Это был большущий самолетный ангар. Войдя внутрь, Виталий огляделся и с удивлением выпятил нижнюю губу, слабо качнув головой. Он и не предполагал, что внутри было такое пространство, ведь снаружи ангар не казался таким уж огромным. По правую руку располагались самодельные помещения всевозможных видов: небольшие вагончики, шатры и даже низенькие палатки. Всюду сновали люди, и было даже не совсем понятно, кто они – простые рабочие, сотрудники или, может быть, захожие зеваки (знакомые знакомых) пришедшие посмотреть, как снимается видео контент для телевидения. Вся атмосфера была заполнена чуть слышным гулом работы кранов, перемешанным с резкими хрустами и хлопками, а так же бранными выкриками рабочих, словно этот ангар является не только местом производства телевизионных передач, но и каким-то хозяйственным цехом. Сама студия для съёмок, судя по всему, находилась чуть далее, в глубине ангара, о чем говорил твердый светлый помост, начинающийся через двадцать метров впереди (сейчас под ногами была лишь голая земля).
К Виталию торопливо семенила низкорослая женщина.
– Извините! – крикнула она – Это вы Виталий Бойд?
– Да, я, – ответил мужчина.
– Пожалуйста, пройдите за мной. Начало через двадцать минут. Сейчас с вами немного проработает гример.
– Зачем он мне?
– Ничего особенного. Так... Поверхностно пройдётся.
– А вы, собственно, кто? – спросил мужчина, спешно двигаясь за семенящей женщиной, еле поспевая за ней. Казалось, что эта дама сможет своей торопливой походкой перегнать любого легкоатлета.
– Меня зовут Мария. Я – ассистент режиссёра. По всем вопросам обращайтесь ко мне, – отчеканила она.
Воздух был пропитан странным смешанным запахом железа, гари и, как ни странно, оттенком цитрусового аромата.
– Мы обговорим вопросы, которые мне будут задаваться? – спросил мужчина. – Я, к примеру, против личных...
– О личном никто вас и не спросит. Передача называется "Волшебное окно". Зрители – преимущественно дети. Идёт она в прайм-тайм на развлекательном канале.
«Прайм-тайм... Почему нельзя сказать просто «в дневное время»? Обязательно надо выхлебнуться...»
Они подошли к низкому серому вагончику с закрытыми радужной фанерой окошками и Мария, открыв дверь, пригласила его внутрь.
– Я за вами приду. – бросила она и мгновенно испарилась.
Внутри царила пыль, которая невооруженным взглядом наблюдалась в пространстве старого изношенного вагончика. Помимо прочего хлама здесь стояло два огромных зеркала с неяркими лампами на столиках, светящими в лицо, а рядом на просиженном диванчике сидела прыщавая девушка глядя в смартфон и улыбаясь каким-то картинкам из него.
– Присаживайтесь... – тихо произнесла она, на мгновение вскинув на вошедшего взгляд.
– Меня сильно-то накрашивать не надо, – попытался пошутить Виталий.
Девушка будто пропустила слова мимо ушей. Встав рядом с опустившимся на кресло гостем, она положила небольшое полотенце ему на плечи.
«ну и угри» – подумал он глядя в зеркало на ее лицо.
Она прошлась немного кистью с припудренными кончиками по щекам и лбу. Большими пальцами прогладила под глазами, предварительно обмакнув их во что склизкое. Затем, держа его голову по бокам, повернула ее влево-вправо, словно осматривая свою «тяжелую работу», а потом резко сдунула со лба что-то двумя короткими воздушными плевками. Пискнув «сойдет» она вновь уселась на диванчик и окунулась в свой гаджет.
Через две минуты скрипя распахнулась дверь и прозвучал голос побегушки Марии:
– Ну чё там, Танюх?
– Да нормально у него. И такой пойдёт.
– Значит, у меня естественная красота? – вновь попытался пошутить Виталий.
Прыщавая Таня снова проигнорировала его, бегая большими пальцами по виртуальной клавиатуре смартфона.
