Максим снова задумался. Умение убеждать людей никогда не было его сильной стороной, но фантазия иногда выручала.
– Это будет не много стоить относительно других проектов. Надо на исследования, заплатить девушке за вынашивание ребёнка, снять ей квартиру на год.
По договору суррогатного материнства родителями будете вы, но мы сделаем ребёнка из генетического материала девушки. Я исследовал его несколько месяцев и знаю, что нужно поправить. Разумеется, никто не должен знать, что ребёнок создан на её основе. Все должны думать, что биологические родители – вы.
– Не уверен, что я сейчас готов жениться, – скептически заметил Матвей.
– Так будет лучше. Девочке нужна семья. Кроме того, будет безопаснее, если роды будут в другом городе, она не хочет сообщать семье. Когда девочка родится, про историю с суррогатным материнством лучше забыть, и не сообщать никому без особой необходимости.
– Ну, вы затейники… Я похож на идиота? Вы меня за кого считаете?
Максим смутился, но быстро оправился.
– В конце концов, деньги небольшие, а девушка у тебя красивая, – последнюю фразу Максим выдавил из себя с трудом, Юля его явно не вдохновила.
– Есть ещё нюанс. Я, обычно, вкладываю не свои деньги, – пояснил Матвей.
Крайне редко на лице Максима появлялась гримаса, символизирующая удивление. В голове проскочило имя Николай, рядом с ним параллельным курсом летело ещё какое-то слово.
– В этот раз надо будет вкладывать свои, – с досадой согласился Максим.
– Именно, – кивнул Матвей.
– В любом случае, прошу держать наш разговор в тайне.
– Это пожалуйста, – согласился Матвей, растянувшись в кресле.
К столу подошла Юля.
– Мне совсем скучно стала, вы уже договорились?
– Не совсем, – ответил Матвей. – В общем, мутное предложение.
Максим был явно недоволен, он раскрыл тайну неизвестному человеку и не добился результата. Это была ошибка, с ним должен был говорить Николай или Миша, или ещё кто-нибудь. Кто ему мешал сказать, что девочка будет гениальной и заработает кучу денег, если Матвею так хочется? Николай так бы и сделал. Не всё потеряно, пускай обрабатывает клиента дальше, – подумал Максим.
– Ладно, желаю вам весело провести вечер, – проговорил Максим прощаясь.
По дороге из ресторана Максим позвонил Николаю:
– Ему нужен гениальный ребёнок и гарантия возврата средств, он не понимает…
– Всё нормально, у Михаила есть идеи на этот счёт, не надо было говорить ему, что мы этого не сделаем.
– Так бы сразу и сказал. Что вы задумали?
– Но, это не телефонный разговор, – пояснил Николай.
На следующий день Николай снова решил попробовать убедить Матвея:
– Ты не понял, всё нормально, Максим занимается генетикой, а мы будем работать с сознанием. Мой товарищ занимается передачей информации прямо в мозг. Через несколько лет мы сможем загрузить в её сознание любую информацию.
– Через несколько лет?
– Два–три года, раньше всё равно она будет слишком мала…
– Я так понимаю, у вас сейчас нет этой технологии?
– Мы работаем. Если не получится через 3, получится через 5.
– Как это будет выглядеть?
– Скорее всего, нейрочип.
– Я что-то слышал, на это нужны будут дополнительные вложения?
– Возможно, но мы постараемся использовать свои ресурсы.
– Это уже интереснее, но…
– Мы будем не только исследовать, но и помогать ей во всём. Как минимум, найдём ей хорошую работу и будем способствовать её продвижению. Это и в наших интересах тоже – уверенно заявил Николай.
– Хорошая команда это ценный ресурс, – задумчиво проговорил Матвей, – возможно, это важнее всего остального.
Николай улыбнулся
После разговора Матвей пришёл домой и обратился к Юле.
– Ты помнишь того парня в ресторане?
Юля вопросительно посмотрела на него. Максим показался ей очень скучным, от него можно было ожидать предложения вложить деньги в разведение мух, например.
– Я думала вы обсуждали новый сорт картофеля, от которого тошнит колорадских жуков.
– Нет, мы обсуждали суперребёнка.
Юля хотела изобразить гримасу, выражающую фразу «Чё за фигня?», но быстро осеклась. Пришло чувство, что идея может оказаться для неё перспективной. В результате на лице появилась заинтересованность…
Через неделю в лаборатории вновь собралась компания в прежнем составе.
