До того Оля действительно не помнила — видимо, горе от потери прабабушки затмило то воспоминание. Действительно, ее не стало через две недели после той поездки...
А сейчас девушку будто молнией ударило: нет, не потеряла! Она сама спрятала ту брошку в сарае, что стоит на их участке в Чароновке! Даже вспомнила, как спрятала брошь в пластиковую коробочку, потом детским совочком выкопала ямку за стеллажом со всякой полезной в хозяйстве всячиной, положила туда свое сокровище, а после закопала ее, и даже ведро сверху поставила. А все потому, что не хотела, чтобы брошка досталась противной Лизке! Точно! Из-за того, что дочь тети Вали, маминой ближайшей подруги, постоянно выпрашивала Олины вещи, а Лариса Андреевна, стремясь воспитать дочь доброй и щедрой, частенько шла у той на поводу. Так несколько игрушек, два платья, красивый ярко-розовый пенал, книжки и раскраски без счета перекочевали к Лизочку-ангелочку! В голове вновь раздался укоризненный голос мамы: «Отдай, она же маленькая (всего на полтора года младше тебя!), тебе жалко что ли? Это же всего лишь платье (кукла, раскраска, книжка, бантик и т. д.)! Неужели ты у меня жадина? Так и для меня в трудный час что-то жизненно необходимое пожалеешь, да?». И слезы в глазах, и горькая складка у недовольно поджатых губ, и поникшие плечи. Ну как тут отказать? Оля, скрепя сердце, отдавала облюбованную Лизкой вещь. А та благосклонно принимала, не скрывая торжествующей улыбки и взгляда свысока. Миг — и перед тобой снова пухленький ангелочек с бездонными карими глазами, очаровательными черными кудряшками и милыми ямочками на щечках. Такая бездна очарования для мамочек и бабушек всех мастей! Как можно даже помыслить об отказе?! И тетя Валя тут же подключалась, стыдя чужого ребенка за нежелание делиться и сыпя душещипательными подробностями о том, как ее расстроенная доча будет плакать всю ночь, если не получит желаемое.
Самое смешное, что многое из выпрошенного таким образом потом просто складировалось в квартире у тети Вали. Видимо, для Лизы процесс был важнее результата.
А насчет одежды... Оля до сих пор не понимала, как ее мама не замечала, что платья ее дочери, высокой и тоненькой, как тростинка, не подойдут полноватой Лизавете?!
Вот и Лариса Андреевна была настолько очарована дочкой подруги, что невольно отравила часть детства Оле. Справедливости ради, Оля была не единственной жертвой малолетней вымогательницы
Первого сентября Оля пошла в первый класс, и на красивую белую блузку, конечно, приколола подарок прабабушки. И все было прекрасно до тех пор, пока по дороге домой из кафе-мороженого они с мамой и бабушкой не столкнулись с тетей Валей и Лизой. Проследив взгляд мелкой вредины, Ольга сразу поняла, что та положила глаз на брошь-кошечку, и что именно ее Лиза будет выпрашивать при следующей встрече. К счастью, бабушка Настя настояла на поездке в Чароновку на следующий день, где Ольга и спрятала брошь. А теперь нужно просто поехать в деревню, найти тот тайничок и забрать оказавшуюся талисманом вещицу! Учитывая, что деревня меньше чем в сотне километров от города, можно обернуться за три часа! И сразу перейти ко второй части плана!
Ольга, окрыленная перспективами, бросилась собираться, сегодня уложившись в рекордные сорок минут. Вперед, в Чароновку!
На лестничной клетке девушка столкнулась с Костей, тем самым, который друг детства и врач-травматолог — он так же, как и она сама, запирал дверь. Куда это он собрался в такую рань? Да еще и после суточного дежурства?
- О, приветствую тружеников пера и клавиатуры! — молодой человек расплылся в улыбке. — С наступающим!
