Последняя из рода Леер - 1
Звук мечей заполнял все пространство огромного зала, где сражались десятки юношей — будущих воинов в простой, свободной ученической форме. На стенах висело всевозможное оружие: от алебард, арбалетов, мечей и кинжалов до метательных ножей. Большие и маленькие, тяжелые и легкие, почти неощутимые в руках; секиры, двуручники, копья и другое оружие, никогда не участвующее в бою, но не менее опасное. Ученики боролись, показывая все свое мастерство любимому учителю, ожидая от него похвалы, но на лице воина не было удовлетворения. Он видел каждый их изъян, каждый промах и сожалел, что не было у него ученика, который мог бы когда-нибудь превзойти его и занять место ведущего внутреннего или внешнего круга защиты границ Адеона.
— О чем задумался, Оден? — учитель резко обернулся, столкнувшись с черными, как ночь, глазами мужчины, так легко сумевшего застать его врасплох.
— Ваше высочество, — склонился он в легком поклоне, немного досадуя на себя. Не заметить чье-то приближение — недопустимо для анвара, даже если этот кто-то его лучший ученик. — Я думал, вы появитесь позже.
— А я решил посмотреть на молодое поколение, — ответил мужчина, рассматривая сражающихся. — Есть кто-нибудь стоящий?
— Они еще совсем сырые, возможно через пару лет некоторые смогут пройти отбор. Вы сегодня будете наблюдать?
— Нет. Я думаю поучаствовать.
— Признаюсь, — обрадовано заговорил учитель, — я надеялся, что вы не откажетесь показать кандидатам, как должен сражаться истинный анвар.
— Ты льстишь мне, друг мой.
— Напротив, я всегда говорил, что из вас бы вышел прекрасный ведущий…
— Не будь я наследником, — со скрытой горечью закончил фразу учителя мужчина.
Оден узнал этот полный сожаления и смирения взгляд. Сам нередко видел такой же в зеркале. Увы, ведущим анварам, как и наследникам, судьбу свою выбирать не приходилось.
Он понимал, возможно, как никто, каково это — знать, что от твоих действий, решений, мудрости зависят многие судьбы, что ты и никто другой должен обеспечить их безопасность, и тебе тяжело, иногда так, что хочется просто упиться до смерти самым крепким гномьим самогоном от всей этой ответственности, от невозможности побыть хоть немного никем.
Учитель тяжело вздохнул, отгоняя невеселые мысли, и обернулся к центру зала.
— Довольно! — ученики резко остановились и посмотрели в сторону наставника с любопытством и безграничным уважением.
— На сегодня урок окончен.
— Учитель, — робко выступил вперед один из мальчиков. — А можно нам… можно нам побывать на отборе?
— Хм. Если его высочество не против…
— Не против, — усмехнулся наследник. — Думаю, им это будет даже полезно.
— Ну что ж. Хорошо. Тогда пойдемте.
Наставник повел учеников через коридор в западное крыло дворца. Там располагалась святая святых всех мальчишек, мечтающих стать анварами — переход на арену «Трех мечей», где уже многие поколения сильнейшие воины разных школ и гильдий Артана проходили отбор, демонстрируя полученные за годы тренировок умения в жестоком поединке мастерства.
Нетерпеливые зрители уже усаживались на свои места по периметру огромной площадки в ожидании захватывающего зрелища. Сюда в этот день, в отличие от других подобных мероприятий, допускались все: и знать, и обычные адеонцы. И, конечно, все ждали сражения ведущих звеньев. Ведь эти воины составляли костяк защиты всего Адеона.
Каждый мальчишка мечтал попасть в эти тройки, а уж ведущими хотели стать многие выдающиеся воины, но отбор был так суров и жесток, что иногда вместо вожделенной военной карьеры неудачливый кандидат надолго попадал к лекарям залечивать многочисленные раны и сломленный проигрышем дух. Именно поэтому к отбору допускались только самые сильные, самые ловкие и умелые кандидаты.
