Ничего их не интересует обо мне. Есть ли мне где жить, за что есть. Какие-то пофигисты. Да это не Рио-де-Жанейро. Это значительно хуже». Егор вышел из кабинета и остановился возле дежурки. С дежурным болтал какой-то младший лейтенант. Он повернулся к Каминскому и спросил его.
- Это ты приехал на должность участкового?
- Да я. Только одно слово что приехал, но мне тут кажись не очень рады, - младший лейтенант предложил Егору поговорить на улице. Они вышли на крыльцо отдела. Познакомились. Милиционера звали Александром. Он предложил Егору сигарету, закурив начал говорить.
- Понимаешь Егор. Здесь все свои работают, с Кослана или округи. Я вот приезжий, но тоже не так далеко родился в Ёдве, ты её проезжал. Теперь совсем стало плохо. В Москве чистка идёт. Наши начальники сами трясутся, а тут ты такой красивый нарисовался. Служил на флоте, за границей бывал, значит по линии КГБ проходил проверку. А как если ты казачок засланный? Всё тут пронюхаешь и полетят погоны наших начальников, а то ещё и сядут. Что им прикажешь думать, - Егор молчал. А что он мог сказать? Что он, не засланный КГБишный стукачок? Кто ему поверит? « Вот тебе и старая поговорка. «Жалует царь, да не жалует псарь». Подполковник в Сыктывкаре хотел, как лучше, а получилось как всегда. Чтобы загубить любое хорошее дело, достаточно довести его до абсурда», - Александр продолжал. - Я сам участковым работаю, вот уже пятый год.
- Слушая, Саня, а какое тут денежное довольствие участкового и как с жильём, - спросил Егор, чтобы перевести разговор на другую тему.
- В деньгах выходит на руки 170 рублей.
- Так это же очень мало, - возмутился Егор.
- Это у меня выходит. Выслуга, звание, другие доплаты, а ты будешь иметь 120 и не выше. А жильё спрашиваешь? Есть жильё в общаге. Пошли, покажу и с женой заодно познакомлю. Она таких залётных морячков ещё не видела, - они прошли несколько улиц с избами сплошь загороженными высоченными заборами. Подошли к деревянному бараку. Это и была общага. В ней жили все, и не только милиционеры, жили врачи, ветеринары, инженеры. Вошли внутрь. Александр по узкому темному низкому закопчённому коридору провёл гостя в свою комнату. От увиденного у Егора случился третий за последнее время психологический удар!
Комната-пенал метра полтора шириной и четыре метра длинной. Панцирная кровать, тумбочка, стул, стол, а на кровати сидела молодая, красивая, но очень измученная женщина с младенцем на руках. У кровати стояла детская кроватка, за перегородкой, которая не доходила до потолка, звучали мужские голоса. Отопление, печь в коридоре. Вода в общем умывальнике. Егор потом выяснил, это типовой барак времён сталинских репрессий. Женщину звали Анна. Каминский представился. Ему даже не было, что подарить ребёнку. Извинившись, и сославшись на ещё не сделанные дела, Егор распрощался с Александром и Анной и выскочил на улицу.
Он прозрел окончательно и бесповоротно. Только вот что теперь ему делать зрячему, он ещё не решил. Пока шёл в гостиницу принял решение: «Из этого Кослана надо уезжать. Всё! Больше никакой милиции. Это как надо любить свою работу, чтобы жить пять лет в этой норе. Каюты на «Гигрометре» по сравнению с этой конурой, номера люкс, не говоря о каютах на «Стрельце». Я не настолько люблю милицию, чтобы терпеть такие удобства. Но как же мне уехать отсюда. Ведь в кармане ни копейки».
Сдав, номер в гостинице и забрав вещи, Егор подошёл к городской столовой, одному из немногих каменных двухэтажных зданий. Сел на трубу изображавшую ограждение газона у столовки и закурил последнюю сигарету «Астра», выкинув пустую пачку в урну. Рядом присел на корточки мужичок. Невысокого роста, неопределённого возраста, явно сиделец. Их Егор уже научился безошибочно определять. Он смотрел на Егора и следил за каждой его затяжкой. Когда оставалось половина сигареты, Егор протянул её мужику. Тот в благодарность только кивнул и принялся жадно курить. Докурив, неожиданно спросил Егора.
