- Так показать, где что лежит, или сама найдешь?
- Да иди уже, Антон! Разберусь сама!
Антон, усмехнувшись и весело насвистывая, вышел из тренерской, оставив Гулю самостоятельно искать продукты.
Она боялась подумать, что нравится Антону. Тогда фантазия занесет ее в непроходимые дебри надежд, которые питать вовсе не обязательно.
Еще момент. От слова « нравится» до слова «люблю» в сознании Гули был всего один шаг — это она прекрасно помнила за собой. Она нравилась Женьку, нравилась Руслану. Именно нравилась — ничего больше. А Гуля была раньше убеждена, дурочка, что Женька с Русланом любят ее. Потом было очень неприятно осознавать, что ты просто ошиблась, подменив одно слово другим. Теперь Гуля не хотела себе давать ни малейшей надежды — во избежании разочарования. Слишком она желала слово «любовь» хоть немного применить к Тошке.
Антон вернулся, когда Гуля разыскала -таки хитро спрятанный маленький холодильник, заварила чай и разогрела блины в микроволновке.
Завтрак с Тошей ее нисколько не смутил: они всем старым коллективом столько завтракали, обедали и ужинали вместе! А уж сколько литров выпили вместе чая и кофе!
Антон жевал, изредка кидая многозначительные взгляды на Гулю. Та взяла блин, запихнула в рот. Не будет ни о чем спрашивать. Вам все равно – нам все равно.
- Что делать сегодня будешь? Работаешь?
- Нет. Уволилась.
- Правильно. Давно тебе хотел сказать. Ты же прекрасно можешь заработать с помощью выступлений, Гуля! Ты же и восток преподаёшь! Зачем тебе магазин? Только силы отнимает.
-Я тоже об этом подумала. Недавно ушла.
Разговор все не заходил о вещах, которые так хотела узнать Гуля. Антон, кажется, предпочел говорить о чем угодно, но не о самом важном для нее.
- Как тебе мой номер? – спросил вдруг Антон. Гуля засмущалась, но в руки себя взяла.
- Ты о самом номере или обо всем, что после?
- Обо всем, что было после, говорить надо долго, наверно. Я о самом номере.
- Классный. И фишки сложные. Ты...с кем его танцевать будешь? - Гуля не совсем поняла слова Антона про «долго». Обычное мужское «рассусоливание», когда не представляешь себе, как оправдаться перед девушкой? Она уже допила чай, есть больше не хотела, и собиралась в ближайшее время домой, ничего важного для себя так и не услышав.
- Не знаю пока. С Ирой, наверное...
- А поджигаться мы когда будем? Может, придешь к нам на тренировку в сквер и там подожжемся? Будет только Юлька. Покажешь ей класс…
Выражение лица Антона резко изменилось, став замкнутым и скрытным, и Гулю это сильно испугало.
- Знаешь, Гуль. Я считаю, не надо этого делать. И, наверное, больше мы с тобой репетировать не будем...
У Гули потемнело в глазах. Она... она плохо танцует, ее техника ухудшилась и теперь никуда не годится? Или это намек на то, что с Антоном их больше ничего не связывает и ей пора убираться отсюда?
- Прости, что? - не поверила своим ушам Гуля, - то есть ...
Внутри все оборвалось, рассыпалось, как карточный домик. Антон, опустив голову, рассматривал клеенку, расстеленную на столе.
Гуля резко вскочила. Схватив с соседнего стула свою сумку, за секунду выбежала в танцевальный зал. Обернулась на пороге тренерской:
- Ты добился, чего хотел, и уже не нужны со мной никакие танцы? Нужно было только затащить в постель Гулю? Да пошел ты, Тоша! Не провожай, не надо!
Громко стуча подошвами босоножек, выбежала из танцевального центра, хлопнув дверью, остановившись лишь затем, чтобы открыть входную дверь.
Она не сразу направилась к остановке: если встанет там, ожидая маршрутку, ее догонит Антон. Если захочет.
Больше она не желала его видеть.
Гуля неслась по улице. Забежала во дворы. Ей было все равно, где она, главное – от Антона подальше. Душили обида и злость на себя.
