Никто в здравом уме не доверит заключенному ключи от его собственной тюремной камеры. Так что оставь ей сообщение, и подождем до утра. Если ответа так и не придет, то тогда уже будем решать, что делать дальше.
– Ах, вот вы где! – в дверях показался пошатывающийся и щурящийся спросонья Том, – Что тут у вас происходит? Я что-то пропустил?
Наша с Юлей машина вернулась в родное стойло ближе к вечеру. Вопреки опасениям, на ней не обнаружилось каких-либо признаков вандализма – царящее на площадях буйство практически не выплескивалось за их пределы.
Даже удивительно, как порой перемещение всего на несколько километров меняет восприятие происходящих событий. Сейчас, наблюдая за тем, как Юля укачивает нашего малыша, я воспринимал происходящее в городе как дурной сон. Не могут же нормальные взрослые люди дружно сойти с ума и творить такое непотребство! Ну поваляют дурака, и все! Не вознамерились же они всерьез штурмовать пограничные укрепления и добиваться справедливости от окружающего их жестокого и циничного мира! Побузят немного и разойдутся по домам.
По мере того, как таяли и рассеивались недавние впечатления, мое настроение постепенно приподнималось, но длилось это недолго. Очень скоро реальность взяла свое, вернув меня с небес благодушия на грешную землю.
Наутро связь с Кирой так и не восстановилась, и самые мрачные наши подозрения постепенно начали вновь выплывать на передний план, неуклонно превращаясь в наиболее вероятные версии. Тем не менее, Овод до последнего продолжал настаивать на проверке всех возможных вариантов.
Мы с Юлей попытались дозвониться до Алана, но он также упорно отказывался отвечать на наши вызовы. Складывалось впечатление, что нам объявили бойкот или, чего хуже, вообще списали нас в расход, авансом вычеркнув из списка живых. Пока Александр пребывал в добром здравии, Алан хоть как-то пытался соблюдать видимость приличий, но со смертью Юлиного отца он отбросил прочь ненужное более лицемерие и дал волю своим чувствам.
Выражалось это в полном отказе от любого общения, начиная прямо со дня похорон, где он демонстративно ее игнорировал, и заканчивая неотвеченными звонками. Иногда Алан напоминал мне капризного мальчишку-переростка, так и не сумевшего изжить свои юношеские комплексы.
В любом случае, в отсутствие достоверной информации нам оставалось только строить гипотезы и городить догадки, но все наши потуги не имели смысла без твердой фактической основы, а потому Овод предложил нанести Кире личный визит, отправившись прямо на ее остров.
– Но как мы туда доберемся?! – искренне недоумевал я, – Мы ведь даже не знаем, где именно он находится…
– Ты не знаешь, – мягко поправил меня Овод.
– Что… ну ладно, хорошо, – я уже успел привыкнуть к тому, как он регулярно выставляет меня маленьким несмышленым ребенком, – А попадем мы туда как?
– Гиперджетом до Гибралтара, а дальше на коптере. Можно и по воде, но по воздуху получится быстрей. Мы же торопимся, не так ли?
– Да я не о том! – раздражение заставило меня вскочить на ноги и начать мерить шагами комнату, – Там же многоуровневая система охраны! Наш коптер собьют еще не подлете!
– Так для этого я и собрал вашу команду!
Только сейчас, да-да, только сейчас я сообразил, ради чего Овод приволок с собой свои «инструменты», и чем именно был обусловлен его выбор. Он с самого начала предполагал, что нам придется отправиться к Кире на ее остров.
Меня вновь охватило чувство раздвоения личности. С одной стороны я не мог не восхищаться его хитростью и расчетливой предусмотрительностью, а с другой – был вынужден молчаливо страдать от осознания своей собственной вторичности. Мало кому понравится чувствовать себя молотком или отверткой в чужих руках.
– Томми? – Овод лениво потянулся, ткнув в бок нашего кибергения, внимательно изучавшего свой планшет.