- Давно не ел?
- Сутки, а ты?
- Трое суток уже, - они оба замолчали. Первым молчание нарушил Егор.
- У меня есть калькулятор. Может его толкнуть?
- Это что ещё такое?
- Машинка электронная счётная небольшая.
- Не. Не пойдёт. Вот если твои котлы попробовать толкнуть. Может выгореть.
- Кого? Какие котлы? – не понял Егор.
- Часы твои. Они у тебя козырные. Смотрю «Командирские». Только надо болгарам толкать. Болгары возьмут и хорошо отстегнут. – Егор уже ничего не понимал.
- Слушай, приятель, какие на фиг болгары? Мы с тобой в тайге, а не на Средиземном море.
- Так, ты, видать недавно в Кослане. Здесь два болгарских города Усогорск и Благоево, в них живут только болгары. Администрация и менты наши а все остальные болгары. Они лес для Болгарии валят. Ну, так, что насчёт котлов? – Егор снял часы и молча протянул мужику. Тот подхватился и пошёл к стоящей недалеко группе мужчин в спецовках лесорубов. Поговорив с ними и показав им часы, вернулся к Егору.
- Говорят, возьмут за 15 рублей. Отдашь?
- Они стоят в магазине четвертак, - ответил Егор мужику и добавил. – Иди, продай им за ту цену, что дают.
- Вместе пошли. Сам деньги и заберёшь, - Егор с мужиком подошли к болгарам. Те быстро рассчитались. Забрав часы ушли. У Егора оказалось 15 рублей. Жить становилось веселее. Он протянул руку мужику и представился
- Егор, - тот в свою очередь, пожимая руку Егору, назвал своё имя.
- Фёдор.
- Вот что Фёдор. Пошли ка мы с тобой в столовую. Покушаем и потом пообсудим, что делать дальше двум неправильным людям, - Егор взял себе и Фёдору одинаковые блюда, первое, второе, салат, сметану, компот каждому на 1 рубль 50 копеек. После обеда. Егор купил две пачки «Астры», одну отдал Фёдору. Сели покурить на том месте, где и познакомились. Егор обратился к новому знакомому.
- Мне нужно уехать отсюда. Где можно заработать денег?
- Здесь Егор, только в леспромхозе можно всегда найти работу. Пошли я тебя отведу в Удорский леспромхоз, - они встали и пошли в центр этого населённого пункта, городом его назвать язык не поворачивается. Егор вошёл внутрь, Фёдор остался ждать на улице. Сразу у входа дверь с табличкой «ОТДЕЛ КАДРОВ». Егор постучал. Отзыва не было. Он открыл дверь и зашёл без приглашения. За низкой перегородкой суетился невысокий пожилой мужчина. Он посмотрел на Каминского и спросил.
- На работу устраиваться?
- Да! Временно, - ответил Егор, осматривая маленькую комнату, являвшуюся отделом кадров. Его разглядывание прервал работник кадров.
- Чего тогда ждёшь. Давай справку.
- У меня нет справки, - ответил ему Егор, искренне не понимая какую справку от него требуют.
- Вот тебе и на! – удивился кадровик, - А где твоя справка?
- У меня её и не было никогда.
- Ты откуда такой мил человек появился? - Егору этот разговор о неизвестной справке надоел.
- Откуда появился? Да из тех ворот, откуда и весь народ. Что за справка Вам нужна?
- Об освобождении, – уточнил, улыбаясь остроумному ответу парня, кадровик.
- У меня есть паспорт, военный билет, трудовая книжка, а справки об освобождении нет. Я пока ещё не сидел, но, похоже, скоро сяду, если так дальше дела пойдут. Я дембель.
- Вот то я смотрю! Ты совсем не похож, на сидельца. Так это другое дело. Давай документы. Это же другой коленкор. Сейчас оформим. Тебе на сколько?
- Спасибо. Знаете, мне бы только денег заработать на дорогу. Пока путешествовал по Родине, мать её, поиздержался.
