Одновременно все здание содрогнулось от рева полицейской инфразвуковой сирены. Ее неслышимый, но осязаемый всем телом рык буквально выворачивал человека наизнанку, превращая мышцы в трясущееся желе, а мозг в манную кашу. Под ее напором пасовали даже самые отмороженные хулиганы и дебоширы, разбегаясь и расползаясь кто куда.
По залу прокатилась общая судорога, словно косой подрезав толпу и бросив ее на каменный пол. Две Жрицы покачнулись, однако смогли удержаться на ногах. Закрывая глаза ладонью от слепящего света, Верховная развернулась к алтарю, из-за которого проступили контуры сияющей белой фигуры.
– КТО ВТОРГСЯ В ДОМ МОЙ И СЕЕТ СМУТУ В ДУШАХ ДЕТЕЙ МОИХ?! – загрохотала Найда, – КТО ПОСМЕЛ БОГОХУЛЬСТВОВАТЬ ПОД СВОДАМИ ХРАМА СЕГО?!
Жрица слегка наклонила голову набок, с интересом разглядывая свою разъяренную оппонентку, окутанную клубами белоснежного тумана. Затем неторопливо, ясно давая понять, что не испытывает ни малейшей робости и отступать не намерена, она подняла руки и откинула капюшон.
– Я – Виан Дэлери, Верховная Жрица Светлой Сиарны, Глас Истины и Перст Воли Госпожи моей, – уголки ее губ дрогнули в иронической усмешке, и она, отвесив легкий поклон, добавила чуть тише. – Странно, что Вы меня не признали.
– Вот тебе и «старая перечница»! – закашлялся Чак, а Шимаэл озадачено вытянул губы трубочкой, да так и застыл.
Одного взгляда на лицо Верховной Жрицы было достаточно, чтобы забыть обо всем на свете. Она была совершенна, насколько данное слово вообще применимо к женской внешности. Все, от темных с бронзовым отливом волос, волнами спадающих на плечи, от грозного излома бровей до большого чувственного рта и огромных карих глаз – выглядело так, словно ее облик изваял гениальный скульптор, задавшийся целью свести с ума всех до единого мужчин на свете. Да, Виан уже нельзя было назвать молодой, но отнюдь не в силу ее возраста, а благодаря чувствовавшимся в ней силе и опыту, отличающим зрелую женщину от ветреной девицы. Она прекрасно знала себе цену и отлично умела пользоваться данной ей властью.
Светящийся в ее взгляде ум, помноженный на жесткость и даже жестокость, вкупе с потрясающей внешностью придавал ей какую-то колдовскую ауру. Под ее воздействием люди начисто лишались силы воли и просто жаждали ей подчиняться. Даже Айван, всегда бравировавший, будто способен охмурить любое существо в юбке, где-то на уровне инстинкта сообразил, что этот орешек вполне способен переломать ему все зубы.
Теперь, когда карты были розданы и открыты, неожиданно обнаружилось, что в колоде противника козырей заметно больше.
– Найда, не стой как истукан, не молчи! – окрик Риккардо вывел всех из оцепенения, – заболтай ее!
– Тебе легко говорить! – проворчала псевдобогиня и снова нажала скрытую в рукаве кнопку, включающую микрофон.
– КАК ТЫ ПОСМЕЛА ВТОРГНУТЬСЯ В ХРАМ МОЙ?! ПО КАКОМУ ПРАВУ ТЫ ХОЗЯЙНИЧАЕШЬ ЗДЕСЬ, КАК В СОБСТВЕННОМ ДОМЕ?!
– Каждый случай насильственной смерти Служителя Сиарны требует обязательного расследования. Вершить Суд и вынести Приговор – моя прямая обязанность. Поэтому я здесь.
– НЕТ СУДА ПРЕВЫШЕ МОЕГО! Я ЕСТЬ СВЕТ ЖИЗНИ И СМЕРТИ ТЬМА! ЛИШЬ МНЕ РЕШАТЬ, КОГО ПОКАРАТЬ, А КОГО ПОМИЛОВАТЬ! Я ВЕРШИЛА СУД НАД ЗИОЛОЙ, И ТЕПЕРЬ МНЕ РЕШАТЬ ТВОЮ СУДЬБУ! ПОКАЙСЯ, И Я ЕЩЕ МОГУ ПРОЯВИТЬ К ТЕБЕ БЛАГОСКЛОННОСТЬ.