Небо словно падало, падало на нее.
Остановилась в каком-то крошечном дворике. Схватилась за дерево и долго стояла, держась за него, восстанавливая дыхание.
Ты, Гуля, себя ведешь неадекватно, прямо как маленькая девочка! Надо было просто уйти и хлопнуть дверью. Сказать на прощанье что-нибудь убийственно-презрительное….
Опять понадеялась, что после секса тебе на блюдечке преподнесут заветное «люблю»! Или — хотя бы «ты мне нравишься». Но намекнуть Гуле, что она отвратительно танцует и с ней танцевать больше Антон не будет...
Антону, может быть, она нравится, но не настолько, чтобы предложить встречаться — раз. В танцах она полный ноль с точки зрения во всем разбирающегося Антона. Два.
Гордость Гули была уязвлена сильнее некуда, сердце - разбито.
Он же уже нашел, с кем танцевать.
Гуля, Гуля, почему ты такая дура? Неужели не разобралась, зачем это все было надо?
Ему нужно было просто тр..нуть тебя, и все. Доказать себе в который раз, что крут! Или просто найти девушку на вечер. Гуля же старинная приятельница. Почему бы не затусить с ней?
Гуля ненавидела себя сейчас за доверчивость и детскость. Ненависть помогла прийти в себя и сдержать слезы.
Это мир шоу, детка, мир вечных праздников. Веселье ради веселья, легкое и поверхностное, как и секс ради того, чтобы отлично провести время. Всех, кого затягивает этот мир, рано или поздно он делает такими же поверхностными. Прошлый Антон никогда бы не сказал такого Гуле, сегодняшний – с легкостью. Слава меняет людей, кто бы чего о себе не рассказывал.
Гуля посидела недолго на лавочке у незнакомого подъезда, после стремительным шагом направилась к остановке.
Дома ее ждет голодный Пушок. И папашка, будь он неладен, пусть и лежит в возможной алкогольной отключке.
У нее есть более серьезные проблемы в жизни, чем эта сволочь.
Гуля специально потерла - в который раз - заплаканные глаза. Своим ученицам долго жаловалась, что у нее конъюнктивит, потому глаза красные и опухшие. Ей, наверное, поверили — или деликатно сделали вид, что поверили. Проведя полуторачасовое занятие востока с элементами стрейчинга в конце, Гуля осталась в обшарпанном зале старенького дк наедине со своими новыми артистками фаер-шоу. Две из трех девочек, с которыми Гуля пообщалась после занятия, изъявили желание танцевать с огнем в коллективе Гули. Она хотела поговорить с ними о графике тренировок и о новых идеях.
Через полчаса к ним присоединилась Юля. Войдя в зал, снимаемый Гулей, поздоровалась со всеми, взяла из общей кучи для себя коврик для йоги. Села на него с готовым слушать все и вся видом.
- Юль, чай, печенье, - указала Гуля на чайник, одноразовые стаканчики и упаковки с печеньем и чаем — их принесли с собой Гуля и девочки, чайник же был местный, взятый напрокат у вахтера.
Больше не прерываясь на только что пришедшую Юлю, Гуля объясняла новеньким оставшиеся организационные моменты.
- Появились какие-то идеи? - спросила Юля после того, как Гуля закончила свои объяснения, - Я думала, Гуль, но мне ничего не приходит в голову. Только горящая веревка Антона...
Гулю словно ударили.
- Не говорим про Антона и его фишки. Нам нужны другие! - произнесла неожиданно холодно и жестко, да так, что Юля с подозрением взглянула на заплаканные Гулины глаза.
- У меня кое-что есть для вас, девочки! - обрадовала белокурая красавица Ася.
Шикарные внешние данные, хорошая пластика — Ася занималась, кроме востока, еще и стрипом, и уже не раз выступала. Гуля была очень рада, что эта девочка согласилась работать с огнем в ее коллективе. Отличная растяжка, прекрасная гибкость, но главное — Ася не волновалась на выступлениях, и улыбка никогда не сходила с ее губ. Нерешительность, робость никак не вязались с Асей. Красивая, очень уверенная в себе девушка.
Гуля снова потерла глаз.