– Ну, любой сантехник прекрасно знает, что даже в самой неприступной крепости имеется своя канализация, – заметил тот, одарив меня снисходительно-насмешливым взглядом, – Иногда достаточно перекрыть всего один вентиль, чтобы гарнизон капитулировал и запросил пощады.
– И ты можешь провернуть подобное с той системой, что установлена на острове, где держат Киру?
– Разумеется! – Том бросил короткий взгляд на Урсулу, и я понял, в чем именно кроется причина его внезапной покладистости. Кто ж откажется от шанса блеснуть перед девчонкой? – Ведь именно я в свое время ее отлаживал.
Чашечка хорошего горячего кофе способна сделать и без того прекрасное утро просто замечательным. Сегодня Алан проснулся в приподнятом настроении и в твердой уверенности, что ничто не сможет его испортить.
Вчера они с Торбицким до поздней ночи обсуждали последние сведения, поступающие из-за Стены, констатируя правильность своих прогнозов. А лишний раз убедиться в том, что ты был прав, завсегда приятно.
Изменения в происходящем «по ту сторону» стали заметны буквально с первого же дня подключения Киры к работе остальной команды медиаторов. Алан не переставал удивляться, насколько легко передозировка чувств и эмоций превращает их в свои полные противоположности. Когда любовь оборачивается ненавистью, жажда справедливости выливается в кровавые акты мести, а желание сделать людей счастливыми – в безжалостный геноцид всех несогласных.
Просматривая отчеты и поставляемую разведкой видеохронику, он мысленно благодарил небеса за то, насколько своевременно в его голову пришла мысль сбагрить избыток эмоционального накала куда подальше. Замешкайся они хоть ненамного – и подобный хаос вполне мог выплеснуться на улицы его собственного города.
Толпы экзальтированных молодых людей, заполонившие проспекты и площади, надрывные речи о лучшем, свободном и счастливом будущем, набор добровольцев, перепалки между приверженцами разных подходов к облагодетельствованию человечества, стычки, драки, первая кровь… Мысль о том, что именно он своевременно отвел все эти ужасы подальше от родных краев, грела Алану душу. Ну а чашечка кофе делала картину и вовсе идеальной.
Потребуется, конечно, принять определенные меры, чтобы обезопасить расположенные за Стеной активы, начиная от обогатительных комбинатов и заканчивая исследовательскими центрами, работающими над контентом для Вирталии. Надо бы составить для Киры и ее девочек список объектов, которые следует оградить от воздействия, ну и предусмотреть дополнительные меры обеспечения безопасности на местах.
В общем и целом же представлялось, что им, наконец, удалось найти идеальное средство для нейтрализации вызывавших опасения беспокойных соседей. Если в «Светлом Городе» медиаторы поставляли своим клиентам концентрированное счастье, то теперь они сливали за Стену избыток возбуждения и экзальтации, погружая те края в разброд и анархию, лишая их какой-либо возможности всерьез угрожать метрополии. Принцип «Разделяй и властвуй» в своем чистом, рафинированном виде!
Сигнал вызова заставил Алана оторваться от чашки, и взять в руку коммуникатор. Небось опять бывшая достучаться пытается… ан нет! Его черные брови удивленно скользнули вверх – Андрей вспоминал об отце настолько редко, всеми силами избегая любых контактов с родителями, которых считал едва ли не предателями, что каждый его звонок воспринимался как Событие.
Алану стало любопытно.
– Я слушаю.
– Привет, пап!
– Чем обязан? – Алан прекрасно понимал, что любые полагающиеся вопросы о самочувствии и прочей банальщине будут выглядеть шаблонно и фальшиво, а потому решил просто сэкономить время.
– Ты, надеюсь, в курсе того безумия, что творится за Стеной в последние недели?
– Так, пробегаюсь по новостям время от времени. Разборки дикарей, передравшихся из-за стеклянных бус, меня не особо занимают.
