Точно, денек сегодня будет жарким. Я уставилась на дисплей, на котором высветилось «Завьялов», и, выждав еще несколько гудков, чтоб не думал, что я только и делаю, что жду его звонка, сняла трубку.
— Юлия Павловна, — ах какой голос! Бархатный, с едва заметной хрипотцой, как говорит мама, я б ему отдалась. Говорить мне, правда, не хотелось, было откровенно стыдно за вчерашнее, но врожденная вредность взяла верх над стыдом и разумом.
— Мы, кажется, уже разобрались с моим именем, — зловредно прохрипела я в трубку, с удовольствием отметив, что начальник смешался, но как-то быстро взял себя в руки.
— Ах да, простите, Джулия, — ехидно продолжил он, — я жду вас в офисе, это срочно. Сева уже у вашего подъезда. Я думаю, вы обрадуетесь внеочередной встрече с вашим обоже.
Боже, вот же гад, а! Все-таки припомнил мне вчерашнее фиаско. Хорошо же я выглядела с клюшкой, гонясь за голым дураком. Ооо, позорище! И ведь ничего не скажешь.
— И зачем же, позвольте узнать, я вам понадобилась? Опять будете упражняться в остроумии по поводу моей фигуры, или вашей Марте срочно понадобилась девочка для битья? В таком случае вы не по адресу. У меня, знаете ли, нервы, и рука тяжелая.
— Это я уже понял, — совершенно серьезно ответил Завьялов, — просто клиентка требует именно вас. Уж не знаю почему. Но эта сделка может существенно улучшить финансовое положение вашего издательства. И укрепит ваши позиции в нем. Я сейчас ясно выразился, или вы опять услышали в моих словах какой-то скрытый сексуальный подтекст и снова будете угрожать мне судебными разбирательствами?
Надо же, запомнил. Злопамятный какой. Ну ладно, я отомщу, и мстя моя будет страшна. Пока, правда, не знаю как, но Завьялов умоется кровью.
— Предельно. Через полчаса спущусь. Мне нужно в душ, — гадски пропела, вертя в голове дурацкую мысль про позиции с Завьяловым в главной роли, но про другие, не те которые в фирме.
— Сейчас. У вас пять минут на сборы. И попробуйте только опоздать. Уволю к чертям собачьим. Вы мне и так уже всю плешь проели. Чего еще никому не удавалось за столь короткий промежуток времени! — гаркнул начальник, и отключился.
— Слабак, — резюмировала я и пошла собираться.
И как быть? За пять минут я только успею слегка просушить феном зассаную шевелюру, которая при любом количестве влаги, даже если с неба упадет хоть капля, начинает виться мелким бесом, делая меня похожей на пуделя. Запах кошачьего подарочка витал в воздухе. Я высушила кудри, с удивлением отметив, как волосы заблестели и вообще приобрели такой вид, словно я воспользовалась дорогущей косметикой. Надо взять на вооружение идейку, хотя воняет, конечно, капец.
Нацепив на себя деловой костюм, который пришлось на поясе подколоть булавкой, так как пуговица, когда я пыталась застегнуть брючишки, отлетела и, словно пуля, сбила с комода зазевавшегося Гимлера. Права Катька, пора худеть. Ох, у нее еще прощения просить, а я этого не люблю. Из подъезда я вывалилась точно спустя пять минут, воняя подаренными мамулей дорогими духами, пахнущими почему-то елкой. Аромат смешался с амбре котейки, и теперь у меня было стойкое впечатление, что кто-то надудел под елкой.
— Юлек, ты прекрасна, — поприветствовал меня Сева, с опаской косясь на мою руку, видимо, в поисках клюшки. Я обожгла его презрительным взглядом и молчала всю дорогу до офиса, давая ему понять, что между нами ничего нет и быть не может. Как выяснилось позже, он истолковал мои намеки иначе, но об этом позже. — Прошу, — галантно подал мне руку неудачливый кавалер, помогая выбраться из машины, что у меня вышло не с первого и даже не со второго раза.
