— Ты о гневе ему расскажи, может, что-то и получится, — посоветовала я, посмотрела на драконьи часы и горько вздохнула, поняв, что времени почти не осталось.
— Можно я у тебя побуду до встречи с мастером?
— Конечно, могла бы и не спрашивать, — отозвалась я, и, пожелав удачи подруге, направилась к выходу.
В коридоре меня ждал Тинеор — мой давнишний охранник и Жером, охранник Теи. Эти двое мало того, что были дэйвами, так еще и выпускниками «драконьего когтя». Настоящая элита, и настоящие профессионалы. Мы никогда не чувствовали от них какого-то недовольства, агрессии или превосходства. Я не знаю почему, но эти двое принимали обязанности по нашей охране беспрекословно, как само собой разумеющееся. Сложно представить подобное отношение от любого нашего однокурсника-дэйва. Что не говори, а до сих пор дэйвы считали себя выше полукровок. Все, кого я когда-либо встречала, кроме этих двоих. Даже Инар, и тот…
Так. Стоп. Об Инаре не думаем. Эта тема закрыта. К тому же меня ждет дед, а он не любит, когда я опаздываю, и весьма своеобразно это демонстрирует.
* * *
Эвен организовал переход прямо с нижнего этажа дворца, так что нам с Тинеором не пришлось проходить через сложную систему защиты, и я могла полюбоваться столицей, пройтись пешком. Да и погода была великолепной. Вроде середина зимы, а солнце все еще балует нас своим теплом. В Илларии зимы почти не бывает, только в конце выпадает снег, который также быстро тает. В такие дни полеты на драконах останавливают, и Иллария словно замирает на пару недель. Только боевые отряды никогда не прекращают летать, даже в самые суровые морозы или снегопады. Впрочем, их этому учат — противостоять природным стихиям.
И если у нас снег и мороз большая редкость, то северные ветра ничуть не уступают им в своей суровости. Но сегодня ветра не было, небо сияло идеальной голубизной, солнце разбросало свои лучики по всей площади, отражаясь от всего, что могло блестеть. А учитывая то, что на главной площади здания строили в большинстве своем из солнечных камней, красотища стояла неописуемая. Я даже засмотрелась, особенно на хрустальный фонтан из которого лилась не вода, точнее вода, но подкрашенная специальными красками так, что казалось, будто это кровь разбрызгивается на брусчатку.
Этот фонтан особый и, как и многое в Илларии, имеет свою историю. Когда-то на его месте стоял памятник первому повелителю Илларии — Данталиону. Именно он был в числе тех, кто прекратил кровопролитную войну между дэйвами и данаями. Данталион был стержнем Правящего Дома Ибиса и именно он построил Дарранат таким, каким он сохранился по сей день с его площадью из солнечного камня, великими Домами, у каждого из которых был свой сектор города, с дворцом, венчающим центр круга, и главным шпилем, с вершины которого можно увидеть уходящую в облака гору Сиель.
Когда-то Дом Ибиса был велик и могущественен, но со временем он начал угасать, терять силы, возможности, власть и сторонников, пока не настал момент, когда дэйвы решили сменить правителя. Так, вопреки желанию Матери всех драконов, произошел кровавый переворот, который стер с лица земли величайший Дом и породил новую правящую династию. Я не хочу сейчас спорить о том, правильно ли это было или нет? Это история, прошлое, которое двенадцать лет назад многие подзабыли.
Так вот, когда династия Ибиса была уничтожена, тогда и памятник Данталиону стал никому не нужен. Правда, его не так-то просто оказалось снести. Понадобилась куча магов и даже один дракон, чтобы убрать огромный монумент, и даже тогда единственное, что они могли сделать — разбить памятник на мелкие кусочки. А дальше началась мистика.