– Ты переигрываешь, пап, – заметил Андрей после небольшой паузы, – Что-то мне подсказывает, что ты вовлечен в данную историю куда глубже, чем пытаешься изобразить.
– С чего вдруг? Не потрудишься обосновать свои подозрения?
– Знаешь, я, быть может, и не хватаю звезд с неба, но вот с физикой в колледже у меня всегда был полный порядок. Что-что, а физику я любил. И когда я обратил внимание, что беспорядки за Стеной начались примерно одновременно с исчезновением рапортов о сходках религиозных фанатиков на нашем, да и других участках, то я вдруг вспомнил закон сообщающихся сосудов. Сам не знаю, почему.
– Я все еще не уловил твою мысль, – соврал Алан, поставив остывший кофе на столик. Его еще недавно прекрасное настроение резко испортилось, – Выходит, что те самые фанатики решили вдруг эмигрировать и теперь мутят воду там, за Стеной? Но при чем здесь я?
– В сводках миграционной службы отсутствуют какие-либо намеки на резкий всплеск числа желающих свалить «за забор». Просто у людей вдруг выдохся религиозный угар, обуревавший их еще недавно. Сам собой, как будто его выключили, – Андрей хмыкнул, – И сразу же полыхнуло там. Любопытное совпадение, тебе не кажется?
– На твоем участке наконец воцарился долгожданный порядок, а ты и не рад? Начинаешь что-то подозревать, зачем-то пристально изучаешь происходящее чуть ли не на другом краю света. Что с тобой?
– Я опасаюсь, что вы, позабыв прошлые уроки, вновь взялись за старое.
– Поясни?
– Знаешь, пап, – Андрей выдержал еще одну паузу, – существует такая занятная категория информации, о которой не принято говорить прямо и вслух, но которая, тем не менее, известна практически всем, и обмен такого рода «междустрочными» сведениями осуществляется посредством затейливой системы умолчаний, намеков и понимающих кивков.
– Допустим, и что с того?
– А то, что мне уже надоело, когда сослуживцы постоянно транслируют мне подобные сигналы, давая понять, что они все прекрасно понимают, но соглашаются соблюдать неписанные правила игры и помалкивают. Эдакая конспирология-лайт для широких масс.
– Так о чем речь-то, я никак не соображу?
– Да о том, что вы подключили медиаторов, чтобы скинуть чрезмерный накал религиозности за Стену! – огрызнулся парень чуть резче, чем следовало, – Сливаете помои за борт, попросту говоря.
– Даже если мы предположим, что все обстоит именно так, как ты сказал, – от тона Алана его холодный кофе едва не покрылся ледяной коркой, – то почему твоя речь носит столь явный обвинительный уклон? Мы вернули ситуацию в норму, чем ты недоволен?
– Тем, что в действительности вы не устранили исходную причину проблемы, а только замылили ее последствия, сделав вид, что теперь все отлично.
– Извини, но соответствующие решения принимать не тебе, мы как-нибудь и без помощников разберемся.
На сей раз Андрей молчал довольно долго. Потом послышался его печальный смешок.
– Вы испугались.
– То есть? В каком смысле испугались? – Алан вдруг почувствовал, что теперь похолодало уже где-то у него внутри, – Чего?
– Не чего, а кого. Стремительный рост влияния моего виртуального деда настолько сильно вас обеспокоил, что вы с Лигой поспешно пустили в ход первое, что пришло вам на ум, даже не задумываясь о возможных последствиях. Лихорадочно заклеивая скотчем пробоины в своем «Титанике», вы даже не видите, что держите курс прямиком на маячащую впереди ледяную гору!
– Поэтично, ничего не скажешь. Но какое отношение твои угрожающие образы имеют к реальности?
