Маслова судить надо за такое политическое руководство, - особист замолчал. Егор сидел ошарашенный его словами и думал: «Казался акаш непробудный, а он мужик с мозгами и с хорошими мозгами. Какая маскировка! Главное запах алкоголя и поддатый вид. Его никто всерьёз не воспринимал, особо не таились, а он, как тот кот из басни Крылова. «А Васька слушает да ест». Да, дураков в этой конторе не держат». Спустя годы, когда Егор Каминский станет Армянским резидентом и шпионом-диверсантом, он создаст себе имидж балагура, раздолбая, весельчака, болтуна, не серьёзного человека. Сколько тогда людей серьёзно поплатились, попавшись на эту его уловку, знает только он. Образ этот, для себя, Егор списал с этого талантливого офицера особого отдела.
Неожиданно особист достал из-под стола коробку китайского бальзама «Небесный храм» обнаруженную при поисках денег у Каминского в каюте и его объяснительную. Егор понял, эта объяснительная не попала к следователям. Иначе бы, ему уже шили дело за контрабанду. Особист положил на стол коробку и сверху бросил лист исписанный рукой Егора.
- С этим, что делать будем? – спросил он и посмотрел на Егора. Каминский молчал. Он не знал, что отвечать.
- В упаковке двадцать баночек. Десять тебе, десять мне. Идёт? – неожиданно предложил офицер. Егор, не ожидавший такого поворота в беседе, только и смог вымолвить
- Конечно, идет! – он их обменял на дешёвую хрень в Мапуту. Особист забрал себе верхний ряд баночек и ссыпал их в ящик стола. Объяснительную записку Егора, смял и бросил в пепельницу. Потом достал спички и поджёг бумагу. Она сгорела дотла. Вручил Егору коробочку с оставшимися баночками бальзама и произнёс.
- Завтра и моя командировка у вас на судне заканчивается. Всё. Свободен, - Егор пошёл на выход из каюты, но остановился в дверях, повернувшись к офицеру неожиданно произнёс.
- Спасибо! Товарищ капитан 3 ранга. Простите, если я вёл с Вами себя иногда не достойно, - особист ничего не сказал, он просто подошёл к матросу и протянул ему руку. Они обменялись рукопожатием. Больше Егор не встречал этого особиста. Оказывается, не прост этот мир, совсем не прост. Получается и в особом отделе служат настоящие, порядочные офицеры.
Матвеев действительно вернулся на «Стрелец» через три дня. Все обвинения с него были сняты. Так и не нашли ни денег, ни тех, кто это сделал. Решили, что кто-то затаив обиду на командиров, а как стало потом известно, валюта пропала именно у старших офицеров, начальников, так им отомстил. Скорее всего, просто выбросил её за борт. Была и другая версия, что начальнички промотали эти деньги ещё в Мапуту и инсценировали кражу. Так или иначе, никто в этом деле ничего никогда и не узнал.
Прошла неделя. Страсти улеглись. Команда ждала расчёта. Вскоре начали выдавать деньги и боны. За семь месяцев похода, Егор получил ровно 3000 рублей, десть трёх рублёвых банковских упаковок по 300 рублей каждая. На следующий день команде выдали валюту. Егору достались 170 рублей это чеки Внешэкономбанка СССР, в простонародии боны. На чёрном рынке боны продавались 1:10. Значит, если не покупать ничего в магазине «Альбатрос», то Егор может спокойно выручить 1500 рублей, оставив на подарки родителям 20 бон. Сумма приличная и даже очень.
Егор привёз из Мозамбика, виниловые пластинки, маски сандаловые и пальмовые, бусы каури, сами ракушки каури, ракушки рапаны, отличный китайский бальзам, ликёр из экзотических фруктов, электронные культовые часы "Montana" и всякую засушенную океанскую живность, морских звёзд, белые кораллы, раковины Свиное ухо.
На десятый день после прихода, Каминского вызвали в каюту командира. Егор прибыл по вызову. В каюте сидели Башун и Маслов. Не предложив сесть, Маслов сразу перешёл к делу.
