Пришлось прервать свой кайф усилием воли. Я выключил кран, вытер руки о полотенце, потом непонятно зачем подержал руки под струёй горячего воздуха из сушилки (о, эта мерзкая привычка выжимать максимум удовольствия из каждого мгновения жизни!). Кинул взгляд на настенные часы. Они показывали, что до свидания остался час. Мысли о Лиане снова стали доминировать, выплыв из глубин подсознания. Непонятная, ядрёная смесь из волнения, похоти, тревоги, воодушевления пьянила, словно алкогольный коктейль. О, моя Лиана, моя кровавая Мэри! Зачем ты меня мучаешь, беззастенчиво пользуясь властью своих чар? Зачем? Отпусти меня, отпусти хоть на минуту!
Я подошёл к книжному шкафу, брал одну за другой книги с полок, просматривая их. Жаль, что лень не дала мне прочесть их все. Тогда я бы знал любовь, влюблённость, страсть со всех сторон и знал, как действовать сейчас! Я начинал чувствовать своё бессилие перед новыми вызовами на любовном фронте. Хотелось тут же встретить Лиану, но и хотелось с наибольшей пользой потратить оставшееся до нашего рандеву время. Но как это сделать?
Спортивные обзоры или прослушивание музыкального альбома всегда были верными ликвидаторами моего времени. Но сейчас, когда я снова прибёг к этому способу, нервное напряжение вовсе не подумало спадать. Я выключил ноутбук, лёг на диван и унёсся в эмпиреи. Определённый период моих размышлений проходил, и я смотрел на часы, но время по закону подлости снова замедляло свой бег. Пять минут продолжались, словно пять часов. Как ни смешно, я впервые прилагал колоссальные усилия, чтобы просто не встать с дивана, чтобы просто находиться в лежачем положении. Ибо внутри у меня всё бурлило. Часто, когда я ложился на диван, меня клонило в сон, но не в этот раз, когда бодрости во мне было больше, чем привычно.
Ну, время, ну беги же, наконец, вприпрыжку! Но время дразнило меня, издевалось надо мной, оно напоминало солдата, который строго чеканит свои шаги по плацу. Время, этот ключевой и вездесущий, но от этого не менее таинственный и загадочный, элемент бытия, играло со мной в кошки-мышки. Я не знал, предаёт оно меня или помогает. Пятнадцать минут до часа икс. Целая вечность. Отвлеку себя снова. Называю составы всех футбольных клубов английской премьер-лиги и всех крупнейших сборных мира. Назвал. Осталось десять минут. Внезапно я почувствовал внутри облегчение, успокоение. Лиана на некоторое время перестала беспокоить меня. Время действует мудро. Оно не действует, как подросток в переходном возрасте, оно действует, словно седовласый старец, проживший жизнь, насыщенную до предела. Я снова убежал в мечты и фантазии и меня не беспокоило больше ничего. Потом я посмотрел на часы. Оставалась одна минута. Вот оно, мгновение экстаза! Я считаю секунды и оно свершилось! Время нашего третьего свидания наступило. Точнее, свидание для меня сейчас начиналось с момента выхода из дома. Пока я не встретил её вживую, я обнимал и целовал её в своём воображении, соображал, что я скажу ей, подбирал правильные слова. Я мог бы изобрести целую науку о свиданиях, защитить докторскую диссертацию по этой теме. Но вернёмся на землю. Я быстро оделся и вышел из квартиры. Что меня ждёт? Перипетии, кульминация или развязка? Внутри было предчувствие чего-то сомнительного. Но я знал, что это свидание не будет тривиальным.
