Уже на рассвете, пока лучи солнца не коснулись макушек раскидистых дубрав, услышала едва различимый шепот в комнате. Это были домовенка и манул. Они не ругались, а словно вели светскую беседу, не особенно обращая внимание на мой сон. Прерывать их точно не хотелось, да и может чего ценное услышу, поэтому постаралась выровнять дыхание и не обращать на желание почесать пятку прямо здесь и сейчас.
Из разговора было понятно, что говорили они как раз обо мне, точнее о моих подвигах. Манул знал как мне тяжело дается учеба в стенах враждебно настроенных ведьмочек, но после того торжественного ужина, да после пробуждения моей силы разделение на два лагеря стало особенно заметным. Первый лагерь включал в себя прежде всего всех светлых ведьм, которые приняли сторону света и сеют доброе и нужное, затем туда добавились и те, кто только собирался примкнуть к Ковену Меиры. Но с этим я справлялась как-то целых полгода, настоящими занозами в причинном месте стали приверженцы второго лагеря. Почитатели… Таша оставила неизгладимое впечатление у многих отверженных, поэтому эти ведьмы будут боготворить меня только за то, что я дала отпор этой наглой роже. Туда же входят и все темные, кто так желает носить в себе частичку Ковена Эстер, но отнюдь не из-за моей скромной персоны, а из-за призрачной возможности стать ближе к вступлению в этот самый Ковен, в котором я и так обрела членство. Поэтому каждая ведьмочка пыталась наладить контакт не только со мной, но и с Инессой, которая под конец дня просто сбежала к себе в комнату, оставив меня на закуску. Вампиршам повезло куда больше, их и так боялись до колик в животе, поэтому никто и не стремился к ним в друзья набиваться, но даже они получили три тайные записки с пожеланиями вечной жизни и просьбой о вступлении в нашу четверку, пусть и вторым составом.
Домовенка хихикнула, рассказывая, как Эмма и Элла распустили слух, что мы устраиваем оргии с алкоголем и дикими танцами, а потом пьем кровь убитых нами мужчин прямо в подземелье. И, если желающие настолько желают, то должны привести по одному барану, так сказать в жертву. Желающие резко испарились, а вот дурной славы прибавилось, ну да главное не будут совать свой нос в наши дела. А дела-то были не шуточными. Бэлла Кирилловна наконец объявила о практиках. Для нашей четверки ничего не изменилось, и мы должны будем отбыть уже в конце следующей недели, аккурат к началу марта, как раз после последнего практического задания для первокурсников. Второй курс тоже получил задание, правда, не такое интересное – им предстояло провести эти дни за увлекательным занятием, о котором им должна была рассказать наша преподавательница по зельям. А старшие курсы отрабатывали свои навыки в использовании силы, Эмма сказала, что ничего особенного, но предупредила не соваться в квадрат леса, где будет проходить эта практика.
А потом были долгие три часа медитаций для улучшения моей связи с магией, а также долгая лекция об анатомии ведьм, точнее той части, где мы все узнали о магических сосудах, которые на ряду с кровеносными и лимфатическими пронизывали все наше тело. И тут не обошлось от деления на темных ведьм и светлых, у которых изначально были различия в строении. Все светлые ведьмочки обладали способностью излечивать внутренние раны свои, да и чужих со временем тоже могли подлатать, а вот темные наоборот обладали иммунитетом к ядам и имели склонности к некромантии, которая со временем также усиливалась, давая возможности не только поднять умертвие, но и заставить его работать на себя. Стоит ли говорить, как весь урок у меня горели щеки, так как при каждом упоминании о некромантии все двенадцать пар глаз устремлялись в мою сторону. Знали бы, что я уже испытала эту возможность, достав домовенку из когтистых лап смерти. Правда, сейчас даже под угрозой собственной смерти не смогла бы провернуть подобное, но все же авторитетно заявляю, что темные ведьмы достанут до печенок, если очень сильно захотят, даже с того света.
