- Как тебе? — допытывался тем временем Стас. — Что скажешь по поводу задумки?
Видимо, пока Ольга отвлеклась на созерцание чужого транспортного средства, он успел изложить ей сюжет своего первого романа. Эх, а она все прослушала! Но не переспрашивать же!
- Над этим, определенно, нужно поразмыслить, — произнесла девушка, напустив на лицо задумчивое выражение.
Эта фраза не раз выручала ее, когда нужно было взять тайм-аут или, как сейчас, если она упустила часть информации.
Стас воодушевился и предложил выслать написанные главы ей на электронную почту. Ведь никогда не помешает еще одна точка зрения на проблему. То есть, на творчество. Хм... Оля сама не поняла, откуда у нее появились мысли о проблеме. Большой проблеме...
Потом были дежурные вопросы из серии: «Как живешь?», и каждый рассказывал о себе. Незаметно молодые люди переключились на планы на будущее, и от внимания Оли не укрылось, что Стас несколько раз осторожно, как будто между делом осведомился, не хочет ли она попытаться снова покорить Москву, и, хоть и пытался скрыть разочарование, услышав, что ей и в Семиреченске неплохо, получалось у него так себе. Разговор перестал клеиться. Вдобавок его телефон кто-то начал бомбардировать сообщениями с периодичностью раз в две-три минуты, что тоже мужчину отнюдь не радовало. Так что Оля решила, что сейчас самое время припудрить носик, тем самым дав ему время разобраться с не терпящими отлагательств делами. И подумать, не пора ли заканчивать эту встречу. Предсказание предсказанием, но Стас, несмотря на вспышку радости от встречи с ним и всплеску воспоминаний о былом, быстро начал ее раздражать. Наверное, потому, что плохие воспоминания тоже не заставили себя долго ждать. Кроме того, у нее сегодня назначено еще две встречи, а время ограничено.
Стас что-то быстро строчил в телефоне, и не заметил, что она подошла к столику. Вот и хорошо.
- Знаешь, мне пора. Приятно было пообщаться! — улыбнулась она — Может, еще встретимся. Но я, в любом случае, позвоню, чтобы поздравить тебя с Новым годом.
Однако прежде, чем ей удалось сбежать, Стас с неожиданной ловкостью ухватил ее за руку.
- Олечка, подожди минутку! Это важно! Пообещай, что не откажешь мне в маленькой просьбе!
Она остановилась, решив, что минута-другая погоды не сделает. И подумав, что Стас вряд ли попросит что-то невыполнимое.
- Хорошо, обещаю.
Наивная...
- Моя мама тоже здесь. И очень хочет встретиться с тобой!
31 декабря, 14.10
Ольга где стояла, там и села, благо, не промахнулась мимо кресла. Вот это номер! Встречаться с Фелицией Львовной ей не хотелось от слова «вообще». Но и сбежать не было возможности — Стас предусмотрительно не выпускал ее пальцы. И вновь смотрела на нее глазами бедняжки-терьера.
- Оль, прошу, не уходи! — просил ее Стас. Хотя, слово «умолял» было бы ближе к истине. — Мама всегда была высокого мнения о тебе, всегда ставила тебя в пример девушкам, с которыми я встречался после тебя. Да, понимаю, ее поведение говорит об обратном, но такова уж моя мама.
Вот попала, а! Оля мысленно выругалась. Иными словами, последние шесть лет ее проклинала не только Фекла-Фелиция, но и все бывшие Стасика? А как могло быть иначе, если мадам Малькова тыкала им под нос легендарной бывшей девушкой? Избитый прием, но действенный. Гм... Получается, для того, чтобы заслужить уважение не нужно быть вежливой и милой, достаточно просто вломить от души?