– Самое непосредственное! – Андрей тяжело вздохнул, как лечащий врач, вышедший к ожидающим в коридоре родственникам больного с печальными новостями, – Мои коллеги хоть и стараются по возможности держать язык за зубами, но иногда испытываемое беспокойство оказывается столь сильно, что пересиливает их осторожность. На днях ко мне в кафе подсел офицер из другого отдела, курирующего приграничные районы, и как бы невзначай поделился информацией о том, что по ту сторону Стены, неподалеку от основных пропускных пунктов, наблюдается активная концентрация людей и техники.
– И? – Алан постарался придать своему голосу максимум расслабленности и небрежности, но он все равно прозвучал слегка хрипло от внутреннего напряжения.
– Я уже привык, что регулярно выступаю в роли своеобразного ретранслятора, пересылающего сигналы наверх – тебе и в Лигу. Так что не думаю, что он присел за мой столик по случайному совпадению, он хотел, чтобы я донес его обеспокоенность до вашей компании. Как видишь, практически никто не сомневается, что все перечисленные события связаны между собой, и ниточки от них тянутся к вам.
– Лично я не усматриваю здесь никакой связи. Что общего между набожными чудаками, устраивающими костюмированные сборища в окружении дешевого пластикового реквизита, и бандитами с той стороны Стены?
– Если помнишь, в пророчествах Закованного Бога говорится о…
– «Пророчества»? Ха! – Алан нервно рассмеялся, – Этому новоделу месяц-полтора от силы. Ты же не собираешься всерьез воспринимать плоды чьей-то болезненно воспаленной фантазии?
– Так вот, – Андрей словно не заметил издевки отца, – в тех пророчествах предсказывается, что очень скоро придет Армия Освобождения и вызволит бога из его оков. И вы старательно перекачиваете соответствующие мысли и устремления в головы людей «за забором». А достаточно концентрированная идея рано или поздно обретает материальное воплощение, и, как следствие, их хаотичная суета в последнее время приобретает все более выраженную направленность. Они идут сюда. Они и есть та самая Армия Освобождения.
– Хватит нести эту чушь! – взорвался Алан, – Компьютерные боги, наспех выдуманные пророчества, осталось приплести сюда маленьких зеленых человечков на летающих тарелках – и будет полный комплект! Реальным миром, черт подери, правят все же иные силы, и если кому-то невтерпеж проверить на прочность оборону нашей границы – то добро пожаловать! Только зубы себе обломают.
– И тебя совершенно не пугают возможные невинные жертвы?
– Невинные?! Это те, которые пытаются с оружием в руках штурмовать наши пограничные посты?! Что за детский лепет?!
– Но все же я бы предложил вам хотя бы на время приостановить пресловутый «эмоциональный дренаж», чтобы ситуация хоть немного остыла, – в сравнении с разгорячившимся отцом Андрей демонстрировал настоящие чудеса самообладания и выдержки, – Наверняка можно найти какие-нибудь альтернативные варианты.
– Что значит «приостановить»? Ты хочешь, чтобы наши улицы вновь захлестнула волна насилия, чтобы возобновились кровавые ритуальные жертвоприношения?! Ты этого хочешь?!
Алан и сам не заметил, как от категорического отрицания своей причастности перешел к оправданиям, сдавая позиции под напором аргументов своего сына. Все-таки Андрей был прав, вытаскивая на свет его глубоко запрятанные страхи. Поддавшись им, Алан утратил бдительность и осторожность. Более того, новость о концентрации у границы людей с сомнительными намерениями так и вовсе поставила его на грань паники.
– В крайнем случае, вы всегда можете устранить первопричину творящегося безумия, – продолжал гнуть свою линию Андрей, – Если цифровой клон Александра откровенно съехал с катушек, то рано или поздно его все же придется… отключить.
– Ты вот так запросто предлагаешь убить собственного деда?! Пусть даже виртуального.
– Когда ты удаляешь ненужные более файлы из своего коммуникатора, ты же не считаешь свои действия убийством? Отчего вдруг здесь в тебе проснулась такая щепетильность? Да, эксперимент прошел неудачно, сделаем из неудачи необходимые выводы и в следующий раз будем умней и осторожней, только и всего.
