- Идеи есть? – глухо, будто уже из-за гробовой доски, послышался голос Ансельма.
- Что вы, ребята, про месть говорили? – вздохнул я, чувствуя, как знакомый азарт, помноженный на здоровую злость и желание подраться, бурлит в крови.
Ну да, состояние из разряда «помирать, так с музыкой, и так, чтобы всем тошно стало». А, надо сказать, самые вдохновенные и хитроумные свои пакости я делал именно в этом состоянии.
Как ни странно, но возражений против мести не нашлось даже у начальства – Лир сначала сидел молча, неодобрительно качая головой, однако минут через десять обсуждения плана тоже втянулся и даже внес пару рацпредложений. Так что к ночи способ осложнить жизнь гостям из столицы был уже придуман, отточен и даже начал воплощаться в жизнь. Вернее, сразу несколько способов. До намеченного импами дня отправки экспедиции еще оставалось время, так что нам было, где разгуляться – хотя бы напоследок...
17 января
Некрополь поражал воображение, но отнюдь не архитектурой, сооружениями и роскошными видами, а своими размерами и количеством самой разномастной нежити, зашкаливающими за все разумные пределы. Возможно, раньше, до того, как проклятие некроса обрушилось на эти земли, здесь был город – в пользу этого предположения говорит хотя бы то, что проходы между руинами строений слишком уж ровные, явно улицы, а расстояния между ними выверены настолько, чтобы две повозки спокойно могли разъехаться. Да и в облике остатков строений еще можно при большом желании разглядеть остатки домов и административных зданий. Увы, разглядывать этот привет из глубины веков у нас не было ни времени, ни возможностей, ни желания – бывшие жители этого города никому скучать не давали, перли на нас косяками с единственным желанием сожрать.
Небольшому отряду под командованием лейтенанта Мрракса во избежание подобной участи приходилось воевать на пределе своих возможностей, спать вполглаза и с оружием в руках. И это при наличии как минимум трех караульных и магического защитного контура! Есть урывками, причем только сухие пайки (благо я такой вариант развития событий предположил заранее и опустошил неприкосновенные запасы на армейских складах), так как возможности готовить что-то, не привлекая внимание новой волны некротварей, не было. И постоянно быть начеку.
Арзабаль перманентно находился в процессе проведения какого либо ритуала – защитного или же наоборот, направленного на то, чтобы нежить хоть ненадолго забыла о нашем существовании. Пару раз полковой ритуалист устраивал ловушки с заклятием упокоения, что существенно облегчило жизнь отряда, однако на подготовку и проведение такого ритуала требовалось слишком много времени, что в нашем случае оказалось непозволительной роскошью.
Ансельм растратил более половины своего запаса зелий, а пополнить его тоже не было возможности, хотя все ингредиенты и приспособления для того алхимик стоически тащил на себе, не доверяя ценный груз никому, хотя его рюкзак весил, наверное, килограммов тридцать, а то и больше. Он же, кстати, частично взял на себя функции медика при отряде.
Лирриан тоже, несмотря на молодость, показал себя толковым командиром. Однако силовой и ресурсный перевес был, к сожалению, не на стороне живых.
Что же до меня, то я каким-то непостижимым для себя образом умудрялся делать несколько дел одновременно: занимался обеспечением членов отряда самым необходимым, бился с нежитью, благо, физическими тренировками я не пренебрегал (тот же лейтенант не позволил бы мне отлынивать от физподготовки и владения оружием), да еще и магичил, напрягая свой скромный дар едва ли не до выгорания. Дни участия в той экспедиции слились для меня в один непрекращающийся круговорот дел и боев. И для всех, кому посчастливилось выжить, тоже.
И, несмотря на все старания и меры предосторожности, наш отряд все равно нес потери – погибли уже четверо бойцов. Вот-вот умрет еще один, получивший смертельную дозу яда цомари. Вон, испытывая невыносимую боль, просит лейтенанта добить его. И Лир уже склоняется к тому, чтобы выполнить просьбу подчиненного, потому что вылечить его, помочь продержаться до возвращения в полк или хотя бы облегчить страдания никто из нас не может. Сам лейтенант несколько раз пытался обратиться за помощью к импам, но эти сволочи просто не шли на контакт, то исчезая из поля зрения отряда, то отбрасывая парламентеров заклятиями. Гады!