- Мы вызвали тебя Каминский, чтобы сообщить тебе. Твоя дисциплина и твоё поведение в дальнем походе командование оценивается как неудовлетворительные и непозволительные для советского моряка заграничного плавания. Мы не лишаем тебя паспорта моряка только потому, что у тебя скоро родиться ребёнок. За то, что ты, вёл пропаганду против партийного и командного состава судна, тебя следовало придать суду военного трибунала, - Егор молча смотрел на Маслова и Башуна. Последний как всегда молчал и смотрел в сторону, будто всё происходящее его не касается. В душе Каминского нарастала непонятная для него злоба и ненависть к этим двоим. Он почувствовал, что сгусток энергии зародившийся в районе его солнечного сплетения поднимается вверх и мощными лучами через глаза впивается в этих двух мерзавцев. Егор вспомнил, что похожее он испытывал тогда, в Лиепае, перед строем, когда его шельмовал Власюк и недобиток Людвиг. Тогда ещё Егор не придал значения этим особенностям своего организма. Не беда. Придёт время и он серьёзно, куда уже серьёзнее, станет изучать это явление и последствия его влияния на личных врагов, до которых он не может дотянуться кулаком. Маслов продолжа.
- Мы, не желаем твоей крови или тюрьмы для тебя. Поэтому делаем тебе снисхождение, учитывая твою молодость. Мы списываем тебя со «Стрельца» на «Андромеду». Иди, собирай вещи. Приказ уже по дивизион подписан. И подумай, что с тобой мы могли бы сделать, но не стали. Сделай правильные выводы и не надо больше вести пропаганду против командования «Стрельца» Ты надеюсь, меня понял, - Егор не говоря ни слова, повернулся и вышел из командирской каюты. Он быстро собрал свои вещи, благо их было раз, два и обчёлся. Забрал деньги и валюту. Не прощаясь, ни с кем сошёл с борта судна, даже не повернувшись и не посмотрев на «Стрелец», который право не был ни в чём виноват, ведь он неоднократно спасал жизнь этому моряку. «Андромеда» стояла тут же в нескольких метрах, первым корпусом у стенки.
Ссылка на «Андромеду».
Каминский зашёл на борт ГиСу «Андромеда». Он знал её команду, но ни с кем близко не сходился. Что же придётся знакомиться заново. Егор подошёл к дежурному по судну. Представился. Сказал, что его перевели со «Стрельца» к ним. Дежурный по громкой связи вызвал боцмана. Боцман был дядька в возрасте, как впрочем, большинство боцманов в дивизионе.
Боцман определил каюту Егору. Конечно, каюты эти были далеко не «Стрелецкие» здесь они четырёхместные, но довольно просторные, не сравнить с «Гигрометром». Егор вздрогнул, представив как в топической жаре, его соратники работают в далёком Мозамбике: «Да, они действительно достойны наград. Впрочем, меня уже наградили. Хорошо, что не расстреляли». Теперь Егор хорошо себе представлял, как верных партии людей, такие выродки, как Маслов, ставили к стенке, при власти кровопийцы Сталина с его подручными. Любого не угодного именно им человека. Оболгать и перевернуть всё с ног на голову, сделать белое чёрным эти живодёры умели виртуозно. Что недавно Егору и продемонстрировал Маслов. «Оно-то на свое шкуре, доходит с первого раза, второго и не надо», - с иронией думал Егор, пока боцман ему что-то объяснял.
- Ты меня слышишь или нет? – наконец-то Егор услышал боцмана.
- Простите. Не расслышал. Что Вы спросили? – возвращаясь из своих дум, спросил он боцмана.
- Ты к командиру зайди, он тебя вызывал. Потом, ты сегодня намерен работать?
- К командиру зайду. Да, работать намерен.. Что будем делать?
- Слушай, Егор, ты уже моряк опытный и старослужащий, а у меня молодёжь после школы. Нужно к майским, срочно борт с плотика закатать. Эта зелень подкильная ещё за бортом не работала, сам понимаешь. От них можно всего ожидать, пока они ещё не омрячаться. Мне тебя сама судьба послала. Есть ещё ребята опытные, но у них сейчас покраска палуб и надстройки. Возьми ка ты салаг на себя и организуй покраску наружного борта с плотика. Сделаешь?