Когда на арене появился наследник, все присутствующие поднялись, в жесте почтения и признания прижали правые руки сжатые в кулак к груди. Нечасто столь значимая в Адеоне персона удостаивала своим присутствием отбор, еще реже изъявляла желание сразиться. И когда наследник снял плащ, оставшись в свободной рубашке, и обнажил мечи, все те, кому посчастливилось оказаться в зале «Трех мечей» замерли в неверии и предвкушении. И их ожидания оправдались в полной мере.
Это было удивительное в своем великолепии и страшное по смертоносности зрелище. Игра силы, скорости и ветра, клинки, соприкасающееся остро отточенными лезвиями, стремительное движение, непередаваемый узор атак и защит, скрытое совершенство боя. Это напоминало скольжение на краю пропасти или игру с опасным и смертоносным огнем. Оден бы сказал, что это был танец самой смерти — завораживающий, страшный и прекрасный одновременно. Душа учителя ликовала, глядя с гордостью на происходящее на арене, а его юные ученики не могли оторвать глаз, отчаянно завидуя умению и мастерству самого сильного, самого непревзойденного анвара в Адеоне, а может и во всем мире.
Наследник без усилий играючи отсеивал одного претендента за другим. Удар — и вот еще один соперник зажимает раненое плечо, выпад — и другой падает без сил.
В конце концов, даже Оден, несмотря на всю свою гордость, забеспокоился. Кандидатов становилось все меньше, а наследник и не думал отступать. И если бы так и дальше продолжилось, то звенья в этом году всерьез рисковали остаться без должного пополнения.
Его остановил голос, прозвучавший, нарушая мелодию боя, как гром среди ясного неба.
— Тебе не надоело позировать перед этими мальчишками? — холодная улыбка на безупречно красивом лице прервавшего поединок анвара была обманчиво дружелюбной. Но наследник прекрасно знал, какие чувства за ней скрывались. — Не хочешь сразиться с тем, кто равен тебе?
— Не сегодня, — безразлично бросил он и опустил клинки.
— Другого шанса может не быть, — настаивал его собеседник.
— Ты всегда найдешь повод, Азраэль, — все также равнодушно ответил наследник.
— Странно, а я думал, ты хочешь показать этим глупцам, чем должен обладать истинный анвар. Решайся же Рейвен! Докажи, что ты лучше меня!
— Для этого мне не нужно драться с тобой. Это дано мне по праву рождения.
Слова, произнесенные так небрежно, заставили анвара побелеть от ярости. Еще секунда и он бы бросился на наследника, но тут, словно из воздуха, появились трое мужчин и загородили его собой.
— Верные шавки прибыли спасать хозяина, — скривился анвар, отступая.
— Азри, не завидуй. Не будь ты таким паршивым другом, быть может, и у тебя были бы свои шавки, — лучезарно улыбнулся один из троицы. Светловолосый, что было редкостью среди адеонцев. Лишь двое из местных элит могли похвастаться подобным цветом волос, и оба сейчас стояли напротив друг друга, готовые в любой момент напасть.
— Не зарывайся, кузен, — прищурился Азраэль и кинул ненавидящий взгляд в сторону наследника, с той же ненавистью он пообещал: — Когда-нибудь тебе не удастся отсидеться за чужими спинами. Я буду ждать.
— Я тоже, — тихо ответил наследник, когда мужчина стремительно скрылся в портале, точно также как и появился.
— Что случилось? — после недолгого молчания спросил он.
— Регент зовет тебя, — ответил темноволосый анвар. — Это срочно.
Наследник кивнул и накинул протянутый плащ.
— Очень жаль Оден, я не смогу закончить поединок.
— Думаю, мои оболтусы видели достаточно, — благодушно улыбнулся воин, заметив на лицах своих учеников смесь ужаса, уважения и восхищения. Он надеялся, что полученный опыт все-таки заставит их по-настоящему стараться.
Наследник же едва заметно улыбнулся, подмигнул мальчишкам и растворился в портале перехода — способность, доступная не всем анварам, но полностью подчиненная тем, в ком текла кровь великого рода повелителей Адеона — рода Прегора. Его спутники последовали за ним.