– Он почти согласен. Дело за малым: поговорит со своей подругой и всё будет, – начал Николай.
– Как ты это сделал? – удивился Максим.
– Пришлось ему пообещать ещё кое-что.
– Поклялся, что девочка будет превращать кирпичи в золотые слитки? – пошутил Максим.
– Нет, через несколько лет мы сможем передавать память одного человека другому, – пояснил Михаил
– Вы что! – возмутилась Ева. – Кому чего вы собираетесь передавать?
– Мы пока работаем над этим. Вероятно, мы сможем передать девочке твой жизненный опыт. Обладая знаниями взрослого человека с раннего детства, она сможет добиться удивительных результатов, – продолжил Михаил.
– Не отдельная информация, а сознание целиком? – заинтересовался Максим.
– Ты сможешь, в некотором смысле, прожить вторую жизнь заново, – пояснил Михаил, обращаясь к Еве.
– А как же девочка? Она же должна прожить свою жизнь, это бесчеловечно, – возмутилась она.
– А ты проживаешь свою жизнь? Ты всем довольна? Возможно, ты проживаешь жизнь своих родителей? – влез Максим, – Если бы ты с детства знала то, что знаешь сейчас, вероятно добилась бы большего.
Ева покраснела от такого замечания:
– Да уж. Точно была бы сейчас не с вами.
– Если ты читаешь книгу, ты же не становишься автором, даже если автобиографию, – заметил Николай.
– Один мой знакомый всего Достоевского перечитал и даже писателем не стал, только какой-то теперь задумчивый и грустный, – согласился Михаил.
– Её память и мысли, останутся при ней, просто, к ним допишутся новые – твои, – пояснил Николай.
– Вы меня совсем запутали. Это буду я или не я? – спросила Ева.
– Тут обычными понятиями не объяснишь, – выкрутился Николай, – вообще, это всё в стадии идеи. Мы просто Матвею об этом сказали, чтобы он решился, наконец.
– Ааа… Это я понимаю. Лапшу навешали. Так бы и сказали.
– Нет, но мы работаем… Лет через 5, я полагаю, сможем попробовать, – задумчиво проговорил Михаил.
– Я, кстати, ещё не дала своего согласия, если что, – заметила Ева.
3. Самостоятельность
Весной следующего года Ева с чувством глубокой удовлетворённости объяснила родителям, что теперь будет жить одна, уже сняла квартиру и собирается переезжать. У неё мало времени, поэтому видеться они будут не часто. Речь Евы была очень убедительна, ведь она репетировала её и представляла этот момент в своём сознании в разных вариантах более тысячи раз с младшего школьного возраста.
Сначала принц забирал её в чудесную страну, потом бизнесмен в шикарный особняк. Сейчас перед домом стояло одинокое такси, в которое она грузила чемоданы. Медлить было уже нельзя. Так просто на что-то решиться, когда нет выбора. После замечания мамы, что она малость потолстела, стало ясно, что пора осуществить свою мечту.
Ева продолжала ходить в университет, но с прежними знакомыми пришлось прервать отношения, правда, их было не много. На предложения встретиться она три раза ответила, что занята на работе, два раза, что плохо себя чувствует и один раз, что у неё бурный роман. После этого пришлось врать на такое количество вопросов, что она решила в будущем отвечать, что уходит в поход в лес одна. Как вариант: за грибами, за ягодами, медитировать, на лыжах.
– Просто смени номер телефона! – подсказал однажды Максим.
На случай если родные узнают о её беременности, она была готова признаться, что заключила договор о суррогатном материнстве, чтобы заработать денег. В некоторой степени эта идея даже была привлекательной: «Я так хотела жить от вас отдельно, что решилась на такой шаг. Вот, как вы меня достали!»
К моменту родов из прежних знакомых Еву уже никто не тревожил. Матвей иногда справлялся о её здоровье. Максим проявлял несвойственную ему заботливость, Михаил и Николай тоже старались помочь.
Девочка родилась в Августе. Максим предложить имя на первую букву алфавита, объяснив это тем, что с рождения девочки начинается новый этап в развитии науки – конструирование человека. Юля сказала, что любит агаты.
– Что-то детективное есть в этом имени, – заметил Матвей.
– Загадочное, – добавил Максим.
– Пускай будет Агата, – согласилась Ева.
