Развернувшись на пятках, быстрым шагом я направилась прочь. Пока Эрика охраняет собака, можно не волноваться. Главное, чтобы собаку не съели первой.
Минуя один фонарь за другим, проходя через очередную площадь, где дорога разделялась на еще несколько, не слыша звуков цивилизации и выбирая очередное направление с помощью какой-то детской считалочки, я еще долго бродила по парку, пока, наконец, не вышла к небольшому магазинчику с заманчивой надписью «круглосуточно» у неосвещенной дороги. Ночь давно взяла верх, наполнив воздух холодом, стрекотанием сверчков и жужжанием назойливых комаров, норовящих высосать всю кровь без остатка.
Довольно уютный магазин с кусачими ценами был явно рассчитан на посещение таких же заплутавших туристов, как и я. Прикупив провизии и оставив порядочную сумму улыбчивому продавцу, я отправилась на поиски обратной дороги. Как любят говорить люди, ноги сами должны привести туда, где хочется быть. Правда в данной ситуации сложно было сказать, хочется ли быть с молодым человеком, за которым охотится некая чудовищная тварь. На всякий случай нужно было думать о собаке.
Обратный путь оказался чуть дольше. Мучения мои скрашивал разве что наскоро сооруженный бутерброд, запиваемый сладкой газировкой. Лишь раз навстречу попался подозрительного вида мужчина, смеривший меня пронзительным взглядом, но все же не произнесший ни слова и скрывшийся из виду. Это заметно придало ускорения казалось бы уставшим ногам.
Когда я, было, отчаялась найти Эрика и уже начала подозревать, что он проснулся и пошел искать меня, ведь многие скамейки походили на ту, где я оставила спящую парочку, совсем рядом раздался оглушительный и до боли знакомый лай. Через пару минут я встретила нервно расхаживающую у скамейки собаку, которая, завидев потерянную хозяйку, бросилась вперед, повалив ее на землю и зализав лицо, чтоб неповадно было. Спасла меня только палка колбасы, торчащая из пакета, на которую Буля оперативно переключила голодное внимание.
Удивительно, но Эрик все еще спал, не обращая внимания на шум. И как только Дохи не убил его раньше?
Отломив пол палки колбасы, я отдала ее истекающей слюной собаке. Сама же достала сыр, батон и яблоки.
Поздний ужин или ранний завтрак, но трапеза была окончена. Мы с Булей отправились на поиски удобной палки для игры. Не найдя таковой, пришлось слегка проредить одно из деревьев.
Занимался рассвет.
Уставшая от активной игры, я почти упала на скамейку, собираясь беззастенчиво улечься на предложенные ранее колени.
Собака, мокрая от росы, подбежала ближе, отряхиваясь и покрывая скамейку и всех ее обитателей брызгами.
Эрик недовольно открыл глаза.
– Ты проснулась? Давно? – зевнул, потягиваясь, он.
– Да вот буквально только что. Завтракать будешь?
Молодой человек не без удивления взглянул на пакет, виднеющийся из-за моей спины. Я начала загораться гордостью за себя, готовясь греться в лучах славы.
– Бомжи что ли пожалели и поделились? – усмехнулся он, вставая со своего места. Лучи славы загородила пасмурная туча.
– Я это! Ночью, в одиночестве, в темноте, пошла и отыскала самый дорогой в этом городе магазин (я просто уверена, что так оно и есть) и купила поесть. Да еще и тащила все на себе!
– Ты умница, – глянув в большие обиженные глаза, улыбнулся Эрик, погладив меня по голове и отворачиваясь к пакету.
Щеки неожиданно вспыхнули. Пришлось встать и подойти к собаке, чтобы не выдать смущения. Сердце учащенно стучало, заставляя задуматься о своих чувствах, но продолжая надеяться на простую аритмию.
Восстановив нормальный цвет лица, вернувшись в общество успевшего насытиться и откинувшегося на скамейку молодого человека, я присела рядом.
– Эрик, а как мы здесь оказались?
– Знаешь, маршрут у того автобуса был довольно длинный. Но когда он все же закончился, нас вежливо попросили выйти.