Когда я вышел на улицу, меня потрясла погода. Не только потому, что она была превосходной, а в воздух вобрал в себя все краски и запахи осени. Она удивительно резонировала с моим настроением, да и природа вокруг тоже ему соответствовала. Шум листвы деревьев был отзвуком космических трезвучий, вороны, усевшись на ветки и крыши, тревожно каркали, ветер невысоко поднимал груды жёлтых листьев, словно превратившихся в живых существ и силившихся улететь, но бессильных сделать это. И карканье ворон, и прерванный полёт листьев рождали во мне нехорошие предчувствия, но жажда увидеть Лиану становилась такой, что я готов был крепко поцеловать её и выпить её всю, ибо в ней была сейчас вся моя жизнь и без неё она была и немыслима, и бессмысленна. И трепетом мистическим моя душа объята, и какофония вселенной поёт мне в унисон. Так я напевал себе на ходу, и эти наспех сочинённые строчки стоило бы сделать эпиграфом к моему третьему свиданию. Они выражали миру моё состояние лучше чего бы то ещё, что есть на свете.
Зазывные шашечки на автомобилях были в изобилии. Я подошёл к одному из таксистов, мы договорились об устраивающей нас обоих цене, и я сел в машину. Двинулись в путь в центр города, где было назначено наше с Лианой свидание. В прошлом месяце город оснастили камерами наблюдения, и поведение водителей на дорогах заметно изменилось. Останавливаясь на светофоре на красный свет, машины не приближались друг к другу впритык, сохраняя между собой дистанцию не меньше семи метров. Ад для лихачей, рай для мечтателей. Вроде меня, для которого главное нововведение прошлого месяца оказалось как нельзя кстати. Развалившись на заднем сиденье, я получил больше времени для размышлений, благо рефлексировать в участившихся пробках можно было довольно долго. Сверкали яркие вывески закусочных, глаза разбегались от разных коммерческих предложений, наводнивших наш город, в широком диапазоне от рекламных стендов до напечатанных на принтере объявлений, висевших на фонарных столбах, заборах и частных домиках. Я унёсся мыслями во времена моего детства, когда этот город ещё сохранял скромное советское обаяние, а места для развлечений в нём были наперечёт. С тех пор многое необратимо изменилось, и по улицам ходили другие люди. Новое время задышало полной грудью, вытеснив старое на обочину и в ностальгические воспоминания тех, кто о нём помнил, а такие пока ещё оставались, пусть даже из оставшихся мало кто остался таким, каким был. В своём представлении и в своих мыслях о безвозвратно ушедшем, я думал о себе и ощущал себя то одиноким сверкающим алмазом среди толпы потребителей, конформистов, рабов всеохватывающего материализма, то выброшенной на свалку старой советской газетой «Правда». Надо избавляться от этих мыслей, говорил я себе, ведь уныние и гордыня – смертные грехи человечества.
Пока я так думал, произошло маленькое чудо. Лиана совсем исчезла из моей головы, и я даже забыл, куда я еду. Таксист вернул меня к жизни, спросив, в каком конкретном месте остановиться. Я вернулся из летаргического сна, ответил таксисту, расплатился с ним за поездку и вышел на свежий воздух. И произошло то, во что я не мог поверить. А не мог я поверить своим глазам, когда увидел вблизи знакомые очертания, до боли родной силуэт, пусть и стоявший спиной ко мне. Неужели это Она? Неужто не опоздала даже на одну минуту? Всё это было слишком хорошо и прекрасно, чтобы в это можно было поверить. Всё это было настолько хорошо, что заставляло насторожиться. Это настолько хорошо, что, возможно, даже плохо. Я постоял, оцепенев, несколько секунд, и воскликнул:
- Лиана!
Она обернулась на мой отклик, широко улыбнулась, превратив на миг осень в весну, подошла ко мне и наградила меня поцелуем, мгновенно растаявшим во рту, словно карамель. Моя возлюбленная Лиана действительно не заставила меня мучиться в ожидании. В своей бордовой шерстяной кофте, тёмно-синих джинсах, с распущенными чёрными волосами, она почему-то напоминала мне готическую принцессу, хотя те в массовом представлении, конечно, выглядят иначе. В её сегодняшнем облике, словно в драматичном поединке, сошлись свет и тень. Этим она и пугала, и притягивала.
