Вполголоса выругавшись, спецназовец засунул пистолет назад в кобуру и побежал следом. Он всегда доверял своим инстинктам, а сейчас они подсказывали, что связываться с напарником, находящимся в таком состоянии, категорически не рекомендуется.
– Заприте двери! – крикнул Риккардо, когда они влетели внутрь.
Айван задержался, чтобы задвинуть тяжелый засов, а Шимаэл подбежал к алтарю, перед которым сгрудились остальные.
– Догнали? – без особой надежды спросил Чак.
– Куда там! – Шимаэл присел рядом с Сейрой, которая склонилась над неподвижной Найдой. – Как она?
Сейра ничего ему не ответила, и ее молчание было красноречивей любых слов. Пуля, вылетевшая из пистолета Айвана, срикошетила от светильника и ударила в Найду рядом с левой ключицей, в место, не защищенное тиклоновой подкладкой. Смерть наступила мгновенно.
– Что с Пышкой? – к ним присоединился запыхавшийся Айван, – она серьезно ранена?
– Отличный выстрел! – голос Сейры предательски дрожал, – точно в сердце! Поздравляю!
– Нет!!! – здоровяк оттолкнул Шимаэла и приложил пальцы к шее Найды, пытаясь нащупать пульс, – это невозможно!
– Для тебя же нет ничего невозможного, разве не так?
– Это все из-за тебя!!! – Айван вскочил на ноги и наставил палец на Шимаэла, – если бы ты не помешал мне грохнуть эту сучку, то Найда осталась бы жива!!!
– Она осталась бы жива, если бы ты не размахивал попусту своим стволом! – с вызовом парировал тот.
– Ты с самого начала был с ними заодно! Ты нас всех им сдал!
– Да что ты говоришь! Может, и на курок я нажал?
– Ах ты..!
– Заткнитесь!!! – гаркнул Риккардо, вставая между ними, – прекратите истерику! Немедленно!
– Этот глист в очках, он работает на них! – не унимался Айван. – Те девки в черных балахонах его завербовали!
– А тебе и завидно, да? – теперь уже и Шимаэл закусил удила, – ты и сам, небось, был бы не прочь завербоваться?
– Ты, мелкий засранец, я тебя на ремешки порежу!!! – Айван сжал руки в кулаки и двинулся вперед, – в паштет перетру!!!
– Молчать!!! – снова рявкнул Риккардо, оттолкнув его назад. – Вы, оба, хватит орать как базарные торговки! Тоже мне, два бойцовских петуха! И вообще, сдайте оружие.
– Что?! – опешил Айван, – какого черта?!
– Ты прекрасно слышал, что я сказал, – правая рука капитана легла на пояс рядом с кобурой, – сдай ствол!
– Но я… Но… – здоровяк попятился, – не думаешь же ты, что я и в самом деле… специально… Что я намеренно так ловко прицелился в тот светильник, чтобы пуля отскочила точно в Пышку. Это полный абсурд!
Шимаэл поднял голову и посмотрел на канделябр, который еще покачивался. На его латунной чаше виднелась глубокая блестящая вмятина. Провернуть подобный трюк умышленно, и вправду, было совершенно нереально.
– Я ничего не думаю, – ровным голосом произнес Риккардо, – я всего лишь опасаюсь, что в подобном состоянии ты можешь наделать еще больших бед. Так что будь хорошим мальчиком и отдай мне пистолет. Успокоишься – верну.
Айван буркнул что-то непечатное, но все же протянул ему свой пистолет рукоятью вперед.
– И ты, Шим, – капитан сунул конфискованное оружие за пояс и повернулся к пилоту, – к тебе это тоже относится.
– Но у меня нет…
– Нож.
Шимаэл только сейчас обнаружил, что по-прежнему сжимает в руке оставленный Одэзи нож, и уставился на него в легком замешательстве. Его черная лакированная рукоять лежала в ладони как влитая, а потому неудивительно, что он совсем о нем позабыл. Блеск стального лезвия гипнотизировал, звал за собой и бередил в мозгу странные и тревожные мысли.
