- Если ты не захочешь, не буду спрашивать.
- Джино, мне нужен, - она запнулась.
- Говори, что нужно, для тебя отказа нет, ты знаешь.
Ачиль тяжело вздохнула.
- Ты можешь достать порошок?
- Приворотный, что ли?
- Нет. Смертельный.
- Что? Ты что это надумала? Брось, слышишь, и думать не смей, - вскипел Джино.
- Успокойся, не для себя прошу.
- Ааааааа, тогда другое дело.
- У меня нет. Надо поспрашивать у тех, кто привозит. Дай мне время. А зачем тебе?
- Ты обещал ни о чём не спрашивать.
- Имей в виду, я в долю не вхожу, меня по делу не бери, - предупредил он.
- Не волнуйся, всё знаю, не маленькая. Когда?
Он почесал затылок.
- Непростое дельце ты задумала.
- Было бы просто, не пришла к тебе.
- Чем платить будешь?
- Как все.
- Это за порошок. Спрашиваю, мне чем платить будешь? Что я зря стараться должен?
- Называй цену. Деньги у меня есть.
- Зачем мне твои деньги? У меня самого деньжата водятся.
- Ничего другого у меня нет.
Она задумалась.
- Нет, есть. Вспомнила. Синьора подарила мне своё украшение, золотое. Хочешь, возьми.
- Зачем мне твоё украшение? Подумай сама. Что я с ним буду делать?
- Продашь.
- Не мой профиль.
Он посмотрел на неё с вожделением.
- Подумай, что я могу хотеть от девушки, которую люблю и давно.
Ачиль поняла, чего он от неё добивается, и решила схитрить.
- Вот с делами разберусь, тогда любовь крутить будем. Сейчас мне некогда.
- Тогда и порошок поищем, когда с делами управишься, - огрызнулся он.
Это была ловушка, и из неё не вырваться, если не уступит.
И она, перевязав сердце стальным жгутом, а душу вырвав из груди и запрятав глубоко в котомку, остаётся на ночь у контрабандиста. Такой ценой она покупает наказание для Джакоппо.
На утро Джино принёс ей заветный порошок.
- Будь осторожна. Сильнейший… не рискуй.
- Постараюсь, - ответила она, посмотрев на него продолжительным взглядом, и взяла свёрток.
- Ачиль, прошу тебя, возвращайся. Я не хочу расставаться с тобой. Обещаю, перестану заниматься ерундой, родим детишек и будем жить, как люди. Возвращайся, я буду ждать тебя.
- Обещать не могу, - сквозь зубы выдавила она.
***
Ачиль облачилась в чёрный плащ с капюшоном и направлялась к имению синьора Антонио. Сам Антонио утром уехал по делам в город. Дея с малышом находились в беседке. Слуги занимались работой в доме.
Ачиль дожидалась сумерек. Бродила вокруг имения, изучая расположение помещений. Ей необходимо было понять, где покои господ?
Вернулся синьор Антонио. После ужина работники кухни засуетились. Им предстояло вынести собравшиеся за день отходы. Калитка на какое-то время оставалась открытой. Ачиль воспользовалась редким случаем, проникла на территорию имения, спрятавшись за высокими кустами со стороны входа в дом для прислуги.
***
Ближе к ночи поднялся сильный порывистый ветер. Он гнул деревья к земле. Макушки крупных деревьев длинными чубами на треть закрыли стволы. Они походили на диких животных, обросших длинной шерстью, со светящимися глазами. Небеса нависли угрожающе, предупреждая об опасности. Всё в природе бушевало, негодовало и неистово вопило…
Это производило тягостное впечатление. Природа не мирится с насилием, всячески стараясь повлиять на замыслы людей.
Ближе к рассвету слуга вышел по нужде. Он так торопился, что не запер за собой входную дверь. Это был сигнал к действию.