- То, о чем я говорила? Привнести что-нибудь новое?
- Да! Как насчет того, чтобы соединить огонь и стриптиз?
Настя, еще одна талантливая Гулина ученица, издала непонимающее «о-о-о», Юлька же просто рот разинула:
- Огонь и стриптиз? Это как? Нам раздеваться нужно будет, что ли, как стриптизершам? Я не буду!!!
- И я, - поддакнула скромная Настя.
- Не обязательно всем, - не сдавалась Ася, - могу раздеваться только я. Вы в подтанцовке будете. Сделаем программу стрип с огнем! Гуля, это будет шок для нашего города! У нас есть стрип, но пока никто его не танцует с огнем, насколько мне известно... Мальчишники, корпоративы — нас будут приглашать на разные мужские мероприятия! Ну, как тебе моя идея?
На Гулю напряженно смотрели Настя и Юля.
- Гуль, лично мне что-то не очень, - подала голос Юля, но Гуля отмахнулась от нее.
- Стой, Юль. Я думаю...
Значит, солисткой будет Ася. Гуля посмотрела на девушку, прикидывая, как создать нужный образ. Распустить волосы, в руки дать чашки. Никаких вееров, горящих веревок или, упаси Боже, поев! Или надеть на ладони торчи - тонкие горящие палочки, стоящие вертикально на некоем подобии обрезанных перчаток... Нет, с чашками больше огня. Допустим, будут они.
Гуля уже рисовала себе картину выступления. Сначала танцуют девочки, Ася выйдет в середине номера в одних стрингах: раздеваться с чашками в руках невозможно, их никуда не положишь. Несколько комбинаций, глубокий прогиб боком к гостям, во время которого стоит эффектно провести горящими чашками рядом с обнаженным телом. Огонь эротично осветит грудь и тонкую талию Аси, подчеркнет волнующие изгибы, оттенит наготу идеального тела.
Танцевать с чашками — легче легкого, хоть со стороны кажется, что достаточно сложно. Ася не сможет обжечься и случайно ткнуть горящим реквизитом в свое обнаженное тело, как это может произойти в случае, если она возьмет в руки горящие веера или пои. Она сможет для себя определить удобное расстояние от огня, когда огонь будет греть, но никак не жечь, и ее распущенные волосы тоже не пострадают.
В принципе, номер можно поставить за одну неделю, а на следующей активно рекламировать его знакомым ведущим и танцевальным агентствам.
Гуля была готова сказать Асе «да», но что-то ее остановило. Для чего этот номер Гуле, кроме денег и сомнительной славы? Что он ей даст, исполнительнице и руководителю коллектива?
Почему-то подумалось сразу о зрителях. Кто они, эта будущая зрительная аудитория? Такой номер закажут, скорее всего, сытенькие пузатые дядьки с набитыми деньгами карманами, пресыщенные обычным стриптизом. Или действительно — парни, собравшиеся на мальчишник! Пьяные выкрики, аплодисменты, в которых нет ничего приятного для танцовщиц. А какие ситуации могут произойти после выступления, Гуле даже не хотелось воображать.
Если же номер закажут на обычный праздник (случается и такое!), она же от стыда сгорит! Там могут быть дети, пожилые женщины, а Ася выйдет на площадку почти голой! Какой номер вызовет отклик в их душах? Какой отклик он вызовет в душе любого из зрителей?
Вспомнились слова Антона о серьезных номерах и ответственности исполнителя за идею своего танца. Да, нужны деньги, да, хочется быть по городу одним из известнейших фаер-коллективов. Но неужели именно такой ценой стоит приобретать себе славу? У артиста всегда должны быть определенные моральные границы, за которые нельзя переступать. Конечно, есть коллективы и танцоры, исполняющие стриптиз профессионально, но он — совершенно другой, далекий от Гули, вид искусства.
В гримерках она иногда пересекалась со стриптизершами. Нормальные девчонки, Гуля не могла сказать о них ничего плохого, и работали они качественно, заводя толпу. Но связываться со стриптизом…Огонь и стрип…
Не потеряет ли она больше от этого номера, чем приобретет?
