Животные скрывались в высокой траве, ползали по ветвям деревьев и летали в сини неба. И вокруг всего этого пролетал теплый свежий ветер, вместе с которым хотелось бежать далеко-далеко.
Будучи в неясности чувств, команда неловко посмотрела друг на друга. И узрела необычность, что заставила на мгновение замереть, лишиться всех остатков миропонимания.
Для Юрия теперь мир казался необычайно огромным: тонкие ветки обернулись бревнами, а в низкой траве без труда можно было полностью скрыть тело. Почему-то резцы, выступавшие среди остальных зубов, короткий мех, лысый гладкий хвост нисколько не смущали, словно всегда составляли часть удивительной натуры. И без всяких зеркал призрачный юноша смекнул, что являл собой мышь, чей пробный писк только привлек рыжий силуэт, стоявший позади. Хищная морда, из пасти которой выпирали клыки, подбиралась все ближе, пока не лизнула грызуна. Лисица уселась на задние лапы, виляние собственного пушистого хвоста, какого не было на лучших воротниках светских дам, зачаровывало. Вдруг стук копыт привлек общее внимание: Сидни обернулась газелью с длинными ребристыми рогами, острыми подвижными ушами, крутившимися в разные стороны, и длинными выносливыми ногами. Последний дар она продемонстрировала быстрой пробежкой по полю.
Некоторое время все трое глядели друг на друга, на окружение, но Сидни рванулась обратно к двери, что скрывалась меж валунов. Как только она пересекла невидимую черту, незаметно для всех обратилась человеком и уперлась ладонями в створки, после чего испуганно обернулась. Остальные последовали ее примеру. Даже Юрий, отказавшийся от помощи со стороны лисицы, пробежал несколько аршинов на коротеньких лапах. Перед превращением он в мышином облике помедлил, оглядев живописные окрестности.
Вскоре призраки, ошеломленные до потери голоса, закрыли проход в неизвестный странный мир и, не вымолвив ни слова, направились дальше по коридору.
Уже во второй раз за время пребывания на кладбище Юрий ступил за порог комнаты, служившей местом заточения и в последствие местом смерти призраков. Именно сюда он попал в свой первый день, именно отсюда ему посчастливилось выбраться. Помещение вновь встретило его тоской, обуявшей все тело, как только он увидел зловещую машину смерти, настоящие крепкие камеры заключения, мох в углах… Все осталось нетронутым, словно призрачный юноша выбрался из темницы минуту назад.
Стоит упомянуть, что убийственный механизм, занимавший всю длину стены, состоял из клетки, самой дальней части, широкого чугунного чана, над которым возвышался пресс, и пульта управления всем этим безобразием. Последним аккордом в жизни плененных призраков был щелчок одной лишь кнопки.
И Юрий знал, где находилась эта кнопка. Он пришел, чтобы сотворить оружие; иначе уйти не получится.
— У нас мало времени, — сказала Анжела, бросившись к машине смерти.
На звук ее голоса откликнулись десятки призраков. В чане послышалось шевеление: одежды, соприкасавшись с шероховатой поверхностью железа, издавали шорохи, пленники толкались, намеревались разглядеть спасителей сквозь узкую полосу между прессом и краем сосуда. Заключенные оказались теми смельчаками, что собирались погубить монстров в огненной клетке. Это были во многом невинные призрачные юноши и девушки, они кричали, молили о спасении, надежду на которое им только что даровали.
Однако Юрий выискивал определенные волосы и глаза среди десятка голов. Он не желал их видеть здесь, но с горечью понимал: найдет.
И вдруг их взгляды — Юрия и Наташи — встретились и замерли на мгновение. В свете факела влажные глаза призрачной девушки блестели, только веки дрожали от напряжения. Все тело двигалось в разные стороны — в машинном сосуде началась давка. Из чана послышался вздох, и редкий клуб пара извился петлями в воздухе. Она все поняла, она увидела момент неминуемого будущего. Это был обреченный вздох.
