С Гулиного места танцпол просматривался не то, чтобы сильно — слегка. Но кое-что было видно. Скакала толпа в центре танцпола. В каком-то нездешнем экстазе извивались несколько девушек в коротких мини. Чуть двигался паренек в темной рубашке.
Гуля обратила внимание на компанию высоких мужественных парней. Обтягивающие майки не скрывали развитых мускулов, крепких торсов. Поглядела в их лица (с дивана пришлось привстать) и глазам своим не поверила: пареньки Антона в количестве пяти штук! Основной состав и кое-кто из второго состава, надо полагать. Будний день, но они скорее придут сюда в будни, чем после выступлений на выходных. Хотя, кто знает, сколько драйва они чувствуют после выступления. И не выступали ли они сегодня тоже: Антошкин коллектив был не только в выходные завален заказами.
И нет ли среди них Антона...
Гуля задышала чаще: вот незадача. Еще звонила ему, дуреха. Зачем звонила, спрашивается? Сидишь себе в клубе, с диванчика не гонят, никто не докучает...
Понаблюдав еще немного, Гуля выяснила: Антона здесь нет. Стало легче, но почему-то и немного грустно. Она прикрыла глаза, приказав себе забыть о тупой ноющей боли, что сковала голову.
Гуля уже жалела, что оказалась здесь. Не стоило писать отцу, что она переночует у знакомых: нужно было все-таки дождаться, когда дядя Расим покинет дом. Он же должен был когда-нибудь уехать, у него жена, блин, дети...
Музыка била по ушам, и народ довольно кричал. Гуля не разделяла восторгов танцующей толпы. Съежившись — в зале работал кондиционер, потоки воздуха были прохладными — она закрыла глаза и попыталась отключиться.
- Девушка, мы тут присядем? Девушка -а... - кричал ей в ухо кто-то.
Гуля открыла глаза не с первого раза. Она уже почти заснула, и грохочущая музыка не особенно мешала ей.
- Эй, а это же...блин, девчонка, с Антоном целовалась! Ну, «Леди-фаер»! Ден, помнишь? Анто-он!
От таких слов Гуля чуть не подскочила на диване. Сердце забилось чаще, испарина покрыла лицо: к ним подходил Антон. В такой же обтягивающей майке и джинсах, как у своих парней.
- Гуля? Привет! Устала танцевать? Да ладно! А сколько времени? - холодный пот прошиб Гулю, когда она увидела, что Антон вытаскивает сотовый из кармана. Он не видел ее звонков, не слышал...
Многозначительно подняв брови, Антон некоторое время смотрел на светящийся экран. Пара нажатий...
- Ребята, мы с Гулей на пару слов, - Антон взял Гулю за руку. - Пойдем?
Гуля не смогла отказаться: и слова-то произнести никакого не смогла.
Держась за руки (вернее, за руку ее держал Антон, а Гуля покорно шла за ним, не стряхнув толком с себя оцепенение), прошли через танцующую толпу.
Антон открыл дверь, и они оказались в просторном коридоре. Музыки здесь почти не было слышно. Гуля блаженно потерла виски.
- Гуль, в чем дело? Ты что-то не пляшешь, не нарядная и у меня два пропущенных от тебя. Дома серьезные проблемы?
-Ну. Есть немного, - а чего скрывать от Тоши, если он однажды чуть не схлопотал от папки бутылкой?
-И тебе негде переночевать.
-Типа того, - отворачиваясь, пробормотала сквозь зубы Гуля, - я даже тебе звонила, видишь? А потом вспомнила, что в ночном клубе можно пересидеть до утра. Вот решила никого не напрягать своими просьбами о пристанище. Так что пойду я на диванчик...
- Стой, - Антон вновь схватил Гулю за руку. Сильная ладонь Тошки сжала будто в тисках ее пальцы, - поехали, у меня в танцевальном центре переночуешь. Там тихо — и есть чайник. А я тебя отвезу и вернусь к своим.
Когда Гуля услышала про чайник, у нее чуть в глазах не потемнело. Есть очень хотелось, естественно. Она даже раздумывала, а не купить ли ей здесь чипсов или еще какой ерунды, но цены кусались, и Гуля все-таки отказалась от этой затеи.