– Идёмте, Виталий! Сейчас познакомитесь с ведущим.
Виталий вышел наружу, чувствуя себя размалеванным клоуном, хотя гример Таня, по сути, почти ничего и не сделала. Они прошли к тому самому помосту, и, наконец, ступили с земли на твердую поверхность, а затем помощник режиссера Мария, быстро процокав к вертикально висящей ткани, приподняла ее, приглашая Виталия. Мужчина вошел.
Довольно интересное помещение: три белые стены (видимо гипсокартон), стоящие углами плотно друг к другу; пол оформлен черно-белыми квадратиками шахматного поля; с противоположной стороны от трех стен стоят камеры и осветительные приборы, направленные на круглый столик с двумя креслами по бокам; позади кресел, перед центральной стеной на небольшой высоте висит большое зеленое квадратное полотно (вероятно, это и есть волшебное окно, которое при монтаже прикрутят на компьютере).
– Ничего зеленого на вас нет? – подошел к ним низкорослый мужичок, который по телосложению был копией побегушки Марии.
Виталий вспомнил, что на стилизованных под Мурсика часах, подаренных ему издательством по случаю успеха последней книги, был зеленый ремешок.
– Вот, только тут... – поднял он руку.
– Снять. Будет просвечиваться.
«Они хромакей на весь экран что ли лепят? Им же только окно нужно...»
Виталий снял часы и убрал их в карман.
– Виталий, здравствуйте! – к нему подходил высокий лощёный мужчина, протягивая руку.
Гость огляделся, ни Марии, ни мужичка-хромакейщика уже не было рядом. Когда они успевают?
– Меня, я надеюсь, вы знаете, зовут Валентин Матиев. Я – тот самый ведущий волшебного окна.
Виталий смутился.
– Я не смотрел волшебное окно, извините. Вас я не знаю.
– Ну, ничего страшного! Вот сейчас мы с вами и познакомимся.
Просто находиться рядом с этим холеным мужчиной было очень неприятно. Поставленный голос, высокий рост, белоснежные правильные зубы, идеальная прическа, бежевый блестящий пиджак, тонна грима, и бесконечная вонь одеколона.
«Ведущий детской передачи. Ну-ну...»
Они уселись в кресла, и ведущий Валентин, словно мгновенно забыв о госте, принялся подшучивать над оператором, который краткими ответами заставлял похихикивать всю немногочисленную съемочную группу. Вновь появился тот самый хромакейщик и, посмеиваясь в тон окружающим, ловкими движениями нацепил на обоих мужчин микрофоны-петлички, раскинув тонкие провода позади кресел. И опять, стоило отвернуться на миг, мужчина тут же пропал.
Виталий обратил внимание, что на столике вертикально были расставлены три его первые книги из серии «Приключения кота Мурсика». Почему только первых три – непонятно. Их написано вообще-то семь...
Не обращая внимания на веселящихся людей, он решил прорепетировать про себя вступительную речь.
«Здравствуйте. Меня зовут Виталий Бойд. Я – детский писатель. Мной написано семь частей серии «Приключения кота Мурсика», и впереди еще две... И пока я их еще не написал... И пока... И пока не могу их написать... Блин! Зря я согласился на это интервью!»
– Готовы? Мы можем стартовать! – прозвучал хриплый режиссерский голос.
– Да, Палыч, давай! – крикнул в ответ ведущий Валентин Матиев.
– Ну, чё... Раз-два-три старт, что ль!
«А я почему-то думал, будет команда «мотор!»... Ну, ладно.»
Из динамиков по краям студии заиграла волшебная ласковая музыка, а затем один из операторов плавно приблизил большую камеру, держась за нее одной рукой, а второй нажимая ручку крана.
– Добрый день, дорогие зрители! Мы рады вновь приветствовать вас с нами, распахнув для вас волшебное окно! Сегодня у нас необычный гость. Это Виталий Бойд – автор нескольких бестселлеров, которые сейчас пользуются огромной популярностью среди детей и их родителей! Автор приключений кота Мурсика, наконец, в нашей студии!