Лиана окинула меня оценивающим взглядом и с едва заметной полуулыбкой спросила:
- Чего ты сегодня такой напряжённый и хмурый? Что-то случилось?
- Почему ты так решила? Тебе показалось, - ответил я.
- Ну, тогда извини меня. Куда сегодня пойдём? – казалось, слова вылетали из её уст легко, словно мыльные пузыри.
- Сначала погуляем по парку, потом пойдём в кино.
- Слушай, мне сегодня нужно к моей тёте в пригород заехать, - сказала, словно прося прощения, Лиана, - давай на полчаса заедем туда, потом вернёмся и в кино.
- Ну, давай побыстрее тогда, а то в кино опоздаем.
Мы поймали маршрутку и отправились к тёте Лианы. Салон был полупустой, мы сели рядом в самый конец. «Места для поцелуев» - пошутил я. «Потерпи», - сверкнула хитринкой в глазах Лиана. Мы ехали очень долго, мимо малолюдных улиц, будто охваченных меланхолией. Я посмотрел на Лиану и долго не мог оторвать глаз. Я был подобен маньяку в этот момент. Лиана грустно о чём-то думала, потом перехватила мой взгляд и обернулась ко мне.
- Почему ты так на меня смотришь? Не можешь нарадоваться, что увидел меня?
- Да, я действительно рад, что встретил тебя. Ради этого стоило жить. Я часто сожалею, в какое время я родился. Я человек не своего времени. Большой грех так говорить, но порой мне кажется, что мне лучше вообще было бы не рождаться на этот свет. Как у Айтматова в «Тавре Кассандры», плод в утробе матери даёт знак о том, что не хочет появляться на свет в этом жестоком, бездушном и безидеальном мире. Лучше бы мне было бы жить где-нибудь в СССР в шестидесятые или семидесятые или в девятнадцатом веке в царской России. Но когда я вижу тебя, все мои претензии ко времени отпадают. Как у Пушкина «Но я вчера Голицыну увидел и примирён с отечеством моим».
- Спасибо, - улыбнулась Лиана, - Я тоже о тебе всё чаще в последнее время думаю.
- Я становлюсь тебе родным человеком? – иронично спросил я.
Лиана не ответила мне, а лишь осветила унылый салон своей улыбкой.
- Никто не знает, какое действительно твоё время, а какое нет. Никто заранее не знает, что будет лучше или хуже для тебя. Если ты вдруг найдёшь свою нишу и преуспеешь, ты будешь благодарить судьбу за то, что родился в это время. Так что не отравляй свою душу ненавистью и презрением к своему времени. Жизнь – это Божий дар, она прекрасна, даже когда невыносимо трудна, - внезапно разразилась речью Лиана.
Я был шокирован речью Лианы. Я не ожидал, что эта простая и малообразованная девушка окажется настолько мудрой. Мои догадки о сложности её натуры, которые пришли ко мне в голову после нашего первого свидания, подтвердились. «Ума в ней действительно не меньше, чем у многих выпускников и выпускниц Оксфорда и Кембриджа», - подумал я. Для неё же всё сказанное, казалось мне, прозвучало настолько естественно, словно выливалось изнутри чистой родниковой водой. Если я говорил заёмными фразами из книжек, её слова и мысли были выстраданы жизнью, и по сравнению с ней я казался себе ребёнком.
Всю оставшуюся дорогу Лиана молчала, не проронив ни слова, непрерывно и с глубокой задумчивостью глядя в окно. Наш транспорт потихоньку-полегоньку подвозил нас к месту назначения. Практически одновременно, не сговариваясь, мы с Лианой встали со своих мест и направились к выходу, как только достигли этого места.
Высадившись на остановке, мы проводили взглядом наш маршрут, поднявший пыль с асфальта и просвистевший прощальными звуками в хмурой осенней тиши, делавшей неощутимыми направления воздушных потоков. Лиана попросила меня подождать немного, пока она навестит тётю. Потом она перешла дорогу и скрылась в зарослях частных одноэтажных домиков, оставив меня наедине с собой.
