— Не надо, Ормар, — тихо произнес Йоэн и покачал головой.
Он боялся, что прошлое однажды возьмет верх над младшим братом. Что месть толкнет его на необдуманный поступок и заставит рисковать собственной жизнью.
— Ты напрасно тревожишься, — холодно произнес Ормар, стряхнул с плеча руку брата, убрал за спину лук и вгляделся вдаль, — мною движет не месть, а данное Эйгеру обещание. Я выслежу вельвена и убью, и как доказательство принесу голову твари в деревню.
Йоэн опустил руку и отвернулся, поглядел в сторону возвышавшихся заснеженных гор. И впервые заговорил о том, что давно засело у него на сердце, но о чем он до сих пор молчал.
— Ты же понимаешь, что даже голова вельвена не изменит будущего Гевеи? Чтобы Эйгер не сказал тебе в гневе, не ему решать судьбу дочери. Это дело богов.
«Судьбу Гевеи будешь решать ты, Ормар», — пообещал поселившийся в нем голос.
Ормар ничего не сказал брату, отвернулся и пошел дальше. Разговор о Гевее был неприятен ему, как становилось неприятным и раздражающим присутствие Йоэна.
— Не стоит идти против воли Боги, — совершенно серьезно повторил Йоэн.
— А что, если я и есть воля Богов? — неожиданно бросил ему Ормар.
Потрясенный Йоэн не сразу нашелся с ответом.
— Ты хоть слышишь себя? Что ты говоришь?! Ты же не бог! Не тебе решать судьбу избранной девушки!
«Как же сильно твой брат ошибается», — усмехнулся голос.
— Ты ошибаешься, — повторил за голосом Ормар.
А потом резко умолк, остановился и прислушался. Ветер крепчал и завывал, как изголодавшийся волк. Впереди непреодолимой белой стеной валил снег.
Ормара нагнал перепуганный Йоэн.
— Снежная буря, — с тревогой произнес он, озираясь по сторонам, — нужно где-то спрятаться и переждать.
Ормар согласно закивал и стал оглядываться в поисках надежного убежища, но как на зло не замечал ничего кроме высоких сосен и елей.
— Я узнаю это место! — вдруг воскликнул Йоэн, указывая рукой куда-то в сторону. — Пройдем немного и выйдем к холмам. Там есть пещеры. Мы сможем укрыться в одной из них.
«В тех пещерах и обитают вельвены», — сообщил голос.
Ормар кивнул. Не это ли знак судьбы?
— Я пойду первым, а ты иди за мной, — предупредил Йоэн, взял в руки топор и устремился вперед.
«Будь готов, Ормар, — предупредил его таинственный голос, — вельвен может появиться в любой момент!»
Ормар снова достал отцовский лук. Он будет готов!
А буря уже нагоняла братьев. Они вышли к холмам, про которые упоминал Йоэн, когда снег застил все кругом. Ормар с трудом различал очертания холмов и шедшего впереди брата. Все было белым из-за валившего с неба снега.
— Иди на мой голос! — старался перекричать завывающий ветер Йоэн.
Снег хлестал в лицо, и Ормар беспрестанно жмурился, при этом старался прислушиваться к каждому звуку и не потерять из виду брата, который шел впереди.
В какой-то миг ему почудилось грозное рычание. Но оно не было похоже на волчье.
«Это вельвен!» — подтвердил его догадку голос, и взволнованный Ормар натянул тетиву.
— Не отставай! — выкрикнул в этот момент обернувшийся Йоэн.
— Ты слышал?
— Я не слышу ничего, кроме ветра и твоего глупого упрямства, из-за которого мы здесь и оказались!
Пораженный Ормар застыл на месте. Воззрился на брата, который впервые высказал свое недовольство. Нахмурился. Это так не походило на Йоэна.
«Я ведь не просил тебя идти со мной», — обижено подумал Ормар, но брату все же сообщил о подстерегавшей в этих холмах опасности.
— Послушай, здесь вельвен!
На мгновение Ормару показалось, что лицо брата исказила кривая ухмылка.
«Твой брат никак насмехается над тобой…» — сказал голос.
И Ормару сделалось не по себе. Впервые Йоэн так смотрел на него.
— Здесь никогда не было вельвенов, Ормар. Они обитают в тех горах.
— Но я только что слышал его! Эта тварь где-то поблизости!
— Тебе почудилось! — отрезал Йоэн и отвернулся. — Нам надо идти дальше, если мы не хотим сгинуть в этой буре.