– Сейра, забери у него эту штуку!
Дождавшись, когда девушка вынет нож из непослушных пальцев Шимаэла и отступит назад, Риккардо, наконец, убрал руку от кобуры.
– Так-то лучше, – с явным облегчением вздохнул он, – хватит с меня ваших импровизаций. Слишком уж дорого они нам обходятся.
– А раньше тебе нравилось, когда мы проявляем инициативу, – не удержался Шимаэл от язвительного комментария.
– Ты бы лучше помалкивал! – осадил его капитан, – свой лимит вседозволенности ты уже исчерпал. Впредь даже дышать будешь только с моего разрешения!
– Ну а я-то здесь при чем? – продолжал недоумевать Айван.
– Ты эту змею тоже щупал, – под пристальным взглядом Риккардоа он был вынужден отвести глаза, – я не слепой. Вы оба после близкого общения с нашей новой знакомой начали вести себя неадекватно. Не знаю, какими чарами она вас околдовала, но ваше поведение внушает мне серьезные опасения.
– Проклятье, кэп! – в отчаянии всплеснул руками Айван, – почему неадекватно? Что я такого сделал-то?
– «Что такого»?! А это?! – Риккардо кивнул на бездыханную Найду. – Разве не твоих рук дело?!
– О, Господи! Но это же была роковая, нелепейшая случайность!!!
– Случайность?! – Риккардо рывком повернулся к нему, – ой ли? Если все произошло случайно, то каким образом ваша девчонка могла знать об этом заранее?! С точностью до секунды!
Вопрос капитана повис в воздухе. Как Айван ни старался, у него так и не нашлось, что возразить, и точно так же не было ответа и у Шимаэла. Их привычная вселенная дала трещину, и под занесенной ногой вдруг не обнаружилось очередной ступеньки. Оброненная Одэзи фраза о том, что в этом мире нет ничего случайного, неожиданно приобрела новое, жутковатое звучание.
– Все, финита, – резюмировал капитан, – операция закончена. Разбор полетов проведем позже. У нас есть несколько часов, чтобы свернуться и свалить отсюда к чертовой матери. Вопросы?
Поскольку вопросов ни у кого не имелось, то он перешел к раздаче конкретных указаний.
– Так. Ты, Шим, – он ткнул пилота пальцем в грудь, – отправляешься прямиком в рубку и готовишь корабль к отлету. Из кабины – ни ногой! К передатчику даже не прикасайся. Тебе понятно?
– Вполне, – угрюмо буркнул Шимаэл.
– Хорошо. Ты, Чак, демонтируешь аппаратуру и грузишь ее в челнок. Ваня тебе помогает.
– Угу, – понуро кивнули Айван с Чаком.
– Сейра, ты… – Риккардо поджал губы, глядя на помощницу, сгорбившуюся над своей подругой, – ладно, разберись пока с Ваниной щекой, а я принесу мешок.
Шимаэл дождался, когда за капитаном закроется дверь, и скорчил ему вслед рожу.
– Да пошел ты, старый евнух! – выкрикнул он, хоть и не особо громко.
Уходя, Риккардо посоветовал ему пристегнуться покрепче, чтобы опять ненароком куда-нибудь не улизнуть. Да и вообще, на яд он сегодня не скупился.
Шимаэл прекрасно отдавал себе отчет, что все они угодили в крайне неприятный переплет, и он сыграл здесь далеко не последнюю роль. Но ему совсем не нравилась и уже начинала беспокоить наметившаяся тенденция сваливать всю ответственность на него. Риккардо можно было понять, его отнюдь не прельщала перспектива разогнать половину коллектива. Выходом для него явилось бы назначение одного козла отпущения, которому пришлось бы ответить за все грехи, но при этом остальную команду удалось бы сохранить.
Риккардо, как, впрочем, и любой бы другой капитан на его месте, недолюбливал демонстративную независимость и самостоятельность Шимаэла, которая постоянно действовала на нервы остальным, так что его выбор оказался предопределен.