Осмотрев окрест себя местность, я задержался взглядом на доме напротив, где жили мои дальние родственники. Судя по всему, они и их соседи из близлежащих домов отсутствовали дома, занятые повседневными делами. Обезлюдевшее на время место привлекало своим безмятежным спокойствием, приятно обволакивающим каждого, кто был не из местных жителей и оказывался здесь впервые, как я сегодня. Вдали были видны окаймлённые черепичными крышами, ощетинившиеся заборами особняки местных нуворишей. Как и везде, люди выживали, преодолевали трудности, влюблялись и женились. Как и везде, индивидуализм властвовал на всей территории, накладывая на каждого отпечатки высокомерия, усталости, раздражения, стремления к удовольствиям. Ближе к вечеру заводила хоровод в воздухе мошкара. Приятно разносился по округе пряный и прилипчивый запах близлежащей пекарни. Лишь едва нарушал тишину еле слышный лай собак.
Я увидел Лиану, возвращавшуюся от тёти. Пока она не посмотрела на меня, я незаметно сфотографировал её на телефон, а потом успел вовремя его убрать к тому моменту, когда она кинула на меня взгляд и одарила меня улыбкой. Вернулась она удивительно вовремя, ибо с работы уже возвращались люди, и в воздухе бурлило предчувствие вечерних скандалов и семейных ссор. Чудная атмосфера тишины и спокойствия, казавшаяся незыблемой, стремительно уходила прочь, обещая вернуться на следующий день в то же время.
Лиана поравнялась со мной и нежным прикосновением взяла меня под локоть.
- Ну как, ты довольна? – спросил я.
- Абсолютно, - улыбнулась она.
- Как тётя? – произнёс я.
- В полном ажуре, - ответила Лиана, - Ну что, поехали в кино?
Мы снова сели на маршрут, по удивительному совпадению, тот же самый, что и привёз нас сюда, и поехали на вечерний сеанс. Спросив название фильма, Лиана с удовлетворением кивнула головой и отвернулась в сторону окна. Мечтательным взглядом моя любимая провожала вереницу полей, изобильно украшавших это пригородное место, и думала о чём-то своём. Тут я впервые за время этого свидания почувствовал небольшую тревогу, подумав, что Лиана может таить в себе нечто невысказанное и не совсем для меня приятное. Впрочем, это были лишь предположения, которые часто были неверными в моей жизни. Помня об этой моей традиции, я беспокоился не слишком сильно, но продолжал изучать Лиану, благо она долго не оборачивалась, сохраняя ту же позу и то же выражение лица. Когда она, наконец, повернулась ко мне, она ничем не выдала своего удивления и обеспокоенности тем, что я пристально смотрю на неё, и лишь подарила мне свою искреннюю улыбку, словно наполненную душистым ароматом то ли наивности, то ли всепрощения, то ли еле заметной снисходительности.
- Всё никак не можешь на меня насмотреться? – сказала она, посмотрев на меня с таким умилением, что я с непонятной мне радостью почувствовал себя дошкольником. Тут настала уже моя очередь наградить её улыбкой.
Микроавтобус тем временем уже подъезжал к кинотеатру. Время опять летело кометой. Почувствовав неизвестно откуда взявшиеся возбуждение и нервозность, я взял Лиану за руку, и мы вышли из маршрутки. Около кинотеатра собралось немало молодёжи то в пуховиках, то в китайских и турецких куртках. Технологии и природа сливались воедино в воздухе, когда звучали одновременно и цикады, и мелодии смартфонов. В отличие от пригорода, здесь явно ощущались шум и рваные ритмы окружающего действа.
Фильм должен был начаться через пять минут. Мы с Лианой заняли наши места в кинозале. Кино мы собирались смотреть по новой технологии трёхмерного измерения, позволявшей словно очутиться внутри фильма и тогда только появившейся в наших кинотеатрах. Нам принесли очки для просмотра фильма по этой технологии, и мы погрузились в вымышленную вселенную, откуда вынырнули через два часа, пролетевшие по обыкновению быстротечно.