Однако, не успела она додумать эту мысль, как в холле, опираясь на трость, объявилась Фелиция Львовна. Располневшая, заметно сгорбившаяся, она тяжело переставляла ноги в ботах из овчины. Конечно, не элегантные лодочки на шпильке, зато удобно, практично, безопасно, и ногам тепло. Да, она еще пытается выглядеть величественно, но получается гораздо хуже — осанка пропала, и она даже в костюме из благородного твида смотрится обычной бабулькой, коих полно во дворах на лавочках, на рынках и в поликлинике, только платочек не на голову повязан, а на шею, и черная шаль висит на плечах сломанными крыльями летучей мыши. Единственное, что осталось прежним — выражение лица. И взгляд, исполненный чистейшей ненависти, коим она наградила Олю. Бить будет, поняла та. Ну, может, и не будет, но очень хочет.
Девушка инстинктивно поднялась и Ох, как же ей сейчас не хватает того дельфина! Он, кстати, там, на стоянке, лежит в ее машине на заднем сиденье. Может, пока не поздно, сбегать за ним?
Стас, будто разгадав ее намерение, пристроил ее руку себе под локоть, да так ловко, что Оля даже не заметила. Елки... Взгляд девушки заметался по кафе в поисках подходящего для самообороны предмета. Увы, безрезультатно.
- Ольга! — возвестила мадам Малькова, остановившись в трех шагах от парочки. — Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть!
Безбожно врала, судя по тому, с каким трудом натягивала на лицо радушное выражение.
А голос у нее, несмотря на возраст, громкий, хорошо поставленный. И акустика в холле отличная. Вон, на них уже другие посетители оборачиваются, немногочисленные, кое-кто уже и телефон наготове держит, предвкушая возможность снять потенциально популярное видео. Впрочем, Олю этим уже не напугаешь — по службе она привыкла быть в центре внимания и под прицелом телекамер, привыкла отвечать на каверзные вопросы, играть словами так, чтобы изложить официальную информацию коротко и ясно или, наоборот, красиво уйти от ответа. Завод, конечно, не региональный орган власти, но интерес к его деятельности немногим меньше, особенно после того, как он выиграл тендер, по которому на базе него открылось опытное производство. Ситуация осложнялась тем, что оно полусекретное... Так, оборвала себя девушка, сейчас не время и не место о работе думать!
А вот мать Стаса просчиталась, когда решила, что Оля растеряется и смутиться при публичном выяснении отношений, а то и согласиться под давлением общественности на возобновление отношений. А то и на брак... Вот уж воистину засада! Причем она сама в нее пришла. Еще спешила, дурында!
- Вы очень плохо расстались, Олечка! — продолжала вещать Фелиция Львовна, добавив в голос сиропа и децибел. — Бедный Стасик так страдал, так переживал ваш разрыв! Ведь ты тогда просто ушла, даже не потрудившись объяснить ему, что не так, не попытавшись наладить отношения. Это очень подло по отношению к тому, за кого ты замуж собиралась! Совести у тебя нет! Но я тебя прощаю!
Оля неожиданно для себя рассмеялась — звонко, задорно и легко. Потом так же легко высвободила руку из хватки Стаса (не удержалась — стряхнула ладонь брезгливо) и отступила от него на пару шагов, изящным жестом поправила волосы.
- Так все же произошло так, как Вы хотели, Фелиция Львовна! — так же громко ответила она, добавив в голос низких нот (так он лучше слышен в помещениях с высокими потолками, и дикция от того не страдает). — Вы хотели, чтобы сын всецело принадлежал только Вам, вот и избавились от меня. А заодно и от всех остальных девушек Стаса. А что же изменилось теперь?