– Ах, вот вы где! – в дверях показался пошатывающийся и щурящийся спросонья Том, – Что тут у вас происходит? Я что-то пропустил?
Наша с Юлей машина вернулась в родное стойло ближе к вечеру. Вопреки опасениям, на ней не обнаружилось каких-либо признаков вандализма – царящее на площадях буйство практически не выплескивалось за их пределы.
Даже удивительно, как порой перемещение всего на несколько километров меняет восприятие происходящих событий. Сейчас, наблюдая за тем, как Юля укачивает нашего малыша, я воспринимал происходящее в городе как дурной сон. Не могут же нормальные взрослые люди дружно сойти с ума и творить такое непотребство! Ну поваляют дурака, и все! Не вознамерились же они всерьез штурмовать пограничные укрепления и добиваться справедливости от окружающего их жестокого и циничного мира! Побузят немного и разойдутся по домам.
По мере того, как таяли и рассеивались недавние впечатления, мое настроение постепенно приподнималось, но длилось это недолго. Очень скоро реальность взяла свое, вернув меня с небес благодушия на грешную землю.
Наутро связь с Кирой так и не восстановилась, и самые мрачные наши подозрения постепенно начали вновь выплывать на передний план, неуклонно превращаясь в наиболее вероятные версии. Тем не менее, Овод до последнего продолжал настаивать на проверке всех возможных вариантов.
Мы с Юлей попытались дозвониться до Алана, но он также упорно отказывался отвечать на наши вызовы. Складывалось впечатление, что нам объявили бойкот или, чего хуже, вообще списали нас в расход, авансом вычеркнув из списка живых. Пока Александр пребывал в добром здравии, Алан хоть как-то пытался соблюдать видимость приличий, но со смертью Юлиного отца он отбросил прочь ненужное более лицемерие и дал волю своим чувствам.
Выражалось это в полном отказе от любого общения, начиная прямо со дня похорон, где он демонстративно ее игнорировал, и заканчивая неотвеченными звонками. Иногда Алан напоминал мне капризного мальчишку-переростка, так и не сумевшего изжить свои юношеские комплексы.
В любом случае, в отсутствие достоверной информации нам оставалось только строить гипотезы и городить догадки, но все наши потуги не имели смысла без твердой фактической основы, а потому Овод предложил нанести Кире личный визит, отправившись прямо на ее остров.
– Но как мы туда доберемся?! – искренне недоумевал я, – Мы ведь даже не знаем, где именно он находится…
– Ты не знаешь, – мягко поправил меня Овод.
– Что… ну ладно, хорошо, – я уже успел привыкнуть к тому, как он регулярно выставляет меня маленьким несмышленым ребенком, – А попадем мы туда как?
– Гиперджетом до Гибралтара, а дальше на коптере. Можно и по воде, но по воздуху получится быстрей. Мы же торопимся, не так ли?
– Да я не о том! – раздражение заставило меня вскочить на ноги и начать мерить шагами комнату, – Там же многоуровневая система охраны! Наш коптер собьют еще не подлете!
– Так для этого я и собрал вашу команду!
Только сейчас, да-да, только сейчас я сообразил, ради чего Овод приволок с собой свои «инструменты», и чем именно был обусловлен его выбор. Он с самого начала предполагал, что нам придется отправиться к Кире на ее остров.
Меня вновь охватило чувство раздвоения личности. С одной стороны я не мог не восхищаться его хитростью и расчетливой предусмотрительностью, а с другой – был вынужден молчаливо страдать от осознания своей собственной вторичности. Мало кому понравится чувствовать себя молотком или отверткой в чужих руках.
– Томми? – Овод лениво потянулся, ткнув в бок нашего кибергения, внимательно изучавшего свой планшет.