Матвей и Юля забрали Еву из роддома и отвезли в её съёмную квартиру. Потом начались хлопоты: врачи, детская одежда, детское питание. Все старались помочь, но Максим считал себя наиболее причастным к происходящему и отводил себе роль главного творца научного чуда.
Матвей и Юля обещали заходить почаще, чтобы ребёнок привыкал к ним, но вскоре их затянули дела и посещение раз в месяц они в итоге сочли достаточным. В сентябре нашли няню, чтобы Ева могла продолжить работу и учёбу.
Прошёл год. Ева закончила кормить грудью Агату. Девочка уже начала ходить и говорить. Продолжать жить вместе было опасно: в любой момент обман мог раскрыться.
Семейная пара приехала за ребёнком.
– Да, действительно, красивая, – заметил Матвей, вглядываясь в девочку.
– Ты же её видел месяц назад, – удивилась Юля.
– Да, но она была совсем маленькая.
– Теперь я буду твоей мамой, – нежно проговорила Юля, беря девочку на руки.
Ева была печальна, она чувствовала, что делает что-то не то. Конечно, они могут видеться часто, но теперь будут и другие люди: Юля, Матвей и, возможно, новая няня. Хотя, всё равно, в её жизни появятся воспитатели, учителя, сверстники. Так и должно быть, но произошедшее никак не вмещалось в её представления о морали, выпирало острыми углами. С другой стороны, мужа у неё ещё не было, а воспитывать ребёнка в одиночестве – тоже не лучший вариант.
– Они богатые. Ей там будет лучше. Они ей дадут больше, а я буду радоваться за неё, – успокаивала она себя.
Всплакнув в очередной раз, Ева успокоила себя тем, что в результате стала независимой от родителей, дала жизнь новому человеку и, возможно, поможет людям избавиться от многих болезней… И главное, можно наконец выспаться.
Теперь у Евы были деньги, и она могла себе позволить съездить в путешествие на целый месяц и обдумать своё будущее.
– Может, познакомлюсь там с кем-нибудь, – подумала она.
Няня теперь приходила в дом к Матвею. Юля ходила с Агатой по магазинам, гуляла с ней во дворе и обрела там новых подруг. Тема для разговора находилась всегда, и она была счастлива, даже задумалась завести своего ребёнка. Матвей, тем временем, становился более отстранённым, немного рассеянным. Иногда он ругался с кем-то по телефону, но в целом, всё шло нормально.
В три года Агату отдали в детский сад. Принципиальных отличий от других детей Матвей и Юля не замечали, но девочка почти не болела. Даже когда почти всех детей из группы косили сезонные ОРВИ, она среди немногих продолжала ходить в садик. Максим просил подробно сообщать ему обо всех случаях болезни ребёнка и по возможности напоминал Матвею, что свои обещания выполнил. Тот соглашался, но показывал своим видом, что ожидает большего.
4. Передача информации
Через год Михаил сообщил друзьям приятные новости.
– Я близок к завершению, уже могу считывать данные, даже фильтровать информацию, в определённом смысле. Надо загрузить память Евы в чип, внедрить его девочке и данные постепенно начнут перетекать в мозг. Нам нужен врач, хирург, который будет молчать. Нам нужны деньги на врача, на чип…
– Матвей не даст, – заметил Николай, – говорит, нет сейчас денег.
– Проблемы, – спросил Михаил?
– Он же инвестор, разные ситуации бывают, – пояснил Николай.
– Не повезло, – заметил Михаил.
– На это не надо столько средств, как в прошлый раз, насколько я понимаю?
– Конечно! Надо заплатить хирургу, чтобы сделал всё хорошо и молчал.
– Можем с тобой скинуться, – предложил Николай.
Собрав деньги, друзья нашли хирурга, который внедрил Еве чип для считывания данных, потом их переписали на другой чип. Михаил пришёл к Максиму сообщить о результатах.
– Всё готово, мы записали данные. Оказалось даже меньше, чем мы ожидали. Видимо, многие воспоминания затёрлись, а визуальные образы стали менее чёткими.
– Что это значит?
– Она будет помнить не всё, что сейчас помнит Ева, возможно не так чётко.
– Про её склоки с родственниками информацию можно было не загружать. Наверняка она занимает больше половины сознания, – съязвил Максим
– Это сложно определить, но, возможно, там что-то сжалось, пояснил Михаил.