Пусть принимать помощь от Антона она не горела желанием, еще, кроме голода, голова нещадно ныла от шума. Тем более, он уедет сразу же...
- Ну... хорошо.
- Поехали, - Антон потянул ее за собой к выходу.
- А твои друзья?
-Поймут. Тем более, я же ненадолго.
Гуля с некоторой долей опаски зашла за Антоном в пустой и неосвещенный танцевальный центр. Щелкнул выключатель, раздевалка озарилась светом, только волнение Гули никуда не делось.
- Сейчас покажу, где что лежит. Я съехал отсюда месяца два назад, но иногда все-таки остаюсь ночевать. По привычке больше. Я ж здесь, считай, пять лет жил…Где работал, тут же и жил..
Гуля помнила.
Антон прошел дальше, в танцевальный зал. Включил в нем свет. Обернулся на пороге – высокий, широкоплечий. Спросил участливо:
- Ты так и будешь стоять? Раздевалочные скамейки не предназначены, чтобы на них спали…
«Меня бы даже это устроило. Что угодно. Лишь бы была одна и без шума», - подумала Гуля. Постояв в раздевалке, нехотя шагнула в танцевальный зал.
Антона в нем уже не было, зато была открыта дверь в тренерскую. Гуля подошла к зеркалам, занимавшим одну из стен - обычный интерьер танцевальных залов. Посмотрела на себя. Глаза красные, лицо уставшее и осунувшееся. Косметика, которой она красилась утром, исчезла: Гуля немного поплакала в сквере, а после вытерла лицо влажными салфетками.
- А! Ну, как всегда! Если женщина подошла к зеркалу, ее камазом не оттащишь! Мои девчонки постоянно смотрятся, когда репетируем. Вроде бы танцуют не первый год, и в курсе, что красивые, а все равно! Ору на них, воспитываю – без толку, - прозвучал насмешливый голос Антона.
Сконфузившаяся Гуля отошла от зеркала.
- Заходи, - широким жестом Антон пригласил ее в тренерскую. Гуля шагнула туда и с интересом огляделась: вот где прожил Антон пять лет, его дом…
Она надеялась увидеть здесь что-нибудь необычное, показывающее характер и пристрастия хозяина, но тут не было ровным счетом ничего примечательного. Комната была поделена гипсокартонной стеной на две части.
В той, куда зашла Гуля, стоял большой стол с микроволновкой и электрическим чайником, два шкафчика, еще один маленький столик и несколько стульев – для переодевания инструкторов.
Антон же открыл деревянную дверь в гипсокартонной стене.
- Здесь диван, - сказал он и шагнул внутрь. Гуля зайти не осмелилась, заглянула во вторую часть комнаты с порога. Диван, шкаф-купе и компьютерный стол. Окно занавешено тяжелыми шторами.
Антон отодвинул дверцу шкафа.
- Гель для душа, полотенца… Душ в раздевалке, если что. Есть одеяло и постельное белье. Чистое почти. Предупреждаю сразу: я здесь один раз ночевал, пользовался. Бери – или не бери, смотри сама.
- Разберусь, - нетерпеливо перебила Антона Гуля.
Ей хотелось выйти поскорее отсюда, чтобы не находиться с Антоном один на один в полутемной тесной комнате.
И повод появился: мелодичный звонок его сотового.
Гуля вышла из тренерской. Разговоры Антона подслушивать не желала.
Но дверь она не закрыла, и волей-неволей стала свидетельницей разговора.
- Вы уже ушли? А почему меня не подождали? – ни капли сожаления. Вдруг голос Антона изменился, став жестким и властным. Гуля даже онемела, стоя в танцевальном зале, - Скажи Дену, чтобы он не трахал сегодня свою новую подружку! Он завтра трюки с огнем делает, мне не надо несчастных случаев от того, что слишком бурно провел ночь! Дай мне его… Ден! Скажи сразу, будешь ты заниматься сексом сегодня или нет? Если да, я поставлю на твое место Илью! Завтра делай с ней что угодно, и не один раз. Сегодня – табу! Хорошо… Покеда…
Тоша стал другим. Такого резкого и холодного тона, отрывистых фраз, Гуля не слышала от него никогда. Конечно, пять лет назад что-то похожее проскальзывало в его голосе на тренировках, но тогда он был одним из рядовых фаерщиков в Женькином коллективе. Теперь коллектив у него свой. Где он начальник, жесткий руководитель.