И что скажет Антон, ее главный конкурент, когда увидит? «Гуля ничего больше придумать толкового не может, поэтому девочки у нее раздеваются?»
Хотя Гуля сейчас и дико ненавидела Антона и проклинала себя, не согласиться с пусть чисто иллюзорными и придуманными словами она не могла.
- Мне кажется, это не очень хорошая идея, - медленно, но весомо сказала Гуля, - то есть нет, идея классная, Ася, суперская... Но лично я не хотела бы связываться со стрипом. Фаер и стрип — два разных танца, но если мы берем в фаер-шоу стриптиз, то именно он становится главным, понимаешь? А огонь — всего лишь дополнение. Ну, как стул, с которым танцует стриптизерша, или любой другой аксессуар. У нас же огонь — это главное...
- Я поняла, - заносчиво произнесла Ася. Гуля и Юля переглянулись.
- Ася, танцевать просто с огнем очень интересно, - высказалась Юля, пытаясь смягчить удар Гулиного отказа, - Ты не думай, Гуле очень понравилось твое предложение, но она права. Мы не стриптизерши. Мы танцуем с огнем, и только с ним!
- Ладно, девочки, как скажете, - ответила Ася, откинув с лица прядь волос, - огонь так огонь.
Гуля явственно почувствовала в голосе Аси разочарование. « Пойдет в другой фаер-коллектив, предложит свою идею. Скоро у кого-то из фаерщиков будет номер со стриптизом. Если Антон согласится на стриптиз, я его убью», - мрачно решила Гуля, ощущая одновременно и неприятное предчувствие, что Ася от нее уйдет, и злость на себя, что отказала подающей надежде исполнительнице в ее очень денежном предложении, и некоторую долю облегчения.
Уйдет — и уйдет. Пусть другие фаерщики связываются с обнаженкой, может, они не такие щепетильные, как Гуля. А ей подобное претит. Антон, скорее всего, тоже откажет Асе. Он слишком известен, у него имя. Ему не нужны такие танцы.
Но Гуля, увы, не была уверена на сто процентов. Время покажет, являлись ли разговоры о великом пустой брехней, рассчитанной на наивную Гулю, чтобы ее очаровать, или нет.
Любое воспоминание об Антоне приносило боль. Прошел день с того момента, как он сказал Гуле, что танцевать вместе с ней вряд ли будет. Гуля металась от одного предположения к другому. Почему же он отказался с ней танцевать? Она стала хуже делать крутки, и Антон слишком тактичен, чтобы напрямую ей сказать об этом? Казалось бы, все должно быть наоборот, они же переспали, и не раз... тьфу, вспомнить гадко!
Гуля врала и отдавала себе отчет в этом. Близость с Антоном была самым лучшим из того, что она испытывала. И от этого не менее горькими становились воспоминания и мысли о нем. Может, Антону с ней было плохо? А он по доброте душевной не признался, устранив Гулю вот такими словами. Тоша же знал, как это ее сильно заденет, он даже слишком хорошо ее знает....
- Еще предложения есть? - поинтересовалась Гуля у девочек. Те отрицательно покачали головами.
- Тогда собираемся завтра в шесть, как я и говорила раньше, в сквере около моего дома. Если будет дождь, пересидим немного у меня дома, как закончится — выйдем в сквер. Окей?
- Да, Гуля, мы будем, - ответила за всех Юля.
Гуля отметила про себя, как Ася приподняла брови и как капризно изогнула уголок рта, и мысленно вычеркнула ее из списка своих артистов. Придет, чтобы заниматься — хорошо, но Гуля не на нее, а на Юлю и Настю будет делать основную ставку. Ася же будет залетной птичкой. Возможно, подучится немного у Гули, повыступает в составе ее коллектива, а после уйдет туда, куда будет выгодно.
Гуля была морально готова и к этому. «Только бы не к Антону ушла Аська, только бы Антон не согласился, - внутренне молилась она, - если Антон возьмет ее к себе и будет делать номер со стрипом, не представляю, что будет со мной... Рухнет все, во что я верила. Человеческая порядочность, профессиональные принципы будут пустым звуком. И я буду знать, что влюбилась в бездушного подонка, который просто запудрил мне мозги своими сказками...»
