- Егор. Ты меня слышал. Я беременная. Ты понимаешь? – Егор наконец-то смог включить звук.
- Беременная? Ты же говорила, что у тебя не будет детей.
- Мне так врачи сказали. Пока тебя не было я ездила в Калининград в онкологический центр и они мне сказали, что я беременна и рожать мне нельзя.
- Это что ещё за новости такие! Как нельзя? Что-то с ребёнком не так?
- Да, нет там ещё никакого ребёнка. Только зародыш. Они, сказали, если я буду рожать, то будет стресс. Могут опять пойти метастазы. Тогда уже я точно умру, - Егор опять замолчал. Он только что испытал наслаждение, оттого, что у него опять будет ребёнок и тут как ушат холодной воды на голову. Нельзя рожать. Лена продолжила.
- Мне и аборт делать тоже нельзя, по той же причине. Опять пойдут метастазы. Но что-то надо делать. Надо какое-то решение принять. – Егор и Лена задумались. Егор как это бывает в экстремальных ситуациях, включил мозги на полную мощность.
- Значит так если рожаешь, то метастазы и ты умрёшь. Не рожаешь, делаешь аборт, беременность, говорят, сама не рассосётся, тоже метастазы и тоже смерть. Куда не кинь, везде клин. Так получается.
- Да так. Что нам делать?
- Что нам делать, а вот что. Ты будешь рожать! Раз тебе всё равно умирать, значит, пусть останется, по крайней мере, ребёнок. Раз уж другого пути нет. Я так просто своего ребёнка на смерть этим коновалам, не отдам. Зародыш он там или уже нет, он мой и я за него буду драться и в том числе с твоими врачами-вредителями. Они уже раз ошиблись. Точка Лена! Рожаем!
- Рожаем! – воскликнула женщина и счастливая прижалась к своему мужчине, будущему отцу её ребёнка.
Егор провел очередную тренировку в школе и поспешил в Балтийск. Больше, ждать приказа на увольнение было нельзя. Хотя командир отряда Беляев, а теперь и начальник штаба Рогов, были на стороне Каминского, и обвинение в дезертирстве ему особо не грозило, но беременность Лены, вынуждала Егора искать решение вопроса. Дома у него, как такового, уже не было. С Ольгой он развёлся и та вот-вот приведёт в дом нового мужчину. Какие–то свои личные вещи, в основном, книги, он уже перевёз к Лене, оставалась одежда, и состояла она в основном из формы. Жить на сто рублей в месяц было трудно. Егор направился в кадры штаба флота в Калининград.
Каминский зашёл в кабинет кадров строевой части штаба флота. Представился. В кабинете находились два офицера кадровика. Капитан-лейтенант и молодой, ухоженный как баба, розовощёкий лейтенант.
- К кому я могу обратиться по поводу приказа об увольнении? - спросил Каминский. Лейтенант, посмотрел на него, и недовольно поморщив лоб уточнил.
- Мичман Каминский. В/ч.98653. Собрался по сокращению штатов уволиться. Не будет такого приказа, а будешь настаивать, я тебя по дискредитации воинского звания уволю. Иди и служи пока я ещё добрый, - у Егора чётко переклинило в голове. Даже его флибустьер испугался. Каминский улыбнулся и смотря на летёху медленно пошёл на него.
- Во-первых. Будьте так любезны, соблюдать субординацию и обращаться ко мне на «Вы». Я с Вами свиней не пас.
- Успокойтесь, товарищ мичман. Лейтенант по неопытности позволил себе так с Вами разговаривать. Посудите сами товарищ мичман. Я изучал ваше личное дело. У вас 14 поощрений, даже от начальника разведки, и это за неполных, два года службы. Три боевых. Школа мичманов с отличием. Как мы можем Вас уволить по сокращению штатов. Нас командование не поймёт. – Каминский уже успокоился и возразил офицеру.