Семья Кости переехала в квартиру напротив в тот год, когда Ольге исполнилось восемь. В конце августа. А первого сентября щуплый хмурый мальчик с необычной стрижкой и в мешковатом джинсовом костюме пришел к ним в класс, и его посадили за одну с ней парту. Так разговорились, а после и подружились. До конца школы были в одной компании, а после, когда получение высшего образования раскидало их по разным регионам нашей необъятной страны, дружба потихоньку сошла на «нет», оставив ребят просто соседями и добрыми знакомыми. Что ж, так бывает, у каждого своя жизнь, свой путь, и ведут они в разные стороны. Все, что осталось — частые встречи (живут они по-прежнему на одной лестничной клетке) с общением на уровне «Привет-пока» и память об общем детстве и части юности. И редкие споры из-за места на парковке.
- И тебя с наступающим! — улыбнулась девушка.
И пройти бы дальше по своим делам, как и много раз до того. Но в этот день все шло иначе, чем обычно.
- Куда ты после суток? — неожиданно для себя поинтересовалась Оля. — Тебе бы отоспаться, а не по городу шастать. Как раз к вечеру проснешься, а там и Новый год встретишь бодрячком.
- А откуда ты знаешь, что я с ночной смены? — удивился он.
Ольга хитро усмехнулась.
- Потому что я вчера твой автораритет на парковке не видела.
Костя кивнул, признавая правильность ее вывода. А потом ответил:
- Родители приглашали, думал, съезжу и поздравлю, дальше посмотрим.
И, в свою очередь, поинтересовался, подавив зевок:
- А ты куда в такую рань и при параде? Вроде, рано еще праздновать.
Оля почему-то не стала отшучиваться или как-то иначе уходить от темы:
- В Чароновку хочу съездить.
И тут же спохватилась, что это вообще-то не его дело.
- Хочу кое-что из домашних консервов взять к праздничному столу.
Не признаваться же в истинной цели поездки! Еще не хватало, чтобы сосед ее на смех поднял!
Костя изогнул бровь и окинул ее изучающим взглядом. Эдаким, профессионально-изучающим, будто что-то мысленно прикидывал. Оля невольно поежилась.
- В Чароновку, говоришь... Ты б тогда каблуки сняла, а то в такой обуви далеко не уйдешь. Снег, лед, до травмпункта далеко, а вокруг на километры ни одной живой души. Разве что зверушка какая из леса прибежит, и не факт, что это будут зайчик или белочка — по слухам, пару лет назад поблизости видели волков... На своей машинке?
Девушка озадаченно кивнула, мысленно соглашаясь: в модельных сапогах на шпильке в деревне действительно делать нечего. Снег-то во дворе никто не чистил, там, наверное, сугробы по пояс... В деревню после смерти бабушки они с мамой ездят только с мая по сентябрь, и то лишь эпизодически. А в последние два года Оля от тех поездок открещивается, как может. Ну, что ей там делать? Перед мамой с Борис Палычем маячить, лишая тех возможности расслабиться? Ну уж нет! А на шашлыки у них корпоративные выезды предусмотрены — на открытие и закрытие сезона.
- Тогда и трактор сразу вызывай, — усмехнулся травматолог. — Пригодится, когда твоя Малышка в снегу по капот увязнет. Да и связь там не очень.
Девушка мысленно выругалась. Если Костя не преувеличивает, задуманное ею мероприятие может растянуться на целый день, а то и вовсе не состояться.
А тот задумчиво потер подбородок, взъерошил волосы на затылке, повертел на пальце ключи от своего автозавра. Весь вид его говорил о том, что Костя принимает какое-то важное и непростое решение. Через минуту, наконец, созрел:
- Оль, давай так: вместе едем в Булкино к моим родителям, а оттуда до Чароновки недалеко, я тебя довезу на моем автозавре, как ты сама говоришь. В крайнем случае, попрошу батю нас на тракторе отвезти.
И прикусил губу, будто пожалев о своих словах. Но было уже поздно. В любой другой день Ольга вежливо отказалась бы и сама придумала бы выход из положения. Но только не сегодня, когда дел еще полно, а часы, отведенные на устройство собственной личной жизни, утекают, как песок сквозь пальцы.