Но не расставание с командой тяготило Шимаэла, и даже не предстоящий полет на одном корабле с непредсказуемым Айваном, который совершенно искренне считал его корнем всех бед, а кое-что другое.
В последнее время он постоянно ощущал себя человеком, который опоздал к началу представления и теперь вынужден смотреть спектакль с середины. Люди вокруг него говорили какие-то слова, вкладывая в них смысл, которого он не понимал, происходили события, связанные друг с другом неким общим замыслом, который был ему неизвестен. Это раздражало, как увлекательная и интригующая книга, из которой предыдущий читатель выдрал первые страницы, где описывалась завязка сюжета.
Обнаружившиеся пробелы настойчиво требовали заполнения.
Пальцы пилота привычно пробежались по пульту, вызывая к жизни различные системы челнока. Вспыхнули навигационные экраны, на сигнальных табло одно за другим зажглись сообщения о готовности. К окончанию погрузки главный генератор должен как раз успеть прогреться и выйти на рабочий режим. До того момента от Шимаэла никакого участия не требовалось, и он вытащил из своего рюкзака измятую пачку листов с отчетом Теодора, который до сих пор так и не удосужился прочитать. Что ж, лучше уж поздно, чем никогда.
Он быстро пролистал мимо разделы, посвященные географии, климату и прочим флорам и фаунам планеты, сразу перейдя к описанию Клисситской религии и государственного устройства.
«Клисситы – убежденные монотеисты. Они поклоняются Светлой Сиарне, Дочери Неба и Матери Жизни. Ее подробное жизнеописание приводится в каноническом Священном Писании – Книге Света (прилагается). Ее власть над миром установилась, когда она сумела хитростью заманить в ловушку своего темного брата Анрайса и заточила его в Узилище Душ. Разгневанный Бог-отец проклял ее и обрек жить на земле среди людей. То тех пор, пока Анрайс будет находиться в плену, Сиарна обречена помимо собственной воли творить темные дела, дабы соблюсти баланс. Ее свет всегда будет порождать тени, любая жизнь закончится смертью и так далее. Довлеющее над Сиарной проклятие является ее характерной особенностью, которая отличает данный культ от ему подобных, где добродетельность и непогрешимость бога часто возводится в абсолют…»
– Не вижу здесь ничего особенного, – скептически заметил Шимаэл и перевернул страницу, – призывы к Любви к Ближнему и раньше прекрасно уживались с кровавыми застенками Священной Инквизиции.
«Государственный строй Клиссы является теократией в чистом виде. Поскольку Служители Сиарны выступают как прямые проводники Ее воли, то их власть и авторитет не подвергаются даже малейшему сомнению. Отношение к ним простых людей представляет собой причудливую смесь безоглядного обожания и почти панического ужаса. Служители занимаются решением всех хозяйственных и организационных вопросов. Советники отвечают за промышленность, сельское хозяйство, строительство и прочие приземленные вещи, а Жрицы ведают церковными делами, медициной, собирают налоги и вершат суд…»
– Вот про суд, пожалуйста, поподробнее, – взгляд пилота внимательно скользил по строчкам, опасаясь упустить что-нибудь важное.
«Властные структуры имеют четкую иерархию, где нижестоящие чины полностью подотчетны тем, кто стоит над ними. Венчают эту пирамиду Верховный Советник и Верховная Жрица, обладающие почти абсолютной властью и держащие ответ непосредственно перед самой Сиарной. В принципе, общение с богиней доступно любому Служителю, вне зависимости от ранга, хотя остается неясным, что конкретно подразумевается под таким «общением».
Шимаэл послюнявил палец и торопливо перевернул лист… оказавшись нос к носу с навигационными таблицами.
– И это что, все?! – недоуменно нахмурился он. – Что за ерунда?! Где продолжение-то?
Он потеребил папку, в надежде, что страницы просто перепутались, но тщетно. Здесь отчет заканчивался, что выглядело в крайней степени странно и подозрительно.
Теодор всегда очень трепетно относился к написанию рапортов о своих путешествиях. Иногда даже казалось, что сей процесс представлялся ему едва ли не важнее самой экспедиции. Писал он увлеченно, но, одновременно, и весьма ответственно, и из-под его пера выходили законченные и довольно пухлые произведения, чтение которых порой могло доставить изрядное удовольствие.
