Астарот же не сразу принял приглашение, взглянул отечески строго, как положено высокому партийному руководству:
– У меня к тебе серьезный разговор, Капустин. Засиделась твоя Капустина во вдовах.
Не понравились, поначалу, небесному агроному такие разговоры, нахмурился Капустин, и все же повторил приглашение, повел фашиста к закупоренной скрученной тряпкой бутылке, салу, перышкам зеленого лука и горбушке ароматного, утром с печи, деревенского каравая.
Выпили, помолчали, каждый о своем, и начали разговор, понимая, что договариваться все же придется, как ни крути, потому что не каждый день выпивают в раю, на одном облаке, коммунист и демон.
***
В аду царила суматоха. Грешники, высунувшись по пояс из кипящего масла и перегнувшись через края котлов, начищали их пузатые бока, проходясь сначала грубыми железными щетками, потом нулевой наждачкой и, в самом конце, обильно сдобренными шлифовальной пастой толстыми шерстяными тряпками для пущего блеска.
Бесята, вроде бы и так привыкшие к каторжной работе, носились по Подземному царству как попкорн на раскаленной сковородке, подскакивая и повизгивая каждый раз, когда попадались на глаза чертям или, не приведи Создатель, кому-то из вышестоящего начальства.
Все что-то делали. Укладывали в поленницы дрова, собирали в аккуратные кучи раскиданный за тысячелетия разгильдяйства по всему аду уголь, скатывали под навес цистерны со сжиженным газом. Новое топливо так ни разу и не распечатали, то ли потому что нужные специалисты оказывались сплошь хорошими людьми, то ли апостол Петр лукавил, втихомолку списывая им грехи, дабы Небеса, как и положено, первыми освоили мудреные технологии.
Те черти, что были повыше и посноровистее, ходили из конца в конец Подземного царства со стремянками. Светильники, на которые демоническая канцелярия стабильно списывала миллионы лампочек, зажигались лишь однажды, в день их установки, и с тех пор служили только одной цели – углублению коррупции.
В этом деле свой интерес имени все. Черти-электрики закрывали глаза на темноту адских улочек ради того, чтобы весь день валяться на топчанах и ничего не делать. Их начальники продавали в страны третьего мира ту долю лампочек и проводов, которая для вида все же иногда спускалась сверху. Чиновники рангом повыше утопали в черном нале, а уж демонам во всем этом действе было сплошное раздолье: плохо ли, когда любого, сверху донизу, в министерстве благоустройства можно было в любой момент схватить за хвост и хорошенько за него потрепать?
Как бы то ни было, в эти дни лапочки нашлись, и сразу на всю сеть. Осветились, впервые за десятилетия, даже самые дальние уголки и тропки, заиграли веселыми бликами начищенные котлы, окутались ореолами света обычно мрачные адские площади и поляны.
Вылезали из темных углов растревоженные твари, имена большей части которых никто уже и не помнил, носились под сводами горгульи, мигали пустыми глазами заблудшие души, которым не нашлось места в раю, но и в аду в котлы их сажать никто не собирался из-за недобора грехов. Все понимали, что грядет что-то грандиозное.
Особенно расстарался отдел чревоугодия, единственный, чья работа на время предстоящего события не должна была претерпеть существенных изменений. Более того, никогда еще перед трудящимися там в поте морд чертями не стояла настолько грандиозная задача.
Нет, конечно, когда устраивал пиры сам правитель Подземного царства – работы было намного больше, но и проблемы ставились привычные, ничем особенно не примечательные. Подумаешь, поджарить к вечеру не сто печенок грешников, а тысячу, не чан оранжевых китайских лягушек, а восемь, да еще добавить туда змей из восточных индийских провинций – сковородок, котлов и масла тут хватало всегда.