Сначала я зацепилась брючиной за какую-то фигню, торчащую из шоферского кресла. Ткань разорвалась на голени в нескольких местах и повисла лентами, делая меня похожей на городского бомжа, а потом зацепилась каблуком туфли за порог и едва не расквасила нос. Хорошо, Сева среагировал и успел поймать меня за шкирку. Унизительно, но в противном случае встречу пришлось бы отложить, а это не было мне на руку.
Возле авто, из которого я красиво выползла, дорогого и блестящего, стояла машина, рядом с которой Завьяловский лимузин показался задрипанной телегой. Ярко-розовый, перламутровый джип переливался в свете тусклого солнца. Да что там, он затмевал красотой светило. Я поцокала языком и обошла джип вокруг, совсем забыв, что мне нужно спешить, и вообще, где я нахожусь.
— Юль, шеф ждет, — робко напомнил Сева, явно увидев мои офонаревшие от восторга глаза.
— Сама знаю. Без соплей, как на льду, — рыкнула я и твердым шагом направилась к входу в офис.
— А вот и наша Джулия Павловна, — пропел Завьялов сахарным голосом, прям патока потекла.
Интересно, кого это он так ублажает. Марта обожгла меня взглядом, полным ненависти, на что я показала ей язык, и едва не засмеялась, увидев недоумение, написанное на холеном лице. Я увидела, как из стоящего ко мне спиной кресла, поднимается огромная, затянутая в золотую парчу фигура и едва не заорала от неожиданности.
— Здравствуйте, Юлия, — трубно проревела клиентка, подмигнув мне наращенными ресницами. Блин, Люся. Я и забыла. А она вот помнит о своем обещании. Ну все, конец спокойной жизни. — Ее хочу, — некультурно показала она на меня пальцем.
— У нас есть более опытные сотрудники. Мы пришлем агента из столиц… — попыталась влезть Марта, но была окинута таким взглядом, что смешалась на полуслове и превратилась в соляной столб.
Завьялов задумчиво посмотрел в мою сторону , как мне показалось, с жалостью и согласно кивнул, не зная, что подписывает себе приговор.
— Ну и славно, мы сейчас с Юлей все обсудим за рюмочкой кофе, а с вами вечером за ужином, — радостно потерла ручки Люсьен и, схватив меня за руку, выволокла из кабинета.
Я уже у порога услышала вздох облегчения за спиной и, повинуясь напору новой подруги, пошла за ней к офигенно шикарной машине, провожаемая завистливыми взглядами коллег по цеху. Дураки, они не знают, что завидовать мне — это все равно что завидовать осужденному на смерть. Даже Катька посмотрела на меня как-то не по-приятельски зло. Ах да, я ж ее обидела вчера.
— Люсь, а давай мою подругу тоже пригласим, а? — пискнула я.
— А что, идея. Втроем мы больше казней египетских твоему Завьялову придумаем, — с готовностью согласилась Люся, и тут же замерла на месте, — которая из них?
Я указала пальцем на сжавшуюся под Люсиным взглядом Катерину.
— Ты за мной, — приказала Люсьен моей подруге, — остальные арбайтен.
Я с удивлением смотрела, как сослуживцы почти бегом рассасываются по кабинетам.
— Сильна, — восторженно прошептала Катька, но удостоилась лишь странно-презрительного взгляда Люси.
Ох, не нравится мне все это. Прям чувствую своим немаленьким филе приближение приключений.
— Я на такой машине еще ни разу не ездила, — восторженно присвистнула Катька, смачно причмокнув языком. Я заметила, как вдруг потух ее искрящийся взгляд, явно вспомнила на какой дряни она сама ездит. Ну точно. — Эх, а я все на своей тарантайке передвигаюсь, — тоскливо вздохнула она, проведя пальцами по перламутровому боку Люсиной коняшки.
— Хорош, развела тут страдания мудовые, — хмыкнула Люсьен, и едва не насильно впихнула меня на переднее сиденье джипа, — поедем составлять план охоты. А ты чего стоишь? Особого предложения ждешь? Так это напрасно, я тебе скажу. Люся Мироградская никогда и никого не уговаривает, — выдала она, грозно посмотрев на всегда бойкую, а сегодня странно притихшую Катерину, которая тут же суетливо полезла на заднее сиденье.