— Черт!.. Юра! Это ты. Спаси меня, я прошу тебя, умоляю…. Я сделаю все, что захочешь, черт возьми. Буду помогать, драться с монстрами, даже откажусь от желания… Но не бросай меня! Пожалуйста…
Голос дрожал, заикался, терялся в сухости, хрипоте, что накатывали на горло, и был подобен наждачной бумаге — он резал слух, наносил невидимые увечья разуму. От него на душе становилось горько.
Пока Юрий разглядывал одинокую кнопку на пульте управления, Сидни потушила факел гробовщиков подле камер заключения и вернулась сторожить вход, а Анжела сблизилась с чаном, осмотрев его крепления. Несмотря на то, что призрачная девушка упорно постаралась сдвинуть пресс, ударила несколько раз по металлическому сосуду, расшатала его, у Наташи выступили слезы. Зато остальные заключенные горячо обрадовались удачному знакомству товарища по несчастью со спасителями.
— Они… Там… На кнопки нажимали. И эта железка опускалась. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Спас…
Последнее слово поглотил всхлип, за которым последовал звучный плач. Наташа не могла удержать эти судорожные порывы, понимав в глубине души исход.
Красная головка кнопки размером с фалангу большого пальца щелкнула, и пресс задрожал, оторванный ото сна, предупредил всех о подготовке к жатве. И заключенные, и Анжела потребовали в кратчайшие сроки нажать на кнопку еще раз или найти обратную по действию. Однако никто не ожидал твердого от холодной решимости слова, слетевшего с губ резким броском.
— Нельзя!
Призрачный юноша укрыл кнопку узким телом, словно ребенка на поле битвы. Резким выпадом за мгновение Анжела оказалась подле товарища, попытавшись оттолкнуть его, но слабые пальцы неожиданно крепко вцепились в выступы и края металлической коробки пульта управления. Мельком увиделось лицо подруги, где ясно прослеживался только один вопрос: сошел ли он с ума. О как же ему хотелось! Это бы многое объяснило, на это можно было бы многое списать… К сожалению, он не был под властью неизвестного явления и ум его соображал лучше, чем когда-либо. Именно по этой причине он мог лишь завершить трудный процесс.
— За что…
От ошеломления Наташа говорила тихо, спокойно. Такое спокойствие ранило сильнее кинжалов гробовщиков.
Пресс сдвинулся с места, начав свою медленную работу. Он подкрадывался к жертвам с неприятным скрипом, в каком слышался злорадный смех. Каждый в чане знал, что смерть ухватилась им за горла и в течение минуты все завершится. Каждый также знал, что попытки припасть на дно сосуда, вжаться в ржавый ледяной металл лишь отдаляют неизбежное, но все поступили именно так. Надежда на то, что железный блин зависнет на половине пути не угасала, хотя стремительно потухала. Ничего другого ожидать сил не было.
— Так делается оружие. Без оружия мы не победим могильщиков, они запросто убьют нас. Нам оно нужно…
— Не таким способом! — крикнула Анжела, заглушив грохот механизма.
— Другого нет!
Призрачная девушка вновь кинулась к прессу, который уже зашел за края чана, потянула его вверх, но бездушный кусок ржавчины продолжал свой путь.
— Черт с вами! Твари бездушные! Сколько я из-за вас настрадалась… Давай же, Юра, закончи начатое твоей рыжей стервой. Сначала из-за нее я лишилась пальцев, потом чуть не потонула, обожгла себе ноги… А теперь ты, подонок. Давай же, черт бы меня побрал. Да, видно, сейчас и поберет. Да, Юра?
— Прости меня, — многократно шептала Анжела, прильнув к металлическому сосуду. — Я этого не хочу, не желаю…
— Думаете, мне хочется?! Думаете, нравится быть убийцей?! Пусть так! Думайте, что хотите, но кто-то должен это сделать. Иначе… мы все умрем.