– Иди уже в душ, София, мы давно знаем, что ты не спишь. – огорошил меня манул, я натянула одеяло практически на уши, лишь бы они не видели, как я сдерживаюсь от смеха.
– Мне пора идти на кухню, как только освобожусь, передам гостинец для госпожи и вас.
С этими словами малышка испарилась, а котофей запрыгнул ко мне на кровать и принялся урчать как трактор. Вставать абсолютно не хотелось, но ведь душ сам себя не примет, ровно как и все остальные сакральные процедуры для любой девушки.
– Кстати, чьи цветочки? – будничным тоном поинтересовался манул.
В комнате повисла тишина. Я-то думала, что это его рук дело или домовенки. Что же это получается?!
– Ты не учуял от кого букетик? Может его подкинул кто-то? – опасливо вылезая из-под одеяла начала рассуждать я.
– Нет, такое невозможно. Никто не может проникнуть сюда без моего ведома. А Орсанка сама удивилась, когда увидела это здесь, а значит…
Мы оба подошли к вазе, чтобы получше ее рассмотреть, я протянула руку к записке, торчащей у самой верхушки букета и успела только ахнуть. Тысячи заостренных стеблей потянулись ко мне со скоростью света, сначала полностью облепив руку, а затем и лицо. Ваза разинула пасть, словно хвастаясь керамическими зубами и хихикая в лицо. Манул принялся махать лапками в воздухе, пытаясь разорвать стебли, которые все сильнее сжимали меня в своих объятиях, а потом все резко закончилось. Я рухнула на пол, больно ударившись копчиком о каменный, холодный пол. Манул словно застыл в воздухе, силясь понять что тут произошло. А я пыталась отдышаться, что получалось не очень.
– Какого хрена?! – возмутилась я, как только сумела отцепить язык от зубов. – Меня пытались убить?! Прямо в моей комнате?
Манул нахмурил мордочку, взглянул еще раз внимательно на ничем непримечательную вазу с увядшими ромашками и ухмыльнулся, но так, не по-доброму.
– Вот же каракатица сушеная!
– Кто?
– Никаноровна! Кто же еще! – прошипел манул и исчез, чтобы в ту же секунду появиться серебристой искрой в другом конце комнаты.
– Не поняла…Ты можешь объяснить нормально?
– А ты почитай! Ух, я ей задам когда-нибудь, вовек заикаться будет! – не унимался он, а я все же решилась и протянула руку к записке, к счастью, никто хватать и душить на этот раз меня не стал.
«Это тебе мой подарок, дорогуша! Еще раз тронешь моих домовят, я тебе пришлю куда более мерзопакостную гадость. И, просто предупреждаю, если пропадет хоть один грамм ингредиентов из кладовки, отхлестаю!»
– С добрым утром, блин! – выругалась я, вставая с пола и потирая ушибленное место. – Я в душ.
– Это война! Я такое не прощаю!
– Да ладно, забудь. Эта кошелка ничего кроме Академии и не видела толком, всю жизнь тут будет вести войну с любой ведьмой, на которую ее коварный глаз упадет. Я выше этого.
А затем я ушла в ванную на едва гнущихся ногах. Страх все также пульсировал в ушах, заставляя давиться собственным вдохом. Я так испугалась, что эта хихикающая ваза – последнее, что увижу перед смертью!
Облокотившись о раковину двумя руками, просто дышала, приходя в себя. Постепенно страх ушел, за ним пришел гнев и опустошение. Никому не нужна! Почему так стало трудно жить?! Почему каждой жабе есть до меня дело?! Не понимаю этого.
Кое-как наскоро умывшись, приняла быстро душ, молча переоделась в удобные черные штаны, футболку и худи такого же цвета, а затем выпорхнула за дверь, сверкая новенькими сапогами из укрепленной кожи. Ба постаралась!