- Конечно! Отличная идея! — девушка, буквально кожей ощущая сомнение добровольного (почти!) помощника, вцепилась в его локоть, всем своим видом давая понять, что сейчас готова поехать с ним хоть на край света, если, конечно, маршрут будет пролегать через Чароновку.
Костя сник, тяжело вздохнул, потер лицо руками, однако от слов своих отказываться не стал.
- Тогда поехали. С тебя переобуться, бутерброды и кофе! И баночка соленых помидоров по рецепту твоей мамы. А я пока пойду «Ниву» прогрею.
- Договорились!
Ольга с трудом сдержалась, чтобы не броситься следом — мало ли, вдруг передумает и сбежит куда-нибудь? С таким-то настроем неудивительно. Вон, точно жалеет, что вообще с ней заговорил.
Однако через полчаса, когда девушка вышла из подъезда в белоснежных валенках, украшенных декоративной вышивкой — мамин подарок! — с двумя пакетами в руках (в одном обещанный перекус и кофе, в другом небольшой подарок для родителей соседа) и переброшенным через плечо чехлом с платьем, Костя обнаружился возле своего раритета на колесах — бежевой «Нивы», ветерана отечественного автопрома. Нет, по городу она ездит, конечно, но кто знает, как этот автозавр поведет себя в условиях междугородней трассы или проселочной дороги? М-да...
- Количество вещей увеличивается с каждой нашей новой встречей, — констатировал он, улыбаясь. — Я уже боюсь оставлять тебя одну! Раз оставишь, другой, третий, так тебя пакетами завалит!
Он любит шутки на грани язвительности, вспомнила Ольга. Но и не обижается, когда она в ответ оттачивает на нем свое остроумие. Две язвы, да... Но им не было скучно друг с другом. И за все годы учебы они даже ни разу не поссорились. Как же ей порой не хватает того легкого общения, когда можно не взвешивать тщательно каждое слово, боясь, что тебя неправильно поймут или истолкуют превратно! Странно: за годы, прошедшие со школьного выпускного, второй такой человек в ее жизни так и не появился. И сейчас Ольга искренне о том сожалела.
Но эмоции эмоциями, а срочные дела никто не отменял!
- Давая я все-таки на своей, — предложила Оля, с сомнением разглядывая автомобиль Кости.
- Да не дрейфь, летает птичка! — улыбнулся Костя, видимо, смирившийся с тем, что я еду с ним, и от того вернувшийся в хорошее расположение духа. — Она новее, чем ты думаешь! И значительно моложе тебя.
- На целых два дня? — съязвила она. — Автозавр! И даже паспорт транспортного средства не убедит меня в обратном.
Скептически фыркнула и отправилась к своей малышке. Хорошо, что ночь выдалась ясная, иначе пришлось бы чистить малолитражку от снега.
- У меня еще дела в городе, — извиняющимся тоном пояснила она. — А ты наверняка захочешь пообщаться с родителями подольше.
Костя спорить не стал, но было видно, что он разочарован. Вот и как его понимать? То жалеет, что вообще предложил совместную поездку, то о том, что Оля на своей машине поедет! Но вести разговоры по душам времени у нее не было. Так что вскоре два авто — бежевое и ярко-алое — покинули двор и направились в сторону выезда из города.
31 декабря, 09.20
До СНТ «Пекарь», образованного на базе поселка Булкино — подходящие названия для товарищества, в котором состоят, преимущественно, работники Семиреченского хлебобулочного комбината, да? — Малышка и автозавр долетели птицами, благо, в недавнем прошлом снегопадов и оттепелей не случилось, и дороги вокруг города почищены от снега, а движение еще не столь напряженное. Часа через два-три оно будет гораздо плотнее, ведь многие горожане захотят праздновать на природе — на своих дачных участках в окрестных деревнях или на турбазах, коих у города, получившего свое название от семи речек (на самом деле, рек всего четыре, у двух из которых по два притока), рассекавших его на несколько почти ровных квадратов. Надо бы успеть вернуться в город до того.