— Куда мы едем? — спросила я, наблюдая за полными руками новой подруги, сосредоточенно крутящими руль, обтянутый позолоченной кожей. И вообще, машина была похожа, скорее, на домик Барби, нежели на средство передвижения, что Люсинду, естественно, мало заботило. — И о какой охоте ты речь ведешь?
— В ресторан едем, — радостно сообщила красотка, — я насухую думаю плохо. А охотиться на Завьялова твоего будем. Уж он от нас не уйдет, — фонтанировала Люся.
«Живым» — горестно подумала я. Катька на заднем сиденье молчала. «Точно какой-то план вынашивает», — решила я, посмотрев на сосредоточенное лицо подруги детства. Именно такое выражение всегда посещало физиономию Катьки, когда она задумывала какую-то вопиющую шалость, как, например, взрыв в учительской.
И угадайте, кто ей всегда помогал.
— Как тебе эта харчевня? — спросила Люся, резко вдарив по тормозам.
От неожиданности меня мотнуло вперед, и я со всей силы встретилась многострадальной головушкой с торпедой.
— Да мне все равно, — выдохнула я, рассматривая вертящиеся перед глазами веселые искрящиеся звезды, вылетевшие из глаз. — Я на диете.
— На чем ты? — раненым бегемотом взревела Люся, раздув ноздри, глядя на меня, как экзорцист на несчастного одержимого. Того и гляди начнет нараспев читать молитвы на латинском. — И бога ради, чем это ты воняешь?
— Духами, — из моего горла вместо слов вышел противный писк.
Черт, матушкин парфюм выветрился так быстро, словно она купила его не в столице моды, а у фарцовщика Феди за углом.
— Ссаками ты воняешь, а не духами, — припечатала Люся, — сильнее, чем бомж Апполинарий Федорович с Киевского вокзала.
— А ты откуда знаешь, как он пахнет? Нюхала?
Нет, ну мне честно это было интересно, но, увидев зверскую маску багрового цвета на щекастом лице феи крестной, я испугалась не на шутку, что ее разобьет какой-нибудь удар. Хорошо ещё, что похожий на тень официант как раз в это время принес графин с вином, который Люсьен тут же ополовинила одним глотком и только после этого начала принимать человеческий вид.
— Ты видала, прям рожья у ей полезли и клыки с ядом, — шепнула мне на ухо Катька, опасливо косясь на Люсю.
— Ты же за рулем, — ахнула я, но наткнулась на взгляд, явно говорящий «Пока меня не трогай».
— Короче, сейчас расходимся. Ты, — показала Люся пальцем на Катьку, — пойдешь со мной. У тебя явно склад ума вредный и придумистый. А ты, — теперь уже палец с ногтем, похожим на янычарский изогнутый клинок, — шкандыбаешь в парикмахерскую к гримеру, маникюристу и иже с ними. Я хочу, чтоб ты стала похожа на человека, на меня то есть, а не на замудоханную жизнью корову, которую не переставая доят.
— Я такой не смогу красоткой стать, — подольстилась я, и Люся расслабленно кивнула. То ли вино начало действовать, то ли моя грубая неприкрытая лесть ей понравилась.
— Встречаемся тут ровно в семнадцать ноль – ноль, мне тебя еще нарядить надо. Сделаю из тебя женщину-вамп, чтоб мужики при виде тебя падали и сами в штабеля укладывались, — пообещала фея крестная, но ее слова почему-то показались мне самой страшной угрозой. — Ну давай, а нам с Катериной нужно уладить кое-какие формальности.
— А у нее еще трусы всегда уродские, — вредно подпела Катька.
Ну подожди, я найду время и так накостыляю...
— А ну покажь, — насупилась Люся.
— Чего, тут прямо? — заозиралась я по сторонам.
Ну народу в жральне немного, так что не сильно опозорюсь. Но вообще не очень бы хотелось показывать свое исподнее, вот хотя бы вон тому дядьке, жующему мясо и похожему на быка. Хотя ему б, наверное, понравился сеанс стриптиза. Черт, ну и мысли лезут в голову, неплохо я о торпеду приложилась.