И он пошел вперед, а рассерженный Ормар остался стоять на месте. Снег царапал холодом его кожу, а просыпающаяся злость царапала его молодое отравленное сердце. И тут сквозь ветер Ормар снова услышал грозное рычание. Пугающий звук повторился. Он напоминал тот, который Ормар слышал прежде.
«Ну, что скажешь на этот раз, брат?» — зло подумал Ормар.
Потом спохватился, понял, что отстал, и Йоэн, должно быть, уже далеко ушел, а он остался стоять здесь в одиночестве.
«Поспеши!» — приказал ему голос, и он послушался.
— Йоэн!— позвал он, но брат не откликнулся.
Зато рычание послышалось совсем рядом. Руки Ормара задрожали и, совсем отчаявшись, он выкрикнул, что было сил:
— Йоэн!
— Я здесь, — ответил появившийся из ниоткуда Йоэн, — а вот ты куда запропастился? Решил остаться?!
Ормар упрямо затряс головой.
— Послушай меня, эта тварь здесь! Точно тебе говорю!
— А я тебе говорю, что здесь нет вельвенов!
И снова Ормару почудилось, что брат насмехается над ним. Лицо Йоэна обезобразила кривая ухмылка. В его взгляде отчетливо читалось презрение. И все лицо Йоэна теперь напоминало отвратительную маску. Это было уже не лицо его брата.
— Я слышал, как рычала эта тварь! Поверь мне!
Ормар сделал шаг к Йоэну, вгляделся в его лицо и понял, что ошибался. Брат не ухмылялся, он был совершенно серьезен, а его взгляд выражал озабоченность. Ормар тряхнул головой, и странное наваждение пропало. Теперь он видел перед собой обеспокоенное лицо брата и слышал завывающий ветер. И никакого презрения во взгляде Йоэна или издевки в его словах.
— Ормар, послушай, нам надо добраться до пещеры и переждать бурю! Сейчас это пострашнее вельвена!
Ормар согласно кивнул и последовал за старшим братом. Йоэн вновь повел его вперед, но в какой-то миг пропал из виду. Стена из снега снова скрыла его, а Ормар услышал рычание чудища.
— Мне это только чудится, — проговорил он, но не так уверенно, как хотел бы.
Он шагал вперед, а сам сжимал отцовский лук и стрелу, которую готов был выпустить в любой момент.
— Йоэн сказал, что здесь нет вельвенов.
«Твой брат ошибся, эта тварь совсем рядом!» — предупредил таинственный голос.
Вновь послышалось рычание вельвена, а потом, кажется, и голос Йоэна, звавшего младшего брата. Ормар уже не был уверен. На самом деле, в его голове всё перемешалось: и ветер, и рычание чудища, и голос брата. Он уже не знал, слышит ли опасное чудище или Йоэна.
«Убей вельвена, Ормар! Убей! Принеси его голову Гевее!» — приказал голос.
Сквозь снежную завесу Ормар разглядел очертания приближающейся громадной твари. Вельвен был совсем рядом. Большой и сильный… он шел прямо на Ормара. Тот поднял лук и натянул тетиву…
Шел второй день, как ушли Йоэн и Ормар. В деревне шептались и с осуждением косились на опечаленную Гевею. Старухи глядели с недовольством и укором, сплетничали и качали седовласыми головами, стоило им приметить будущую жрицу. Отец и вовсе избегал ее, наказывая таким образом (будто это она была повинна в произошедшем). И только одна Дэя делала вид, что ничего не происходит.
— Спасибо, жрица, — сказала Гевея, не выдержав всеобщего порицания уже на второй день.
Ей было неприятно ловить на себе осуждающие взгляды и слышать шепотки недовольных соплеменников. Разве была она виновата перед ними?
— Тебе не стоит обращать внимания на пустые слова, — ответила жрица, устремив к ней проницательный взор.
Ее медовые глаза, такие же, как и у самой Гевеи, глядели с сочувствием и пониманием.
— Не такие уж они и пустые, — прошептала девушка, пряча глаза от подмечающей всё жрицы.
Та с грустью оглядела бедняжку и кивнула:
— Йоэн.
Гевея залилась яркой краской и закрыла пылающее лицо ладошками. Ей было стыдно и страшно. Но какой смысл скрывать от жрицы то, что и так было известно каждому в их деревне? Только слепой не заметил бы, как она смотрит на Йоэна. В их деревне все знали о ее чувствах к Йоэну, хоть и делали вид, что не замечают их.