Что бы ни ставили на этом месте новые правители, не проходило и месяца, чтобы это не разбивалось, уничтожалось, сжигалось, распадалось на части. В конце концов, это неблагодарное дело забросили, и у нас на главной площади много лет лежала куча разбитого камня, которая портила все великолепие столицы. А потом произошел новый переворот, бойня в Кровавых песках, когда город свободных сердцами и умами полукровок, решивших поднять головы и презреть участь вечных рабов и слуг дэйвов, просто уничтожили.
Снежные пески стерли с лица земли, убили всех, кого можно было убить. В одно мгновение большой город с населением в тысячу полукровок превратился в кладбище мертвецов. Заговорщики разрушили магический купол, защищавший полукровок от внешних угроз, распылили яд, от которого большинство почти мгновенно истекло кровью, а выжившие… их было двадцать один. Двадцать один из тысячи. Шестнадцать полукровок, которых мастер Хорст успел увести в горы, а также я, Тея и Солнечная принцесса Самира, которую спасли из завалов нашего старого дома вместе с няней Оленой. Правда еще были «меченные тьмой», но об этих полукровках говорить было не принято, и я, если честно, мало что о них знала.
Да, мы выжили, нашим родителям повезло меньше. Моя мама была дэйвой и не погибла от яда, но заговорщики пришли тогда не для того, чтобы оставить кого-то в живых. Людей и дэйвов добивали магией, мечами, кинжалами, арбалетами. Они не щадили никого и прекрасно осознавали, что убивая маму Теи — леди Мариссу де Томей, они свергали власть.
Леди Марисса была истинной нашего повелителя, а всем известно, что убивая истинную, убиваешь и ее дэйва. Повелитель умер спустя несколько часов, и казалось, что планы заговорщиков осуществились, что все кончено, что власть уже у них в руках, но юный, двадцатилетний повелитель Илларии, только-только прошедший посвящение, не пожелал так просто отдавать наследие отца, которого любил. Он жаждал мести.
Очень скоро заговорщики поняли, что вместо власти их ждет смерть, страшная и беспощадная. Инар не знал жалости, не знал усталости и уничтожал всех, кто даже условно мог быть причастен к заговору. Он «стирал» высшие Дома, сжигал их дотла, «стирал» семьи. Это назвали временем тьмы, временем огня, временем смуты, но именно это спасло тогда Илларию от полного распада. Это и поддержка молодого повелителя Матерью всех драконов.
А когда все закончилось, когда большинство заговорщиков сгинули в небытие, пришло время восстанавливать полуразрушенную чисткой страну. И начал молодой повелитель с этого самого фонтана. Конечно, не сам это придумал. Мать всех драконов посоветовала. Так на месте камней вырос хрустальный фонтан, символизирующий хрупкость нашего мира, а подкрашенная алым вода — память о том, что в наших жилах течет одна и та же кровь, будь ты человек, дэйв, гном, дракон или же полукровка. Впрочем, Тея считала, что это память о событиях в Кровавых песках. Ведь когда-то точно такой же фонтан, только с обычной водой, стоял на главной площади нашего маленького городка полукровок.
Так о чем это я? Ах да, о нашей столице. Она поделена на сектора и в центре своем венчается дворцом Правящего Дома. Каждый сектор принадлежит какому-то из старших Домов, младшие Дома обычно берут в аренду часть земли старших и обустраиваются там или живут за пределами столицы.
Мой же Дом — Дом Агеэра располагался аккурат напротив Дома Парс, разделенный как раз главной городской площадью. Я еще вчера узнала, что дедуля Парс на границе улаживает какой-то международный конфликт с соседним государством Парси (он у меня в дипломатическом министерстве служит), а дед Агеэра, напротив, недавно вернулся из поездки, инспектировал дальние драконьи гарнизоны.
И если посмотреть на оба этих Дома, стоящих почти по соседству, то можно увидеть, насколько сильна разница между ними.