Ачиль проникла в дом. Затаив дыхание, приблизилась к покоям господ. Остановилась, сомнение закралось в груди. Ачиль знала, что синьора с младенцем и синьор Антонио расположились в разных спальных комнатах. Это ей удалось установить, подглядывая за ними с улицы. Окна покоев господ выходили на ту сторону, где она пряталась. Ачиль видела, что в вечерние часы синьор Антонио находится в своих апартаментах. Она наугад подошла к дверям, что были расположены по правой стороне просторного холла. Прильнув к дверям, вдруг услышала, как служанка убаюкивает младенца. Её сердце учащённо забилось. Воспоминания привели в волнение душу. Личико сына всплыло перед глазами. Это был удар ниже пояса. Ей стало плохо. Тело горело, невыносимый озноб предательски обезоруживал. Лицо покрылось испариной. Ком подкатил к горлу. Всё существо требовало:
- Немедленно вырваться из этих тисков.
Она повернулась в сторону выхода, но что-то удерживало её. Осторожно приоткрыв дверь, заглянула. В глубине просторной спальной комнаты отдыхала Дея. Ачиль подошла ближе к постели. Перед её глазами лежал ангел. В комнате за аркой была ниша. Там спал младенец в своей колыбели, рядом в кресле дремала служанка. Ачиль просочилась туда, взглянула на младенца, сердце опять сжалось. Захотелось прильнуть к нему, заключить в объятия, искупать в ласке. Неистраченные материнские чувства душили.
- Я здесь не для этого, - охладив рассудок, Ачиль отошла в сторону, подальше от соблазна. Рядом стоял небольшой столик, на котором лежало сменное бельё для малыша, полотенце, кувшин с тёплой водой и небольшой таз. Ачиль налила немного воды в стакан, подсыпала порошка, переболтала. Достала из кармана плаща носовой платок, окунула в смесь и обильно смочила. Свернув его, протянула руку к устам младенца, но случайно задела локтём колокольчик. Он слетел на пол, перезвон разнёсся по дому. Служанка подскочила, увидев Ачиль, закричала:
- Что Вы тут делаете?!!!
Ачиль попыталась её оттолкнуть, но не рассчитала и служанка упала, задев колыбельку. Малыш заплакал. Дея проснулась, набросив пеньюар, направилась к ребёнку.
- Синьора, не подходите, это убийца, - кричала испуганная служанка.
Дея посмотрела на Ачиль, взяла на руки младенца, тихим голосом спросила?
- Кто Вы? Я Вас не знаю.
Ачиль хладнокровно взяла со стола стакан с порошком и протянула Деи.
- Что это?- отпрянула Дея.
- Яд.
- Зачем?- также тихо спросила Дея.
Гробовое молчание.
- Я не верю, что Вы способны меня отравить. Мы даже не знакомы. Дея поднесла стакан с ядом ко рту.
- Синьора, не пейте, - закричала служанка. - Я немедленно позову синьора Антонио.
Ачиль ударила по стакану и выбила из рук Деи.
- Вы правы, синьора, - произнесла она, дрожа.
Напряжение достигло кульминационной точки. Более она не могла удерживать в себе боль, тяжесть утраты, разочарование и похороненную навсегда надежду. Ачиль, выложила перед Деей всё, что случилось в её жизни, и зачем она пришла сюда. Её рассказ напоминал извержение вулкана.
Вошёл синьор Антонио.
- Дорогая, что случилось? Я услышал звон колокольчика, затем какие-то крики, что это было?
- Ничего страшного, друг мой. Молодая синьора ошиблась адресом. Не волнуйся, пожалуйста. Иди, отдыхай. Мы закончим беседу и отправимся на покой.
- Какие беседы ночью, ещё с посторонним человеком? Сию минуту вызываю полицию.
Он ушёл так быстро, что Дея не успела его остановить.
Полиция не заставила себя ждать, на месте допросила Ачиль. Затем в качестве свидетеля служанку.
- Синьора, мы вынуждены арестовать женщину за попытку отравить Вас и малыша.
Дея отреагировала тут же:
- Кто много страдал, много познал. Не трогайте её. Она не виновата.
- Ваше право.
Нам необходимо допросить Вашего управляющего, произвести у него обыск, он замешан в этой истории.
- Поступайте, как находите нужным, - вступил в разговор Антонио.
- Вы могли бы сопроводить нас? – обратился старший полицейский к Антонио.
- Я к Вашим услугам.
Finitа la comedia
Джакоппо крепко спал и очень удивился появлению синьора Антонио и полицейских.