– Правда вежливо? – вспоминая кондуктора, уточнила я. Как и ожидалось, парень сморщился и, улыбнувшись, отрицательно покачал головой. – И?
– Ну и мы оказались у этого парка. У них здесь кольцо недалеко.
Эрик замолк, поставив точку в своем рассказе, опуская самое интересное.
– И... Ты нес меня на руках? – как бы предположила я.
– Ну да, – пожал плечами Эрик, устремляя взгляд на солнце, выглядывающее из-за облаков.
– И хотел бросить на самой далекой скамейке, но был нещадно придавлен моим телом и больше не смог подняться?
– Ну да…
– Что?
– Что? То есть, нет! Что ты сейчас сказала? – Эрик, до сих пор сохранявший хоть какую-то серьезность на лице, встрепенулся и заерзал на месте. Да он меня просто не слушал!
– Не важно. Так куда мы шли?
– Я надеялся найти кого-то, разбирающегося в скотобойне. Или профессионального охотника, который подскажет, как можно убить жутко живучее существо. Ну, или кого-то получше. Не знаю я, если честно.
– Может, тогда попробуем найти оружейный магазин? Там наверняка есть сведения об охотниках, если они, конечно, согласятся с нами поделиться подобной информацией. Если что, у меня еще остались деньги. Мы можем дать небольшую взятку.
Охота никогда не была для меня чем-то притягательным. Но, вспоминая Дохи, больше всего на свете хотелось пустить ему в лоб не одну пулю. А желательно, чтобы пули после взрывались, разрывая тело твари на части.
Полдня мы ходили по улицам в поисках оружейных магазинов. Попадались лишь рыболовные, ювелирные, продуктовые, вещевые, интим, сувенирные и еще туча всяких ненужных нам заведений. Разве что приманить Дохи горой еды, связать леской и похоронить под грудой золота и иных товаров, по всей видимости, так необходимых человечеству.
Ближе к вечеру пришлось оставить одни поиски и начать другие. Возвращение домой было невозможным, а значит, требовалось недорогое место, где можно спокойно отдохнуть и выспаться. Денег на приличные места, заманивающие уютными комнатами и вкусным ужином, не хватало. Маленькие заведения, на которые хватило бы содержимого кошелька, были переполнены. В коридорах нам спать запретили, хотя по секрету один из носильщиков поведал, что обычно даже кладовые у них сдаются за небольшую плату.
Вместе с вечерней тьмой, над нами сгустились тучи. Мелкий, накрапывающий по асфальту дождь вскоре превратился в настоящий ливень. В отчаянии я забежала под козырек небольшого здания, на котором стертыми буквами значилось «B&B». В последней надежде я зашла внутрь, оказываясь лицом к лицу с морщинистой старушкой, восседающей за видавшим виды столом, заменяющим стойку ресепшена. Рядом на стене висел довольно недорогой прейскурант с доступными для меня цифрами.
– Места есть, здравствуйте? – с порога крикнула я бабушке.
Старушка скривилась, обращая на меня внимание и разглядывая с ног до головы, словно оценивая, достойна ли я остановиться в этом чудном заведении, и, наконец, кивнула.
Хлопнув в ладоши, я кинулась на улицу.
– Ура! Есть места! – на ходу прокричала я, стараясь не слишком намокнуть. Как только Эрик направился к двери, я вернулась к томившейся в ожидании старушке, на одном дыхании выпалив: – Два номера, пожалуйста!
Старушка содрогнулась и тонким крючковатым пальцем указала на блеклую табличку над своей головой. «Уважаемые посетители, убедительная просьба – СОХРАНЯЙТЕ ТИШИНУ!»
– Так что там с номерами? – на пол тона тише снова поинтересовалась я, не смея обидеть единственного отделяющего нас от нормального отдыха человека.
– Один остался.
Взгляд старушки, как ни старался задержаться на мне или Эрике, все время возвращался к мокрой собаке, сидящей посреди холла у наших ног. Перст ее снова указывал какое-то направление за спиной.
