– Исключительно волею обстоятельств, – соврал охранник не моргнув глазом и присел на угол дивана у входа. – Оксана приняла ваше приглашение?
– Для женщин их шмотки – едва ли не самая главная ценность в жизни. Перспектива вернуть набитый ими чемодан способна продать все что угодно, – Руслан, не скрывая самодовольства, крутанулся вместе с креслом. – Оксана приедет завтра после обеда.
– Тогда нам, наверное, стоит подготовиться к ее визиту.
– Да что тут готовить-то? Все необходимое оборудование и реактивы у меня под рукой. Жидкий азот сегодня вечером привезут.
– А как же ваш… рабочий стол?
– Зачем? В нем нет необходимости, – отмахнулся Руслан. – Когда уснет, уложим ее прямо тут, на диване. На взятие всех необходимых анализов мне понадобится от силы полчаса.
– Ладно, я понял, – Антон покачал головой. – И что дальше?
– Да ничего особо. Как проспится и немного придет в себя, пусть отправляется восвояси.
– И вы даже не предложите ей остаться?.. Я ни на что не намекаю, просто с учетом ее внезапно пошатнувшегося здоровья такой вариант выглядел бы логично.
– Остаться? – Руслан задумался.
Всего за несколько часов его отношение к Оксане изменилось буквально до неузнаваемости. Еще недавно он воспринимал ее как исключительно приятную во всех отношениях девушку, присутствие которой рядом с ним неизменно скрашивало однообразные серые дни и, особенно, жаркие темные ночи. Но теперь он к собственному удивлению обнаружил, что испытывает легкую оторопь от одной только мысли, чтобы оказаться с Оксаной в одном помещении, не говоря уже о том, чтобы забраться с ней под одеяло. И в своих ощущениях Руслан неожиданно обнаружил признаки самого натурального страха.
Но все его сомнения и тревоги с головой накрывало пьянящее предвкушение новых невероятных открытий. Вырисовывавшиеся впереди перспективы буквально кружили голову, точно нетерпеливое ожидание свидания с возлюбленной. Неутолимое любопытство настоящего ученого и жгучее тщеславие слились в душе Руслана в гремучий коктейль, заставлявший его решительно отбрасывать прочь любые сомнения и тревоги. Шанс вписать свое имя в историю мировой науки выпадает очень и очень немногим, так что эта игра определенно стоила свеч!
Анализ структуры мышечной и костной тканей, наблюдение за процессом деления клеток с избыточным набором хромосом, изучение процессов регенерации, особенности метаболизма… Охватывая мысленным взором объем предстоящей работы и уже догадываясь, сколь фантастические результаты можно получить на выходе, Руслан чувствовал, как его руки охватывает неудержимый зуд. В кои-то веки ему удалось схватить удачу за хвост, и так просто отпускать эту своенравную птаху он не собирался. Не на того напали! Он ее ощиплет, расчленит, препарирует и вытрясет из нее абсолютно все, до самой последней крохи. Результаты обещали с лихвой окупить любые возможные издержки… и даже жертвы.
– Нет, я не вижу необходимости ее здесь задерживать, – Руслан отрицательно помотал головой. – У меня будет целое море работы, и ее присутствие будет только мешать и отвлекать. Пусть проваливает.
– Вы так просто отпустите Оксану на все четыре стороны? – Антон скептически изогнул бровь. – А вдруг еще какой-нибудь анализ взять потребуется?
– Но не сажать же ее в клетку, точно неведомую зверушку! Тут, знаешь ли, уже вполне конкретная статья УК маячит, причем нам всем. Я бы все же предпочел до такого не доводить.
– И ее возможные подозрения вас не смущают? Кто знает, за какие рычаги она может дернуть, чтобы не позволить вам раскрыть ее маленькую тайну. Возможности, насколько я могу судить, у нее весьма обширные…
– Так я и не говорю о том, чтобы полностью о ней забыть! Расслабляться никак нельзя! Присматривать за Оксаной, да и за всем ее семейством стоит весьма внимательно, – Руслан предостерегающе поднял вверх указательный палец. – Кто знает, быть может, ты был прав, и ее родня также отличается подобными… выдающимися способностями? Чем черт не шутит? Так что тут ухо надо держать очень и очень востро!