- Сделаю боцман. Будь спок. Всё будет в лучшем виде. Схожу только к кэпу, потом переоденусь. Краска в малярке?
- Да в малярке, там я намешал в отдельном барабане, шаровую. Бери её, вальки, там-же найдёшь – Егор спокойно уже подумал: «Ну, вот и жизнь продолжается. «Андромеда» всегда была классной коробкой. Довольно с меня «Стрельца» с его Масловым и Башуном, недаром ребята прозвали «Стрелец» - школой коммунизма».
Каминский поднялся в командирский коридор и постучал в каюту командира. После разрешения вошёл и начал представляться.
- Не надо. Наслышан о тебе Каминский. Что не сработался с Башуном и Масловым? – спросил командир «Андромеды». Это был офицер в звании капитан-лейтенанта. Егор не знал его раньше, но моряки между собой всегда отзывались о нём, как о грамотном моряке, отличном командире и порядочном офицере. Не ожидая ответа от Егора, командир продолжал, - С Башуном я служил одно время. Поэтому. Дабы не нарушать Устав, промолчу, но тебя хорошо понимаю. Отзывы о тебе от моряков – положительные. Надеюсь, ты не дашь мне повода сожалеть, что согласился принять тебя на «Андромеде». И вот, что ещё. Ты же напичкан деньгами, как Госбанк. Давай твои деньги положим в сейф в моей каюте, не надо провоцировать людей. Согласен?
- Да товарищ командир согласен. Я сам хотел Вас просить об этом. Имею уже опыт. У меня сразу после свадьбы украли на «Стрельце» обручальное кольцо. Был такой матрос Володя Король, Его подозревали, но ничего доказать не смогли. Так, что Ваше предложение очень кстати.
- Вот и прекрасно. Матроса Короля знаю. Работал у меня. Тюрьма по нему плачет, - Егор принёс все свои деньги командиру, и они положили их в сейф. У себя он оставил только одну банковскую упаковку трояков. Сам же отправился с молодыми моряками, выпускниками Лиепайской школы, которую он сам закончил два года назад, красить наружный борт судна. Егор одел спасательный рабочий жилет и спрыгнул в плотик. Молодые таскали плотик на шкертах вдоль борта, а Егор валиком на длинной рукоятке красил борт. Уже было сделано половина работы. Оставалось только отжать корпус от стенки и Егор прокрасит борт межу стенкой причала, когда внимание работавших, привлёк дивизионный СПС, по флотский специально подготовленный сачок, а в простонародье шифровальщик, который бежал по дивизионному причалу и размахивал бумажкой, при этом пытался, что-то кричать, но его никто, из-за ветра, не мог понять. Наконец он достиг «Андромеды», отдышался и как их двустволки выпалил в упор.
- Каминский у тебя сын родился!
Всё пропьём, но флот не опозорим никогда!
Старшина, СПС, подбежал к самому плотику.
- Каминский принесли телеграмму с почты на дивизион. У тебя сегодня сын родился. Вот читай, - и он протянул прямо на плотик Егору бланк телеграммы. Егор прочитал. Он в первый раз, стал отцом, и что, делают отцы в этот момент, он не знал, а стоял на плотике, в одной руке валик в другой телеграмма. Молодые подтянули плотик к борту судна. «Андромеду» уже отжали от стенки, чтобы Егор мог покрасить левый борт, которым она стояла прижатая к кранцам стенки. Наконец к новоиспечённому папаше стало возвращаться осознание происходящего. Он посмотрел на боцмана. На боцмане не было лица. Можно подумать, что это у его жены родился сын, от Каминского. Умоляюще боцман произнёс.
- Каминский. Егор, я тебя умоляю! Давай добьём борт и поставим «Андромеду» на место. Ведь никому не сойти на берег и на борт не подняться. Если сегодня не покрасим, то завтра с учётом того, что ты набит деньгами как Рокфеллер, думаю, команда до окончания праздников не просохнет, – боцман умоляюще смотрел на Егора и ждал его решения.