«Вообще-то, не несколько, а семь... И впереди еще две»
– Добрый день! – улыбнулся писатель.
– Итак, Виталий. Расскажите про свои эти котокниги.
Пауза.
«Про свои эти... что?».
– Что? – произнес гость.
Валентин Матиев, чуть придвинувшись, заговорил чуть громче, словно повторяя для слабослышащего:
– Котокниги ваши! Вы же пришли, чтобы о них рассказать?
В словах одеколонного ведущего чувствовалась противная едкость. Словно он делал все, чтобы вывести писателя из себя.
Виталий, не произнося ни звука, смотрел угрюмо на него. Потом резко сорвал себя петличку-микрофон и со словами «мы закончили» встал и вышел за пределы помещения, откинув рукой светлый занавес. Позади слышался мерзкий смех Валентина, который сопровождался фразой «какой обидчивый человек, какой оби-и-идчивый человек!».
«Вернуться и разбить ему морду? Блин, ну это же лицо передачи – засудит ведь потом. Ну и мразь… Котокниги блин.»
– Виталий, что случилось? Вы куда? – объявилась вдруг рядом помощница режиссера Мария. Теперь уже она не поспевала за Виталием, который летел к выходу из этого идиотского места.
Он резко остановился и взглянул на нее.
– Мы ведь договор не заключали еще? Я и мои люди же ничего не подписывали?
– Нет, – ответила она.
– И мне вы еще ничего не оплачивали.
– Нет, не оплачивали.
– Тогда вы свободны. И я сейчас тоже свободен, хочу уехать.
Он повернулся и торопливой, но гордой походкой направился к выходу из ангара. На мгновение обернувшись, он заметил, что Мария вновь испарилась. Ну и бог с ней.
На улице было серо. Только что прошел дождь, и полотно серого асфальта окрасилось в черно-синее поле, покрытое светлыми зеркалами луж, в которых отражались деревья и покосившиеся столбы. Пахло озоном, словно пахло обидой.
Виталий сел за руль своей иномарки и, посидев с минуту спокойно, резко, со злостью ударил руками в руль, задев пальцем кнопку клаксона, издавшего короткий сигнал.
«Котокниги…»
Внезапно в окно водительской двери осторожно постучали. Писатель опустил стекло и увидел Татьяну гримера, прыщи которой при дневном пасмурном свете смотрелись особенно эпично.
– Вы уезжаете? Не подбросите меня до города?
Виталий осмотрел салон, заваленный белыми корочками книг о коте Мурсике: сесть было некуда. На пассажирском сидении рядом лежала стопка всех семи частей, которую он вез в подарок маме, намереваясь заехать к ней по пути со съемок.
– Не могу. Все места моей машины уже заняли.
– Кто? – спросила Таня, видя в салоне лишь одного человека за рулем.
– Котокниги, – пожал плечами детский писатель и резко тронулся с места, чуть не задев машину рядом.
– Мурр…
– О, проснулся, – пробубнил Виталий, стоя на одном из перекрестков в ожидании зеленого цвета светофора.
Он покосился на обложку верхнего издания из стопки на пассажирском сидении (это как раз было последнее - седьмое), и увидел моргающего кота, который, шевеля усами, поправлял свои большие круглые очки.
– Вит, ну что ты опять? Что тебя так расстроило?
– Я терпеть не могу, когда как-то оскорбляют мое творчество, Мурс!
Они снова тронулись, не спеша набирая скорость.
– Да как же он его оскорбил? – приподнял бровки кот, спрятав их за круглой оправой очков.
– Так едко!... С таким сарказмом!... Словно плюнул мне в лицо! Котокниги... – в сердцах негодовал писатель.
– И ничего плохого в этом слове нет.
– Десять лет я работал над тобой! Написал семь частей!
Кот на обложке безразлично поглаживал свои знаменитые усы-антенны.
– Не без твоей, конечно, помощи, Мурс.