А мы даже не могли придать тела погибших земле. Из всех посмертных почестей лишь отсекание головы, да пронзание сердец найденными здесь же деревяшками – чтобы не восстали нежитью и не ударили нам же в спину. Еще, конечно, Лир именные жетоны у всех забрал, да на карте отметил, где остались тела. Но, увы, полноценных похорон у парней не будет. Реальность службы на границе с Проклятыми землями такова, что поисковую экспедицию за телами сюда точно не вышлют, а если бы и выслали... за сутки от тел все равно мало что останется. Да, обитают здесь твари вроде тех же гхедешшей, коим тело индивида на один зуб...
Импы обособились почти сразу по выходу за пределы базирования третьего заградительного полка, да так и шли параллельно с нашим отрядом, то вырываясь чуть-чуть вперед, указывая направление похода, то немного отставая, если нам нужно было отбить нападение. К сожалению, взаимодействие с ними происходило по сценарию, который мы предположили заранее. С той лишь разницей, что в битву они, держась на расстоянии, да еще и под каким-то скрывающим заклятие, вступали лишь в самых крайних случаях, когда видели, что мы на волосок от гибели – живой щит был им еще нужен, так как до цели своего пути они еще не добрались. Впрочем, импы не больно-то напрягались, помогая армейскому сопровождению, так, боевое вмешательство ограничивалось парой файерболов, а защитное – разовым заклятием, чем-то вроде отбрасывания нежити... метров на десять, мол, не успели перегруппироваться и подготовиться к новой атаке – ваши проблемы. Явно берегли силы. Для чего? Были уверены, что главные испытания еще впереди. Но, Храрг побери, если так, и постоянные нападения стай нежити – это еще цветочки, то я даже представить себе не мог, с чем нам предстоит столкнуться, когда мы доберемся до цели. Если доберемся... Хотя, есть у меня ощущение, что, если и доберемся, обратно к месту службы не вернемся точно – если нежить не прикончит, то потом импы добьют, так как им лишние свидетели наверняка ни к чему. Раз уж не говорят, куда идем, подозреваю, что не видят в том необходимости. И именно по указанным выше причинам. М-да...
На горизонте уже виднелись очертания какого-то поистине грандиозного строения, по направлению к которому, похоже, вели все главные улицы этого города-некрополя. И будь я проклят, если импы не держат путь именно туда! И не знаю, как остальным, но мне эта громадина доверия не внушает, ведь ей, как и бывшему городу вокруг нас, храргова прорва лет, а нежить, как правило, капитальным ремонтом зданий не заморачивается. Чего им смерти бояться? Они и так мертвые. А мне вот что-то не хочется быть похороненным под грудой камней и обломков... Впрочем, быть разорванным нежитью мне не хочется тоже. И пока что расклад сил таков, что существование мое скоро завершиться, и, если и есть у меня какой-либо выбор, то только между способами погибнуть...
Однако, мою неполноценную, по меркам жрецов Лерианимели, душу грело знание о том, что жизнь импам мы с парнями все-таки подпортили одним хитрым многоступенчатым заклятием, в основе которого лежал, как ни странно, безвредный ритуал оздоровления организма и общего улучшения самочувствия, творчески (злобнотворчески, я бы сказал) доработанный мной, подправленный Арзабалем и слегка скорректированный ингредиентами, предложенными, вернее, оторванными от сердца Ансельмом. Лейтенант Мрракс, кстати, тоже внес свою лепту в дело страшной мести: имея непосредственный «доступ к телу», он донес до заинтересованных лиц результат нашей совместной работы. И в итоге получилось интересно и необычно.
Заклятие наше подействовало на всех членов экспедиции, посланной Советом магов в Проклятые земли, но на каждого по-разному. Один мается жесточайшим запором, другого периодически прошибает понос, третий чешется постоянно, двое все в прыщах со зловонным гноем, а начальника экспедиции обсыпало столь омерзительно, что от него даже подчиненные шарахаются. Вроде и не смертельно, и концентрацию в процессе творения заклятий не особо снижает, но как осложняет жизнь! А причем тут младший прапорщик Иолатэ и все остальные участники операции «Подлая мстя»? Дело исключительно в том, что неподготовленный организм, отведав местных деликатесов, порой странные реакции выдает! Да, особенно у всяких сволочей, состоящих на службе в Имперской магической полиции. Но какой все-таки удачный ход с тем ритуалом! Надо бы запомнить, а заодно и еще чуток отшлифовать, чтобы точно никаких следов не оставить... Да-а, при одной только мысли о том губы мои расползались в недоброй усмешке...