Встав на цыпочки, я едва смогла прочитать надпись на еще одной крохотной табличке. «С СОБАКАМИ ВХОД КАТЕГОРИЧЕСКИ ВОСПРЕЩЕН!»
Словно почувствовав нависшую над ней угрозу, собака затихла, сделавшись почти невидимой. Казалось, даже дыхание у нее стало прерывистым.
– Простите, но можно ее все-таки оставить? Она очень тихая! Смотрите, даже дышит через раз. Она никого не потревожит, а вы даже не заметите, что она здесь была. Мы доплатим!
Последний аргумент, возможно, стал решающим. Оглядев нашу разношерстную компанию, старушка нехотя согласилась. С доплатой. И только на одну ночь, ссылаясь на то, что завтра должны вернуться хозяева, а эти объявления они развешивали лично, четко проинструктировав персонал на сей счет. А о внезапной аллергии, неожиданной эпидемией поразившей добрую половину постояльцев сего заведения, уж и говорить не приходилось.
Поблагодарив старушку, оплатив номер и забрав ключ, мы пошли на поиски нужной двери. Довольно простая комната с большой двуспальной кроватью, подпираемой с обеих сторон тумбочками, дешевыми светильниками у изголовья и небольшим столом с двумя стульями у окна. Кровать была застелена на удивление белым бельем, с виду казавшимся свежим и чистым.
За такую цену комнату можно было смело называть роскошной. Единственным недостатком являлась кровать. Я до конца надеялась увидеть две односпальные. Нам подсунули кота в мешке.
– Хоть бы сказала про кровать. О гостях совсем не думают, – буркнула я, скидывая мокрую куртку и ловко увернувшись от брызг от отряхивающейся собаки.
– А я считаю, что очень даже думают.
Эрик подошел ко мне со спины, нежно обняв за талию и упершись подбородком в макушку.
Интересно, что задумал этот ночной ловелас?
Пройдясь с ним до постели, подождав пока он выключит свет и ляжет рядом, я вздохнула. Ну и наглец же он все-таки.
Столкнув молодого человека на прикроватный коврик, скинув вдогонку покрывало и пару подушек, я быстро стянула мокрую одежду и залезла под одеяло, разваливаясь на законном спальном месте и слушая тихое бурчание с пола.
Под звук проливного дождя, уснуть не составило особого труда.
Даже сквозь задернутые шторы в комнату проникал солнечный свет, наполняя помещение приятным теплом и страшной духотой. Эрик спал на полу. Под боком его уютно примостилась собака, заняв большую часть коврика и каким-то образом перетянув на себя половину покрывала.
Стянув с тумбочки сумку, стараясь не уронить ее на голову спящей парочке, нашла блокнот и ручку, и наскоро накропала небольшую записку. Я собиралась отправиться тратить последние деньги на скудный завтрак, надеясь вернуться еще до того как меня хватятся. Будить никого не хотелось. Зачем портить удовольствие остальным, когда сам выспался и в прекрасном расположении духа.
Вещи успели высохнуть и окончательно потеряли товарный вид. Об утюге в скромном номере говорить не приходилось. Записка была оставлена на подушке.
Собака широко зевнула и вопросительно взглянула на вновь покидающую ее хозяйку. Потрепав любимицу за ухо и пообещав вернуться с чем-нибудь вкусным, я решительно шагнула за дверь.
Проходя мимо бдительной старушки, недосчитавшейся моих спутников и провожающей меня недовольным взглядом, я лишь улыбнулась. Лицо у пожилой женщины было таким же, как и вчера вечером. Хотелось поинтересоваться, спала ли она вообще.
Ветра не было, но воздух был свеж после ночного дождя. По асфальту хаотично шли лужи, призывно маня заспанных пешеходов ступить хоть в одну из них. Как оказалось, сейчас еще довольно раннее утро. Я шла медленно и размеренно, каждой клеточкой кожи впитывая приятную прохладу. Спешащие по своим делам прохожие бросали в мою сторону завистливые взгляды.