* * *
— Азраэль переходит все границы, — кипел от возмущения светловолосый анвар, следуя за наследником по коридору. — Его просто необходимо поставить на место!
— Почему ты молчишь Рейвен, ты не согласен? — вторил первому второй — такой же высокий, как двое других, но не такой мускулистый, более тонкий, гибкий и изящный, словно горная пантера или снежный барс — обманчивая слабость и смерть через мягкость удара и стремительность прыжка.
— Он не делает ничего нового, Ноэль. И я не хочу тратить время на мысли о нем, — ответил на немые вопросы друзей наследник.
— Я согласен с братом, — проговорил третий анвар — темноволосый, как многие в Адеоне, столь же суровый и неприступный, как Призрачные горы. Мужчина, скрывающий эмоции за тысячами замков и даже в схватке боя никогда их не показывающий. — Азраэль делает все, чтобы разозлить тебя. Вспомни, что было после приема в честь приветствия послов из Вертана.
Наследник предпочел промолчать.
— О чем ты Акрон? — удивился светловолосый. Эйнар Прегор — был не просто тенью, не просто защитником и другом, но братом, кузеном, любимым и единственным сыном регента. — Я что-то пропустил?
— Тебя не было тогда, Эйнар. Азраэль соблазнил Селину Лесскую.
— И тебя это не задело? — ахнул мужчина. — Мне казалось, что ты проявлял к ней некую симпатию.
Наследник снова не ответил.
— Регент устал от выходок Азраэля и хочет отправить его в Северный город, — напомнил Акрон.
— Уж лучше бы он отправил его во Внешний мир, — фыркнул Эйнар.
Наследник же замедлил шаг и едва слышно проговорил, пресекая все дальнейшие споры: «он мой брат и не перестанет им быть, как бы я этого не хотел».
Он, в отличие от друзей и кузена, прекрасно понимал, почему Азраэль настолько его ненавидел. Старший брат — он получил бы трон, а вместе с ним и всю силу Адеона, если бы не был незаконнорожденным сыном повелителя и его элионской к’яри. Он завидовал Рейвену и страстно желал всего, что тот так легко получал: самых прекрасных женщин, почет, безграничную власть. Если бы он только знал, что наследник с радостью бы поменялся с ним ролями за одну лишь возможность выбирать, если бы только он знал это…
Эйнар хотел еще что-то добавить, но мужчины как раз успели пересечь коридор и дойти до зала совещаний, где наследника ожидал регент. И удивились, заметив, что дверь в зал была не плотно прикрыта, настолько, что они прекрасно расслышали разговор, явно не предназначенный для чужих ушей.
— Это не обсуждается. Мы все знали, что когда-нибудь этот день настанет, — говорил регент, громко, как это часто бывало, когда он был чем-то всерьез встревожен.
— Сейчас самое неподходящее время. Я не могу с уверенностью утверждать…
Второй голос принадлежал женщине, и четверка за дверью без труда смогла опознать собеседницу регента. Придворная магиана Регина — его правая рука, лучший друг, ближайший советник и первая леди Адеона. Ее любили, ее боялись, но больше уважали, а наследник просто любил. Регина заменила ему и трем его друзьям мать.
— У нас нет другого выхода. Время почти пришло.
— Все это слишком опасно. Корнуэл уже опутал своими сетями половину Совета, да что совета, пол Адеона ему подчиняется.
— Звенья никогда не станут на его сторону, — проговорил третий голос, голос Корина — ведущего внешнего круга защиты Адеона. И это могло означать только одно — дело, обсуждаемое внутри, было чрезвычайно важно.
— Звенья внешнего круга — возможно, но внутреннему нужен лидер. А его нет, и только бездна знает, сколько не будет.
— Сейчас Совет и звенья волнуют меня меньше всего, — снова заговорила Регина. — Заклятие вот-вот падет, и девочка останется беззащитной.
— Но разумно ли отправлять за ней наследника? — спросил Корин.