– Нет, Вит, все написал ты сам, а я всего лишь придуманный тобою персонаж, которого ты представляешь, как живого, чтобы тебе было проще дальше писать.
Вдруг Виталий резко крутанул руль, уходя влево, и с криком «куда ты лезешь, дебил!» вжал кнопку клаксона на руле. Седьмое издание свалилось со стопки между сидениями.
– Вот урод! Водить научись, идиот!
– Что, случилось? – раздался голос кота снизу. – Ты ведь раньше так не реагировал на лихачей на дорогах.
Виталий резко успокоился.
– Нет?
– Нет, Вит. Раньше к ним ты относился с юмором, называя их дурачки, или просто досадовал, что такие водители существуют.
– Не знаю...
– Подними книжку, Вит. Не вижу.
Писатель нащупал издание и быстрым движением шлепнул вновь на стопку.
– Мурр…Так лучше. – сказал кот, облизнув лапу и проведя ей по своей мордочке.
Через пятиминутную паузу мужчина вновь проговорил:
– Пишешь-пишешь...
– Ты опять?
– Даришь детям радость...
– Так и нужно обращать внимания именно на них, а не на какого-то ведущего. Возможно это зависть, Вит, что ты такой успешный.
– Возможно... – процедил писатель, постучав пальцем по рулевому колесу. – Но ты бы слышал, с какой ядовитостью он это сказал. ЭТИ. ВАШИ. КОТОКНИГИ.
– Я слышал. Из твоего кармана.
Тут писатель вспомнил, как убирал те самые стилизованные часы перед съемкой. Они были оформлены в мультяшно-цветастые оттенки, а на циферблате был изображен знаменитый самый умный кот Мурсик. Иногда кот разговаривал с писателем прямо с этого циферблата.
Как и сказал кот, так Виталию было проще придумывать все новые и новые приключения, представляя, что его персонаж живой. И кот оставался таковым еще какое-то время, пока внутри у писателя еще «горело» от свежерассказанной истории. Вот и сейчас Мурсик появлялся и разговаривал со своим создателем с обложки последнего издания или с подаренных издательством часов, а мог зашевелиться утром на пакете молока.
– Котокниги... – процедил Виталий.
– В этом слове ничего плохого нет, – сказал кот. – Оно даже милое. Мурр…
– Мне так не показалось.
– Ну, я ведь кот?
– Кот.
– И живу я в книге, так?
– Ну да.
– А значит это...
Виталий схватил верхнее издание и перевернул его лицом вниз. Послышалось приглушенное мурчание, а затем кошачий голос буркнул:
– Вит, так темно.
Писатель улыбнулся, перестраиваясь в крайнюю полосу.
Они с Верой (которая, по совместительству являлась его агентом и менеджером), снимали апартаменты на двадцать первом этаже высотной элитной новостройки. Вера не хотела этой роскоши и предпочитала уют двухкомнатной квартиры, которая досталась ей от родителей. Но сейчас, в период постоянной работы над производством новых книг о коте Мурсике, которые писал ее возлюбленный, это место было удобнее всего (больше, конечно, территориально). Здесь были панорамные окна в гостиной, открывающие потрясающий вид на город, отличная кухня с удобной барной стойкой, светлые высокие стены с интересной неоновой подсветкой (цвет которой можно было менять по настроению или же совсем выключить), отдельная небольшая комнатка с несколькими тренажерами, огромный личный рабочий стол Веры, который она обставила так, как ей нужно, ну и, конечно, несколько одинаковых ноутбуков, лежащих в разных местах этого большого жилого помещения (поскольку Виталий мог подхватить вдохновение в любом месте, услышав в голове знаменитое «Мурр...»)
«Вера должна быть дома. Придется ей рассказать, как я психанул и ушел с интервью.»
Он въехал в подземную парковку, освященную желто-холодным светом, на которой мирно спали различные авто (забавляла отечественная пятерка, неизменно стоявшая на одном и том же платном месте), проехал не спеша к своему месту, стоимость которого входило в аренду апартаментов, и резко нажал на тормоз, удивившись представшему виду. На его законной точке стояла чья-то машина.