- Поэтому Вы, товарищ капитан-лейтенант, тянули почти полгода. Полгода я за штатом. Живу впроголодь. У меня из-за этого семья распалась. Мне остается только обратиться в Военную прокуратуру, пусть они поинтересуются, куда и кому, уходили мои деньги, которые я не получал. Говорите, у меня поощрений много? Есть и от заместителя начальника разведки капитана 1-го ранга Пузырного. Вот я, как коммунист, к нему и обращусь. С вопросом. Кто позволил кадровикам издеваться и мурыжить полгода боевого мичмана? Ещё и коммуниста и на минутку, заместителя парторга подразделения. Ну, что я иду в прокуратуру? Думаю, виновных быстро найдут. С козлами отпущения у нас проблем никогда не было, а мне всё равно увольняться. Не мытьём, так катаньем я уйду. Но и вам карьеру подпорчу. - Егор замолчал. Было видно, что слова Каминского достигли цели. Капитан-лейтенант, помолчав и пожав плечами сказал.
- Хорошо товарищ мичман. Езжайте в Балтийск, в часть. Приказ будет.- Егор, молча, не козыряя покинул кабинет и отправился в Балтийск.
Вечером по приезде в Балтийск, Егор отправился в отряд. На КПП стоял дежурным мичман, приятель Егора. Как только, Егор открыл дверь КПП, мичман ошарашил его новостью
- Каминский пришёл приказ о твоём увольнении. Он у Беляева. Беляев приказал, как ты появишься, сразу тебе сообщить. Завтра можешь оформлять с утра документы.- Егор поблагодарил приятеля, а про себя подумал: «Быстро, однако. Не успел я доехать из Кёника до Балтийска, а приказ уже тут. Крепко они там обосрались. Точно, что-то не чисто. Испугались, что прокуратура начнёт копать. Как пить дать мои деньги начисляли кому-то из блатных. Ну да ладно, мне от этого теперь ни холодно, ни горячо. Главное, скорее рассчитаться и уехать к Лене. Я ей теперь очень нужен».
Утром Каминский прибыл в отряд. До обеда оформлял документы. Пришлось сдать кортик. В противном случае заставили бы заплатить 250 рублей, а деньги Егору теперь были нужны как воздух. Егору, выдали на складе обмундирование, которое он недополучил в своё время. Произвели с ним и полный расчёт. На руки Егор получил 300 рублей.
При построении личного состава отряда на ужин, Каминский попрощался с матросами. Проходя вдоль строя, Егор поймал себя на мысли: «Какие же мелкие пошли моряки, по сравнению с моим призывом 1979 года. Их бескозырки у меня на уровне носа и только единицы из них - рослые ребята и то мои спортсмены». Егор прошёл КПП и теперь уже навсегда покинул Военно-морской флот.
Последнюю ночь он провел с дочерью Сашкой. Она уже хоть и была большая девочка, но не понимала ещё, что происходит в семье. К тому же, что папа часто и надолго уезжает из дома, она уже привыкла. Прощаться с Ольгой Егор не стал. Она спала в комнате со своим новым мужчиной. Забегая вперёд надо сказать, что Ольга действительно вышла замуж за этого Валеру. Родила ему вскоре дочь. Они прожили долгую и счастливую жизнь. Дочь Егора, Саша, так и не простила отца и никогда не общалась с ним. Сашка, как и её мама, родила четырёх детей, двух мальчиков и двух девочек. Внуки никогда не видели своего деда, а Егор - своих внуков. Саша, наверное, имела право, не признавать отца, ведь отец её бросил.
В очередной раз Егор с дипломатом-мыльницей, но теперь ещё с рюкзаком за плечами, начинал новую жизнь. Оставив квартиру, дочь, службу, всё, чего он достиг за время этой тяжёлой и полной испытаний службы, Егор ехал в неизвестность. В глухую деревню, в продуваемый всеми ветрами скворечник. Только в этот раз он был счастлив. Егора ждала Лена готовая, даже ценой своей жизни, подарить ему ребёнка. Так закончилась третья жизнь Егора Каминского и началась четвёртая, полная невероятных подъёмов и падений, глобальных перемен и катаклизмов мирового масштаба.