Высматривая открытые магазины, оказавшиеся большим дефицитом в этой части города, я не сразу заметила, как свернула во дворы. Невзрачные невысокие дома здесь были утоплены в кругу городских высоток. Вдоль детской площадки, расположившейся на пятачке меж старых строений, проходила протоптанная тропинка, выводящая к небольшому, но с виду приятному магазину. Двери заведения были приветственно распахнуты.
По мере продвижения по магазину, шаги становились все менее уверенными.
Темное помещение, освещенное маленькой лампочкой у прилавков. Окна изнутри казались сильно закопченными, из-за чего сюда просто не мог пробиться дневной свет. На полу было столько грязи и пыли, что любая уборщица потребовала бы месячное жалование за один лишь день работы. В некоторых местах с потолка свисали нити паутины.
Создавалось впечатление, что это скорее темная пещера, в которую по ошибке занесли несколько непредназначенных для нее вещей. На открытом прилавке виднелся довольно свежий на вид хлеб. В закрытом холодильнике через мутные стекла можно было разглядеть несколько палок колбасы, куски сыра и коробки с полуфабрикатами. На полках вдоль стены стояли коробки с соками, специи, сухари и другая мелкая закуска к пиву, которое находилось тут же.
– Утра доброго! – почти из-под прилавка вынырнул мужчина в белом фартуке, неизвестно как поместившийся там со своими внушительными габаритами. – Что-то заинтересовало милую барышню?
– Здравствуйте. Подскажите, хлеб свежий?
– Самый что ни на есть, красавица, – улыбнулся мужчина. – Могу дать кусочек на пробу. Лично знаю пекаря.
Магазин не внушал доверия, но персонал располагал к себе с первого взгляда. Тем более предлагалась бесплатная дегустация, не обязывающая к покупке.
Улыбнувшись, я кивнула.
Достав из-под прилавка нож, мужчина отрезал горбушку от одной из буханок, протягивая ее мне.
Хлеб действительно оказался на удивление вкусным. Ароматный мякиш таял во рту, оставляя приятное послевкусие с примесью каких-то трав. Видимо секрет пекаря.
– Скажите, а что с вашим магазином? – удивительно было видеть это место в таком запущенном состоянии, когда продавец так гордился качеством продуктов. – Он выглядит сильно… потрепанным.
– Хозяин разругался со всеми инстанциями, – горько усмехнулся мужчина, убирая нож и упаковывая надрезанную буханку в пергамент. – Сначала отключили свет. Потом и с уборкой возникли проблемы. Ему-то плевать, а мне перед покупателями стыдно. А сам-то я не могу за всем успеть уследить. Да вы кушайте, кушайте.
Горбушка была дожевана, и я принялась выбирать наиболее аппетитный кусок сыра, прятавшийся в неопрятном холодильнике, намереваясь обзавестись еще и коробкой сока. Вертлявые деньги все время ускользали из-под пальцев роющейся в сумке руки. Еще немного, и, пожалуй, продавцу придется лицезреть все ее содержимое на полу своего магазина.
В ногах появилась слабость, растекающаяся по всему телу. Руки безвольно опустились. Сумка упала на грязный пол.
– Вы в порядке? – в голосе мужчины на секунду промелькнула усмешка.
– Н-нет, – язык немел. Слова давались с трудом.
Тело покачнулось и упало на пол. Боли практически не было. Закрывающиеся глаза в последний момент ухватили кривоватую ухмылку продавца. Сквозь тьму ускользающее сознание расслышало глухой рык и тут же отключилось.
Проснувшись и размяв затекшие мышцы, Эрик приподнялся на локтях, заглядывая на кровать и намереваясь разбудить подругу. Но девушки на месте не оказалось. Вместо нее на одеяле вальяжно растянулась огромная собака.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что комнат в номере за ночь не прибавилось, и пускаться в долгие поиски не придется, молодой человек поднялся с пола. На подушке нашелся клочок бумаги. Диана не указала времени, когда написала записку, поэтому было не ясно пора ли начинать волноваться.
Буля, завидев единственного на данный момент человека, способного утолить ее потребности, подняла голову и жалобно заскулила, косясь на дверь. Давно пора было отправиться на улицу, а нерасторопная в последние дни хозяйка в очередной раз забыла о своей любимице.