Дом Парс утопал в цветах, свете, зелени, был обласкан солнышком со всех сторон, а дом Агеэра вечно в тени, словно во тьме, возможно потому, что тень от дворца почти полностью закрывала солнце в этом месте. Чуть дальше, за домом, тень заканчивалась, и, казалось, что вот там обязательно должно быть солнце, зелень, цветы, но вместо этого сплошные каменные постройки, заборы, полигоны и драконьи площадки. Даже центральный особняк Агеэра был окружен трехметровым забором, спрятанный от всех и от всего, даже от самого себя. И как же я ненавидела это место, с которым меня не связывало ни одно хорошее воспоминание. Даже деда я ненавидела меньше.
* * *
У центральных ворот уже стоял, поджидая меня, старый полукровка — личный слуга хозяина, прослуживший у него лет сто, наверное. Сутулый, седовласый, с землистой, дряхлой кожей, выцветшими глазами, он уже едва ходил, но был так же ворчлив, как и год назад, когда я была здесь в последний раз, и так же кривился, увидев меня, даже, наверное, сильнее, чем его любимый хозяин.
— Опаздываешь, дерзкая девчонка. Хозяин недоволен, — проскрипел Кахаар и открыл ворота, пропуская меня, но не моего молчаливого охранника. Так было заведено — во владения любого старшего Дома могли войти только по приглашению. Моего охранника никто никогда не приглашал.
Кахаар относился еще к тому старому виду полукровок, которые свято верили в исключительность дэйвов и не просто мирились, а считали естественным свое положение слуги. В какой-то степени они даже гордились, что могли служить самому стержню Дома. Наверное, поэтому дед до сих пор его и держал — за преданность.
Сейчас времена изменились. Полукровки больше не хотят быть безропотными рабами, и повелитель поддерживает их в этом желании. Недавно даже был создан профсоюз полукровок — служащих, куда мог прийти любой слуга и пожаловаться на хозяина. Его жалобу рассмотрят, учтут, и если хозяин окажется виноват, то мало того, что лишится слуги, но еще и заплатит приличный штраф государству. Какому дэйву это понравится? Вот именно, что никакому.
Одни мирятся с таким положением вещей, другие сопротивляются в Совете, а некоторые, особо фанатичные, финансируют заговорщиков, которых официально вроде бы не существует, а не официально они до сих пор таятся среди тех, кто формально поддерживает повелителя. Кто бы что ни говорил, но двенадцать лет назад повелитель добрался не до всех. А жаль.
— Явилась, наконец, — процедил дед, когда я вошла в гостиную особняка, такую же мрачную, как и весь дом Агеэра. Дед, как всегда подавлял своей внушительностью, заставляя меня ежиться и даже как-то мельчать. Его взгляд ясно давал понять, что он мной недоволен. — Присаживайся. Кахаар, принеси чаю.
Слуга поспешил удалиться, а я уселась на краешек кресла, напротив деда.
— Что это за концерт был вчера?
— Сирель де Лиар бросила мне вызов. Я не могла отказаться, не посрамив свой дом… сэр.
— А что так долго-то? — заинтересовался дед, а я даже удивилась и подняла голову, чтобы проверить, не ослышалась ли. Кажется, не ослышалась. Дед явно ждал ответа.
— Она заклинание раздвоения использовала. И огненные мечи… сэр.
— Хм, откуда несовершеннолетняя может знать подобные заклинания? — почесал идеально гладкий подбородок дед. — Кто-то научил? Надо бы разобраться. Пошли, покажешь мне все, как было.
— Но…
Я хотела возразить, сказать, что не могу сейчас. Я ведь только пришла, да и вообще, но дед возражений не принял, велел переодеваться и через пять минут быть в тренировочном зале. Я мысленно простонала, но даже не подумала о том, чтобы спорить.
Дед споров не любит, как и того, чтобы ему перечили. Здесь у тебя два пути: либо подчиниться, либо он тебя подчинит, третьего не дано. Я это еще ребенком усвоила, когда он в первый день наших, так называемых занятий, в меня ножичками кидался, настоящими, острыми, и попадал ведь. Я когда оттуда вышла, была на подушку для булавок похожа, вся истыкана. А дед даже лекаря не вызвал. Сам мне раны обработал, не переставая возмущаться моей бесхребетностью, и обезболивающего не дал. «Не заслужила», — сказал он тогда, а на следующий день вытащил меня из постели на заре и продолжил игры с ножичками, правда на этот раз я в него кидалась. Увы, ни разу не попала, но сам факт того, что можно было… В общем, странный он — мой дед. Изверг вроде, но справедливый изверг.