— Ладно, трусняк и лифон тоже куплю, тем более что мне нужно еще мешок и веревку купить, — безапелляционно сказала новоиспеченная подруга, — а то много радости этому хряку твои прелести видеть, — показала она на переставшего жевать от столь пристального внимания к своей персоне несчастного, опасливо оглядывающего зал в поисках путей отступления.
— Может, не надо мешок? — заблеяла я, чувствуя, что мое сердце колотится в районе пяток.
— Да не бзди, не тебе это. Просто… ну… мы с моим пусиком.... Ну, сама понимаешь… Игры у нас такие. Его заводят воспоминания о том, как я его похитила. Да и мне не так скучно. Короче, начинаем операцию под названием «Завалить бобра» сегодня ровно в двадцать два ноль – ноль. А сейчас все по матрешкам, отсчет пошел, — икнув, видимо, от вина, приказала Люся и, схватив Катьку за руку, пошатываясь, пошла к выходу, копаясь в своей огромной торбе от Луи Витон. — Ты поведешь, — приказала, отдавая ключи офигевшей от такого напора Катьке.
Ах, если б я знала тогда, что это за формальности, и что то, за что взялись две не совсем адекватные феи, не всегда заканчивается победой разума над маразмом. Но мне это еще было неведомо, и я с камнем на душе отправилась приводить себя в божеский вид, надеясь, что все же смогу сразить Захара, а потом растоптать его чувства, как он мои, назвав меня кобылой. Вот интересно, кстати, почему жеребец — это комплимент мужику за его сексуальный опыт и похвала, а кобыла — обидно и отвратительно? Вы никогда не задавались этим вопросом?
— Вы чего тут третесь, ик? Я полицию вызову, — услышала я за своей спиной голос явно хорошо поддавшего Лелика.
— Это я, не ори, — сквозь зубы прошипела, пытаясь ухватить ключ, торчащий из двери, наращенными острыми ногтищами, украшенными тонной стеклянных каменьев.
Пот заливал похожие на метлы трехсантиметровые ресницы, которые салон решил мне подарить за то, что я оставила у них целую зарплату и львиную долю накоплений на черный день. «Гробовые» — как их Катька называет.
— И чего это с тобой случилось, Юлек? Зверев в нашем городе вроде не появлялся, а то я решил, что это он тебя покусал, и ты превращаешься, — глупо хихикнул Лелик. — Я надеюсь, ты не для этого голожопого с собой такую красотищу сотворила? Я аж протрезвел, ей богу. Нельзя же так. Теперь тебе придется дать мне писярик, чтоб поправить пошатнувшееся психическое здоровье.
Я протянула алкашу оставшийся полтинник, лишь бы отстал. Лелик открыл мне дверь и испарился, оставив после себя запах перегара, повисший в воздухе плотной пеленой. Я шагнула в полутемную прихожую и едва сдержала крик, увидев, что в зеркале отразилось странное чудовище, похожее на Вия. Ресницы на одном глазу красиво склеились, став похожими на иглы ежа, другой был выпучен и страшно чесался. Наглотавшись супрастина, я упала в кресло и хотела было заплакать, но вспомнила о ресничках из норки, передумала и замерла в ожидании прихода подружек-заговорщиц.
Откровенно говоря, мне страшно не нравилась затея Люси, но спорить я опасалась, потому что поняла, что бороться с весившей больше центнера феей не то что нецелесообразно, а даже опасно. Погрузившись в тяжкие мысли, я и не заметила, как задремала, уронив голову на грудь, потому что откидывать ее на спинку кресла было нельзя — я рисковала испортить прическу, а за это можно было огрести по шее. Дверной звонок заставил меня вздрогнуть, я нехотя поднялась и мелкими шагами засеменила к двери, молясь всем богам, чтобы у Люси сломалась машина, и она не смогла приехать. Но, видимо, Люсины боги были в разы сильнее и опытнее моих, потому что за дверью, обвешанная пакетами, как новогодняя елка игрушками, стояла Люся, улыбаясь от уха до уха. Катька выглядела как взмыленная лошадь, но тоже бодро лыбилась. Точно придумали страшную каверзу. Бедная я несчастная.
— Что это? — спросила их, показывая глазами на лоскут черной ткани, болтающийся в руках торжествующе улыбающейся Люсьен. — Майка?