– Сколько места осталось, – поинтересовался Максим.
– Там всего 20 % занято.
– Надо же! – оживился Максим, – Мы должны это использовать, загрузить ещё что-то.
– Что?
Максим пристально посмотрел на него.
– Нет! Я не знаю, как это будет сочетаться.
– Просто информацию, мои научные знания. Кем она будет со знаниями Евы? Если говорить откровенно, она обычный научный сотрудник, которых миллионы, а я дам ей очень много.
– Но, она девочка…
– Ты же можешь отфильтровать, убрать всё, что касается личной жизни, оставить научные знания и знания языков.
– Не уверен, очень не уверен. Это всего лишь эксперимент… Я могу предполагать. В программе это делается, но гарантии нет.
– Кроме моих любовных похождений, вряд ли стоит за что-то переживать. Но, этот аспект моей жизни от научных исследований отделён абсолютно, – уверенно заявил Максим.
– Ева не согласится.
– А зачем ей говорить?
– Она узнает рано или поздно.
– Ничего, она всегда недовольна. Я привык, – с усмешкой ответил Максим.
– Ева – твоя подруга.
– Мы просто работаем вместе.
– И всё? – с сомнением поинтересовался Николай.
– Да, мне её на работе хватает.
– А у неё есть парень?
– Были какие-то, тут или на курортах встречалась, я не отслеживаю.
– Но, это, как минимум, несправедливо по отношению к ней. Она столько сделала…
– Я тоже сделал. В любой момент всё может раскрыться, тогда я потеряю работу и, возможно, в тюрьму сяду за свои опыты.
– Это может нарушить чистоту эксперимента.
– Если тебя это так волнует, вообще брось свою затею. Мы изначально собирались делать генетический эксперимент.
– Ты понимаешь, что другого случая может не быть. Нам надо идти вперёд сейчас. Мы обещали Матвею. Если получится… Представляешь перспективы? – воодушевлённо продолжал Михаил.
– В каком смысле «если»?
– Когда получится, мы сможем найти этому разные применения, не будем раскрывать наш эксперимент, но поймём куда двигаться, – пояснил Михаил.
– А если, всё же, не получится? – с тревогой поинтересовался Максим.
– Если информация не передастся, вытащим чип и всё.
– Это будет не много стоить относительно других проектов. Надо на исследования, заплатить девушке за вынашивание ребёнка, снять ей квартиру на год.
По договору суррогатного материнства родителями будете вы, но мы сделаем ребёнка из генетического материала девушки. Я исследовал его несколько месяцев и знаю, что нужно поправить. Разумеется, никто не должен знать, что ребёнок создан на её основе. Все должны думать, что биологические родители – вы.
– Не уверен, что я сейчас готов жениться, – скептически заметил Матвей.
– Так будет лучше. Девочке нужна семья. Кроме того, будет безопаснее, если роды будут в другом городе, она не хочет сообщать семье. Когда девочка родится, про историю с суррогатным материнством лучше забыть, и не сообщать никому без особой необходимости.
– Ну, вы затейники… Я похож на идиота? Вы меня за кого считаете?
Максим смутился, но быстро оправился.
– В конце концов, деньги небольшие, а девушка у тебя красивая, – последнюю фразу Максим выдавил из себя с трудом, Юля его явно не вдохновила.
– Есть ещё нюанс. Я, обычно, вкладываю не свои деньги, – пояснил Матвей.
Крайне редко на лице Максима появлялась гримаса, символизирующая удивление. В голове проскочило имя Николай, рядом с ним параллельным курсом летело ещё какое-то слово.
– В этот раз надо будет вкладывать свои, – с досадой согласился Максим.
– Именно, – кивнул Матвей.
– В любом случае, прошу держать наш разговор в тайне.
– Это пожалуйста, – согласился Матвей, растянувшись в кресле.
К столу подошла Юля.
– Мне совсем скучно стала, вы уже договорились?
– Не совсем, – ответил Матвей. – В общем, мутное предложение.
Максим был явно недоволен, он раскрыл тайну неизвестному человеку и не добился результата. Это была ошибка, с ним должен был говорить Николай или Миша, или ещё кто-нибудь. Кто ему мешал сказать, что девочка будет гениальной и заработает кучу денег, если Матвею так хочется? Николай так бы и сделал. Не всё потеряно, пускай обрабатывает клиента дальше, – подумал Максим.