– Судьба моя – в руках Госпожи моей, – Верховная Жрица вздернула подбородок, – одной Ей я служу, одной Ей подчиняюсь и одной Ей меня судить. Мне каяться не в чем, а вот вам…
– ВАША ОСЛЕПЛЕННОСТЬ СОБСТВЕННОЙ ГОРДЫНЕЙ ВОИСТИНУ НЕ ВЕДАЕТ ПРЕДЕЛОВ! САД МОЙ ЗАПОЛОНИЛИ СОРНЯКИ, И ПРИШЛО ВРЕМЯ НАВЕСТИ В НЕМ ПОРЯДОК! ГОРЬКАЯ ЖАТВА ПРЕДСТОИТ МНЕ, ЕСЛИ ГНИЛЬ ПРОНИКЛА ДО САМОЙ СЕРДЦЕВИНЫ…
– Довольно! – Жрица взмахнула рукой, прерывая Найду, и та послушно умолкла, словно ей в рот вогнали кляп, – в своем безумстве вы зашли слишком далеко! И продолжаете упрямствовать несмотря ни на что!
Легкий налет торжественного пафоса на ее лице сменился выражением холодной, сосредоточенной злости.
– Я должна вынести Приговор и я сделаю это, а потом мы поговорим, – Виан повернулась к залу.
– Найда, что с тобой?! – взволнованно воскликнул Риккардо, – ты что, язык проглотила?
– Иди сюда и договаривайся с ней сам! – было слышно, как дрожит голос девушки. – Я… я больше не могу.
– Что значит: «не могу»?!
Найда не успела ответить потому, что Верховная Жрица вновь заговорила. Чак в очередной раз поразился тому, какой силой обладает ее голос, заполняя зал без помощи каких-либо микрофонов и усилителей.
– Властью, данной мне Матерью нашей, Светлой Сиарной, я, Глас Истины Госпожи моей, призываю вас в свидетели Суда моего! Ответствуйте!
Народ зашевелился, поднимаясь с колен. Верховная Жрица призвала их, и они не могли ослушаться, каким бы ужасом ни наполняли их души творящиеся события.
– Чем воздастся тому, кто осмелился поднять руку на Служителя Госпожи нашей?
– Смертью! – простонал зал.
– Чем воздастся тому, кто обесчестил Храм Госпожи нашей и богохульствовал под его сводами?
– Смертью!!!
– Чем воздастся тому, кто осквернил самое Имя Госпожи нашей?
– СМЕРТЬЮ!!!
– Кто повинен в грехах перечисленных?
– ОНА!!! – лес из десятков рук взметнулся вверх, указывая на белую фигуру перед алтарем.
– Найда! Останови это безобразие!!! – заорал Риккардо. – Айван, Сейра, идите вперед, прикройте эту трусливую дурочку!
– Мы наготове, – отозвался Айван, – но, если что, пусть лучше Портняжка свою волшебную дудку использует, иначе от нас будет немного толку.
– Ты слышишь, Чак? – капитан больно стиснул его плечо, – на тебя вся надежда!
– Да, да, я все слышал, – механик заворожено уставился на монитор, испытывая жгучую смесь страха и восхищения.
Верховная Жрица снова обратилась к Найде, которая вся тряслась как в лихорадке.
– Вы все слышали сами, – тихий голос Виан исполнился печали. – Любое преступление влечет за собой неизбежную расплату. Поверьте, радости мне это не доставит, но я – лишь послушное орудие в руках Госпожи моей.
На лицах людей за ее спиной бушевали уже совсем другие эмоции, нежели еще пару минут назад. Теперь они смотрели на Найду с вызовом и ненавистью, ибо именно она стала причиной их несчастий, их грехопадения. И казалось, что только стоящая между нею и толпой одинокая женщина в черном плаще невидимой плотиной сдерживает их натиск.
– Однако, – Жрица подняла перед собой правую руку ладонью вверх и повторила, – однако…
Шум стих, как будто она поставила его на паузу. Все ждали продолжения.
– Не гневом славна Госпожа моя, но милосердием, – Верховная говорила неторопливо, желая, чтобы каждое ее слово было расслышано и понято как следует, – нет такого греха, коего нельзя смыть искренним покаянием. А посему я предлагаю вам прекратить ваши бесчинства, испросить прощения у обманутых вами и покаяться пред светлым ликом Госпожи нашей, Сиарны.
Она отступила на пару шагов, жестом приглашая Найду следовать за собой.
– Отриньте обман, сойдите с алтаря, и милость моей Госпожи не оставит вас.
– Ну? И что мне теперь делать? – нерешительно прошептала Найда.
– Как что?! – Риккардо всплеснул руками. – Она сама пошла на уступки, показала свою уязвимость! Добей ее!!!
– Не по нутру мне все это!
– Кончай рассуждать, делай, что я тебе говорю! Вышвырни ее отсюда! И быстрее, пока момент подходящий!