При обыске в старой печи за задвижкой полицейские обнаружили всё, что Джакоппо выкрал из сейфа синьоры Ротти.
- Надо проверить по картотеке, не находятся ли эти вещи в розыске, - обратился старший по званию к своему подчинённому.
Синьор Антонио, для выяснения всех обстоятельств, мы вынуждены арестовать Вашего управляющего. О результатах следствия доложим.
- Джакоппо, что это такое, спрашиваю я Вас? Получается, что синьора Маргарита рекомендовала мне преступника?! – возмутился Антонио.
- Синьор Антонио! Она ничего не знала.
И поверьте мне, я выполнял свои обязанности, работая у Вас, на совесть. Никогда не причинил вреда ни Вам, ни Вашей семье. Пожалуйста, поверьте мне.
Подошла Дея, держа на руках младенца.
Взгляд Джакоппо просветлел. Он посмотрел на неё нежно и трепетно.
- Синьор Антонио, разрешите мне попрощаться с синьорой Деей.
- Что именно Вы собираетесь сделать? – встревожился Антонио.
- Антонио, дорогой, успокойся, пожалуйста. Ему нужно выговориться. Говорите Джакоппо, что Вы хотели нам сказать.
- Благодарю, синьора. Хочу заверить Вас, что ничего против Вас в душе не держал, никогда...
Спазм сковал дыхание, он не смог продолжать. Наступила тишина. Чем дольше тянулась пауза, тем значительней и напряжённей становилась обстановка. По поведению Джакоппо не трудно было догадаться, что ему очень тяжело вымолвить то, что он так долго хранил в себе, скрывая от окружающих.
- Синьора, дорогая. Я глубоко несчастный человек. До встречи с Вами, я действительно жил неправильно и действовал вопреки разуму, сердцу, законам совести и чести. Моё происхождение всему виной. Меня никогда не любили, я никому не был дорог и нужен. Меня вырастили добрые синьоры, но не как сына, а как подкидыша. Мне хотелось порвать с прошлым. Я запутался. Так я пошёл на преступление. Видит Бог, я сознательно не желал никому зла. Но к людям относился плохо, недостойно, порой жестоко. Сознаюсь в этом.
Серьёзные перемены произошли во мне, когда судьба привела к Вам. Я всем своим несчастным испорченным измученным существом полюбил Вас. Полюбил всё, что Вас окружало, всё Ваше: маленького Пипино, членов Вашей большой семьи, даже синьора Антонио, которому поначалу завидовал. А когда увидел, как он относится к Вам. Как дорожит Вами. Понял, что никогда не смогу создать для Вас то, что Вы заслуживаете, ибо я лишён добродетелей. Тогда и он стал для меня дорогим человеком.
Вы сотворили чудо. Сейчас я иной человек. Мне больно расставаться с Вами, с маленьким Пипино, но видимо пришло время за всё платить.
Как не прискорбно осознавать, мой отец оказался прав, каюсь и в этом. А я его убил словом за правду.
- Так умерший на ступеньках цыган приходился Вам отцом?! - с ужасом спросил Антонио. Он стоял, как вкопанный, находясь под сильнейшим впечатлением от монолога Джакоппо, не в силах перевести дух.
- Да, сожалею, мне не суждено было узнать об этом до случившегося, - резюмировал Джакоппо и посмотрел на Дею.
- Всё, что окружает Вас, моя синьора, стало мне родным. Спасибо Вам за это и простите, если можете.
У Деи на глазах выступили слёзы. Она сострадала Джакоппо.
Ачиль всё слышала и тихо плакала за спинами полицейских.
- Уведите, - скомандовал полицейский. - Честь имею. Извините, господа, за беспокойство. Служба, - отчитался полицейский.
Антонио вышел вместе с ними.
- Доброй ночи, - пожелал полицейский, закрывая за собой калитку.
- Благодарю Вас, - попрощался Антонио.
Вернувшись, Антонио зашёл к Дее.
- Сокровище моё. Я так расстроен всем, что произошло этой ночью.
- Я тоже.
- Ты слышала, как он сказал: «я полюбил всё Ваше».
- Мне жаль его. Увы, ему уже никто не поможет, - произнесла
сочувственно Дея.