- Вот, что боцман. Борт я закончу, сколько бы нам с молодыми не пришлось сегодня работать. Только дай мне пятнадцать минут решить кое-какие вопросы, и мы сразу продолжим покраску, - боцман с «Андромеды» раньше не работал с Каминским, но отлично был наслышан о нём от других моряков. Флотская молва характеризовала этого матроса, как специалиста и человека чести и слова, Егор продолжил.
- Подтяните меня к борту, - борта были не высокие. Егор ухватился за планшир фальшборта, подтянувшись, словно заправский корсар, перемахнул через борт и спрыгнул на палубу. Боцман только недовольно покачал головой: «Ну, какой пример он подаёт молодым. На судно и через борт, пират и только» - подумал старый моряк.
Егор заскочил в каюту. Взял из оставленной у себя пачки трёхрублёвок, двадцать купюр и вернулся на палубу. С ходу, без страховки перемахнул через борт и приземлился точно на плотик. Боцман только безнадёжно махнул рукой.
- К берегу! – скомандовал Егор молодым матросам. Они подтянули плотик к стенке. Действительно, как корсар Каминский, хватаясь за цепи, на которых висели кранцы, в момент взобрался на стену. Школа Демьяныча и опять же опыт катерных работ в Мозамбике, а о Сейшелах вспоминать и не хочется. Егор спросил молодых.
- У кого сейчас при себе паспорт?
- У меня, - отозвался один из них и продолжил, - собирался на почту забежать после, как покраску закончил. Узнать, может из дома письма есть.
- Вот и отлично. Вот тебе 60 рублей, - Егор повернулся к судну и крикнул.
- Боцман! Будь ласка! Брось нам чехол со шпиля,- боцман выполнил просьбу Егора и на стенку шлёпнулся брезентовый чехол. Егор опять повернулся к молодому бойцу.
- Бери чехол, вместо сумки. Поедешь в Приморск. Купишь там выпивки. Бери покруче и подешевле, и побольше, - и тут, Егор вспомнил, как он уже посылал гонца взять, что-нибудь подешевле и покруче, в Лиепае, перед поездкой в отпуск и чем все тогда закончилось. Егор добавил, - только масло подсолнечное не покупай, - боец не понял, причём тут масло, но он был выпускник Лиепайской школы, значит с Егором одинаковой выучки, и задавать лишние вопросы его давно отучили. Он бросился выполнять приказ старослужащего. Егор и его команда обеспечения вернулись к покраске.
Перед самым ужином всё было закончено. Судно вернули на место, к стенке. Весь инструмент убрали. Боцман остался доволен. Каминский сдержал слово.
Уже готовились к ужину, когда на стенке появился гонец. Он тащил за спиной чехол так аккуратно, что стало понятно, чехол набитый чем-то стеклянным. Матрос зашёл на судно и осторожно опустив чехол на палубу, самодовольно доложил Каминскому.
- Купил дёшево, но сердито! – Егор всё-таки с опаской, открыл чехол. Он оказался набит, водочными чекушками! Каминский с облегчением выдохнул.
- Сколько? – спросил он гонца. Парень гордо ответил 27 бутылок. Вот сдача!
- Оставь себе, это за билеты на дизель, - Егор подумал и сказал парню.
- Сгоняй на «Стрелец». Я не хочу на него подниматься. Найди там Вовку Шаврина или Серёгу Колягина, или Лёшку Романовского и скажи. Я их всех жду на «Андромеде» после ужина будем сына моего обмывать. Сделаешь?
- Запросто! Уже бегу! - он отправился на «Стрелец».