– ДА КТО ТЫ ТАКАЯ, ЧТОБЫ УКАЗЫВАТЬ МНЕ! – взревела Найда, – КАК ТЫ СМЕЕШЬ ОБВИНЯТЬ МЕНЯ! ВОН ИЗ МОЕГО ХРАМА, ТЫ, СРЕДОТОЧИЕ ПОРОКА! ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ ДАЖЕ МОЕЙ КАРЫ, Я ОСТАВЛЮ ТЕБЯ ЖИТЬ С ЭТИМ ПОЗОРОМ! ВОН!
Верховная Жрица скорбно склонила голову. В ней более не чувствовалось той ярости, что пылала еще минуту назад. Глядя на ее поникшие плечи, можно было подумать, что она потерпела поражение. За ее спиной люди, освободившись от околдовавшего их дурмана, зашевелились и начали взволнованно перешептываться.
– И все же, – заговорила Виан снова, негромко и печально, – и все же я… – она запнулась, непривычные слова давались ей с трудом, – я… прошу вас, одумайтесь! Остановитесь! Сойдите с оскверненного вами алтаря, покайтесь и мы вместе сможем исправить наши ошибки. Я прошу вас.
Прихожане застыли, разинув рты. Они были потрясены до глубины души. Еще никогда они не слышали, чтобы Верховная говорила с таким смирением, чтобы она перед кем-то так унижалась.
– Может, все-таки… – засомневалась Найда.
– Заткнись! – резко оборвал ее Риккардо. Он с опозданием сообразил, как ловко Жрица их провела, нанеся удар в глубокий тыл и вогнав их в цугцванг. В тот самый момент, когда ее превосходство уже казалось совершенно неоспоримым, она неожиданно проявила мягкость, и это было лучшим доказательством ее непоколебимой уверенности в своей правоте. Отказ Найды был бы воспринят залом как самое настоящее кощунство, которого люди никогда бы ей не простили. Ей следовало самой повернуть разговор таким образом, чтобы призвать Верховную к покаянию, но та их опередила. Теперь они проигрывали при любом раскладе.
– Вали ее, – угрюмо буркнул капитан.
– Что?
– Грохни ее, черт тебя дери!!! – взорвался Риккардо, – или ты собираешься валяться у нее в ногах и умолять о пощаде?! Стреляй!
– Проклятье!
– Каков будет ваш ответ? – Виан вскинула голову и посмотрела Найде прямо в глаза, хотя и не могла их видеть.
– ТЫ ДОСТАТОЧНО ОТРАВЛЯЛА СВОИМ ЯДОМ ДОМ МОЙ, МОЕ ТЕРПЕНИЕ ИССЯКЛО.
– Ваш ответ? – требовательно повторила Жрица.
– ВОТ МОЙ ОТВЕТ! – Найда вскинула правую руку, и маленький пистолет скользнул в ее ладонь, – АУДИЕНЦИЯ ОКОНЧЕНА!
По лицу Верховной Жрицы промелькнула тень досады. Защищаясь, она выбросила вперед раскрытую ладонь, и в тот же миг грянул выстрел.
Поскольку Найда не выключила микрофон, грохот получился столь оглушительный, что многих людей просто сбило с ног, а витражные стекла взорвались фонтанами разноцветных осколков.
Удар отбросил Верховную назад, она оступилась и рухнула на колени, скорчившись и зажимая простреленную правую кисть. Ее спутница кинулась на помощь, но властный взмах перепачканной в крови руки остановил ее на полпути и вернул на место. Зал затаил дыхание, и в наступившей тишине даже можно было расслышать, как падают на мраморные плиты тяжелые алые капли.
– Найда, ты мазила! – в сердцах рявкнул Риккардо, – как ты могла промахнуться?!
Толстушка ничего ему не ответила, но и сама понимала, что здорово прокололась. Божественная кара обязана быть неизбежной, а тут вдруг выясняется, что некоторых она не берет. Это ставило под сомнение саму ее божественность. Да, возможно пуля задела кость и ушла в сторону, но сути дела это уже не меняло. Стрелять еще раз, чтобы довершить начатое, теперь не имело смысла.
Виан пошевелилась, подобрала плащ и тяжело поднялась на ноги. Ее заметно пошатывало, но она уже взяла себя в руки. Справившись с мимолетной слабостью, Верховная расправила плечи и подняла голову. Найда невольно охнула и отшатнулась. Лицо Жрицы превратилось в белую как мел маску, всю его правую сторону забрызгало кровью. С рассеченного виска сбегали алые потеки. Пряди перепутавшихся волос прилипли ко лбу и щекам, но она не обращала на них внимания. Казалось, что жизнь осталась лишь в ее глазах, которые пылали безумным огнем.
– Ваш ответ услышан, – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Да свершится Суд!
Жрица подняла перед собой искалеченную руку, повернув ее тыльной татуированной стороной к Найде. Из страшной раны толчками вытекала кровь и ручейком сбегала по запястью в рукав плаща.