***
- Джино, мне нужен, - она запнулась.
- Говори, что нужно, для тебя отказа нет, ты знаешь.
Ачиль тяжело вздохнула.
- Ты можешь достать порошок?
- Приворотный, что ли?
- Нет. Смертельный.
- Что? Ты что это надумала? Брось, слышишь, и думать не смей, - вскипел Джино.
- Успокойся, не для себя прошу.
- Ааааааа, тогда другое дело.
- У меня нет. Надо поспрашивать у тех, кто привозит. Дай мне время. А зачем тебе?
- Ты обещал ни о чём не спрашивать.
- Имей в виду, я в долю не вхожу, меня по делу не бери, - предупредил он.
- Не волнуйся, всё знаю, не маленькая. Когда?
Он почесал затылок.
- Непростое дельце ты задумала.
- Было бы просто, не пришла к тебе.
- Чем платить будешь?
- Как все.
- Это за порошок. Спрашиваю, мне чем платить будешь? Что я зря стараться должен?
- Называй цену. Деньги у меня есть.
- Зачем мне твои деньги? У меня самого деньжата водятся.
- Ничего другого у меня нет.
Она задумалась.
- Нет, есть. Вспомнила. Синьора подарила мне своё украшение, золотое. Хочешь, возьми.
- Зачем мне твоё украшение? Подумай сама. Что я с ним буду делать?
- Продашь.
- Не мой профиль.
Он посмотрел на неё с вожделением.
- Подумай, что я могу хотеть от девушки, которую люблю и давно.
Ачиль поняла, чего он от неё добивается, и решила схитрить.
- Вот с делами разберусь, тогда любовь крутить будем. Сейчас мне некогда.
- Тогда и порошок поищем, когда с делами управишься, - огрызнулся он.
Это была ловушка, и из неё не вырваться, если не уступит.
И она, перевязав сердце стальным жгутом, а душу вырвав из груди и запрятав глубоко в котомку, остаётся на ночь у контрабандиста. Такой ценой она покупает наказание для Джакоппо.
На утро Джино принёс ей заветный порошок.
- Будь осторожна. Сильнейший… не рискуй.
- Постараюсь, - ответила она, посмотрев на него продолжительным взглядом, и взяла свёрток.
- Ачиль, прошу тебя, возвращайся. Я не хочу расставаться с тобой. Обещаю, перестану заниматься ерундой, родим детишек и будем жить, как люди. Возвращайся, я буду ждать тебя.
- Обещать не могу, - сквозь зубы выдавила она.
***
Ачиль облачилась в чёрный плащ с капюшоном и направлялась к имению синьора Антонио. Сам Антонио утром уехал по делам в город. Дея с малышом находились в беседке. Слуги занимались работой в доме.
Ачиль дожидалась сумерек. Бродила вокруг имения, изучая расположение помещений. Ей необходимо было понять, где покои господ?
Вернулся синьор Антонио. После ужина работники кухни засуетились. Им предстояло вынести собравшиеся за день отходы. Калитка на какое-то время оставалась открытой. Ачиль воспользовалась редким случаем, проникла на территорию имения, спрятавшись за высокими кустами со стороны входа в дом для прислуги.
***
Ближе к ночи поднялся сильный порывистый ветер. Он гнул деревья к земле. Макушки крупных деревьев длинными чубами на треть закрыли стволы. Они походили на диких животных, обросших длинной шерстью, со светящимися глазами. Небеса нависли угрожающе, предупреждая об опасности. Всё в природе бушевало, негодовало и неистово вопило…
Это производило тягостное впечатление. Природа не мирится с насилием, всячески стараясь повлиять на замыслы людей.
Ближе к рассвету слуга вышел по нужде. Он так торопился, что не запер за собой входную дверь. Это был сигнал к действию.