Манул все это время хранил гордое молчание, лишь иногда сопя особенно громко, но вредить этой женщине все равно не стану, по крайней мере лапками манула точно, а то вдруг она того и ждет, чтобы выписать очередное наказание и, как следствие, оставить манула здесь? Лучше просто постараться соблюдать нейтралитет и делать вид, что совсем не обеспокоилась таким «милым» подарочком. Лиллит, конечно же, тоже останется в неведении. Я не сопливая малявка, чтобы жаловаться на всех, кому я не по вкусу или по зубам.
В холле на первом этаже не обнаружилось ни единой души, это и понятно, все же всего шесть утра, до подъема еще целый час, а до занятий еще час, так что все успевают досмотреть сладкий сон. Делать было особенно нечего, поэтому я поплелась в столовую, чтобы быстро перекусить чем-нибудь вкусным и очень калорийным, сегодня предстоит практическое занятие и я не совсем уверена, что оно не потребует много усилий.
Как только живительные глотки обжигающего, крепкого кофе достигли желудка, мир показался куда более добрым нежели с утра. Может мне пойти в тренировочные залы для занятия медитациями? В конце концов, тренировать свои силы как-то нужно. Но, вместо столь полезного занятия я выбрала поход в библиотеку, хотела найти информацию по заклинанию, которое применила Никаноровна. Не думаю, что она очень одаренная ведьма, но с кем поведешься, от того и наберешься. А такая иллюзия в арсенале своих возможностей будет весьма кстати. До сих пор помню удушающее объятие зеленых стеблей на своей шее. Правда, и туда я не дошла, свернув к выходу из особняка. Ноги словно сами несли меня к оранжереям. Зачем? Это опять проделки Никаноровны или что-то более опасное? Я пыталась остановиться, развернуться в сторону дома и заставить себя идти обратно, но каждый раз возвращалась на путь к оранжереям.
В оранжереях мы проводили не так уж и мало времени, ведь растения, пусть и использующиеся в магии, требуют ухода. Надо поливать в соответствии с расписанием лунного календаря, подкармливать, срезать нужные участки для опытов, в общем работа нешуточная. И нам, как будущим специалистам необходимо это все уметь в условиях своих собственных оранжерей. У ба, к примеру, очень много растений в ее лаборатории и ухаживает она за ними сама, иногда и разговаривает даже, а вот у меня с ботаникой не так уж и хорошо дела обстоят. Не люблю я колупаться в земле, мне больше по нраву сидеть за учебником.
Улица встретила меня ярким солнцем, утренним воздухом такой свежести, что казалось можно было задохнуться от обилия кислорода. Вокруг лес тихо-мирно стоял, укутанный в одеяло из снега, тем самым напоминая, что сейчас за границей нашей Академии лютый холод и мороз. Но только не здесь, повинуясь странной магии около особняка всегда было тепло и ясно, всегда зеленела трава и пели птицы. Было приятно находиться здесь, чувствовать вибрации магии, которые совсем недавно были недоступны моему пониманию. А теперь я чувствовала каждой клеточкой тела сильнейшую, древнюю магию, которая била словно из источника, напитывая место своей силой. Потрясающе!
Даже не успела насладиться всеми красотами раннего утра, как показались первые теплицы, у одной из них была открыта дверь, чего быть в принципе не может. Я заставила себя остановиться и пойти куда более медленно, осматриваясь по сторонам. Мне это все показалось подозрительным, надо было подойти осторожно и все проверить.
Послышались восторженные голоса еще на подходе. Я стала обходить теплицу с боку, чтобы никто и тени не увидел. Их было трое. Не узнать их просто невозможно. Таша и ее приспешницы. Они все столпились у одного растения, громко обсуждая свои намерения.
– А ты уверена, что оно подействует как надо? В прошлый раз никто из них не чихнул даже! – скептически хмыкая, спросила Юля. Коренастая девочка со слегка раскосыми глазами и темной кожей. Она появилась в доме почти в одно время со мной и сразу же нашла себе компанию Таши и Марианны.