– Властью, данной мне Матерью Светлой Сиарной, я оглашаю Высший Приговор шестерым Смертным, повинным в убийстве Служителя, в осквернении Храма и Имени Госпожи нашей! – и, хотя это должно было причинить ей адскую боль, резким движением сжала окровавленную руку в кулак. Почудилось даже, будто пол под ногами вздрогнул при ее словах, – Смерть!
Оставив эхо своих слов метаться под сводами Храма, Верховная снова накинула на голову капюшон и повернулась к своей худощавой спутнице.
– Они твои, – бросила она и твердым шагом направилась к выходу. Удары ее каблуков разносились под потолком гулким эхом.
Никто не пошевелился, никто не проронил ни слова. Лишь когда с улицы послышался удаляющийся цокот копыт, с людей словно сдернули покрывало наваждения.
Как по команде загалдели все разом, подняв жуткий гвалт. Кто-то бросился к выходу, кто-то наоборот, подступил ближе к алтарю. На одних лицах виднелась обеспокоенность, на других любопытство. Тем не менее, все старались держаться на почтительном удалении от неподвижной высокой фигуры в черном плаще, вокруг которой образовалось довольно большое свободное пространство.
– Так, все, сворачиваем балаган! – объявил Риккардо. – Найда, гони их всех отсюда к чертовой матери!
– Полагаешь, они меня послушаются?
– Никуда не денутся. Чак, врубай свою сирену!
– Сей момент! – техник нажал соответствующую кнопку, и толпа всколыхнулась, как пшеничное поле на ветру.
– Найда, голос!
– ДОВОЛЬНО! Я ДОСТАТОЧНО СЛЫШАЛА СЕГОДНЯ БОГОХУЛЬНЫХ РЕЧЕЙ! ВЫ ОСКВЕРНИЛИ САМ ВОЗДУХ В ДОМЕ МОЕМ! ИЗЫДИТЕ, НЕВЕРНЫЕ, ДАБЫ НЕ ВЕРНУТЬСЯ СЮДА БОЛЕЕ!!!
– Годится! – капитан удовлетворенно кивнул.
Народ заметался, засуетился, устремившись к распахнутым дверям, но черная фигура осталась неподвижна.
– А этой особе что, отдельное приглашение нужно?
– К ТЕБЕ ЭТО ТОЖЕ ОТНОСИТСЯ, ТЫ, ЛЖИВО ИМЕНУЮЩАЯ СЕБЯ ЖРИЦЕЙ МОЕЙ! ВОН ИЗ ХРАМА МОЕГО!
– Успеется, – невозмутимо ответила Жрица. – Я никуда не спешу и собираюсь досмотреть представление до конца.
Найда аж растерялась от подобной бесцеремонности, лихорадочно соображая, как должно Богине ответствовать человеку, осмелившемуся публично послать ее вдоль по улице.
– КАК ТЫ СМЕЕШЬ ДЕРЗИТЬ МНЕ?! – взревела она, – НАЗОВИ СВОЕ ИМЯ, ДАБЫ МОИ СЛУГИ ЗНАЛИ, ЧТО ВЫСЕЧЬ НА НАДГРОБИИ!
Женщина подняла руки, и черный бархат, скрывавший ее лицо, с легким шелестом упал на плечи.
– Старшая Жрица Одэзи Милайна, Десница Гнева Госпожи моей, – она слегка кивнула, как равный равному, – к вашим услугам.
На тех, кто к этому времени еще оставался в Храме, ее слова произвели неожиданный эффект. Люди побледнели, что-то закричали и сломя голову бросились к выходу, некоторые даже начали выпрыгивать в окна. Как будто под отброшенным капюшоном обнаружилась бомба с зажженным фитилем.
– Твою мать!!! – чертыхнулся Риккардо. – Айван, Сейра, вперед!
За спиной у капитана Шимаэл издал какой-то непонятный горловой звук и пулей вылетел из кабинета. Он с топотом пронесся по коридору и выскочил в зал.
– Оди?! – потрясенно воскликнул он, тяжело дыша.
И был абсолютно прав. Посреди стремительно пустеющего зала стояла его вчерашняя знакомая, вот только она имела очень мало общего с той Оди, которая тряслась с ним на телеге и смущенно краснела, когда он оказывал ей знаки внимания. Куда подевались ее добродушие, ее непосредственность? Перед Шимаэлом предстал совсем другой человек – спокойный и хладнокровный. Розовый цвет сменился черным, и угловатость ее худощавой фигуры вдруг обернулась остро отточенными и холодными гранями. Длинные черные волосы Одэзи заплела в тугую косу, змеиным хвостом спадающую по спине. Даже в ее изящном носике с легкой горбинкой теперь чудилось что-то хищное.
