядом с собой, прогибающий матрас. Он раздел ее, явно не планируя просто любоваться. Но при этом почему-то медлил. И это пугало в сто крат сильнее. Роксалии было бы намного проще, если бы он обозначивал себя активнее. А так она чувствовала себя несчастной косулей, за которой охотится лев, притаившийся за кустом.
В попытке загнать свой страх в бездонную часть своей души, где скопилось уже много больного и горького, Лия еще сильнее сжала кулаки, уколов ладони острыми ногтями.
«Давай, Гурд, не тяни!», - так и хотелось крикнуть ей, но клятва прилепила язык к нёбу.
Матрас прогнулся сильнее. Лия застыла, ожидая начала. Однако из ее груди вылетел пораженный выдох, когда она почувствовала, что ее запястье обхватили, а к сжатым пальцам прикоснулись успокаивающим поцелуем. Затем еще одним. И еще… Мужчина целовал каждый напряженный палец, заставляя его расслабляться и разжать кулак. Когда это произошло, он поцеловал ладонь Роксалии таким долгим поцелуем, что ее сердце забилось точно птичка в силках. Победитель не мог говорить, но всё же пытался сказать, чтобы она его не боялась.
Гурд! Должно быть, Каратель таким образом подсказывает, что это он, и ей не стоит переживать. Даже если это и не так, подобная мысль немного успокоила Лию. Ее тело слегка расслабилось. Ведь это самое главное, о чем велела не забывать Люси.
Победитель отпустил тонкое запястье, спускаясь вниз. Лия почувствовала, как матрас прогнулся с обеих от нее сторон, а голое тело опалил чужой жар. Мощная грудь прижала ее, ошеломив своим весом. По подбородку, словно прикосновение легкого перышка, скользнула ласка мужских пальцев. Они очертили ее щеку, поднялись к скуле и медленно опустились к губам, мягко надавив на их полноту. Каждое прикосновение, казалось, наполнено трепетом, что сбивало с толку Роксалию.
Рука исчезла, сменившись губами и горячим дыханием. Они ласкали ее нежно, осторожно, будто боялись спугнуть. Настойчивая мягкость обхватывала то нижнюю губу Лии, то верхнюю, вынуждая их приоткрыться. Когда это произошло, влажный язык мужчины осторожно скользнул внутрь, показывая, что и это совсем не страшно.
Как ни странно, но это толкнуло саму Роксалию на ответное движение. Губы подстраивались под мужские, а язык отвечал на влажное ненавязчивое вторжение, с любопытством изучая новые ощущения. Похоже, мужчина понял, что страх Лии потихоньку разжимает свои когтистые лапы. Она ощутила ладонь на своем бедре, слегка напрягшись. Однако горячие пальцы как легли, так и остались там лежать, не сдвинувшись ни вверх, ни вниз, пока сердце Роксалии не прекратило выбивать безумную дробь. Как только она привыкла к этому ощущению, мужская ладонь ожила, начав осторожное путешествие по гладкому телу. К первой быстро присоединилась вторая. Сначала они просто ласкали, не прикасаясь ни к чему трепетно оберегаемому самой Лией, будто знакомили ее с собой. Но постепенно касания углублялись, становились более сильными.
Мужчина оторвался от губ Роксалии, поцелуями падая по ее подбородку, шее, ключицам и останавливаясь на груди. Пока одна его рука мягко сжала одно полушарие, губы на втором обжигающе обхватили затвердевший сосок и жадно окутали его горячей влагой. Лия ощутила, как огненная лента прошила ее от тянущего обволакивающего пространства к низу живота, заставив спину слегка изогнуться и прильнуть к мужчине ближе. Она сама не ожидала такой реакции своего тела. Это толкнуло его к более активным действиям. В его движениях появилось больше силы и нетерпения. Поцелуи рассыпались по всей ее коже, быстро возникая и исчезая. А дыхание победителя становилось всё горячее и поверхнестнее.