- Не переживай парень. Всё сделаю, как надо. Я тебя оформлю временно, сучкорубом в посёлок Солнечный, это рядом. Как заработаешь, сколько тебе надо денег, я тебя за день рассчитаю.
- Спасибо Вам большое. Скажите, там найдётся, где жить и можно будет получить аванс,- Егор передал документы кадровику.
- Да конечно в Солнечном хорошее общежитие и аванс тебе выдадут там, на месте, - он быстро всё оформил и выдал Егору бумагу для начальника участка в посёлке Солнечный. В ней говорилось, что Каминский Егор Анатольевич временно принят в Удорский леспромхоз на должность сучкоруба. Забрав паспорт и военный билет, Егор вышел на улицу. Фёдор ждал его у входа в леспромхоз.
- Ну как, взяли? – с нетерпением спросил он Егора.
- Да всё в норме. Спасибо тебе за совет.
- Вот и ладненько. Я же говорил тебе, что возьмут, - уже без волнения сказал Фёдор.
- Скажи Федя, а как можно добраться до Солнечного, мне там работать и далеко ли это,- поинтересовался Егор у приятеля.
- Нет, Егор недалеко. Тут рядом километров пятьдесят будет. Автобус ходит два раза в день утром и вечером. Называется «Северное Сияние». Билет стоит рубль, - Каминский слушая Фёдора уже понял, что полсотни вёрст, здесь рукой подать, а сто километров для бешеной собаки не крюк. Неожиданно Егор предложил Фёдору.
- Давай возьмём пару банок чернила и врежем за знакомство и за расставание?
- Идёт, я не против, - совсем уже повеселел Фёдор. Они взяли две бутылки, какой-то местной плодово-ягодной бормотухи, отдав за неё 2 рубля 80 копеек. Закуску покупать Егора отговорил Фёдор. Сказав, что у него по соседству, живёт кореш и если они ему стакан нальют, он выставит закусь. Егор согласился. Они пошли к корешку Фёдора. Мужик действительно, обрадовался их приходу, вынес закусить. Налили по стакану. Приятели выпили, а Егор только взяв в рот это пойло, сразу выплюнул. Такой гадости он в своей жизни ещё не пробовал. Извинившись перед собутыльниками, он наотрез отказался от выпивки. Егора приятели этому только обрадовались и допили эту бурду до конца.
Фёдор проводил Егора до автобуса. Ещё одно потрясение ждало Каминского на автобусной остановке. Автобус с громким названием «Северное Сияние» оказался ПАЗиком, с передней дверцей открываемой вручную водителем. Такой автобус возил Егора в интернате. Он вмещал не более 23 пассажиров, а на остановке скопилось вдвое больше.
Прощаясь с Фёдором, Егор дал ему три рубля. Видавший виды мужик, даже незаметно смахнул некстати появившуюся слезу, то ли расчувствовался, то ли от выпитой бормотухи. Они расстались. Им больше никогда не встретиться. Егор сел в автобус. Благо не все ехали, многие оказались провожающими, но всё равно в автобусе было не продохнуть и не повернуться.
Такое Егор видел только в Мозамбике. Набитые неграми автобусы. Теперь Каминскому открылась картина нищеты и дикости России, его Родины - Советского Союза. Тратя огромные средства, поддерживая всю эту наглую и насквозь ленивую африканскую голытьбу, кремлёвский старцы ради идеи коммунистического мирового господства, превратили свой народ в нищих, невежественных, спивающихся, деклассированных элементов.
Два часа автобус «Северное Сеяние» полз до города Благоево. Дорога на удивление оказалась бетонкой. Откуда знать Егору, что это труд зека и построена она на их костях.
Наконец въехали в Благоево, и тут Егора опять ждало очередное потрясение. Посреди тайги раскинулся современный красавец городок. Чистые асфальтированные улицы и тротуары. Клумбы газоны. Сплошь пятиэтажки с городской планировкой. Кафе, магазины, даже универсам! Асфальт обрывался на окраине городка, упираясь в глухую тайгу. Егору казалось, что этот асфальт упирается не в тайгу, а в непробудную дикость и нищету его Родины.