- Беременная? Ты же говорила, что у тебя не будет детей.
- Мне так врачи сказали. Пока тебя не было я ездила в Калининград в онкологический центр и они мне сказали, что я беременна и рожать мне нельзя.
- Это что ещё за новости такие! Как нельзя? Что-то с ребёнком не так?
- Да, нет там ещё никакого ребёнка. Только зародыш. Они, сказали, если я буду рожать, то будет стресс. Могут опять пойти метастазы. Тогда уже я точно умру, - Егор опять замолчал. Он только что испытал наслаждение, оттого, что у него опять будет ребёнок и тут как ушат холодной воды на голову. Нельзя рожать. Лена продолжила.
- Мне и аборт делать тоже нельзя, по той же причине. Опять пойдут метастазы. Но что-то надо делать. Надо какое-то решение принять. – Егор и Лена задумались. Егор как это бывает в экстремальных ситуациях, включил мозги на полную мощность.
- Значит так если рожаешь, то метастазы и ты умрёшь. Не рожаешь, делаешь аборт, беременность, говорят, сама не рассосётся, тоже метастазы и тоже смерть. Куда не кинь, везде клин. Так получается.
- Да так. Что нам делать?
- Что нам делать, а вот что. Ты будешь рожать! Раз тебе всё равно умирать, значит, пусть останется, по крайней мере, ребёнок. Раз уж другого пути нет. Я так просто своего ребёнка на смерть этим коновалам, не отдам. Зародыш он там или уже нет, он мой и я за него буду драться и в том числе с твоими врачами-вредителями. Они уже раз ошиблись. Точка Лена! Рожаем!
- Рожаем! – воскликнула женщина и счастливая прижалась к своему мужчине, будущему отцу её ребёнка.
Егор провел очередную тренировку в школе и поспешил в Балтийск. Больше, ждать приказа на увольнение было нельзя. Хотя командир отряда Беляев, а теперь и начальник штаба Рогов, были на стороне Каминского, и обвинение в дезертирстве ему особо не грозило, но беременность Лены, вынуждала Егора искать решение вопроса. Дома у него, как такового, уже не было. С Ольгой он развёлся и та вот-вот приведёт в дом нового мужчину. Какие–то свои личные вещи, в основном, книги, он уже перевёз к Лене, оставалась одежда, и состояла она в основном из формы. Жить на сто рублей в месяц было трудно. Егор направился в кадры штаба флота в Калининград.
Каминский зашёл в кабинет кадров строевой части штаба флота. Представился. В кабинете находились два офицера кадровика. Капитан-лейтенант и молодой, ухоженный как баба, розовощёкий лейтенант.
- К кому я могу обратиться по поводу приказа об увольнении? - спросил Каминский. Лейтенант, посмотрел на него, и недовольно поморщив лоб уточнил.
- Мичман Каминский. В/ч.98653. Собрался по сокращению штатов уволиться. Не будет такого приказа, а будешь настаивать, я тебя по дискредитации воинского звания уволю. Иди и служи пока я ещё добрый, - у Егора чётко переклинило в голове. Даже его флибустьер испугался. Каминский улыбнулся и смотря на летёху медленно пошёл на него.
- Во-первых. Будьте так любезны, соблюдать субординацию и обращаться ко мне на «Вы». Я с Вами свиней не пас.
- Успокойтесь, товарищ мичман. Лейтенант по неопытности позволил себе так с Вами разговаривать. Посудите сами товарищ мичман. Я изучал ваше личное дело. У вас 14 поощрений, даже от начальника разведки, и это за неполных, два года службы. Три боевых. Школа мичманов с отличием. Как мы можем Вас уволить по сокращению штатов. Нас командование не поймёт. – Каминский уже успокоился и возразил офицеру.