– Ну, любой сантехник прекрасно знает, что даже в самой неприступной крепости имеется своя канализация, – заметил тот, одарив меня снисходительно-насмешливым взглядом, – Иногда достаточно перекрыть всего один вентиль, чтобы гарнизон капитулировал и запросил пощады.
– И ты можешь провернуть подобное с той системой, что установлена на острове, где держат Киру?
– Разумеется! – Том бросил короткий взгляд на Урсулу, и я понял, в чем именно кроется причина его внезапной покладистости. Кто ж откажется от шанса блеснуть перед девчонкой? – Ведь именно я в свое время ее отлаживал.
Глава 13
Чашечка хорошего горячего кофе способна сделать и без того прекрасное утро просто замечательным. Сегодня Алан проснулся в приподнятом настроении и в твердой уверенности, что ничто не сможет его испортить.
Вчера они с Торбицким до поздней ночи обсуждали последние сведения, поступающие из-за Стены, констатируя правильность своих прогнозов. А лишний раз убедиться в том, что ты был прав, завсегда приятно.
Изменения в происходящем «по ту сторону» стали заметны буквально с первого же дня подключения Киры к работе остальной команды медиаторов. Алан не переставал удивляться, насколько легко передозировка чувств и эмоций превращает их в свои полные противоположности. Когда любовь оборачивается ненавистью, жажда справедливости выливается в кровавые акты мести, а желание сделать людей счастливыми – в безжалостный геноцид всех несогласных.
Просматривая отчеты и поставляемую разведкой видеохронику, он мысленно благодарил небеса за то, насколько своевременно в его голову пришла мысль сбагрить избыток эмоционального накала куда подальше. Замешкайся они хоть ненамного – и подобный хаос вполне мог выплеснуться на улицы его собственного города.
Толпы экзальтированных молодых людей, заполонившие проспекты и площади, надрывные речи о лучшем, свободном и счастливом будущем, набор добровольцев, перепалки между приверженцами разных подходов к облагодетельствованию человечества, стычки, драки, первая кровь… Мысль о том, что именно он своевременно отвел все эти ужасы подальше от родных краев, грела Алану душу. Ну а чашечка кофе делала картину и вовсе идеальной.
Потребуется, конечно, принять определенные меры, чтобы обезопасить расположенные за Стеной активы, начиная от обогатительных комбинатов и заканчивая исследовательскими центрами, работающими над контентом для Вирталии. Надо бы составить для Киры и ее девочек список объектов, которые следует оградить от воздействия, ну и предусмотреть дополнительные меры обеспечения безопасности на местах.
В общем и целом же представлялось, что им, наконец, удалось найти идеальное средство для нейтрализации вызывавших опасения беспокойных соседей. Если в «Светлом Городе» медиаторы поставляли своим клиентам концентрированное счастье, то теперь они сливали за Стену избыток возбуждения и экзальтации, погружая те края в разброд и анархию, лишая их какой-либо возможности всерьез угрожать метрополии. Принцип «Разделяй и властвуй» в своем чистом, рафинированном виде!
Сигнал вызова заставил Алана оторваться от чашки, и взять в руку коммуникатор. Небось опять бывшая достучаться пытается… ан нет! Его черные брови удивленно скользнули вверх – Андрей вспоминал об отце настолько редко, всеми силами избегая любых контактов с родителями, которых считал едва ли не предателями, что каждый его звонок воспринимался как Событие.
Алану стало любопытно.
– Я слушаю.
– Привет, пап!
– Чем обязан? – Алан прекрасно понимал, что любые полагающиеся вопросы о самочувствии и прочей банальщине будут выглядеть шаблонно и фальшиво, а потому решил просто сэкономить время.
– Ты, надеюсь, в курсе того безумия, что творится за Стеной в последние недели?
– Так, пробегаюсь по новостям время от времени. Разборки дикарей, передравшихся из-за стеклянных бус, меня не особо занимают.