— Да заткнись ты уже! Как же бесит вечное твое нытье, оправдания. Если собрался угробить меня, так прояви мужество хотя бы раз в жизни.
За свои бесчеловечные действия Юрий просил наказания, хотел почувствовать боль, разделить малую часть той, что настигнет заключенных призраков. И он почувствовал. Анжела принялась колотить спину товарища, отчего тот сначала даже усмехнулся, крепче вцепив пальцы, и с небольшим опозданием боль разлилась по всему телу. Призрачная девушка налегала сверху, толкалась, но победить получилось бы только в случае сломанных пальцев. Решиться на подобное она не могла.
Юрий держался, словно это было самое важное в его жизни. И отчасти это так.
Призраки пронзили взглядом опустевший чан, когда пресс, достигнув половины сосуда, одним рывком встретился со дном, выдавив в резервуар голубую жидкость. Все звуки исчезли разом. Затихло.
— Ты не лучше монстров, — презрительно сказала Анжела, прежде чем обессиленно рухнуть на пол возле дьявольской машины.
Даже в мыслях призрачный юноша не поспорил с ее словами — он понимал их правдивость и готов был слыть кем угодно ради спасения друзей. Теперь у них появился шанс на спасение, и это чувство не давало поникнуть.
В следующие минут десять Юрий под неугомонные подсказки Сидни одолевал хитрое строение формы для литья оружия. Желоб состоял из множества подогнанных друг к другу квадратных пластин, сдвигавшихся рычагом на пульте управления. Изначально форма состояла из шести квадратов, что составляли малые клинки гробовщиков. И они были заменены на удлиненный рисунок одноручного меча.
Прислонившись к холодному металлу машины смерти, Анжела неотрывно прожигала выбранную точку на стене; и лицо ее временами искажалось злостной гримасой. Призрачный юноша взглянул на нее, выдохнул и решил, что меч подойдет подруге более всего.
Вязкая жидкость из открытого вентилем резервуара полилась в желоб. Спустя время оружие приобрело нужные очертания, затвердело, сменив слепивший цвет неба на матовый голубой. Юрий спокойно достал его из формы — оголенная рукоять призрачной породы не обжигала. Клинок получился на удивление легким, податливым, отчего даже призрачный юноша некоторое время без усталости рассекал им воздух, хотя придать безупречной остроты не удалось.
Сидни безмолвно заняла управление квадратными пластинами. Пока подруга настраивала механизм, Юрий раздумывал о ее отношении к его поступку: за все время она не выразила ни одобрения, ни жалости, ни гнева. Она долго настраивала нужную форму своего оружия, и за спиной послышались шаги.
— Нет-нет-нет! Я все-все сама сделаю. Всегда-всегда мечтала о настоящем луке, а тут такая вот возможность. Секундочку… Так-так-так. Вот! Все готово. Не прошло и сотни минуточек.
На создание меча потребовалась половина жидкости в резервуаре, что с горечью отметил призрачный юноша.
— Расходуй с умом. Конечно, части лука тонкие, да, но стрелы к нему — это очень затратно. К тому же, не думаю, что из этого материала можно сделать тетиву, а ведь без нее лук бесполезен.
— Ой-ой, да я ж там совсем-совсем немножечко возьму, капельку, самую малость. Еще на десять мечей и на сотню ножиков хватит, да-да… А вот тетива да, это нелегко, это сложновато. Но ничего, найду что-нибудь в доме. Среди всего того хлама должна же быть какая-нибудь ниточка. Должна. И будет!
После изготовления грубого на конструкцию изогнутого лука Юрий заметил хитрость: некоторые плиты у плечиков лука были приставлены под углами, из-за чего на них образовались выступы, которые можно было использовать в ударном бою. Повторить форму стрелы оказалось легче, и вскоре Сидни сжимала в руках три снаряда для своего оружия.
В резервуаре осталось чуть меньше трети ресурса.