— Дипломатическая миссия в Велес не вызовет у Совета серьезных подозрений. Да, Корнуэл и Лайсек приставят к посольству своих шпионов, но что плохого в том, что наследник посетит столицу, заглянет в велесскую Школу магии и передаст послание для моей дорогой, горячо любимой сестры?
—А ты уверена, что девочка именно там? Ведь защита падет только через шестнадцать дней, а до этого даже наследник не сможет ее почувствовать. Вдруг мы все ошибаемся?
— Ты сомневаешься в моих видениях Корин?
Дольше стоять в коридоре не было смысла. Наследник открыл дверь, уже смутно предполагая, зачем дядя позвал его.
— Рейвен? — регент обернулся на звук и неуверенно улыбнулся племяннику. — Проходите, мы ждали вас.
Что-то в его серебристых, встревоженных глазах заставило наследника насторожиться еще больше. То, что тот хотел сказать, а точнее поручить им… Рейвен надеялся, что этот день никогда не настанет.
Последняя из рода Леер. Это имя не могло вызывать в нем ничего, кроме глухого раздражения. Слишком давно оно, как приговор, висело над его судьбой. Так давно, что он успел свыкнуться и позабыть о ней. И вот теперь призрак снова всплыл, на этот раз, чтобы разрушить его устоявшуюся жизнь.
— Через пару дней вы отправитесь в Велес, официально с дипломатической миссией.
— А не официально? — спросил Эйнар, все еще не понимая ситуации. Акрон уже догадался и Ноэль понял, что что-то не так.
— А не официально, — рявкнул регент, недовольный вольным тоном сына, — вы поедете и привезете последнюю из рода Леер!
— Кого? — страшно удивился анвар. — Эту…? Но почему сейчас?
— Потому что пришло время вернуть последнюю из рода Леер домой.
— К чему такая спешка? — спросил наследник. Он, как и кузен, задавался теми же вопросами, и похожее негодование отравляло и его душу.
— Все дело в пророчестве, — ответила за регента Регина. — Заклятие, защищавшее девушку, вот-вот падет. И тогда безликие, желающие уничтожить последнюю из рода Леер, получат свой шанс. Только обручение с тобой сможет ее защитить.
Правда, какой бы неприглядной и отвратительной его душе она не была. Его мир уже давно сложился, и втягивать в него кого-то незнакомого и заранее неприятного тебе, было сравни насилию. А насилие он предпочитал исключительно на арене зала «Трех мечей» и не в собственной личной жизни.
— И где нам ее искать? Ведь все то же заклятие будет защищать ее и от нас, — продолжил расспрашивать Эйнар.
— Мы знаем лишь примерное ее местонахождение, — вздохнул регент. — Она живет во Внешнем мире.
— А конкретно в Велесе, — продолжила магиана. — Девушка ничего не знает о своем происхождении. Единственное, что нам известно — она учится в велесской Академии магии.
— Она человек? — удивленно спросил Акрон. — Но как это возможно?
— Она не человек, но заключена в рамки человеческой жизни.
— Что это значит? — заинтересовался наследник.
— Что для всех и для себя самой она останется обыкновенным человеком даже после падения заклятья. И такой она будет, пока бьется ее сердце.
— Значит, мы должны найти обычную человеческую девчонку? — пренебрежительно фыркнул Эйнар.
— Да сын мой, — раздраженный этим пренебрежением, подтвердил регент. — Вы найдете ее и привезете домой.
— Я не понимаю, почему мы не можем оставить все как есть? Почему я не могу выбрать себе невесту здесь? Любая адеонка бы… — наследник говорил спокойно и отрешенно, словно все это его не касалось, и все же что-то в душе клокотало от бессилия и обреченности. Почему он даже в этой малости не может сделать так, как хочет? Почему ему снова и снова приходится ломать себя ради трона, Совета, приказов регента? И безмолвный ответ: «потому что ты не имеешь права выбирать» заставлял это что-то внутри рычать еще громче.