Крамольный вопрос закрался в голову: а в постели Антон тоже такой? Принуждающий к подчинению?
Ее бросило в жар, а потом тысячи остреньких иголочек словно впились в тело. Гуля затрясла головой, размеренно подышала. Отлегло.
Она специально закашлялась так, что слезы на глазах выступили. Ненормальная… Не сидится тебе дома, бегаешь по ночным клубам, вот и мысли дурацкие лезут в голову!
Антон вышел из тренерской, неся в руках чайник. И, вопреки всей неоднозначности ситуации, не поддеть его Гуля не могла: так она хотела отвлечься от провокационных мыслей и выяснить, что же за отношения у них в коллективе.
- Круто! – Гуля сделала большие глаза, - Нет, не могу молчать! Я просто чуть не упала, Антон, нечаянно услышав, что ты лезешь в личную жизнь своих артистов!
Антон остановился, нахмурился. Несколько секунд он молчал, видимо, вспоминая, что же такого не понравилось в его разговоре Гуле.
- А-а! Ты про секс? Да, в моем коллективе есть правило: никакого секса перед выступлением, если твоя роль в нем достаточно серьезна и есть сложные моменты. Секс расслабляет мышцы…и в принципе расслабляет. Мне не надо несчастных случаев на площадке. Ты же сама знаешь, Гуля, что это такое, если у тебя дрогнет рука или будет расслабленное не вовремя тело. Остальных ребят я не прошу об этом, но, подозреваю, некоторые тоже соблюдают мое правило. Это как-то дисциплинирует тело, что ли… Раньше, когда танцевал в профессиональном коллективе, нам тоже говорили об этом. И правило работало!
- Ясно, - процедила Гуля, - а если они не послушают тебя?
- Это уже их проблемы. Я на самом деле не лезу никуда. Не послушали - их ответственность. Мое дело предупредить. Если человек много косячит, я отправляю его во второй и третий состав, которые выступают меньше. Меньше выступлений – меньше денег. Когда речь идет о деньгах, информация доходит до народа на раз-два.
Все оказалось так просто! И логичная мысль пришла голову: если у Антона много работы и он исполняет сложные трюки, значит…
- Ой, Антон! Бедняга! Это правило для тебя же тоже действует? Вот кошма-ар!
Гуля пожалела, что не захватила из дома скотч. После последнего вопроса не мешало бы им рот себе заклеить.
Антон, так и держа в руках чайник, расхохотался.
- Какая Гульмира заботливая! – выдохнул он, отсмеявшись, - все у меня в порядке. Чем больше копится, тем дольше фейерверк…
Гуля почувствовала, что краснеет и улыбается неестественно и по-дурацки.
- Я ..я сама бы налила, - указала на чайник, силясь всеми силами переменить тему разговора. Антон пожалел ее, не стал заострять внимание на прошлых словах Гули:
- Отдыхай…Парни из клуба ушли, я никуда не тороплюсь. Давай с тобой чаю попьем, как в старые добрые времена, и – по домам. То есть я домой поеду…
- Согласна. Только здесь, не там. В зале вы чай пьете? – Гуля после всяких «фейерверков» и мыслей не по делу отказала себе в возможности вернуться в тренерскую. Слишком близко будут они сидеть, а в Гулины планы не входило невзначай касаться крепкого тела Антона.
Только ей так нужен сейчас человек, с которым она бы смогла поговорить! Нет, не о папе и дяде Расиме. Просто – поговорить, чтобы не чувствовать своего полнейшего одиночества и брошенности.
- Конечно! Бери коврики для йоги. Вон они, в углу, расстилай! Сейчас все принесу. Есть печенье и пряники…
Антон вернулся с наполненным водой чайником. Зайдя в тренерскую и включив его, вышел оттуда с несколькими коробками и пакетами.
