Ольга обо всём догадалась, хотя и не устраивала не только скандалов, но даже не приставала с расспросами. Заниматься сексом с женой Егор стал крайне редко и без страсти. Не потому, что он собирался хранить верность Лене, та отлично знала, что он женат, когда связалась с ним. Нет, Егору стало неинтересно в постели с Ольгой. С Леной они после всегда находили интересные темы для разговора.
В ближайшую пятницу Каминский выехал в Калининград. Встретился с Гуцал и Довбышем и вечерним дизелем отправился в Славск. От Славска до скворечника, в котором жила Лена, 9 километров. Через полтора часа Егор уже стучал в дверь комнаты Лены. Открыв дверь, счастливая женщина бросилась на шею Егора.
- Ты все-таки вернулся! – зашептала она, целуя своего любимого.
- Я же обещал, что решу все вопросы. Теперь у меня командировка официальная, – ответил Егор, тоже целуя Лену, они не виделись десять дней, а казалось, прошла вечность.
В субботу днём, после уроков, провели заседание клуба. Пришли первые результаты, как и ожидал, Егор, они оказались сногсшибательными. Теперь Лена с детьми отправляла по десятку запросов в день и уже не только по разведчикам группы «Мороз», а и по вновь полученным именам и адресам. Метод «Старатель» работал и работал отлично.
Вечером провели тренировку по рукопашному бою, включив в занятие и отработку некоторых приёмов пешеходного и горного туризма. Это ещё больше разнообразило тренировку и сильнее увлекло детей.
В воскресенье с утра Егор и Лена поехали дизелем в Калининград, где Егор, как и обещал, познакомил Лену с Гуцал и с Довбышем. Лена одолжила накануне, у корреспондента, газеты «Славские новости» Вячеслава Кентя, для Егора, кассетный магнитофон. Вечером Лена вернулась в Гастеллово, Егор - в Балтийск. Цепочка получения и передачи сведений и связи была отработана и приносила результаты.
На следующей неделе, Каминский в морской форме, заявился в военкомат, где работала сторожем, бывшая переводчица группы «Вол» Зайцева Зоя Ефимовна. Более трёх часов, под запись на магнитофон, она вспоминала о своей службе в разведке. Благодаря рассказу Зои Ефимовны, у Егора появились новые имена, адреса, факты. В секретной части штаба флота Каминский написал от имени адмирала Кочеткова новый запрос. Через пять дней пришёл ответ. Егор, отправился в Гастеллово и вскоре, сотня новых писем разлетелась по Союзу!
В течение следующего месяца, полученной информации от школьников, Зайцевой, Довбыша, архива разведки оказалось столько, что Егор попросился на доклад к Беляеву, как тот и приказал, с двумя папками.
- Докладывай, Каминский! – без обиняков, как принято в разведке, перешёл к делу Беляев.
- Товарищ командир. Как Вы и приказали, информация отсортирована по двум папкам. Вот они, - и Каминский положил перед командиром две папки, - на словах, хочу доложить. Мы нашли, почти всех родственников погибших под Гросс Фридрихсдорф, ныне Гастеллово, разведчиков группы «Мороз». Имеем полный списочный состав группы «Вол». Удалось выйти на начальника разведывательного отдела 3-го Белорусского фронта полковника Орлова Георгия Ильича. Он согласен сотрудничать, - при этих словах Беляев даже встал. Перебив мичмана переспросил:
- На начальника разведотдела фронта?
- Так точно, товарищ капитан 2-го ранга. Вот письмо от него, - Каминский положил перед Беляевым конверт с рукописным ответом от полковника в отставке Орлова Георгия Ильича. Пока Беляев изучал письмо, Каминский выложил свой главный козырь.