А вот дорога после поворота на Булкино оказалась не в пример хуже. А уж поселковая грунтовка оказалась Малышке не по зубам, и Ольге пришлось оставить ее на парковке у главного въезда в СНТ, а самой перебраться-таки в Костину «Ниву».
- Хорошо, что я тебя встретила! — радовалась она, устраиваясь на пассажирском сиденье впереди — А то не то что до Чароновки — из поселка не выехала бы!
- Это верно, — согласился Костя. — В Булкино дорога еще куда ни шло, а дальше ее, считай, и нету. Чароновка обитаема только с мая по сентябрь, в другое время находиться там будут только сумасшедшие, самоубийцы или ведьмы. И доехать туда можно только на автозавре вроде моего, да и то подстраховка в виде заведенного трактора где-нибудь неподалеку требуется. Знаешь, мой батя с тех пор, как трактор купил, покой потерял. Особенно после того, как наше озеро облюбовали москвичи для проведения своих квестов — недели не проходит, чтоб не застряло чье-то авто на лесных дорогах.
Оля заинтересовалась. Правда, не тяготами сельской жизни Костиного папы.
- Впервые слышу такое о Чароновке! А почему так?
- Серьезно? — настал черед удивляться Косте. — Ты же там в детстве каждое лето отдыхала!
- И, тем не менее, никогда ничего подобного не слышала, — покачала головой Оля. — Так почему?
Костя, чувствуя ее любопытство, выдержал театральную паузу. Вот ведь... слов нет!
- Знаешь, как та деревня называлась до Революции?
Оля покачала головой.
- Нет?! А еще журналистка!
Оля нехорошо прищурилась:
- А ты травматолог! И обойдешься без помидоров!
- Да ладно, что ты сразу начинаешь... — притворно вздохнул Костя. — Ладно, слушай.
Рассказ его оказался из серии городских легенд, но Ольга слушала с интересом. Раньше она действительно не знала таких подробностей о малой родине.
До того, как молодая советская власть докатилась до Семиреченска, в те годы еще села Семиречного, деревня Чароновка тоже называлась иначе — Чарово или Зачарованое, а до того и вовсе Ведьмин Яр. Да и деревеньки-то самой не было, только несколько потемневших от времени деревянных срубов, в которых жили отшельники — то ли монахи, то ли сектанты. Разбираться тогда не стали.
Болото подходило почти вплотную к тем выселкам, вот кому-то из новых местных властей пришло в голову добывать там торф. Сказано — сделано: жизнь в Чарове закипела. Сколотили артель, согнали крестьян с окрестных деревень, привезли еще каких-то мутных типов, по виду и повадкам заключенных, начальство из ближайшего крупного города. Деревня разрослась, в нее потянулся люд всех мастей, даже появился задел для промышленной добыче торфа. Однако почти сразу в деревне начала творится настоящая чертовщина: люди не могли избавиться от чувства, будто за ними постоянно наблюдают с болота тяжелым, пристальным взглядом, сами по себе двигались и пропадали предметы (вплоть до подштанников главы поселения, но тут, по показаниям очевидцев, нечистая сила не при чем!), ночами кто-то то ли выл, то ли заунывно пел на непонятном языке опять-таки со стороны болот. Потом начали пропадать люди — сперва по ночам, потом среди бела дня, среди других людей. Сами, бросив текущие дела и не замечая ничего и никого вокруг, вставали и уходили в болота, будто зачарованные, и нельзя было остановить или удержать их. Даже посадив под замок и заковав в кандалы — это все помогало, только пока не сядет солнце. Потом... Пропавших не находили, ни живыми, ни мертвыми.
Обстановка в к тому времени уже Чароновке (от слова «зачарованные», да!) была крайне напряженная. Страх людей перед неизвестной опасностью стал больше, чем перед местными силовиками. Да и сами силовики, которым довелось побывать в деревне и ее окрестностях, тоже теряли покой и сон, а взамен обретали черный страх.