В отчетах Теодора всегда соблюдалась определенная логика повествования – за перечислением раздобытых фактов следовали его предположения и догадки, призванные заполнить оставшиеся пробелы, а в конце обязательно присутствовала заключительная часть, где ученый делал предварительные выводы и строил планы дальнейших исследований.
Многие коллеги по цеху недолюбливали его работы именно из-за субъективности в оценке фактов и чрезмерного, на их взгляд, вольнодумства. Но именно эти черты делали такие документы уникальными источниками информации и давали возможность использовать их не только как снотворное.
Шимаэл слишком хорошо знал стиль Теодора, чтобы поверить в то, что тот оборвал текст просто так, прямо посреди рассмотрения столь интересной и интригующей темы. Оставить его неоконченным он не мог – ученый всегда старался писать по горячим следам, пока воспоминания еще не утратили остроту и свежесть, и не оправлялся в следующее путешествие, пока не разобрался с предыдущим. Так что отчет был явно неполным, только теперь вместо отсутствующего начала обнаружилось выдранное окончание.
Странно, что никто из их команды не обратил внимания на данное обстоятельство, хотя… Айвана и Чака можно смело вычеркнуть из списка – они почти наверняка к бумагам даже не прикасались. Сейра, по обыкновению, слишком занята, чтобы тратить время на вдумчивое чтение чьих-то писулек. Найда… она со своей непосредственностью всегда воспринимала вещи такими, какими они перед ней представали, не углубляясь в рассуждения о том, какими им следовало бы быть. Кроме того, Шимаэл видел у нее в руках пухлую книжку с ликом Сиарны на обложке – скорее всего это была та самая Книга Света, о которой говорил Теодор. Как будущую богиню, ее внимание, должно быть, куда больше занимал именно этот фолиант.
Риккардо? На нем рассуждения Шимаэла застопорились. Капитан обязан самым тщательнейшим образом изучить все материалы, имеющие отношение к предстоящей операции. Он точно так же прекрасно знал манеру Теодора и не мог не обратить внимания на оторванный конец отчета. Если только… если только он не оторвал его сам!
Но ради чего?! Тем более что его команда традиционно наплевательски относилась к изучению документов – не случись трагедии, даже Шимаэл не стал бы тратить на это время. Или же отчет изначально достался Риккардо уже в усеченном виде. Но, опять же, почему? Видимо, в заключительной части материала содержалось нечто, способное радикально изменить отношение коллектива к операции, да и к самой Клиссе.
Для очистки совести было бы неплохо ознакомиться с электронными оригиналами документов Теодора.
Шимаэл пробежался по бортовой базе данных, но ничего в ней не нашел, кроме материалов, которыми пользовался во время посадки. Странно. Или Риккардо, действительно, есть что скрывать?
Пилотом овладел азарт человека, наткнувшегося на какую-то загадку и чувствующего, что ответ лежит где-то совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Он крутанулся вместе с креслом и посмотрел на сваленные в кучу у стены личные вещи экипажа, среди которых виднелся и темно-синий рюкзак капитана.
Выбравшись из кресла, Шимаэл приоткрыл дверь и прислушался. Из трюма доносился топот ног, возня и чьи-то невнятные проклятия – погрузка была в самом разгаре. Он оставил небольшую щель, чтобы услышать, если кто-то решит подняться в кабину, и присел на корточки возле капитанского рюкзака. То, что затеял Шимаэл, явно выходило за рамки дозволенного, но зуд в руках был слишком силен, чтобы с ним мириться. Тем более что, даже поймав его с поличным, Риккардо уже не мог сделать с ним что-то сверх того, что и так собирался.
Сверху, под самым клапаном, лежала одежда и футляр с бритвой. Шимаэл постарался запомнить, как располагались вещи, и копнул глубже. Его рука наткнулась на папку с документами. Воистину, Риккардо терпеть не мог электронный документооборот и доверял лишь бумаге. Уже вытаскивая папку на свет, Шимаэл отметил, что она заметно толще, чем та, что имелась в его распоряжении.