Он разузнал у местных, как добраться до посёлка Солнечного. С их слов, это рядом. Всего шесть километров по шпалам. В Солнечный Егор пришёл уже по темноте. Разузнал где найти начальника участка и заявился к нему домой. Оказалось, здесь такие визиты в норме. Начальнику уже позвонили из Кослана насчёт Егора: «А вот менты не удосужились даже позвонить из Сыктывкара в Кослан. Какое разное отношение к людям», - мелькнула мысль в голове Егора. Начальник в итоге предложил Егору.
- Ты иди сейчас в общагу. Тебя мой сын проводит. Там мужики помогут тебе устроиться. Завтра придёшь к восьми часам в контору. Выдам тебе всё что положено. Аванс. Тридцать рублей хватит?- Егор утвердительно кивнул, начальник продолжил. - Сходишь в Благоево, в администрации пропишешься и встанешь на воинский учёт, а в понедельник с бригадой в лес. Два дня можешь отдохнуть, - они попрощались. Малец, сын начальника, повёл Егора в общагу. Общага оказалась старым одноэтажным бараком времён ГУЛАГа. Егор зашёл внутрь. Длинный узкий коридор. По сторонам двери. За одной слышался оживлённый человеческий гомон. Егор постучал. Не услышав ответа, открыл дверь и вошёл в комнату. То, что он увидел, в очередной раз поразило его, но это уже другая глава этой третьей жизни Егора Каминского.
Лесоповал.
Помотался я по Северу, у начальника в долгу.
Комсомольцы рядом ехали завоевывать тайгу.
Комсомольцы пели лозунги и сознаться не могли,
Что они в натуре ехали, заколачивать рубли.
Михаил Танич.
Общага.
Егор вошёл в комнату. Картина, открывшаяся перед его взором, требовала осознания, поэтому он поднёс руку к глазам, делая вид, что ослеплён ярким светом голой лампочки висевшей под потолком. Комната четыре на пять метров, деревянный дощатый пол, крашенные оштукатуренные стены, не первой свежести потолок, напротив двери на противоположной стене, закрытое двухстворчатое окно. Обстановку составляли три армейские койки расставленные буквой «П». У каждой койки тумбочка, стол в центре комнаты придвинут к койке стоявшей под окном. Обстановку дополняли четыре стула, на которых сидели голые по пояс мужики. Пятый обитатель комнаты, расположился на койке, словно в кресле подложив под спину подушки и свесив ноги на пол. На столе, стояли три водочных бутылки, а в тарелках закуска. На табуретке на каркасе от электроплитки, лежал шамотный кирпич, в котором светилась раскалённая спираль. Такие приспособления для обогрева в народе называли «козёл». В комнате благодаря работающему козлу было жарко. Мужики молча уставились на вошедшего Каминского.
По количеству наколок на теле обитателей комнаты и характерным чертам лица, Егору сразу стало понятно – все пятеро бывалые сидельцы и у каждого за плечами не по одной ходке. Особого внимания заслуживал, сидевший на койке. Это был высокий, худощавый, жилистый, достаточно пожилой и совершенно седой мужчина и весь в наколках. Егор, про себя, назвал его «Седой». Каминский заметил, что четверо остальных переводили взгляды с Егора на Седого и выжидающе молчали: «Значит он тут у них за главного», – сообразил Егор. Опустив руку, обратился ко всем, но смотрел в глаза Седому.
- Вечер добрый уважаемые, - Егор, пристально смотря на авторитета, замолчал. Седой, слегка прищурив глаз, разглядывал вошедшего незнакомца. В комнате повисла тишина. Все смотрели на Седого. Егор сообразил, эта игра в гляделки, есть проверка его на вшивость. Седой пошевелился в своём кресле и произнёс.
- Вечер добрый мил человек. Кем будешь? Какой масти? Как называешься?
- Имя моё Егор Каминский, Буду сучкорубом в бригаде, а в прошлом военный моряк,- Седой продолжал молчать, молчали и его кореша. Молчал и Егор. Седой опять заговорил.
- Напротив нашей комнаты в коридоре другая комната. Там парень молодой живёт, тракторист. В комнате есть плитка, койка, матрас и подушка, вот только белья нет. Располагайся там. Завтра всё получишь у хозяина, вернее у завхоза. Если спросить ничего больше не желаешь то иди, устраивайся.