- Тебе понравилось? – спросил я Лиану.
- Очень. Я в восторге, - просияла она.
Мою подспудную тревогу словно рукой сняло. Значит, она ничего от меня не скрывает и всё у нас будет замечательно.
Я подошёл к книжному шкафу, брал одну за другой книги с полок, просматривая их. Жаль, что лень не дала мне прочесть их все. Тогда я бы знал любовь, влюблённость, страсть со всех сторон и знал, как действовать сейчас! Я начинал чувствовать своё бессилие перед новыми вызовами на любовном фронте. Хотелось тут же встретить Лиану, но и хотелось с наибольшей пользой потратить оставшееся до нашего рандеву время. Но как это сделать?
Спортивные обзоры или прослушивание музыкального альбома всегда были верными ликвидаторами моего времени. Но сейчас, когда я снова прибёг к этому способу, нервное напряжение вовсе не подумало спадать. Я выключил ноутбук, лёг на диван и унёсся в эмпиреи. Определённый период моих размышлений проходил, и я смотрел на часы, но время по закону подлости снова замедляло свой бег. Пять минут продолжались, словно пять часов. Как ни смешно, я впервые прилагал колоссальные усилия, чтобы просто не встать с дивана, чтобы просто находиться в лежачем положении. Ибо внутри у меня всё бурлило. Часто, когда я ложился на диван, меня клонило в сон, но не в этот раз, когда бодрости во мне было больше, чем привычно.
Ну, время, ну беги же, наконец, вприпрыжку! Но время дразнило меня, издевалось надо мной, оно напоминало солдата, который строго чеканит свои шаги по плацу. Время, этот ключевой и вездесущий, но от этого не менее таинственный и загадочный, элемент бытия, играло со мной в кошки-мышки. Я не знал, предаёт оно меня или помогает. Пятнадцать минут до часа икс. Целая вечность. Отвлеку себя снова. Называю составы всех футбольных клубов английской премьер-лиги и всех крупнейших сборных мира. Назвал. Осталось десять минут. Внезапно я почувствовал внутри облегчение, успокоение. Лиана на некоторое время перестала беспокоить меня. Время действует мудро. Оно не действует, как подросток в переходном возрасте, оно действует, словно седовласый старец, проживший жизнь, насыщенную до предела. Я снова убежал в мечты и фантазии и меня не беспокоило больше ничего. Потом я посмотрел на часы. Оставалась одна минута. Вот оно, мгновение экстаза! Я считаю секунды и оно свершилось! Время нашего третьего свидания наступило. Точнее, свидание для меня сейчас начиналось с момента выхода из дома. Пока я не встретил её вживую, я обнимал и целовал её в своём воображении, соображал, что я скажу ей, подбирал правильные слова. Я мог бы изобрести целую науку о свиданиях, защитить докторскую диссертацию по этой теме. Но вернёмся на землю. Я быстро оделся и вышел из квартиры. Что меня ждёт? Перипетии, кульминация или развязка? Внутри было предчувствие чего-то сомнительного. Но я знал, что это свидание не будет тривиальным.
Когда я вышел на улицу, меня потрясла погода. Не только потому, что она была превосходной, а в воздух вобрал в себя все краски и запахи осени. Она удивительно резонировала с моим настроением, да и природа вокруг тоже ему соответствовала. Шум листвы деревьев был отзвуком космических трезвучий, вороны, усевшись на ветки и крыши, тревожно каркали, ветер невысоко поднимал груды жёлтых листьев, словно превратившихся в живых существ и силившихся улететь, но бессильных сделать это. И карканье ворон, и прерванный полёт листьев рождали во мне нехорошие предчувствия, но жажда увидеть Лиану становилась такой, что я готов был крепко поцеловать её и выпить её всю, ибо в ней была сейчас вся моя жизнь и без неё она была и немыслима, и бессмысленна. И трепетом мистическим моя душа объята, и какофония вселенной поёт мне в унисон. Так я напевал себе на ходу, и эти наспех сочинённые строчки стоило бы сделать эпиграфом к моему третьему свиданию. Они выражали миру моё состояние лучше чего бы то ещё, что есть на свете.