На этот раз все было сложнее. Нужна была не просто еда, а еда особенная. Такая, чтобы не привыкшего человека, то есть любого человека, который еще не умер и не попал в ад, тянуло не тошнить, а откушать. И выглядеть все это должно было так, чтобы рождало у человека, да что там у человека, у прекрасной женщины, аппетит, а не недельные полуночные кошмары.
Много было суеты, но никто не жаловался. Слыханное ли дело, к Астароту ехала невеста.
***
Три долгих месяца искал демон подход к безгрешной душе богомолицы. И так ее соблазнял, и эдак, но ничего так и не сработало. Пошел Астарот даже на откровенное нарушение правил, благо, в юридическом отделе на Небесах царила форменная неразбериха, и вручил дары до того, как она согласилась продать за них душу.
Сначала принес в обличии работника социального обеспечения лотерейный билет, потом подтасовал результаты так, чтобы Капустина выиграла сразу и квартиру, и миллион, а когда старушка приехала проведать новую жилплощадь, подарил ей молодое тело. Да не просто изменил на время облик, а вручил настоящий, достойный и Вельзевула подарок – даже в паспорте изменился возраст, и во всех государственных документах и справках – везде Капустина стала молодой.
И эти усилия пошли прахом. Богомолица, давно понявшая, что ее испытывают темные силы, только посетовала, что теперь перестанут носить пенсию, и придется, как прежде, работать. Она накупила ситцевых платьев и простенького белья, заплела косу и отправилась в жилищную контору, только теперь не ругаться, как было уже привыкла, а устраиваться на должность сметчицы, по профилю.
Астарот, хоть и готов был признать поражение, все же дырку в потолке не заделал, и начались у них с Капустиной долгие вечерние задушевные беседы. Богомолица, как было в общем-то и с бесенком, с нравоучениями не лезла, а вот истории в каких только переделках не побывавшего собеседника, слушала с удовольствием, охая и ахая, пугаясь, когда было страшно, и даже восхищаясь, когда поступки демона можно было назвать не самыми плохими, а иногда даже по-своему справедливыми.
И все реже богомолица плакала над фотографиями мужа, и все чаще прихорашивалась, прежде чем идти готовить. Даже плиту стала мыть чаще, хотя иногда казалось – куда бы еще? А все же хотелось. Вдруг тот, главный, снова сподобится, да и дыхнет в конфорку сам, не подставляя для этого бесенка, и привычная яичница от его синего пламени, казалась, приобретала очень необычный вкус, непривычный.
Было в ее молодом теле что-то забытое, бурлящее, и хотя иконки в красном углу горели так же ярко, Капустина все чаще вспоминала прежние времена, когда их с мужем мотало по стране, как осенние листочки, но в каждой коммуналке, в любом самом замызганном вагончике вдвоем они были – как дома.
Как вот сейчас, с тем чертом, который хоть и говорит иногда вещи страшные и безбожные, а все же с каждым вечером его голос становится все теплее и привычнее.
Демон же любил делать ей маленькие сюрпризы, потому что не должна была жить как другие женщина, пусть и завзятая богомолица, к которой вдруг так стало тянуть сущность, входящую, если так подумать, как минимум в тридцатку сильнейших обозримого мира.
Кончились вечерние посиделки походом Астарота к старику Капустину, где демон попросил руки и сердца его бывшей супруги. Все-таки, как ни крути, бывшей, потому что в церкви Капустины не венчались, а потому и брак их заключенным на небесах официально не считался.
Жить молодожены решили в новой квартире. И даже старого кресла не выкинули, чтобы не забывать эту историю, и новые, сидя в нем, рассказывать.
***
Спасибо за внимание к книге. Еще больше моих книг сайте - https://author.today/u/idemin/works/edit.
Добавляйте меня в друзья, чтобы получить уведомление о публикации, читайте, ставьте лайки и рекомендуйте книгу друзьям.
Следите за новинками в группе "Мои Фантастические миры" VK @my_fantasyworlds
Общайтесь в комментариях, пишите в них свои предложения и вопросы.