Тренировочный зал не изменился, ни за год, ни за два, ни за пять лет. Мне кажется, в доме деда вообще ничего никогда не менялось, разве только Кахаар, старел и дряхлел.
— Ну что стоишь? Показывай, как дело было, — окрикнул меня дед, когда я встала у порога. Заходить не хотелось, но кого здесь интересует, чего я хочу? Вот именно, что никого.
Следующие полчаса я объясняла в лицах, что и как делала, где стояла, как вела себя Сирель, а он все спрашивал и спрашивал, и спрашивал, словно пытался что-то уловить. Но то ли не улавливалось у него ничего, то ли я плохо показывала, в общем, дед разозлился и решил воплотить все, так сказать, воочию. Очертил круг, произнес заклинание раздвоения, создал для каждой своей копии по огненному мечу и устроил мне новый забег с препятствиями. Не учел дед только одного, что он намного опытнее и сильнее Сирель, да и я работала не одна, а в паре с Али. Конечно, у меня ничего не вышло. Срезалась на первой копии, которая так меня огненным мечом приложила, что кровь из порезанной руки хлынула, аки фонтан на главной площади. Дед разозлился, велел мне подняться и сражаться. Пришлось подчиниться, валяться на полу чревато всякими неприятностями.
Вторая попытка добраться до деда закончилась так же, как предыдущая. Теперь во мне было две дырки, а вокруг восемь злых копий и один настоящий и очень злой дед.
— Демоны, Клементина, как ты вообще победила с такой слабой координацией? Ваш Хорст совсем, что ли, ничему вас не учит?
Мне стало обидно за своего любимого учителя, так обидно, что я решила сдохнуть, но достать мерзкого деда. Перестала обращать внимание на боль, бросила на него злой взгляд, оценила обстановку и поняла, что если на рожон полезу, обзаведусь третьей дыркой. Придется хитрить. Вот я и схитрила. Обошла две копии и сделала вид, что третья меня сразила, упала на пол, схватилась за бедро, даже простонала для надежности. Дед заскрипел зубами и… потеряв концентрацию, двинулся ко мне. А мне только того и надо было. Я резко вскочила и в два с половиной прыжка его достала, ударила в нос, как Сирель, со всего размаху, вложив в кулак всю свою бесконечную ненависть к деду. Тот хрюкнул, едва не упал, с трудом удержался и изумленно посмотрел на меня.
— Вот так я бой и закончила, сэр.
Тот пару секунд пялился на меня, а потом взял и расхохотался. Громко, на весь зал. А я нахмурилась. Дед смеется, не к добру это.
— Уела. Эх, уела, — чуть ли не с гордостью сказал дед, а я снова поежилась. Вспомнилась старая драконья поговорка:
«Избавь дракон нас от гнева великих, и от их милостей избавь».
Вот уж точно. Довольный дед иногда может быть опаснее деда в гневе.
— Но на поле боя этот фокус не пройдет, там времени не хватит. Здесь надо было мечом воспользоваться.
— Да я пыталась отобрать, а он руки обжег.
— Так кто ж просил тебя голыми руками, глупая? Ты бы одну копию под удар другой подставила, и дело с концом.
— Так просто? — не поверила я.
— Магия, у тебя катастрофический пробел в магии. Это твоя слабость, Клементина. Если применить вместе «заклинание раздвоения» и «огненного меча», то меч сможет поразить своего хозяина. И что с регенерацией?
Дед поморщился, заметив, что кровь из ран еще сочится.
— Спала плохо, — призналась я.