- Благодарю Вас. Чего спрашивать.
- Это ты приехал на должность участкового?
- Да я. Только одно слово что приехал, но мне тут кажись не очень рады, - младший лейтенант предложил Егору поговорить на улице. Они вышли на крыльцо отдела. Познакомились. Милиционера звали Александром. Он предложил Егору сигарету, закурив начал говорить.
- Понимаешь Егор. Здесь все свои работают, с Кослана или округи. Я вот приезжий, но тоже не так далеко родился в Ёдве, ты её проезжал. Теперь совсем стало плохо. В Москве чистка идёт. Наши начальники сами трясутся, а тут ты такой красивый нарисовался. Служил на флоте, за границей бывал, значит по линии КГБ проходил проверку. А как если ты казачок засланный? Всё тут пронюхаешь и полетят погоны наших начальников, а то ещё и сядут. Что им прикажешь думать, - Егор молчал. А что он мог сказать? Что он, не засланный КГБишный стукачок? Кто ему поверит? « Вот тебе и старая поговорка. «Жалует царь, да не жалует псарь». Подполковник в Сыктывкаре хотел, как лучше, а получилось как всегда. Чтобы загубить любое хорошее дело, достаточно довести его до абсурда», - Александр продолжал. - Я сам участковым работаю, вот уже пятый год.
- Слушая, Саня, а какое тут денежное довольствие участкового и как с жильём, - спросил Егор, чтобы перевести разговор на другую тему.
- В деньгах выходит на руки 170 рублей.
- Так это же очень мало, - возмутился Егор.
- Это у меня выходит. Выслуга, звание, другие доплаты, а ты будешь иметь 120 и не выше. А жильё спрашиваешь? Есть жильё в общаге. Пошли, покажу и с женой заодно познакомлю. Она таких залётных морячков ещё не видела, - они прошли несколько улиц с избами сплошь загороженными высоченными заборами. Подошли к деревянному бараку. Это и была общага. В ней жили все, и не только милиционеры, жили врачи, ветеринары, инженеры. Вошли внутрь. Александр по узкому темному низкому закопчённому коридору провёл гостя в свою комнату. От увиденного у Егора случился третий за последнее время психологический удар!
Комната-пенал метра полтора шириной и четыре метра длинной. Панцирная кровать, тумбочка, стул, стол, а на кровати сидела молодая, красивая, но очень измученная женщина с младенцем на руках. У кровати стояла детская кроватка, за перегородкой, которая не доходила до потолка, звучали мужские голоса. Отопление, печь в коридоре. Вода в общем умывальнике. Егор потом выяснил, это типовой барак времён сталинских репрессий. Женщину звали Анна. Каминский представился. Ему даже не было, что подарить ребёнку. Извинившись, и сославшись на ещё не сделанные дела, Егор распрощался с Александром и Анной и выскочил на улицу.
Он прозрел окончательно и бесповоротно. Только вот что теперь ему делать зрячему, он ещё не решил. Пока шёл в гостиницу принял решение: «Из этого Кослана надо уезжать. Всё! Больше никакой милиции. Это как надо любить свою работу, чтобы жить пять лет в этой норе. Каюты на «Гигрометре» по сравнению с этой конурой, номера люкс, не говоря о каютах на «Стрельце». Я не настолько люблю милицию, чтобы терпеть такие удобства. Но как же мне уехать отсюда. Ведь в кармане ни копейки».
Сдав, номер в гостинице и забрав вещи, Егор подошёл к городской столовой, одному из немногих каменных двухэтажных зданий. Сел на трубу изображавшую ограждение газона у столовки и закурил последнюю сигарету «Астра», выкинув пустую пачку в урну. Рядом присел на корточки мужичок. Невысокого роста, неопределённого возраста, явно сиделец. Их Егор уже научился безошибочно определять. Он смотрел на Егора и следил за каждой его затяжкой. Когда оставалось половина сигареты, Егор протянул её мужику. Тот в благодарность только кивнул и принялся жадно курить. Докурив, неожиданно спросил Егора.
- Давно не ел?