- Мне удалось установить связь с генерал-майором Кругляком Иваном Карповичем. В годы войны он был командирован в разведотдел фронта от ГРУ. До войны, агент-нелегал, работавший под прикрытием в Вермахте. После войны, кандидат технических наук, соратник Королёва. Он готов лично встретиться со мной весной в санатории в Зеленоградске, - сказать, что Беляев был поражён, это ничего не сказать. Он держал в руках конверт с письмом от полковника Орлова и удивлённо смотрел на Каминского, а Егор продолжал:
- Как я и предполагал, школьники установили связи с командиром группы «Кросс» Медниковым Михаилом Ивановичем, он живёт в Каунасе. Лявданской Екатериной Никитичной радисткой той же группы «Кросс», она живёт в Москве. Заместителем командира группы «Урал», старшиной Поликарповым Александром Фёдоровичем, живёт в Подмосковье. Известен состав его группы. Запросы разосланы ещё по группам «Тигр», «Неман», «Максим», группе 1-го Прибалтийского фронта «Орион». Вышли на командира группы 2-го Белорусского фронта Фазлиахметова Фарида Салиховича, он же автор повести «Дерзость» о разведчиках. Вот эта книга, - Каминский положил на стол книгу Фазлиахметова «Дерзость», продолжая удивлять результатами своей работы командира, он продолжил свой доклад: - Установили связь с писателем Каплиным Львом Арсеньевичем, автором повести «Прыжок в Волчье логово» о группах «Максим», «Джек», «Орион». Сама книга огромный дефицит, но автор обещал помочь - Егор замолчал, наконец-то закончив доклад.
- Это всего менее чем за год! Были нам известны только двое из «Джека», Ридевский и Юшкевич, а тут даже начальник разведотдела фронта. Каминский! Отправляйся в строевую часть и скажи, что я приказал записать в твое личное дело очередную благодарность. Похоже, их у тебя уже больше, чем у наших мичманов отряда вместе взятых. Твои папки я передам в разведотдел флота. Продолжай работать. Свободен. – Егор, отдав честь, покинул кабинет Беляева. Действительно, он гордился результатом работы и отдавал себе отчёт, что большей частью успеха он обязан Лене и её школьникам, но всё-таки это же он вовремя подсуетился.
Только такой счастливой жизни Егору оставались считанные дни. Беда пришла, откуда и не ждали. В октябре 1987 года 168-й отдельный разведывательный дивизион был преобразован в 144-ю бригаду разведывательных кораблей, в состав которой вошли 12 разведывательных кораблей и 2 катера. Первым командиром бригады был назначен капитан 2-го ранга Беляев. Бригада формировала штаб с тринадцатью флагманскими специалистами. Места мичману Каминскому в этом штабе не оказалось, как и не оказалось больше никому дела и до фронтовых разведчиков. Каминский расписался под приказом о сокращении его должности и ему предложили выбрать должность на новых разведывательных кораблях. Мичманы составляли более половины личного состава на вскоре получаемых больших разведывательных кораблях, и специалистов критически не хватало. В планы Егора никак не входило возвращаться на коробку, в проклятое железо. Он уже наелся его и это к тому же значило, потерять Лену, богемный Витька Никитин не оставлял надежду вернуть её. Егор включил флибустьера! С волками жить – по-волчьи, выть. В строевой части мичман Каминский отказался писать рапорт о принятии дел и обязанностей по любой новой должности, а написал рапорт на увольнение из Вооруженных Сил СССР по сокращению штатов. Заявив в строевой части: «Де-юре, вы меня сократили. Я расписался в приказе о сокращении. Вот я и хочу уйти де-факто». Начальник строевой помчался к Беляеву! Такого от мичмана Каминского никто не ожидал. Отличник боевой и политической подготовки, заместитель парторга подразделения, отличный специалист и такая выходка! Как же они плохо знали Каминского! Это как раз в его духе и удивительно только, что подобный фортель он не выкинул раньше. Беляев вызвал Каминского к себе.
- В чем дело мичман? Почему такое резкое решение? – спросил Беляев Каминского, как только он вошёл в его кабинет и доложился.