– Хорошо, я приму необходимые меры и дополнительно проинструктирую людей, – Антон ухмыльнулся и встал с дивана. – Соответствующие специалисты у нас имеются.
* * *
Несмотря на то, что утреннее майское солнце только-только выползло из-за деревьев, оно успело уже изрядно нагреть запыленные бока большого черного внедорожника, пристроившегося на обочине едва различимой в траве проселочной дороги. Выбор времени и места для организации пикника на природе представлялся немного странным, но все вопросы отпадали, стоило лишь заглянуть в приоткрытое окно задней двери, где в глубине салона поблескивал зеленоватый глаз массивного телеобъектива.
– Уф! Ну и жара! Что же днем-то твориться будет?
– Днем обещали дождь и, возможно, первую в этом году грозу, – отозвался фотооператор, неотрывно наблюдавший за экраном камеры.
– К тому времени мы тут в курочку гриль превратимся, – сидевший за рулем водитель не вытерпел и закрутился на сиденье, стаскивая с себя куртку.
– Эй, не ерзай! У меня вся картинка ходуном ходит!
– Можно подумать, что ты там какой-то увлекательный блокбастер смотришь и боишься пропустить важный сюжетный поворот. Уже второй час тут торчим – и какой улов? Одна бегавшая по двору мелкая девчонка?
– Важно не количество, а качество. Рано или поздно, но на крыльце должны засветиться все обитатели дома, и наша задача – никого не пропустить. Так что сиди спокойно и страдай молча – такая уж у нас работа.
– Тебе легко говорить, – проворчал водитель, – у тебя хоть какое-то развлечение имеется.
Он угрюмо уставился в окно, и некоторое время меланхолично наблюдал за тем, как пляшут по траве тени от покачиваемых ветерком ветвей. Но неожиданно он встрепенулся.
– Смотри-ка, у нас гости!
Оторвавшись на секунду от фотоаппарата, его напарник взглянул вперед и увидел, как из-за кустов на дорогу ленивой трусцой выбежала крупная рыжая собака. Заметив машину, она остановилась и села, внимательно ее рассматривая. Ее тонкий хвост время от времени перекатывался из стороны в сторону, загребая дорожную пыль.
– Уф! – облегченно выдохнул оператор. – Я-то уж думал, что люди пожаловали.
Он вернулся к своим наблюдениям, а водитель нашарил в пакете, лежащем на соседнем сиденье, коробку с давно остывшим недоеденным завтраком и открыл окно.
– Эй, собакен! – он поманил ее надкушенным наггетсом. – Есть хочешь?
Собака навострила уши и, поднявшись, неспешно приблизилась к машине. Хватать угощение она однако не спешила, осторожно его обнюхав, а потом посмотрев на водителя так, что тот почувствовал себя немного неуютно. У него сложилось впечатление, что псина полагала его умственно неполноценным. Когда-то давно примерно таким же взглядом смотрела на него школьная учительница математики, когда он, застанный врасплох ее неожиданным вопросом, городил какую-нибудь откровенную глупость.
– Экие мы привередливые! – водитель бросил несчастный наггетс в траву и зашарил в пакете в поисках салфетки.
– А ты чего хотел? – хмыкнул оператор. – В здешних краях даже дворняги элитные! У себя в конуре, небось, с серебра кушают.
Услышав второй голос, собака перевела взгляд на заднее окно, откуда выглядывал объектив фотоаппарата, и ее уши настороженно выпрямились. Она медленно поднялась и отошла чуть подальше, не отрывая взгляда от немигающего стеклянного глаза.
– Ты что, испугалась что ли? – рассмеялся водитель. – Не бойся, он не кусается!
– Да тихо ты! Хватит ржать! – снова осадил его недовольный напарник. – Из-за тебя вся машина трясется!
– Что-то интересное увидел?
– Да, на крыльце несколько человек показалось, – затвор фотоаппарата разродился очередью щелчков, фиксируя картинку.