Из-за алтаря вышли Айван и Сейра, остановившись по бокам от Найды.
По залу прокатилась общая судорога, словно косой подрезав толпу и бросив ее на каменный пол. Две Жрицы покачнулись, однако смогли удержаться на ногах. Закрывая глаза ладонью от слепящего света, Верховная развернулась к алтарю, из-за которого проступили контуры сияющей белой фигуры.
– КТО ВТОРГСЯ В ДОМ МОЙ И СЕЕТ СМУТУ В ДУШАХ ДЕТЕЙ МОИХ?! – загрохотала Найда, – КТО ПОСМЕЛ БОГОХУЛЬСТВОВАТЬ ПОД СВОДАМИ ХРАМА СЕГО?!
Жрица слегка наклонила голову набок, с интересом разглядывая свою разъяренную оппонентку, окутанную клубами белоснежного тумана. Затем неторопливо, ясно давая понять, что не испытывает ни малейшей робости и отступать не намерена, она подняла руки и откинула капюшон.
– Я – Виан Дэлери, Верховная Жрица Светлой Сиарны, Глас Истины и Перст Воли Госпожи моей, – уголки ее губ дрогнули в иронической усмешке, и она, отвесив легкий поклон, добавила чуть тише. – Странно, что Вы меня не признали.
– Вот тебе и «старая перечница»! – закашлялся Чак, а Шимаэл озадачено вытянул губы трубочкой, да так и застыл.
Одного взгляда на лицо Верховной Жрицы было достаточно, чтобы забыть обо всем на свете. Она была совершенна, насколько данное слово вообще применимо к женской внешности. Все, от темных с бронзовым отливом волос, волнами спадающих на плечи, от грозного излома бровей до большого чувственного рта и огромных карих глаз – выглядело так, словно ее облик изваял гениальный скульптор, задавшийся целью свести с ума всех до единого мужчин на свете. Да, Виан уже нельзя было назвать молодой, но отнюдь не в силу ее возраста, а благодаря чувствовавшимся в ней силе и опыту, отличающим зрелую женщину от ветреной девицы. Она прекрасно знала себе цену и отлично умела пользоваться данной ей властью.
Светящийся в ее взгляде ум, помноженный на жесткость и даже жестокость, вкупе с потрясающей внешностью придавал ей какую-то колдовскую ауру. Под ее воздействием люди начисто лишались силы воли и просто жаждали ей подчиняться. Даже Айван, всегда бравировавший, будто способен охмурить любое существо в юбке, где-то на уровне инстинкта сообразил, что этот орешек вполне способен переломать ему все зубы.
Теперь, когда карты были розданы и открыты, неожиданно обнаружилось, что в колоде противника козырей заметно больше.
– Найда, не стой как истукан, не молчи! – окрик Риккардо вывел всех из оцепенения, – заболтай ее!
– Тебе легко говорить! – проворчала псевдобогиня и снова нажала скрытую в рукаве кнопку, включающую микрофон.
– КАК ТЫ ПОСМЕЛА ВТОРГНУТЬСЯ В ХРАМ МОЙ?! ПО КАКОМУ ПРАВУ ТЫ ХОЗЯЙНИЧАЕШЬ ЗДЕСЬ, КАК В СОБСТВЕННОМ ДОМЕ?!
– Каждый случай насильственной смерти Служителя Сиарны требует обязательного расследования. Вершить Суд и вынести Приговор – моя прямая обязанность. Поэтому я здесь.
– НЕТ СУДА ПРЕВЫШЕ МОЕГО! Я ЕСТЬ СВЕТ ЖИЗНИ И СМЕРТИ ТЬМА! ЛИШЬ МНЕ РЕШАТЬ, КОГО ПОКАРАТЬ, А КОГО ПОМИЛОВАТЬ! Я ВЕРШИЛА СУД НАД ЗИОЛОЙ, И ТЕПЕРЬ МНЕ РЕШАТЬ ТВОЮ СУДЬБУ! ПОКАЙСЯ, И Я ЕЩЕ МОГУ ПРОЯВИТЬ К ТЕБЕ БЛАГОСКЛОННОСТЬ.
