«Уважаемые товарищи рыбаки! Руководство пароходства благодарит вас за грамотные действия при встрече с неподвижным и лишенным экипажа судном в международных морских водах. В ближайшее время возможно рассмотрение вопроса о премировании всего экипажа в иностранной валюте. Своим трудом вы показали всему миру, что советские люди готовы прийти на помощь всем терпящим бедствие людям, невзирая на национальность и цвет кожи...» Дальше не помню.
Капитан зачитал радиограмму на общем собрании экипажа. Моряки обрадовались. Премия, тем более в иностранной валюте, еще никому не мешала.
После этого мы с дедом вышли на палубу. По дороге я прикидывал, на что смогу потратить неожиданно свалившиеся на мою голову халявные деньги. Единственное, что мешало этому «тактическому финансовому планированию» – неопределенность суммы в иностранной валюте.
Поэтому я спросил у Михалыча:
– Как ты думаешь, по сколько нам заплатят?
Дед посмотрел на меня примерно так, как смотрят случайные посетители психушки на ее постоянных обитателей.
– Сынок… Ты внимательно слушал, когда капитан зачитывал радиограмму?
– Конечно, – ответил я, – кроме того, я сам ее принимал.
Михалыч вздохнул.
– Тогда меня очень удивляет, как ты сумел пропустить один маленький, но принципиальный момент.
Я ничего не понял.
– Ты можешь не выпендриваться, а объяснить понятно?
– Постараюсь. Ключевой момент радиограммы: «...возможно рассмотрение вопроса о премировании...».
– И что?
– Обрати внимание! Не «...каждый член экипажа получит премию в сумме...», а «...возможно рассмотрение вопроса о премировании...». Соображаешь?
Особой быстротой соображения я вообще никогда не страдал.
– Так ты можешь мне сказать, сколько мы получим?
– Невероятно... – пробормотал дед. – И как только подобных идиотов берут во флот…
Естественно, Михалыч пошутил. Во всяком случае, в тот момент я очень на это надеялся.
И тогда он поднес к моему носу очень выразительный кукиш! От него пахло металлом и машинным маслом. Любезно предоставив мне возможность вдоволь налюбоваться намертво въевшейся в большой палец старой смазкой, дед добавил:
– Ровно вот столько!
Тут я наконец все понял...
Удивительно, как это некоторые люди иногда невообразимо долго не доходят до самых очевидных вещей!
В итоге Михалыч оказался прав. Накаркал, наверное...
Траулер шел на север. Чем дальше от экватора, тем короче становился день. Нас ждали большие заработки (которые по возвращении съела инфляция), романтика дальних странствий (про которую лучше читать в книжках) и новые приключения (а это уже совсем другие истории).
Капитан зачитал радиограмму на общем собрании экипажа. Моряки обрадовались. Премия, тем более в иностранной валюте, еще никому не мешала.
После этого мы с дедом вышли на палубу. По дороге я прикидывал, на что смогу потратить неожиданно свалившиеся на мою голову халявные деньги. Единственное, что мешало этому «тактическому финансовому планированию» – неопределенность суммы в иностранной валюте.
Поэтому я спросил у Михалыча:
– Как ты думаешь, по сколько нам заплатят?
Дед посмотрел на меня примерно так, как смотрят случайные посетители психушки на ее постоянных обитателей.
– Сынок… Ты внимательно слушал, когда капитан зачитывал радиограмму?
– Конечно, – ответил я, – кроме того, я сам ее принимал.
Михалыч вздохнул.
– Тогда меня очень удивляет, как ты сумел пропустить один маленький, но принципиальный момент.
Я ничего не понял.
– Ты можешь не выпендриваться, а объяснить понятно?
– Постараюсь. Ключевой момент радиограммы: «...возможно рассмотрение вопроса о премировании...».
– И что?
– Обрати внимание! Не «...каждый член экипажа получит премию в сумме...», а «...возможно рассмотрение вопроса о премировании...». Соображаешь?
Особой быстротой соображения я вообще никогда не страдал.
– Так ты можешь мне сказать, сколько мы получим?
– Невероятно... – пробормотал дед. – И как только подобных идиотов берут во флот…
Естественно, Михалыч пошутил. Во всяком случае, в тот момент я очень на это надеялся.
И тогда он поднес к моему носу очень выразительный кукиш! От него пахло металлом и машинным маслом. Любезно предоставив мне возможность вдоволь налюбоваться намертво въевшейся в большой палец старой смазкой, дед добавил:
– Ровно вот столько!
Тут я наконец все понял...
Удивительно, как это некоторые люди иногда невообразимо долго не доходят до самых очевидных вещей!
В итоге Михалыч оказался прав. Накаркал, наверное...
Траулер шел на север. Чем дальше от экватора, тем короче становился день. Нас ждали большие заработки (которые по возвращении съела инфляция), романтика дальних странствий (про которую лучше читать в книжках) и новые приключения (а это уже совсем другие истории).