А дальше нагрелся, предупреждая о приближении нежити, один из моих амулетов, и почти сразу из подвала ближайшего крупного строения повалили странного вида зомби, похожие на гибридов крыс и то ли куриц, то ли уток, но каждый размером со среднюю собаку, когтями и с вполне себе хищной пастью, усеянной мелкими иглообразными зубами. И благодарение богам, что не летают – отбиваться от летающей нежити, как правило, сложнее (впрочем, гхедешши не летают, а от них отряду в десять бойцов без помощи магов не отбиться).
Я успел лишь проорать: «Тревога! Возможно, и воздушная!», да активировать заклятие воздушной волны, чтобы отбросить и замедлить хищных тварей, а потом пришлось браться за меч и рубить, рубить, рубить их, не давая задеть себя и других бойцов, иначе – смерть. Эх, жаль воды так и не набрал! Я и от отряда-то отделился, чтобы бурдюки наполнить. Во внутреннем дворе того дома, из которого эти крысокуры полезли, я колодец углядел, который еще и так удачно оказался действующим. Хотя, вроде бы здесь наклон поверхности в другую сторону, и буро-зеленая жижа, заменяющая нежити кровь, в колодец не попала, так что вода в нем, возможно, еще относительно чистая, и после обработки станет пригодна для питья. В любом случае, проверить стоит.
19 января
Грохот от обрушения стены, сложенной из крупных каменных блоков, содрогание пола под ногами и облако пыли ознаменовали окончание нашего, без малого, суточного вынужденного сидения в более-менее целом здании неподалеку от той самой каменной громады в центре некрополя. Импы все-таки вскрыли защиту этого не то храма, не то дворца (назначение сооружения так и осталось для меня загадкой), и теперь у них снова возникла потребность в живом щите. Вон, переговорное устройство лейтенанта пищит, столичные шишки на разговор вызывают. Ага, щассс!
С молчаливого одобрения остальных членов отряда, что в те минуты не спали, а стояли на часах, вытаскиваю из безвольной руки лейтенанта переговорный амулет и, держа на вытянутой руке, будто какую-то гадость, отправляю сквозь дыру в лестнице прямо в подвал нашего временного убежища. Там в надежде, что глупые живые, несмотря на опасность для жизни и обрушенную лестницу, сунутся-таки вниз, обосновалась нежить – то ли чрезмерно разожравшиеся ящерицы, то ли недокормленные драконы (и хорошо, что их крылья не позволяли им взлететь больше, чем на десяток сантиметров от пола!). Некротвари совсем по-человечески вздыхали с сожалением, когда вожделенная еда, потопав над их головами, швырнула им какую-то несъедобную хрень и ушла. Пусть теперь эти вздохи импы послушают, да с нежитью пообщаются! А если поговорить захотят, пусть сами сюда топают – через кишащую нежитью улицу, потом ищут дом, в котором мы забариккадировались, разбирают обе баррикады, а мы еще посидим, подождем, заодно силы восстановим, выспимся. Ну, и впервые за несколько дней поедим нормально – вон в котелке каша с мясом варится. И хоть раны подживут.
Лир вон, во время предпоследнего боя, плечо повредил, а в следующем бою добавил, и там, похоже, кость треснула. Чудо, если ключица цела. Но вообще, левая рука висит плетью, и держится командир только на обезболивающих.
Наш ритуалист и вовсе свалился с сильным магическим истощением, уже перешедшем в физическое. Спит уже почти сутки, ни на что не реагируя, даже на аромат свежеприготовленной еды. Тоже на зельях Ансельма держится... Как, впрочем, и все остальные члены отряда, ну, кроме меня – я и сам не могу понять, на чем держусь. Парни, конечно, шутят про снабженческую заначку, но беззлобно. А я свою выносливость больше на злость списываю, а также на половину эльфийской крови и недоверие к Ансельму – знаю, что тот меня еле терпит, вдруг слабительного в свое варево сыпанет? Не хочу, чтоб меня атака нежити застала, простите, с голым задом, и какая-нибудь не в меру резвая тварь кусок филея отхватила!