– Уверена. Тогда они не были темными ведьмами, а теперь я нашла то растение, что заставит их поплатиться за мой шрам. Вампирш ничем не проймешь, они держат все секреты у себя в особняке, да и имеют иммунитет к ядам. А вот эти двое… Совсем другое дело. Инессу, как самую слабую выведет из игры на добрую неделю, знаешь ли кровавая рвота мало кого оставит равнодушным. – с поражающей меня жестокостью, рассуждали эти трое о моих подругах. Таша совсем рехнулась должно быть, если считает, что ей это сойдет с рук.
– А эта?! Она же вроде как темная и у нее тоже иммунитет к ядам. Так рассказывали на гистологии, когда мы проходили строение магических сосудов.
– А для этой у меня особенный сюрприз. Сами все увидите. Осталось только придумать, как это подсыпать незаметно в еду, чтобы действие началось перед испытанием. Они его завалят и тогда останутся сидеть здесь.
– Ты думаешь вампирши не подстроят несчастный случай для этих двоих у себя в клане? – все также скептически ухмылялась Юля.
– Да какая разница что там подумают или сделают вампиршы? Она прилюдно унизила меня перед главами обоих кланов, перед всей этой занюханной школой, в конце концов! Я никому не дам такого шанса. Пусть все будут бояться, главное, что никто ничего не докажет.
«А вот фигушки вам!» – подумала я, пятясь спиной к огромным зарослям боярышника, который только распустил свои беленькие цветочки. Протискиваясь сквозь твердые побеги растения, я с ужасом соображала что же предпринять, чтобы избежать предсказанной участи. И тоненький голосок где-то внутри меня все настойчивее талдычил: «Месть! Сладкая, тягучая месть! Хватит отбиваться от всех, раз и навсегда расставь приоритеты». Стараясь не издавать громких звуков, молча смотрела троице вслед. Они ушли, даже не удосужившись закрыть дверь теплицы. Я аккуратно проникла туда, но ничего кроме разбитого горшка с пустой землей не обнаружила, лишь у самого входа одиноко лежал небольшой пожелтевший листок с названием растения на латыни и русском. Это был вех. Чтобы умереть хватит и одной части цветка, а что именно эти трое придумали так и осталось загадкой. Значит я выбираю месть!
– Девчонки, подъем! – жалобно скулила я под дверью вампирш спустя пять минут быстрого бега от оранжерей к нашему дому. Молнией взметнулась на второй этаж, где некоторые уже успели встать, чтобы привести себя в полную боевую готовность и с кислой миной повстречать до безобразия жизнерадостных гадин, которые делали вид, что ходили на пробежку вокруг особняка.
– Что такое, София? Твои ночные трупики окончательно отдали душу дъяволу?
– Кыш отсюда, пока ты сама не отдала свою протухшую тушку нам на завтрак. – пропела Эмма, стоя у приоткрытой двери, надо сказать выглядела она безукоризненно. Причесанные волосы были уложены в сложную прическу, легкий макияж, чтобы оттенить понятную бледность кожи, стильный костюм с утепленной подкладкой яркого оранжевого цвета и разноцветные кроссовки фирмы «Adidas». Должно быть Элла выглядела ничуть не хуже. – Проходи скорее, а то в желудке с утра пусто, того и гляди откушу этой наглой роже пол уха.
И пока троица прибывала в разумных сомнениях, Эмма рывком втянула меня к себе в комнату и заперла дверь на ключ. Голос Эллы послышался откуда-то из глубины комнаты.
– Что случилось, солнце мое? Боишься завалить практику?
– Нет, – чуть расслабилась я, когда почувствовала, что стычке не быть, по крайней мере, сейчас. – То есть да, конечно волнуюсь, но сейчас не об этом.
– Выкладывай! – тут же садясь в синхронном движении на кровати, принялись слушать меня эти двое.