— Отговорки, все отговорки. Надо бы с Креймом потолковать о твоей магии. Пусть погоняет до отъезда в Арвитан.
— Можно я у тебя побуду до встречи с мастером?
— Конечно, могла бы и не спрашивать, — отозвалась я, и, пожелав удачи подруге, направилась к выходу.
В коридоре меня ждал Тинеор — мой давнишний охранник и Жером, охранник Теи. Эти двое мало того, что были дэйвами, так еще и выпускниками «драконьего когтя». Настоящая элита, и настоящие профессионалы. Мы никогда не чувствовали от них какого-то недовольства, агрессии или превосходства. Я не знаю почему, но эти двое принимали обязанности по нашей охране беспрекословно, как само собой разумеющееся. Сложно представить подобное отношение от любого нашего однокурсника-дэйва. Что не говори, а до сих пор дэйвы считали себя выше полукровок. Все, кого я когда-либо встречала, кроме этих двоих. Даже Инар, и тот…
Так. Стоп. Об Инаре не думаем. Эта тема закрыта. К тому же меня ждет дед, а он не любит, когда я опаздываю, и весьма своеобразно это демонстрирует.
* * *
Эвен организовал переход прямо с нижнего этажа дворца, так что нам с Тинеором не пришлось проходить через сложную систему защиты, и я могла полюбоваться столицей, пройтись пешком. Да и погода была великолепной. Вроде середина зимы, а солнце все еще балует нас своим теплом. В Илларии зимы почти не бывает, только в конце выпадает снег, который также быстро тает. В такие дни полеты на драконах останавливают, и Иллария словно замирает на пару недель. Только боевые отряды никогда не прекращают летать, даже в самые суровые морозы или снегопады. Впрочем, их этому учат — противостоять природным стихиям.
И если у нас снег и мороз большая редкость, то северные ветра ничуть не уступают им в своей суровости. Но сегодня ветра не было, небо сияло идеальной голубизной, солнце разбросало свои лучики по всей площади, отражаясь от всего, что могло блестеть. А учитывая то, что на главной площади здания строили в большинстве своем из солнечных камней, красотища стояла неописуемая. Я даже засмотрелась, особенно на хрустальный фонтан из которого лилась не вода, точнее вода, но подкрашенная специальными красками так, что казалось, будто это кровь разбрызгивается на брусчатку.
Этот фонтан особый и, как и многое в Илларии, имеет свою историю. Когда-то на его месте стоял памятник первому повелителю Илларии — Данталиону. Именно он был в числе тех, кто прекратил кровопролитную войну между дэйвами и данаями. Данталион был стержнем Правящего Дома Ибиса и именно он построил Дарранат таким, каким он сохранился по сей день с его площадью из солнечного камня, великими Домами, у каждого из которых был свой сектор города, с дворцом, венчающим центр круга, и главным шпилем, с вершины которого можно увидеть уходящую в облака гору Сиель.
Когда-то Дом Ибиса был велик и могущественен, но со временем он начал угасать, терять силы, возможности, власть и сторонников, пока не настал момент, когда дэйвы решили сменить правителя. Так, вопреки желанию Матери всех драконов, произошел кровавый переворот, который стер с лица земли величайший Дом и породил новую правящую династию. Я не хочу сейчас спорить о том, правильно ли это было или нет? Это история, прошлое, которое двенадцать лет назад многие подзабыли.
Так вот, когда династия Ибиса была уничтожена, тогда и памятник Данталиону стал никому не нужен. Правда, его не так-то просто оказалось снести. Понадобилась куча магов и даже один дракон, чтобы убрать огромный монумент, и даже тогда единственное, что они могли сделать — разбить памятник на мелкие кусочки. А дальше началась мистика.
Что бы ни ставили на этом месте новые правители, не проходило и месяца, чтобы это не разбивалось, уничтожалось, сжигалось, распадалось на части. В конце концов, это неблагодарное дело забросили, и у нас на главной площади много лет лежала куча разбитого камня, которая портила все великолепие столицы. А потом произошел новый переворот, бойня в Кровавых песках, когда город свободных сердцами и умами полукровок, решивших поднять головы и презреть участь вечных рабов и слуг дэйвов, просто уничтожили.