- Товарищ командир. Я не хочу больше служить. Разве Вы не видите, что происходит с нами. После прилёта этого голубя мира и смены министра обороны на Язова, заслуга которого только в том, что он командовал взводом несколько месяцев в конце войны, наша разведка, как впрочем и весь флот, проваливается в тартарары. На прошлой неделе, я готовил большое показательное выступление с полосой препятствия. Матросы две недели готовились и в последний момент, все поехали перебирать картошку по приказу начальника тыла отряда капитан-лейтенанта Шелестюка. Даже Вы не смогли отменить его распоряжение. Видите ли, это приказ начальника тыла базы. Теперь вместо спортивной подготовки матросы разбирают развалины, чистят вонючие котлы из-под квашеной капусты на овощной базе. Теперь разведкой командуют тыловые крысы, а не боевые офицеры. Я принимать участие в этом позорном деле не намерен и решил воспользоваться сложившейся ситуацией. Уйти по сокращению штатов, а не по дискредитации или по неполному служебному. Мне что напиться и устроить дебош, чтобы меня уволили. От этого отряду не будет лучше. – Каминский замолчал. Беляев слушал его стоя к мичману спиной и смотрел в окно на плац отряда. Повернувшись к Каминскому лицом и смотря ему в глаза, он неожиданно заговорил тихим и полным внутренней боли голосом.
- Я всё вижу и понимаю мичман. Вижу Каминский весь этот позор и развал, но мне Егор, - он впервые назвал Каминского по имени, - осталось ещё два года выслуги до полной пенсии. Придется терпеть этих нуворишей в погонах. Тебе же я… Я подпишу твой рапорт, а остальное в твоих руках. Давай рапорт. - Беляев подписал рапорт Каминского и пожал ему руку. Егор вышел из кабинета Беляева. Теперь уже, не было послушного мичмана Каминского, в коридоре отряда снова стоял флибустьер Каминский, готовый на всё для достижения своей цели, а цель была ясна как божий день – уволиться с флота, развестись с Ольгой и строить новую жизнь с Леной.
Помощник начальника штаба отряда.
Теперь у Егора оказалось море свободного времени. Только появилась проблема с поездками в Гастеллово. Понятное дело, просить у Беляева, новое командировочное было некорректно. Егор включил «думалку» и достал «соображаловку». Ему не мытьём, так катаньем удавалось доставать чистые бланки командировочных удостоверений или отпускных билетов с печатями отряда. Он заполнял их на своё имя и таким образом приезжал в Гастеллово к Лене. В клубе «Поиск» работа не стихала, а только нарастала. Теперь материалы накапливались у Елены Васильевны в её военно-патриотическом клубе «Поиск».
Девять дней Егор жил у Лены, проводил тренировки, а на десятый возвращался в часть, чтобы не быть обвинённым в дезертирстве. Рапорт Каминского на увольнение ушёл в штаб флота. Егор ждал приказа. Вот только приказа не было. Из денежного довольствия Каминский получал только 40 рублей за звание и 60 рублей пайковых. Никакую должность он не принял, следовательно, оклад ему не полагался. Каждый раз, когда Каминский появлялся в отряде, его отлавливал капитан-лейтенант Петров, командир подразделения. Он затаскивал Егора в кабинет командира отряда и в присутствии начальника финансовой части приказывал Каминскому принять личный состав. Отказаться выполнять приказ Каминский не мог. Понятно дело он отвечал каплею: «Есть принять личный состав подразделения!». Ему тут же предлагали написать рапорт о приемке дел и обязанностей. На что Каминский говорил: «Отказаться принять личный состав я не могу. Это приказ. А вот приказать писать мне рапорт вы не можете. Поэтому, ничего я писать не буду», В разговор вступал финансист: «Я ему не буду начислять денежное довольствие по должностному окладу без рапорта о принятии дел и обязанностей!». Начфину вторил и Беляев: «Я не могу доверить ему личный состав без рапорта. Он же в таком случае ни за что не отвечает». На этом попытка «захомутать» Егора заканчивалась до следующего его появления в отряде. Каплей Петров рассчитывал, что Каминский, в конце концов, сломается, но зря он на это рассчитывал. Ему надо было бы лучше знать Каминского.