— Сама ты майка, — обиделась она, — это маленькое черное платье, которое должно быть в гардеробе у любой уважающей себя леди.
— Юлия Павловна, — ах какой голос! Бархатный, с едва заметной хрипотцой, как говорит мама, я б ему отдалась. Говорить мне, правда, не хотелось, было откровенно стыдно за вчерашнее, но врожденная вредность взяла верх над стыдом и разумом.
— Мы, кажется, уже разобрались с моим именем, — зловредно прохрипела я в трубку, с удовольствием отметив, что начальник смешался, но как-то быстро взял себя в руки.
— Ах да, простите, Джулия, — ехидно продолжил он, — я жду вас в офисе, это срочно. Сева уже у вашего подъезда. Я думаю, вы обрадуетесь внеочередной встрече с вашим обоже.
Боже, вот же гад, а! Все-таки припомнил мне вчерашнее фиаско. Хорошо же я выглядела с клюшкой, гонясь за голым дураком. Ооо, позорище! И ведь ничего не скажешь.
— И зачем же, позвольте узнать, я вам понадобилась? Опять будете упражняться в остроумии по поводу моей фигуры, или вашей Марте срочно понадобилась девочка для битья? В таком случае вы не по адресу. У меня, знаете ли, нервы, и рука тяжелая.
— Это я уже понял, — совершенно серьезно ответил Завьялов, — просто клиентка требует именно вас. Уж не знаю почему. Но эта сделка может существенно улучшить финансовое положение вашего издательства. И укрепит ваши позиции в нем. Я сейчас ясно выразился, или вы опять услышали в моих словах какой-то скрытый сексуальный подтекст и снова будете угрожать мне судебными разбирательствами?
Надо же, запомнил. Злопамятный какой. Ну ладно, я отомщу, и мстя моя будет страшна. Пока, правда, не знаю как, но Завьялов умоется кровью.
— Предельно. Через полчаса спущусь. Мне нужно в душ, — гадски пропела, вертя в голове дурацкую мысль про позиции с Завьяловым в главной роли, но про другие, не те которые в фирме.
— Сейчас. У вас пять минут на сборы. И попробуйте только опоздать. Уволю к чертям собачьим. Вы мне и так уже всю плешь проели. Чего еще никому не удавалось за столь короткий промежуток времени! — гаркнул начальник, и отключился.
— Слабак, — резюмировала я и пошла собираться.
И как быть? За пять минут я только успею слегка просушить феном зассаную шевелюру, которая при любом количестве влаги, даже если с неба упадет хоть капля, начинает виться мелким бесом, делая меня похожей на пуделя. Запах кошачьего подарочка витал в воздухе. Я высушила кудри, с удивлением отметив, как волосы заблестели и вообще приобрели такой вид, словно я воспользовалась дорогущей косметикой. Надо взять на вооружение идейку, хотя воняет, конечно, капец.
Нацепив на себя деловой костюм, который пришлось на поясе подколоть булавкой, так как пуговица, когда я пыталась застегнуть брючишки, отлетела и, словно пуля, сбила с комода зазевавшегося Гимлера. Права Катька, пора худеть. Ох, у нее еще прощения просить, а я этого не люблю. Из подъезда я вывалилась точно спустя пять минут, воняя подаренными мамулей дорогими духами, пахнущими почему-то елкой. Аромат смешался с амбре котейки, и теперь у меня было стойкое впечатление, что кто-то надудел под елкой.
— Юлек, ты прекрасна, — поприветствовал меня Сева, с опаской косясь на мою руку, видимо, в поисках клюшки. Я обожгла его презрительным взглядом и молчала всю дорогу до офиса, давая ему понять, что между нами ничего нет и быть не может. Как выяснилось позже, он истолковал мои намеки иначе, но об этом позже. — Прошу, — галантно подал мне руку неудачливый кавалер, помогая выбраться из машины, что у меня вышло не с первого и даже не со второго раза.
Сначала я зацепилась брючиной за какую-то фигню, торчащую из шоферского кресла. Ткань разорвалась на голени в нескольких местах и повисла лентами, делая меня похожей на городского бомжа, а потом зацепилась каблуком туфли за порог и едва не расквасила нос. Хорошо, Сева среагировал и успел поймать меня за шкирку. Унизительно, но в противном случае встречу пришлось бы отложить, а это не было мне на руку.