- Запасы для парней, - пояснил он заинтересовавшейся Гуле, кладя все на один из ковриков, которые она успела расстелить около стены, - для девчонок держу шоколадки. Осталась одна, остальной запас они почистили. Не могут без сладкого…
Гуля ждала Антона, сидя на розовом коврике, который постелила с одной стороны от коврика с продуктами. Другую сторону отвела для Антона. Но сидеть на полу получалось в какой-то мере более близко, чем за столом. Гуля отодвинула коврик Антона на приличное расстояние. Вот так – в самый раз.
Скоро тот принес из тренерской кружки, чай, и, наконец, вскипевший чайник.
- И все-таки самый лучший чай был в сквере около твоего дома, когда мы тренировались с пяти вечера, помнишь? Женек заваривал травки собственного сбора… До сих пор вспоминаю… - Антон поставил чайник на линолеум и уселся на коврик по-турецки.
Гуля еле-еле кивнула, рассматривая мышцы на обнаженных руках Антона. Как здорово, что у них было общее прошлое. Хоть что-то общее.
Ей было не по себе: столько лет относиться к Антону с завистью и злостью, а теперь запросто распивать чаи у него в танцевальном зале. И он ведь не отказал ей в помощи, в то время как отец и дядя Расим…
Тошка – посторонний человек, а они… О чем они там договорились?
Гуля опустила голову вниз, как делала всегда, чтобы скрыть свои чувства, слишком явно проявляющиеся на лице. Взяла два пакетика, разложила по чашкам. Подхватив чайник, залила их кипятком. Только бы он не сказал лишнего, не начал жалеть ее, от чего у Гули польются слезы ручьем. Длинный нервный день, такой же вечер, почти половина бессонной и шумной ночи, чай рядом с Антоном. Ей надо было бы давно пойти спать, но сонливости не было. Ее сменило внутреннее напряжение: Гуля чувствовала себя натянутой струной. Еще миллиметр – и порвется.
«Я сильная, сильная… Я не могу быть сильной! Не могу, идите вы все лесом!»
- Гуля? – и этих ноток в голосе Антона, удивительно нежных и ласковых, она тоже ни разу не слышала.
Здесь уже не выдержала. Шмыгнула носом, подняла голову вверх: если ее запрокинуть посильнее, слезы не польются, а посидев так с минутку, плакать расхочется.
Смотрела в потолок, смаргивала слезы.
- Ладно, все нормально. Извини, - вернувшись в нормальное положение, сразу же схватила кружку и сделала большой глоток. Кипяток обжег губы и рот, но Гуле было все равно. Боль, как и запрокинутая голова, помогла остановить слезы.
Антон больше не говорил ничего, лишь внимательно смотрел на нее своими голубыми глазами.
Гуля тоже молчала, глядя на противоположную стену.
- Какой ремонт у тебя здесь хороший. И зеркала, и линолеум… Супер! – она была готова говорить о чем угодно, пусть и немного дрожащим голосом, лишь бы не думать, что сейчас чуть не расплакалась перед Антоном. Из последних сил выдавливая из себя слова, продолжала расхваливать обстановку, - и в раздевалке микроволновка с чайником – класс! Хотя я не представляю, как это, когда ты живешь на работе. За дверью постоянно чужие люди – полно чужих людей!
- Привыкаешь ко всему, - Антон мудро сделал вид, что ничего не видит, - ко всему… А когда совсем надоедало, я уходил из центра в пять, возвращался к концу занятий…У меня же администратор здесь еще, отмечает присутствующих, собирает деньги, продает абонементы, и танцевальный центр под присмотром. А если стояли мои тренировки, то вообще отлично: шагнул в другую комнату – и уже на работе!
- Ага, здорово, - Гуля вспомнила о своих изматывающих утренних и вечерних поездках до «Мая» и обратно. Молодец, что уволилась! Она проживет и без денег дяди Расима отлично! Уж чего-нибудь да найдет. Конечно, надо у него забрать трудовую, но Гуля была готова завести трудовую книжку с нуля, лишь бы больше с этой семейкой не связываться.
- И квартиру ты, говорят, Антон, купил?
- Правду говорят. Недавно в ней ремонт закончился, и я переехал. Живу теперь, как человек. Я к этому долго шел. Пять лет, считай… Танцевальный центр приносил доход, плюс огонь. И огонь даже больше иногда. Сложные программы, постоянные тренировки… Чтобы удивить, нужна необычная задумка и идеальное исполнение, сама знаешь.