– Попали мы, девоньки. Эта троица буквально минут пятнадцать назад живенько обсуждали наши с Инессой смерти от ядовитого растения – веха. Правда, я не знаю некоторых подробностей. К примеру, какую часть растения собираются использовать, и когда тоже не знаю.
Из разговора было понятно, что говорили они как раз обо мне, точнее о моих подвигах. Манул знал как мне тяжело дается учеба в стенах враждебно настроенных ведьмочек, но после того торжественного ужина, да после пробуждения моей силы разделение на два лагеря стало особенно заметным. Первый лагерь включал в себя прежде всего всех светлых ведьм, которые приняли сторону света и сеют доброе и нужное, затем туда добавились и те, кто только собирался примкнуть к Ковену Меиры. Но с этим я справлялась как-то целых полгода, настоящими занозами в причинном месте стали приверженцы второго лагеря. Почитатели… Таша оставила неизгладимое впечатление у многих отверженных, поэтому эти ведьмы будут боготворить меня только за то, что я дала отпор этой наглой роже. Туда же входят и все темные, кто так желает носить в себе частичку Ковена Эстер, но отнюдь не из-за моей скромной персоны, а из-за призрачной возможности стать ближе к вступлению в этот самый Ковен, в котором я и так обрела членство. Поэтому каждая ведьмочка пыталась наладить контакт не только со мной, но и с Инессой, которая под конец дня просто сбежала к себе в комнату, оставив меня на закуску. Вампиршам повезло куда больше, их и так боялись до колик в животе, поэтому никто и не стремился к ним в друзья набиваться, но даже они получили три тайные записки с пожеланиями вечной жизни и просьбой о вступлении в нашу четверку, пусть и вторым составом.
Домовенка хихикнула, рассказывая, как Эмма и Элла распустили слух, что мы устраиваем оргии с алкоголем и дикими танцами, а потом пьем кровь убитых нами мужчин прямо в подземелье. И, если желающие настолько желают, то должны привести по одному барану, так сказать в жертву. Желающие резко испарились, а вот дурной славы прибавилось, ну да главное не будут совать свой нос в наши дела. А дела-то были не шуточными. Бэлла Кирилловна наконец объявила о практиках. Для нашей четверки ничего не изменилось, и мы должны будем отбыть уже в конце следующей недели, аккурат к началу марта, как раз после последнего практического задания для первокурсников. Второй курс тоже получил задание, правда, не такое интересное – им предстояло провести эти дни за увлекательным занятием, о котором им должна была рассказать наша преподавательница по зельям. А старшие курсы отрабатывали свои навыки в использовании силы, Эмма сказала, что ничего особенного, но предупредила не соваться в квадрат леса, где будет проходить эта практика.
А потом были долгие три часа медитаций для улучшения моей связи с магией, а также долгая лекция об анатомии ведьм, точнее той части, где мы все узнали о магических сосудах, которые на ряду с кровеносными и лимфатическими пронизывали все наше тело. И тут не обошлось от деления на темных ведьм и светлых, у которых изначально были различия в строении. Все светлые ведьмочки обладали способностью излечивать внутренние раны свои, да и чужих со временем тоже могли подлатать, а вот темные наоборот обладали иммунитетом к ядам и имели склонности к некромантии, которая со временем также усиливалась, давая возможности не только поднять умертвие, но и заставить его работать на себя. Стоит ли говорить, как весь урок у меня горели щеки, так как при каждом упоминании о некромантии все двенадцать пар глаз устремлялись в мою сторону. Знали бы, что я уже испытала эту возможность, достав домовенку из когтистых лап смерти. Правда, сейчас даже под угрозой собственной смерти не смогла бы провернуть подобное, но все же авторитетно заявляю, что темные ведьмы достанут до печенок, если очень сильно захотят, даже с того света.
– Иди уже в душ, София, мы давно знаем, что ты не спишь. – огорошил меня манул, я натянула одеяло практически на уши, лишь бы они не видели, как я сдерживаюсь от смеха.