- Да иди уже, Антон! Разберусь сама!
Антон, усмехнувшись и весело насвистывая, вышел из тренерской, оставив Гулю самостоятельно искать продукты.
Она боялась подумать, что нравится Антону. Тогда фантазия занесет ее в непроходимые дебри надежд, которые питать вовсе не обязательно.
Еще момент. От слова « нравится» до слова «люблю» в сознании Гули был всего один шаг — это она прекрасно помнила за собой. Она нравилась Женьку, нравилась Руслану. Именно нравилась — ничего больше. А Гуля была раньше убеждена, дурочка, что Женька с Русланом любят ее. Потом было очень неприятно осознавать, что ты просто ошиблась, подменив одно слово другим. Теперь Гуля не хотела себе давать ни малейшей надежды — во избежании разочарования. Слишком она желала слово «любовь» хоть немного применить к Тошке.
Антон вернулся, когда Гуля разыскала -таки хитро спрятанный маленький холодильник, заварила чай и разогрела блины в микроволновке.
Завтрак с Тошей ее нисколько не смутил: они всем старым коллективом столько завтракали, обедали и ужинали вместе! А уж сколько литров выпили вместе чая и кофе!
Антон жевал, изредка кидая многозначительные взгляды на Гулю. Та взяла блин, запихнула в рот. Не будет ни о чем спрашивать. Вам все равно – нам все равно.
- Что делать сегодня будешь? Работаешь?
- Нет. Уволилась.
- Правильно. Давно тебе хотел сказать. Ты же прекрасно можешь заработать с помощью выступлений, Гуля! Ты же и восток преподаёшь! Зачем тебе магазин? Только силы отнимает.
-Я тоже об этом подумала. Недавно ушла.
Разговор все не заходил о вещах, которые так хотела узнать Гуля. Антон, кажется, предпочел говорить о чем угодно, но не о самом важном для нее.
- Как тебе мой номер? – спросил вдруг Антон. Гуля засмущалась, но в руки себя взяла.
- Ты о самом номере или обо всем, что после?
- Обо всем, что было после, говорить надо долго, наверно. Я о самом номере.
- Классный. И фишки сложные. Ты...с кем его танцевать будешь? - Гуля не совсем поняла слова Антона про «долго». Обычное мужское «рассусоливание», когда не представляешь себе, как оправдаться перед девушкой? Она уже допила чай, есть больше не хотела, и собиралась в ближайшее время домой, ничего важного для себя так и не услышав.
- Не знаю пока. С Ирой, наверное...
- А поджигаться мы когда будем? Может, придешь к нам на тренировку в сквер и там подожжемся? Будет только Юлька. Покажешь ей класс…
Выражение лица Антона резко изменилось, став замкнутым и скрытным, и Гулю это сильно испугало.
- Знаешь, Гуль. Я считаю, не надо этого делать. И, наверное, больше мы с тобой репетировать не будем...
У Гули потемнело в глазах. Она... она плохо танцует, ее техника ухудшилась и теперь никуда не годится? Или это намек на то, что с Антоном их больше ничего не связывает и ей пора убираться отсюда?
- Прости, что? - не поверила своим ушам Гуля, - то есть ...
Внутри все оборвалось, рассыпалось, как карточный домик. Антон, опустив голову, рассматривал клеенку, расстеленную на столе.
Гуля резко вскочила. Схватив с соседнего стула свою сумку, за секунду выбежала в танцевальный зал. Обернулась на пороге тренерской:
- Ты добился, чего хотел, и уже не нужны со мной никакие танцы? Нужно было только затащить в постель Гулю? Да пошел ты, Тоша! Не провожай, не надо!
Громко стуча подошвами босоножек, выбежала из танцевального центра, хлопнув дверью, остановившись лишь затем, чтобы открыть входную дверь.
Она не сразу направилась к остановке: если встанет там, ожидая маршрутку, ее догонит Антон. Если захочет.
Больше она не желала его видеть.
Гуля неслась по улице. Забежала во дворы. Ей было все равно, где она, главное – от Антона подальше. Душили обида и злость на себя.
Небо словно падало, падало на нее.