В один из таких приходов на службу, Каминского встретил в коридоре начальник штаба отряда капитан 3-го ранга Рогов Василий Иванович. Надо сказать, что этот офицер, до Гены Кашина командовал «Гирорулевым», он был кавалер боевого ордена «Красной Звезды» и пользовался огромным уважением и авторитетом среди всех моряков разведки флота.
– Каминский! Хорошо, что ты мне встретился! – позвал Егора Рогов.
- Слушаю вас товарищ капитан 3-го ранга, - ответил Егор.
- Каминский, у меня помощник начальника штаба угодил в госпиталь, а тут такая суматоха с этим переформированием. Выручи дней на десять. Ты же всё равно за штатом. Не по службе, а по дружбе. Всего десять дней. Согласен? – и Рогов протянул Каминскому руку.
- Согласен Василий Иванович, - ответил Егор, пожимая лапу начштаба, который был богатырского роста. Они отправились вдвоем в кабинет Рогова, где тот ввел в курс дел Каминского.
За эти десять дней, что Егор исполнял обязанности помощника начальника штаба, он научился многому. Надо отметить, что на службе и при желании, люди обучаются очень быстро и качественно. Особенно в таких частях, как разведка и на такой должности как помощник начальника штаба разведывательной части. Наука, полученная Егором за эти дни, пошла ему впрок и пригодилась в последующих жизнях. Особенно в его шпионской деятельности.
Готовились документы на аттестацию мичманов и офицеров. Егору в руки попало его личное дело. Он был удивлён, узнав, что у него за время службы в разведке, четырнадцать благодарностей и поощрений и два снятых взыскания. Прав был Беляев, ни у кого из мичманов отряда, даже у прослуживших более двенадцати лет не было такого послужного списка. Эти благодарности ещё окажут Егору медвежью услугу, но это отдельная история.
Помощник начальника штаба вернулся из госпиталя. Егор передал ему дела и собрался к своей Лене, как только они доложат Рогову о передаче дел. Рогов выслушал их. Отпустив своего помощника, он обратился к Егору.
- Каминский, спасибо тебе. Объявлять очередную благодарность тебе нет смысла, а твой рапорт давно в штабе флота. Не знаю, чего они тянут. Я вот о чём хотел тебя ещё попросить. Не съездишь ли ты в Лиепаю на три дня? За молодыми. Некого мне послать, а ты мичман надёжный. Сам понимаешь, не всякому можно доверить это сложное дело, а ты, я уверен справишься. – Егор давно знал, что просьба командира это больше чем приказ. Поэтому согласился. Он, в этот же день выписал в строевой части на себя и на двадцать бойцов ВПД и вечером же ехал в «Икарусе» из Калининграда в Лиепаю.
Встреча с Винсом Анатолием Ивановичем.
Ранним утром «Икарус» был уже в Лиепае. На Егора нахлынули воспоминания. Он, сопливым пацаном идёт через разводной мост в Военный городок, поступать в 337-ю школу. Теперь мичман Каминский, спустя почти восемь лет, закалённый моряк, идёт через тот же разводной мост в Военный городок, только в РТШ (радиотехническую школу) учебку, за молодыми матросами.
В РТШ оставались только его бойцы. Каминский быстро оформил документы, но ждать придётся всё равно до утра следующего дня. Автобус на Калининград будет утром. Пока его подопечные копошились в кубрике собирая шмотки Егор сидел на одной из коек, отвлечённо наблюдая за молодыми матросами, когда его слуха коснулись знакомые слова. Словно электрический удар пронизал его мозг. Один из матросов говорил другому: «Винс…». Егор вскочил как ужаленный. Схватив за грудки матроса, рявкнул испуганному парню в лицо.