– Что за бред?! – вспылил он. – Написано же на табличке «место оплачено»! Занято же! Слепые что ли?!
Виталий постоял, немного покрутив в голове различные оскорбления и нехорошие слова, и тронулся к бесплатной части, которая была практически забита. Здесь место придется поискать.
– Вызову сейчас охрану! Пусть выясняют, чья машина. Да еще пусть владелец мне оплатит мои нервы, когда освободит мое место! – ворчал он, наконец, приткнувшись кое-как у края.
К Виталию торопливо семенила низкорослая женщина.
– Извините! – крикнула она – Это вы Виталий Бойд?
– Да, я, – ответил мужчина.
– Пожалуйста, пройдите за мной. Начало через двадцать минут. Сейчас с вами немного проработает гример.
– Зачем он мне?
– Ничего особенного. Так... Поверхностно пройдётся.
– А вы, собственно, кто? – спросил мужчина, спешно двигаясь за семенящей женщиной, еле поспевая за ней. Казалось, что эта дама сможет своей торопливой походкой перегнать любого легкоатлета.
– Меня зовут Мария. Я – ассистент режиссёра. По всем вопросам обращайтесь ко мне, – отчеканила она.
Воздух был пропитан странным смешанным запахом железа, гари и, как ни странно, оттенком цитрусового аромата.
– Мы обговорим вопросы, которые мне будут задаваться? – спросил мужчина. – Я, к примеру, против личных...
– О личном никто вас и не спросит. Передача называется "Волшебное окно". Зрители – преимущественно дети. Идёт она в прайм-тайм на развлекательном канале.
«Прайм-тайм... Почему нельзя сказать просто «в дневное время»? Обязательно надо выхлебнуться...»
Они подошли к низкому серому вагончику с закрытыми радужной фанерой окошками и Мария, открыв дверь, пригласила его внутрь.
– Я за вами приду. – бросила она и мгновенно испарилась.
Внутри царила пыль, которая невооруженным взглядом наблюдалась в пространстве старого изношенного вагончика. Помимо прочего хлама здесь стояло два огромных зеркала с неяркими лампами на столиках, светящими в лицо, а рядом на просиженном диванчике сидела прыщавая девушка глядя в смартфон и улыбаясь каким-то картинкам из него.
– Присаживайтесь... – тихо произнесла она, на мгновение вскинув на вошедшего взгляд.
– Меня сильно-то накрашивать не надо, – попытался пошутить Виталий.
Девушка будто пропустила слова мимо ушей. Встав рядом с опустившимся на кресло гостем, она положила небольшое полотенце ему на плечи.
«ну и угри» – подумал он глядя в зеркало на ее лицо.
Она прошлась немного кистью с припудренными кончиками по щекам и лбу. Большими пальцами прогладила под глазами, предварительно обмакнув их во что склизкое. Затем, держа его голову по бокам, повернула ее влево-вправо, словно осматривая свою «тяжелую работу», а потом резко сдунула со лба что-то двумя короткими воздушными плевками. Пискнув «сойдет» она вновь уселась на диванчик и окунулась в свой гаджет.
Через две минуты скрипя распахнулась дверь и прозвучал голос побегушки Марии:
– Ну чё там, Танюх?
– Да нормально у него. И такой пойдёт.
– Значит, у меня естественная красота? – вновь попытался пошутить Виталий.
Прыщавая Таня снова проигнорировала его, бегая большими пальцами по виртуальной клавиатуре смартфона.
– Идёмте, Виталий! Сейчас познакомитесь с ведущим.
Виталий вышел наружу, чувствуя себя размалеванным клоуном, хотя гример Таня, по сути, почти ничего и не сделала. Они прошли к тому самому помосту, и, наконец, ступили с земли на твердую поверхность, а затем помощник режиссера Мария, быстро процокав к вертикально висящей ткани, приподняла ее, приглашая Виталия. Мужчина вошел.