– Заприте двери! – крикнул Риккардо, когда они влетели внутрь.
Айван задержался, чтобы задвинуть тяжелый засов, а Шимаэл подбежал к алтарю, перед которым сгрудились остальные.
– Догнали? – без особой надежды спросил Чак.
– Куда там! – Шимаэл присел рядом с Сейрой, которая склонилась над неподвижной Найдой. – Как она?
Сейра ничего ему не ответила, и ее молчание было красноречивей любых слов. Пуля, вылетевшая из пистолета Айвана, срикошетила от светильника и ударила в Найду рядом с левой ключицей, в место, не защищенное тиклоновой подкладкой. Смерть наступила мгновенно.
– Что с Пышкой? – к ним присоединился запыхавшийся Айван, – она серьезно ранена?
– Отличный выстрел! – голос Сейры предательски дрожал, – точно в сердце! Поздравляю!
– Нет!!! – здоровяк оттолкнул Шимаэла и приложил пальцы к шее Найды, пытаясь нащупать пульс, – это невозможно!
– Для тебя же нет ничего невозможного, разве не так?
– Это все из-за тебя!!! – Айван вскочил на ноги и наставил палец на Шимаэла, – если бы ты не помешал мне грохнуть эту сучку, то Найда осталась бы жива!!!
– Она осталась бы жива, если бы ты не размахивал попусту своим стволом! – с вызовом парировал тот.
– Ты с самого начала был с ними заодно! Ты нас всех им сдал!
– Да что ты говоришь! Может, и на курок я нажал?
– Ах ты..!
– Заткнитесь!!! – гаркнул Риккардо, вставая между ними, – прекратите истерику! Немедленно!
– Этот глист в очках, он работает на них! – не унимался Айван. – Те девки в черных балахонах его завербовали!
– А тебе и завидно, да? – теперь уже и Шимаэл закусил удила, – ты и сам, небось, был бы не прочь завербоваться?
– Ты, мелкий засранец, я тебя на ремешки порежу!!! – Айван сжал руки в кулаки и двинулся вперед, – в паштет перетру!!!
– Молчать!!! – снова рявкнул Риккардо, оттолкнув его назад. – Вы, оба, хватит орать как базарные торговки! Тоже мне, два бойцовских петуха! И вообще, сдайте оружие.
– Что?! – опешил Айван, – какого черта?!
– Ты прекрасно слышал, что я сказал, – правая рука капитана легла на пояс рядом с кобурой, – сдай ствол!
– Но я… Но… – здоровяк попятился, – не думаешь же ты, что я и в самом деле… специально… Что я намеренно так ловко прицелился в тот светильник, чтобы пуля отскочила точно в Пышку. Это полный абсурд!
Шимаэл поднял голову и посмотрел на канделябр, который еще покачивался. На его латунной чаше виднелась глубокая блестящая вмятина. Провернуть подобный трюк умышленно, и вправду, было совершенно нереально.
– Я ничего не думаю, – ровным голосом произнес Риккардо, – я всего лишь опасаюсь, что в подобном состоянии ты можешь наделать еще больших бед. Так что будь хорошим мальчиком и отдай мне пистолет. Успокоишься – верну.
Айван буркнул что-то непечатное, но все же протянул ему свой пистолет рукоятью вперед.
– И ты, Шим, – капитан сунул конфискованное оружие за пояс и повернулся к пилоту, – к тебе это тоже относится.
– Но у меня нет…
– Нож.
Шимаэл только сейчас обнаружил, что по-прежнему сжимает в руке оставленный Одэзи нож, и уставился на него в легком замешательстве. Его черная лакированная рукоять лежала в ладони как влитая, а потому неудивительно, что он совсем о нем позабыл. Блеск стального лезвия гипнотизировал, звал за собой и бередил в мозгу странные и тревожные мысли.
– Сейра, забери у него эту штуку!
Дождавшись, когда девушка вынет нож из непослушных пальцев Шимаэла и отступит назад, Риккардо, наконец, убрал руку от кобуры.