А сам зельевар вон, снова корпит над своим походным устройством средством производства... а, нет, тоже храпит, обнимая перегонный куб. Эх, хотел его позвать кашу есть, а то он, бедолага, аж в объеме пуза потерял, но ладно уж, пусть спит. Что ж, займусь пока кормежкой часовых, спящие потом поедят, а каши на всех хватит. Тем более, что за пошедшие сутки отряд, увы, снова понес потери... И надо все-таки еще и самому поспать хоть час, иначе свалюсь в самый неподходящий момент, и зельями наливаться поздно будет.
20 января
Придя в сознание, я какое-то время лежал бревном, не в силах пошевелиться, почти не чувствуя собственного тела и не понимая, жив я или нет. И в царящем вокруг полумраке бездумно разглядывал кучу камней, перекрытий, щебня и еще Храрг знает чего, намертво, под самый потолок завалившую единственный известный нам вход в здание. Еще подумал, что, даже если кому-то посчастливилось остаться в живых, то счастье это тут же обернулось несчастьем, так как эта каменная громадина уже превратилась в большую братскую могилу. И в любой момент может стать таковой окончательно. Ох, Храрг, я даже слышу, как надсадно скрипят каменные колонны, даже не уцелевшие, а чудом оставшиеся недоразрушенными при устроенном импами взрыве! Да уж, не пожалел кто-то силушки, ото всей души в заклятие влил – больше половины здания сложилось кучкой. С другой стороны, с посмертными заклятиями так всегда и бывает.
Да, импы, собственно, и погибли первыми, едва войдя в здание следом за своим живым щитом – команда личей, поджидавших глупых живых внутри, их вынесла первыми чем-то из арсенала высшей некромагии, сочтя более опасными противниками, чем «живой щит». Но вышла у них какая-то заминка, не получилось ударить мгновенно, поэтому кто-то из магической полиции успел сплести ответное заклятие, тем самым обрушив балкон над входом, на котором и собрались личи. Вместе с половиной сооружения, завалив выход к храрговой бабушке!
Высшая нежить пережила бы падение, но продолжать не-жизнь, будучи перетертыми в труху каменной молотилкой, еще никому не удавалось. Так что, как не крути, а импы, наверняка сами того не желая, спасли жизнь «живому щиту». Вернее, дали отсрочку от гибели. Кстати, часть нашего отряда тоже могло накрыть обвалом...
Храрг! От мысли о том, что я оказался единственным выжившим, меня прошиб холодный пот.
- Что вы, ребята, про месть говорили? – вздохнул я, чувствуя, как знакомый азарт, помноженный на здоровую злость и желание подраться, бурлит в крови.
Ну да, состояние из разряда «помирать, так с музыкой, и так, чтобы всем тошно стало». А, надо сказать, самые вдохновенные и хитроумные свои пакости я делал именно в этом состоянии.
Как ни странно, но возражений против мести не нашлось даже у начальства – Лир сначала сидел молча, неодобрительно качая головой, однако минут через десять обсуждения плана тоже втянулся и даже внес пару рацпредложений. Так что к ночи способ осложнить жизнь гостям из столицы был уже придуман, отточен и даже начал воплощаться в жизнь. Вернее, сразу несколько способов. До намеченного импами дня отправки экспедиции еще оставалось время, так что нам было, где разгуляться – хотя бы напоследок...
17 января
Некрополь поражал воображение, но отнюдь не архитектурой, сооружениями и роскошными видами, а своими размерами и количеством самой разномастной нежити, зашкаливающими за все разумные пределы. Возможно, раньше, до того, как проклятие некроса обрушилось на эти земли, здесь был город – в пользу этого предположения говорит хотя бы то, что проходы между руинами строений слишком уж ровные, явно улицы, а расстояния между ними выверены настолько, чтобы две повозки спокойно могли разъехаться. Да и в облике остатков строений еще можно при большом желании разглядеть остатки домов и административных зданий. Увы, разглядывать этот привет из глубины веков у нас не было ни времени, ни возможностей, ни желания – бывшие жители этого города никому скучать не давали, перли на нас косяками с единственным желанием сожрать.
Небольшому отряду под командованием лейтенанта Мрракса во избежание подобной участи приходилось воевать на пределе своих возможностей, спать вполглаза и с оружием в руках. И это при наличии как минимум трех караульных и магического защитного контура! Есть урывками, причем только сухие пайки (благо я такой вариант развития событий предположил заранее и опустошил неприкосновенные запасы на армейских складах), так как возможности готовить что-то, не привлекая внимание новой волны некротварей, не было. И постоянно быть начеку.