- Повтори, что ты только что сказал! Какой такой Винс?
- Наш командир роты. Капитан 3-го ранга Винс, - ответил насмерть перепуганный матрос.
В ближайшую пятницу Каминский выехал в Калининград. Встретился с Гуцал и Довбышем и вечерним дизелем отправился в Славск. От Славска до скворечника, в котором жила Лена, 9 километров. Через полтора часа Егор уже стучал в дверь комнаты Лены. Открыв дверь, счастливая женщина бросилась на шею Егора.
- Ты все-таки вернулся! – зашептала она, целуя своего любимого.
- Я же обещал, что решу все вопросы. Теперь у меня командировка официальная, – ответил Егор, тоже целуя Лену, они не виделись десять дней, а казалось, прошла вечность.
В субботу днём, после уроков, провели заседание клуба. Пришли первые результаты, как и ожидал, Егор, они оказались сногсшибательными. Теперь Лена с детьми отправляла по десятку запросов в день и уже не только по разведчикам группы «Мороз», а и по вновь полученным именам и адресам. Метод «Старатель» работал и работал отлично.
Вечером провели тренировку по рукопашному бою, включив в занятие и отработку некоторых приёмов пешеходного и горного туризма. Это ещё больше разнообразило тренировку и сильнее увлекло детей.
В воскресенье с утра Егор и Лена поехали дизелем в Калининград, где Егор, как и обещал, познакомил Лену с Гуцал и с Довбышем. Лена одолжила накануне, у корреспондента, газеты «Славские новости» Вячеслава Кентя, для Егора, кассетный магнитофон. Вечером Лена вернулась в Гастеллово, Егор - в Балтийск. Цепочка получения и передачи сведений и связи была отработана и приносила результаты.
На следующей неделе, Каминский в морской форме, заявился в военкомат, где работала сторожем, бывшая переводчица группы «Вол» Зайцева Зоя Ефимовна. Более трёх часов, под запись на магнитофон, она вспоминала о своей службе в разведке. Благодаря рассказу Зои Ефимовны, у Егора появились новые имена, адреса, факты. В секретной части штаба флота Каминский написал от имени адмирала Кочеткова новый запрос. Через пять дней пришёл ответ. Егор, отправился в Гастеллово и вскоре, сотня новых писем разлетелась по Союзу!
В течение следующего месяца, полученной информации от школьников, Зайцевой, Довбыша, архива разведки оказалось столько, что Егор попросился на доклад к Беляеву, как тот и приказал, с двумя папками.
- Докладывай, Каминский! – без обиняков, как принято в разведке, перешёл к делу Беляев.
- Товарищ командир. Как Вы и приказали, информация отсортирована по двум папкам. Вот они, - и Каминский положил перед командиром две папки, - на словах, хочу доложить. Мы нашли, почти всех родственников погибших под Гросс Фридрихсдорф, ныне Гастеллово, разведчиков группы «Мороз». Имеем полный списочный состав группы «Вол». Удалось выйти на начальника разведывательного отдела 3-го Белорусского фронта полковника Орлова Георгия Ильича. Он согласен сотрудничать, - при этих словах Беляев даже встал. Перебив мичмана переспросил:
- На начальника разведотдела фронта?
- Так точно, товарищ капитан 2-го ранга. Вот письмо от него, - Каминский положил перед Беляевым конверт с рукописным ответом от полковника в отставке Орлова Георгия Ильича. Пока Беляев изучал письмо, Каминский выложил свой главный козырь.