Ачиль проникла в дом. Затаив дыхание, приблизилась к покоям господ. Остановилась, сомнение закралось в груди. Ачиль знала, что синьора с младенцем и синьор Антонио расположились в разных спальных комнатах. Это ей удалось установить, подглядывая за ними с улицы. Окна покоев господ выходили на ту сторону, где она пряталась. Ачиль видела, что в вечерние часы синьор Антонио находится в своих апартаментах. Она наугад подошла к дверям, что были расположены по правой стороне просторного холла. Прильнув к дверям, вдруг услышала, как служанка убаюкивает младенца. Её сердце учащённо забилось. Воспоминания привели в волнение душу. Личико сына всплыло перед глазами. Это был удар ниже пояса. Ей стало плохо. Тело горело, невыносимый озноб предательски обезоруживал. Лицо покрылось испариной. Ком подкатил к горлу. Всё существо требовало:
- Немедленно вырваться из этих тисков.
Она повернулась в сторону выхода, но что-то удерживало её. Осторожно приоткрыв дверь, заглянула. В глубине просторной спальной комнаты отдыхала Дея. Ачиль подошла ближе к постели. Перед её глазами лежал ангел. В комнате за аркой была ниша. Там спал младенец в своей колыбели, рядом в кресле дремала служанка. Ачиль просочилась туда, взглянула на младенца, сердце опять сжалось. Захотелось прильнуть к нему, заключить в объятия, искупать в ласке. Неистраченные материнские чувства душили.
- Я здесь не для этого, - охладив рассудок, Ачиль отошла в сторону, подальше от соблазна. Рядом стоял небольшой столик, на котором лежало сменное бельё для малыша, полотенце, кувшин с тёплой водой и небольшой таз. Ачиль налила немного воды в стакан, подсыпала порошка, переболтала. Достала из кармана плаща носовой платок, окунула в смесь и обильно смочила. Свернув его, протянула руку к устам младенца, но случайно задела локтём колокольчик. Он слетел на пол, перезвон разнёсся по дому. Служанка подскочила, увидев Ачиль, закричала:
- Что Вы тут делаете?!!!
Ачиль попыталась её оттолкнуть, но не рассчитала и служанка упала, задев колыбельку. Малыш заплакал. Дея проснулась, набросив пеньюар, направилась к ребёнку.
- Синьора, не подходите, это убийца, - кричала испуганная служанка.
Дея посмотрела на Ачиль, взяла на руки младенца, тихим голосом спросила?
- Кто Вы? Я Вас не знаю.
Ачиль хладнокровно взяла со стола стакан с порошком и протянула Деи.
- Что это?- отпрянула Дея.
- Яд.
- Зачем?- также тихо спросила Дея.
Гробовое молчание.
- Я не верю, что Вы способны меня отравить. Мы даже не знакомы. Дея поднесла стакан с ядом ко рту.
- Синьора, не пейте, - закричала служанка. - Я немедленно позову синьора Антонио.
Ачиль ударила по стакану и выбила из рук Деи.
- Вы правы, синьора, - произнесла она, дрожа.
Напряжение достигло кульминационной точки. Более она не могла удерживать в себе боль, тяжесть утраты, разочарование и похороненную навсегда надежду. Ачиль, выложила перед Деей всё, что случилось в её жизни, и зачем она пришла сюда. Её рассказ напоминал извержение вулкана.
Вошёл синьор Антонио.
- Дорогая, что случилось? Я услышал звон колокольчика, затем какие-то крики, что это было?
- Ничего страшного, друг мой. Молодая синьора ошиблась адресом. Не волнуйся, пожалуйста. Иди, отдыхай. Мы закончим беседу и отправимся на покой.
- Какие беседы ночью, ещё с посторонним человеком? Сию минуту вызываю полицию.
Он ушёл так быстро, что Дея не успела его остановить.
Полиция не заставила себя ждать, на месте допросила Ачиль. Затем в качестве свидетеля служанку.
- Синьора, мы вынуждены арестовать женщину за попытку отравить Вас и малыша.
Дея отреагировала тут же:
- Кто много страдал, много познал. Не трогайте её. Она не виновата.
- Ваше право.
Нам необходимо допросить Вашего управляющего, произвести у него обыск, он замешан в этой истории.
- Поступайте, как находите нужным, - вступил в разговор Антонио.
- Вы могли бы сопроводить нас? – обратился старший полицейский к Антонио.
- Я к Вашим услугам.
Finitа la comedia
Джакоппо крепко спал и очень удивился появлению синьора Антонио и полицейских.