И прежде, чем мать Стаса успела вставить хоть слово, продолжила, загибая пальцы:
- Вы постарели, здоровье подводить стало, связи, которыми Вы так гордились, больше не приносят пользы — кто умер, кто лишился своего влияния, кто просто послал Вас далеко и конкретно, а сын... Журнал, в котором он работал, закрылся, а на новом месте работы Стасик прежних высот не достиг. То ли способностей не хватило, то ли ситуация уже не та — я не знаю. А даже если бы и достиг, Вам, кстати, все равно было бы мало! Но факт остается фактом: обеспечить Вам прежний уровень жизни он не может. Вон, и костюмчик попроще, и санаторий в глубинке вместо шикарного курорта, и трость, хоть и добротная, но из интернет-магазина ортопедических товаров, а не из дорогого дерева с инкрустацией. А Стасику еще и книгу писать вздумалось, а это предприятие вообще крайне сомнительное, прибавку к имеющемуся доходу не гарантирует. Выход один: найти того, кто предоставит Вам этот дополнительный доход! Вот и решил Стас жениться. Вернее, Вы ему разрешили, скрепя сердце. Осталось только невесту подходящую найти. И тут мне, на свою голову, захотелось с ним встретиться. Пора брать быка за рога, да? Кстати, я из всех его бывших самая перспективная? В смысле, та, которой Вы со своими связями меньше всего напакостили?
Фелиция Львовна покраснела как помидор. По глазам видно, что шесть лет назад срезала бы нахалку так, что та бы и пикнуть не посмела, а тут... Годы, годы... А еще от броши на груди приятное тепло растекается, веселое какое-то...
Оля повернулась к Стасу:
- Я права?
Конечно же он не ответил, мямлил только что-то вроде: «Оля, ты все не правильно поняла...» и смотрел на нее глазами того бедолаги-той-терьера. В тот момент девушка окончательно поняла, что ошиблась, приехав сюда, да и вообще вновь выйдя с ним на связь. Люди не меняются, и, в случае Стаса, магия или, как сказала Вера, воздействие тут не при чем. А этому субъекту даже магия не поможет.
- Помоги маме, ей сердечные капли нужны, — велела Оля и для верности слегка подтолкнула опешившего Стаса к Фелиции Львовне. — А мне пора. Перезванивать не буду. Да, Стас, жениться у тебя не получится. Потому что ты уже женат. На маме. И она тебя не отпустит, что бы не говорила. С наступающим!
И, на ходу надевая парку, гордо вышла из здания и направилась к малышке, на ходу набирая сообщение для второго на сегодня кандидата в мужья — Гоши.
Свой автомобиль она оставила недалеко от въезда на парковку, но от фасада главного корпуса его скрывала распахнутая створка ворот. Подойдя к ней, она вдруг услышала, как кто-то совсем рядом с ней заунывно поет тихим, как шелест сучьев от дуновение ветерка голосом:
«Ох, васильки, васильки...
Сколько мелькает вас в поле...
Помню, у самой реки
Вас собирали для Оли» [1]
Вроде, ничего особенного, но получилось очень зловеще. У девушки мороз по коже побежал. Она невольно отпрянула от створки, за которой скрывался певший. Брошь холодила грудь, предвещая опасность. Оля хотела вернуться обратно в санаторий, однако тут из дверей его вышли Стас с маменькой под ручку, явно наспех собранные, в незастегнутой верхней одежды и заспешили к ней. А следом за ними выскочил какой-то взъерошенный парень с телефоном в руках.
- Стой! — крикнула Фелиция Петровна, потрясая тростью. — Нет уж, та так просто не уйдешь!
- А вот и уйду! — буркнула себе под нос Ольга и бросилась к Малышке. — Веселье отменяется!
А за миг до того она была готова поклясться, что по снегу захрустели, удаляясь, чьи-то торопливые шаги. Что ж, оно и к лучшему. И вообще, лучше ей уехать отсюда прежде, чем эта парочка кинется ей на капот!
Малышка упрямиться не стала, завелась в момент, и Ольга, заложив вираж вокруг Мальковых, благо, пространство позволяло, покинула санаторий. Что кричали ей вслед Стас с Феклой-Фелицией, ее уже не интересовало. Впереди расстилалась дорога на Семиреченск.