Гуля обратила внимание на компанию высоких мужественных парней. Обтягивающие майки не скрывали развитых мускулов, крепких торсов. Поглядела в их лица (с дивана пришлось привстать) и глазам своим не поверила: пареньки Антона в количестве пяти штук! Основной состав и кое-кто из второго состава, надо полагать. Будний день, но они скорее придут сюда в будни, чем после выступлений на выходных. Хотя, кто знает, сколько драйва они чувствуют после выступления. И не выступали ли они сегодня тоже: Антошкин коллектив был не только в выходные завален заказами.
И нет ли среди них Антона...
Гуля задышала чаще: вот незадача. Еще звонила ему, дуреха. Зачем звонила, спрашивается? Сидишь себе в клубе, с диванчика не гонят, никто не докучает...
Понаблюдав еще немного, Гуля выяснила: Антона здесь нет. Стало легче, но почему-то и немного грустно. Она прикрыла глаза, приказав себе забыть о тупой ноющей боли, что сковала голову.
Гуля уже жалела, что оказалась здесь. Не стоило писать отцу, что она переночует у знакомых: нужно было все-таки дождаться, когда дядя Расим покинет дом. Он же должен был когда-нибудь уехать, у него жена, блин, дети...
Музыка била по ушам, и народ довольно кричал. Гуля не разделяла восторгов танцующей толпы. Съежившись — в зале работал кондиционер, потоки воздуха были прохладными — она закрыла глаза и попыталась отключиться.
- Девушка, мы тут присядем? Девушка -а... - кричал ей в ухо кто-то.
Гуля открыла глаза не с первого раза. Она уже почти заснула, и грохочущая музыка не особенно мешала ей.
- Эй, а это же...блин, девчонка, с Антоном целовалась! Ну, «Леди-фаер»! Ден, помнишь? Анто-он!
От таких слов Гуля чуть не подскочила на диване. Сердце забилось чаще, испарина покрыла лицо: к ним подходил Антон. В такой же обтягивающей майке и джинсах, как у своих парней.
- Гуля? Привет! Устала танцевать? Да ладно! А сколько времени? - холодный пот прошиб Гулю, когда она увидела, что Антон вытаскивает сотовый из кармана. Он не видел ее звонков, не слышал...
Многозначительно подняв брови, Антон некоторое время смотрел на светящийся экран. Пара нажатий...
- Ребята, мы с Гулей на пару слов, - Антон взял Гулю за руку. - Пойдем?
Гуля не смогла отказаться: и слова-то произнести никакого не смогла.
Держась за руки (вернее, за руку ее держал Антон, а Гуля покорно шла за ним, не стряхнув толком с себя оцепенение), прошли через танцующую толпу.
Антон открыл дверь, и они оказались в просторном коридоре. Музыки здесь почти не было слышно. Гуля блаженно потерла виски.
- Гуль, в чем дело? Ты что-то не пляшешь, не нарядная и у меня два пропущенных от тебя. Дома серьезные проблемы?
-Ну. Есть немного, - а чего скрывать от Тоши, если он однажды чуть не схлопотал от папки бутылкой?
-И тебе негде переночевать.
-Типа того, - отворачиваясь, пробормотала сквозь зубы Гуля, - я даже тебе звонила, видишь? А потом вспомнила, что в ночном клубе можно пересидеть до утра. Вот решила никого не напрягать своими просьбами о пристанище. Так что пойду я на диванчик...
- Стой, - Антон вновь схватил Гулю за руку. Сильная ладонь Тошки сжала будто в тисках ее пальцы, - поехали, у меня в танцевальном центре переночуешь. Там тихо — и есть чайник. А я тебя отвезу и вернусь к своим.
Когда Гуля услышала про чайник, у нее чуть в глазах не потемнело. Есть очень хотелось, естественно. Она даже раздумывала, а не купить ли ей здесь чипсов или еще какой ерунды, но цены кусались, и Гуля все-таки отказалась от этой затеи.
Пусть принимать помощь от Антона она не горела желанием, еще, кроме голода, голова нещадно ныла от шума. Тем более, он уедет сразу же...