Возле авто, из которого я красиво выползла, дорогого и блестящего, стояла машина, рядом с которой Завьяловский лимузин показался задрипанной телегой. Ярко-розовый, перламутровый джип переливался в свете тусклого солнца. Да что там, он затмевал красотой светило. Я поцокала языком и обошла джип вокруг, совсем забыв, что мне нужно спешить, и вообще, где я нахожусь.
— Юль, шеф ждет, — робко напомнил Сева, явно увидев мои офонаревшие от восторга глаза.
— Сама знаю. Без соплей, как на льду, — рыкнула я и твердым шагом направилась к входу в офис.
— А вот и наша Джулия Павловна, — пропел Завьялов сахарным голосом, прям патока потекла.
Интересно, кого это он так ублажает. Марта обожгла меня взглядом, полным ненависти, на что я показала ей язык, и едва не засмеялась, увидев недоумение, написанное на холеном лице. Я увидела, как из стоящего ко мне спиной кресла, поднимается огромная, затянутая в золотую парчу фигура и едва не заорала от неожиданности.
— Здравствуйте, Юлия, — трубно проревела клиентка, подмигнув мне наращенными ресницами. Блин, Люся. Я и забыла. А она вот помнит о своем обещании. Ну все, конец спокойной жизни. — Ее хочу, — некультурно показала она на меня пальцем.
— У нас есть более опытные сотрудники. Мы пришлем агента из столиц… — попыталась влезть Марта, но была окинута таким взглядом, что смешалась на полуслове и превратилась в соляной столб.
Завьялов задумчиво посмотрел в мою сторону , как мне показалось, с жалостью и согласно кивнул, не зная, что подписывает себе приговор.
— Ну и славно, мы сейчас с Юлей все обсудим за рюмочкой кофе, а с вами вечером за ужином, — радостно потерла ручки Люсьен и, схватив меня за руку, выволокла из кабинета.
Я уже у порога услышала вздох облегчения за спиной и, повинуясь напору новой подруги, пошла за ней к офигенно шикарной машине, провожаемая завистливыми взглядами коллег по цеху. Дураки, они не знают, что завидовать мне — это все равно что завидовать осужденному на смерть. Даже Катька посмотрела на меня как-то не по-приятельски зло. Ах да, я ж ее обидела вчера.
— Люсь, а давай мою подругу тоже пригласим, а? — пискнула я.
— А что, идея. Втроем мы больше казней египетских твоему Завьялову придумаем, — с готовностью согласилась Люся, и тут же замерла на месте, — которая из них?
Я указала пальцем на сжавшуюся под Люсиным взглядом Катерину.
— Ты за мной, — приказала Люсьен моей подруге, — остальные арбайтен.
Я с удивлением смотрела, как сослуживцы почти бегом рассасываются по кабинетам.
— Сильна, — восторженно прошептала Катька, но удостоилась лишь странно-презрительного взгляда Люси.
Ох, не нравится мне все это. Прям чувствую своим немаленьким филе приближение приключений.
Глава 21
— Я на такой машине еще ни разу не ездила, — восторженно присвистнула Катька, смачно причмокнув языком. Я заметила, как вдруг потух ее искрящийся взгляд, явно вспомнила на какой дряни она сама ездит. Ну точно. — Эх, а я все на своей тарантайке передвигаюсь, — тоскливо вздохнула она, проведя пальцами по перламутровому боку Люсиной коняшки.
— Хорош, развела тут страдания мудовые, — хмыкнула Люсьен, и едва не насильно впихнула меня на переднее сиденье джипа, — поедем составлять план охоты. А ты чего стоишь? Особого предложения ждешь? Так это напрасно, я тебе скажу. Люся Мироградская никогда и никого не уговаривает, — выдала она, грозно посмотрев на всегда бойкую, а сегодня странно притихшую Катерину, которая тут же суетливо полезла на заднее сиденье.
— Куда мы едем? — спросила я, наблюдая за полными руками новой подруги, сосредоточенно крутящими руль, обтянутый позолоченной кожей. И вообще, машина была похожа, скорее, на домик Барби, нежели на средство передвижения, что Люсинду, естественно, мало заботило. — И о какой охоте ты речь ведешь?