В какой-то момент, он резко оттолкнулся. Его вес пропал с обеих от Лии сторон, переместившись ближе к ногам. Там происходило какое-то движение, но она не понимала, что это, пока мужчина вновь не вернулся. Щиколоткой Роксалия ощутила контакт с теплой кожей, а не с тканью штанов, что до этого прикасались к ней. Испуг вновь кольнул ее, напомнив, что сейчас вот-вот произойдет. Кажется, это понял и он, на мгновение замерев.
Ласковые руки снова осторожно легли на бедра Бабочки, бережно оглаживая напряженные изгибы. Они спускались к коленям, нежно скользили ниже, к ступням, а затем поднимались обратно, выше, к самой талии. И вновь по кругу. Умелые пальцы успокаивали каждым своим прикосновением, пока Лия не почувствовала, что мышцы превратились в мягкий воск. Мужчина обхватил ее за икру приподняв гудящую от ласк ногу. Он долгим поцелуем опалил колено… чувствительную кожу внутренней поверхности бедра… переместился на вторую ногу, так же осыпая поцелуями и ее. Его ласки находились в опасной близости к тому месту, приближение к которому вызывало у Лии инстинктивный страх. Но мужчина оказался поразительно терпелив.
И стоило так подумать, как он опустил ее ноги, оказавшись между ними, и быстро накрыл собой, жадно приникнув к губам. Доказательство его желания тут же жестко уперлось в самое чувствительное место на ее теле. Поцелуй утратил поверхностный трепет. Он углубился, отражая голод своего хозяина, а руки забыли былую осторожность. Терзая губы Лии, мужчина слегка двигался, задевая своей твердой плотью какую-то невероятно восприимчивую к касаниям точку, а затем резко просунул руку между их телами и безошибочно нажал на нее пальцами. Роксалия ахнула от неожиданности и прострелившего ее удовольствия. Он нажимал и отпускал, выводя безумные круги на этой точке. Между ее ног будто расцветал горячий цветок, состоявший сплошь из молний, посылавших электрические разряды по телу. Сначала редкие, но с каждой секундой ударявшие своей мощной силой всё чаще и чаще, пока с губ Роксалии не начали срываться стоны. Она уже забыла, где находится, что кто-то ее слышит и что мужчина, который делает это с ней может оказаться совершенно незнакомым ей человеком.
Победитель больше не целовал Лию, но она чувствовала его опаляющее быстрое дыхание возле своего лица. В какой-то момент, когда доселе незнакомая электрическая волна готова была поглотить ее тело, настойчивые пальцы исчезли. Тяжелое давление мужской плоти начало мягко и медленно входить в нее, заполняя так плотно, что Роксалия слегка испугалась. Но лишь слегка. Молнии, что всё еще концентрировались где-то в ее глубине, словно требовали осязаемого прикосновения к ним. И это мог дать лишь он. Дотянуться до них и наконец-то разрядить блаженным удовольствием. Лия не сопротивлялась, ощущая, как медленно он продвигается всё глубже. Мужчина не дышал, полностью сосредоточившись на этом медленном движении, а затем вдруг остановился, задышав быстро и часто.
- Сейчас может быть больно. Потерпи немного, Роксалия, - едва слышно опалил он шепотом ее ухо, так что по телу пробежали мурашки.
Сильно прижав Лию к своей груди, мужчина мощно толкнулся внутри нее. Вместо ожидаемого удовольствия, ее прострелила такая боль, что перед глазами заплясали белые круги. Она вскрикнула и дернулась, пытаясь отстраниться, но победитель не позволил, вжав ее в матрас и быстро начав целовать. Он не двигался, лишь целовал губы, скулы, щеки, пока ошеломляющая боль утихала.
Теперь стало ясно, почему когда-то давно Бабочка убила победителя. Если он еще и вел себя как голодная скотина, то это совсем неудивительно. Лии повезло. Сейчас она понимала это. Повезло так же, как Эми. И она была благодарна этому мужчине, кем бы он ни был.