Девчата с камбуза осведомлённые о событии в команде судна, успели сварганить отличный праздничный ужин. На «Андромеде», как и на «Гигрометре» кают-компания была помещением приёма пищи всей команды. Командир поздравил Его с рождением сына. После ужина, моряки, живущие на «Андромеде» и те, кто в городе, но решили отметить это событие, собрались в каюте матросов. Девочки уже и там накрыли богатый стол. Пришли ребята со «Стрельца». Так как, одна каюта, хотя не в пример «Гигрометру», эти каюты были просторные и рассчитаны на шесть человек, но всех естественно вместить не могла. Закуску распределили по всем каютам, а за выпивкой и поздравлениями заходили в каюту Егора.
Неожиданно особист достал из-под стола коробку китайского бальзама «Небесный храм» обнаруженную при поисках денег у Каминского в каюте и его объяснительную. Егор понял, эта объяснительная не попала к следователям. Иначе бы, ему уже шили дело за контрабанду. Особист положил на стол коробку и сверху бросил лист исписанный рукой Егора.
- С этим, что делать будем? – спросил он и посмотрел на Егора. Каминский молчал. Он не знал, что отвечать.
- В упаковке двадцать баночек. Десять тебе, десять мне. Идёт? – неожиданно предложил офицер. Егор, не ожидавший такого поворота в беседе, только и смог вымолвить
- Конечно, идет! – он их обменял на дешёвую хрень в Мапуту. Особист забрал себе верхний ряд баночек и ссыпал их в ящик стола. Объяснительную записку Егора, смял и бросил в пепельницу. Потом достал спички и поджёг бумагу. Она сгорела дотла. Вручил Егору коробочку с оставшимися баночками бальзама и произнёс.
- Завтра и моя командировка у вас на судне заканчивается. Всё. Свободен, - Егор пошёл на выход из каюты, но остановился в дверях, повернувшись к офицеру неожиданно произнёс.
- Спасибо! Товарищ капитан 3 ранга. Простите, если я вёл с Вами себя иногда не достойно, - особист ничего не сказал, он просто подошёл к матросу и протянул ему руку. Они обменялись рукопожатием. Больше Егор не встречал этого особиста. Оказывается, не прост этот мир, совсем не прост. Получается и в особом отделе служат настоящие, порядочные офицеры.
Матвеев действительно вернулся на «Стрелец» через три дня. Все обвинения с него были сняты. Так и не нашли ни денег, ни тех, кто это сделал. Решили, что кто-то затаив обиду на командиров, а как стало потом известно, валюта пропала именно у старших офицеров, начальников, так им отомстил. Скорее всего, просто выбросил её за борт. Была и другая версия, что начальнички промотали эти деньги ещё в Мапуту и инсценировали кражу. Так или иначе, никто в этом деле ничего никогда и не узнал.
Прошла неделя. Страсти улеглись. Команда ждала расчёта. Вскоре начали выдавать деньги и боны. За семь месяцев похода, Егор получил ровно 3000 рублей, десть трёх рублёвых банковских упаковок по 300 рублей каждая. На следующий день команде выдали валюту. Егору достались 170 рублей это чеки Внешэкономбанка СССР, в простонародии боны. На чёрном рынке боны продавались 1:10. Значит, если не покупать ничего в магазине «Альбатрос», то Егор может спокойно выручить 1500 рублей, оставив на подарки родителям 20 бон. Сумма приличная и даже очень.
Егор привёз из Мозамбика, виниловые пластинки, маски сандаловые и пальмовые, бусы каури, сами ракушки каури, ракушки рапаны, отличный китайский бальзам, ликёр из экзотических фруктов, электронные культовые часы "Montana" и всякую засушенную океанскую живность, морских звёзд, белые кораллы, раковины Свиное ухо.
На десятый день после прихода, Каминского вызвали в каюту командира. Егор прибыл по вызову. В каюте сидели Башун и Маслов. Не предложив сесть, Маслов сразу перешёл к делу.