– Мне пора идти на кухню, как только освобожусь, передам гостинец для госпожи и вас.
С этими словами малышка испарилась, а котофей запрыгнул ко мне на кровать и принялся урчать как трактор. Вставать абсолютно не хотелось, но ведь душ сам себя не примет, ровно как и все остальные сакральные процедуры для любой девушки.
– Кстати, чьи цветочки? – будничным тоном поинтересовался манул.
В комнате повисла тишина. Я-то думала, что это его рук дело или домовенки. Что же это получается?!
– Ты не учуял от кого букетик? Может его подкинул кто-то? – опасливо вылезая из-под одеяла начала рассуждать я.
– Нет, такое невозможно. Никто не может проникнуть сюда без моего ведома. А Орсанка сама удивилась, когда увидела это здесь, а значит…
Мы оба подошли к вазе, чтобы получше ее рассмотреть, я протянула руку к записке, торчащей у самой верхушки букета и успела только ахнуть. Тысячи заостренных стеблей потянулись ко мне со скоростью света, сначала полностью облепив руку, а затем и лицо. Ваза разинула пасть, словно хвастаясь керамическими зубами и хихикая в лицо. Манул принялся махать лапками в воздухе, пытаясь разорвать стебли, которые все сильнее сжимали меня в своих объятиях, а потом все резко закончилось. Я рухнула на пол, больно ударившись копчиком о каменный, холодный пол. Манул словно застыл в воздухе, силясь понять что тут произошло. А я пыталась отдышаться, что получалось не очень.
– Какого хрена?! – возмутилась я, как только сумела отцепить язык от зубов. – Меня пытались убить?! Прямо в моей комнате?
Манул нахмурил мордочку, взглянул еще раз внимательно на ничем непримечательную вазу с увядшими ромашками и ухмыльнулся, но так, не по-доброму.
– Вот же каракатица сушеная!
– Кто?
– Никаноровна! Кто же еще! – прошипел манул и исчез, чтобы в ту же секунду появиться серебристой искрой в другом конце комнаты.
– Не поняла…Ты можешь объяснить нормально?
– А ты почитай! Ух, я ей задам когда-нибудь, вовек заикаться будет! – не унимался он, а я все же решилась и протянула руку к записке, к счастью, никто хватать и душить на этот раз меня не стал.
«Это тебе мой подарок, дорогуша! Еще раз тронешь моих домовят, я тебе пришлю куда более мерзопакостную гадость. И, просто предупреждаю, если пропадет хоть один грамм ингредиентов из кладовки, отхлестаю!»
– С добрым утром, блин! – выругалась я, вставая с пола и потирая ушибленное место. – Я в душ.
– Это война! Я такое не прощаю!
– Да ладно, забудь. Эта кошелка ничего кроме Академии и не видела толком, всю жизнь тут будет вести войну с любой ведьмой, на которую ее коварный глаз упадет. Я выше этого.
А затем я ушла в ванную на едва гнущихся ногах. Страх все также пульсировал в ушах, заставляя давиться собственным вдохом. Я так испугалась, что эта хихикающая ваза – последнее, что увижу перед смертью!
Облокотившись о раковину двумя руками, просто дышала, приходя в себя. Постепенно страх ушел, за ним пришел гнев и опустошение. Никому не нужна! Почему так стало трудно жить?! Почему каждой жабе есть до меня дело?! Не понимаю этого.
Кое-как наскоро умывшись, приняла быстро душ, молча переоделась в удобные черные штаны, футболку и худи такого же цвета, а затем выпорхнула за дверь, сверкая новенькими сапогами из укрепленной кожи. Ба постаралась!
Манул все это время хранил гордое молчание, лишь иногда сопя особенно громко, но вредить этой женщине все равно не стану, по крайней мере лапками манула точно, а то вдруг она того и ждет, чтобы выписать очередное наказание и, как следствие, оставить манула здесь? Лучше просто постараться соблюдать нейтралитет и делать вид, что совсем не обеспокоилась таким «милым» подарочком. Лиллит, конечно же, тоже останется в неведении. Я не сопливая малявка, чтобы жаловаться на всех, кому я не по вкусу или по зубам.