– Ну, наконец, хоть какой-то результат!
Повернув голову, собака посмотрела в ту же сторону, куда был нацелен объектив, словно пытаясь понять, что именно он там высматривает. А после неспешно потрусила дальше своей дорогой, задержавшись на секунду у заднего колеса, чтобы задрать возле него лапу.
* * *
– Не припомню, чтобы ты когда-нибудь ради меня так прихорашивалась, – Евгений, сложив руки на груди и прислонившись к стене, наблюдал за тем, как Оксана наносит последние штрихи макияжа.
– А тебе что важнее, – девушка даже не повернула головы, – обертка или содержимое?
– Мне важно отношение. Почему ради Руслана ты пытаешься быть лучше, а ради меня – нет?
– Тебе никогда в голову не приходила мысль, что косметика по сути – еще одна разновидность обмана? – Оксана бросила на него укоризненный взгляд. – А вот с тобой я всегда честна до конца. Отчего постоянно и страдаю.
– Мы оба страдаем, – Евгений безнадежно махнул рукой. – Ладно, бог с ним. Ты надолго?
– Что мне там делать-то? Перекинемся парой слов, выпьем чайку, я заберу свой чемодан – и домой. У Руслана же нога сломана, ему сейчас покой нужен.
– Но все остальное-то у него, надеюсь, в порядке?
Оторвавшись на секунду от подведения ресниц, Оксана демонстративно закатила глаза и тихонько застонала.
– Оставь человека в покое! Ему не до любовных утех сейчас. Он, небось, только на обезболивающих уколах и держится. И мне вообще показалось…
– Что?
– Ты понимаешь, в чем состоит разница между причиной и поводом? – неожиданно спросила девушка.
– Да, более-менее, – Евгений был изрядно озадачен таким неожиданным поворотом.
– Так вот, я бы поняла, если вытащенный из реки чемодан служил бы поводом для личной встречи…
– А разве не так?
– …но мне показалось, что дело обстоит с точностью до наоборот – как будто Руслан пригласил меня только ради того, чтобы избавиться от чемодана, а сама я нужна ему постольку поскольку. Во всяком случае, оптимизм в его голосе показался мне каким-то… искусственным, вымученным. Либо его голова забита какими-то иными проблемами, либо в наших с ним отношениях что-то треснуло. В такой ситуации я бы не хотела отнимать у него слишком уж много времени. Задушевной беседы все равно не получится.
Оксана закрыла косметичку и поднялась с пуфика.
– То есть поболтаете о погоде и назад? Точно? – Евгений встал в дверях, перегородив ей выход.
– Обещаю! – девушка привстала на цыпочки и аккуратно, чтобы не испачкать помадой, поцеловала его. – Если хочешь, сами устроим сегодня романтический вечер на двоих. Можно даже со свечами.
– Я буду тебе звонить.
– Экий ревнивец! – Оксана мягко толкнула его в грудь, вынудив отступить в коридор. – Отеллушка ты мой ненаглядный!
Евгений даже слегка растерялся, придумывая достойный ответ на подобный неоднозначный эпитет, но тут на них налетела Ксюша.
– Мам! Знаешь, что я сегодня видела?!
– Та-а-а-к, – протянула Оксана, придирчиво осматривая взъерошенную дочь, – опять одна по округе шасталась?
– А ты видела, какая там отличная погода сегодня?
– Я же тебе уже сто раз говорила, что это может быть опасно! Бездомных собак никто не любит.
– Я не бездомная! – возмутилась девочка.
– Это ты живодерам потом объяснять будешь.
– Пф!
Малышка изобразила столь выразительное страдание, вызванное непроходимой тупостью собеседника, что Евгений не выдержал и рассмеялся. И в самом деле, в окрестностях Вельярово действовало неписанное, но строго соблюдаемое правило, что все собаки здесь – неприкосновенны. Неизвестно, какой ценой оно было в свое время утверждено, но нынче исполнялось жителями окрестных поселков неукоснительно. Хотя довольно непросто представить себе, насколько следует быть безумным, чтобы повздорить с псиной, размером с небольшого теленка.