- Сутки, а ты?
- Трое суток уже, - они оба замолчали. Первым молчание нарушил Егор.
- У меня есть калькулятор. Может его толкнуть?
- Это что ещё такое?
- Машинка электронная счётная небольшая.
- Не. Не пойдёт. Вот если твои котлы попробовать толкнуть. Может выгореть.
- Кого? Какие котлы? – не понял Егор.
- Часы твои. Они у тебя козырные. Смотрю «Командирские». Только надо болгарам толкать. Болгары возьмут и хорошо отстегнут. – Егор уже ничего не понимал.
- Слушай, приятель, какие на фиг болгары? Мы с тобой в тайге, а не на Средиземном море.
- Так, ты, видать недавно в Кослане. Здесь два болгарских города Усогорск и Благоево, в них живут только болгары. Администрация и менты наши а все остальные болгары. Они лес для Болгарии валят. Ну, так, что насчёт котлов? – Егор снял часы и молча протянул мужику. Тот подхватился и пошёл к стоящей недалеко группе мужчин в спецовках лесорубов. Поговорив с ними и показав им часы, вернулся к Егору.
- Говорят, возьмут за 15 рублей. Отдашь?
- Они стоят в магазине четвертак, - ответил Егор мужику и добавил. – Иди, продай им за ту цену, что дают.
- Вместе пошли. Сам деньги и заберёшь, - Егор с мужиком подошли к болгарам. Те быстро рассчитались. Забрав часы ушли. У Егора оказалось 15 рублей. Жить становилось веселее. Он протянул руку мужику и представился
- Егор, - тот в свою очередь, пожимая руку Егору, назвал своё имя.
- Фёдор.
- Вот что Фёдор. Пошли ка мы с тобой в столовую. Покушаем и потом пообсудим, что делать дальше двум неправильным людям, - Егор взял себе и Фёдору одинаковые блюда, первое, второе, салат, сметану, компот каждому на 1 рубль 50 копеек. После обеда. Егор купил две пачки «Астры», одну отдал Фёдору. Сели покурить на том месте, где и познакомились. Егор обратился к новому знакомому.
- Мне нужно уехать отсюда. Где можно заработать денег?
- Здесь Егор, только в леспромхозе можно всегда найти работу. Пошли я тебя отведу в Удорский леспромхоз, - они встали и пошли в центр этого населённого пункта, городом его назвать язык не поворачивается. Егор вошёл внутрь, Фёдор остался ждать на улице. Сразу у входа дверь с табличкой «ОТДЕЛ КАДРОВ». Егор постучал. Отзыва не было. Он открыл дверь и зашёл без приглашения. За низкой перегородкой суетился невысокий пожилой мужчина. Он посмотрел на Каминского и спросил.
- На работу устраиваться?
- Да! Временно, - ответил Егор, осматривая маленькую комнату, являвшуюся отделом кадров. Его разглядывание прервал работник кадров.
- Чего тогда ждёшь. Давай справку.
- У меня нет справки, - ответил ему Егор, искренне не понимая какую справку от него требуют.
- Вот тебе и на! – удивился кадровик, - А где твоя справка?
- У меня её и не было никогда.
- Ты откуда такой мил человек появился? - Егору этот разговор о неизвестной справке надоел.
- Откуда появился? Да из тех ворот, откуда и весь народ. Что за справка Вам нужна?
- Об освобождении, – уточнил, улыбаясь остроумному ответу парня, кадровик.
- У меня есть паспорт, военный билет, трудовая книжка, а справки об освобождении нет. Я пока ещё не сидел, но, похоже, скоро сяду, если так дальше дела пойдут. Я дембель.
- Вот то я смотрю! Ты совсем не похож, на сидельца. Так это другое дело. Давай документы. Это же другой коленкор. Сейчас оформим. Тебе на сколько?
- Спасибо. Знаете, мне бы только денег заработать на дорогу. Пока путешествовал по Родине, мать её, поиздержался.
- Не переживай парень. Всё сделаю, как надо. Я тебя оформлю временно, сучкорубом в посёлок Солнечный, это рядом. Как заработаешь, сколько тебе надо денег, я тебя за день рассчитаю.