Путь до города на этот раз занял гораздо больше времени из-за более плотного и напряженного движения в обе стороны — народ отоспался, основательно закупился всякой всячиной и едет за город или в город, к родственникам или друзьям. И взгляд Ольги в зеркале заднего вида то и дело натыкался на черный внедорожник, держащийся неподалеку от нее. Ну, неудивительно, дорога после поворота на санаторий одна, только у самого города будет ответвление. Интересно, это тот же самый, что был на парковке санатория? Да нет, вряд ли. В «Серебряный бор» не ездят, чтобы просто на парковке постоять. Да и, в конце концов, мало ли подобных автомобилей в области и, в целом, по стране? Оля сосредоточилась на движении, проигнорировав холодящую грудь брошку.
М-да... Амулет ли, талисман, но носить его постоянно не стоит — простудиться можно. Или на другое место цеплять?
Гоша, как обычно, находился в офисе. У предпринимателей туго с выходными и праздниками, особенно если они перманентно едва сводят концы с концами — по крайней мере, так было в период их с Олей романа. И дело не в том, что его ООО «Скрепки-кнопки» [2]
Друзья у него еще с подросткового возраста. Как так получилось, что домашний мальчик оказался в компании отъявленных хулиганов, с десяти лет стоявших на учете в комиссии по делам несовершеннолетних, не мог объяснить никто, даже сам Гоша. К счастью, по наклонной он не пошел, серьезных проблем с законом не нажил, так, мелочь вроде «на шухере постоять» и «сходить туда и отнести пакет» — видимо, сказались увещевания родителей, ум, природная осторожность, житейская смекалка и полное отсутствие тяги к адреналиновой зависимости. Но вот эту приверженность друзьям детства, больше похожая на одержимость, он пронес через всю юность и молодость. Одержимость... Может, об этом воздействии говорила Вера? И теперь ее нет? Одержимости, конечно, а не Веры.
Понять это можно только при личной встрече. Но уже сам факт того, что Гоша сейчас находится в офисе и, судя по гулу оргтехники и прочим звукам работающего офиса, а также по распоряжениям, которые он отдавал кому-то, не отрываясь от разговора с бывшей возлюбленной, работает, а не празднует где-нибудь в пивнушке низкого пошиба вместе с пацанами, вселяет надежду.
С Гошей, Георгием Потемовым, Оля познакомилась на работе. ООО «Скрепки-кнопки» было регулярным поставщиком для градообразующего предприятия, представляемого ею в средствах массовой информации, а кабинет Оли располагался как раз рядом с приемной. Так и встретились, перекинулись парой ничего не значащих фраз, разговорились. Долгое время просто здоровались в коридорах, но постепенно общение стало менее формальным, и только примерно через год после знакомства у них что-то начало складываться — Ольга переживала очередной разрыв и, как бы не был ей симпатичен этот активный молодой человек с отличным чувством юмора, способный вмиг стать своим в любой компании, не собиралась лечить душу по принципу «клин клином вышибают», а Гоша, по его словам, все никак не мог набраться смелости и пригласить такую красавицу куда-нибудь.
Так бы и ходили вокруг да около, если б однажды Оля не опаздывала на очередную пресс-конференцию, а ее автомобиль, тот, что был еще до Малышки, как назло, заглох на выезде с заводского КПП. Тогда Гоша, который как раз вез на завод очередную партию бумаги, не поленился развернуть свой фургон и отвезти девушку к месту назначения. И по завершении мероприятия встретил букетом роз и приглашением в ресторан. Оля неожиданно для себя согласилась. И бумагу, кстати, в тот день завод так и не получил. Зато Гоша получил неустойку — небольшую, конечно, но сам факт! — и в дальнейшем шутил, что, хоть Оля и обходится ему слишком дорого, он не в претензии.
Видимо, пока Ольга отвлеклась на созерцание чужого транспортного средства, он успел изложить ей сюжет своего первого романа. Эх, а она все прослушала! Но не переспрашивать же!
- Над этим, определенно, нужно поразмыслить, — произнесла девушка, напустив на лицо задумчивое выражение.