Снежные пески стерли с лица земли, убили всех, кого можно было убить. В одно мгновение большой город с населением в тысячу полукровок превратился в кладбище мертвецов. Заговорщики разрушили магический купол, защищавший полукровок от внешних угроз, распылили яд, от которого большинство почти мгновенно истекло кровью, а выжившие… их было двадцать один. Двадцать один из тысячи. Шестнадцать полукровок, которых мастер Хорст успел увести в горы, а также я, Тея и Солнечная принцесса Самира, которую спасли из завалов нашего старого дома вместе с няней Оленой. Правда еще были «меченные тьмой», но об этих полукровках говорить было не принято, и я, если честно, мало что о них знала.
Да, мы выжили, нашим родителям повезло меньше. Моя мама была дэйвой и не погибла от яда, но заговорщики пришли тогда не для того, чтобы оставить кого-то в живых. Людей и дэйвов добивали магией, мечами, кинжалами, арбалетами. Они не щадили никого и прекрасно осознавали, что убивая маму Теи — леди Мариссу де Томей, они свергали власть.
Леди Марисса была истинной нашего повелителя, а всем известно, что убивая истинную, убиваешь и ее дэйва. Повелитель умер спустя несколько часов, и казалось, что планы заговорщиков осуществились, что все кончено, что власть уже у них в руках, но юный, двадцатилетний повелитель Илларии, только-только прошедший посвящение, не пожелал так просто отдавать наследие отца, которого любил. Он жаждал мести.
Очень скоро заговорщики поняли, что вместо власти их ждет смерть, страшная и беспощадная. Инар не знал жалости, не знал усталости и уничтожал всех, кто даже условно мог быть причастен к заговору. Он «стирал» высшие Дома, сжигал их дотла, «стирал» семьи. Это назвали временем тьмы, временем огня, временем смуты, но именно это спасло тогда Илларию от полного распада. Это и поддержка молодого повелителя Матерью всех драконов.
А когда все закончилось, когда большинство заговорщиков сгинули в небытие, пришло время восстанавливать полуразрушенную чисткой страну. И начал молодой повелитель с этого самого фонтана. Конечно, не сам это придумал. Мать всех драконов посоветовала. Так на месте камней вырос хрустальный фонтан, символизирующий хрупкость нашего мира, а подкрашенная алым вода — память о том, что в наших жилах течет одна и та же кровь, будь ты человек, дэйв, гном, дракон или же полукровка. Впрочем, Тея считала, что это память о событиях в Кровавых песках. Ведь когда-то точно такой же фонтан, только с обычной водой, стоял на главной площади нашего маленького городка полукровок.
Так о чем это я? Ах да, о нашей столице. Она поделена на сектора и в центре своем венчается дворцом Правящего Дома. Каждый сектор принадлежит какому-то из старших Домов, младшие Дома обычно берут в аренду часть земли старших и обустраиваются там или живут за пределами столицы.
Мой же Дом — Дом Агеэра располагался аккурат напротив Дома Парс, разделенный как раз главной городской площадью. Я еще вчера узнала, что дедуля Парс на границе улаживает какой-то международный конфликт с соседним государством Парси (он у меня в дипломатическом министерстве служит), а дед Агеэра, напротив, недавно вернулся из поездки, инспектировал дальние драконьи гарнизоны.
И если посмотреть на оба этих Дома, стоящих почти по соседству, то можно увидеть, насколько сильна разница между ними.
Дом Парс утопал в цветах, свете, зелени, был обласкан солнышком со всех сторон, а дом Агеэра вечно в тени, словно во тьме, возможно потому, что тень от дворца почти полностью закрывала солнце в этом месте. Чуть дальше, за домом, тень заканчивалась, и, казалось, что вот там обязательно должно быть солнце, зелень, цветы, но вместо этого сплошные каменные постройки, заборы, полигоны и драконьи площадки. Даже центральный особняк Агеэра был окружен трехметровым забором, спрятанный от всех и от всего, даже от самого себя. И как же я ненавидела это место, с которым меня не связывало ни одно хорошее воспоминание. Даже деда я ненавидела меньше.