Минуя один фонарь за другим, проходя через очередную площадь, где дорога разделялась на еще несколько, не слыша звуков цивилизации и выбирая очередное направление с помощью какой-то детской считалочки, я еще долго бродила по парку, пока, наконец, не вышла к небольшому магазинчику с заманчивой надписью «круглосуточно» у неосвещенной дороги. Ночь давно взяла верх, наполнив воздух холодом, стрекотанием сверчков и жужжанием назойливых комаров, норовящих высосать всю кровь без остатка.
Довольно уютный магазин с кусачими ценами был явно рассчитан на посещение таких же заплутавших туристов, как и я. Прикупив провизии и оставив порядочную сумму улыбчивому продавцу, я отправилась на поиски обратной дороги. Как любят говорить люди, ноги сами должны привести туда, где хочется быть. Правда в данной ситуации сложно было сказать, хочется ли быть с молодым человеком, за которым охотится некая чудовищная тварь. На всякий случай нужно было думать о собаке.
Обратный путь оказался чуть дольше. Мучения мои скрашивал разве что наскоро сооруженный бутерброд, запиваемый сладкой газировкой. Лишь раз навстречу попался подозрительного вида мужчина, смеривший меня пронзительным взглядом, но все же не произнесший ни слова и скрывшийся из виду. Это заметно придало ускорения казалось бы уставшим ногам.
Когда я, было, отчаялась найти Эрика и уже начала подозревать, что он проснулся и пошел искать меня, ведь многие скамейки походили на ту, где я оставила спящую парочку, совсем рядом раздался оглушительный и до боли знакомый лай. Через пару минут я встретила нервно расхаживающую у скамейки собаку, которая, завидев потерянную хозяйку, бросилась вперед, повалив ее на землю и зализав лицо, чтоб неповадно было. Спасла меня только палка колбасы, торчащая из пакета, на которую Буля оперативно переключила голодное внимание.
Удивительно, но Эрик все еще спал, не обращая внимания на шум. И как только Дохи не убил его раньше?
Отломив пол палки колбасы, я отдала ее истекающей слюной собаке. Сама же достала сыр, батон и яблоки.
Поздний ужин или ранний завтрак, но трапеза была окончена. Мы с Булей отправились на поиски удобной палки для игры. Не найдя таковой, пришлось слегка проредить одно из деревьев.
Занимался рассвет.
Уставшая от активной игры, я почти упала на скамейку, собираясь беззастенчиво улечься на предложенные ранее колени.
Собака, мокрая от росы, подбежала ближе, отряхиваясь и покрывая скамейку и всех ее обитателей брызгами.
Эрик недовольно открыл глаза.
– Ты проснулась? Давно? – зевнул, потягиваясь, он.
– Да вот буквально только что. Завтракать будешь?
Молодой человек не без удивления взглянул на пакет, виднеющийся из-за моей спины. Я начала загораться гордостью за себя, готовясь греться в лучах славы.
– Бомжи что ли пожалели и поделились? – усмехнулся он, вставая со своего места. Лучи славы загородила пасмурная туча.
– Я это! Ночью, в одиночестве, в темноте, пошла и отыскала самый дорогой в этом городе магазин (я просто уверена, что так оно и есть) и купила поесть. Да еще и тащила все на себе!
– Ты умница, – глянув в большие обиженные глаза, улыбнулся Эрик, погладив меня по голове и отворачиваясь к пакету.
Щеки неожиданно вспыхнули. Пришлось встать и подойти к собаке, чтобы не выдать смущения. Сердце учащенно стучало, заставляя задуматься о своих чувствах, но продолжая надеяться на простую аритмию.
Восстановив нормальный цвет лица, вернувшись в общество успевшего насытиться и откинувшегося на скамейку молодого человека, я присела рядом.
– Эрик, а как мы здесь оказались?
– Знаешь, маршрут у того автобуса был довольно длинный. Но когда он все же закончился, нас вежливо попросили выйти.