- Спасибо Вам большое. Скажите, там найдётся, где жить и можно будет получить аванс,- Егор передал документы кадровику.
- Да конечно в Солнечном хорошее общежитие и аванс тебе выдадут там, на месте, - он быстро всё оформил и выдал Егору бумагу для начальника участка в посёлке Солнечный. В ней говорилось, что Каминский Егор Анатольевич временно принят в Удорский леспромхоз на должность сучкоруба. Забрав паспорт и военный билет, Егор вышел на улицу. Фёдор ждал его у входа в леспромхоз.
- Ну как, взяли? – с нетерпением спросил он Егора.
- Да всё в норме. Спасибо тебе за совет.
- Вот и ладненько. Я же говорил тебе, что возьмут, - уже без волнения сказал Фёдор.
- Скажи Федя, а как можно добраться до Солнечного, мне там работать и далеко ли это,- поинтересовался Егор у приятеля.
- Нет, Егор недалеко. Тут рядом километров пятьдесят будет. Автобус ходит два раза в день утром и вечером. Называется «Северное Сияние». Билет стоит рубль, - Каминский слушая Фёдора уже понял, что полсотни вёрст, здесь рукой подать, а сто километров для бешеной собаки не крюк. Неожиданно Егор предложил Фёдору.
- Давай возьмём пару банок чернила и врежем за знакомство и за расставание?
- Идёт, я не против, - совсем уже повеселел Фёдор. Они взяли две бутылки, какой-то местной плодово-ягодной бормотухи, отдав за неё 2 рубля 80 копеек. Закуску покупать Егора отговорил Фёдор. Сказав, что у него по соседству, живёт кореш и если они ему стакан нальют, он выставит закусь. Егор согласился. Они пошли к корешку Фёдора. Мужик действительно, обрадовался их приходу, вынес закусить. Налили по стакану. Приятели выпили, а Егор только взяв в рот это пойло, сразу выплюнул. Такой гадости он в своей жизни ещё не пробовал. Извинившись перед собутыльниками, он наотрез отказался от выпивки. Егора приятели этому только обрадовались и допили эту бурду до конца.
Фёдор проводил Егора до автобуса. Ещё одно потрясение ждало Каминского на автобусной остановке. Автобус с громким названием «Северное Сияние» оказался ПАЗиком, с передней дверцей открываемой вручную водителем. Такой автобус возил Егора в интернате. Он вмещал не более 23 пассажиров, а на остановке скопилось вдвое больше.
Прощаясь с Фёдором, Егор дал ему три рубля. Видавший виды мужик, даже незаметно смахнул некстати появившуюся слезу, то ли расчувствовался, то ли от выпитой бормотухи. Они расстались. Им больше никогда не встретиться. Егор сел в автобус. Благо не все ехали, многие оказались провожающими, но всё равно в автобусе было не продохнуть и не повернуться.
Такое Егор видел только в Мозамбике. Набитые неграми автобусы. Теперь Каминскому открылась картина нищеты и дикости России, его Родины - Советского Союза. Тратя огромные средства, поддерживая всю эту наглую и насквозь ленивую африканскую голытьбу, кремлёвский старцы ради идеи коммунистического мирового господства, превратили свой народ в нищих, невежественных, спивающихся, деклассированных элементов.
Два часа автобус «Северное Сеяние» полз до города Благоево. Дорога на удивление оказалась бетонкой. Откуда знать Егору, что это труд зека и построена она на их костях.
Наконец въехали в Благоево, и тут Егора опять ждало очередное потрясение. Посреди тайги раскинулся современный красавец городок. Чистые асфальтированные улицы и тротуары. Клумбы газоны. Сплошь пятиэтажки с городской планировкой. Кафе, магазины, даже универсам! Асфальт обрывался на окраине городка, упираясь в глухую тайгу. Егору казалось, что этот асфальт упирается не в тайгу, а в непробудную дикость и нищету его Родины.