Впрочем, Ксюше, точнее, Кассандре до теленка было еще далеко, но все равно, бегая по соседним полям и рощам, она ничем не рисковала.
– Ладно, – уступила Оксана, – и что же ты такого интересного сегодня увидела?
– Машину. Большую черную машину на холме за Коганово.
– И?
– А внутри у них стоял во-о-от такой телескоп! – девочка изобразила руками примерный диаметр прибора и посмотрела на мать сквозь импровизированный объектив.
– Телескоп? Днем?
– Ага!
– И что же они в него при свете дня рассматривали?
– Мне показалось, что они рассматривали наш дом.
– Так, – лицо Оксаны словно окаменело, и добродушное выражение медленно растаяло, сменившись холодной сосредоточенностью. – Покажи.
Она положила руку на плечо дочери и следом за ней прошла в главную залу, где осторожно приблизилась к окну. Выглянув из-за ее плеча, Евгений прищурился, рассматривая поросший редким лесом холм, возвышающийся над крышами коттеджей.
– Я никого не вижу, – констатировал он.
– Но машина была там! – настаивала Ксюша. – Я даже ее номер запомнила!
– Умница! – Оксана потрепала дочь по голове и крикнула. – Гриша! Подойди-ка сюда!
В коридоре послышались шаги, и в комнату вошел Гриша, гордо несущий перед собой отремонтированный стул. Что ни говори, а руки у бородача и впрямь были из настоящего золота.
– Вот, смотри, – он перевернул его, демонстрируя места склейки, – как и обещал. Осталось чуть зашпаклевать, покрыть белым лачком – и будет лучше нового…
С некоторым запозданием он обнаружил, что девушка его не слушает и просто ждет, когда он умолкнет.
– Э-м-м-м… Что-то случилось?
– Ты уверен, что не привел за собой «хвост»?
– «Хвост»? Я? – опешил Гриша. – Откуда? Из Махачкалы, что ли?
– Да.
– Ты что, совсем дурная?! Как ты себе это представляешь?! – он со стуком поставил стул на пол, чтобы освободить руки для энергичной жестикуляции. – Кто-то несся следом за мной по лесам, полям и буеракам? Перескакивал на полном ходу с поезда на поезд? Как?! С чего ты вообще взяла, что за мной кто-то увязался?
– Я ничего не утверждаю, – Оксана подняла перед собой руку, – и ни в чем тебя не обвиняю. Я просто хочу понять, кому и зачем понадобилось организовывать за моим домом наружное наблюдение?
– Наружку?! – вытаращился на нее Гриша. – За Вельярово?! Когда и где?
– Вон с того холма, – девушка повернулась к окну. – Кассандра сегодня утром видела там соглядатаев с аппаратурой. Я, конечно, допускаю небольшой шанс, что их интересовали вовсе не мы, но шанс этот представляется мне слишком уж призрачным. Ну? Что скажешь?
Гриша молча пододвинул к себе свежеотремонтированный стул и сел, задумчиво почесывая бороду. Оксана была несомненно права. Если ситуация допускает несколько трактовок, то исходить следует из самой худшей. Опыт многих поколений, вынужденных постоянно скрываться и жить в тени, научил их этому простому и горькому правилу.
– Остается еще вероятность, что следили вовсе не за мной, – он поднял на нее угрюмый взгляд.
– А за кем? За мной, что ли? С какой стати?
– Как же все туго переплелось и перемешалось! – вздохнул Евгений. – Еще немного, и мы, чего доброго, друг друга подозревать начнем.
– Вот и займитесь на досуге распутыванием этого клубка, – Оксана взглянула на часы. – Ксюшка даст вам номер машины, попросите Фазиля пробить его по базе. Кто знает, быть может это, действительно, какие-нибудь заезжие любители пейзажной фотографии были. Ну а мне уже пора выметаться. Попробую по возможности прояснить ситуацию на другом фланге. Задачи ясны?
В ответ мужчины только молча кивнули.
– Вот и замечательно… что такое, доча? – она наклонилась к Ксюхе, настойчиво дергавшей ее за штанину.
– Насчет той машины…
– Что еще?