- Поэтому Вы, товарищ капитан-лейтенант, тянули почти полгода. Полгода я за штатом. Живу впроголодь. У меня из-за этого семья распалась. Мне остается только обратиться в Военную прокуратуру, пусть они поинтересуются, куда и кому, уходили мои деньги, которые я не получал. Говорите, у меня поощрений много? Есть и от заместителя начальника разведки капитана 1-го ранга Пузырного. Вот я, как коммунист, к нему и обращусь. С вопросом. Кто позволил кадровикам издеваться и мурыжить полгода боевого мичмана? Ещё и коммуниста и на минутку, заместителя парторга подразделения. Ну, что я иду в прокуратуру? Думаю, виновных быстро найдут. С козлами отпущения у нас проблем никогда не было, а мне всё равно увольняться. Не мытьём, так катаньем я уйду. Но и вам карьеру подпорчу. - Егор замолчал. Было видно, что слова Каминского достигли цели. Капитан-лейтенант, помолчав и пожав плечами сказал.
- Хорошо товарищ мичман. Езжайте в Балтийск, в часть. Приказ будет.- Егор, молча, не козыряя покинул кабинет и отправился в Балтийск.
Вечером по приезде в Балтийск, Егор отправился в отряд. На КПП стоял дежурным мичман, приятель Егора. Как только, Егор открыл дверь КПП, мичман ошарашил его новостью
- Каминский пришёл приказ о твоём увольнении. Он у Беляева. Беляев приказал, как ты появишься, сразу тебе сообщить. Завтра можешь оформлять с утра документы.- Егор поблагодарил приятеля, а про себя подумал: «Быстро, однако. Не успел я доехать из Кёника до Балтийска, а приказ уже тут. Крепко они там обосрались. Точно, что-то не чисто. Испугались, что прокуратура начнёт копать. Как пить дать мои деньги начисляли кому-то из блатных. Ну да ладно, мне от этого теперь ни холодно, ни горячо. Главное, скорее рассчитаться и уехать к Лене. Я ей теперь очень нужен».
Утром Каминский прибыл в отряд. До обеда оформлял документы. Пришлось сдать кортик. В противном случае заставили бы заплатить 250 рублей, а деньги Егору теперь были нужны как воздух. Егору, выдали на складе обмундирование, которое он недополучил в своё время. Произвели с ним и полный расчёт. На руки Егор получил 300 рублей.
При построении личного состава отряда на ужин, Каминский попрощался с матросами. Проходя вдоль строя, Егор поймал себя на мысли: «Какие же мелкие пошли моряки, по сравнению с моим призывом 1979 года. Их бескозырки у меня на уровне носа и только единицы из них - рослые ребята и то мои спортсмены». Егор прошёл КПП и теперь уже навсегда покинул Военно-морской флот.
Последнюю ночь он провел с дочерью Сашкой. Она уже хоть и была большая девочка, но не понимала ещё, что происходит в семье. К тому же, что папа часто и надолго уезжает из дома, она уже привыкла. Прощаться с Ольгой Егор не стал. Она спала в комнате со своим новым мужчиной. Забегая вперёд надо сказать, что Ольга действительно вышла замуж за этого Валеру. Родила ему вскоре дочь. Они прожили долгую и счастливую жизнь. Дочь Егора, Саша, так и не простила отца и никогда не общалась с ним. Сашка, как и её мама, родила четырёх детей, двух мальчиков и двух девочек. Внуки никогда не видели своего деда, а Егор - своих внуков. Саша, наверное, имела право, не признавать отца, ведь отец её бросил.
В очередной раз Егор с дипломатом-мыльницей, но теперь ещё с рюкзаком за плечами, начинал новую жизнь. Оставив квартиру, дочь, службу, всё, чего он достиг за время этой тяжёлой и полной испытаний службы, Егор ехал в неизвестность. В глухую деревню, в продуваемый всеми ветрами скворечник. Только в этот раз он был счастлив. Егора ждала Лена готовая, даже ценой своей жизни, подарить ему ребёнка. Так закончилась третья жизнь Егора Каминского и началась четвёртая, полная невероятных подъёмов и падений, глобальных перемен и катаклизмов мирового масштаба.