– Ладно, желаю вам весело провести вечер, – проговорил Максим прощаясь.
По дороге из ресторана Максим позвонил Николаю:
– Ему нужен гениальный ребёнок и гарантия возврата средств, он не понимает…
– Всё нормально, у Михаила есть идеи на этот счёт, не надо было говорить ему, что мы этого не сделаем.
– Так бы сразу и сказал. Что вы задумали?
– Но, это не телефонный разговор, – пояснил Николай.
На следующий день Николай снова решил попробовать убедить Матвея:
– Ты не понял, всё нормально, Максим занимается генетикой, а мы будем работать с сознанием. Мой товарищ занимается передачей информации прямо в мозг. Через несколько лет мы сможем загрузить в её сознание любую информацию.
– Через несколько лет?
– Два–три года, раньше всё равно она будет слишком мала…
– Я так понимаю, у вас сейчас нет этой технологии?
– Мы работаем. Если не получится через 3, получится через 5.
– Как это будет выглядеть?
– Скорее всего, нейрочип.
– Я что-то слышал, на это нужны будут дополнительные вложения?
– Возможно, но мы постараемся использовать свои ресурсы.
– Это уже интереснее, но…
– Мы будем не только исследовать, но и помогать ей во всём. Как минимум, найдём ей хорошую работу и будем способствовать её продвижению. Это и в наших интересах тоже – уверенно заявил Николай.
– Хорошая команда это ценный ресурс, – задумчиво проговорил Матвей, – возможно, это важнее всего остального.
Николай улыбнулся
После разговора Матвей пришёл домой и обратился к Юле.
– Ты помнишь того парня в ресторане?
Юля вопросительно посмотрела на него. Максим показался ей очень скучным, от него можно было ожидать предложения вложить деньги в разведение мух, например.
– Я думала вы обсуждали новый сорт картофеля, от которого тошнит колорадских жуков.
– Нет, мы обсуждали суперребёнка.
Юля хотела изобразить гримасу, выражающую фразу «Чё за фигня?», но быстро осеклась. Пришло чувство, что идея может оказаться для неё перспективной. В результате на лице появилась заинтересованность…
Через неделю в лаборатории вновь собралась компания в прежнем составе.
– Он почти согласен. Дело за малым: поговорит со своей подругой и всё будет, – начал Николай.
– Как ты это сделал? – удивился Максим.
– Пришлось ему пообещать ещё кое-что.
– Поклялся, что девочка будет превращать кирпичи в золотые слитки? – пошутил Максим.
– Нет, через несколько лет мы сможем передавать память одного человека другому, – пояснил Михаил
– Вы что! – возмутилась Ева. – Кому чего вы собираетесь передавать?
– Мы пока работаем над этим. Вероятно, мы сможем передать девочке твой жизненный опыт. Обладая знаниями взрослого человека с раннего детства, она сможет добиться удивительных результатов, – продолжил Михаил.
– Не отдельная информация, а сознание целиком? – заинтересовался Максим.
– Ты сможешь, в некотором смысле, прожить вторую жизнь заново, – пояснил Михаил, обращаясь к Еве.
– А как же девочка? Она же должна прожить свою жизнь, это бесчеловечно, – возмутилась она.
– А ты проживаешь свою жизнь? Ты всем довольна? Возможно, ты проживаешь жизнь своих родителей? – влез Максим, – Если бы ты с детства знала то, что знаешь сейчас, вероятно добилась бы большего.
Ева покраснела от такого замечания:
– Да уж. Точно была бы сейчас не с вами.
– Если ты читаешь книгу, ты же не становишься автором, даже если автобиографию, – заметил Николай.
– Один мой знакомый всего Достоевского перечитал и даже писателем не стал, только какой-то теперь задумчивый и грустный, – согласился Михаил.
– Её память и мысли, останутся при ней, просто, к ним допишутся новые – твои, – пояснил Николай.
– Вы меня совсем запутали. Это буду я или не я? – спросила Ева.
– Тут обычными понятиями не объяснишь, – выкрутился Николай, – вообще, это всё в стадии идеи. Мы просто Матвею об этом сказали, чтобы он решился, наконец.
– Ааа… Это я понимаю. Лапшу навешали. Так бы и сказали.
– Нет, но мы работаем… Лет через 5, я полагаю, сможем попробовать, – задумчиво проговорил Михаил.