– Ты переигрываешь, пап, – заметил Андрей после небольшой паузы, – Что-то мне подсказывает, что ты вовлечен в данную историю куда глубже, чем пытаешься изобразить.
– С чего вдруг? Не потрудишься обосновать свои подозрения?
– Знаешь, я, быть может, и не хватаю звезд с неба, но вот с физикой в колледже у меня всегда был полный порядок. Что-что, а физику я любил. И когда я обратил внимание, что беспорядки за Стеной начались примерно одновременно с исчезновением рапортов о сходках религиозных фанатиков на нашем, да и других участках, то я вдруг вспомнил закон сообщающихся сосудов. Сам не знаю, почему.
– Я все еще не уловил твою мысль, – соврал Алан, поставив остывший кофе на столик. Его еще недавно прекрасное настроение резко испортилось, – Выходит, что те самые фанатики решили вдруг эмигрировать и теперь мутят воду там, за Стеной? Но при чем здесь я?
– В сводках миграционной службы отсутствуют какие-либо намеки на резкий всплеск числа желающих свалить «за забор». Просто у людей вдруг выдохся религиозный угар, обуревавший их еще недавно. Сам собой, как будто его выключили, – Андрей хмыкнул, – И сразу же полыхнуло там. Любопытное совпадение, тебе не кажется?
– На твоем участке наконец воцарился долгожданный порядок, а ты и не рад? Начинаешь что-то подозревать, зачем-то пристально изучаешь происходящее чуть ли не на другом краю света. Что с тобой?
– Я опасаюсь, что вы, позабыв прошлые уроки, вновь взялись за старое.
– Поясни?
– Знаешь, пап, – Андрей выдержал еще одну паузу, – существует такая занятная категория информации, о которой не принято говорить прямо и вслух, но которая, тем не менее, известна практически всем, и обмен такого рода «междустрочными» сведениями осуществляется посредством затейливой системы умолчаний, намеков и понимающих кивков.
– Допустим, и что с того?
– А то, что мне уже надоело, когда сослуживцы постоянно транслируют мне подобные сигналы, давая понять, что они все прекрасно понимают, но соглашаются соблюдать неписанные правила игры и помалкивают. Эдакая конспирология-лайт для широких масс.
– Так о чем речь-то, я никак не соображу?
– Да о том, что вы подключили медиаторов, чтобы скинуть чрезмерный накал религиозности за Стену! – огрызнулся парень чуть резче, чем следовало, – Сливаете помои за борт, попросту говоря.
– Даже если мы предположим, что все обстоит именно так, как ты сказал, – от тона Алана его холодный кофе едва не покрылся ледяной коркой, – то почему твоя речь носит столь явный обвинительный уклон? Мы вернули ситуацию в норму, чем ты недоволен?
– Тем, что в действительности вы не устранили исходную причину проблемы, а только замылили ее последствия, сделав вид, что теперь все отлично.
– Извини, но соответствующие решения принимать не тебе, мы как-нибудь и без помощников разберемся.
На сей раз Андрей молчал довольно долго. Потом послышался его печальный смешок.
– Вы испугались.
– То есть? В каком смысле испугались? – Алан вдруг почувствовал, что теперь похолодало уже где-то у него внутри, – Чего?
– Не чего, а кого. Стремительный рост влияния моего виртуального деда настолько сильно вас обеспокоил, что вы с Лигой поспешно пустили в ход первое, что пришло вам на ум, даже не задумываясь о возможных последствиях. Лихорадочно заклеивая скотчем пробоины в своем «Титанике», вы даже не видите, что держите курс прямиком на маячащую впереди ледяную гору!
– Поэтично, ничего не скажешь. Но какое отношение твои угрожающие образы имеют к реальности?
– Самое непосредственное! – Андрей тяжело вздохнул, как лечащий врач, вышедший к ожидающим в коридоре родственникам больного с печальными новостями, – Мои коллеги хоть и стараются по возможности держать язык за зубами, но иногда испытываемое беспокойство оказывается столь сильно, что пересиливает их осторожность. На днях ко мне в кафе подсел офицер из другого отдела, курирующего приграничные районы, и как бы невзначай поделился информацией о том, что по ту сторону Стены, неподалеку от основных пропускных пунктов, наблюдается активная концентрация людей и техники.