Зазывные шашечки на автомобилях были в изобилии. Я подошёл к одному из таксистов, мы договорились об устраивающей нас обоих цене, и я сел в машину. Двинулись в путь в центр города, где было назначено наше с Лианой свидание. В прошлом месяце город оснастили камерами наблюдения, и поведение водителей на дорогах заметно изменилось. Останавливаясь на светофоре на красный свет, машины не приближались друг к другу впритык, сохраняя между собой дистанцию не меньше семи метров. Ад для лихачей, рай для мечтателей. Вроде меня, для которого главное нововведение прошлого месяца оказалось как нельзя кстати. Развалившись на заднем сиденье, я получил больше времени для размышлений, благо рефлексировать в участившихся пробках можно было довольно долго. Сверкали яркие вывески закусочных, глаза разбегались от разных коммерческих предложений, наводнивших наш город, в широком диапазоне от рекламных стендов до напечатанных на принтере объявлений, висевших на фонарных столбах, заборах и частных домиках. Я унёсся мыслями во времена моего детства, когда этот город ещё сохранял скромное советское обаяние, а места для развлечений в нём были наперечёт. С тех пор многое необратимо изменилось, и по улицам ходили другие люди. Новое время задышало полной грудью, вытеснив старое на обочину и в ностальгические воспоминания тех, кто о нём помнил, а такие пока ещё оставались, пусть даже из оставшихся мало кто остался таким, каким был. В своём представлении и в своих мыслях о безвозвратно ушедшем, я думал о себе и ощущал себя то одиноким сверкающим алмазом среди толпы потребителей, конформистов, рабов всеохватывающего материализма, то выброшенной на свалку старой советской газетой «Правда». Надо избавляться от этих мыслей, говорил я себе, ведь уныние и гордыня – смертные грехи человечества.
Пока я так думал, произошло маленькое чудо. Лиана совсем исчезла из моей головы, и я даже забыл, куда я еду. Таксист вернул меня к жизни, спросив, в каком конкретном месте остановиться. Я вернулся из летаргического сна, ответил таксисту, расплатился с ним за поездку и вышел на свежий воздух. И произошло то, во что я не мог поверить. А не мог я поверить своим глазам, когда увидел вблизи знакомые очертания, до боли родной силуэт, пусть и стоявший спиной ко мне. Неужели это Она? Неужто не опоздала даже на одну минуту? Всё это было слишком хорошо и прекрасно, чтобы в это можно было поверить. Всё это было настолько хорошо, что заставляло насторожиться. Это настолько хорошо, что, возможно, даже плохо. Я постоял, оцепенев, несколько секунд, и воскликнул:
- Лиана!
Она обернулась на мой отклик, широко улыбнулась, превратив на миг осень в весну, подошла ко мне и наградила меня поцелуем, мгновенно растаявшим во рту, словно карамель. Моя возлюбленная Лиана действительно не заставила меня мучиться в ожидании. В своей бордовой шерстяной кофте, тёмно-синих джинсах, с распущенными чёрными волосами, она почему-то напоминала мне готическую принцессу, хотя те в массовом представлении, конечно, выглядят иначе. В её сегодняшнем облике, словно в драматичном поединке, сошлись свет и тень. Этим она и пугала, и притягивала.
Лиана окинула меня оценивающим взглядом и с едва заметной полуулыбкой спросила:
- Чего ты сегодня такой напряжённый и хмурый? Что-то случилось?
- Почему ты так решила? Тебе показалось, - ответил я.
- Ну, тогда извини меня. Куда сегодня пойдём? – казалось, слова вылетали из её уст легко, словно мыльные пузыри.