Боль ушла. Осталось лишь ощущение тяжелой наполненности и пульсации. Ее губы вновь накрыли мужские, продолжая чувственную ласку, в то время как тяжелое тело начало медленно двигаться. Лия приготовилась вытерпеть новый беспощадный взрыв, однако его не произошло. Боль, как вода во время отлива, отхлынула, напоминая о себе лишь слабым отголоском.
Ощущения казались Роксалии странными. Ей нравилось чувство абсолютной наполненности. Нравилось твердое движение внутри. Нравилось даже то, что касания мужчины становились всё более жадные, а дыхание учащалось. Странным было лишь то, что мужчина вдруг утратил все черты в ее воображении. И оно не хотело больше представлять ни Гурда, ни Патрока, ни кого-либо иного. Это просто был он, и, кажется, Лия не хотела знать большего.
Мужчина задвигался так быстро, крепко сжимая ягодицы Роксалии и опаляя ее шею рваными выдохами, что даже она, мало что понимающая в близости, распознала приближение его разрядки. Так и вышло. Последний раз мощно вбившись в ее податливое тело, он напряженно замер, а после вдруг отяжелел, часто дыша. Через несколько томительных мгновений, Лия ощутила, как победитель приподнялся на локтях. Его пальцы, обхватившие ее лицо, слегка дрожали. Словно теплый ветер коснулся губ Роксалии, переместившийся на скулу, а затем на висок, спрятанный под повязкой, пока едва слышимый даже ей шепот не дотронулся уха.
- Ты даже не представляешь, что значишь для меня Роксалия… Я так долго смотрел на тебя… Теперь ты моя… Я никогда и никого не подпущу к тебе больше… Никто не посмеет к тебе прикоснуться, кроме меня… Мы будем вместе, ты должна это знать… Дай мне время…
Сердце Роксалии больно билось о ребра, когда мужчина поцеловал ее очень долгим сладким поцелуем, будто прощался. Он и прощался. Оторвавшись от распухших губ, победитель поднялся сначала с Лии, а потом с кровати. Она ощутила неприятный холод, скользнувший по ее влажному телу, пока мужчина одевался. Роксалия с легкой паникой обдумывала слова незнакомца. А вдруг он какой-нибудь ненормальный? Фанатик? Спасибо ему, конечно, огромное за столь прекрасное Открытие (Лия искренне считала его прекрасным), но продолжение могло быть для нее опасным.
В комнате вновь наступила тишина, не сразу услышанная Роксалией из-за собственных мыслей. Сначала она подумала, что мужчина ушел, но нежное прикосновение, погладившее ее живот, быстро развеяло это заблуждение, заставив вздрогнуть от неожиданности.
Губ снова коснулся легкий поцелуй, а ухо шепот:
- Я всё устрою, Роксалия. Только дай мне немного времени…
После этого он ушел, оставив Лию в полной растерянности. Она едва осознавала, что происходит вокруг, погрузившись в состояние еще большей рассеянное, чем было до Обряда. Бабочка не понимала, как относиться к произошедшему. И, честно говоря, слова победителя больше пугали, чем вызывали какую-то радость.
Роксалия плохо помнила, как пришла Ринна; как отвязала ее от кровати; как
- Добрый вечер, Ринна-мит, - негромко кивнула Лия, скользнув взглядом по стенам, желая понять, как Высшие будут слушать то, что произойдет в спальне.
Под самым выбеленным потолком она заметила небольшие стальные решетки. Должно быть, это и есть нечто вроде слуховых окон. Противно.
- Подойди, - отвлекла Лию Ринна, беря с красной простыни повязку, слившуюся с ней цветом.