Остановилась в каком-то крошечном дворике. Схватилась за дерево и долго стояла, держась за него, восстанавливая дыхание.
Ты, Гуля, себя ведешь неадекватно, прямо как маленькая девочка! Надо было просто уйти и хлопнуть дверью. Сказать на прощанье что-нибудь убийственно-презрительное….
Опять понадеялась, что после секса тебе на блюдечке преподнесут заветное «люблю»! Или — хотя бы «ты мне нравишься». Но намекнуть Гуле, что она отвратительно танцует и с ней танцевать больше Антон не будет...
Антону, может быть, она нравится, но не настолько, чтобы предложить встречаться — раз. В танцах она полный ноль с точки зрения во всем разбирающегося Антона. Два.
Гордость Гули была уязвлена сильнее некуда, сердце - разбито.
Он же уже нашел, с кем танцевать.
Гуля, Гуля, почему ты такая дура? Неужели не разобралась, зачем это все было надо?
Ему нужно было просто тр..нуть тебя, и все. Доказать себе в который раз, что крут! Или просто найти девушку на вечер. Гуля же старинная приятельница. Почему бы не затусить с ней?
Гуля ненавидела себя сейчас за доверчивость и детскость. Ненависть помогла прийти в себя и сдержать слезы.
Это мир шоу, детка, мир вечных праздников. Веселье ради веселья, легкое и поверхностное, как и секс ради того, чтобы отлично провести время. Всех, кого затягивает этот мир, рано или поздно он делает такими же поверхностными. Прошлый Антон никогда бы не сказал такого Гуле, сегодняшний – с легкостью. Слава меняет людей, кто бы чего о себе не рассказывал.
Гуля посидела недолго на лавочке у незнакомого подъезда, после стремительным шагом направилась к остановке.
Дома ее ждет голодный Пушок. И папашка, будь он неладен, пусть и лежит в возможной алкогольной отключке.
У нее есть более серьезные проблемы в жизни, чем эта сволочь.
Глава 17.
Гуля специально потерла - в который раз - заплаканные глаза. Своим ученицам долго жаловалась, что у нее конъюнктивит, потому глаза красные и опухшие. Ей, наверное, поверили — или деликатно сделали вид, что поверили. Проведя полуторачасовое занятие востока с элементами стрейчинга в конце, Гуля осталась в обшарпанном зале старенького дк наедине со своими новыми артистками фаер-шоу. Две из трех девочек, с которыми Гуля пообщалась после занятия, изъявили желание танцевать с огнем в коллективе Гули. Она хотела поговорить с ними о графике тренировок и о новых идеях.
Через полчаса к ним присоединилась Юля. Войдя в зал, снимаемый Гулей, поздоровалась со всеми, взяла из общей кучи для себя коврик для йоги. Села на него с готовым слушать все и вся видом.
- Юль, чай, печенье, - указала Гуля на чайник, одноразовые стаканчики и упаковки с печеньем и чаем — их принесли с собой Гуля и девочки, чайник же был местный, взятый напрокат у вахтера.
Больше не прерываясь на только что пришедшую Юлю, Гуля объясняла новеньким оставшиеся организационные моменты.
- Появились какие-то идеи? - спросила Юля после того, как Гуля закончила свои объяснения, - Я думала, Гуль, но мне ничего не приходит в голову. Только горящая веревка Антона...
Гулю словно ударили.
- Не говорим про Антона и его фишки. Нам нужны другие! - произнесла неожиданно холодно и жестко, да так, что Юля с подозрением взглянула на заплаканные Гулины глаза.
- У меня кое-что есть для вас, девочки! - обрадовала белокурая красавица Ася.
Шикарные внешние данные, хорошая пластика — Ася занималась, кроме востока, еще и стрипом, и уже не раз выступала. Гуля была очень рада, что эта девочка согласилась работать с огнем в ее коллективе. Отличная растяжка, прекрасная гибкость, но главное — Ася не волновалась на выступлениях, и улыбка никогда не сходила с ее губ. Нерешительность, робость никак не вязались с Асей. Красивая, очень уверенная в себе девушка.
Гуля снова потерла глаз.