Эта фраза не раз выручала ее, когда нужно было взять тайм-аут или, как сейчас, если она упустила часть информации.
Стас воодушевился и предложил выслать написанные главы ей на электронную почту. Ведь никогда не помешает еще одна точка зрения на проблему. То есть, на творчество. Хм... Оля сама не поняла, откуда у нее появились мысли о проблеме. Большой проблеме...
Потом были дежурные вопросы из серии: «Как живешь?», и каждый рассказывал о себе. Незаметно молодые люди переключились на планы на будущее, и от внимания Оли не укрылось, что Стас несколько раз осторожно, как будто между делом осведомился, не хочет ли она попытаться снова покорить Москву, и, хоть и пытался скрыть разочарование, услышав, что ей и в Семиреченске неплохо, получалось у него так себе. Разговор перестал клеиться. Вдобавок его телефон кто-то начал бомбардировать сообщениями с периодичностью раз в две-три минуты, что тоже мужчину отнюдь не радовало. Так что Оля решила, что сейчас самое время припудрить носик, тем самым дав ему время разобраться с не терпящими отлагательств делами. И подумать, не пора ли заканчивать эту встречу. Предсказание предсказанием, но Стас, несмотря на вспышку радости от встречи с ним и всплеску воспоминаний о былом, быстро начал ее раздражать. Наверное, потому, что плохие воспоминания тоже не заставили себя долго ждать. Кроме того, у нее сегодня назначено еще две встречи, а время ограничено.
Стас что-то быстро строчил в телефоне, и не заметил, что она подошла к столику. Вот и хорошо.
- Знаешь, мне пора. Приятно было пообщаться! — улыбнулась она — Может, еще встретимся. Но я, в любом случае, позвоню, чтобы поздравить тебя с Новым годом.
Однако прежде, чем ей удалось сбежать, Стас с неожиданной ловкостью ухватил ее за руку.
- Олечка, подожди минутку! Это важно! Пообещай, что не откажешь мне в маленькой просьбе!
Она остановилась, решив, что минута-другая погоды не сделает. И подумав, что Стас вряд ли попросит что-то невыполнимое.
- Хорошо, обещаю.
Наивная...
- Моя мама тоже здесь. И очень хочет встретиться с тобой!
Глава 6
31 декабря, 14.10
Ольга где стояла, там и села, благо, не промахнулась мимо кресла. Вот это номер! Встречаться с Фелицией Львовной ей не хотелось от слова «вообще». Но и сбежать не было возможности — Стас предусмотрительно не выпускал ее пальцы. И вновь смотрела на нее глазами бедняжки-терьера.
- Оль, прошу, не уходи! — просил ее Стас. Хотя, слово «умолял» было бы ближе к истине. — Мама всегда была высокого мнения о тебе, всегда ставила тебя в пример девушкам, с которыми я встречался после тебя. Да, понимаю, ее поведение говорит об обратном, но такова уж моя мама.
Вот попала, а! Оля мысленно выругалась. Иными словами, последние шесть лет ее проклинала не только Фекла-Фелиция, но и все бывшие Стасика? А как могло быть иначе, если мадам Малькова тыкала им под нос легендарной бывшей девушкой? Избитый прием, но действенный. Гм... Получается, для того, чтобы заслужить уважение не нужно быть вежливой и милой, достаточно просто вломить от души?
Однако, не успела она додумать эту мысль, как в холле, опираясь на трость, объявилась Фелиция Львовна. Располневшая, заметно сгорбившаяся, она тяжело переставляла ноги в ботах из овчины. Конечно, не элегантные лодочки на шпильке, зато удобно, практично, безопасно, и ногам тепло. Да, она еще пытается выглядеть величественно, но получается гораздо хуже — осанка пропала, и она даже в костюме из благородного твида смотрится обычной бабулькой, коих полно во дворах на лавочках, на рынках и в поликлинике, только платочек не на голову повязан, а на шею, и черная шаль висит на плечах сломанными крыльями летучей мыши. Единственное, что осталось прежним — выражение лица. И взгляд, исполненный чистейшей ненависти, коим она наградила Олю. Бить будет, поняла та. Ну, может, и не будет, но очень хочет.