– Так-то лучше, – с явным облегчением вздохнул он, – хватит с меня ваших импровизаций. Слишком уж дорого они нам обходятся.
– А раньше тебе нравилось, когда мы проявляем инициативу, – не удержался Шимаэл от язвительного комментария.
– Ты бы лучше помалкивал! – осадил его капитан, – свой лимит вседозволенности ты уже исчерпал. Впредь даже дышать будешь только с моего разрешения!
– Ну а я-то здесь при чем? – продолжал недоумевать Айван.
– Ты эту змею тоже щупал, – под пристальным взглядом Риккардоа он был вынужден отвести глаза, – я не слепой. Вы оба после близкого общения с нашей новой знакомой начали вести себя неадекватно. Не знаю, какими чарами она вас околдовала, но ваше поведение внушает мне серьезные опасения.
– Проклятье, кэп! – в отчаянии всплеснул руками Айван, – почему неадекватно? Что я такого сделал-то?
– «Что такого»?! А это?! – Риккардо кивнул на бездыханную Найду. – Разве не твоих рук дело?!
– О, Господи! Но это же была роковая, нелепейшая случайность!!!
– Случайность?! – Риккардо рывком повернулся к нему, – ой ли? Если все произошло случайно, то каким образом ваша девчонка могла знать об этом заранее?! С точностью до секунды!
Вопрос капитана повис в воздухе. Как Айван ни старался, у него так и не нашлось, что возразить, и точно так же не было ответа и у Шимаэла. Их привычная вселенная дала трещину, и под занесенной ногой вдруг не обнаружилось очередной ступеньки. Оброненная Одэзи фраза о том, что в этом мире нет ничего случайного, неожиданно приобрела новое, жутковатое звучание.
– Все, финита, – резюмировал капитан, – операция закончена. Разбор полетов проведем позже. У нас есть несколько часов, чтобы свернуться и свалить отсюда к чертовой матери. Вопросы?
Поскольку вопросов ни у кого не имелось, то он перешел к раздаче конкретных указаний.
– Так. Ты, Шим, – он ткнул пилота пальцем в грудь, – отправляешься прямиком в рубку и готовишь корабль к отлету. Из кабины – ни ногой! К передатчику даже не прикасайся. Тебе понятно?
– Вполне, – угрюмо буркнул Шимаэл.
– Хорошо. Ты, Чак, демонтируешь аппаратуру и грузишь ее в челнок. Ваня тебе помогает.
– Угу, – понуро кивнули Айван с Чаком.
– Сейра, ты… – Риккардо поджал губы, глядя на помощницу, сгорбившуюся над своей подругой, – ладно, разберись пока с Ваниной щекой, а я принесу мешок.
Глава 18
Шимаэл дождался, когда за капитаном закроется дверь, и скорчил ему вслед рожу.
– Да пошел ты, старый евнух! – выкрикнул он, хоть и не особо громко.
Уходя, Риккардо посоветовал ему пристегнуться покрепче, чтобы опять ненароком куда-нибудь не улизнуть. Да и вообще, на яд он сегодня не скупился.
Шимаэл прекрасно отдавал себе отчет, что все они угодили в крайне неприятный переплет, и он сыграл здесь далеко не последнюю роль. Но ему совсем не нравилась и уже начинала беспокоить наметившаяся тенденция сваливать всю ответственность на него. Риккардо можно было понять, его отнюдь не прельщала перспектива разогнать половину коллектива. Выходом для него явилось бы назначение одного козла отпущения, которому пришлось бы ответить за все грехи, но при этом остальную команду удалось бы сохранить.
Риккардо, как, впрочем, и любой бы другой капитан на его месте, недолюбливал демонстративную независимость и самостоятельность Шимаэла, которая постоянно действовала на нервы остальным, так что его выбор оказался предопределен.
Но не расставание с командой тяготило Шимаэла, и даже не предстоящий полет на одном корабле с непредсказуемым Айваном, который совершенно искренне считал его корнем всех бед, а кое-что другое.