- Ну... хорошо.
- Поехали, - Антон потянул ее за собой к выходу.
- А твои друзья?
-Поймут. Тем более, я же ненадолго.
Глава 13
Гуля с некоторой долей опаски зашла за Антоном в пустой и неосвещенный танцевальный центр. Щелкнул выключатель, раздевалка озарилась светом, только волнение Гули никуда не делось.
- Сейчас покажу, где что лежит. Я съехал отсюда месяца два назад, но иногда все-таки остаюсь ночевать. По привычке больше. Я ж здесь, считай, пять лет жил…Где работал, тут же и жил..
Гуля помнила.
Антон прошел дальше, в танцевальный зал. Включил в нем свет. Обернулся на пороге – высокий, широкоплечий. Спросил участливо:
- Ты так и будешь стоять? Раздевалочные скамейки не предназначены, чтобы на них спали…
«Меня бы даже это устроило. Что угодно. Лишь бы была одна и без шума», - подумала Гуля. Постояв в раздевалке, нехотя шагнула в танцевальный зал.
Антона в нем уже не было, зато была открыта дверь в тренерскую. Гуля подошла к зеркалам, занимавшим одну из стен - обычный интерьер танцевальных залов. Посмотрела на себя. Глаза красные, лицо уставшее и осунувшееся. Косметика, которой она красилась утром, исчезла: Гуля немного поплакала в сквере, а после вытерла лицо влажными салфетками.
- А! Ну, как всегда! Если женщина подошла к зеркалу, ее камазом не оттащишь! Мои девчонки постоянно смотрятся, когда репетируем. Вроде бы танцуют не первый год, и в курсе, что красивые, а все равно! Ору на них, воспитываю – без толку, - прозвучал насмешливый голос Антона.
Сконфузившаяся Гуля отошла от зеркала.
- Заходи, - широким жестом Антон пригласил ее в тренерскую. Гуля шагнула туда и с интересом огляделась: вот где прожил Антон пять лет, его дом…
Она надеялась увидеть здесь что-нибудь необычное, показывающее характер и пристрастия хозяина, но тут не было ровным счетом ничего примечательного. Комната была поделена гипсокартонной стеной на две части.
В той, куда зашла Гуля, стоял большой стол с микроволновкой и электрическим чайником, два шкафчика, еще один маленький столик и несколько стульев – для переодевания инструкторов.
Антон же открыл деревянную дверь в гипсокартонной стене.
- Здесь диван, - сказал он и шагнул внутрь. Гуля зайти не осмелилась, заглянула во вторую часть комнаты с порога. Диван, шкаф-купе и компьютерный стол. Окно занавешено тяжелыми шторами.
Антон отодвинул дверцу шкафа.
- Гель для душа, полотенца… Душ в раздевалке, если что. Есть одеяло и постельное белье. Чистое почти. Предупреждаю сразу: я здесь один раз ночевал, пользовался. Бери – или не бери, смотри сама.
- Разберусь, - нетерпеливо перебила Антона Гуля.
Ей хотелось выйти поскорее отсюда, чтобы не находиться с Антоном один на один в полутемной тесной комнате.
И повод появился: мелодичный звонок его сотового.
Гуля вышла из тренерской. Разговоры Антона подслушивать не желала.
Но дверь она не закрыла, и волей-неволей стала свидетельницей разговора.
- Вы уже ушли? А почему меня не подождали? – ни капли сожаления. Вдруг голос Антона изменился, став жестким и властным. Гуля даже онемела, стоя в танцевальном зале, - Скажи Дену, чтобы он не трахал сегодня свою новую подружку! Он завтра трюки с огнем делает, мне не надо несчастных случаев от того, что слишком бурно провел ночь! Дай мне его… Ден! Скажи сразу, будешь ты заниматься сексом сегодня или нет? Если да, я поставлю на твое место Илью! Завтра делай с ней что угодно, и не один раз. Сегодня – табу! Хорошо… Покеда…
Тоша стал другим. Такого резкого и холодного тона, отрывистых фраз, Гуля не слышала от него никогда. Конечно, пять лет назад что-то похожее проскальзывало в его голосе на тренировках, но тогда он был одним из рядовых фаерщиков в Женькином коллективе. Теперь коллектив у него свой. Где он начальник, жесткий руководитель.