А сейчас девушку будто молнией ударило: нет, не потеряла! Она сама спрятала ту брошку в сарае, что стоит на их участке в Чароновке! Даже вспомнила, как спрятала брошь в пластиковую коробочку, потом детским совочком выкопала ямку за стеллажом со всякой полезной в хозяйстве всячиной, положила туда свое сокровище, а после закопала ее, и даже ведро сверху поставила. А все потому, что не хотела, чтобы брошка досталась противной Лизке! Точно! Из-за того, что дочь тети Вали, маминой ближайшей подруги, постоянно выпрашивала Олины вещи, а Лариса Андреевна, стремясь воспитать дочь доброй и щедрой, частенько шла у той на поводу. Так несколько игрушек, два платья, красивый ярко-розовый пенал, книжки и раскраски без счета перекочевали к Лизочку-ангелочку! В голове вновь раздался укоризненный голос мамы: «Отдай, она же маленькая (всего на полтора года младше тебя!), тебе жалко что ли? Это же всего лишь платье (кукла, раскраска, книжка, бантик и т. д.)! Неужели ты у меня жадина? Так и для меня в трудный час что-то жизненно необходимое пожалеешь, да?». И слезы в глазах, и горькая складка у недовольно поджатых губ, и поникшие плечи. Ну как тут отказать? Оля, скрепя сердце, отдавала облюбованную Лизкой вещь. А та благосклонно принимала, не скрывая торжествующей улыбки и взгляда свысока. Миг — и перед тобой снова пухленький ангелочек с бездонными карими глазами, очаровательными черными кудряшками и милыми ямочками на щечках. Такая бездна очарования для мамочек и бабушек всех мастей! Как можно даже помыслить об отказе?! И тетя Валя тут же подключалась, стыдя чужого ребенка за нежелание делиться и сыпя душещипательными подробностями о том, как ее расстроенная доча будет плакать всю ночь, если не получит желаемое.
Самое смешное, что многое из выпрошенного таким образом потом просто складировалось в квартире у тети Вали. Видимо, для Лизы процесс был важнее результата.
А насчет одежды... Оля до сих пор не понимала, как ее мама не замечала, что платья ее дочери, высокой и тоненькой, как тростинка, не подойдут полноватой Лизавете?!
Вот и Лариса Андреевна была настолько очарована дочкой подруги, что невольно отравила часть детства Оле. Справедливости ради, Оля была не единственной жертвой малолетней вымогательницы
Первого сентября Оля пошла в первый класс, и на красивую белую блузку, конечно, приколола подарок прабабушки. И все было прекрасно до тех пор, пока по дороге домой из кафе-мороженого они с мамой и бабушкой не столкнулись с тетей Валей и Лизой. Проследив взгляд мелкой вредины, Ольга сразу поняла, что та положила глаз на брошь-кошечку, и что именно ее Лиза будет выпрашивать при следующей встрече. К счастью, бабушка Настя настояла на поездке в Чароновку на следующий день, где Ольга и спрятала брошь. А теперь нужно просто поехать в деревню, найти тот тайничок и забрать оказавшуюся талисманом вещицу! Учитывая, что деревня меньше чем в сотне километров от города, можно обернуться за три часа! И сразу перейти ко второй части плана!
Ольга, окрыленная перспективами, бросилась собираться, сегодня уложившись в рекордные сорок минут. Вперед, в Чароновку!
На лестничной клетке девушка столкнулась с Костей, тем самым, который друг детства и врач-травматолог — он так же, как и она сама, запирал дверь. Куда это он собрался в такую рань? Да еще и после суточного дежурства?
- О, приветствую тружеников пера и клавиатуры! — молодой человек расплылся в улыбке. — С наступающим!