Довольно интересное помещение: три белые стены (видимо гипсокартон), стоящие углами плотно друг к другу; пол оформлен черно-белыми квадратиками шахматного поля; с противоположной стороны от трех стен стоят камеры и осветительные приборы, направленные на круглый столик с двумя креслами по бокам; позади кресел, перед центральной стеной на небольшой высоте висит большое зеленое квадратное полотно (вероятно, это и есть волшебное окно, которое при монтаже прикрутят на компьютере).
– Ничего зеленого на вас нет? – подошел к ним низкорослый мужичок, который по телосложению был копией побегушки Марии.
Виталий вспомнил, что на стилизованных под Мурсика часах, подаренных ему издательством по случаю успеха последней книги, был зеленый ремешок.
– Вот, только тут... – поднял он руку.
– Снять. Будет просвечиваться.
«Они хромакей на весь экран что ли лепят? Им же только окно нужно...»
Виталий снял часы и убрал их в карман.
– Виталий, здравствуйте! – к нему подходил высокий лощёный мужчина, протягивая руку.
Гость огляделся, ни Марии, ни мужичка-хромакейщика уже не было рядом. Когда они успевают?
– Меня, я надеюсь, вы знаете, зовут Валентин Матиев. Я – тот самый ведущий волшебного окна.
Виталий смутился.
– Я не смотрел волшебное окно, извините. Вас я не знаю.
– Ну, ничего страшного! Вот сейчас мы с вами и познакомимся.
Просто находиться рядом с этим холеным мужчиной было очень неприятно. Поставленный голос, высокий рост, белоснежные правильные зубы, идеальная прическа, бежевый блестящий пиджак, тонна грима, и бесконечная вонь одеколона.
«Ведущий детской передачи. Ну-ну...»
Они уселись в кресла, и ведущий Валентин, словно мгновенно забыв о госте, принялся подшучивать над оператором, который краткими ответами заставлял похихикивать всю немногочисленную съемочную группу. Вновь появился тот самый хромакейщик и, посмеиваясь в тон окружающим, ловкими движениями нацепил на обоих мужчин микрофоны-петлички, раскинув тонкие провода позади кресел. И опять, стоило отвернуться на миг, мужчина тут же пропал.
Виталий обратил внимание, что на столике вертикально были расставлены три его первые книги из серии «Приключения кота Мурсика». Почему только первых три – непонятно. Их написано вообще-то семь...
Не обращая внимания на веселящихся людей, он решил прорепетировать про себя вступительную речь.
«Здравствуйте. Меня зовут Виталий Бойд. Я – детский писатель. Мной написано семь частей серии «Приключения кота Мурсика», и впереди еще две... И пока я их еще не написал... И пока... И пока не могу их написать... Блин! Зря я согласился на это интервью!»
– Готовы? Мы можем стартовать! – прозвучал хриплый режиссерский голос.
– Да, Палыч, давай! – крикнул в ответ ведущий Валентин Матиев.
– Ну, чё... Раз-два-три старт, что ль!
«А я почему-то думал, будет команда «мотор!»... Ну, ладно.»
Из динамиков по краям студии заиграла волшебная ласковая музыка, а затем один из операторов плавно приблизил большую камеру, держась за нее одной рукой, а второй нажимая ручку крана.
– Добрый день, дорогие зрители! Мы рады вновь приветствовать вас с нами, распахнув для вас волшебное окно! Сегодня у нас необычный гость. Это Виталий Бойд – автор нескольких бестселлеров, которые сейчас пользуются огромной популярностью среди детей и их родителей! Автор приключений кота Мурсика, наконец, в нашей студии!
«Вообще-то, не несколько, а семь... И впереди еще две»
– Добрый день! – улыбнулся писатель.
– Итак, Виталий. Расскажите про свои эти котокниги.
Пауза.
«Про свои эти... что?».
– Что? – произнес гость.
Валентин Матиев, чуть придвинувшись, заговорил чуть громче, словно повторяя для слабослышащего:
– Котокниги ваши! Вы же пришли, чтобы о них рассказать?