– Я, кстати, ещё не дала своего согласия, если что, – заметила Ева.
3. Самостоятельность
Весной следующего года Ева с чувством глубокой удовлетворённости объяснила родителям, что теперь будет жить одна, уже сняла квартиру и собирается переезжать. У неё мало времени, поэтому видеться они будут не часто. Речь Евы была очень убедительна, ведь она репетировала её и представляла этот момент в своём сознании в разных вариантах более тысячи раз с младшего школьного возраста.
Сначала принц забирал её в чудесную страну, потом бизнесмен в шикарный особняк. Сейчас перед домом стояло одинокое такси, в которое она грузила чемоданы. Медлить было уже нельзя. Так просто на что-то решиться, когда нет выбора. После замечания мамы, что она малость потолстела, стало ясно, что пора осуществить свою мечту.
Ева продолжала ходить в университет, но с прежними знакомыми пришлось прервать отношения, правда, их было не много. На предложения встретиться она три раза ответила, что занята на работе, два раза, что плохо себя чувствует и один раз, что у неё бурный роман. После этого пришлось врать на такое количество вопросов, что она решила в будущем отвечать, что уходит в поход в лес одна. Как вариант: за грибами, за ягодами, медитировать, на лыжах.
– Просто смени номер телефона! – подсказал однажды Максим.
На случай если родные узнают о её беременности, она была готова признаться, что заключила договор о суррогатном материнстве, чтобы заработать денег. В некоторой степени эта идея даже была привлекательной: «Я так хотела жить от вас отдельно, что решилась на такой шаг. Вот, как вы меня достали!»
К моменту родов из прежних знакомых Еву уже никто не тревожил. Матвей иногда справлялся о её здоровье. Максим проявлял несвойственную ему заботливость, Михаил и Николай тоже старались помочь.
Девочка родилась в Августе. Максим предложить имя на первую букву алфавита, объяснив это тем, что с рождения девочки начинается новый этап в развитии науки – конструирование человека. Юля сказала, что любит агаты.
– Что-то детективное есть в этом имени, – заметил Матвей.
– Загадочное, – добавил Максим.
– Пускай будет Агата, – согласилась Ева.
Матвей и Юля забрали Еву из роддома и отвезли в её съёмную квартиру. Потом начались хлопоты: врачи, детская одежда, детское питание. Все старались помочь, но Максим считал себя наиболее причастным к происходящему и отводил себе роль главного творца научного чуда.
Матвей и Юля обещали заходить почаще, чтобы ребёнок привыкал к ним, но вскоре их затянули дела и посещение раз в месяц они в итоге сочли достаточным. В сентябре нашли няню, чтобы Ева могла продолжить работу и учёбу.
Прошёл год. Ева закончила кормить грудью Агату. Девочка уже начала ходить и говорить. Продолжать жить вместе было опасно: в любой момент обман мог раскрыться.
Семейная пара приехала за ребёнком.
– Да, действительно, красивая, – заметил Матвей, вглядываясь в девочку.
– Ты же её видел месяц назад, – удивилась Юля.
– Да, но она была совсем маленькая.
– Теперь я буду твоей мамой, – нежно проговорила Юля, беря девочку на руки.
Ева была печальна, она чувствовала, что делает что-то не то. Конечно, они могут видеться часто, но теперь будут и другие люди: Юля, Матвей и, возможно, новая няня. Хотя, всё равно, в её жизни появятся воспитатели, учителя, сверстники. Так и должно быть, но произошедшее никак не вмещалось в её представления о морали, выпирало острыми углами. С другой стороны, мужа у неё ещё не было, а воспитывать ребёнка в одиночестве – тоже не лучший вариант.
– Они богатые. Ей там будет лучше. Они ей дадут больше, а я буду радоваться за неё, – успокаивала она себя.
Всплакнув в очередной раз, Ева успокоила себя тем, что в результате стала независимой от родителей, дала жизнь новому человеку и, возможно, поможет людям избавиться от многих болезней… И главное, можно наконец выспаться.
Теперь у Евы были деньги, и она могла себе позволить съездить в путешествие на целый месяц и обдумать своё будущее.
– Может, познакомлюсь там с кем-нибудь, – подумала она.
Няня теперь приходила в дом к Матвею. Юля ходила с Агатой по магазинам, гуляла с ней во дворе и обрела там новых подруг. Тема для разговора находилась всегда, и она была счастлива, даже задумалась завести своего ребёнка. Матвей, тем временем, становился более отстранённым, немного рассеянным. Иногда он ругался с кем-то по телефону, но в целом, всё шло нормально.