- То, о чем я говорила? Привнести что-нибудь новое?
- Да! Как насчет того, чтобы соединить огонь и стриптиз?
Настя, еще одна талантливая Гулина ученица, издала непонимающее «о-о-о», Юлька же просто рот разинула:
- Огонь и стриптиз? Это как? Нам раздеваться нужно будет, что ли, как стриптизершам? Я не буду!!!
- И я, - поддакнула скромная Настя.
- Не обязательно всем, - не сдавалась Ася, - могу раздеваться только я. Вы в подтанцовке будете. Сделаем программу стрип с огнем! Гуля, это будет шок для нашего города! У нас есть стрип, но пока никто его не танцует с огнем, насколько мне известно... Мальчишники, корпоративы — нас будут приглашать на разные мужские мероприятия! Ну, как тебе моя идея?
На Гулю напряженно смотрели Настя и Юля.
- Гуль, лично мне что-то не очень, - подала голос Юля, но Гуля отмахнулась от нее.
- Стой, Юль. Я думаю...
Значит, солисткой будет Ася. Гуля посмотрела на девушку, прикидывая, как создать нужный образ. Распустить волосы, в руки дать чашки. Никаких вееров, горящих веревок или, упаси Боже, поев! Или надеть на ладони торчи - тонкие горящие палочки, стоящие вертикально на некоем подобии обрезанных перчаток... Нет, с чашками больше огня. Допустим, будут они.
Гуля уже рисовала себе картину выступления. Сначала танцуют девочки, Ася выйдет в середине номера в одних стрингах: раздеваться с чашками в руках невозможно, их никуда не положишь. Несколько комбинаций, глубокий прогиб боком к гостям, во время которого стоит эффектно провести горящими чашками рядом с обнаженным телом. Огонь эротично осветит грудь и тонкую талию Аси, подчеркнет волнующие изгибы, оттенит наготу идеального тела.
Танцевать с чашками — легче легкого, хоть со стороны кажется, что достаточно сложно. Ася не сможет обжечься и случайно ткнуть горящим реквизитом в свое обнаженное тело, как это может произойти в случае, если она возьмет в руки горящие веера или пои. Она сможет для себя определить удобное расстояние от огня, когда огонь будет греть, но никак не жечь, и ее распущенные волосы тоже не пострадают.
В принципе, номер можно поставить за одну неделю, а на следующей активно рекламировать его знакомым ведущим и танцевальным агентствам.
Гуля была готова сказать Асе «да», но что-то ее остановило. Для чего этот номер Гуле, кроме денег и сомнительной славы? Что он ей даст, исполнительнице и руководителю коллектива?
Почему-то подумалось сразу о зрителях. Кто они, эта будущая зрительная аудитория? Такой номер закажут, скорее всего, сытенькие пузатые дядьки с набитыми деньгами карманами, пресыщенные обычным стриптизом. Или действительно — парни, собравшиеся на мальчишник! Пьяные выкрики, аплодисменты, в которых нет ничего приятного для танцовщиц. А какие ситуации могут произойти после выступления, Гуле даже не хотелось воображать.
Если же номер закажут на обычный праздник (случается и такое!), она же от стыда сгорит! Там могут быть дети, пожилые женщины, а Ася выйдет на площадку почти голой! Какой номер вызовет отклик в их душах? Какой отклик он вызовет в душе любого из зрителей?
Вспомнились слова Антона о серьезных номерах и ответственности исполнителя за идею своего танца. Да, нужны деньги, да, хочется быть по городу одним из известнейших фаер-коллективов. Но неужели именно такой ценой стоит приобретать себе славу? У артиста всегда должны быть определенные моральные границы, за которые нельзя переступать. Конечно, есть коллективы и танцоры, исполняющие стриптиз профессионально, но он — совершенно другой, далекий от Гули, вид искусства.
В гримерках она иногда пересекалась со стриптизершами. Нормальные девчонки, Гуля не могла сказать о них ничего плохого, и работали они качественно, заводя толпу. Но связываться со стриптизом…Огонь и стрип…
Не потеряет ли она больше от этого номера, чем приобретет?