- Мы вызвали тебя Каминский, чтобы сообщить тебе. Твоя дисциплина и твоё поведение в дальнем походе командование оценивается как неудовлетворительные и непозволительные для советского моряка заграничного плавания. Мы не лишаем тебя паспорта моряка только потому, что у тебя скоро родиться ребёнок. За то, что ты, вёл пропаганду против партийного и командного состава судна, тебя следовало придать суду военного трибунала, - Егор молча смотрел на Маслова и Башуна. Последний как всегда молчал и смотрел в сторону, будто всё происходящее его не касается. В душе Каминского нарастала непонятная для него злоба и ненависть к этим двоим. Он почувствовал, что сгусток энергии зародившийся в районе его солнечного сплетения поднимается вверх и мощными лучами через глаза впивается в этих двух мерзавцев. Егор вспомнил, что похожее он испытывал тогда, в Лиепае, перед строем, когда его шельмовал Власюк и недобиток Людвиг. Тогда ещё Егор не придал значения этим особенностям своего организма. Не беда. Придёт время и он серьёзно, куда уже серьёзнее, станет изучать это явление и последствия его влияния на личных врагов, до которых он не может дотянуться кулаком. Маслов продолжа.
- Мы, не желаем твоей крови или тюрьмы для тебя. Поэтому делаем тебе снисхождение, учитывая твою молодость. Мы списываем тебя со «Стрельца» на «Андромеду». Иди, собирай вещи. Приказ уже по дивизион подписан. И подумай, что с тобой мы могли бы сделать, но не стали. Сделай правильные выводы и не надо больше вести пропаганду против командования «Стрельца» Ты надеюсь, меня понял, - Егор не говоря ни слова, повернулся и вышел из командирской каюты. Он быстро собрал свои вещи, благо их было раз, два и обчёлся. Забрал деньги и валюту. Не прощаясь, ни с кем сошёл с борта судна, даже не повернувшись и не посмотрев на «Стрелец», который право не был ни в чём виноват, ведь он неоднократно спасал жизнь этому моряку. «Андромеда» стояла тут же в нескольких метрах, первым корпусом у стенки.
Ссылка на «Андромеду».
Каминский зашёл на борт ГиСу «Андромеда». Он знал её команду, но ни с кем близко не сходился. Что же придётся знакомиться заново. Егор подошёл к дежурному по судну. Представился. Сказал, что его перевели со «Стрельца» к ним. Дежурный по громкой связи вызвал боцмана. Боцман был дядька в возрасте, как впрочем, большинство боцманов в дивизионе.
Боцман определил каюту Егору. Конечно, каюты эти были далеко не «Стрелецкие» здесь они четырёхместные, но довольно просторные, не сравнить с «Гигрометром». Егор вздрогнул, представив как в топической жаре, его соратники работают в далёком Мозамбике: «Да, они действительно достойны наград. Впрочем, меня уже наградили. Хорошо, что не расстреляли». Теперь Егор хорошо себе представлял, как верных партии людей, такие выродки, как Маслов, ставили к стенке, при власти кровопийцы Сталина с его подручными. Любого не угодного именно им человека. Оболгать и перевернуть всё с ног на голову, сделать белое чёрным эти живодёры умели виртуозно. Что недавно Егору и продемонстрировал Маслов. «Оно-то на свое шкуре, доходит с первого раза, второго и не надо», - с иронией думал Егор, пока боцман ему что-то объяснял.
- Ты меня слышишь или нет? – наконец-то Егор услышал боцмана.
- Простите. Не расслышал. Что Вы спросили? – возвращаясь из своих дум, спросил он боцмана.
- Ты к командиру зайди, он тебя вызывал. Потом, ты сегодня намерен работать?
- К командиру зайду. Да, работать намерен.. Что будем делать?
- Слушай, Егор, ты уже моряк опытный и старослужащий, а у меня молодёжь после школы. Нужно к майским, срочно борт с плотика закатать. Эта зелень подкильная ещё за бортом не работала, сам понимаешь. От них можно всего ожидать, пока они ещё не омрячаться. Мне тебя сама судьба послала. Есть ещё ребята опытные, но у них сейчас покраска палуб и надстройки. Возьми ка ты салаг на себя и организуй покраску наружного борта с плотика. Сделаешь?
- Сделаю боцман. Будь спок. Всё будет в лучшем виде. Схожу только к кэпу, потом переоденусь. Краска в малярке?