Но после дерзкой выходки Ормара все переменилось, и люди перестали снисходительно относиться к Гевее и ее увлечению. Перестали притворяться и в открытую стали смотреть с негодованием. Ведь не пристало избраннице богов и будущей служительнице Первородного Пламени глядеть с любовью на мужчину. Пусть и на такого доброго, чуткого и смелого, как Йоэн.
С того дня, как он ушел вслед за братом, ее переполняли отчаяние и страх. И становилось все труднее скрывать свое беспокойство о Йоэне. Люди все это подмечали и осуждали. Шептались за ее спиной:
— Вы только поглядите на нее, уже и про свой долг позабыла!
Но Гевея не забывала о долге. Ни перед богами, на перед людьми. И исправно исполняла возложенные на нее обязанности. Дэе не в чем было упрекнуть ее. И она не упрекала. Лишь глядела сочувственно. Видно, жалела глупышку, так не острожно полюбившую, хоть это и было для нее под запретом.
— Я боюсь за него, жрица, — наконец призналась Гевея, открывая лицо и осторожно поднимая виноватый взор на наставницу, — но и это не все.
Признаваться в подобном будущей жрице не пристало, но Гевее всегда казалось, что лучше быть искренней с Дэей. И она была. Честно рассказывала обо всем той, которую почитала, как родную мать и голос богов.
Свое сердце Гевея открыла жрице еще будучи девчонкой. Тогда она прибежала к ней и тихонько шепнула, что с радостью бы вышла замуж за Йоэна, как только подросла.
— Ты же знаешь, что нельзя, — мягко проговорила Дэя и погладила опечаленную девочку по златовласой голове.
В тот день они много говорили, сидя у огня в самом сердце деревни. И жрица впервые поведала Гевее о том, как важен ее долг и служение богам и людям. Она пыталась донести до девочки, что нет ничего важнее и почетнее ее служения, и тихая печальная Гевея внимала ее словам, соглашаясь и примиряясь со своей незавидной участью. Порой (хоть ей и было стыдно сознаваться в этом даже самой себе) она бы с радостью обменялась своей долей с любой другой девушкой и отдала бы все на свете за возможность увидеть взаимность в глазах Йоэна. Ради него, как ей казалось, она могла бы и поступиться долгом и обязательствами. Но потом она вспоминала слова жрицы и ее проникающий в самую душу взгляд, и от собственных мыслей девушке становилось не по себе. Она корила себя и обещала позабыть Йоэна. Но напрасно.
Со вчерашнего дня, как он ушел вслед за братом, она потеряла покой. И все труднее становилось скрывать ото всех свои истинные чувства. Никогда прежде она не боялась за Йоэна. Сколько бы раз не уходил он с другими на охоту, она всегда знала, что он вернется. Но вчера…
Гевея всхлипнула и посмотрела в глаза нахмурившейся жрицы.
— С прошлой ночи меня тяготит странное чувство, жрица, — созналась Гевея. Не в силах больше выдерживать взгляд Дэи, она отвела глаза и посмотрела на алое пламя, которое они по очереди поддерживали в сердце их деревни. — Будто что-то должно свершиться. Что-то важное. И неизбежное. Что-то, что изменит не только мою судьбу и судьбу Йоэна… Но изменит само будущее…
Она замолчала, глядя в яркие языки пламени. Не смогла договорить, поскольку не знала, как объяснить то, что чувствовала в последнее время.
— Что же тебя тяготит? — спросила Дэя, пытаясь хоть что-то прочитать по ее лицу.
— Если бы я знала, жрица, — прошептала измученная страхами и тревогами Гевея.
У нее на глазах проступили слезы. Она покачала головой и снова закрыла лицо ладошками. Всхлипнула. Все эти предчувствия, осуждающие взгляды соплеменников, отстраненность отца да еще и Ормар со своей одержимостью… как бы ей хотелось, чтобы всего этого не было. Чтобы родилась она обычной девочкой и, когда выросла, смогла бы выйти за любимого и познать счастье материнства. От внезапных непозволительных мыслей Гевее стало совестно. Она перестала плакать и жалеть себя. Не сказав ни слова, поднялась и пошла прочь. Подальше от проницательных глаз старой жрицы и огня, которому вынуждена посвятить себя.
— Куда же ты в ночь? — бросила ей вдогонку обеспокоенная Дэя.
Но Гевея не ответила ей. Поспешила уйти. Хотела побыть одной, успокоиться.
Она прошла за деревенскую окраину и вышла к молчаливому раскинувшемуся лесу. Среди росших здесь издавна сосен и елей ей было удивительно спокойно. Уж, деревья-то не глядели на нее с осуждением. И не требовали ничего.