Сжав зубы, Роксалия послушно подошла и повернулась к Наставнице спиной, закрывая глаза. Гладкая ткань легла на лицо, ударив в нос резкими приторно сладкими духами, едва не заставив закашляться. Лия непроизвольно скривилась, чувствуя, как повязка затягивается на ее затылке, плотно впиваясь в каждый изгиб, так что теплый свет свечей превратился во мрак. Прекрасно! В одно мгновение ее лишили и зрения, и обоняния. Когда же Ринна стянула с ее плеч плащ, отдав в объятья воздуха, моментально прилипнувшего в каждой клеточке кожи, Роксалия почувствовала себя беспомощной и беззащитной.
Пухлая ручка Наставницы обхватила холодные влажные пальцы Бабочки. Без лишних слов, она уложила ее на кровать.
- Подними руки кверху, Роксалия-нима, - велела главная актриса Школы.
Лия подчинилась, ощутив, как на ее запястьях затягиваются шелковые веревки и практически их обездвиживают привязью к металлическим лозам. Вот теперь она точно почувствовала себя беспомощной, словно гусь на убое. Никакого выхода. Ни единого шанса.
По всему нутру прокатилась дрожь. Лия так сильно сжала ноги, пытаясь хоть как-то закрыться, что они начали неметь. Кровать прогнулась и пружинисто расправилась, потеряв тяжелый вес Ринны.
- Удачи, Роксалия, главное, не бойся, в этом нет ничего страшного, - почти по-матерински подбодрила Наставница, не став прибавлять приставку к ее имени.
Ох, если бы слова толстушки могли хоть немного помочь! Но, увы, они ввергли Лию в еще большее волнение, напоминая о неизбежном. Ей даже не удалось разжать зубы, чтобы выдать что-нибудь членораздельное, поэтому она благоразумно промолчала.
Дверь захлопнулась и в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь грохотом сердца и треском свечей. Сколько она так лежала, одному Аминарису известно. Лия отчаянно повторяла про себя одно и тоже: «Гурд. Пусть это будет Гурд. Только не Патрок. Гурд. Пусть это будет Гурд…». Она мысленно представляла красивое лицо с карими глазами и выразительными чертами; темные, словно крыло ворона, волосы; широкие плечи с глубоким шрамом на объемной левой грудной мышце. Лия отчаянно гнала образ светло-пепельного Патрока с заплывшим сиреневым фонарем глазом и его почти родную улыбку. Нет, он не может быть победителем. Это Гурд! Пусть это будет Гурд!
Мягкий скрип вновь открывшейся двери вышиб из Роксалии дух и остановил громыхающее сердце, чтобы через секунду оно заколотилось с такой силой, что она почувствовала его в горле.
«Дыши, Лия, дыши. Расслабься. Всего несколько минут и контракт Куаша твой», - приговаривала про себя Бабочка, одеревенев и сжав ноги так крепко, что удивительно, как они не превратились в одну сплошную. Она знала, что победителю надо именно туда, поэтому ничего не могла с собой поделать. Похоже, ему придется отвоевывать эту территорию, так как Лия сомневалась, что инстинкт позволит ей просто так сдаться, как овце на забое.
Все свои силы она тратила на то, чтобы успокоиться, слушая, как раздаются по комнате шаги, затихнувшие совсем рядом. Он смотрел на нее. Роксалия кожей чувствовала тяжелый взгляд, скользивший по ее телу, покрытому настолько прозрачной тканью, что через нее можно было разглядеть каждую родинку. Ни звука не раздавалось в комнате, кроме колючего шепота свечей. Победитель молчал. Молчал и ничего не делал так долго, что Роксалии захотелось закричать. Но она лишь крепко сжала челюсти, так что зубы заныли.
Наконец, послышался тяжелый вздох и колено мужчины настолько сильно прогнуло матрас рядом с бедром Лии, как даже толстушке-Наставнице не удалось до него всем своим весом.
«Гурд. Это Гурд. Гурд, Гурд, Гурд», - уговаривала себя Бабочка, представляя лицо Карателя.