– И? – Алан постарался придать своему голосу максимум расслабленности и небрежности, но он все равно прозвучал слегка хрипло от внутреннего напряжения.
– Я уже привык, что регулярно выступаю в роли своеобразного ретранслятора, пересылающего сигналы наверх – тебе и в Лигу. Так что не думаю, что он присел за мой столик по случайному совпадению, он хотел, чтобы я донес его обеспокоенность до вашей компании. Как видишь, практически никто не сомневается, что все перечисленные события связаны между собой, и ниточки от них тянутся к вам.
– Лично я не усматриваю здесь никакой связи. Что общего между набожными чудаками, устраивающими костюмированные сборища в окружении дешевого пластикового реквизита, и бандитами с той стороны Стены?
– Если помнишь, в пророчествах Закованного Бога говорится о…
– «Пророчества»? Ха! – Алан нервно рассмеялся, – Этому новоделу месяц-полтора от силы. Ты же не собираешься всерьез воспринимать плоды чьей-то болезненно воспаленной фантазии?
– Так вот, – Андрей словно не заметил издевки отца, – в тех пророчествах предсказывается, что очень скоро придет Армия Освобождения и вызволит бога из его оков. И вы старательно перекачиваете соответствующие мысли и устремления в головы людей «за забором». А достаточно концентрированная идея рано или поздно обретает материальное воплощение, и, как следствие, их хаотичная суета в последнее время приобретает все более выраженную направленность. Они идут сюда. Они и есть та самая Армия Освобождения.
– Хватит нести эту чушь! – взорвался Алан, – Компьютерные боги, наспех выдуманные пророчества, осталось приплести сюда маленьких зеленых человечков на летающих тарелках – и будет полный комплект! Реальным миром, черт подери, правят все же иные силы, и если кому-то невтерпеж проверить на прочность оборону нашей границы – то добро пожаловать! Только зубы себе обломают.
– И тебя совершенно не пугают возможные невинные жертвы?
– Невинные?! Это те, которые пытаются с оружием в руках штурмовать наши пограничные посты?! Что за детский лепет?!
– Но все же я бы предложил вам хотя бы на время приостановить пресловутый «эмоциональный дренаж», чтобы ситуация хоть немного остыла, – в сравнении с разгорячившимся отцом Андрей демонстрировал настоящие чудеса самообладания и выдержки, – Наверняка можно найти какие-нибудь альтернативные варианты.
– Что значит «приостановить»? Ты хочешь, чтобы наши улицы вновь захлестнула волна насилия, чтобы возобновились кровавые ритуальные жертвоприношения?! Ты этого хочешь?!
Алан и сам не заметил, как от категорического отрицания своей причастности перешел к оправданиям, сдавая позиции под напором аргументов своего сына. Все-таки Андрей был прав, вытаскивая на свет его глубоко запрятанные страхи. Поддавшись им, Алан утратил бдительность и осторожность. Более того, новость о концентрации у границы людей с сомнительными намерениями так и вовсе поставила его на грань паники.
– В крайнем случае, вы всегда можете устранить первопричину творящегося безумия, – продолжал гнуть свою линию Андрей, – Если цифровой клон Александра откровенно съехал с катушек, то рано или поздно его все же придется… отключить.
– Ты вот так запросто предлагаешь убить собственного деда?! Пусть даже виртуального.
– Когда ты удаляешь ненужные более файлы из своего коммуникатора, ты же не считаешь свои действия убийством? Отчего вдруг здесь в тебе проснулась такая щепетильность? Да, эксперимент прошел неудачно, сделаем из неудачи необходимые выводы и в следующий раз будем умней и осторожней, только и всего.