- Мне удалось установить связь с генерал-майором Кругляком Иваном Карповичем. В годы войны он был командирован в разведотдел фронта от ГРУ. До войны, агент-нелегал, работавший под прикрытием в Вермахте. После войны, кандидат технических наук, соратник Королёва. Он готов лично встретиться со мной весной в санатории в Зеленоградске, - сказать, что Беляев был поражён, это ничего не сказать. Он держал в руках конверт с письмом от полковника Орлова и удивлённо смотрел на Каминского, а Егор продолжал:
- Как я и предполагал, школьники установили связи с командиром группы «Кросс» Медниковым Михаилом Ивановичем, он живёт в Каунасе. Лявданской Екатериной Никитичной радисткой той же группы «Кросс», она живёт в Москве. Заместителем командира группы «Урал», старшиной Поликарповым Александром Фёдоровичем, живёт в Подмосковье. Известен состав его группы. Запросы разосланы ещё по группам «Тигр», «Неман», «Максим», группе 1-го Прибалтийского фронта «Орион». Вышли на командира группы 2-го Белорусского фронта Фазлиахметова Фарида Салиховича, он же автор повести «Дерзость» о разведчиках. Вот эта книга, - Каминский положил на стол книгу Фазлиахметова «Дерзость», продолжая удивлять результатами своей работы командира, он продолжил свой доклад: - Установили связь с писателем Каплиным Львом Арсеньевичем, автором повести «Прыжок в Волчье логово» о группах «Максим», «Джек», «Орион». Сама книга огромный дефицит, но автор обещал помочь - Егор замолчал, наконец-то закончив доклад.
- Это всего менее чем за год! Были нам известны только двое из «Джека», Ридевский и Юшкевич, а тут даже начальник разведотдела фронта. Каминский! Отправляйся в строевую часть и скажи, что я приказал записать в твое личное дело очередную благодарность. Похоже, их у тебя уже больше, чем у наших мичманов отряда вместе взятых. Твои папки я передам в разведотдел флота. Продолжай работать. Свободен. – Егор, отдав честь, покинул кабинет Беляева. Действительно, он гордился результатом работы и отдавал себе отчёт, что большей частью успеха он обязан Лене и её школьникам, но всё-таки это же он вовремя подсуетился.
Только такой счастливой жизни Егору оставались считанные дни. Беда пришла, откуда и не ждали. В октябре 1987 года 168-й отдельный разведывательный дивизион был преобразован в 144-ю бригаду разведывательных кораблей, в состав которой вошли 12 разведывательных кораблей и 2 катера. Первым командиром бригады был назначен капитан 2-го ранга Беляев. Бригада формировала штаб с тринадцатью флагманскими специалистами. Места мичману Каминскому в этом штабе не оказалось, как и не оказалось больше никому дела и до фронтовых разведчиков. Каминский расписался под приказом о сокращении его должности и ему предложили выбрать должность на новых разведывательных кораблях. Мичманы составляли более половины личного состава на вскоре получаемых больших разведывательных кораблях, и специалистов критически не хватало. В планы Егора никак не входило возвращаться на коробку, в проклятое железо. Он уже наелся его и это к тому же значило, потерять Лену, богемный Витька Никитин не оставлял надежду вернуть её. Егор включил флибустьера! С волками жить – по-волчьи, выть. В строевой части мичман Каминский отказался писать рапорт о принятии дел и обязанностей по любой новой должности, а написал рапорт на увольнение из Вооруженных Сил СССР по сокращению штатов. Заявив в строевой части: «Де-юре, вы меня сократили. Я расписался в приказе о сокращении. Вот я и хочу уйти де-факто». Начальник строевой помчался к Беляеву! Такого от мичмана Каминского никто не ожидал. Отличник боевой и политической подготовки, заместитель парторга подразделения, отличный специалист и такая выходка! Как же они плохо знали Каминского! Это как раз в его духе и удивительно только, что подобный фортель он не выкинул раньше. Беляев вызвал Каминского к себе.
- В чем дело мичман? Почему такое резкое решение? – спросил Беляев Каминского, как только он вошёл в его кабинет и доложился.