ЧАСТЬ 1 Тайна велесской сиротки
ПРОЛОГ
Звук мечей заполнял все пространство огромного зала, где сражались десятки юношей — будущих воинов в простой, свободной ученической форме. На стенах висело всевозможное оружие: от алебард, арбалетов, мечей и кинжалов до метательных ножей. Большие и маленькие, тяжелые и легкие, почти неощутимые в руках; секиры, двуручники, копья и другое оружие, никогда не участвующее в бою, но не менее опасное. Ученики боролись, показывая все свое мастерство любимому учителю, ожидая от него похвалы, но на лице воина не было удовлетворения. Он видел каждый их изъян, каждый промах и сожалел, что не было у него ученика, который мог бы когда-нибудь превзойти его и занять место ведущего внутреннего или внешнего круга защиты границ Адеона.
— О чем задумался, Оден? — учитель резко обернулся, столкнувшись с черными, как ночь, глазами мужчины, так легко сумевшего застать его врасплох.
— Ваше высочество, — склонился он в легком поклоне, немного досадуя на себя. Не заметить чье-то приближение — недопустимо для анвара, даже если этот кто-то его лучший ученик. — Я думал, вы появитесь позже.
— А я решил посмотреть на молодое поколение, — ответил мужчина, рассматривая сражающихся. — Есть кто-нибудь стоящий?
— Они еще совсем сырые, возможно через пару лет некоторые смогут пройти отбор. Вы сегодня будете наблюдать?
— Нет. Я думаю поучаствовать.
— Признаюсь, — обрадовано заговорил учитель, — я надеялся, что вы не откажетесь показать кандидатам, как должен сражаться истинный анвар.
— Ты льстишь мне, друг мой.
— Напротив, я всегда говорил, что из вас бы вышел прекрасный ведущий…
— Не будь я наследником, — со скрытой горечью закончил фразу учителя мужчина.
Оден узнал этот полный сожаления и смирения взгляд. Сам нередко видел такой же в зеркале. Увы, ведущим анварам, как и наследникам, судьбу свою выбирать не приходилось.
Он понимал, возможно, как никто, каково это — знать, что от твоих действий, решений, мудрости зависят многие судьбы, что ты и никто другой должен обеспечить их безопасность, и тебе тяжело, иногда так, что хочется просто упиться до смерти самым крепким гномьим самогоном от всей этой ответственности, от невозможности побыть хоть немного никем.
Учитель тяжело вздохнул, отгоняя невеселые мысли, и обернулся к центру зала.
— Довольно! — ученики резко остановились и посмотрели в сторону наставника с любопытством и безграничным уважением.
— На сегодня урок окончен.
— Учитель, — робко выступил вперед один из мальчиков. — А можно нам… можно нам побывать на отборе?
— Хм. Если его высочество не против…
— Не против, — усмехнулся наследник. — Думаю, им это будет даже полезно.
— Ну что ж. Хорошо. Тогда пойдемте.
Наставник повел учеников через коридор в западное крыло дворца. Там располагалась святая святых всех мальчишек, мечтающих стать анварами — переход на арену «Трех мечей», где уже многие поколения сильнейшие воины разных школ и гильдий Артана проходили отбор, демонстрируя полученные за годы тренировок умения в жестоком поединке мастерства.
Нетерпеливые зрители уже усаживались на свои места по периметру огромной площадки в ожидании захватывающего зрелища. Сюда в этот день, в отличие от других подобных мероприятий, допускались все: и знать, и обычные адеонцы. И, конечно, все ждали сражения ведущих звеньев. Ведь эти воины составляли костяк защиты всего Адеона.
Каждый мальчишка мечтал попасть в эти тройки, а уж ведущими хотели стать многие выдающиеся воины, но отбор был так суров и жесток, что иногда вместо вожделенной военной карьеры неудачливый кандидат надолго попадал к лекарям залечивать многочисленные раны и сломленный проигрышем дух. Именно поэтому к отбору допускались только самые сильные, самые ловкие и умелые кандидаты.