– Судьба моя – в руках Госпожи моей, – Верховная Жрица вздернула подбородок, – одной Ей я служу, одной Ей подчиняюсь и одной Ей меня судить. Мне каяться не в чем, а вот вам…
– ВАША ОСЛЕПЛЕННОСТЬ СОБСТВЕННОЙ ГОРДЫНЕЙ ВОИСТИНУ НЕ ВЕДАЕТ ПРЕДЕЛОВ! САД МОЙ ЗАПОЛОНИЛИ СОРНЯКИ, И ПРИШЛО ВРЕМЯ НАВЕСТИ В НЕМ ПОРЯДОК! ГОРЬКАЯ ЖАТВА ПРЕДСТОИТ МНЕ, ЕСЛИ ГНИЛЬ ПРОНИКЛА ДО САМОЙ СЕРДЦЕВИНЫ…
– Довольно! – Жрица взмахнула рукой, прерывая Найду, и та послушно умолкла, словно ей в рот вогнали кляп, – в своем безумстве вы зашли слишком далеко! И продолжаете упрямствовать несмотря ни на что!
Легкий налет торжественного пафоса на ее лице сменился выражением холодной, сосредоточенной злости.
– Я должна вынести Приговор и я сделаю это, а потом мы поговорим, – Виан повернулась к залу.
– Найда, что с тобой?! – взволнованно воскликнул Риккардо, – ты что, язык проглотила?
– Иди сюда и договаривайся с ней сам! – было слышно, как дрожит голос девушки. – Я… я больше не могу.
– Что значит: «не могу»?!
Найда не успела ответить потому, что Верховная Жрица вновь заговорила. Чак в очередной раз поразился тому, какой силой обладает ее голос, заполняя зал без помощи каких-либо микрофонов и усилителей.
– Властью, данной мне Матерью нашей, Светлой Сиарной, я, Глас Истины Госпожи моей, призываю вас в свидетели Суда моего! Ответствуйте!
Народ зашевелился, поднимаясь с колен. Верховная Жрица призвала их, и они не могли ослушаться, каким бы ужасом ни наполняли их души творящиеся события.
– Чем воздастся тому, кто осмелился поднять руку на Служителя Госпожи нашей?
– Смертью! – простонал зал.
– Чем воздастся тому, кто обесчестил Храм Госпожи нашей и богохульствовал под его сводами?
– Смертью!!!
– Чем воздастся тому, кто осквернил самое Имя Госпожи нашей?
– СМЕРТЬЮ!!!
– Кто повинен в грехах перечисленных?
– ОНА!!! – лес из десятков рук взметнулся вверх, указывая на белую фигуру перед алтарем.
– Найда! Останови это безобразие!!! – заорал Риккардо. – Айван, Сейра, идите вперед, прикройте эту трусливую дурочку!
– Мы наготове, – отозвался Айван, – но, если что, пусть лучше Портняжка свою волшебную дудку использует, иначе от нас будет немного толку.
– Ты слышишь, Чак? – капитан больно стиснул его плечо, – на тебя вся надежда!
– Да, да, я все слышал, – механик заворожено уставился на монитор, испытывая жгучую смесь страха и восхищения.
Верховная Жрица снова обратилась к Найде, которая вся тряслась как в лихорадке.
– Вы все слышали сами, – тихий голос Виан исполнился печали. – Любое преступление влечет за собой неизбежную расплату. Поверьте, радости мне это не доставит, но я – лишь послушное орудие в руках Госпожи моей.
На лицах людей за ее спиной бушевали уже совсем другие эмоции, нежели еще пару минут назад. Теперь они смотрели на Найду с вызовом и ненавистью, ибо именно она стала причиной их несчастий, их грехопадения. И казалось, что только стоящая между нею и толпой одинокая женщина в черном плаще невидимой плотиной сдерживает их натиск.
– Однако, – Жрица подняла перед собой правую руку ладонью вверх и повторила, – однако…
Шум стих, как будто она поставила его на паузу. Все ждали продолжения.
– Не гневом славна Госпожа моя, но милосердием, – Верховная говорила неторопливо, желая, чтобы каждое ее слово было расслышано и понято как следует, – нет такого греха, коего нельзя смыть искренним покаянием. А посему я предлагаю вам прекратить ваши бесчинства, испросить прощения у обманутых вами и покаяться пред светлым ликом Госпожи нашей, Сиарны.
Она отступила на пару шагов, жестом приглашая Найду следовать за собой.
– Отриньте обман, сойдите с алтаря, и милость моей Госпожи не оставит вас.
– Ну? И что мне теперь делать? – нерешительно прошептала Найда.
– Как что?! – Риккардо всплеснул руками. – Она сама пошла на уступки, показала свою уязвимость! Добей ее!!!
– Не по нутру мне все это!
– Кончай рассуждать, делай, что я тебе говорю! Вышвырни ее отсюда! И быстрее, пока момент подходящий!
– ДА КТО ТЫ ТАКАЯ, ЧТОБЫ УКАЗЫВАТЬ МНЕ! – взревела Найда, – КАК ТЫ СМЕЕШЬ ОБВИНЯТЬ МЕНЯ! ВОН ИЗ МОЕГО ХРАМА, ТЫ, СРЕДОТОЧИЕ ПОРОКА! ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ ДАЖЕ МОЕЙ КАРЫ, Я ОСТАВЛЮ ТЕБЯ ЖИТЬ С ЭТИМ ПОЗОРОМ! ВОН!