В словах одеколонного ведущего чувствовалась противная едкость. Словно он делал все, чтобы вывести писателя из себя.
Виталий, не произнося ни звука, смотрел угрюмо на него. Потом резко сорвал себя петличку-микрофон и со словами «мы закончили» встал и вышел за пределы помещения, откинув рукой светлый занавес. Позади слышался мерзкий смех Валентина, который сопровождался фразой «какой обидчивый человек, какой оби-и-идчивый человек!».
«Вернуться и разбить ему морду? Блин, ну это же лицо передачи – засудит ведь потом. Ну и мразь… Котокниги блин.»
– Виталий, что случилось? Вы куда? – объявилась вдруг рядом помощница режиссера Мария. Теперь уже она не поспевала за Виталием, который летел к выходу из этого идиотского места.
Он резко остановился и взглянул на нее.
– Мы ведь договор не заключали еще? Я и мои люди же ничего не подписывали?
– Нет, – ответила она.
– И мне вы еще ничего не оплачивали.
– Нет, не оплачивали.
– Тогда вы свободны. И я сейчас тоже свободен, хочу уехать.
Он повернулся и торопливой, но гордой походкой направился к выходу из ангара. На мгновение обернувшись, он заметил, что Мария вновь испарилась. Ну и бог с ней.
На улице было серо. Только что прошел дождь, и полотно серого асфальта окрасилось в черно-синее поле, покрытое светлыми зеркалами луж, в которых отражались деревья и покосившиеся столбы. Пахло озоном, словно пахло обидой.
Виталий сел за руль своей иномарки и, посидев с минуту спокойно, резко, со злостью ударил руками в руль, задев пальцем кнопку клаксона, издавшего короткий сигнал.
«Котокниги…»
Внезапно в окно водительской двери осторожно постучали. Писатель опустил стекло и увидел Татьяну гримера, прыщи которой при дневном пасмурном свете смотрелись особенно эпично.
– Вы уезжаете? Не подбросите меня до города?
Виталий осмотрел салон, заваленный белыми корочками книг о коте Мурсике: сесть было некуда. На пассажирском сидении рядом лежала стопка всех семи частей, которую он вез в подарок маме, намереваясь заехать к ней по пути со съемок.
– Не могу. Все места моей машины уже заняли.
– Кто? – спросила Таня, видя в салоне лишь одного человека за рулем.
– Котокниги, – пожал плечами детский писатель и резко тронулся с места, чуть не задев машину рядом.
– Мурр…
– О, проснулся, – пробубнил Виталий, стоя на одном из перекрестков в ожидании зеленого цвета светофора.
Он покосился на обложку верхнего издания из стопки на пассажирском сидении (это как раз было последнее - седьмое), и увидел моргающего кота, который, шевеля усами, поправлял свои большие круглые очки.
– Вит, ну что ты опять? Что тебя так расстроило?
– Я терпеть не могу, когда как-то оскорбляют мое творчество, Мурс!
Они снова тронулись, не спеша набирая скорость.
– Да как же он его оскорбил? – приподнял бровки кот, спрятав их за круглой оправой очков.
– Так едко!... С таким сарказмом!... Словно плюнул мне в лицо! Котокниги... – в сердцах негодовал писатель.
– И ничего плохого в этом слове нет.
– Десять лет я работал над тобой! Написал семь частей!
Кот на обложке безразлично поглаживал свои знаменитые усы-антенны.
– Не без твоей, конечно, помощи, Мурс.
– Нет, Вит, все написал ты сам, а я всего лишь придуманный тобою персонаж, которого ты представляешь, как живого, чтобы тебе было проще дальше писать.
Вдруг Виталий резко крутанул руль, уходя влево, и с криком «куда ты лезешь, дебил!» вжал кнопку клаксона на руле. Седьмое издание свалилось со стопки между сидениями.
– Вот урод! Водить научись, идиот!
– Что, случилось? – раздался голос кота снизу. – Ты ведь раньше так не реагировал на лихачей на дорогах.
Виталий резко успокоился.
– Нет?