Арзабаль перманентно находился в процессе проведения какого либо ритуала – защитного или же наоборот, направленного на то, чтобы нежить хоть ненадолго забыла о нашем существовании. Пару раз полковой ритуалист устраивал ловушки с заклятием упокоения, что существенно облегчило жизнь отряда, однако на подготовку и проведение такого ритуала требовалось слишком много времени, что в нашем случае оказалось непозволительной роскошью.
Ансельм растратил более половины своего запаса зелий, а пополнить его тоже не было возможности, хотя все ингредиенты и приспособления для того алхимик стоически тащил на себе, не доверяя ценный груз никому, хотя его рюкзак весил, наверное, килограммов тридцать, а то и больше. Он же, кстати, частично взял на себя функции медика при отряде.
Лирриан тоже, несмотря на молодость, показал себя толковым командиром. Однако силовой и ресурсный перевес был, к сожалению, не на стороне живых.
Что же до меня, то я каким-то непостижимым для себя образом умудрялся делать несколько дел одновременно: занимался обеспечением членов отряда самым необходимым, бился с нежитью, благо, физическими тренировками я не пренебрегал (тот же лейтенант не позволил бы мне отлынивать от физподготовки и владения оружием), да еще и магичил, напрягая свой скромный дар едва ли не до выгорания. Дни участия в той экспедиции слились для меня в один непрекращающийся круговорот дел и боев. И для всех, кому посчастливилось выжить, тоже.
И, несмотря на все старания и меры предосторожности, наш отряд все равно нес потери – погибли уже четверо бойцов. Вот-вот умрет еще один, получивший смертельную дозу яда цомари. Вон, испытывая невыносимую боль, просит лейтенанта добить его. И Лир уже склоняется к тому, чтобы выполнить просьбу подчиненного, потому что вылечить его, помочь продержаться до возвращения в полк или хотя бы облегчить страдания никто из нас не может. Сам лейтенант несколько раз пытался обратиться за помощью к импам, но эти сволочи просто не шли на контакт, то исчезая из поля зрения отряда, то отбрасывая парламентеров заклятиями. Гады!
А мы даже не могли придать тела погибших земле. Из всех посмертных почестей лишь отсекание головы, да пронзание сердец найденными здесь же деревяшками – чтобы не восстали нежитью и не ударили нам же в спину. Еще, конечно, Лир именные жетоны у всех забрал, да на карте отметил, где остались тела. Но, увы, полноценных похорон у парней не будет. Реальность службы на границе с Проклятыми землями такова, что поисковую экспедицию за телами сюда точно не вышлют, а если бы и выслали... за сутки от тел все равно мало что останется. Да, обитают здесь твари вроде тех же гхедешшей, коим тело индивида на один зуб...
Импы обособились почти сразу по выходу за пределы базирования третьего заградительного полка, да так и шли параллельно с нашим отрядом, то вырываясь чуть-чуть вперед, указывая направление похода, то немного отставая, если нам нужно было отбить нападение. К сожалению, взаимодействие с ними происходило по сценарию, который мы предположили заранее. С той лишь разницей, что в битву они, держась на расстоянии, да еще и под каким-то скрывающим заклятие, вступали лишь в самых крайних случаях, когда видели, что мы на волосок от гибели – живой щит был им еще нужен, так как до цели своего пути они еще не добрались. Впрочем, импы не больно-то напрягались, помогая армейскому сопровождению, так, боевое вмешательство ограничивалось парой файерболов, а защитное – разовым заклятием, чем-то вроде отбрасывания нежити... метров на десять, мол, не успели перегруппироваться и подготовиться к новой атаке – ваши проблемы. Явно берегли силы. Для чего? Были уверены, что главные испытания еще впереди. Но, Храрг побери, если так, и постоянные нападения стай нежити – это еще цветочки, то я даже представить себе не мог, с чем нам предстоит столкнуться, когда мы доберемся до цели. Если доберемся... Хотя, есть у меня ощущение, что, если и доберемся, обратно к месту службы не вернемся точно – если нежить не прикончит, то потом импы добьют, так как им лишние свидетели наверняка ни к чему. Раз уж не говорят, куда идем, подозреваю, что не видят в том необходимости. И именно по указанным выше причинам. М-да...
