Гусарский насморк.
Утром в туалете в Камсигале Егор заметил непонятные выделения из мочеиспускаательного канала: «Похоже, я подцепил триппер», - промелькнула у него мысль. Он быстро собрался и отправился в дивизион на «Стрелец» к доктору. Судна на месте, но дока не было, он ушёл в отпуск: «Чёрт! Что такое не везёт и как с ним бороться. Кто же меня наградил? Ольга? Вряд ли. Алевтина может быть или Седая?», - прикинул Егор и отправился в Белый Дом. Там пришёл к Светке. Та сразу всё поняла и предложила ему идти сдаваться в триппербат, в простонародии венерическое отделение городской больницы, сказав, что её наградил Женька музыкант с ресторана, а она Егора. Сама она узнала, что больна только пять дней назад. Пролечилась в больнице, а его не могли найти. Пришлось Каминскому идти сдаваться. Под гарантии врача, о не распространении врачебной тайны, пришлось Егору сдать Ольгу и Алевтину. Врач предложил Егору самому уговорить женщин лечь на четыре дня в больницу для лечения, чтобы не посылать повестку и не привлекать милицию. Пришлось согласиться. Егор отправился к Ольге и Алевтине с радостным известием – они больны гонореей, а наградил их он!
На удивление Егора, Алевтина отнеслась к этому спокойно, она уже была в курсе, что больна и сама собиралась в больницу. Он так и не понял, откуда ей это стало понятно, но не в этом суть: «Теперь Ольга», с тяжёлым чувством подумал Егор. С Ольгой всё оказалась сложнее. Мать двоих детей и работала в прачечной Городского Комбината Коммунальных Предприятий и благоустройства. Ольга, разревелась, услышав такую новость от своего полового партнёра. Как утешить её он не знал, а только подумал: «Ну, а кто виноват? Разборчивее надо быть всем в своих половых пристрастиях и тогда никому не придётся лечиться. Реви не реви, а в больницу пора ехать. Не ждать же действительно милицейский наряд». Ольга собралась, и поехали вместе. Символично. Егор успел только предупредить Пашу-Лейтенанта, что его не будет он в больнице, если не поверят, то могут проверить.
В больнице Егору предстояло в течение четырёх суток, получать каждые четыре часа укол пенициллина. Тогда гонорею лечили ещё обычным пенициллином. Егор стоял у окна и думал о забавной ситуации, в которой он оказался и по его вине, ещё две его женщины: «Всё! С этой половой распущенностью надо завязывать. Пока чего посерьёзнее не подхватил. Например, не дай то Бог, сифилис», - Егора даже передёрнуло от этой мысли, и тут его из задумчивости вывел знакомый голос.
- Больной Каминский! Снимай штаны, будем укол делать. Доигрался гусар. Намотал таки на винт, - он повернулся на голос. В дверях стояла, улыбаясь, Валя! Он тоже улыбнулся ей. Его обрадовала эта встреча: «Правильно она же работает в больнице медсестрой. Вот как встретились», - подумал Егор, спуская штаны пижамы. Валя наклонилась, и ловко сделал ему укол. Потом сказала.
- Егор, вечером приходи на пост. Поболтаем. Рада тебя встретить, но конечно лучше бы при других обстоятельствах, - Егор только развёл руки.
Вечером они встретились на посту дежурной медсестры и проболтали почти до утра. Егор рассказал Вале, что подал на развод, и как его встречала жена, проведя две ночи в Балтийске. Валя поведала ему, что она выходит замуж. Её жених морской офицер и его скоро переводят в Ленинград. Он забирает её с сыном с собой. Егор от души порадовался её счастью. Кто как не она, это счастье заслужила и выстрадала.
В женском отделении больницы Ольга и Алевтина не только оказались в одной больничной палате, но и кровати их стояли рядом. На удивление, эти две Балтийские девицы ещё и подружились, отлично зная, кто на эти кровати их отправил. Чудны дела твои Господи, но это Балтийск! Кто не жил в нём в те весёлые времена никогда не поверит, что такое может быть. Поверьте, может и ещё не такое.
После лечения Алевтина вернулась на «Стрелец», там к её болезни отнеслись снисходительно, несмотря, на то, что она работник пищеблока. Ну, с кем не бывает. Тем более девушка вылечилась, Если быть откровенным, о её болезни, знала только Анна Ивановна. Алевтина ещё до больницы ей всё рассказала. Анна Ивановна, для всех и командира, якобы отправила девушку в краткосрочный отпуск. Используя свои связи по всему Балтийску, не допустила утечки информации из больницы. Настоящий человек и заботливая мать для всей команды была Анна Ивановна.
Ольге пришлось уволиться с прачечной. Виновата она сама. Рассказа матери о своей болезни. Мать её Валентина Петровна работала в той же прачечной, а у той язык, что помело. Так и услужила дочери. Хотя Ольга быстро устроилась в школу завхозом, и зарплата выше и не надо вдыхать испарение в прачечной. Так, что нет худа, без добра.
Доктор в больнице, оказался порядочным человеком и сдержал слово данное Егору. Информация о его болезни и болезни его женщин, никуда из его кабинета не ушла.
Егор вернулся к Ольге и жил у неё до окончания переподготовки.