- Сначала погуляем по парку, потом пойдём в кино.
- Слушай, мне сегодня нужно к моей тёте в пригород заехать, - сказала, словно прося прощения, Лиана, - давай на полчаса заедем туда, потом вернёмся и в кино.
- Ну, давай побыстрее тогда, а то в кино опоздаем.
Мы поймали маршрутку и отправились к тёте Лианы. Салон был полупустой, мы сели рядом в самый конец. «Места для поцелуев» - пошутил я. «Потерпи», - сверкнула хитринкой в глазах Лиана. Мы ехали очень долго, мимо малолюдных улиц, будто охваченных меланхолией. Я посмотрел на Лиану и долго не мог оторвать глаз. Я был подобен маньяку в этот момент. Лиана грустно о чём-то думала, потом перехватила мой взгляд и обернулась ко мне.
- Почему ты так на меня смотришь? Не можешь нарадоваться, что увидел меня?
- Да, я действительно рад, что встретил тебя. Ради этого стоило жить. Я часто сожалею, в какое время я родился. Я человек не своего времени. Большой грех так говорить, но порой мне кажется, что мне лучше вообще было бы не рождаться на этот свет. Как у Айтматова в «Тавре Кассандры», плод в утробе матери даёт знак о том, что не хочет появляться на свет в этом жестоком, бездушном и безидеальном мире. Лучше бы мне было бы жить где-нибудь в СССР в шестидесятые или семидесятые или в девятнадцатом веке в царской России. Но когда я вижу тебя, все мои претензии ко времени отпадают. Как у Пушкина «Но я вчера Голицыну увидел и примирён с отечеством моим».
- Спасибо, - улыбнулась Лиана, - Я тоже о тебе всё чаще в последнее время думаю.
- Я становлюсь тебе родным человеком? – иронично спросил я.
Лиана не ответила мне, а лишь осветила унылый салон своей улыбкой.
- Никто не знает, какое действительно твоё время, а какое нет. Никто заранее не знает, что будет лучше или хуже для тебя. Если ты вдруг найдёшь свою нишу и преуспеешь, ты будешь благодарить судьбу за то, что родился в это время. Так что не отравляй свою душу ненавистью и презрением к своему времени. Жизнь – это Божий дар, она прекрасна, даже когда невыносимо трудна, - внезапно разразилась речью Лиана.
Я был шокирован речью Лианы. Я не ожидал, что эта простая и малообразованная девушка окажется настолько мудрой. Мои догадки о сложности её натуры, которые пришли ко мне в голову после нашего первого свидания, подтвердились. «Ума в ней действительно не меньше, чем у многих выпускников и выпускниц Оксфорда и Кембриджа», - подумал я. Для неё же всё сказанное, казалось мне, прозвучало настолько естественно, словно выливалось изнутри чистой родниковой водой. Если я говорил заёмными фразами из книжек, её слова и мысли были выстраданы жизнью, и по сравнению с ней я казался себе ребёнком.
Всю оставшуюся дорогу Лиана молчала, не проронив ни слова, непрерывно и с глубокой задумчивостью глядя в окно. Наш транспорт потихоньку-полегоньку подвозил нас к месту назначения. Практически одновременно, не сговариваясь, мы с Лианой встали со своих мест и направились к выходу, как только достигли этого места.
Высадившись на остановке, мы проводили взглядом наш маршрут, поднявший пыль с асфальта и просвистевший прощальными звуками в хмурой осенней тиши, делавшей неощутимыми направления воздушных потоков. Лиана попросила меня подождать немного, пока она навестит тётю. Потом она перешла дорогу и скрылась в зарослях частных одноэтажных домиков, оставив меня наедине с собой.