В последнее время он постоянно ощущал себя человеком, который опоздал к началу представления и теперь вынужден смотреть спектакль с середины. Люди вокруг него говорили какие-то слова, вкладывая в них смысл, которого он не понимал, происходили события, связанные друг с другом неким общим замыслом, который был ему неизвестен. Это раздражало, как увлекательная и интригующая книга, из которой предыдущий читатель выдрал первые страницы, где описывалась завязка сюжета.
Обнаружившиеся пробелы настойчиво требовали заполнения.
Пальцы пилота привычно пробежались по пульту, вызывая к жизни различные системы челнока. Вспыхнули навигационные экраны, на сигнальных табло одно за другим зажглись сообщения о готовности. К окончанию погрузки главный генератор должен как раз успеть прогреться и выйти на рабочий режим. До того момента от Шимаэла никакого участия не требовалось, и он вытащил из своего рюкзака измятую пачку листов с отчетом Теодора, который до сих пор так и не удосужился прочитать. Что ж, лучше уж поздно, чем никогда.
Он быстро пролистал мимо разделы, посвященные географии, климату и прочим флорам и фаунам планеты, сразу перейдя к описанию Клисситской религии и государственного устройства.
«Клисситы – убежденные монотеисты. Они поклоняются Светлой Сиарне, Дочери Неба и Матери Жизни. Ее подробное жизнеописание приводится в каноническом Священном Писании – Книге Света (прилагается). Ее власть над миром установилась, когда она сумела хитростью заманить в ловушку своего темного брата Анрайса и заточила его в Узилище Душ. Разгневанный Бог-отец проклял ее и обрек жить на земле среди людей. То тех пор, пока Анрайс будет находиться в плену, Сиарна обречена помимо собственной воли творить темные дела, дабы соблюсти баланс. Ее свет всегда будет порождать тени, любая жизнь закончится смертью и так далее. Довлеющее над Сиарной проклятие является ее характерной особенностью, которая отличает данный культ от ему подобных, где добродетельность и непогрешимость бога часто возводится в абсолют…»
– Не вижу здесь ничего особенного, – скептически заметил Шимаэл и перевернул страницу, – призывы к Любви к Ближнему и раньше прекрасно уживались с кровавыми застенками Священной Инквизиции.
«Государственный строй Клиссы является теократией в чистом виде. Поскольку Служители Сиарны выступают как прямые проводники Ее воли, то их власть и авторитет не подвергаются даже малейшему сомнению. Отношение к ним простых людей представляет собой причудливую смесь безоглядного обожания и почти панического ужаса. Служители занимаются решением всех хозяйственных и организационных вопросов. Советники отвечают за промышленность, сельское хозяйство, строительство и прочие приземленные вещи, а Жрицы ведают церковными делами, медициной, собирают налоги и вершат суд…»
– Вот про суд, пожалуйста, поподробнее, – взгляд пилота внимательно скользил по строчкам, опасаясь упустить что-нибудь важное.
«Властные структуры имеют четкую иерархию, где нижестоящие чины полностью подотчетны тем, кто стоит над ними. Венчают эту пирамиду Верховный Советник и Верховная Жрица, обладающие почти абсолютной властью и держащие ответ непосредственно перед самой Сиарной. В принципе, общение с богиней доступно любому Служителю, вне зависимости от ранга, хотя остается неясным, что конкретно подразумевается под таким «общением».
Шимаэл послюнявил палец и торопливо перевернул лист… оказавшись нос к носу с навигационными таблицами.
– И это что, все?! – недоуменно нахмурился он. – Что за ерунда?! Где продолжение-то?
Он потеребил папку, в надежде, что страницы просто перепутались, но тщетно. Здесь отчет заканчивался, что выглядело в крайней степени странно и подозрительно.
Теодор всегда очень трепетно относился к написанию рапортов о своих путешествиях. Иногда даже казалось, что сей процесс представлялся ему едва ли не важнее самой экспедиции. Писал он увлеченно, но, одновременно, и весьма ответственно, и из-под его пера выходили законченные и довольно пухлые произведения, чтение которых порой могло доставить изрядное удовольствие.