Верховная Жрица скорбно склонила голову. В ней более не чувствовалось той ярости, что пылала еще минуту назад. Глядя на ее поникшие плечи, можно было подумать, что она потерпела поражение. За ее спиной люди, освободившись от околдовавшего их дурмана, зашевелились и начали взволнованно перешептываться.
– И все же, – заговорила Виан снова, негромко и печально, – и все же я… – она запнулась, непривычные слова давались ей с трудом, – я… прошу вас, одумайтесь! Остановитесь! Сойдите с оскверненного вами алтаря, покайтесь и мы вместе сможем исправить наши ошибки. Я прошу вас.
Прихожане застыли, разинув рты. Они были потрясены до глубины души. Еще никогда они не слышали, чтобы Верховная говорила с таким смирением, чтобы она перед кем-то так унижалась.
– Может, все-таки… – засомневалась Найда.
– Заткнись! – резко оборвал ее Риккардо. Он с опозданием сообразил, как ловко Жрица их провела, нанеся удар в глубокий тыл и вогнав их в цугцванг. В тот самый момент, когда ее превосходство уже казалось совершенно неоспоримым, она неожиданно проявила мягкость, и это было лучшим доказательством ее непоколебимой уверенности в своей правоте. Отказ Найды был бы воспринят залом как самое настоящее кощунство, которого люди никогда бы ей не простили. Ей следовало самой повернуть разговор таким образом, чтобы призвать Верховную к покаянию, но та их опередила. Теперь они проигрывали при любом раскладе.
– Вали ее, – угрюмо буркнул капитан.
– Что?
– Грохни ее, черт тебя дери!!! – взорвался Риккардо, – или ты собираешься валяться у нее в ногах и умолять о пощаде?! Стреляй!
– Проклятье!
– Каков будет ваш ответ? – Виан вскинула голову и посмотрела Найде прямо в глаза, хотя и не могла их видеть.
– ТЫ ДОСТАТОЧНО ОТРАВЛЯЛА СВОИМ ЯДОМ ДОМ МОЙ, МОЕ ТЕРПЕНИЕ ИССЯКЛО.
– Ваш ответ? – требовательно повторила Жрица.
– ВОТ МОЙ ОТВЕТ! – Найда вскинула правую руку, и маленький пистолет скользнул в ее ладонь, – АУДИЕНЦИЯ ОКОНЧЕНА!
По лицу Верховной Жрицы промелькнула тень досады. Защищаясь, она выбросила вперед раскрытую ладонь, и в тот же миг грянул выстрел.
Поскольку Найда не выключила микрофон, грохот получился столь оглушительный, что многих людей просто сбило с ног, а витражные стекла взорвались фонтанами разноцветных осколков.
Удар отбросил Верховную назад, она оступилась и рухнула на колени, скорчившись и зажимая простреленную правую кисть. Ее спутница кинулась на помощь, но властный взмах перепачканной в крови руки остановил ее на полпути и вернул на место. Зал затаил дыхание, и в наступившей тишине даже можно было расслышать, как падают на мраморные плиты тяжелые алые капли.
– Найда, ты мазила! – в сердцах рявкнул Риккардо, – как ты могла промахнуться?!
Толстушка ничего ему не ответила, но и сама понимала, что здорово прокололась. Божественная кара обязана быть неизбежной, а тут вдруг выясняется, что некоторых она не берет. Это ставило под сомнение саму ее божественность. Да, возможно пуля задела кость и ушла в сторону, но сути дела это уже не меняло. Стрелять еще раз, чтобы довершить начатое, теперь не имело смысла.
Виан пошевелилась, подобрала плащ и тяжело поднялась на ноги. Ее заметно пошатывало, но она уже взяла себя в руки. Справившись с мимолетной слабостью, Верховная расправила плечи и подняла голову. Найда невольно охнула и отшатнулась. Лицо Жрицы превратилось в белую как мел маску, всю его правую сторону забрызгало кровью. С рассеченного виска сбегали алые потеки. Пряди перепутавшихся волос прилипли ко лбу и щекам, но она не обращала на них внимания. Казалось, что жизнь осталась лишь в ее глазах, которые пылали безумным огнем.
– Ваш ответ услышан, – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Да свершится Суд!
Жрица подняла перед собой искалеченную руку, повернув ее тыльной татуированной стороной к Найде. Из страшной раны толчками вытекала кровь и ручейком сбегала по запястью в рукав плаща.