Когда на арене появился наследник, все присутствующие поднялись, в жесте почтения и признания прижали правые руки сжатые в кулак к груди. Нечасто столь значимая в Адеоне персона удостаивала своим присутствием отбор, еще реже изъявляла желание сразиться. И когда наследник снял плащ, оставшись в свободной рубашке, и обнажил мечи, все те, кому посчастливилось оказаться в зале «Трех мечей» замерли в неверии и предвкушении. И их ожидания оправдались в полной мере.
Это было удивительное в своем великолепии и страшное по смертоносности зрелище. Игра силы, скорости и ветра, клинки, соприкасающееся остро отточенными лезвиями, стремительное движение, непередаваемый узор атак и защит, скрытое совершенство боя. Это напоминало скольжение на краю пропасти или игру с опасным и смертоносным огнем. Оден бы сказал, что это был танец самой смерти — завораживающий, страшный и прекрасный одновременно. Душа учителя ликовала, глядя с гордостью на происходящее на арене, а его юные ученики не могли оторвать глаз, отчаянно завидуя умению и мастерству самого сильного, самого непревзойденного анвара в Адеоне, а может и во всем мире.
Наследник без усилий играючи отсеивал одного претендента за другим. Удар — и вот еще один соперник зажимает раненое плечо, выпад — и другой падает без сил.
В конце концов, даже Оден, несмотря на всю свою гордость, забеспокоился. Кандидатов становилось все меньше, а наследник и не думал отступать. И если бы так и дальше продолжилось, то звенья в этом году всерьез рисковали остаться без должного пополнения.
Его остановил голос, прозвучавший, нарушая мелодию боя, как гром среди ясного неба.
— Тебе не надоело позировать перед этими мальчишками? — холодная улыбка на безупречно красивом лице прервавшего поединок анвара была обманчиво дружелюбной. Но наследник прекрасно знал, какие чувства за ней скрывались. — Не хочешь сразиться с тем, кто равен тебе?
— Не сегодня, — безразлично бросил он и опустил клинки.
— Другого шанса может не быть, — настаивал его собеседник.
— Ты всегда найдешь повод, Азраэль, — все также равнодушно ответил наследник.
— Странно, а я думал, ты хочешь показать этим глупцам, чем должен обладать истинный анвар. Решайся же Рейвен! Докажи, что ты лучше меня!
— Для этого мне не нужно драться с тобой. Это дано мне по праву рождения.
Слова, произнесенные так небрежно, заставили анвара побелеть от ярости. Еще секунда и он бы бросился на наследника, но тут, словно из воздуха, появились трое мужчин и загородили его собой.
— Верные шавки прибыли спасать хозяина, — скривился анвар, отступая.
— Азри, не завидуй. Не будь ты таким паршивым другом, быть может, и у тебя были бы свои шавки, — лучезарно улыбнулся один из троицы. Светловолосый, что было редкостью среди адеонцев. Лишь двое из местных элит могли похвастаться подобным цветом волос, и оба сейчас стояли напротив друг друга, готовые в любой момент напасть.
— Не зарывайся, кузен, — прищурился Азраэль и кинул ненавидящий взгляд в сторону наследника, с той же ненавистью он пообещал: — Когда-нибудь тебе не удастся отсидеться за чужими спинами. Я буду ждать.
— Я тоже, — тихо ответил наследник, когда мужчина стремительно скрылся в портале, точно также как и появился.
— Что случилось? — после недолгого молчания спросил он.
— Регент зовет тебя, — ответил темноволосый анвар. — Это срочно.
Наследник кивнул и накинул протянутый плащ.
— Очень жаль Оден, я не смогу закончить поединок.
— Думаю, мои оболтусы видели достаточно, — благодушно улыбнулся воин, заметив на лицах своих учеников смесь ужаса, уважения и восхищения. Он надеялся, что полученный опыт все-таки заставит их по-настоящему стараться.
Наследник же едва заметно улыбнулся, подмигнул мальчишкам и растворился в портале перехода — способность, доступная не всем анварам, но полностью подчиненная тем, в ком текла кровь великого рода повелителей Адеона — рода Прегора. Его спутники последовали за ним.