Семья Кости переехала в квартиру напротив в тот год, когда Ольге исполнилось восемь. В конце августа. А первого сентября щуплый хмурый мальчик с необычной стрижкой и в мешковатом джинсовом костюме пришел к ним в класс, и его посадили за одну с ней парту. Так разговорились, а после и подружились. До конца школы были в одной компании, а после, когда получение высшего образования раскидало их по разным регионам нашей необъятной страны, дружба потихоньку сошла на «нет», оставив ребят просто соседями и добрыми знакомыми. Что ж, так бывает, у каждого своя жизнь, свой путь, и ведут они в разные стороны. Все, что осталось — частые встречи (живут они по-прежнему на одной лестничной клетке) с общением на уровне «Привет-пока» и память об общем детстве и части юности. И редкие споры из-за места на парковке.
- И тебя с наступающим! — улыбнулась девушка.
И пройти бы дальше по своим делам, как и много раз до того. Но в этот день все шло иначе, чем обычно.
- Куда ты после суток? — неожиданно для себя поинтересовалась Оля. — Тебе бы отоспаться, а не по городу шастать. Как раз к вечеру проснешься, а там и Новый год встретишь бодрячком.
- А откуда ты знаешь, что я с ночной смены? — удивился он.
Ольга хитро усмехнулась.
- Потому что я вчера твой автораритет на парковке не видела.
Костя кивнул, признавая правильность ее вывода. А потом ответил:
- Родители приглашали, думал, съезжу и поздравлю, дальше посмотрим.
И, в свою очередь, поинтересовался, подавив зевок:
- А ты куда в такую рань и при параде? Вроде, рано еще праздновать.
Оля почему-то не стала отшучиваться или как-то иначе уходить от темы:
- В Чароновку хочу съездить.
И тут же спохватилась, что это вообще-то не его дело.
- Хочу кое-что из домашних консервов взять к праздничному столу.
Не признаваться же в истинной цели поездки! Еще не хватало, чтобы сосед ее на смех поднял!
Костя изогнул бровь и окинул ее изучающим взглядом. Эдаким, профессионально-изучающим, будто что-то мысленно прикидывал. Оля невольно поежилась.
- В Чароновку, говоришь... Ты б тогда каблуки сняла, а то в такой обуви далеко не уйдешь. Снег, лед, до травмпункта далеко, а вокруг на километры ни одной живой души. Разве что зверушка какая из леса прибежит, и не факт, что это будут зайчик или белочка — по слухам, пару лет назад поблизости видели волков... На своей машинке?
Девушка озадаченно кивнула, мысленно соглашаясь: в модельных сапогах на шпильке в деревне действительно делать нечего. Снег-то во дворе никто не чистил, там, наверное, сугробы по пояс... В деревню после смерти бабушки они с мамой ездят только с мая по сентябрь, и то лишь эпизодически. А в последние два года Оля от тех поездок открещивается, как может. Ну, что ей там делать? Перед мамой с Борис Палычем маячить, лишая тех возможности расслабиться? Ну уж нет! А на шашлыки у них корпоративные выезды предусмотрены — на открытие и закрытие сезона.
- Тогда и трактор сразу вызывай, — усмехнулся травматолог. — Пригодится, когда твоя Малышка в снегу по капот увязнет. Да и связь там не очень.
Девушка мысленно выругалась. Если Костя не преувеличивает, задуманное ею мероприятие может растянуться на целый день, а то и вовсе не состояться.
А тот задумчиво потер подбородок, взъерошил волосы на затылке, повертел на пальце ключи от своего автозавра. Весь вид его говорил о том, что Костя принимает какое-то важное и непростое решение. Через минуту, наконец, созрел:
- Оль, давай так: вместе едем в Булкино к моим родителям, а оттуда до Чароновки недалеко, я тебя довезу на моем автозавре, как ты сама говоришь. В крайнем случае, попрошу батю нас на тракторе отвезти.
И прикусил губу, будто пожалев о своих словах. Но было уже поздно. В любой другой день Ольга вежливо отказалась бы и сама придумала бы выход из положения. Но только не сегодня, когда дел еще полно, а часы, отведенные на устройство собственной личной жизни, утекают, как песок сквозь пальцы.