В отчетах Теодора всегда соблюдалась определенная логика повествования – за перечислением раздобытых фактов следовали его предположения и догадки, призванные заполнить оставшиеся пробелы, а в конце обязательно присутствовала заключительная часть, где ученый делал предварительные выводы и строил планы дальнейших исследований.
Многие коллеги по цеху недолюбливали его работы именно из-за субъективности в оценке фактов и чрезмерного, на их взгляд, вольнодумства. Но именно эти черты делали такие документы уникальными источниками информации и давали возможность использовать их не только как снотворное.
Шимаэл слишком хорошо знал стиль Теодора, чтобы поверить в то, что тот оборвал текст просто так, прямо посреди рассмотрения столь интересной и интригующей темы. Оставить его неоконченным он не мог – ученый всегда старался писать по горячим следам, пока воспоминания еще не утратили остроту и свежесть, и не оправлялся в следующее путешествие, пока не разобрался с предыдущим. Так что отчет был явно неполным, только теперь вместо отсутствующего начала обнаружилось выдранное окончание.
Странно, что никто из их команды не обратил внимания на данное обстоятельство, хотя… Айвана и Чака можно смело вычеркнуть из списка – они почти наверняка к бумагам даже не прикасались. Сейра, по обыкновению, слишком занята, чтобы тратить время на вдумчивое чтение чьих-то писулек. Найда… она со своей непосредственностью всегда воспринимала вещи такими, какими они перед ней представали, не углубляясь в рассуждения о том, какими им следовало бы быть. Кроме того, Шимаэл видел у нее в руках пухлую книжку с ликом Сиарны на обложке – скорее всего это была та самая Книга Света, о которой говорил Теодор. Как будущую богиню, ее внимание, должно быть, куда больше занимал именно этот фолиант.
Риккардо? На нем рассуждения Шимаэла застопорились. Капитан обязан самым тщательнейшим образом изучить все материалы, имеющие отношение к предстоящей операции. Он точно так же прекрасно знал манеру Теодора и не мог не обратить внимания на оторванный конец отчета. Если только… если только он не оторвал его сам!
Но ради чего?! Тем более что его команда традиционно наплевательски относилась к изучению документов – не случись трагедии, даже Шимаэл не стал бы тратить на это время. Или же отчет изначально достался Риккардо уже в усеченном виде. Но, опять же, почему? Видимо, в заключительной части материала содержалось нечто, способное радикально изменить отношение коллектива к операции, да и к самой Клиссе.
Для очистки совести было бы неплохо ознакомиться с электронными оригиналами документов Теодора.
Шимаэл пробежался по бортовой базе данных, но ничего в ней не нашел, кроме материалов, которыми пользовался во время посадки. Странно. Или Риккардо, действительно, есть что скрывать?
Пилотом овладел азарт человека, наткнувшегося на какую-то загадку и чувствующего, что ответ лежит где-то совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Он крутанулся вместе с креслом и посмотрел на сваленные в кучу у стены личные вещи экипажа, среди которых виднелся и темно-синий рюкзак капитана.
Выбравшись из кресла, Шимаэл приоткрыл дверь и прислушался. Из трюма доносился топот ног, возня и чьи-то невнятные проклятия – погрузка была в самом разгаре. Он оставил небольшую щель, чтобы услышать, если кто-то решит подняться в кабину, и присел на корточки возле капитанского рюкзака. То, что затеял Шимаэл, явно выходило за рамки дозволенного, но зуд в руках был слишком силен, чтобы с ним мириться. Тем более что, даже поймав его с поличным, Риккардо уже не мог сделать с ним что-то сверх того, что и так собирался.
Сверху, под самым клапаном, лежала одежда и футляр с бритвой. Шимаэл постарался запомнить, как располагались вещи, и копнул глубже. Его рука наткнулась на папку с документами. Воистину, Риккардо терпеть не мог электронный документооборот и доверял лишь бумаге. Уже вытаскивая папку на свет, Шимаэл отметил, что она заметно толще, чем та, что имелась в его распоряжении.