Теперь перед Юрием стояла трудная задача: сделать оружие для себя. Поскольку он не был бойцом и не желал им становиться, он решил, что и ему, и его товарищам потребуется защита. Призрачный юноша наспех собрал форму примитивного щита в виде ромба, а для получения рукояти поставил одну металлическую пластину в центр заготовки. После затвердевания он вытащил железный квадрат, получив поперечную широкую балку, сквозь которую можно было продеть руку.
Повесив щит на предплечье, Юрий почувствовал себя рыцарем, и даже несколько улыбнулся. Его мимолетное счастье, в котором он старался потопить пагубные мысли о случившемся, не заразило подругу.
Анжела поднялась с грязного пола, отряхнув джинсы от грязи, и сказала, не поглядев товарищу в глаза:
— Вы хоть осознаете, что держите в руках предметы, изготовленные из человеческих частей, из призраков… из Наташи…
И она направилась в сторону выхода, после чего за ней поспешила остальная часть команды.
— Так-так-так… И как же мы будем их резать? Просто вот резать — и все. Давай, Юра, пробуй, у тебя ж в руках здоровенный меч. Ух, корни, трепещите! Вы уже трепещите? Нет? А советую! Потому что за дело взялся Юрка-кожурка. Хм, почему кожурка? Хи-хи, да и не знаю я. Просто рифмуется…
Юрий прошел несколько ступеней лестницы, вновь оказавшись перед дверью подвала, что была щедро опутана корнями неведомого растения. Он схватился за один из толстых древесных отростков и приложил к нему клинок — почти без усилий лезвие разделило корень надвое, словно тонкую нить. Тогда призрачный юноша сделал рубящее движение, после какого на пол посыпалось несколько обрывков. От частых ударов — благо меч был легким — заросли заметно приуменьшились, и подход к двери приблизился на несколько ступеней.
Раздался странный звук, какой не был похож ни на удар металла о камень, ни на удар дерева о камень — клинок выпал из юношеских рук. Юрий вскользь глянул на Анжелу, отрешенно водившую кроссовкой по верхней ступени. Поняв о том, что помощи ждать не стоит, он приготовился нагнуться за мечом, заскрипев зубами и больными мышцами, но на половине пути выдохся, потерял равновесие и неуклюже приземлился на холодную каменную ступень.
Неожиданным было услышать слева голос Анжелы, какой не звучал с тех самых пор, как они покинули роковую комнату.
— Сиди.
Она переняла клинок из товарищеских рук, с отвращением сжав теплую рукоять. Призрачная девушка незаметно для всех оценила вес меча, гневно выдохнула от того, что ей пришлось заняться этим, после чего корни посыпались на пол, как капли дождя. Когда проход был расчищен, Сидни подала руку призрачному юноше и засеменила по ступеням, чтобы вставить крохотный ключик в не менее крохотную замочную скважину и провернуть пару раз. Из дверного зазора тотчас же повеяло прохладой и сыростью.
Вдоль стен желтоватой каменной породы простирались в ряд бочки, от которых исходил сладкий фруктовый запах спирта, разбавлявший местную затхлость и сырость; в металлических вставках, скреплявших деревянные части, и самодельных кранах для подачи жидкости поблескивали огоньки свечей. Между бочками, в центре своеобразной аллеи, тянулась продолговатая скамья, будто для сидячей дегустации напитков. Слева от входа имелся небольшой закуток, где складировались мешки с зерном, некоторые виды солений и множество стеклянных сосудов от форм приличных малых до гигантских амфор. Сидни привлек лежавший там предмет, отчего она задержалась.
В дальнем конце продолговатого помещения виднелось чье-то присутствие. Первой заметив неизвестного, Анжела позабыла об отвращении к клинку и только крепче сжала рукоять. Она аккуратно подалась вперед, совершав настолько громкие шаги, чтобы обозначить себя. Силуэт зашевелился, и призрачная девушка разглядела, что очертания принадлежат призраку или, что было бы возможнее, человеку. За ней, державшись позади, поспешили друзья.