- Конечно! Отличная идея! — девушка, буквально кожей ощущая сомнение добровольного (почти!) помощника, вцепилась в его локоть, всем своим видом давая понять, что сейчас готова поехать с ним хоть на край света, если, конечно, маршрут будет пролегать через Чароновку.
Костя сник, тяжело вздохнул, потер лицо руками, однако от слов своих отказываться не стал.
- Тогда поехали. С тебя переобуться, бутерброды и кофе! И баночка соленых помидоров по рецепту твоей мамы. А я пока пойду «Ниву» прогрею.
- Договорились!
Ольга с трудом сдержалась, чтобы не броситься следом — мало ли, вдруг передумает и сбежит куда-нибудь? С таким-то настроем неудивительно. Вон, точно жалеет, что вообще с ней заговорил.
Однако через полчаса, когда девушка вышла из подъезда в белоснежных валенках, украшенных декоративной вышивкой — мамин подарок! — с двумя пакетами в руках (в одном обещанный перекус и кофе, в другом небольшой подарок для родителей соседа) и переброшенным через плечо чехлом с платьем, Костя обнаружился возле своего раритета на колесах — бежевой «Нивы», ветерана отечественного автопрома. Нет, по городу она ездит, конечно, но кто знает, как этот автозавр поведет себя в условиях междугородней трассы или проселочной дороги? М-да...
- Количество вещей увеличивается с каждой нашей новой встречей, — констатировал он, улыбаясь. — Я уже боюсь оставлять тебя одну! Раз оставишь, другой, третий, так тебя пакетами завалит!
Он любит шутки на грани язвительности, вспомнила Ольга. Но и не обижается, когда она в ответ оттачивает на нем свое остроумие. Две язвы, да... Но им не было скучно друг с другом. И за все годы учебы они даже ни разу не поссорились. Как же ей порой не хватает того легкого общения, когда можно не взвешивать тщательно каждое слово, боясь, что тебя неправильно поймут или истолкуют превратно! Странно: за годы, прошедшие со школьного выпускного, второй такой человек в ее жизни так и не появился. И сейчас Ольга искренне о том сожалела.
Но эмоции эмоциями, а срочные дела никто не отменял!
- Давая я все-таки на своей, — предложила Оля, с сомнением разглядывая автомобиль Кости.
- Да не дрейфь, летает птичка! — улыбнулся Костя, видимо, смирившийся с тем, что я еду с ним, и от того вернувшийся в хорошее расположение духа. — Она новее, чем ты думаешь! И значительно моложе тебя.
- На целых два дня? — съязвила она. — Автозавр! И даже паспорт транспортного средства не убедит меня в обратном.
Скептически фыркнула и отправилась к своей малышке. Хорошо, что ночь выдалась ясная, иначе пришлось бы чистить малолитражку от снега.
- У меня еще дела в городе, — извиняющимся тоном пояснила она. — А ты наверняка захочешь пообщаться с родителями подольше.
Костя спорить не стал, но было видно, что он разочарован. Вот и как его понимать? То жалеет, что вообще предложил совместную поездку, то о том, что Оля на своей машине поедет! Но вести разговоры по душам времени у нее не было. Так что вскоре два авто — бежевое и ярко-алое — покинули двор и направились в сторону выезда из города.
Глава 3
31 декабря, 09.20
До СНТ «Пекарь», образованного на базе поселка Булкино — подходящие названия для товарищества, в котором состоят, преимущественно, работники Семиреченского хлебобулочного комбината, да? — Малышка и автозавр долетели птицами, благо, в недавнем прошлом снегопадов и оттепелей не случилось, и дороги вокруг города почищены от снега, а движение еще не столь напряженное. Часа через два-три оно будет гораздо плотнее, ведь многие горожане захотят праздновать на природе — на своих дачных участках в окрестных деревнях или на турбазах, коих у города, получившего свое название от семи речек (на самом деле, рек всего четыре, у двух из которых по два притока), рассекавших его на несколько почти ровных квадратов. Надо бы успеть вернуться в город до того.