- Товарищ командир. Я не хочу больше служить. Разве Вы не видите, что происходит с нами. После прилёта этого голубя мира и смены министра обороны на Язова, заслуга которого только в том, что он командовал взводом несколько месяцев в конце войны, наша разведка, как впрочем и весь флот, проваливается в тартарары. На прошлой неделе, я готовил большое показательное выступление с полосой препятствия. Матросы две недели готовились и в последний момент, все поехали перебирать картошку по приказу начальника тыла отряда капитан-лейтенанта Шелестюка. Даже Вы не смогли отменить его распоряжение. Видите ли, это приказ начальника тыла базы. Теперь вместо спортивной подготовки матросы разбирают развалины, чистят вонючие котлы из-под квашеной капусты на овощной базе. Теперь разведкой командуют тыловые крысы, а не боевые офицеры. Я принимать участие в этом позорном деле не намерен и решил воспользоваться сложившейся ситуацией. Уйти по сокращению штатов, а не по дискредитации или по неполному служебному. Мне что напиться и устроить дебош, чтобы меня уволили. От этого отряду не будет лучше. – Каминский замолчал. Беляев слушал его стоя к мичману спиной и смотрел в окно на плац отряда. Повернувшись к Каминскому лицом и смотря ему в глаза, он неожиданно заговорил тихим и полным внутренней боли голосом.
- Я всё вижу и понимаю мичман. Вижу Каминский весь этот позор и развал, но мне Егор, - он впервые назвал Каминского по имени, - осталось ещё два года выслуги до полной пенсии. Придется терпеть этих нуворишей в погонах. Тебе же я… Я подпишу твой рапорт, а остальное в твоих руках. Давай рапорт. - Беляев подписал рапорт Каминского и пожал ему руку. Егор вышел из кабинета Беляева. Теперь уже, не было послушного мичмана Каминского, в коридоре отряда снова стоял флибустьер Каминский, готовый на всё для достижения своей цели, а цель была ясна как божий день – уволиться с флота, развестись с Ольгой и строить новую жизнь с Леной.
Помощник начальника штаба отряда.
Теперь у Егора оказалось море свободного времени. Только появилась проблема с поездками в Гастеллово. Понятное дело, просить у Беляева, новое командировочное было некорректно. Егор включил «думалку» и достал «соображаловку». Ему не мытьём, так катаньем удавалось доставать чистые бланки командировочных удостоверений или отпускных билетов с печатями отряда. Он заполнял их на своё имя и таким образом приезжал в Гастеллово к Лене. В клубе «Поиск» работа не стихала, а только нарастала. Теперь материалы накапливались у Елены Васильевны в её военно-патриотическом клубе «Поиск».
Девять дней Егор жил у Лены, проводил тренировки, а на десятый возвращался в часть, чтобы не быть обвинённым в дезертирстве. Рапорт Каминского на увольнение ушёл в штаб флота. Егор ждал приказа. Вот только приказа не было. Из денежного довольствия Каминский получал только 40 рублей за звание и 60 рублей пайковых. Никакую должность он не принял, следовательно, оклад ему не полагался. Каждый раз, когда Каминский появлялся в отряде, его отлавливал капитан-лейтенант Петров, командир подразделения. Он затаскивал Егора в кабинет командира отряда и в присутствии начальника финансовой части приказывал Каминскому принять личный состав. Отказаться выполнять приказ Каминский не мог. Понятно дело он отвечал каплею: «Есть принять личный состав подразделения!». Ему тут же предлагали написать рапорт о приемке дел и обязанностей. На что Каминский говорил: «Отказаться принять личный состав я не могу. Это приказ. А вот приказать писать мне рапорт вы не можете. Поэтому, ничего я писать не буду», В разговор вступал финансист: «Я ему не буду начислять денежное довольствие по должностному окладу без рапорта о принятии дел и обязанностей!». Начфину вторил и Беляев: «Я не могу доверить ему личный состав без рапорта. Он же в таком случае ни за что не отвечает». На этом попытка «захомутать» Егора заканчивалась до следующего его появления в отряде. Каплей Петров рассчитывал, что Каминский, в конце концов, сломается, но зря он на это рассчитывал. Ему надо было бы лучше знать Каминского.