Когда команда оказалась на половине пути, неизвестный резко обернулся, обнажив на свету внешность своей личности. И все мгновенно остановились, застыв в изумлении.
Будучи в неясности чувств, команда неловко посмотрела друг на друга. И узрела необычность, что заставила на мгновение замереть, лишиться всех остатков миропонимания.
Для Юрия теперь мир казался необычайно огромным: тонкие ветки обернулись бревнами, а в низкой траве без труда можно было полностью скрыть тело. Почему-то резцы, выступавшие среди остальных зубов, короткий мех, лысый гладкий хвост нисколько не смущали, словно всегда составляли часть удивительной натуры. И без всяких зеркал призрачный юноша смекнул, что являл собой мышь, чей пробный писк только привлек рыжий силуэт, стоявший позади. Хищная морда, из пасти которой выпирали клыки, подбиралась все ближе, пока не лизнула грызуна. Лисица уселась на задние лапы, виляние собственного пушистого хвоста, какого не было на лучших воротниках светских дам, зачаровывало. Вдруг стук копыт привлек общее внимание: Сидни обернулась газелью с длинными ребристыми рогами, острыми подвижными ушами, крутившимися в разные стороны, и длинными выносливыми ногами. Последний дар она продемонстрировала быстрой пробежкой по полю.
Некоторое время все трое глядели друг на друга, на окружение, но Сидни рванулась обратно к двери, что скрывалась меж валунов. Как только она пересекла невидимую черту, незаметно для всех обратилась человеком и уперлась ладонями в створки, после чего испуганно обернулась. Остальные последовали ее примеру. Даже Юрий, отказавшийся от помощи со стороны лисицы, пробежал несколько аршинов на коротеньких лапах. Перед превращением он в мышином облике помедлил, оглядев живописные окрестности.
Вскоре призраки, ошеломленные до потери голоса, закрыли проход в неизвестный странный мир и, не вымолвив ни слова, направились дальше по коридору.
Уже во второй раз за время пребывания на кладбище Юрий ступил за порог комнаты, служившей местом заточения и в последствие местом смерти призраков. Именно сюда он попал в свой первый день, именно отсюда ему посчастливилось выбраться. Помещение вновь встретило его тоской, обуявшей все тело, как только он увидел зловещую машину смерти, настоящие крепкие камеры заключения, мох в углах… Все осталось нетронутым, словно призрачный юноша выбрался из темницы минуту назад.
Стоит упомянуть, что убийственный механизм, занимавший всю длину стены, состоял из клетки, самой дальней части, широкого чугунного чана, над которым возвышался пресс, и пульта управления всем этим безобразием. Последним аккордом в жизни плененных призраков был щелчок одной лишь кнопки.
И Юрий знал, где находилась эта кнопка. Он пришел, чтобы сотворить оружие; иначе уйти не получится.
— У нас мало времени, — сказала Анжела, бросившись к машине смерти.
На звук ее голоса откликнулись десятки призраков. В чане послышалось шевеление: одежды, соприкасавшись с шероховатой поверхностью железа, издавали шорохи, пленники толкались, намеревались разглядеть спасителей сквозь узкую полосу между прессом и краем сосуда. Заключенные оказались теми смельчаками, что собирались погубить монстров в огненной клетке. Это были во многом невинные призрачные юноши и девушки, они кричали, молили о спасении, надежду на которое им только что даровали.
Однако Юрий выискивал определенные волосы и глаза среди десятка голов. Он не желал их видеть здесь, но с горечью понимал: найдет.
И вдруг их взгляды — Юрия и Наташи — встретились и замерли на мгновение. В свете факела влажные глаза призрачной девушки блестели, только веки дрожали от напряжения. Все тело двигалось в разные стороны — в машинном сосуде началась давка. Из чана послышался вздох, и редкий клуб пара извился петлями в воздухе. Она все поняла, она увидела момент неминуемого будущего. Это был обреченный вздох.