— Гевея? — неожиданно раздалось знакомое.
И взволнованная девушка вздрогнула и сделала шаг назад, поначалу не поверив услышанному. Сердце ее застучало часто и громко, стоило признать знакомый голос Йоэна. Она прижала к груди руки и тихо позвала в ответ:
— Йоэн? Это ты?
В сгущающейся мгле показалась высокая широкоплечая фигура охотника. Йоэн, которого все в деревне называли за его рост и силу ледяным гигантом или вельвеном, вышел к ней и вымученно улыбнулся. А она, не в силах сдерживать рвущуюся наружу радость и облегчение, кинулась ему на шею. Крепко обняла и повисла, быстро приговаривая как рада ему.
— Гевея, — проговорил Йоэн хрипло и как-то надломленно, — я…
— Что с тобой? — тут же спохватилась она, отпустила его и отступила на шаг, пытаясь разглядеть. — Ты ранен? Ты сражался с вельвеном?
Он неопределенно мотнул головой, потянулся своими огромными ручищами за спину и достал из заплечной сумки окровавленную шкуру, в которую было замотано что-то большое, округлое, с торчащими рогами. Подобные рога Гевея уже видела. В детстве, когда в их деревню пришел вельвен и убил старых родителей Йоэна и Ормара.
От пронзившей догадки она испуганно задрожала.
— Это… голова вельвена?
Йоэн кивнул и бросил свою добычу на холодный снег. Сердце Гевеи сжалось. То самое гнетущее чувство неотвратимости, что преследовало ее последние дни, усилилось.
— Значит, Ормар выполнил свое обещание, — пробормотала она, зачаровано глядя на валявшуюся под ногами голову убитого чудища.
— Мой брат… — голос Йоэна дрогнул и ослаб, он опустил голову и затряс ей. Всхлипнул, но так и не смог произнести ни слова.
Наконец осознав, какая страшная учась постигла Ормара, девушка с болью посмотрела на Йоэна. Это ведь произошло на его глазах.
— Йоэн, мне так жаль, — с трудом вымолвила она и подошла к нему.
Осторожно коснулась похолодевшими пальчиками, погладила по рукам и плечам, а после обняла, прижавшись к его могучей груди, и стала осыпать короткими поцелуями… Она и не сразу заметила, как он поднял к ней лицо… как она коротко и быстро поцеловала его в горячие сухие губы… а потом снова и снова… и как он ответил ей… Сначала несмело, а затем отчаянно и жарко… Крепко прижал к себе и стал целовать так, что у нее уже закружилась голова, и она обо всем позабыла… о своем долге и обязательствах…
— Как же я теперь появлюсь перед жрицей и отцом? — спросила Гевея тихим голосом.
Она сидела на холодном снегу, но холода совсем не чувствовала.
— Ты не вернешься к ним, а останешься со мной, — вдруг заговорил голосом Ормара Йоэн, — ты родишь сына, от которого пойдет род провидцев. А его потомок свершит предначертанное и вернет в этот мир Старый порядок. И вырвутся из заточения мои братья и сестры.
Пораженная Гевея медленно подняла к нему голову и на мгновение перестала дышать. Перед ней стоял и отряхивал со своих одежд снег не Йоэн, а Ормар. Поначалу она даже не поверила своим глазам, зажмурилась и замотала головой, пытаясь прогнать мучительное видение. Но когда вновь открыла глаза, то увидела, что Ормар все так же стоит перед ней и смотрит на нее. Но смотрит как-то странно.
Он боялся, что прошлое однажды возьмет верх над младшим братом. Что месть толкнет его на необдуманный поступок и заставит рисковать собственной жизнью.
— Ты напрасно тревожишься, — холодно произнес Ормар, стряхнул с плеча руку брата, убрал за спину лук и вгляделся вдаль, — мною движет не месть, а данное Эйгеру обещание. Я выслежу вельвена и убью, и как доказательство принесу голову твари в деревню.
Йоэн опустил руку и отвернулся, поглядел в сторону возвышавшихся заснеженных гор. И впервые заговорил о том, что давно засело у него на сердце, но о чем он до сих пор молчал.
— Ты же понимаешь, что даже голова вельвена не изменит будущего Гевеи? Чтобы Эйгер не сказал тебе в гневе, не ему решать судьбу дочери. Это дело богов.
«Судьбу Гевеи будешь решать ты, Ормар», — пообещал поселившийся в нем голос.