Девушка инстинктивно поднялась и Ох, как же ей сейчас не хватает того дельфина! Он, кстати, там, на стоянке, лежит в ее машине на заднем сиденье. Может, пока не поздно, сбегать за ним?
Стас, будто разгадав ее намерение, пристроил ее руку себе под локоть, да так ловко, что Оля даже не заметила. Елки... Взгляд девушки заметался по кафе в поисках подходящего для самообороны предмета. Увы, безрезультатно.
- Ольга! — возвестила мадам Малькова, остановившись в трех шагах от парочки. — Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть!
Безбожно врала, судя по тому, с каким трудом натягивала на лицо радушное выражение.
А голос у нее, несмотря на возраст, громкий, хорошо поставленный. И акустика в холле отличная. Вон, на них уже другие посетители оборачиваются, немногочисленные, кое-кто уже и телефон наготове держит, предвкушая возможность снять потенциально популярное видео. Впрочем, Олю этим уже не напугаешь — по службе она привыкла быть в центре внимания и под прицелом телекамер, привыкла отвечать на каверзные вопросы, играть словами так, чтобы изложить официальную информацию коротко и ясно или, наоборот, красиво уйти от ответа. Завод, конечно, не региональный орган власти, но интерес к его деятельности немногим меньше, особенно после того, как он выиграл тендер, по которому на базе него открылось опытное производство. Ситуация осложнялась тем, что оно полусекретное... Так, оборвала себя девушка, сейчас не время и не место о работе думать!
А вот мать Стаса просчиталась, когда решила, что Оля растеряется и смутиться при публичном выяснении отношений, а то и согласиться под давлением общественности на возобновление отношений. А то и на брак... Вот уж воистину засада! Причем она сама в нее пришла. Еще спешила, дурында!
- Вы очень плохо расстались, Олечка! — продолжала вещать Фелиция Львовна, добавив в голос сиропа и децибел. — Бедный Стасик так страдал, так переживал ваш разрыв! Ведь ты тогда просто ушла, даже не потрудившись объяснить ему, что не так, не попытавшись наладить отношения. Это очень подло по отношению к тому, за кого ты замуж собиралась! Совести у тебя нет! Но я тебя прощаю!
Оля неожиданно для себя рассмеялась — звонко, задорно и легко. Потом так же легко высвободила руку из хватки Стаса (не удержалась — стряхнула ладонь брезгливо) и отступила от него на пару шагов, изящным жестом поправила волосы.
- Так все же произошло так, как Вы хотели, Фелиция Львовна! — так же громко ответила она, добавив в голос низких нот (так он лучше слышен в помещениях с высокими потолками, и дикция от того не страдает). — Вы хотели, чтобы сын всецело принадлежал только Вам, вот и избавились от меня. А заодно и от всех остальных девушек Стаса. А что же изменилось теперь?
И прежде, чем мать Стаса успела вставить хоть слово, продолжила, загибая пальцы:
- Вы постарели, здоровье подводить стало, связи, которыми Вы так гордились, больше не приносят пользы — кто умер, кто лишился своего влияния, кто просто послал Вас далеко и конкретно, а сын... Журнал, в котором он работал, закрылся, а на новом месте работы Стасик прежних высот не достиг. То ли способностей не хватило, то ли ситуация уже не та — я не знаю. А даже если бы и достиг, Вам, кстати, все равно было бы мало! Но факт остается фактом: обеспечить Вам прежний уровень жизни он не может. Вон, и костюмчик попроще, и санаторий в глубинке вместо шикарного курорта, и трость, хоть и добротная, но из интернет-магазина ортопедических товаров, а не из дорогого дерева с инкрустацией. А Стасику еще и книгу писать вздумалось, а это предприятие вообще крайне сомнительное, прибавку к имеющемуся доходу не гарантирует. Выход один: найти того, кто предоставит Вам этот дополнительный доход! Вот и решил Стас жениться. Вернее, Вы ему разрешили, скрепя сердце. Осталось только невесту подходящую найти. И тут мне, на свою голову, захотелось с ним встретиться. Пора брать быка за рога, да? Кстати, я из всех его бывших самая перспективная? В смысле, та, которой Вы со своими связями меньше всего напакостили?