— Черт!.. Юра! Это ты. Спаси меня, я прошу тебя, умоляю…. Я сделаю все, что захочешь, черт возьми. Буду помогать, драться с монстрами, даже откажусь от желания… Но не бросай меня! Пожалуйста…
Голос дрожал, заикался, терялся в сухости, хрипоте, что накатывали на горло, и был подобен наждачной бумаге — он резал слух, наносил невидимые увечья разуму. От него на душе становилось горько.
Пока Юрий разглядывал одинокую кнопку на пульте управления, Сидни потушила факел гробовщиков подле камер заключения и вернулась сторожить вход, а Анжела сблизилась с чаном, осмотрев его крепления. Несмотря на то, что призрачная девушка упорно постаралась сдвинуть пресс, ударила несколько раз по металлическому сосуду, расшатала его, у Наташи выступили слезы. Зато остальные заключенные горячо обрадовались удачному знакомству товарища по несчастью со спасителями.
— Они… Там… На кнопки нажимали. И эта железка опускалась. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Спас…
Последнее слово поглотил всхлип, за которым последовал звучный плач. Наташа не могла удержать эти судорожные порывы, понимав в глубине души исход.
Красная головка кнопки размером с фалангу большого пальца щелкнула, и пресс задрожал, оторванный ото сна, предупредил всех о подготовке к жатве. И заключенные, и Анжела потребовали в кратчайшие сроки нажать на кнопку еще раз или найти обратную по действию. Однако никто не ожидал твердого от холодной решимости слова, слетевшего с губ резким броском.
— Нельзя!
Призрачный юноша укрыл кнопку узким телом, словно ребенка на поле битвы. Резким выпадом за мгновение Анжела оказалась подле товарища, попытавшись оттолкнуть его, но слабые пальцы неожиданно крепко вцепились в выступы и края металлической коробки пульта управления. Мельком увиделось лицо подруги, где ясно прослеживался только один вопрос: сошел ли он с ума. О как же ему хотелось! Это бы многое объяснило, на это можно было бы многое списать… К сожалению, он не был под властью неизвестного явления и ум его соображал лучше, чем когда-либо. Именно по этой причине он мог лишь завершить трудный процесс.
— За что…
От ошеломления Наташа говорила тихо, спокойно. Такое спокойствие ранило сильнее кинжалов гробовщиков.
Пресс сдвинулся с места, начав свою медленную работу. Он подкрадывался к жертвам с неприятным скрипом, в каком слышался злорадный смех. Каждый в чане знал, что смерть ухватилась им за горла и в течение минуты все завершится. Каждый также знал, что попытки припасть на дно сосуда, вжаться в ржавый ледяной металл лишь отдаляют неизбежное, но все поступили именно так. Надежда на то, что железный блин зависнет на половине пути не угасала, хотя стремительно потухала. Ничего другого ожидать сил не было.
— Так делается оружие. Без оружия мы не победим могильщиков, они запросто убьют нас. Нам оно нужно…
— Не таким способом! — крикнула Анжела, заглушив грохот механизма.
— Другого нет!
Призрачная девушка вновь кинулась к прессу, который уже зашел за края чана, потянула его вверх, но бездушный кусок ржавчины продолжал свой путь.
— Черт с вами! Твари бездушные! Сколько я из-за вас настрадалась… Давай же, Юра, закончи начатое твоей рыжей стервой. Сначала из-за нее я лишилась пальцев, потом чуть не потонула, обожгла себе ноги… А теперь ты, подонок. Давай же, черт бы меня побрал. Да, видно, сейчас и поберет. Да, Юра?
— Прости меня, — многократно шептала Анжела, прильнув к металлическому сосуду. — Я этого не хочу, не желаю…
— Думаете, мне хочется?! Думаете, нравится быть убийцей?! Пусть так! Думайте, что хотите, но кто-то должен это сделать. Иначе… мы все умрем.
— Да заткнись ты уже! Как же бесит вечное твое нытье, оправдания. Если собрался угробить меня, так прояви мужество хотя бы раз в жизни.