При обыске в старой печи за задвижкой полицейские обнаружили всё, что Джакоппо выкрал из сейфа синьоры Ротти.
- Надо проверить по картотеке, не находятся ли эти вещи в розыске, - обратился старший по званию к своему подчинённому.
Синьор Антонио, для выяснения всех обстоятельств, мы вынуждены арестовать Вашего управляющего. О результатах следствия доложим.
- Джакоппо, что это такое, спрашиваю я Вас? Получается, что синьора Маргарита рекомендовала мне преступника?! – возмутился Антонио.
- Синьор Антонио! Она ничего не знала.
И поверьте мне, я выполнял свои обязанности, работая у Вас, на совесть. Никогда не причинил вреда ни Вам, ни Вашей семье. Пожалуйста, поверьте мне.
Подошла Дея, держа на руках младенца.
Взгляд Джакоппо просветлел. Он посмотрел на неё нежно и трепетно.
- Синьор Антонио, разрешите мне попрощаться с синьорой Деей.
- Что именно Вы собираетесь сделать? – встревожился Антонио.
- Антонио, дорогой, успокойся, пожалуйста. Ему нужно выговориться. Говорите Джакоппо, что Вы хотели нам сказать.
- Благодарю, синьора. Хочу заверить Вас, что ничего против Вас в душе не держал, никогда...
Спазм сковал дыхание, он не смог продолжать. Наступила тишина. Чем дольше тянулась пауза, тем значительней и напряжённей становилась обстановка. По поведению Джакоппо не трудно было догадаться, что ему очень тяжело вымолвить то, что он так долго хранил в себе, скрывая от окружающих.
- Синьора, дорогая. Я глубоко несчастный человек. До встречи с Вами, я действительно жил неправильно и действовал вопреки разуму, сердцу, законам совести и чести. Моё происхождение всему виной. Меня никогда не любили, я никому не был дорог и нужен. Меня вырастили добрые синьоры, но не как сына, а как подкидыша. Мне хотелось порвать с прошлым. Я запутался. Так я пошёл на преступление. Видит Бог, я сознательно не желал никому зла. Но к людям относился плохо, недостойно, порой жестоко. Сознаюсь в этом.
Серьёзные перемены произошли во мне, когда судьба привела к Вам. Я всем своим несчастным испорченным измученным существом полюбил Вас. Полюбил всё, что Вас окружало, всё Ваше: маленького Пипино, членов Вашей большой семьи, даже синьора Антонио, которому поначалу завидовал. А когда увидел, как он относится к Вам. Как дорожит Вами. Понял, что никогда не смогу создать для Вас то, что Вы заслуживаете, ибо я лишён добродетелей. Тогда и он стал для меня дорогим человеком.
Вы сотворили чудо. Сейчас я иной человек. Мне больно расставаться с Вами, с маленьким Пипино, но видимо пришло время за всё платить.
Как не прискорбно осознавать, мой отец оказался прав, каюсь и в этом. А я его убил словом за правду.
- Так умерший на ступеньках цыган приходился Вам отцом?! - с ужасом спросил Антонио. Он стоял, как вкопанный, находясь под сильнейшим впечатлением от монолога Джакоппо, не в силах перевести дух.
- Да, сожалею, мне не суждено было узнать об этом до случившегося, - резюмировал Джакоппо и посмотрел на Дею.
- Всё, что окружает Вас, моя синьора, стало мне родным. Спасибо Вам за это и простите, если можете.
У Деи на глазах выступили слёзы. Она сострадала Джакоппо.
Ачиль всё слышала и тихо плакала за спинами полицейских.
- Уведите, - скомандовал полицейский. - Честь имею. Извините, господа, за беспокойство. Служба, - отчитался полицейский.
Антонио вышел вместе с ними.
- Доброй ночи, - пожелал полицейский, закрывая за собой калитку.
- Благодарю Вас, - попрощался Антонио.
Вернувшись, Антонио зашёл к Дее.
- Сокровище моё. Я так расстроен всем, что произошло этой ночью.
- Я тоже.
- Ты слышала, как он сказал: «я полюбил всё Ваше».
- Мне жаль его. Увы, ему уже никто не поможет, - произнесла
сочувственно Дея.
***