* * *
У центральных ворот уже стоял, поджидая меня, старый полукровка — личный слуга хозяина, прослуживший у него лет сто, наверное. Сутулый, седовласый, с землистой, дряхлой кожей, выцветшими глазами, он уже едва ходил, но был так же ворчлив, как и год назад, когда я была здесь в последний раз, и так же кривился, увидев меня, даже, наверное, сильнее, чем его любимый хозяин.
— Опаздываешь, дерзкая девчонка. Хозяин недоволен, — проскрипел Кахаар и открыл ворота, пропуская меня, но не моего молчаливого охранника. Так было заведено — во владения любого старшего Дома могли войти только по приглашению. Моего охранника никто никогда не приглашал.
Кахаар относился еще к тому старому виду полукровок, которые свято верили в исключительность дэйвов и не просто мирились, а считали естественным свое положение слуги. В какой-то степени они даже гордились, что могли служить самому стержню Дома. Наверное, поэтому дед до сих пор его и держал — за преданность.
Сейчас времена изменились. Полукровки больше не хотят быть безропотными рабами, и повелитель поддерживает их в этом желании. Недавно даже был создан профсоюз полукровок — служащих, куда мог прийти любой слуга и пожаловаться на хозяина. Его жалобу рассмотрят, учтут, и если хозяин окажется виноват, то мало того, что лишится слуги, но еще и заплатит приличный штраф государству. Какому дэйву это понравится? Вот именно, что никакому.
Одни мирятся с таким положением вещей, другие сопротивляются в Совете, а некоторые, особо фанатичные, финансируют заговорщиков, которых официально вроде бы не существует, а не официально они до сих пор таятся среди тех, кто формально поддерживает повелителя. Кто бы что ни говорил, но двенадцать лет назад повелитель добрался не до всех. А жаль.
— Явилась, наконец, — процедил дед, когда я вошла в гостиную особняка, такую же мрачную, как и весь дом Агеэра. Дед, как всегда подавлял своей внушительностью, заставляя меня ежиться и даже как-то мельчать. Его взгляд ясно давал понять, что он мной недоволен. — Присаживайся. Кахаар, принеси чаю.
Слуга поспешил удалиться, а я уселась на краешек кресла, напротив деда.
— Что это за концерт был вчера?
— Сирель де Лиар бросила мне вызов. Я не могла отказаться, не посрамив свой дом… сэр.
— А что так долго-то? — заинтересовался дед, а я даже удивилась и подняла голову, чтобы проверить, не ослышалась ли. Кажется, не ослышалась. Дед явно ждал ответа.
— Она заклинание раздвоения использовала. И огненные мечи… сэр.
— Хм, откуда несовершеннолетняя может знать подобные заклинания? — почесал идеально гладкий подбородок дед. — Кто-то научил? Надо бы разобраться. Пошли, покажешь мне все, как было.
— Но…
Я хотела возразить, сказать, что не могу сейчас. Я ведь только пришла, да и вообще, но дед возражений не принял, велел переодеваться и через пять минут быть в тренировочном зале. Я мысленно простонала, но даже не подумала о том, чтобы спорить.
Дед споров не любит, как и того, чтобы ему перечили. Здесь у тебя два пути: либо подчиниться, либо он тебя подчинит, третьего не дано. Я это еще ребенком усвоила, когда он в первый день наших, так называемых занятий, в меня ножичками кидался, настоящими, острыми, и попадал ведь. Я когда оттуда вышла, была на подушку для булавок похожа, вся истыкана. А дед даже лекаря не вызвал. Сам мне раны обработал, не переставая возмущаться моей бесхребетностью, и обезболивающего не дал. «Не заслужила», — сказал он тогда, а на следующий день вытащил меня из постели на заре и продолжил игры с ножичками, правда на этот раз я в него кидалась. Увы, ни разу не попала, но сам факт того, что можно было… В общем, странный он — мой дед. Изверг вроде, но справедливый изверг.