– Властью, данной мне Матерью Светлой Сиарной, я оглашаю Высший Приговор шестерым Смертным, повинным в убийстве Служителя, в осквернении Храма и Имени Госпожи нашей! – и, хотя это должно было причинить ей адскую боль, резким движением сжала окровавленную руку в кулак. Почудилось даже, будто пол под ногами вздрогнул при ее словах, – Смерть!
Оставив эхо своих слов метаться под сводами Храма, Верховная снова накинула на голову капюшон и повернулась к своей худощавой спутнице.
– Они твои, – бросила она и твердым шагом направилась к выходу. Удары ее каблуков разносились под потолком гулким эхом.
Никто не пошевелился, никто не проронил ни слова. Лишь когда с улицы послышался удаляющийся цокот копыт, с людей словно сдернули покрывало наваждения.
Как по команде загалдели все разом, подняв жуткий гвалт. Кто-то бросился к выходу, кто-то наоборот, подступил ближе к алтарю. На одних лицах виднелась обеспокоенность, на других любопытство. Тем не менее, все старались держаться на почтительном удалении от неподвижной высокой фигуры в черном плаще, вокруг которой образовалось довольно большое свободное пространство.
– Так, все, сворачиваем балаган! – объявил Риккардо. – Найда, гони их всех отсюда к чертовой матери!
– Полагаешь, они меня послушаются?
– Никуда не денутся. Чак, врубай свою сирену!
– Сей момент! – техник нажал соответствующую кнопку, и толпа всколыхнулась, как пшеничное поле на ветру.
– Найда, голос!
– ДОВОЛЬНО! Я ДОСТАТОЧНО СЛЫШАЛА СЕГОДНЯ БОГОХУЛЬНЫХ РЕЧЕЙ! ВЫ ОСКВЕРНИЛИ САМ ВОЗДУХ В ДОМЕ МОЕМ! ИЗЫДИТЕ, НЕВЕРНЫЕ, ДАБЫ НЕ ВЕРНУТЬСЯ СЮДА БОЛЕЕ!!!
– Годится! – капитан удовлетворенно кивнул.
Народ заметался, засуетился, устремившись к распахнутым дверям, но черная фигура осталась неподвижна.
– А этой особе что, отдельное приглашение нужно?
– К ТЕБЕ ЭТО ТОЖЕ ОТНОСИТСЯ, ТЫ, ЛЖИВО ИМЕНУЮЩАЯ СЕБЯ ЖРИЦЕЙ МОЕЙ! ВОН ИЗ ХРАМА МОЕГО!
– Успеется, – невозмутимо ответила Жрица. – Я никуда не спешу и собираюсь досмотреть представление до конца.
Найда аж растерялась от подобной бесцеремонности, лихорадочно соображая, как должно Богине ответствовать человеку, осмелившемуся публично послать ее вдоль по улице.
– КАК ТЫ СМЕЕШЬ ДЕРЗИТЬ МНЕ?! – взревела она, – НАЗОВИ СВОЕ ИМЯ, ДАБЫ МОИ СЛУГИ ЗНАЛИ, ЧТО ВЫСЕЧЬ НА НАДГРОБИИ!
Женщина подняла руки, и черный бархат, скрывавший ее лицо, с легким шелестом упал на плечи.
– Старшая Жрица Одэзи Милайна, Десница Гнева Госпожи моей, – она слегка кивнула, как равный равному, – к вашим услугам.
На тех, кто к этому времени еще оставался в Храме, ее слова произвели неожиданный эффект. Люди побледнели, что-то закричали и сломя голову бросились к выходу, некоторые даже начали выпрыгивать в окна. Как будто под отброшенным капюшоном обнаружилась бомба с зажженным фитилем.
– Твою мать!!! – чертыхнулся Риккардо. – Айван, Сейра, вперед!
За спиной у капитана Шимаэл издал какой-то непонятный горловой звук и пулей вылетел из кабинета. Он с топотом пронесся по коридору и выскочил в зал.
– Оди?! – потрясенно воскликнул он, тяжело дыша.
И был абсолютно прав. Посреди стремительно пустеющего зала стояла его вчерашняя знакомая, вот только она имела очень мало общего с той Оди, которая тряслась с ним на телеге и смущенно краснела, когда он оказывал ей знаки внимания. Куда подевались ее добродушие, ее непосредственность? Перед Шимаэлом предстал совсем другой человек – спокойный и хладнокровный. Розовый цвет сменился черным, и угловатость ее худощавой фигуры вдруг обернулась остро отточенными и холодными гранями. Длинные черные волосы Одэзи заплела в тугую косу, змеиным хвостом спадающую по спине. Даже в ее изящном носике с легкой горбинкой теперь чудилось что-то хищное.
Глава 17
Из-за алтаря вышли Айван и Сейра, остановившись по бокам от Найды.