– Я ее на всякий случай… – девочка замялась, – пометила.
– Для женщин их шмотки – едва ли не самая главная ценность в жизни. Перспектива вернуть набитый ими чемодан способна продать все что угодно, – Руслан, не скрывая самодовольства, крутанулся вместе с креслом. – Оксана приедет завтра после обеда.
– Тогда нам, наверное, стоит подготовиться к ее визиту.
– Да что тут готовить-то? Все необходимое оборудование и реактивы у меня под рукой. Жидкий азот сегодня вечером привезут.
– А как же ваш… рабочий стол?
– Зачем? В нем нет необходимости, – отмахнулся Руслан. – Когда уснет, уложим ее прямо тут, на диване. На взятие всех необходимых анализов мне понадобится от силы полчаса.
– Ладно, я понял, – Антон покачал головой. – И что дальше?
– Да ничего особо. Как проспится и немного придет в себя, пусть отправляется восвояси.
– И вы даже не предложите ей остаться?.. Я ни на что не намекаю, просто с учетом ее внезапно пошатнувшегося здоровья такой вариант выглядел бы логично.
– Остаться? – Руслан задумался.
Всего за несколько часов его отношение к Оксане изменилось буквально до неузнаваемости. Еще недавно он воспринимал ее как исключительно приятную во всех отношениях девушку, присутствие которой рядом с ним неизменно скрашивало однообразные серые дни и, особенно, жаркие темные ночи. Но теперь он к собственному удивлению обнаружил, что испытывает легкую оторопь от одной только мысли, чтобы оказаться с Оксаной в одном помещении, не говоря уже о том, чтобы забраться с ней под одеяло. И в своих ощущениях Руслан неожиданно обнаружил признаки самого натурального страха.
Но все его сомнения и тревоги с головой накрывало пьянящее предвкушение новых невероятных открытий. Вырисовывавшиеся впереди перспективы буквально кружили голову, точно нетерпеливое ожидание свидания с возлюбленной. Неутолимое любопытство настоящего ученого и жгучее тщеславие слились в душе Руслана в гремучий коктейль, заставлявший его решительно отбрасывать прочь любые сомнения и тревоги. Шанс вписать свое имя в историю мировой науки выпадает очень и очень немногим, так что эта игра определенно стоила свеч!
Анализ структуры мышечной и костной тканей, наблюдение за процессом деления клеток с избыточным набором хромосом, изучение процессов регенерации, особенности метаболизма… Охватывая мысленным взором объем предстоящей работы и уже догадываясь, сколь фантастические результаты можно получить на выходе, Руслан чувствовал, как его руки охватывает неудержимый зуд. В кои-то веки ему удалось схватить удачу за хвост, и так просто отпускать эту своенравную птаху он не собирался. Не на того напали! Он ее ощиплет, расчленит, препарирует и вытрясет из нее абсолютно все, до самой последней крохи. Результаты обещали с лихвой окупить любые возможные издержки… и даже жертвы.
– Нет, я не вижу необходимости ее здесь задерживать, – Руслан отрицательно помотал головой. – У меня будет целое море работы, и ее присутствие будет только мешать и отвлекать. Пусть проваливает.
– Вы так просто отпустите Оксану на все четыре стороны? – Антон скептически изогнул бровь. – А вдруг еще какой-нибудь анализ взять потребуется?
– Но не сажать же ее в клетку, точно неведомую зверушку! Тут, знаешь ли, уже вполне конкретная статья УК маячит, причем нам всем. Я бы все же предпочел до такого не доводить.
– И ее возможные подозрения вас не смущают? Кто знает, за какие рычаги она может дернуть, чтобы не позволить вам раскрыть ее маленькую тайну. Возможности, насколько я могу судить, у нее весьма обширные…
– Так я и не говорю о том, чтобы полностью о ней забыть! Расслабляться никак нельзя! Присматривать за Оксаной, да и за всем ее семейством стоит весьма внимательно, – Руслан предостерегающе поднял вверх указательный палец. – Кто знает, быть может, ты был прав, и ее родня также отличается подобными… выдающимися способностями? Чем черт не шутит? Так что тут ухо надо держать очень и очень востро!