За свои бесчеловечные действия Юрий просил наказания, хотел почувствовать боль, разделить малую часть той, что настигнет заключенных призраков. И он почувствовал. Анжела принялась колотить спину товарища, отчего тот сначала даже усмехнулся, крепче вцепив пальцы, и с небольшим опозданием боль разлилась по всему телу. Призрачная девушка налегала сверху, толкалась, но победить получилось бы только в случае сломанных пальцев. Решиться на подобное она не могла.
Юрий держался, словно это было самое важное в его жизни. И отчасти это так.
Призраки пронзили взглядом опустевший чан, когда пресс, достигнув половины сосуда, одним рывком встретился со дном, выдавив в резервуар голубую жидкость. Все звуки исчезли разом. Затихло.
— Ты не лучше монстров, — презрительно сказала Анжела, прежде чем обессиленно рухнуть на пол возле дьявольской машины.
Даже в мыслях призрачный юноша не поспорил с ее словами — он понимал их правдивость и готов был слыть кем угодно ради спасения друзей. Теперь у них появился шанс на спасение, и это чувство не давало поникнуть.
В следующие минут десять Юрий под неугомонные подсказки Сидни одолевал хитрое строение формы для литья оружия. Желоб состоял из множества подогнанных друг к другу квадратных пластин, сдвигавшихся рычагом на пульте управления. Изначально форма состояла из шести квадратов, что составляли малые клинки гробовщиков. И они были заменены на удлиненный рисунок одноручного меча.
Прислонившись к холодному металлу машины смерти, Анжела неотрывно прожигала выбранную точку на стене; и лицо ее временами искажалось злостной гримасой. Призрачный юноша взглянул на нее, выдохнул и решил, что меч подойдет подруге более всего.
Вязкая жидкость из открытого вентилем резервуара полилась в желоб. Спустя время оружие приобрело нужные очертания, затвердело, сменив слепивший цвет неба на матовый голубой. Юрий спокойно достал его из формы — оголенная рукоять призрачной породы не обжигала. Клинок получился на удивление легким, податливым, отчего даже призрачный юноша некоторое время без усталости рассекал им воздух, хотя придать безупречной остроты не удалось.
Сидни безмолвно заняла управление квадратными пластинами. Пока подруга настраивала механизм, Юрий раздумывал о ее отношении к его поступку: за все время она не выразила ни одобрения, ни жалости, ни гнева. Она долго настраивала нужную форму своего оружия, и за спиной послышались шаги.
— Нет-нет-нет! Я все-все сама сделаю. Всегда-всегда мечтала о настоящем луке, а тут такая вот возможность. Секундочку… Так-так-так. Вот! Все готово. Не прошло и сотни минуточек.
На создание меча потребовалась половина жидкости в резервуаре, что с горечью отметил призрачный юноша.
— Расходуй с умом. Конечно, части лука тонкие, да, но стрелы к нему — это очень затратно. К тому же, не думаю, что из этого материала можно сделать тетиву, а ведь без нее лук бесполезен.
— Ой-ой, да я ж там совсем-совсем немножечко возьму, капельку, самую малость. Еще на десять мечей и на сотню ножиков хватит, да-да… А вот тетива да, это нелегко, это сложновато. Но ничего, найду что-нибудь в доме. Среди всего того хлама должна же быть какая-нибудь ниточка. Должна. И будет!
После изготовления грубого на конструкцию изогнутого лука Юрий заметил хитрость: некоторые плиты у плечиков лука были приставлены под углами, из-за чего на них образовались выступы, которые можно было использовать в ударном бою. Повторить форму стрелы оказалось легче, и вскоре Сидни сжимала в руках три снаряда для своего оружия.
В резервуаре осталось чуть меньше трети ресурса.
Теперь перед Юрием стояла трудная задача: сделать оружие для себя. Поскольку он не был бойцом и не желал им становиться, он решил, что и ему, и его товарищам потребуется защита. Призрачный юноша наспех собрал форму примитивного щита в виде ромба, а для получения рукояти поставил одну металлическую пластину в центр заготовки. После затвердевания он вытащил железный квадрат, получив поперечную широкую балку, сквозь которую можно было продеть руку.