Фелиция Львовна покраснела как помидор. По глазам видно, что шесть лет назад срезала бы нахалку так, что та бы и пикнуть не посмела, а тут... Годы, годы... А еще от броши на груди приятное тепло растекается, веселое какое-то...
Оля повернулась к Стасу:
- Я права?
Конечно же он не ответил, мямлил только что-то вроде: «Оля, ты все не правильно поняла...» и смотрел на нее глазами того бедолаги-той-терьера. В тот момент девушка окончательно поняла, что ошиблась, приехав сюда, да и вообще вновь выйдя с ним на связь. Люди не меняются, и, в случае Стаса, магия или, как сказала Вера, воздействие тут не при чем. А этому субъекту даже магия не поможет.
- Помоги маме, ей сердечные капли нужны, — велела Оля и для верности слегка подтолкнула опешившего Стаса к Фелиции Львовне. — А мне пора. Перезванивать не буду. Да, Стас, жениться у тебя не получится. Потому что ты уже женат. На маме. И она тебя не отпустит, что бы не говорила. С наступающим!
И, на ходу надевая парку, гордо вышла из здания и направилась к малышке, на ходу набирая сообщение для второго на сегодня кандидата в мужья — Гоши.
Свой автомобиль она оставила недалеко от въезда на парковку, но от фасада главного корпуса его скрывала распахнутая створка ворот. Подойдя к ней, она вдруг услышала, как кто-то совсем рядом с ней заунывно поет тихим, как шелест сучьев от дуновение ветерка голосом:
«Ох, васильки, васильки...
Сколько мелькает вас в поле...
Помню, у самой реки
Вас собирали для Оли» [1]
Закрыть
.(с) «Васильки», текст А. Северный
Вроде, ничего особенного, но получилось очень зловеще. У девушки мороз по коже побежал. Она невольно отпрянула от створки, за которой скрывался певший. Брошь холодила грудь, предвещая опасность. Оля хотела вернуться обратно в санаторий, однако тут из дверей его вышли Стас с маменькой под ручку, явно наспех собранные, в незастегнутой верхней одежды и заспешили к ней. А следом за ними выскочил какой-то взъерошенный парень с телефоном в руках.
- Стой! — крикнула Фелиция Петровна, потрясая тростью. — Нет уж, та так просто не уйдешь!
- А вот и уйду! — буркнула себе под нос Ольга и бросилась к Малышке. — Веселье отменяется!
А за миг до того она была готова поклясться, что по снегу захрустели, удаляясь, чьи-то торопливые шаги. Что ж, оно и к лучшему. И вообще, лучше ей уехать отсюда прежде, чем эта парочка кинется ей на капот!
Малышка упрямиться не стала, завелась в момент, и Ольга, заложив вираж вокруг Мальковых, благо, пространство позволяло, покинула санаторий. Что кричали ей вслед Стас с Феклой-Фелицией, ее уже не интересовало. Впереди расстилалась дорога на Семиреченск.
Путь до города на этот раз занял гораздо больше времени из-за более плотного и напряженного движения в обе стороны — народ отоспался, основательно закупился всякой всячиной и едет за город или в город, к родственникам или друзьям. И взгляд Ольги в зеркале заднего вида то и дело натыкался на черный внедорожник, держащийся неподалеку от нее. Ну, неудивительно, дорога после поворота на санаторий одна, только у самого города будет ответвление. Интересно, это тот же самый, что был на парковке санатория? Да нет, вряд ли. В «Серебряный бор» не ездят, чтобы просто на парковке постоять. Да и, в конце концов, мало ли подобных автомобилей в области и, в целом, по стране? Оля сосредоточилась на движении, проигнорировав холодящую грудь брошку.