* * *
— Азраэль переходит все границы, — кипел от возмущения светловолосый анвар, следуя за наследником по коридору. — Его просто необходимо поставить на место!
— Почему ты молчишь Рейвен, ты не согласен? — вторил первому второй — такой же высокий, как двое других, но не такой мускулистый, более тонкий, гибкий и изящный, словно горная пантера или снежный барс — обманчивая слабость и смерть через мягкость удара и стремительность прыжка.
— Он не делает ничего нового, Ноэль. И я не хочу тратить время на мысли о нем, — ответил на немые вопросы друзей наследник.
— Я согласен с братом, — проговорил третий анвар — темноволосый, как многие в Адеоне, столь же суровый и неприступный, как Призрачные горы. Мужчина, скрывающий эмоции за тысячами замков и даже в схватке боя никогда их не показывающий. — Азраэль делает все, чтобы разозлить тебя. Вспомни, что было после приема в честь приветствия послов из Вертана.
Наследник предпочел промолчать.
— О чем ты Акрон? — удивился светловолосый. Эйнар Прегор — был не просто тенью, не просто защитником и другом, но братом, кузеном, любимым и единственным сыном регента. — Я что-то пропустил?
— Тебя не было тогда, Эйнар. Азраэль соблазнил Селину Лесскую.
— И тебя это не задело? — ахнул мужчина. — Мне казалось, что ты проявлял к ней некую симпатию.
Наследник снова не ответил.
— Регент устал от выходок Азраэля и хочет отправить его в Северный город, — напомнил Акрон.
— Уж лучше бы он отправил его во Внешний мир, — фыркнул Эйнар.
Наследник же замедлил шаг и едва слышно проговорил, пресекая все дальнейшие споры: «он мой брат и не перестанет им быть, как бы я этого не хотел».
Он, в отличие от друзей и кузена, прекрасно понимал, почему Азраэль настолько его ненавидел. Старший брат — он получил бы трон, а вместе с ним и всю силу Адеона, если бы не был незаконнорожденным сыном повелителя и его элионской к’яри. Он завидовал Рейвену и страстно желал всего, что тот так легко получал: самых прекрасных женщин, почет, безграничную власть. Если бы он только знал, что наследник с радостью бы поменялся с ним ролями за одну лишь возможность выбирать, если бы только он знал это…
Эйнар хотел еще что-то добавить, но мужчины как раз успели пересечь коридор и дойти до зала совещаний, где наследника ожидал регент. И удивились, заметив, что дверь в зал была не плотно прикрыта, настолько, что они прекрасно расслышали разговор, явно не предназначенный для чужих ушей.
— Это не обсуждается. Мы все знали, что когда-нибудь этот день настанет, — говорил регент, громко, как это часто бывало, когда он был чем-то всерьез встревожен.
— Сейчас самое неподходящее время. Я не могу с уверенностью утверждать…
Второй голос принадлежал женщине, и четверка за дверью без труда смогла опознать собеседницу регента. Придворная магиана Регина — его правая рука, лучший друг, ближайший советник и первая леди Адеона. Ее любили, ее боялись, но больше уважали, а наследник просто любил. Регина заменила ему и трем его друзьям мать.
— У нас нет другого выхода. Время почти пришло.
— Все это слишком опасно. Корнуэл уже опутал своими сетями половину Совета, да что совета, пол Адеона ему подчиняется.
— Звенья никогда не станут на его сторону, — проговорил третий голос, голос Корина — ведущего внешнего круга защиты Адеона. И это могло означать только одно — дело, обсуждаемое внутри, было чрезвычайно важно.
— Звенья внешнего круга — возможно, но внутреннему нужен лидер. А его нет, и только бездна знает, сколько не будет.
— Сейчас Совет и звенья волнуют меня меньше всего, — снова заговорила Регина. — Заклятие вот-вот падет, и девочка останется беззащитной.