Он разузнал у местных, как добраться до посёлка Солнечного. С их слов, это рядом. Всего шесть километров по шпалам. В Солнечный Егор пришёл уже по темноте. Разузнал где найти начальника участка и заявился к нему домой. Оказалось, здесь такие визиты в норме. Начальнику уже позвонили из Кослана насчёт Егора: «А вот менты не удосужились даже позвонить из Сыктывкара в Кослан. Какое разное отношение к людям», - мелькнула мысль в голове Егора. Начальник в итоге предложил Егору.
- Ты иди сейчас в общагу. Тебя мой сын проводит. Там мужики помогут тебе устроиться. Завтра придёшь к восьми часам в контору. Выдам тебе всё что положено. Аванс. Тридцать рублей хватит?- Егор утвердительно кивнул, начальник продолжил. - Сходишь в Благоево, в администрации пропишешься и встанешь на воинский учёт, а в понедельник с бригадой в лес. Два дня можешь отдохнуть, - они попрощались. Малец, сын начальника, повёл Егора в общагу. Общага оказалась старым одноэтажным бараком времён ГУЛАГа. Егор зашёл внутрь. Длинный узкий коридор. По сторонам двери. За одной слышался оживлённый человеческий гомон. Егор постучал. Не услышав ответа, открыл дверь и вошёл в комнату. То, что он увидел, в очередной раз поразило его, но это уже другая глава этой третьей жизни Егора Каминского.
Глава вторая
Лесоповал.
Помотался я по Северу, у начальника в долгу.
Комсомольцы рядом ехали завоевывать тайгу.
Комсомольцы пели лозунги и сознаться не могли,
Что они в натуре ехали, заколачивать рубли.
Михаил Танич.
Общага.
Егор вошёл в комнату. Картина, открывшаяся перед его взором, требовала осознания, поэтому он поднёс руку к глазам, делая вид, что ослеплён ярким светом голой лампочки висевшей под потолком. Комната четыре на пять метров, деревянный дощатый пол, крашенные оштукатуренные стены, не первой свежести потолок, напротив двери на противоположной стене, закрытое двухстворчатое окно. Обстановку составляли три армейские койки расставленные буквой «П». У каждой койки тумбочка, стол в центре комнаты придвинут к койке стоявшей под окном. Обстановку дополняли четыре стула, на которых сидели голые по пояс мужики. Пятый обитатель комнаты, расположился на койке, словно в кресле подложив под спину подушки и свесив ноги на пол. На столе, стояли три водочных бутылки, а в тарелках закуска. На табуретке на каркасе от электроплитки, лежал шамотный кирпич, в котором светилась раскалённая спираль. Такие приспособления для обогрева в народе называли «козёл». В комнате благодаря работающему козлу было жарко. Мужики молча уставились на вошедшего Каминского.
По количеству наколок на теле обитателей комнаты и характерным чертам лица, Егору сразу стало понятно – все пятеро бывалые сидельцы и у каждого за плечами не по одной ходке. Особого внимания заслуживал, сидевший на койке. Это был высокий, худощавый, жилистый, достаточно пожилой и совершенно седой мужчина и весь в наколках. Егор, про себя, назвал его «Седой». Каминский заметил, что четверо остальных переводили взгляды с Егора на Седого и выжидающе молчали: «Значит он тут у них за главного», – сообразил Егор. Опустив руку, обратился ко всем, но смотрел в глаза Седому.
- Вечер добрый уважаемые, - Егор, пристально смотря на авторитета, замолчал. Седой, слегка прищурив глаз, разглядывал вошедшего незнакомца. В комнате повисла тишина. Все смотрели на Седого. Егор сообразил, эта игра в гляделки, есть проверка его на вшивость. Седой пошевелился в своём кресле и произнёс.
- Вечер добрый мил человек. Кем будешь? Какой масти? Как называешься?
- Имя моё Егор Каминский, Буду сучкорубом в бригаде, а в прошлом военный моряк,- Седой продолжал молчать, молчали и его кореша. Молчал и Егор. Седой опять заговорил.
- Напротив нашей комнаты в коридоре другая комната. Там парень молодой живёт, тракторист. В комнате есть плитка, койка, матрас и подушка, вот только белья нет. Располагайся там. Завтра всё получишь у хозяина, вернее у завхоза. Если спросить ничего больше не желаешь то иди, устраивайся.
- Благодарю Вас. Чего спрашивать.