– Правда вежливо? – вспоминая кондуктора, уточнила я. Как и ожидалось, парень сморщился и, улыбнувшись, отрицательно покачал головой. – И?
– Ну и мы оказались у этого парка. У них здесь кольцо недалеко.
Эрик замолк, поставив точку в своем рассказе, опуская самое интересное.
– И... Ты нес меня на руках? – как бы предположила я.
– Ну да, – пожал плечами Эрик, устремляя взгляд на солнце, выглядывающее из-за облаков.
– И хотел бросить на самой далекой скамейке, но был нещадно придавлен моим телом и больше не смог подняться?
– Ну да…
– Что?
– Что? То есть, нет! Что ты сейчас сказала? – Эрик, до сих пор сохранявший хоть какую-то серьезность на лице, встрепенулся и заерзал на месте. Да он меня просто не слушал!
– Не важно. Так куда мы шли?
– Я надеялся найти кого-то, разбирающегося в скотобойне. Или профессионального охотника, который подскажет, как можно убить жутко живучее существо. Ну, или кого-то получше. Не знаю я, если честно.
– Может, тогда попробуем найти оружейный магазин? Там наверняка есть сведения об охотниках, если они, конечно, согласятся с нами поделиться подобной информацией. Если что, у меня еще остались деньги. Мы можем дать небольшую взятку.
Охота никогда не была для меня чем-то притягательным. Но, вспоминая Дохи, больше всего на свете хотелось пустить ему в лоб не одну пулю. А желательно, чтобы пули после взрывались, разрывая тело твари на части.
Полдня мы ходили по улицам в поисках оружейных магазинов. Попадались лишь рыболовные, ювелирные, продуктовые, вещевые, интим, сувенирные и еще туча всяких ненужных нам заведений. Разве что приманить Дохи горой еды, связать леской и похоронить под грудой золота и иных товаров, по всей видимости, так необходимых человечеству.
Ближе к вечеру пришлось оставить одни поиски и начать другие. Возвращение домой было невозможным, а значит, требовалось недорогое место, где можно спокойно отдохнуть и выспаться. Денег на приличные места, заманивающие уютными комнатами и вкусным ужином, не хватало. Маленькие заведения, на которые хватило бы содержимого кошелька, были переполнены. В коридорах нам спать запретили, хотя по секрету один из носильщиков поведал, что обычно даже кладовые у них сдаются за небольшую плату.
Вместе с вечерней тьмой, над нами сгустились тучи. Мелкий, накрапывающий по асфальту дождь вскоре превратился в настоящий ливень. В отчаянии я забежала под козырек небольшого здания, на котором стертыми буквами значилось «B&B». В последней надежде я зашла внутрь, оказываясь лицом к лицу с морщинистой старушкой, восседающей за видавшим виды столом, заменяющим стойку ресепшена. Рядом на стене висел довольно недорогой прейскурант с доступными для меня цифрами.
– Места есть, здравствуйте? – с порога крикнула я бабушке.
Старушка скривилась, обращая на меня внимание и разглядывая с ног до головы, словно оценивая, достойна ли я остановиться в этом чудном заведении, и, наконец, кивнула.
Хлопнув в ладоши, я кинулась на улицу.
– Ура! Есть места! – на ходу прокричала я, стараясь не слишком намокнуть. Как только Эрик направился к двери, я вернулась к томившейся в ожидании старушке, на одном дыхании выпалив: – Два номера, пожалуйста!
Старушка содрогнулась и тонким крючковатым пальцем указала на блеклую табличку над своей головой. «Уважаемые посетители, убедительная просьба – СОХРАНЯЙТЕ ТИШИНУ!»
– Так что там с номерами? – на пол тона тише снова поинтересовалась я, не смея обидеть единственного отделяющего нас от нормального отдыха человека.
– Один остался.
Взгляд старушки, как ни старался задержаться на мне или Эрике, все время возвращался к мокрой собаке, сидящей посреди холла у наших ног. Перст ее снова указывал какое-то направление за спиной.
Встав на цыпочки, я едва смогла прочитать надпись на еще одной крохотной табличке. «С СОБАКАМИ ВХОД КАТЕГОРИЧЕСКИ ВОСПРЕЩЕН!»