В один из таких приходов на службу, Каминского встретил в коридоре начальник штаба отряда капитан 3-го ранга Рогов Василий Иванович. Надо сказать, что этот офицер, до Гены Кашина командовал «Гирорулевым», он был кавалер боевого ордена «Красной Звезды» и пользовался огромным уважением и авторитетом среди всех моряков разведки флота.
– Каминский! Хорошо, что ты мне встретился! – позвал Егора Рогов.
- Слушаю вас товарищ капитан 3-го ранга, - ответил Егор.
- Каминский, у меня помощник начальника штаба угодил в госпиталь, а тут такая суматоха с этим переформированием. Выручи дней на десять. Ты же всё равно за штатом. Не по службе, а по дружбе. Всего десять дней. Согласен? – и Рогов протянул Каминскому руку.
- Согласен Василий Иванович, - ответил Егор, пожимая лапу начштаба, который был богатырского роста. Они отправились вдвоем в кабинет Рогова, где тот ввел в курс дел Каминского.
За эти десять дней, что Егор исполнял обязанности помощника начальника штаба, он научился многому. Надо отметить, что на службе и при желании, люди обучаются очень быстро и качественно. Особенно в таких частях, как разведка и на такой должности как помощник начальника штаба разведывательной части. Наука, полученная Егором за эти дни, пошла ему впрок и пригодилась в последующих жизнях. Особенно в его шпионской деятельности.
Готовились документы на аттестацию мичманов и офицеров. Егору в руки попало его личное дело. Он был удивлён, узнав, что у него за время службы в разведке, четырнадцать благодарностей и поощрений и два снятых взыскания. Прав был Беляев, ни у кого из мичманов отряда, даже у прослуживших более двенадцати лет не было такого послужного списка. Эти благодарности ещё окажут Егору медвежью услугу, но это отдельная история.
Помощник начальника штаба вернулся из госпиталя. Егор передал ему дела и собрался к своей Лене, как только они доложат Рогову о передаче дел. Рогов выслушал их. Отпустив своего помощника, он обратился к Егору.
- Каминский, спасибо тебе. Объявлять очередную благодарность тебе нет смысла, а твой рапорт давно в штабе флота. Не знаю, чего они тянут. Я вот о чём хотел тебя ещё попросить. Не съездишь ли ты в Лиепаю на три дня? За молодыми. Некого мне послать, а ты мичман надёжный. Сам понимаешь, не всякому можно доверить это сложное дело, а ты, я уверен справишься. – Егор давно знал, что просьба командира это больше чем приказ. Поэтому согласился. Он, в этот же день выписал в строевой части на себя и на двадцать бойцов ВПД и вечером же ехал в «Икарусе» из Калининграда в Лиепаю.
Встреча с Винсом Анатолием Ивановичем.
Ранним утром «Икарус» был уже в Лиепае. На Егора нахлынули воспоминания. Он, сопливым пацаном идёт через разводной мост в Военный городок, поступать в 337-ю школу. Теперь мичман Каминский, спустя почти восемь лет, закалённый моряк, идёт через тот же разводной мост в Военный городок, только в РТШ (радиотехническую школу) учебку, за молодыми матросами.
В РТШ оставались только его бойцы. Каминский быстро оформил документы, но ждать придётся всё равно до утра следующего дня. Автобус на Калининград будет утром. Пока его подопечные копошились в кубрике собирая шмотки Егор сидел на одной из коек, отвлечённо наблюдая за молодыми матросами, когда его слуха коснулись знакомые слова. Словно электрический удар пронизал его мозг. Один из матросов говорил другому: «Винс…». Егор вскочил как ужаленный. Схватив за грудки матроса, рявкнул испуганному парню в лицо.
- Повтори, что ты только что сказал! Какой такой Винс?
- Наш командир роты. Капитан 3-го ранга Винс, - ответил насмерть перепуганный матрос.