Крамольный вопрос закрался в голову: а в постели Антон тоже такой? Принуждающий к подчинению?
Ее бросило в жар, а потом тысячи остреньких иголочек словно впились в тело. Гуля затрясла головой, размеренно подышала. Отлегло.
Она специально закашлялась так, что слезы на глазах выступили. Ненормальная… Не сидится тебе дома, бегаешь по ночным клубам, вот и мысли дурацкие лезут в голову!
Антон вышел из тренерской, неся в руках чайник. И, вопреки всей неоднозначности ситуации, не поддеть его Гуля не могла: так она хотела отвлечься от провокационных мыслей и выяснить, что же за отношения у них в коллективе.
- Круто! – Гуля сделала большие глаза, - Нет, не могу молчать! Я просто чуть не упала, Антон, нечаянно услышав, что ты лезешь в личную жизнь своих артистов!
Антон остановился, нахмурился. Несколько секунд он молчал, видимо, вспоминая, что же такого не понравилось в его разговоре Гуле.
- А-а! Ты про секс? Да, в моем коллективе есть правило: никакого секса перед выступлением, если твоя роль в нем достаточно серьезна и есть сложные моменты. Секс расслабляет мышцы…и в принципе расслабляет. Мне не надо несчастных случаев на площадке. Ты же сама знаешь, Гуля, что это такое, если у тебя дрогнет рука или будет расслабленное не вовремя тело. Остальных ребят я не прошу об этом, но, подозреваю, некоторые тоже соблюдают мое правило. Это как-то дисциплинирует тело, что ли… Раньше, когда танцевал в профессиональном коллективе, нам тоже говорили об этом. И правило работало!
- Ясно, - процедила Гуля, - а если они не послушают тебя?
- Это уже их проблемы. Я на самом деле не лезу никуда. Не послушали - их ответственность. Мое дело предупредить. Если человек много косячит, я отправляю его во второй и третий состав, которые выступают меньше. Меньше выступлений – меньше денег. Когда речь идет о деньгах, информация доходит до народа на раз-два.
Все оказалось так просто! И логичная мысль пришла голову: если у Антона много работы и он исполняет сложные трюки, значит…
- Ой, Антон! Бедняга! Это правило для тебя же тоже действует? Вот кошма-ар!
Гуля пожалела, что не захватила из дома скотч. После последнего вопроса не мешало бы им рот себе заклеить.
Антон, так и держа в руках чайник, расхохотался.
- Какая Гульмира заботливая! – выдохнул он, отсмеявшись, - все у меня в порядке. Чем больше копится, тем дольше фейерверк…
Гуля почувствовала, что краснеет и улыбается неестественно и по-дурацки.
- Я ..я сама бы налила, - указала на чайник, силясь всеми силами переменить тему разговора. Антон пожалел ее, не стал заострять внимание на прошлых словах Гули:
- Отдыхай…Парни из клуба ушли, я никуда не тороплюсь. Давай с тобой чаю попьем, как в старые добрые времена, и – по домам. То есть я домой поеду…
- Согласна. Только здесь, не там. В зале вы чай пьете? – Гуля после всяких «фейерверков» и мыслей не по делу отказала себе в возможности вернуться в тренерскую. Слишком близко будут они сидеть, а в Гулины планы не входило невзначай касаться крепкого тела Антона.
Только ей так нужен сейчас человек, с которым она бы смогла поговорить! Нет, не о папе и дяде Расиме. Просто – поговорить, чтобы не чувствовать своего полнейшего одиночества и брошенности.
- Конечно! Бери коврики для йоги. Вон они, в углу, расстилай! Сейчас все принесу. Есть печенье и пряники…
Антон вернулся с наполненным водой чайником. Зайдя в тренерскую и включив его, вышел оттуда с несколькими коробками и пакетами.
- Запасы для парней, - пояснил он заинтересовавшейся Гуле, кладя все на один из ковриков, которые она успела расстелить около стены, - для девчонок держу шоколадки. Осталась одна, остальной запас они почистили. Не могут без сладкого…
Гуля ждала Антона, сидя на розовом коврике, который постелила с одной стороны от коврика с продуктами. Другую сторону отвела для Антона. Но сидеть на полу получалось в какой-то мере более близко, чем за столом. Гуля отодвинула коврик Антона на приличное расстояние. Вот так – в самый раз.