– Хорошо, я приму необходимые меры и дополнительно проинструктирую людей, – Антон ухмыльнулся и встал с дивана. – Соответствующие специалисты у нас имеются.
* * *
Несмотря на то, что утреннее майское солнце только-только выползло из-за деревьев, оно успело уже изрядно нагреть запыленные бока большого черного внедорожника, пристроившегося на обочине едва различимой в траве проселочной дороги. Выбор времени и места для организации пикника на природе представлялся немного странным, но все вопросы отпадали, стоило лишь заглянуть в приоткрытое окно задней двери, где в глубине салона поблескивал зеленоватый глаз массивного телеобъектива.
– Уф! Ну и жара! Что же днем-то твориться будет?
– Днем обещали дождь и, возможно, первую в этом году грозу, – отозвался фотооператор, неотрывно наблюдавший за экраном камеры.
– К тому времени мы тут в курочку гриль превратимся, – сидевший за рулем водитель не вытерпел и закрутился на сиденье, стаскивая с себя куртку.
– Эй, не ерзай! У меня вся картинка ходуном ходит!
– Можно подумать, что ты там какой-то увлекательный блокбастер смотришь и боишься пропустить важный сюжетный поворот. Уже второй час тут торчим – и какой улов? Одна бегавшая по двору мелкая девчонка?
– Важно не количество, а качество. Рано или поздно, но на крыльце должны засветиться все обитатели дома, и наша задача – никого не пропустить. Так что сиди спокойно и страдай молча – такая уж у нас работа.
– Тебе легко говорить, – проворчал водитель, – у тебя хоть какое-то развлечение имеется.
Он угрюмо уставился в окно, и некоторое время меланхолично наблюдал за тем, как пляшут по траве тени от покачиваемых ветерком ветвей. Но неожиданно он встрепенулся.
– Смотри-ка, у нас гости!
Оторвавшись на секунду от фотоаппарата, его напарник взглянул вперед и увидел, как из-за кустов на дорогу ленивой трусцой выбежала крупная рыжая собака. Заметив машину, она остановилась и села, внимательно ее рассматривая. Ее тонкий хвост время от времени перекатывался из стороны в сторону, загребая дорожную пыль.
– Уф! – облегченно выдохнул оператор. – Я-то уж думал, что люди пожаловали.
Он вернулся к своим наблюдениям, а водитель нашарил в пакете, лежащем на соседнем сиденье, коробку с давно остывшим недоеденным завтраком и открыл окно.
– Эй, собакен! – он поманил ее надкушенным наггетсом. – Есть хочешь?
Собака навострила уши и, поднявшись, неспешно приблизилась к машине. Хватать угощение она однако не спешила, осторожно его обнюхав, а потом посмотрев на водителя так, что тот почувствовал себя немного неуютно. У него сложилось впечатление, что псина полагала его умственно неполноценным. Когда-то давно примерно таким же взглядом смотрела на него школьная учительница математики, когда он, застанный врасплох ее неожиданным вопросом, городил какую-нибудь откровенную глупость.
– Экие мы привередливые! – водитель бросил несчастный наггетс в траву и зашарил в пакете в поисках салфетки.
– А ты чего хотел? – хмыкнул оператор. – В здешних краях даже дворняги элитные! У себя в конуре, небось, с серебра кушают.
Услышав второй голос, собака перевела взгляд на заднее окно, откуда выглядывал объектив фотоаппарата, и ее уши настороженно выпрямились. Она медленно поднялась и отошла чуть подальше, не отрывая взгляда от немигающего стеклянного глаза.
– Ты что, испугалась что ли? – рассмеялся водитель. – Не бойся, он не кусается!
– Да тихо ты! Хватит ржать! – снова осадил его недовольный напарник. – Из-за тебя вся машина трясется!
– Что-то интересное увидел?
– Да, на крыльце несколько человек показалось, – затвор фотоаппарата разродился очередью щелчков, фиксируя картинку.
– Ну, наконец, хоть какой-то результат!