На горизонте уже виднелись очертания какого-то поистине грандиозного строения, по направлению к которому, похоже, вели все главные улицы этого города-некрополя. И будь я проклят, если импы не держат путь именно туда! И не знаю, как остальным, но мне эта громадина доверия не внушает, ведь ей, как и бывшему городу вокруг нас, храргова прорва лет, а нежить, как правило, капитальным ремонтом зданий не заморачивается. Чего им смерти бояться? Они и так мертвые. А мне вот что-то не хочется быть похороненным под грудой камней и обломков... Впрочем, быть разорванным нежитью мне не хочется тоже. И пока что расклад сил таков, что существование мое скоро завершиться, и, если и есть у меня какой-либо выбор, то только между способами погибнуть...
Однако, мою неполноценную, по меркам жрецов Лерианимели, душу грело знание о том, что жизнь импам мы с парнями все-таки подпортили одним хитрым многоступенчатым заклятием, в основе которого лежал, как ни странно, безвредный ритуал оздоровления организма и общего улучшения самочувствия, творчески (злобнотворчески, я бы сказал) доработанный мной, подправленный Арзабалем и слегка скорректированный ингредиентами, предложенными, вернее, оторванными от сердца Ансельмом. Лейтенант Мрракс, кстати, тоже внес свою лепту в дело страшной мести: имея непосредственный «доступ к телу», он донес до заинтересованных лиц результат нашей совместной работы. И в итоге получилось интересно и необычно.
Заклятие наше подействовало на всех членов экспедиции, посланной Советом магов в Проклятые земли, но на каждого по-разному. Один мается жесточайшим запором, другого периодически прошибает понос, третий чешется постоянно, двое все в прыщах со зловонным гноем, а начальника экспедиции обсыпало столь омерзительно, что от него даже подчиненные шарахаются. Вроде и не смертельно, и концентрацию в процессе творения заклятий не особо снижает, но как осложняет жизнь! А причем тут младший прапорщик Иолатэ и все остальные участники операции «Подлая мстя»? Дело исключительно в том, что неподготовленный организм, отведав местных деликатесов, порой странные реакции выдает! Да, особенно у всяких сволочей, состоящих на службе в Имперской магической полиции. Но какой все-таки удачный ход с тем ритуалом! Надо бы запомнить, а заодно и еще чуток отшлифовать, чтобы точно никаких следов не оставить... Да-а, при одной только мысли о том губы мои расползались в недоброй усмешке...
А дальше нагрелся, предупреждая о приближении нежити, один из моих амулетов, и почти сразу из подвала ближайшего крупного строения повалили странного вида зомби, похожие на гибридов крыс и то ли куриц, то ли уток, но каждый размером со среднюю собаку, когтями и с вполне себе хищной пастью, усеянной мелкими иглообразными зубами. И благодарение богам, что не летают – отбиваться от летающей нежити, как правило, сложнее (впрочем, гхедешши не летают, а от них отряду в десять бойцов без помощи магов не отбиться).
Я успел лишь проорать: «Тревога! Возможно, и воздушная!», да активировать заклятие воздушной волны, чтобы отбросить и замедлить хищных тварей, а потом пришлось браться за меч и рубить, рубить, рубить их, не давая задеть себя и других бойцов, иначе – смерть. Эх, жаль воды так и не набрал! Я и от отряда-то отделился, чтобы бурдюки наполнить. Во внутреннем дворе того дома, из которого эти крысокуры полезли, я колодец углядел, который еще и так удачно оказался действующим. Хотя, вроде бы здесь наклон поверхности в другую сторону, и буро-зеленая жижа, заменяющая нежити кровь, в колодец не попала, так что вода в нем, возможно, еще относительно чистая, и после обработки станет пригодна для питья. В любом случае, проверить стоит.
19 января
Грохот от обрушения стены, сложенной из крупных каменных блоков, содрогание пола под ногами и облако пыли ознаменовали окончание нашего, без малого, суточного вынужденного сидения в более-менее целом здании неподалеку от той самой каменной громады в центре некрополя. Импы все-таки вскрыли защиту этого не то храма, не то дворца (назначение сооружения так и осталось для меня загадкой), и теперь у них снова возникла потребность в живом щите. Вон, переговорное устройство лейтенанта пищит, столичные шишки на разговор вызывают. Ага, щассс!