- Да в малярке, там я намешал в отдельном барабане, шаровую. Бери её, вальки, там-же найдёшь – Егор спокойно уже подумал: «Ну, вот и жизнь продолжается. «Андромеда» всегда была классной коробкой. Довольно с меня «Стрельца» с его Масловым и Башуном, недаром ребята прозвали «Стрелец» - школой коммунизма».
Каминский поднялся в командирский коридор и постучал в каюту командира. После разрешения вошёл и начал представляться.
- Не надо. Наслышан о тебе Каминский. Что не сработался с Башуном и Масловым? – спросил командир «Андромеды». Это был офицер в звании капитан-лейтенанта. Егор не знал его раньше, но моряки между собой всегда отзывались о нём, как о грамотном моряке, отличном командире и порядочном офицере. Не ожидая ответа от Егора, командир продолжал, - С Башуном я служил одно время. Поэтому. Дабы не нарушать Устав, промолчу, но тебя хорошо понимаю. Отзывы о тебе от моряков – положительные. Надеюсь, ты не дашь мне повода сожалеть, что согласился принять тебя на «Андромеде». И вот, что ещё. Ты же напичкан деньгами, как Госбанк. Давай твои деньги положим в сейф в моей каюте, не надо провоцировать людей. Согласен?
- Да товарищ командир согласен. Я сам хотел Вас просить об этом. Имею уже опыт. У меня сразу после свадьбы украли на «Стрельце» обручальное кольцо. Был такой матрос Володя Король, Его подозревали, но ничего доказать не смогли. Так, что Ваше предложение очень кстати.
- Вот и прекрасно. Матроса Короля знаю. Работал у меня. Тюрьма по нему плачет, - Егор принёс все свои деньги командиру, и они положили их в сейф. У себя он оставил только одну банковскую упаковку трояков. Сам же отправился с молодыми моряками, выпускниками Лиепайской школы, которую он сам закончил два года назад, красить наружный борт судна. Егор одел спасательный рабочий жилет и спрыгнул в плотик. Молодые таскали плотик на шкертах вдоль борта, а Егор валиком на длинной рукоятке красил борт. Уже было сделано половина работы. Оставалось только отжать корпус от стенки и Егор прокрасит борт межу стенкой причала, когда внимание работавших, привлёк дивизионный СПС, по флотский специально подготовленный сачок, а в простонародье шифровальщик, который бежал по дивизионному причалу и размахивал бумажкой, при этом пытался, что-то кричать, но его никто, из-за ветра, не мог понять. Наконец он достиг «Андромеды», отдышался и как их двустволки выпалил в упор.
- Каминский у тебя сын родился!
Всё пропьём, но флот не опозорим никогда!
Старшина, СПС, подбежал к самому плотику.
- Каминский принесли телеграмму с почты на дивизион. У тебя сегодня сын родился. Вот читай, - и он протянул прямо на плотик Егору бланк телеграммы. Егор прочитал. Он в первый раз, стал отцом, и что, делают отцы в этот момент, он не знал, а стоял на плотике, в одной руке валик в другой телеграмма. Молодые подтянули плотик к борту судна. «Андромеду» уже отжали от стенки, чтобы Егор мог покрасить левый борт, которым она стояла прижатая к кранцам стенки. Наконец к новоиспечённому папаше стало возвращаться осознание происходящего. Он посмотрел на боцмана. На боцмане не было лица. Можно подумать, что это у его жены родился сын, от Каминского. Умоляюще боцман произнёс.
- Каминский. Егор, я тебя умоляю! Давай добьём борт и поставим «Андромеду» на место. Ведь никому не сойти на берег и на борт не подняться. Если сегодня не покрасим, то завтра с учётом того, что ты набит деньгами как Рокфеллер, думаю, команда до окончания праздников не просохнет, – боцман умоляюще смотрел на Егора и ждал его решения.
- Вот, что боцман. Борт я закончу, сколько бы нам с молодыми не пришлось сегодня работать. Только дай мне пятнадцать минут решить кое-какие вопросы, и мы сразу продолжим покраску, - боцман с «Андромеды» раньше не работал с Каминским, но отлично был наслышан о нём от других моряков. Флотская молва характеризовала этого матроса, как специалиста и человека чести и слова, Егор продолжил.