— В ресторан едем, — радостно сообщила красотка, — я насухую думаю плохо. А охотиться на Завьялова твоего будем. Уж он от нас не уйдет, — фонтанировала Люся.
«Живым» — горестно подумала я. Катька на заднем сиденье молчала. «Точно какой-то план вынашивает», — решила я, посмотрев на сосредоточенное лицо подруги детства. Именно такое выражение всегда посещало физиономию Катьки, когда она задумывала какую-то вопиющую шалость, как, например, взрыв в учительской.
И угадайте, кто ей всегда помогал.
— Как тебе эта харчевня? — спросила Люся, резко вдарив по тормозам.
От неожиданности меня мотнуло вперед, и я со всей силы встретилась многострадальной головушкой с торпедой.
— Да мне все равно, — выдохнула я, рассматривая вертящиеся перед глазами веселые искрящиеся звезды, вылетевшие из глаз. — Я на диете.
— На чем ты? — раненым бегемотом взревела Люся, раздув ноздри, глядя на меня, как экзорцист на несчастного одержимого. Того и гляди начнет нараспев читать молитвы на латинском. — И бога ради, чем это ты воняешь?
— Духами, — из моего горла вместо слов вышел противный писк.
Черт, матушкин парфюм выветрился так быстро, словно она купила его не в столице моды, а у фарцовщика Феди за углом.
— Ссаками ты воняешь, а не духами, — припечатала Люся, — сильнее, чем бомж Апполинарий Федорович с Киевского вокзала.
— А ты откуда знаешь, как он пахнет? Нюхала?
Нет, ну мне честно это было интересно, но, увидев зверскую маску багрового цвета на щекастом лице феи крестной, я испугалась не на шутку, что ее разобьет какой-нибудь удар. Хорошо ещё, что похожий на тень официант как раз в это время принес графин с вином, который Люсьен тут же ополовинила одним глотком и только после этого начала принимать человеческий вид.
— Ты видала, прям рожья у ей полезли и клыки с ядом, — шепнула мне на ухо Катька, опасливо косясь на Люсю.
— Ты же за рулем, — ахнула я, но наткнулась на взгляд, явно говорящий «Пока меня не трогай».
— Короче, сейчас расходимся. Ты, — показала Люся пальцем на Катьку, — пойдешь со мной. У тебя явно склад ума вредный и придумистый. А ты, — теперь уже палец с ногтем, похожим на янычарский изогнутый клинок, — шкандыбаешь в парикмахерскую к гримеру, маникюристу и иже с ними. Я хочу, чтоб ты стала похожа на человека, на меня то есть, а не на замудоханную жизнью корову, которую не переставая доят.
— Я такой не смогу красоткой стать, — подольстилась я, и Люся расслабленно кивнула. То ли вино начало действовать, то ли моя грубая неприкрытая лесть ей понравилась.
— Встречаемся тут ровно в семнадцать ноль – ноль, мне тебя еще нарядить надо. Сделаю из тебя женщину-вамп, чтоб мужики при виде тебя падали и сами в штабеля укладывались, — пообещала фея крестная, но ее слова почему-то показались мне самой страшной угрозой. — Ну давай, а нам с Катериной нужно уладить кое-какие формальности.
— А у нее еще трусы всегда уродские, — вредно подпела Катька.
Ну подожди, я найду время и так накостыляю...
— А ну покажь, — насупилась Люся.
— Чего, тут прямо? — заозиралась я по сторонам.
Ну народу в жральне немного, так что не сильно опозорюсь. Но вообще не очень бы хотелось показывать свое исподнее, вот хотя бы вон тому дядьке, жующему мясо и похожему на быка. Хотя ему б, наверное, понравился сеанс стриптиза. Черт, ну и мысли лезут в голову, неплохо я о торпеду приложилась.
— Ладно, трусняк и лифон тоже куплю, тем более что мне нужно еще мешок и веревку купить, — безапелляционно сказала новоиспеченная подруга, — а то много радости этому хряку твои прелести видеть, — показала она на переставшего жевать от столь пристального внимания к своей персоне несчастного, опасливо оглядывающего зал в поисках путей отступления.