Тренировочный зал не изменился, ни за год, ни за два, ни за пять лет. Мне кажется, в доме деда вообще ничего никогда не менялось, разве только Кахаар, старел и дряхлел.
— Ну что стоишь? Показывай, как дело было, — окрикнул меня дед, когда я встала у порога. Заходить не хотелось, но кого здесь интересует, чего я хочу? Вот именно, что никого.
Следующие полчаса я объясняла в лицах, что и как делала, где стояла, как вела себя Сирель, а он все спрашивал и спрашивал, и спрашивал, словно пытался что-то уловить. Но то ли не улавливалось у него ничего, то ли я плохо показывала, в общем, дед разозлился и решил воплотить все, так сказать, воочию. Очертил круг, произнес заклинание раздвоения, создал для каждой своей копии по огненному мечу и устроил мне новый забег с препятствиями. Не учел дед только одного, что он намного опытнее и сильнее Сирель, да и я работала не одна, а в паре с Али. Конечно, у меня ничего не вышло. Срезалась на первой копии, которая так меня огненным мечом приложила, что кровь из порезанной руки хлынула, аки фонтан на главной площади. Дед разозлился, велел мне подняться и сражаться. Пришлось подчиниться, валяться на полу чревато всякими неприятностями.
Вторая попытка добраться до деда закончилась так же, как предыдущая. Теперь во мне было две дырки, а вокруг восемь злых копий и один настоящий и очень злой дед.
— Демоны, Клементина, как ты вообще победила с такой слабой координацией? Ваш Хорст совсем, что ли, ничему вас не учит?
Мне стало обидно за своего любимого учителя, так обидно, что я решила сдохнуть, но достать мерзкого деда. Перестала обращать внимание на боль, бросила на него злой взгляд, оценила обстановку и поняла, что если на рожон полезу, обзаведусь третьей дыркой. Придется хитрить. Вот я и схитрила. Обошла две копии и сделала вид, что третья меня сразила, упала на пол, схватилась за бедро, даже простонала для надежности. Дед заскрипел зубами и… потеряв концентрацию, двинулся ко мне. А мне только того и надо было. Я резко вскочила и в два с половиной прыжка его достала, ударила в нос, как Сирель, со всего размаху, вложив в кулак всю свою бесконечную ненависть к деду. Тот хрюкнул, едва не упал, с трудом удержался и изумленно посмотрел на меня.
— Вот так я бой и закончила, сэр.
Тот пару секунд пялился на меня, а потом взял и расхохотался. Громко, на весь зал. А я нахмурилась. Дед смеется, не к добру это.
— Уела. Эх, уела, — чуть ли не с гордостью сказал дед, а я снова поежилась. Вспомнилась старая драконья поговорка:
«Избавь дракон нас от гнева великих, и от их милостей избавь».
Вот уж точно. Довольный дед иногда может быть опаснее деда в гневе.
— Но на поле боя этот фокус не пройдет, там времени не хватит. Здесь надо было мечом воспользоваться.
— Да я пыталась отобрать, а он руки обжег.
— Так кто ж просил тебя голыми руками, глупая? Ты бы одну копию под удар другой подставила, и дело с концом.
— Так просто? — не поверила я.
— Магия, у тебя катастрофический пробел в магии. Это твоя слабость, Клементина. Если применить вместе «заклинание раздвоения» и «огненного меча», то меч сможет поразить своего хозяина. И что с регенерацией?
Дед поморщился, заметив, что кровь из ран еще сочится.
— Спала плохо, — призналась я.
— Отговорки, все отговорки. Надо бы с Креймом потолковать о твоей магии. Пусть погоняет до отъезда в Арвитан.