М-да... Амулет ли, талисман, но носить его постоянно не стоит — простудиться можно. Или на другое место цеплять?
Гоша, как обычно, находился в офисе. У предпринимателей туго с выходными и праздниками, особенно если они перманентно едва сводят концы с концами — по крайней мере, так было в период их с Олей романа. И дело не в том, что его ООО «Скрепки-кнопки» [2]
Закрыть
, снабжающее бумагой и канцтоварами половину города и пригородные организации в радиусе пятидесяти километров, не приносит дохода. Приносит, и неплохой — не настолько, конечно, чтобы шиковать, но на обеспеченную жизнь хватает. Хватило бы, если бы не его бесконечная, по мнению Ольги (и не только), даже гипертрофированная преданность друзьям, возведение мужской дружбы в абсолют, перед которым стыдливо улетучивается критическое мышление на пару с мыслями о будущем, а иногда и с инстинктом самосохранения. Название придумано автором, все совпадения случайны.
Друзья у него еще с подросткового возраста. Как так получилось, что домашний мальчик оказался в компании отъявленных хулиганов, с десяти лет стоявших на учете в комиссии по делам несовершеннолетних, не мог объяснить никто, даже сам Гоша. К счастью, по наклонной он не пошел, серьезных проблем с законом не нажил, так, мелочь вроде «на шухере постоять» и «сходить туда и отнести пакет» — видимо, сказались увещевания родителей, ум, природная осторожность, житейская смекалка и полное отсутствие тяги к адреналиновой зависимости. Но вот эту приверженность друзьям детства, больше похожая на одержимость, он пронес через всю юность и молодость. Одержимость... Может, об этом воздействии говорила Вера? И теперь ее нет? Одержимости, конечно, а не Веры.
Понять это можно только при личной встрече. Но уже сам факт того, что Гоша сейчас находится в офисе и, судя по гулу оргтехники и прочим звукам работающего офиса, а также по распоряжениям, которые он отдавал кому-то, не отрываясь от разговора с бывшей возлюбленной, работает, а не празднует где-нибудь в пивнушке низкого пошиба вместе с пацанами, вселяет надежду.
С Гошей, Георгием Потемовым, Оля познакомилась на работе. ООО «Скрепки-кнопки» было регулярным поставщиком для градообразующего предприятия, представляемого ею в средствах массовой информации, а кабинет Оли располагался как раз рядом с приемной. Так и встретились, перекинулись парой ничего не значащих фраз, разговорились. Долгое время просто здоровались в коридорах, но постепенно общение стало менее формальным, и только примерно через год после знакомства у них что-то начало складываться — Ольга переживала очередной разрыв и, как бы не был ей симпатичен этот активный молодой человек с отличным чувством юмора, способный вмиг стать своим в любой компании, не собиралась лечить душу по принципу «клин клином вышибают», а Гоша, по его словам, все никак не мог набраться смелости и пригласить такую красавицу куда-нибудь.
Так бы и ходили вокруг да около, если б однажды Оля не опаздывала на очередную пресс-конференцию, а ее автомобиль, тот, что был еще до Малышки, как назло, заглох на выезде с заводского КПП. Тогда Гоша, который как раз вез на завод очередную партию бумаги, не поленился развернуть свой фургон и отвезти девушку к месту назначения. И по завершении мероприятия встретил букетом роз и приглашением в ресторан. Оля неожиданно для себя согласилась. И бумагу, кстати, в тот день завод так и не получил. Зато Гоша получил неустойку — небольшую, конечно, но сам факт! — и в дальнейшем шутил, что, хоть Оля и обходится ему слишком дорого, он не в претензии.