И что скажет Антон, ее главный конкурент, когда увидит? «Гуля ничего больше придумать толкового не может, поэтому девочки у нее раздеваются?»
Хотя Гуля сейчас и дико ненавидела Антона и проклинала себя, не согласиться с пусть чисто иллюзорными и придуманными словами она не могла.
- Мне кажется, это не очень хорошая идея, - медленно, но весомо сказала Гуля, - то есть нет, идея классная, Ася, суперская... Но лично я не хотела бы связываться со стрипом. Фаер и стрип — два разных танца, но если мы берем в фаер-шоу стриптиз, то именно он становится главным, понимаешь? А огонь — всего лишь дополнение. Ну, как стул, с которым танцует стриптизерша, или любой другой аксессуар. У нас же огонь — это главное...
- Я поняла, - заносчиво произнесла Ася. Гуля и Юля переглянулись.
- Ася, танцевать просто с огнем очень интересно, - высказалась Юля, пытаясь смягчить удар Гулиного отказа, - Ты не думай, Гуле очень понравилось твое предложение, но она права. Мы не стриптизерши. Мы танцуем с огнем, и только с ним!
- Ладно, девочки, как скажете, - ответила Ася, откинув с лица прядь волос, - огонь так огонь.
Гуля явственно почувствовала в голосе Аси разочарование. « Пойдет в другой фаер-коллектив, предложит свою идею. Скоро у кого-то из фаерщиков будет номер со стриптизом. Если Антон согласится на стриптиз, я его убью», - мрачно решила Гуля, ощущая одновременно и неприятное предчувствие, что Ася от нее уйдет, и злость на себя, что отказала подающей надежде исполнительнице в ее очень денежном предложении, и некоторую долю облегчения.
Уйдет — и уйдет. Пусть другие фаерщики связываются с обнаженкой, может, они не такие щепетильные, как Гуля. А ей подобное претит. Антон, скорее всего, тоже откажет Асе. Он слишком известен, у него имя. Ему не нужны такие танцы.
Но Гуля, увы, не была уверена на сто процентов. Время покажет, являлись ли разговоры о великом пустой брехней, рассчитанной на наивную Гулю, чтобы ее очаровать, или нет.
Любое воспоминание об Антоне приносило боль. Прошел день с того момента, как он сказал Гуле, что танцевать вместе с ней вряд ли будет. Гуля металась от одного предположения к другому. Почему же он отказался с ней танцевать? Она стала хуже делать крутки, и Антон слишком тактичен, чтобы напрямую ей сказать об этом? Казалось бы, все должно быть наоборот, они же переспали, и не раз... тьфу, вспомнить гадко!
Гуля врала и отдавала себе отчет в этом. Близость с Антоном была самым лучшим из того, что она испытывала. И от этого не менее горькими становились воспоминания и мысли о нем. Может, Антону с ней было плохо? А он по доброте душевной не признался, устранив Гулю вот такими словами. Тоша же знал, как это ее сильно заденет, он даже слишком хорошо ее знает....
- Еще предложения есть? - поинтересовалась Гуля у девочек. Те отрицательно покачали головами.
- Тогда собираемся завтра в шесть, как я и говорила раньше, в сквере около моего дома. Если будет дождь, пересидим немного у меня дома, как закончится — выйдем в сквер. Окей?
- Да, Гуля, мы будем, - ответила за всех Юля.
Гуля отметила про себя, как Ася приподняла брови и как капризно изогнула уголок рта, и мысленно вычеркнула ее из списка своих артистов. Придет, чтобы заниматься — хорошо, но Гуля не на нее, а на Юлю и Настю будет делать основную ставку. Ася же будет залетной птичкой. Возможно, подучится немного у Гули, повыступает в составе ее коллектива, а после уйдет туда, куда будет выгодно.
Гуля была морально готова и к этому. «Только бы не к Антону ушла Аська, только бы Антон не согласился, - внутренне молилась она, - если Антон возьмет ее к себе и будет делать номер со стрипом, не представляю, что будет со мной... Рухнет все, во что я верила. Человеческая порядочность, профессиональные принципы будут пустым звуком. И я буду знать, что влюбилась в бездушного подонка, который просто запудрил мне мозги своими сказками...»