А вот дорога после поворота на Булкино оказалась не в пример хуже. А уж поселковая грунтовка оказалась Малышке не по зубам, и Ольге пришлось оставить ее на парковке у главного въезда в СНТ, а самой перебраться-таки в Костину «Ниву».
- Хорошо, что я тебя встретила! — радовалась она, устраиваясь на пассажирском сиденье впереди — А то не то что до Чароновки — из поселка не выехала бы!
- Это верно, — согласился Костя. — В Булкино дорога еще куда ни шло, а дальше ее, считай, и нету. Чароновка обитаема только с мая по сентябрь, в другое время находиться там будут только сумасшедшие, самоубийцы или ведьмы. И доехать туда можно только на автозавре вроде моего, да и то подстраховка в виде заведенного трактора где-нибудь неподалеку требуется. Знаешь, мой батя с тех пор, как трактор купил, покой потерял. Особенно после того, как наше озеро облюбовали москвичи для проведения своих квестов — недели не проходит, чтоб не застряло чье-то авто на лесных дорогах.
Оля заинтересовалась. Правда, не тяготами сельской жизни Костиного папы.
- Впервые слышу такое о Чароновке! А почему так?
- Серьезно? — настал черед удивляться Косте. — Ты же там в детстве каждое лето отдыхала!
- И, тем не менее, никогда ничего подобного не слышала, — покачала головой Оля. — Так почему?
Костя, чувствуя ее любопытство, выдержал театральную паузу. Вот ведь... слов нет!
- Знаешь, как та деревня называлась до Революции?
Оля покачала головой.
- Нет?! А еще журналистка!
Оля нехорошо прищурилась:
- А ты травматолог! И обойдешься без помидоров!
- Да ладно, что ты сразу начинаешь... — притворно вздохнул Костя. — Ладно, слушай.
Рассказ его оказался из серии городских легенд, но Ольга слушала с интересом. Раньше она действительно не знала таких подробностей о малой родине.
До того, как молодая советская власть докатилась до Семиреченска, в те годы еще села Семиречного, деревня Чароновка тоже называлась иначе — Чарово или Зачарованое, а до того и вовсе Ведьмин Яр. Да и деревеньки-то самой не было, только несколько потемневших от времени деревянных срубов, в которых жили отшельники — то ли монахи, то ли сектанты. Разбираться тогда не стали.
Болото подходило почти вплотную к тем выселкам, вот кому-то из новых местных властей пришло в голову добывать там торф. Сказано — сделано: жизнь в Чарове закипела. Сколотили артель, согнали крестьян с окрестных деревень, привезли еще каких-то мутных типов, по виду и повадкам заключенных, начальство из ближайшего крупного города. Деревня разрослась, в нее потянулся люд всех мастей, даже появился задел для промышленной добыче торфа. Однако почти сразу в деревне начала творится настоящая чертовщина: люди не могли избавиться от чувства, будто за ними постоянно наблюдают с болота тяжелым, пристальным взглядом, сами по себе двигались и пропадали предметы (вплоть до подштанников главы поселения, но тут, по показаниям очевидцев, нечистая сила не при чем!), ночами кто-то то ли выл, то ли заунывно пел на непонятном языке опять-таки со стороны болот. Потом начали пропадать люди — сперва по ночам, потом среди бела дня, среди других людей. Сами, бросив текущие дела и не замечая ничего и никого вокруг, вставали и уходили в болота, будто зачарованные, и нельзя было остановить или удержать их. Даже посадив под замок и заковав в кандалы — это все помогало, только пока не сядет солнце. Потом... Пропавших не находили, ни живыми, ни мертвыми.
Обстановка в к тому времени уже Чароновке (от слова «зачарованные», да!) была крайне напряженная. Страх людей перед неизвестной опасностью стал больше, чем перед местными силовиками. Да и сами силовики, которым довелось побывать в деревне и ее окрестностях, тоже теряли покой и сон, а взамен обретали черный страх.