Тонкая ткань на груди слегка натянулась, когда победитель начал медленно расстегивать маленькие пуговки. Каждая жемчужинка всё больше разделяла два прозрачных края, оголяя Роксалию и лишая ее последней защиты. Она чувствовала, как кожа покрывается предательскими мурашками. С каждой секундой ей становилось страшнее. Когда же мужчина отстегнул бретели и полностью распахнул застывшее тело, Лия до боли сжала кулаки, приготовившись к самому жуткому мгновению в своей жизни.
Горячие пальцы мягко погладили полную грудь, будто проверяли достаточно ли она круглая. Касание было легким и кратким. Оно появилось и исчезло, заставив Лию испугаться еще больше. Она чувствовала вес мужчины рядом с собой, прогибающий матрас. Он раздел ее, явно не планируя просто любоваться. Но при этом почему-то медлил. И это пугало в сто крат сильнее. Роксалии было бы намного проще, если бы он обозначивал себя активнее. А так она чувствовала себя несчастной косулей, за которой охотится лев, притаившийся за кустом.
В попытке загнать свой страх в бездонную часть своей души, где скопилось уже много больного и горького, Лия еще сильнее сжала кулаки, уколов ладони острыми ногтями.
«Давай, Гурд, не тяни!», - так и хотелось крикнуть ей, но клятва прилепила язык к нёбу.
Матрас прогнулся сильнее. Лия застыла, ожидая начала. Однако из ее груди вылетел пораженный выдох, когда она почувствовала, что ее запястье обхватили, а к сжатым пальцам прикоснулись успокаивающим поцелуем. Затем еще одним. И еще… Мужчина целовал каждый напряженный палец, заставляя его расслабляться и разжать кулак. Когда это произошло, он поцеловал ладонь Роксалии таким долгим поцелуем, что ее сердце забилось точно птичка в силках. Победитель не мог говорить, но всё же пытался сказать, чтобы она его не боялась.
Гурд! Должно быть, Каратель таким образом подсказывает, что это он, и ей не стоит переживать. Даже если это и не так, подобная мысль немного успокоила Лию. Ее тело слегка расслабилось. Ведь это самое главное, о чем велела не забывать Люси.
Победитель отпустил тонкое запястье, спускаясь вниз. Лия почувствовала, как матрас прогнулся с обеих от нее сторон, а голое тело опалил чужой жар. Мощная грудь прижала ее, ошеломив своим весом. По подбородку, словно прикосновение легкого перышка, скользнула ласка мужских пальцев. Они очертили ее щеку, поднялись к скуле и медленно опустились к губам, мягко надавив на их полноту. Каждое прикосновение, казалось, наполнено трепетом, что сбивало с толку Роксалию.
Рука исчезла, сменившись губами и горячим дыханием. Они ласкали ее нежно, осторожно, будто боялись спугнуть. Настойчивая мягкость обхватывала то нижнюю губу Лии, то верхнюю, вынуждая их приоткрыться. Когда это произошло, влажный язык мужчины осторожно скользнул внутрь, показывая, что и это совсем не страшно.
Как ни странно, но это толкнуло саму Роксалию на ответное движение. Губы подстраивались под мужские, а язык отвечал на влажное ненавязчивое вторжение, с любопытством изучая новые ощущения. Похоже, мужчина понял, что страх Лии потихоньку разжимает свои когтистые лапы. Она ощутила ладонь на своем бедре, слегка напрягшись. Однако горячие пальцы как легли, так и остались там лежать, не сдвинувшись ни вверх, ни вниз, пока сердце Роксалии не прекратило выбивать безумную дробь. Как только она привыкла к этому ощущению, мужская ладонь ожила, начав осторожное путешествие по гладкому телу. К первой быстро присоединилась вторая. Сначала они просто ласкали, не прикасаясь ни к чему трепетно оберегаемому самой Лией, будто знакомили ее с собой. Но постепенно касания углублялись, становились более сильными.