В холле на первом этаже не обнаружилось ни единой души, это и понятно, все же всего шесть утра, до подъема еще целый час, а до занятий еще час, так что все успевают досмотреть сладкий сон. Делать было особенно нечего, поэтому я поплелась в столовую, чтобы быстро перекусить чем-нибудь вкусным и очень калорийным, сегодня предстоит практическое занятие и я не совсем уверена, что оно не потребует много усилий.
Как только живительные глотки обжигающего, крепкого кофе достигли желудка, мир показался куда более добрым нежели с утра. Может мне пойти в тренировочные залы для занятия медитациями? В конце концов, тренировать свои силы как-то нужно. Но, вместо столь полезного занятия я выбрала поход в библиотеку, хотела найти информацию по заклинанию, которое применила Никаноровна. Не думаю, что она очень одаренная ведьма, но с кем поведешься, от того и наберешься. А такая иллюзия в арсенале своих возможностей будет весьма кстати. До сих пор помню удушающее объятие зеленых стеблей на своей шее. Правда, и туда я не дошла, свернув к выходу из особняка. Ноги словно сами несли меня к оранжереям. Зачем? Это опять проделки Никаноровны или что-то более опасное? Я пыталась остановиться, развернуться в сторону дома и заставить себя идти обратно, но каждый раз возвращалась на путь к оранжереям.
В оранжереях мы проводили не так уж и мало времени, ведь растения, пусть и использующиеся в магии, требуют ухода. Надо поливать в соответствии с расписанием лунного календаря, подкармливать, срезать нужные участки для опытов, в общем работа нешуточная. И нам, как будущим специалистам необходимо это все уметь в условиях своих собственных оранжерей. У ба, к примеру, очень много растений в ее лаборатории и ухаживает она за ними сама, иногда и разговаривает даже, а вот у меня с ботаникой не так уж и хорошо дела обстоят. Не люблю я колупаться в земле, мне больше по нраву сидеть за учебником.
Улица встретила меня ярким солнцем, утренним воздухом такой свежести, что казалось можно было задохнуться от обилия кислорода. Вокруг лес тихо-мирно стоял, укутанный в одеяло из снега, тем самым напоминая, что сейчас за границей нашей Академии лютый холод и мороз. Но только не здесь, повинуясь странной магии около особняка всегда было тепло и ясно, всегда зеленела трава и пели птицы. Было приятно находиться здесь, чувствовать вибрации магии, которые совсем недавно были недоступны моему пониманию. А теперь я чувствовала каждой клеточкой тела сильнейшую, древнюю магию, которая била словно из источника, напитывая место своей силой. Потрясающе!
Даже не успела насладиться всеми красотами раннего утра, как показались первые теплицы, у одной из них была открыта дверь, чего быть в принципе не может. Я заставила себя остановиться и пойти куда более медленно, осматриваясь по сторонам. Мне это все показалось подозрительным, надо было подойти осторожно и все проверить.
Послышались восторженные голоса еще на подходе. Я стала обходить теплицу с боку, чтобы никто и тени не увидел. Их было трое. Не узнать их просто невозможно. Таша и ее приспешницы. Они все столпились у одного растения, громко обсуждая свои намерения.
– А ты уверена, что оно подействует как надо? В прошлый раз никто из них не чихнул даже! – скептически хмыкая, спросила Юля. Коренастая девочка со слегка раскосыми глазами и темной кожей. Она появилась в доме почти в одно время со мной и сразу же нашла себе компанию Таши и Марианны.