Повернув голову, собака посмотрела в ту же сторону, куда был нацелен объектив, словно пытаясь понять, что именно он там высматривает. А после неспешно потрусила дальше своей дорогой, задержавшись на секунду у заднего колеса, чтобы задрать возле него лапу.
* * *
– Не припомню, чтобы ты когда-нибудь ради меня так прихорашивалась, – Евгений, сложив руки на груди и прислонившись к стене, наблюдал за тем, как Оксана наносит последние штрихи макияжа.
– А тебе что важнее, – девушка даже не повернула головы, – обертка или содержимое?
– Мне важно отношение. Почему ради Руслана ты пытаешься быть лучше, а ради меня – нет?
– Тебе никогда в голову не приходила мысль, что косметика по сути – еще одна разновидность обмана? – Оксана бросила на него укоризненный взгляд. – А вот с тобой я всегда честна до конца. Отчего постоянно и страдаю.
– Мы оба страдаем, – Евгений безнадежно махнул рукой. – Ладно, бог с ним. Ты надолго?
– Что мне там делать-то? Перекинемся парой слов, выпьем чайку, я заберу свой чемодан – и домой. У Руслана же нога сломана, ему сейчас покой нужен.
– Но все остальное-то у него, надеюсь, в порядке?
Оторвавшись на секунду от подведения ресниц, Оксана демонстративно закатила глаза и тихонько застонала.
– Оставь человека в покое! Ему не до любовных утех сейчас. Он, небось, только на обезболивающих уколах и держится. И мне вообще показалось…
– Что?
– Ты понимаешь, в чем состоит разница между причиной и поводом? – неожиданно спросила девушка.
– Да, более-менее, – Евгений был изрядно озадачен таким неожиданным поворотом.
– Так вот, я бы поняла, если вытащенный из реки чемодан служил бы поводом для личной встречи…
– А разве не так?
– …но мне показалось, что дело обстоит с точностью до наоборот – как будто Руслан пригласил меня только ради того, чтобы избавиться от чемодана, а сама я нужна ему постольку поскольку. Во всяком случае, оптимизм в его голосе показался мне каким-то… искусственным, вымученным. Либо его голова забита какими-то иными проблемами, либо в наших с ним отношениях что-то треснуло. В такой ситуации я бы не хотела отнимать у него слишком уж много времени. Задушевной беседы все равно не получится.
Оксана закрыла косметичку и поднялась с пуфика.
– То есть поболтаете о погоде и назад? Точно? – Евгений встал в дверях, перегородив ей выход.
– Обещаю! – девушка привстала на цыпочки и аккуратно, чтобы не испачкать помадой, поцеловала его. – Если хочешь, сами устроим сегодня романтический вечер на двоих. Можно даже со свечами.
– Я буду тебе звонить.
– Экий ревнивец! – Оксана мягко толкнула его в грудь, вынудив отступить в коридор. – Отеллушка ты мой ненаглядный!
Евгений даже слегка растерялся, придумывая достойный ответ на подобный неоднозначный эпитет, но тут на них налетела Ксюша.
– Мам! Знаешь, что я сегодня видела?!
– Та-а-а-к, – протянула Оксана, придирчиво осматривая взъерошенную дочь, – опять одна по округе шасталась?
– А ты видела, какая там отличная погода сегодня?
– Я же тебе уже сто раз говорила, что это может быть опасно! Бездомных собак никто не любит.
– Я не бездомная! – возмутилась девочка.
– Это ты живодерам потом объяснять будешь.
– Пф!
Малышка изобразила столь выразительное страдание, вызванное непроходимой тупостью собеседника, что Евгений не выдержал и рассмеялся. И в самом деле, в окрестностях Вельярово действовало неписанное, но строго соблюдаемое правило, что все собаки здесь – неприкосновенны. Неизвестно, какой ценой оно было в свое время утверждено, но нынче исполнялось жителями окрестных поселков неукоснительно. Хотя довольно непросто представить себе, насколько следует быть безумным, чтобы повздорить с псиной, размером с небольшого теленка.
Впрочем, Ксюше, точнее, Кассандре до теленка было еще далеко, но все равно, бегая по соседним полям и рощам, она ничем не рисковала.