Мужчина оторвался от губ Роксалии, поцелуями падая по ее подбородку, шее, ключицам и останавливаясь на груди. Пока одна его рука мягко сжала одно полушарие, губы на втором обжигающе обхватили затвердевший сосок и жадно окутали его горячей влагой. Лия ощутила, как огненная лента прошила ее от тянущего обволакивающего пространства к низу живота, заставив спину слегка изогнуться и прильнуть к мужчине ближе. Она сама не ожидала такой реакции своего тела. Это толкнуло его к более активным действиям. В его движениях появилось больше силы и нетерпения. Поцелуи рассыпались по всей ее коже, быстро возникая и исчезая. А дыхание победителя становилось всё горячее и поверхнестнее.
В какой-то момент, он резко оттолкнулся. Его вес пропал с обеих от Лии сторон, переместившись ближе к ногам. Там происходило какое-то движение, но она не понимала, что это, пока мужчина вновь не вернулся. Щиколоткой Роксалия ощутила контакт с теплой кожей, а не с тканью штанов, что до этого прикасались к ней. Испуг вновь кольнул ее, напомнив, что сейчас вот-вот произойдет. Кажется, это понял и он, на мгновение замерев.
Ласковые руки снова осторожно легли на бедра Бабочки, бережно оглаживая напряженные изгибы. Они спускались к коленям, нежно скользили ниже, к ступням, а затем поднимались обратно, выше, к самой талии. И вновь по кругу. Умелые пальцы успокаивали каждым своим прикосновением, пока Лия не почувствовала, что мышцы превратились в мягкий воск. Мужчина обхватил ее за икру приподняв гудящую от ласк ногу. Он долгим поцелуем опалил колено… чувствительную кожу внутренней поверхности бедра… переместился на вторую ногу, так же осыпая поцелуями и ее. Его ласки находились в опасной близости к тому месту, приближение к которому вызывало у Лии инстинктивный страх. Но мужчина оказался поразительно терпелив.
И стоило так подумать, как он опустил ее ноги, оказавшись между ними, и быстро накрыл собой, жадно приникнув к губам. Доказательство его желания тут же жестко уперлось в самое чувствительное место на ее теле. Поцелуй утратил поверхностный трепет. Он углубился, отражая голод своего хозяина, а руки забыли былую осторожность. Терзая губы Лии, мужчина слегка двигался, задевая своей твердой плотью какую-то невероятно восприимчивую к касаниям точку, а затем резко просунул руку между их телами и безошибочно нажал на нее пальцами. Роксалия ахнула от неожиданности и прострелившего ее удовольствия. Он нажимал и отпускал, выводя безумные круги на этой точке. Между ее ног будто расцветал горячий цветок, состоявший сплошь из молний, посылавших электрические разряды по телу. Сначала редкие, но с каждой секундой ударявшие своей мощной силой всё чаще и чаще, пока с губ Роксалии не начали срываться стоны. Она уже забыла, где находится, что кто-то ее слышит и что мужчина, который делает это с ней может оказаться совершенно незнакомым ей человеком.
Победитель больше не целовал Лию, но она чувствовала его опаляющее быстрое дыхание возле своего лица. В какой-то момент, когда доселе незнакомая электрическая волна готова была поглотить ее тело, настойчивые пальцы исчезли. Тяжелое давление мужской плоти начало мягко и медленно входить в нее, заполняя так плотно, что Роксалия слегка испугалась. Но лишь слегка. Молнии, что всё еще концентрировались где-то в ее глубине, словно требовали осязаемого прикосновения к ним. И это мог дать лишь он. Дотянуться до них и наконец-то разрядить блаженным удовольствием. Лия не сопротивлялась, ощущая, как медленно он продвигается всё глубже. Мужчина не дышал, полностью сосредоточившись на этом медленном движении, а затем вдруг остановился, задышав быстро и часто.
- Сейчас может быть больно. Потерпи немного, Роксалия, - едва слышно опалил он шепотом ее ухо, так что по телу пробежали мурашки.