– Уверена. Тогда они не были темными ведьмами, а теперь я нашла то растение, что заставит их поплатиться за мой шрам. Вампирш ничем не проймешь, они держат все секреты у себя в особняке, да и имеют иммунитет к ядам. А вот эти двое… Совсем другое дело. Инессу, как самую слабую выведет из игры на добрую неделю, знаешь ли кровавая рвота мало кого оставит равнодушным. – с поражающей меня жестокостью, рассуждали эти трое о моих подругах. Таша совсем рехнулась должно быть, если считает, что ей это сойдет с рук.
– А эта?! Она же вроде как темная и у нее тоже иммунитет к ядам. Так рассказывали на гистологии, когда мы проходили строение магических сосудов.
– А для этой у меня особенный сюрприз. Сами все увидите. Осталось только придумать, как это подсыпать незаметно в еду, чтобы действие началось перед испытанием. Они его завалят и тогда останутся сидеть здесь.
– Ты думаешь вампирши не подстроят несчастный случай для этих двоих у себя в клане? – все также скептически ухмылялась Юля.
– Да какая разница что там подумают или сделают вампиршы? Она прилюдно унизила меня перед главами обоих кланов, перед всей этой занюханной школой, в конце концов! Я никому не дам такого шанса. Пусть все будут бояться, главное, что никто ничего не докажет.
«А вот фигушки вам!» – подумала я, пятясь спиной к огромным зарослям боярышника, который только распустил свои беленькие цветочки. Протискиваясь сквозь твердые побеги растения, я с ужасом соображала что же предпринять, чтобы избежать предсказанной участи. И тоненький голосок где-то внутри меня все настойчивее талдычил: «Месть! Сладкая, тягучая месть! Хватит отбиваться от всех, раз и навсегда расставь приоритеты». Стараясь не издавать громких звуков, молча смотрела троице вслед. Они ушли, даже не удосужившись закрыть дверь теплицы. Я аккуратно проникла туда, но ничего кроме разбитого горшка с пустой землей не обнаружила, лишь у самого входа одиноко лежал небольшой пожелтевший листок с названием растения на латыни и русском. Это был вех. Чтобы умереть хватит и одной части цветка, а что именно эти трое придумали так и осталось загадкой. Значит я выбираю месть!
– Девчонки, подъем! – жалобно скулила я под дверью вампирш спустя пять минут быстрого бега от оранжерей к нашему дому. Молнией взметнулась на второй этаж, где некоторые уже успели встать, чтобы привести себя в полную боевую готовность и с кислой миной повстречать до безобразия жизнерадостных гадин, которые делали вид, что ходили на пробежку вокруг особняка.
– Что такое, София? Твои ночные трупики окончательно отдали душу дъяволу?
– Кыш отсюда, пока ты сама не отдала свою протухшую тушку нам на завтрак. – пропела Эмма, стоя у приоткрытой двери, надо сказать выглядела она безукоризненно. Причесанные волосы были уложены в сложную прическу, легкий макияж, чтобы оттенить понятную бледность кожи, стильный костюм с утепленной подкладкой яркого оранжевого цвета и разноцветные кроссовки фирмы «Adidas». Должно быть Элла выглядела ничуть не хуже. – Проходи скорее, а то в желудке с утра пусто, того и гляди откушу этой наглой роже пол уха.
И пока троица прибывала в разумных сомнениях, Эмма рывком втянула меня к себе в комнату и заперла дверь на ключ. Голос Эллы послышался откуда-то из глубины комнаты.
– Что случилось, солнце мое? Боишься завалить практику?
– Нет, – чуть расслабилась я, когда почувствовала, что стычке не быть, по крайней мере, сейчас. – То есть да, конечно волнуюсь, но сейчас не об этом.
– Выкладывай! – тут же садясь в синхронном движении на кровати, принялись слушать меня эти двое.
– Попали мы, девоньки. Эта троица буквально минут пятнадцать назад живенько обсуждали наши с Инессой смерти от ядовитого растения – веха. Правда, я не знаю некоторых подробностей. К примеру, какую часть растения собираются использовать, и когда тоже не знаю.