Изгой.
Однажды на пляже Егор стал собирать мелки янтарь, величиной с вишню, которого после шторма, на берегу валялось огромное количество. Собрал почти два килограмм, а точнее 1 килограмм 800 грамм. Накануне в Балтийск зашли с дружеским визитом военные корабли ГДР и Польши. Так, что собранный Егором янтарь оказался кстати. Поляки меняли ходовые шмотки на янтарь. Каминский, взял с разрешения Ольги у неё кусочек янтаря с мошкой внутри и пошёл искать поляков. Вскоре нашёл. Они сторговались на этот янтарь обменять штруксовые джинсы "Монтана" и очки капли. Поляки только опасались, чтобы он не подсунул им вместо янтаря эпоксидку или того хуже канифоль. Имели место и такие случаи. Более того один талантливый мошенник умудрился впарить полякам вместо денег облигации послевоенного государственного займа. Он убедил их, что в СССР есть и такие деньги, раз на них изображён Герб. Забавно было смотреть, как поляки, пытались расплатиться в универмаге этими облигациями, убеждая продавщицу на кассе, что у неё в СССР есть и такие деньги.
Джинсы оказались Егору слегка малы. Очки он подарил Ольге, а сам на следующий день съездил в Кёник и загнал эти джинсы у «Альбатроса» за 150 рублей, кстати, магазин «Альбатрос» в простонародье назвали «Балтон». Вот так за день на пляже он заработал месячную зарплату, которую получал на «Стрельце» в море на Балтике.
По дороге в Камсигал Егор зашёл на Главпочтамт. В окне до востребование его ждало письмо из Минска. К удивлению Егора почерк был его отца, а вот содержание, явно писано под диктовку, отец то и слов таких не знал. Диктовала мать и сестра отца Галка, та ещё белорусская баба-стерва. Егор сел на скамейку. Начал читать. Суть всего письма, после оскорбительных сравнений и эпитетов сводилась к следующему. Если он не вернётся к жене, да к такой жене как Люда, они его знать не хотят и видеть и сына ему не увидеть никогда и вообще мерзавец, сволочь и подлец. Понятно Людка сказала им, что он подал на развод, а вот что она им ещё наплела это ему не узнать, да и зачем. Егор всю жизнь был сиротой. Теперь стал им в действительности: «Такую гадость написать и прислать сыну? На что расчёт? Я испугаюсь их угроз и приползу на коленях каяться? Дурачьё. Ну а с этой Людой вы хлебнёте ещё старые идиоты дерьма. Узнаете скоро, какую змею на груди пригрели. Забыли, что змея кусает ближнего». Егор встал. Выбросил письмо в урну.
Пройдут годы. Из армии вернётся брат Дима. Он разыщет Егора в глухом колхозе, где тот будет работать трактористом. Дима расскажет брату, что Людка буквально через две недели привела в квартиру родителей нового мужа. Заявив им: «Ваш сын меня бросил, мне надо жизнь свою устраивать». Мать, как всегда там рулила. Этого Людкиного хахаля, мать обхаживала как сына. Потом. Людка, привела второго, первый ей не подошёл. Затем третьего. Родители, разменяли квартиру, на двухкомнатную для себя, и однокомнатную для Людки с Максимом. Вот так эта колхозница умудрилась выбраться из своей сраной деревни, и отхватить благоустроенную квартиру в центре Минска. На такую квартиру люди всю жизнь горбатились. Потом вышла за нужного мужика, как и мечтала, слесаря с автосервиса. Главное, вовремя раздвинуть ноги и правильно сдать свой половой орган в эксплуатацию. По Энгельсу. Это коренные минчане совестливые интеллигенты, а колхозники, чтобы выбраться из дерьма в котором родились, пойдут на всё. У них от рождения нет ни гордости, ни достоинства, ни совести, да и откуда у быдла эти качества. Ведь наше бытье, определяет наше сознание. Так учила марксистско-ленинская теория.
В конце августа Каминский рассчитался в дивизионе. Забрал свой небогатый скарб со «Стрельца» и перенёс его к Ольге, договорившись с ней, что его вещи полежат у неё. Деньги за джинсы отдал Ольге, всё-таки она его кормила три месяца и за комнату. К тому же пусть и не специально, но он уложил её на больничную койку с триппером. Поменял Паспорт Моряка на общегражданский паспорт СССР, взял трудовую книжку, военный билет, аттестат киномеханика. Затем собрал только необходимые вещи, которые влезли в дипломат-мыльницу, и отправился на вокзал. Одна Ольга его провожала. Калягин и Голубев отвернулись от своего друга, узнав, что он развёлся с женой. Егор не стал никому, ничего рассказывать и объяснять. В Кенике он взял билет на Москву. Никаких планов у него не было. Он ехал туда, куда вели рельсы, а рельсы из самого западного форпоста Советского Союза, Калининграда, вели на Восток. Он проехал уже чужой для него Минск и спустя сутки после отъезда и Балтийска, вышел на Белорусском вокзале Москвы. Старая жизнь безвозвратно закончилась. Теперь, начиналась новая, третья жизнь и в очередной раз она начиналась с нуля. Только в ней Егор стал ещё сиротой и бомжом.