Сильно прижав Лию к своей груди, мужчина мощно толкнулся внутри нее. Вместо ожидаемого удовольствия, ее прострелила такая боль, что перед глазами заплясали белые круги. Она вскрикнула и дернулась, пытаясь отстраниться, но победитель не позволил, вжав ее в матрас и быстро начав целовать. Он не двигался, лишь целовал губы, скулы, щеки, пока ошеломляющая боль утихала.
Теперь стало ясно, почему когда-то давно Бабочка убила победителя. Если он еще и вел себя как голодная скотина, то это совсем неудивительно. Лии повезло. Сейчас она понимала это. Повезло так же, как Эми. И она была благодарна этому мужчине, кем бы он ни был.
Боль ушла. Осталось лишь ощущение тяжелой наполненности и пульсации. Ее губы вновь накрыли мужские, продолжая чувственную ласку, в то время как тяжелое тело начало медленно двигаться. Лия приготовилась вытерпеть новый беспощадный взрыв, однако его не произошло. Боль, как вода во время отлива, отхлынула, напоминая о себе лишь слабым отголоском.
Ощущения казались Роксалии странными. Ей нравилось чувство абсолютной наполненности. Нравилось твердое движение внутри. Нравилось даже то, что касания мужчины становились всё более жадные, а дыхание учащалось. Странным было лишь то, что мужчина вдруг утратил все черты в ее воображении. И оно не хотело больше представлять ни Гурда, ни Патрока, ни кого-либо иного. Это просто был он, и, кажется, Лия не хотела знать большего.
Мужчина задвигался так быстро, крепко сжимая ягодицы Роксалии и опаляя ее шею рваными выдохами, что даже она, мало что понимающая в близости, распознала приближение его разрядки. Так и вышло. Последний раз мощно вбившись в ее податливое тело, он напряженно замер, а после вдруг отяжелел, часто дыша. Через несколько томительных мгновений, Лия ощутила, как победитель приподнялся на локтях. Его пальцы, обхватившие ее лицо, слегка дрожали. Словно теплый ветер коснулся губ Роксалии, переместившийся на скулу, а затем на висок, спрятанный под повязкой, пока едва слышимый даже ей шепот не дотронулся уха.
- Ты даже не представляешь, что значишь для меня Роксалия… Я так долго смотрел на тебя… Теперь ты моя… Я никогда и никого не подпущу к тебе больше… Никто не посмеет к тебе прикоснуться, кроме меня… Мы будем вместе, ты должна это знать… Дай мне время…
Сердце Роксалии больно билось о ребра, когда мужчина поцеловал ее очень долгим сладким поцелуем, будто прощался. Он и прощался. Оторвавшись от распухших губ, победитель поднялся сначала с Лии, а потом с кровати. Она ощутила неприятный холод, скользнувший по ее влажному телу, пока мужчина одевался. Роксалия с легкой паникой обдумывала слова незнакомца. А вдруг он какой-нибудь ненормальный? Фанатик? Спасибо ему, конечно, огромное за столь прекрасное Открытие (Лия искренне считала его прекрасным), но продолжение могло быть для нее опасным.
В комнате вновь наступила тишина, не сразу услышанная Роксалией из-за собственных мыслей. Сначала она подумала, что мужчина ушел, но нежное прикосновение, погладившее ее живот, быстро развеяло это заблуждение, заставив вздрогнуть от неожиданности.
Губ снова коснулся легкий поцелуй, а ухо шепот:
- Я всё устрою, Роксалия. Только дай мне немного времени…
После этого он ушел, оставив Лию в полной растерянности. Она едва осознавала, что происходит вокруг, погрузившись в состояние еще большей рассеянное, чем было до Обряда. Бабочка не понимала, как относиться к произошедшему. И, честно говоря, слова победителя больше пугали, чем вызывали какую-то радость.
Роксалия плохо помнила, как пришла Ринна; как отвязала ее от кровати; как