Повесив щит на предплечье, Юрий почувствовал себя рыцарем, и даже несколько улыбнулся. Его мимолетное счастье, в котором он старался потопить пагубные мысли о случившемся, не заразило подругу.
Анжела поднялась с грязного пола, отряхнув джинсы от грязи, и сказала, не поглядев товарищу в глаза:
— Вы хоть осознаете, что держите в руках предметы, изготовленные из человеческих частей, из призраков… из Наташи…
И она направилась в сторону выхода, после чего за ней поспешила остальная часть команды.
— Так-так-так… И как же мы будем их резать? Просто вот резать — и все. Давай, Юра, пробуй, у тебя ж в руках здоровенный меч. Ух, корни, трепещите! Вы уже трепещите? Нет? А советую! Потому что за дело взялся Юрка-кожурка. Хм, почему кожурка? Хи-хи, да и не знаю я. Просто рифмуется…
Юрий прошел несколько ступеней лестницы, вновь оказавшись перед дверью подвала, что была щедро опутана корнями неведомого растения. Он схватился за один из толстых древесных отростков и приложил к нему клинок — почти без усилий лезвие разделило корень надвое, словно тонкую нить. Тогда призрачный юноша сделал рубящее движение, после какого на пол посыпалось несколько обрывков. От частых ударов — благо меч был легким — заросли заметно приуменьшились, и подход к двери приблизился на несколько ступеней.
Раздался странный звук, какой не был похож ни на удар металла о камень, ни на удар дерева о камень — клинок выпал из юношеских рук. Юрий вскользь глянул на Анжелу, отрешенно водившую кроссовкой по верхней ступени. Поняв о том, что помощи ждать не стоит, он приготовился нагнуться за мечом, заскрипев зубами и больными мышцами, но на половине пути выдохся, потерял равновесие и неуклюже приземлился на холодную каменную ступень.
Неожиданным было услышать слева голос Анжелы, какой не звучал с тех самых пор, как они покинули роковую комнату.
— Сиди.
Она переняла клинок из товарищеских рук, с отвращением сжав теплую рукоять. Призрачная девушка незаметно для всех оценила вес меча, гневно выдохнула от того, что ей пришлось заняться этим, после чего корни посыпались на пол, как капли дождя. Когда проход был расчищен, Сидни подала руку призрачному юноше и засеменила по ступеням, чтобы вставить крохотный ключик в не менее крохотную замочную скважину и провернуть пару раз. Из дверного зазора тотчас же повеяло прохладой и сыростью.
Вдоль стен желтоватой каменной породы простирались в ряд бочки, от которых исходил сладкий фруктовый запах спирта, разбавлявший местную затхлость и сырость; в металлических вставках, скреплявших деревянные части, и самодельных кранах для подачи жидкости поблескивали огоньки свечей. Между бочками, в центре своеобразной аллеи, тянулась продолговатая скамья, будто для сидячей дегустации напитков. Слева от входа имелся небольшой закуток, где складировались мешки с зерном, некоторые виды солений и множество стеклянных сосудов от форм приличных малых до гигантских амфор. Сидни привлек лежавший там предмет, отчего она задержалась.
В дальнем конце продолговатого помещения виднелось чье-то присутствие. Первой заметив неизвестного, Анжела позабыла об отвращении к клинку и только крепче сжала рукоять. Она аккуратно подалась вперед, совершав настолько громкие шаги, чтобы обозначить себя. Силуэт зашевелился, и призрачная девушка разглядела, что очертания принадлежат призраку или, что было бы возможнее, человеку. За ней, державшись позади, поспешили друзья.
Когда команда оказалась на половине пути, неизвестный резко обернулся, обнажив на свету внешность своей личности. И все мгновенно остановились, застыв в изумлении.