Словно почувствовав нависшую над ней угрозу, собака затихла, сделавшись почти невидимой. Казалось, даже дыхание у нее стало прерывистым.
– Простите, но можно ее все-таки оставить? Она очень тихая! Смотрите, даже дышит через раз. Она никого не потревожит, а вы даже не заметите, что она здесь была. Мы доплатим!
Последний аргумент, возможно, стал решающим. Оглядев нашу разношерстную компанию, старушка нехотя согласилась. С доплатой. И только на одну ночь, ссылаясь на то, что завтра должны вернуться хозяева, а эти объявления они развешивали лично, четко проинструктировав персонал на сей счет. А о внезапной аллергии, неожиданной эпидемией поразившей добрую половину постояльцев сего заведения, уж и говорить не приходилось.
Поблагодарив старушку, оплатив номер и забрав ключ, мы пошли на поиски нужной двери. Довольно простая комната с большой двуспальной кроватью, подпираемой с обеих сторон тумбочками, дешевыми светильниками у изголовья и небольшим столом с двумя стульями у окна. Кровать была застелена на удивление белым бельем, с виду казавшимся свежим и чистым.
За такую цену комнату можно было смело называть роскошной. Единственным недостатком являлась кровать. Я до конца надеялась увидеть две односпальные. Нам подсунули кота в мешке.
– Хоть бы сказала про кровать. О гостях совсем не думают, – буркнула я, скидывая мокрую куртку и ловко увернувшись от брызг от отряхивающейся собаки.
– А я считаю, что очень даже думают.
Эрик подошел ко мне со спины, нежно обняв за талию и упершись подбородком в макушку.
Интересно, что задумал этот ночной ловелас?
Пройдясь с ним до постели, подождав пока он выключит свет и ляжет рядом, я вздохнула. Ну и наглец же он все-таки.
Столкнув молодого человека на прикроватный коврик, скинув вдогонку покрывало и пару подушек, я быстро стянула мокрую одежду и залезла под одеяло, разваливаясь на законном спальном месте и слушая тихое бурчание с пола.
Под звук проливного дождя, уснуть не составило особого труда.
Даже сквозь задернутые шторы в комнату проникал солнечный свет, наполняя помещение приятным теплом и страшной духотой. Эрик спал на полу. Под боком его уютно примостилась собака, заняв большую часть коврика и каким-то образом перетянув на себя половину покрывала.
Стянув с тумбочки сумку, стараясь не уронить ее на голову спящей парочке, нашла блокнот и ручку, и наскоро накропала небольшую записку. Я собиралась отправиться тратить последние деньги на скудный завтрак, надеясь вернуться еще до того как меня хватятся. Будить никого не хотелось. Зачем портить удовольствие остальным, когда сам выспался и в прекрасном расположении духа.
Вещи успели высохнуть и окончательно потеряли товарный вид. Об утюге в скромном номере говорить не приходилось. Записка была оставлена на подушке.
Собака широко зевнула и вопросительно взглянула на вновь покидающую ее хозяйку. Потрепав любимицу за ухо и пообещав вернуться с чем-нибудь вкусным, я решительно шагнула за дверь.
Проходя мимо бдительной старушки, недосчитавшейся моих спутников и провожающей меня недовольным взглядом, я лишь улыбнулась. Лицо у пожилой женщины было таким же, как и вчера вечером. Хотелось поинтересоваться, спала ли она вообще.
Ветра не было, но воздух был свеж после ночного дождя. По асфальту хаотично шли лужи, призывно маня заспанных пешеходов ступить хоть в одну из них. Как оказалось, сейчас еще довольно раннее утро. Я шла медленно и размеренно, каждой клеточкой кожи впитывая приятную прохладу. Спешащие по своим делам прохожие бросали в мою сторону завистливые взгляды.
Высматривая открытые магазины, оказавшиеся большим дефицитом в этой части города, я не сразу заметила, как свернула во дворы. Невзрачные невысокие дома здесь были утоплены в кругу городских высоток. Вдоль детской площадки, расположившейся на пятачке меж старых строений, проходила протоптанная тропинка, выводящая к небольшому, но с виду приятному магазину. Двери заведения были приветственно распахнуты.