С молчаливого одобрения остальных членов отряда, что в те минуты не спали, а стояли на часах, вытаскиваю из безвольной руки лейтенанта переговорный амулет и, держа на вытянутой руке, будто какую-то гадость, отправляю сквозь дыру в лестнице прямо в подвал нашего временного убежища. Там в надежде, что глупые живые, несмотря на опасность для жизни и обрушенную лестницу, сунутся-таки вниз, обосновалась нежить – то ли чрезмерно разожравшиеся ящерицы, то ли недокормленные драконы (и хорошо, что их крылья не позволяли им взлететь больше, чем на десяток сантиметров от пола!). Некротвари совсем по-человечески вздыхали с сожалением, когда вожделенная еда, потопав над их головами, швырнула им какую-то несъедобную хрень и ушла. Пусть теперь эти вздохи импы послушают, да с нежитью пообщаются! А если поговорить захотят, пусть сами сюда топают – через кишащую нежитью улицу, потом ищут дом, в котором мы забариккадировались, разбирают обе баррикады, а мы еще посидим, подождем, заодно силы восстановим, выспимся. Ну, и впервые за несколько дней поедим нормально – вон в котелке каша с мясом варится. И хоть раны подживут.
Лир вон, во время предпоследнего боя, плечо повредил, а в следующем бою добавил, и там, похоже, кость треснула. Чудо, если ключица цела. Но вообще, левая рука висит плетью, и держится командир только на обезболивающих.
Наш ритуалист и вовсе свалился с сильным магическим истощением, уже перешедшем в физическое. Спит уже почти сутки, ни на что не реагируя, даже на аромат свежеприготовленной еды. Тоже на зельях Ансельма держится... Как, впрочем, и все остальные члены отряда, ну, кроме меня – я и сам не могу понять, на чем держусь. Парни, конечно, шутят про снабженческую заначку, но беззлобно. А я свою выносливость больше на злость списываю, а также на половину эльфийской крови и недоверие к Ансельму – знаю, что тот меня еле терпит, вдруг слабительного в свое варево сыпанет? Не хочу, чтоб меня атака нежити застала, простите, с голым задом, и какая-нибудь не в меру резвая тварь кусок филея отхватила!
А сам зельевар вон, снова корпит над своим походным устройством средством производства... а, нет, тоже храпит, обнимая перегонный куб. Эх, хотел его позвать кашу есть, а то он, бедолага, аж в объеме пуза потерял, но ладно уж, пусть спит. Что ж, займусь пока кормежкой часовых, спящие потом поедят, а каши на всех хватит. Тем более, что за пошедшие сутки отряд, увы, снова понес потери... И надо все-таки еще и самому поспать хоть час, иначе свалюсь в самый неподходящий момент, и зельями наливаться поздно будет.
20 января
Придя в сознание, я какое-то время лежал бревном, не в силах пошевелиться, почти не чувствуя собственного тела и не понимая, жив я или нет. И в царящем вокруг полумраке бездумно разглядывал кучу камней, перекрытий, щебня и еще Храрг знает чего, намертво, под самый потолок завалившую единственный известный нам вход в здание. Еще подумал, что, даже если кому-то посчастливилось остаться в живых, то счастье это тут же обернулось несчастьем, так как эта каменная громадина уже превратилась в большую братскую могилу. И в любой момент может стать таковой окончательно. Ох, Храрг, я даже слышу, как надсадно скрипят каменные колонны, даже не уцелевшие, а чудом оставшиеся недоразрушенными при устроенном импами взрыве! Да уж, не пожалел кто-то силушки, ото всей души в заклятие влил – больше половины здания сложилось кучкой. С другой стороны, с посмертными заклятиями так всегда и бывает.
Да, импы, собственно, и погибли первыми, едва войдя в здание следом за своим живым щитом – команда личей, поджидавших глупых живых внутри, их вынесла первыми чем-то из арсенала высшей некромагии, сочтя более опасными противниками, чем «живой щит». Но вышла у них какая-то заминка, не получилось ударить мгновенно, поэтому кто-то из магической полиции успел сплести ответное заклятие, тем самым обрушив балкон над входом, на котором и собрались личи. Вместе с половиной сооружения, завалив выход к храрговой бабушке!
Высшая нежить пережила бы падение, но продолжать не-жизнь, будучи перетертыми в труху каменной молотилкой, еще никому не удавалось. Так что, как не крути, а импы, наверняка сами того не желая, спасли жизнь «живому щиту». Вернее, дали отсрочку от гибели. Кстати, часть нашего отряда тоже могло накрыть обвалом...
Храрг! От мысли о том, что я оказался единственным выжившим, меня прошиб холодный пот.