Осмотрев окрест себя местность, я задержался взглядом на доме напротив, где жили мои дальние родственники. Судя по всему, они и их соседи из близлежащих домов отсутствовали дома, занятые повседневными делами. Обезлюдевшее на время место привлекало своим безмятежным спокойствием, приятно обволакивающим каждого, кто был не из местных жителей и оказывался здесь впервые, как я сегодня. Вдали были видны окаймлённые черепичными крышами, ощетинившиеся заборами особняки местных нуворишей. Как и везде, люди выживали, преодолевали трудности, влюблялись и женились. Как и везде, индивидуализм властвовал на всей территории, накладывая на каждого отпечатки высокомерия, усталости, раздражения, стремления к удовольствиям. Ближе к вечеру заводила хоровод в воздухе мошкара. Приятно разносился по округе пряный и прилипчивый запах близлежащей пекарни. Лишь едва нарушал тишину еле слышный лай собак.
Я увидел Лиану, возвращавшуюся от тёти. Пока она не посмотрела на меня, я незаметно сфотографировал её на телефон, а потом успел вовремя его убрать к тому моменту, когда она кинула на меня взгляд и одарила меня улыбкой. Вернулась она удивительно вовремя, ибо с работы уже возвращались люди, и в воздухе бурлило предчувствие вечерних скандалов и семейных ссор. Чудная атмосфера тишины и спокойствия, казавшаяся незыблемой, стремительно уходила прочь, обещая вернуться на следующий день в то же время.
Лиана поравнялась со мной и нежным прикосновением взяла меня под локоть.
- Ну как, ты довольна? – спросил я.
- Абсолютно, - улыбнулась она.
- Как тётя? – произнёс я.
- В полном ажуре, - ответила Лиана, - Ну что, поехали в кино?
Мы снова сели на маршрут, по удивительному совпадению, тот же самый, что и привёз нас сюда, и поехали на вечерний сеанс. Спросив название фильма, Лиана с удовлетворением кивнула головой и отвернулась в сторону окна. Мечтательным взглядом моя любимая провожала вереницу полей, изобильно украшавших это пригородное место, и думала о чём-то своём. Тут я впервые за время этого свидания почувствовал небольшую тревогу, подумав, что Лиана может таить в себе нечто невысказанное и не совсем для меня приятное. Впрочем, это были лишь предположения, которые часто были неверными в моей жизни. Помня об этой моей традиции, я беспокоился не слишком сильно, но продолжал изучать Лиану, благо она долго не оборачивалась, сохраняя ту же позу и то же выражение лица. Когда она, наконец, повернулась ко мне, она ничем не выдала своего удивления и обеспокоенности тем, что я пристально смотрю на неё, и лишь подарила мне свою искреннюю улыбку, словно наполненную душистым ароматом то ли наивности, то ли всепрощения, то ли еле заметной снисходительности.
- Всё никак не можешь на меня насмотреться? – сказала она, посмотрев на меня с таким умилением, что я с непонятной мне радостью почувствовал себя дошкольником. Тут настала уже моя очередь наградить её улыбкой.
Микроавтобус тем временем уже подъезжал к кинотеатру. Время опять летело кометой. Почувствовав неизвестно откуда взявшиеся возбуждение и нервозность, я взял Лиану за руку, и мы вышли из маршрутки. Около кинотеатра собралось немало молодёжи то в пуховиках, то в китайских и турецких куртках. Технологии и природа сливались воедино в воздухе, когда звучали одновременно и цикады, и мелодии смартфонов. В отличие от пригорода, здесь явно ощущались шум и рваные ритмы окружающего действа.
Фильм должен был начаться через пять минут. Мы с Лианой заняли наши места в кинозале. Кино мы собирались смотреть по новой технологии трёхмерного измерения, позволявшей словно очутиться внутри фильма и тогда только появившейся в наших кинотеатрах. Нам принесли очки для просмотра фильма по этой технологии, и мы погрузились в вымышленную вселенную, откуда вынырнули через два часа, пролетевшие по обыкновению быстротечно.
- Тебе понравилось? – спросил я Лиану.
- Очень. Я в восторге, - просияла она.
Мою подспудную тревогу словно рукой сняло. Значит, она ничего от меня не скрывает и всё у нас будет замечательно.