– Нет, Вит. Раньше к ним ты относился с юмором, называя их дурачки, или просто досадовал, что такие водители существуют.
– Не знаю...
– Подними книжку, Вит. Не вижу.
Писатель нащупал издание и быстрым движением шлепнул вновь на стопку.
– Мурр…Так лучше. – сказал кот, облизнув лапу и проведя ей по своей мордочке.
Через пятиминутную паузу мужчина вновь проговорил:
– Пишешь-пишешь...
– Ты опять?
– Даришь детям радость...
– Так и нужно обращать внимания именно на них, а не на какого-то ведущего. Возможно это зависть, Вит, что ты такой успешный.
– Возможно... – процедил писатель, постучав пальцем по рулевому колесу. – Но ты бы слышал, с какой ядовитостью он это сказал. ЭТИ. ВАШИ. КОТОКНИГИ.
– Я слышал. Из твоего кармана.
Тут писатель вспомнил, как убирал те самые стилизованные часы перед съемкой. Они были оформлены в мультяшно-цветастые оттенки, а на циферблате был изображен знаменитый самый умный кот Мурсик. Иногда кот разговаривал с писателем прямо с этого циферблата.
Как и сказал кот, так Виталию было проще придумывать все новые и новые приключения, представляя, что его персонаж живой. И кот оставался таковым еще какое-то время, пока внутри у писателя еще «горело» от свежерассказанной истории. Вот и сейчас Мурсик появлялся и разговаривал со своим создателем с обложки последнего издания или с подаренных издательством часов, а мог зашевелиться утром на пакете молока.
– Котокниги... – процедил Виталий.
– В этом слове ничего плохого нет, – сказал кот. – Оно даже милое. Мурр…
– Мне так не показалось.
– Ну, я ведь кот?
– Кот.
– И живу я в книге, так?
– Ну да.
– А значит это...
Виталий схватил верхнее издание и перевернул его лицом вниз. Послышалось приглушенное мурчание, а затем кошачий голос буркнул:
– Вит, так темно.
Писатель улыбнулся, перестраиваясь в крайнюю полосу.
Они с Верой (которая, по совместительству являлась его агентом и менеджером), снимали апартаменты на двадцать первом этаже высотной элитной новостройки. Вера не хотела этой роскоши и предпочитала уют двухкомнатной квартиры, которая досталась ей от родителей. Но сейчас, в период постоянной работы над производством новых книг о коте Мурсике, которые писал ее возлюбленный, это место было удобнее всего (больше, конечно, территориально). Здесь были панорамные окна в гостиной, открывающие потрясающий вид на город, отличная кухня с удобной барной стойкой, светлые высокие стены с интересной неоновой подсветкой (цвет которой можно было менять по настроению или же совсем выключить), отдельная небольшая комнатка с несколькими тренажерами, огромный личный рабочий стол Веры, который она обставила так, как ей нужно, ну и, конечно, несколько одинаковых ноутбуков, лежащих в разных местах этого большого жилого помещения (поскольку Виталий мог подхватить вдохновение в любом месте, услышав в голове знаменитое «Мурр...»)
«Вера должна быть дома. Придется ей рассказать, как я психанул и ушел с интервью.»
Он въехал в подземную парковку, освященную желто-холодным светом, на которой мирно спали различные авто (забавляла отечественная пятерка, неизменно стоявшая на одном и том же платном месте), проехал не спеша к своему месту, стоимость которого входило в аренду апартаментов, и резко нажал на тормоз, удивившись представшему виду. На его законной точке стояла чья-то машина.
– Что за бред?! – вспылил он. – Написано же на табличке «место оплачено»! Занято же! Слепые что ли?!
Виталий постоял, немного покрутив в голове различные оскорбления и нехорошие слова, и тронулся к бесплатной части, которая была практически забита. Здесь место придется поискать.
– Вызову сейчас охрану! Пусть выясняют, чья машина. Да еще пусть владелец мне оплатит мои нервы, когда освободит мое место! – ворчал он, наконец, приткнувшись кое-как у края.