- Подтяните меня к борту, - борта были не высокие. Егор ухватился за планшир фальшборта, подтянувшись, словно заправский корсар, перемахнул через борт и спрыгнул на палубу. Боцман только недовольно покачал головой: «Ну, какой пример он подаёт молодым. На судно и через борт, пират и только» - подумал старый моряк.
Егор заскочил в каюту. Взял из оставленной у себя пачки трёхрублёвок, двадцать купюр и вернулся на палубу. С ходу, без страховки перемахнул через борт и приземлился точно на плотик. Боцман только безнадёжно махнул рукой.
- К берегу! – скомандовал Егор молодым матросам. Они подтянули плотик к стенке. Действительно, как корсар Каминский, хватаясь за цепи, на которых висели кранцы, в момент взобрался на стену. Школа Демьяныча и опять же опыт катерных работ в Мозамбике, а о Сейшелах вспоминать и не хочется. Егор спросил молодых.
- У кого сейчас при себе паспорт?
- У меня, - отозвался один из них и продолжил, - собирался на почту забежать после, как покраску закончил. Узнать, может из дома письма есть.
- Вот и отлично. Вот тебе 60 рублей, - Егор повернулся к судну и крикнул.
- Боцман! Будь ласка! Брось нам чехол со шпиля,- боцман выполнил просьбу Егора и на стенку шлёпнулся брезентовый чехол. Егор опять повернулся к молодому бойцу.
- Бери чехол, вместо сумки. Поедешь в Приморск. Купишь там выпивки. Бери покруче и подешевле, и побольше, - и тут, Егор вспомнил, как он уже посылал гонца взять, что-нибудь подешевле и покруче, в Лиепае, перед поездкой в отпуск и чем все тогда закончилось. Егор добавил, - только масло подсолнечное не покупай, - боец не понял, причём тут масло, но он был выпускник Лиепайской школы, значит с Егором одинаковой выучки, и задавать лишние вопросы его давно отучили. Он бросился выполнять приказ старослужащего. Егор и его команда обеспечения вернулись к покраске.
Перед самым ужином всё было закончено. Судно вернули на место, к стенке. Весь инструмент убрали. Боцман остался доволен. Каминский сдержал слово.
Уже готовились к ужину, когда на стенке появился гонец. Он тащил за спиной чехол так аккуратно, что стало понятно, чехол набитый чем-то стеклянным. Матрос зашёл на судно и осторожно опустив чехол на палубу, самодовольно доложил Каминскому.
- Купил дёшево, но сердито! – Егор всё-таки с опаской, открыл чехол. Он оказался набит, водочными чекушками! Каминский с облегчением выдохнул.
- Сколько? – спросил он гонца. Парень гордо ответил 27 бутылок. Вот сдача!
- Оставь себе, это за билеты на дизель, - Егор подумал и сказал парню.
- Сгоняй на «Стрелец». Я не хочу на него подниматься. Найди там Вовку Шаврина или Серёгу Колягина, или Лёшку Романовского и скажи. Я их всех жду на «Андромеде» после ужина будем сына моего обмывать. Сделаешь?
- Запросто! Уже бегу! - он отправился на «Стрелец».
Девчата с камбуза осведомлённые о событии в команде судна, успели сварганить отличный праздничный ужин. На «Андромеде», как и на «Гигрометре» кают-компания была помещением приёма пищи всей команды. Командир поздравил Его с рождением сына. После ужина, моряки, живущие на «Андромеде» и те, кто в городе, но решили отметить это событие, собрались в каюте матросов. Девочки уже и там накрыли богатый стол. Пришли ребята со «Стрельца». Так как, одна каюта, хотя не в пример «Гигрометру», эти каюты были просторные и рассчитаны на шесть человек, но всех естественно вместить не могла. Закуску распределили по всем каютам, а за выпивкой и поздравлениями заходили в каюту Егора.