Скоро тот принес из тренерской кружки, чай, и, наконец, вскипевший чайник.
- И все-таки самый лучший чай был в сквере около твоего дома, когда мы тренировались с пяти вечера, помнишь? Женек заваривал травки собственного сбора… До сих пор вспоминаю… - Антон поставил чайник на линолеум и уселся на коврик по-турецки.
Гуля еле-еле кивнула, рассматривая мышцы на обнаженных руках Антона. Как здорово, что у них было общее прошлое. Хоть что-то общее.
Ей было не по себе: столько лет относиться к Антону с завистью и злостью, а теперь запросто распивать чаи у него в танцевальном зале. И он ведь не отказал ей в помощи, в то время как отец и дядя Расим…
Тошка – посторонний человек, а они… О чем они там договорились?
Гуля опустила голову вниз, как делала всегда, чтобы скрыть свои чувства, слишком явно проявляющиеся на лице. Взяла два пакетика, разложила по чашкам. Подхватив чайник, залила их кипятком. Только бы он не сказал лишнего, не начал жалеть ее, от чего у Гули польются слезы ручьем. Длинный нервный день, такой же вечер, почти половина бессонной и шумной ночи, чай рядом с Антоном. Ей надо было бы давно пойти спать, но сонливости не было. Ее сменило внутреннее напряжение: Гуля чувствовала себя натянутой струной. Еще миллиметр – и порвется.
«Я сильная, сильная… Я не могу быть сильной! Не могу, идите вы все лесом!»
- Гуля? – и этих ноток в голосе Антона, удивительно нежных и ласковых, она тоже ни разу не слышала.
Здесь уже не выдержала. Шмыгнула носом, подняла голову вверх: если ее запрокинуть посильнее, слезы не польются, а посидев так с минутку, плакать расхочется.
Смотрела в потолок, смаргивала слезы.
- Ладно, все нормально. Извини, - вернувшись в нормальное положение, сразу же схватила кружку и сделала большой глоток. Кипяток обжег губы и рот, но Гуле было все равно. Боль, как и запрокинутая голова, помогла остановить слезы.
Антон больше не говорил ничего, лишь внимательно смотрел на нее своими голубыми глазами.
Гуля тоже молчала, глядя на противоположную стену.
- Какой ремонт у тебя здесь хороший. И зеркала, и линолеум… Супер! – она была готова говорить о чем угодно, пусть и немного дрожащим голосом, лишь бы не думать, что сейчас чуть не расплакалась перед Антоном. Из последних сил выдавливая из себя слова, продолжала расхваливать обстановку, - и в раздевалке микроволновка с чайником – класс! Хотя я не представляю, как это, когда ты живешь на работе. За дверью постоянно чужие люди – полно чужих людей!
- Привыкаешь ко всему, - Антон мудро сделал вид, что ничего не видит, - ко всему… А когда совсем надоедало, я уходил из центра в пять, возвращался к концу занятий…У меня же администратор здесь еще, отмечает присутствующих, собирает деньги, продает абонементы, и танцевальный центр под присмотром. А если стояли мои тренировки, то вообще отлично: шагнул в другую комнату – и уже на работе!
- Ага, здорово, - Гуля вспомнила о своих изматывающих утренних и вечерних поездках до «Мая» и обратно. Молодец, что уволилась! Она проживет и без денег дяди Расима отлично! Уж чего-нибудь да найдет. Конечно, надо у него забрать трудовую, но Гуля была готова завести трудовую книжку с нуля, лишь бы больше с этой семейкой не связываться.
- И квартиру ты, говорят, Антон, купил?
- Правду говорят. Недавно в ней ремонт закончился, и я переехал. Живу теперь, как человек. Я к этому долго шел. Пять лет, считай… Танцевальный центр приносил доход, плюс огонь. И огонь даже больше иногда. Сложные программы, постоянные тренировки… Чтобы удивить, нужна необычная задумка и идеальное исполнение, сама знаешь.