По мере продвижения по магазину, шаги становились все менее уверенными.
Темное помещение, освещенное маленькой лампочкой у прилавков. Окна изнутри казались сильно закопченными, из-за чего сюда просто не мог пробиться дневной свет. На полу было столько грязи и пыли, что любая уборщица потребовала бы месячное жалование за один лишь день работы. В некоторых местах с потолка свисали нити паутины.
Создавалось впечатление, что это скорее темная пещера, в которую по ошибке занесли несколько непредназначенных для нее вещей. На открытом прилавке виднелся довольно свежий на вид хлеб. В закрытом холодильнике через мутные стекла можно было разглядеть несколько палок колбасы, куски сыра и коробки с полуфабрикатами. На полках вдоль стены стояли коробки с соками, специи, сухари и другая мелкая закуска к пиву, которое находилось тут же.
– Утра доброго! – почти из-под прилавка вынырнул мужчина в белом фартуке, неизвестно как поместившийся там со своими внушительными габаритами. – Что-то заинтересовало милую барышню?
– Здравствуйте. Подскажите, хлеб свежий?
– Самый что ни на есть, красавица, – улыбнулся мужчина. – Могу дать кусочек на пробу. Лично знаю пекаря.
Магазин не внушал доверия, но персонал располагал к себе с первого взгляда. Тем более предлагалась бесплатная дегустация, не обязывающая к покупке.
Улыбнувшись, я кивнула.
Достав из-под прилавка нож, мужчина отрезал горбушку от одной из буханок, протягивая ее мне.
Хлеб действительно оказался на удивление вкусным. Ароматный мякиш таял во рту, оставляя приятное послевкусие с примесью каких-то трав. Видимо секрет пекаря.
– Скажите, а что с вашим магазином? – удивительно было видеть это место в таком запущенном состоянии, когда продавец так гордился качеством продуктов. – Он выглядит сильно… потрепанным.
– Хозяин разругался со всеми инстанциями, – горько усмехнулся мужчина, убирая нож и упаковывая надрезанную буханку в пергамент. – Сначала отключили свет. Потом и с уборкой возникли проблемы. Ему-то плевать, а мне перед покупателями стыдно. А сам-то я не могу за всем успеть уследить. Да вы кушайте, кушайте.
Горбушка была дожевана, и я принялась выбирать наиболее аппетитный кусок сыра, прятавшийся в неопрятном холодильнике, намереваясь обзавестись еще и коробкой сока. Вертлявые деньги все время ускользали из-под пальцев роющейся в сумке руки. Еще немного, и, пожалуй, продавцу придется лицезреть все ее содержимое на полу своего магазина.
В ногах появилась слабость, растекающаяся по всему телу. Руки безвольно опустились. Сумка упала на грязный пол.
– Вы в порядке? – в голосе мужчины на секунду промелькнула усмешка.
– Н-нет, – язык немел. Слова давались с трудом.
Тело покачнулось и упало на пол. Боли практически не было. Закрывающиеся глаза в последний момент ухватили кривоватую ухмылку продавца. Сквозь тьму ускользающее сознание расслышало глухой рык и тут же отключилось.
Глава 3.
Проснувшись и размяв затекшие мышцы, Эрик приподнялся на локтях, заглядывая на кровать и намереваясь разбудить подругу. Но девушки на месте не оказалось. Вместо нее на одеяле вальяжно растянулась огромная собака.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что комнат в номере за ночь не прибавилось, и пускаться в долгие поиски не придется, молодой человек поднялся с пола. На подушке нашелся клочок бумаги. Диана не указала времени, когда написала записку, поэтому было не ясно пора ли начинать волноваться.
Буля, завидев единственного на данный момент человека, способного утолить ее потребности, подняла голову и жалобно заскулила, косясь на дверь. Давно пора было отправиться на улицу, а нерасторопная в последние дни хозяйка в очередной раз забыла о своей любимице.