– Ладно, – уступила Оксана, – и что же ты такого интересного сегодня увидела?
– Машину. Большую черную машину на холме за Коганово.
– И?
– А внутри у них стоял во-о-от такой телескоп! – девочка изобразила руками примерный диаметр прибора и посмотрела на мать сквозь импровизированный объектив.
– Телескоп? Днем?
– Ага!
– И что же они в него при свете дня рассматривали?
– Мне показалось, что они рассматривали наш дом.
– Так, – лицо Оксаны словно окаменело, и добродушное выражение медленно растаяло, сменившись холодной сосредоточенностью. – Покажи.
Она положила руку на плечо дочери и следом за ней прошла в главную залу, где осторожно приблизилась к окну. Выглянув из-за ее плеча, Евгений прищурился, рассматривая поросший редким лесом холм, возвышающийся над крышами коттеджей.
– Я никого не вижу, – констатировал он.
– Но машина была там! – настаивала Ксюша. – Я даже ее номер запомнила!
– Умница! – Оксана потрепала дочь по голове и крикнула. – Гриша! Подойди-ка сюда!
В коридоре послышались шаги, и в комнату вошел Гриша, гордо несущий перед собой отремонтированный стул. Что ни говори, а руки у бородача и впрямь были из настоящего золота.
– Вот, смотри, – он перевернул его, демонстрируя места склейки, – как и обещал. Осталось чуть зашпаклевать, покрыть белым лачком – и будет лучше нового…
С некоторым запозданием он обнаружил, что девушка его не слушает и просто ждет, когда он умолкнет.
– Э-м-м-м… Что-то случилось?
– Ты уверен, что не привел за собой «хвост»?
– «Хвост»? Я? – опешил Гриша. – Откуда? Из Махачкалы, что ли?
– Да.
– Ты что, совсем дурная?! Как ты себе это представляешь?! – он со стуком поставил стул на пол, чтобы освободить руки для энергичной жестикуляции. – Кто-то несся следом за мной по лесам, полям и буеракам? Перескакивал на полном ходу с поезда на поезд? Как?! С чего ты вообще взяла, что за мной кто-то увязался?
– Я ничего не утверждаю, – Оксана подняла перед собой руку, – и ни в чем тебя не обвиняю. Я просто хочу понять, кому и зачем понадобилось организовывать за моим домом наружное наблюдение?
– Наружку?! – вытаращился на нее Гриша. – За Вельярово?! Когда и где?
– Вон с того холма, – девушка повернулась к окну. – Кассандра сегодня утром видела там соглядатаев с аппаратурой. Я, конечно, допускаю небольшой шанс, что их интересовали вовсе не мы, но шанс этот представляется мне слишком уж призрачным. Ну? Что скажешь?
Гриша молча пододвинул к себе свежеотремонтированный стул и сел, задумчиво почесывая бороду. Оксана была несомненно права. Если ситуация допускает несколько трактовок, то исходить следует из самой худшей. Опыт многих поколений, вынужденных постоянно скрываться и жить в тени, научил их этому простому и горькому правилу.
– Остается еще вероятность, что следили вовсе не за мной, – он поднял на нее угрюмый взгляд.
– А за кем? За мной, что ли? С какой стати?
– Как же все туго переплелось и перемешалось! – вздохнул Евгений. – Еще немного, и мы, чего доброго, друг друга подозревать начнем.
– Вот и займитесь на досуге распутыванием этого клубка, – Оксана взглянула на часы. – Ксюшка даст вам номер машины, попросите Фазиля пробить его по базе. Кто знает, быть может это, действительно, какие-нибудь заезжие любители пейзажной фотографии были. Ну а мне уже пора выметаться. Попробую по возможности прояснить ситуацию на другом фланге. Задачи ясны?
В ответ мужчины только молча кивнули.
– Вот и замечательно… что такое, доча? – она наклонилась к Ксюхе, настойчиво дергавшей ее за штанину.
– Насчет той машины…
– Что еще?
– Я ее на всякий случай… – девочка замялась, – пометила.