— Может, не надо мешок? — заблеяла я, чувствуя, что мое сердце колотится в районе пяток.
— Да не бзди, не тебе это. Просто… ну… мы с моим пусиком.... Ну, сама понимаешь… Игры у нас такие. Его заводят воспоминания о том, как я его похитила. Да и мне не так скучно. Короче, начинаем операцию под названием «Завалить бобра» сегодня ровно в двадцать два ноль – ноль. А сейчас все по матрешкам, отсчет пошел, — икнув, видимо, от вина, приказала Люся и, схватив Катьку за руку, пошатываясь, пошла к выходу, копаясь в своей огромной торбе от Луи Витон. — Ты поведешь, — приказала, отдавая ключи офигевшей от такого напора Катьке.
Ах, если б я знала тогда, что это за формальности, и что то, за что взялись две не совсем адекватные феи, не всегда заканчивается победой разума над маразмом. Но мне это еще было неведомо, и я с камнем на душе отправилась приводить себя в божеский вид, надеясь, что все же смогу сразить Захара, а потом растоптать его чувства, как он мои, назвав меня кобылой. Вот интересно, кстати, почему жеребец — это комплимент мужику за его сексуальный опыт и похвала, а кобыла — обидно и отвратительно? Вы никогда не задавались этим вопросом?
Глава 22
— Вы чего тут третесь, ик? Я полицию вызову, — услышала я за своей спиной голос явно хорошо поддавшего Лелика.
— Это я, не ори, — сквозь зубы прошипела, пытаясь ухватить ключ, торчащий из двери, наращенными острыми ногтищами, украшенными тонной стеклянных каменьев.
Пот заливал похожие на метлы трехсантиметровые ресницы, которые салон решил мне подарить за то, что я оставила у них целую зарплату и львиную долю накоплений на черный день. «Гробовые» — как их Катька называет.
— И чего это с тобой случилось, Юлек? Зверев в нашем городе вроде не появлялся, а то я решил, что это он тебя покусал, и ты превращаешься, — глупо хихикнул Лелик. — Я надеюсь, ты не для этого голожопого с собой такую красотищу сотворила? Я аж протрезвел, ей богу. Нельзя же так. Теперь тебе придется дать мне писярик, чтоб поправить пошатнувшееся психическое здоровье.
Я протянула алкашу оставшийся полтинник, лишь бы отстал. Лелик открыл мне дверь и испарился, оставив после себя запах перегара, повисший в воздухе плотной пеленой. Я шагнула в полутемную прихожую и едва сдержала крик, увидев, что в зеркале отразилось странное чудовище, похожее на Вия. Ресницы на одном глазу красиво склеились, став похожими на иглы ежа, другой был выпучен и страшно чесался. Наглотавшись супрастина, я упала в кресло и хотела было заплакать, но вспомнила о ресничках из норки, передумала и замерла в ожидании прихода подружек-заговорщиц.
Откровенно говоря, мне страшно не нравилась затея Люси, но спорить я опасалась, потому что поняла, что бороться с весившей больше центнера феей не то что нецелесообразно, а даже опасно. Погрузившись в тяжкие мысли, я и не заметила, как задремала, уронив голову на грудь, потому что откидывать ее на спинку кресла было нельзя — я рисковала испортить прическу, а за это можно было огрести по шее. Дверной звонок заставил меня вздрогнуть, я нехотя поднялась и мелкими шагами засеменила к двери, молясь всем богам, чтобы у Люси сломалась машина, и она не смогла приехать. Но, видимо, Люсины боги были в разы сильнее и опытнее моих, потому что за дверью, обвешанная пакетами, как новогодняя елка игрушками, стояла Люся, улыбаясь от уха до уха. Катька выглядела как взмыленная лошадь, но тоже бодро лыбилась. Точно придумали страшную каверзу. Бедная я несчастная.
— Что это? — спросила их, показывая глазами на лоскут черной ткани, болтающийся в руках торжествующе улыбающейся Люсьен. — Майка?
— Сама ты майка, — обиделась она, — это маленькое черное платье, которое должно быть в гардеробе у любой уважающей себя леди.