В три года Агату отдали в детский сад. Принципиальных отличий от других детей Матвей и Юля не замечали, но девочка почти не болела. Даже когда почти всех детей из группы косили сезонные ОРВИ, она среди немногих продолжала ходить в садик. Максим просил подробно сообщать ему обо всех случаях болезни ребёнка и по возможности напоминал Матвею, что свои обещания выполнил. Тот соглашался, но показывал своим видом, что ожидает большего.
4. Передача информации
Через год Михаил сообщил друзьям приятные новости.
– Я близок к завершению, уже могу считывать данные, даже фильтровать информацию, в определённом смысле. Надо загрузить память Евы в чип, внедрить его девочке и данные постепенно начнут перетекать в мозг. Нам нужен врач, хирург, который будет молчать. Нам нужны деньги на врача, на чип…
– Матвей не даст, – заметил Николай, – говорит, нет сейчас денег.
– Проблемы, – спросил Михаил?
– Он же инвестор, разные ситуации бывают, – пояснил Николай.
– Не повезло, – заметил Михаил.
– На это не надо столько средств, как в прошлый раз, насколько я понимаю?
– Конечно! Надо заплатить хирургу, чтобы сделал всё хорошо и молчал.
– Можем с тобой скинуться, – предложил Николай.
Собрав деньги, друзья нашли хирурга, который внедрил Еве чип для считывания данных, потом их переписали на другой чип. Михаил пришёл к Максиму сообщить о результатах.
– Всё готово, мы записали данные. Оказалось даже меньше, чем мы ожидали. Видимо, многие воспоминания затёрлись, а визуальные образы стали менее чёткими.
– Что это значит?
– Она будет помнить не всё, что сейчас помнит Ева, возможно не так чётко.
– Про её склоки с родственниками информацию можно было не загружать. Наверняка она занимает больше половины сознания, – съязвил Максим
– Это сложно определить, но, возможно, там что-то сжалось, пояснил Михаил.
– Сколько места осталось, – поинтересовался Максим.
– Там всего 20 % занято.
– Надо же! – оживился Максим, – Мы должны это использовать, загрузить ещё что-то.
– Что?
Максим пристально посмотрел на него.
– Нет! Я не знаю, как это будет сочетаться.
– Просто информацию, мои научные знания. Кем она будет со знаниями Евы? Если говорить откровенно, она обычный научный сотрудник, которых миллионы, а я дам ей очень много.
– Но, она девочка…
– Ты же можешь отфильтровать, убрать всё, что касается личной жизни, оставить научные знания и знания языков.
– Не уверен, очень не уверен. Это всего лишь эксперимент… Я могу предполагать. В программе это делается, но гарантии нет.
– Кроме моих любовных похождений, вряд ли стоит за что-то переживать. Но, этот аспект моей жизни от научных исследований отделён абсолютно, – уверенно заявил Максим.
– Ева не согласится.
– А зачем ей говорить?
– Она узнает рано или поздно.
– Ничего, она всегда недовольна. Я привык, – с усмешкой ответил Максим.
– Ева – твоя подруга.
– Мы просто работаем вместе.
– И всё? – с сомнением поинтересовался Николай.
– Да, мне её на работе хватает.
– А у неё есть парень?
– Были какие-то, тут или на курортах встречалась, я не отслеживаю.
– Но, это, как минимум, несправедливо по отношению к ней. Она столько сделала…
– Я тоже сделал. В любой момент всё может раскрыться, тогда я потеряю работу и, возможно, в тюрьму сяду за свои опыты.
– Это может нарушить чистоту эксперимента.
– Если тебя это так волнует, вообще брось свою затею. Мы изначально собирались делать генетический эксперимент.
– Ты понимаешь, что другого случая может не быть. Нам надо идти вперёд сейчас. Мы обещали Матвею. Если получится… Представляешь перспективы? – воодушевлённо продолжал Михаил.
– В каком смысле «если»?
– Когда получится, мы сможем найти этому разные применения, не будем раскрывать наш эксперимент, но поймём куда двигаться, – пояснил Михаил.
– А если, всё же, не получится? – с тревогой поинтересовался Максим.
– Если информация не передастся, вытащим чип и всё.