— Но разумно ли отправлять за ней наследника? — спросил Корин.
— Дипломатическая миссия в Велес не вызовет у Совета серьезных подозрений. Да, Корнуэл и Лайсек приставят к посольству своих шпионов, но что плохого в том, что наследник посетит столицу, заглянет в велесскую Школу магии и передаст послание для моей дорогой, горячо любимой сестры?
—А ты уверена, что девочка именно там? Ведь защита падет только через шестнадцать дней, а до этого даже наследник не сможет ее почувствовать. Вдруг мы все ошибаемся?
— Ты сомневаешься в моих видениях Корин?
Дольше стоять в коридоре не было смысла. Наследник открыл дверь, уже смутно предполагая, зачем дядя позвал его.
— Рейвен? — регент обернулся на звук и неуверенно улыбнулся племяннику. — Проходите, мы ждали вас.
Что-то в его серебристых, встревоженных глазах заставило наследника насторожиться еще больше. То, что тот хотел сказать, а точнее поручить им… Рейвен надеялся, что этот день никогда не настанет.
Последняя из рода Леер. Это имя не могло вызывать в нем ничего, кроме глухого раздражения. Слишком давно оно, как приговор, висело над его судьбой. Так давно, что он успел свыкнуться и позабыть о ней. И вот теперь призрак снова всплыл, на этот раз, чтобы разрушить его устоявшуюся жизнь.
— Через пару дней вы отправитесь в Велес, официально с дипломатической миссией.
— А не официально? — спросил Эйнар, все еще не понимая ситуации. Акрон уже догадался и Ноэль понял, что что-то не так.
— А не официально, — рявкнул регент, недовольный вольным тоном сына, — вы поедете и привезете последнюю из рода Леер!
— Кого? — страшно удивился анвар. — Эту…? Но почему сейчас?
— Потому что пришло время вернуть последнюю из рода Леер домой.
— К чему такая спешка? — спросил наследник. Он, как и кузен, задавался теми же вопросами, и похожее негодование отравляло и его душу.
— Все дело в пророчестве, — ответила за регента Регина. — Заклятие, защищавшее девушку, вот-вот падет. И тогда безликие, желающие уничтожить последнюю из рода Леер, получат свой шанс. Только обручение с тобой сможет ее защитить.
Правда, какой бы неприглядной и отвратительной его душе она не была. Его мир уже давно сложился, и втягивать в него кого-то незнакомого и заранее неприятного тебе, было сравни насилию. А насилие он предпочитал исключительно на арене зала «Трех мечей» и не в собственной личной жизни.
— И где нам ее искать? Ведь все то же заклятие будет защищать ее и от нас, — продолжил расспрашивать Эйнар.
— Мы знаем лишь примерное ее местонахождение, — вздохнул регент. — Она живет во Внешнем мире.
— А конкретно в Велесе, — продолжила магиана. — Девушка ничего не знает о своем происхождении. Единственное, что нам известно — она учится в велесской Академии магии.
— Она человек? — удивленно спросил Акрон. — Но как это возможно?
— Она не человек, но заключена в рамки человеческой жизни.
— Что это значит? — заинтересовался наследник.
— Что для всех и для себя самой она останется обыкновенным человеком даже после падения заклятья. И такой она будет, пока бьется ее сердце.
— Значит, мы должны найти обычную человеческую девчонку? — пренебрежительно фыркнул Эйнар.
— Да сын мой, — раздраженный этим пренебрежением, подтвердил регент. — Вы найдете ее и привезете домой.
— Я не понимаю, почему мы не можем оставить все как есть? Почему я не могу выбрать себе невесту здесь? Любая адеонка бы… — наследник говорил спокойно и отрешенно, словно все это его не касалось, и все же что-то в душе клокотало от бессилия и обреченности. Почему он даже в этой малости не может сделать так, как хочет? Почему ему снова и снова приходится ломать себя ради трона, Совета, приказов регента? И безмолвный ответ: «потому что ты не имеешь права выбирать» заставлял это что-то внутри рычать еще громче.