Ормар ничего не сказал брату, отвернулся и пошел дальше. Разговор о Гевее был неприятен ему, как становилось неприятным и раздражающим присутствие Йоэна.
— Не стоит идти против воли Боги, — совершенно серьезно повторил Йоэн.
— А что, если я и есть воля Богов? — неожиданно бросил ему Ормар.
Потрясенный Йоэн не сразу нашелся с ответом.
— Ты хоть слышишь себя? Что ты говоришь?! Ты же не бог! Не тебе решать судьбу избранной девушки!
«Как же сильно твой брат ошибается», — усмехнулся голос.
— Ты ошибаешься, — повторил за голосом Ормар.
А потом резко умолк, остановился и прислушался. Ветер крепчал и завывал, как изголодавшийся волк. Впереди непреодолимой белой стеной валил снег.
Ормара нагнал перепуганный Йоэн.
— Снежная буря, — с тревогой произнес он, озираясь по сторонам, — нужно где-то спрятаться и переждать.
Ормар согласно закивал и стал оглядываться в поисках надежного убежища, но как на зло не замечал ничего кроме высоких сосен и елей.
— Я узнаю это место! — вдруг воскликнул Йоэн, указывая рукой куда-то в сторону. — Пройдем немного и выйдем к холмам. Там есть пещеры. Мы сможем укрыться в одной из них.
«В тех пещерах и обитают вельвены», — сообщил голос.
Ормар кивнул. Не это ли знак судьбы?
— Я пойду первым, а ты иди за мной, — предупредил Йоэн, взял в руки топор и устремился вперед.
«Будь готов, Ормар, — предупредил его таинственный голос, — вельвен может появиться в любой момент!»
Ормар снова достал отцовский лук. Он будет готов!
А буря уже нагоняла братьев. Они вышли к холмам, про которые упоминал Йоэн, когда снег застил все кругом. Ормар с трудом различал очертания холмов и шедшего впереди брата. Все было белым из-за валившего с неба снега.
— Иди на мой голос! — старался перекричать завывающий ветер Йоэн.
Снег хлестал в лицо, и Ормар беспрестанно жмурился, при этом старался прислушиваться к каждому звуку и не потерять из виду брата, который шел впереди.
В какой-то миг ему почудилось грозное рычание. Но оно не было похоже на волчье.
«Это вельвен!» — подтвердил его догадку голос, и взволнованный Ормар натянул тетиву.
— Не отставай! — выкрикнул в этот момент обернувшийся Йоэн.
— Ты слышал?
— Я не слышу ничего, кроме ветра и твоего глупого упрямства, из-за которого мы здесь и оказались!
Пораженный Ормар застыл на месте. Воззрился на брата, который впервые высказал свое недовольство. Нахмурился. Это так не походило на Йоэна.
«Я ведь не просил тебя идти со мной», — обижено подумал Ормар, но брату все же сообщил о подстерегавшей в этих холмах опасности.
— Послушай, здесь вельвен!
На мгновение Ормару показалось, что лицо брата исказила кривая ухмылка.
«Твой брат никак насмехается над тобой…» — сказал голос.
И Ормару сделалось не по себе. Впервые Йоэн так смотрел на него.
— Здесь никогда не было вельвенов, Ормар. Они обитают в тех горах.
— Но я только что слышал его! Эта тварь где-то поблизости!
— Тебе почудилось! — отрезал Йоэн и отвернулся. — Нам надо идти дальше, если мы не хотим сгинуть в этой буре.
И он пошел вперед, а рассерженный Ормар остался стоять на месте. Снег царапал холодом его кожу, а просыпающаяся злость царапала его молодое отравленное сердце. И тут сквозь ветер Ормар снова услышал грозное рычание. Пугающий звук повторился. Он напоминал тот, который Ормар слышал прежде.
«Ну, что скажешь на этот раз, брат?» — зло подумал Ормар.
Потом спохватился, понял, что отстал, и Йоэн, должно быть, уже далеко ушел, а он остался стоять здесь в одиночестве.
«Поспеши!» — приказал ему голос, и он послушался.
— Йоэн!— позвал он, но брат не откликнулся.
Зато рычание послышалось совсем рядом. Руки Ормара задрожали и, совсем отчаявшись, он выкрикнул, что было сил:
— Йоэн!
— Я здесь, — ответил появившийся из ниоткуда Йоэн, — а вот ты куда запропастился? Решил остаться?!
Ормар упрямо затряс головой.
— Послушай меня, эта тварь здесь! Точно тебе говорю!
— А я тебе говорю, что здесь нет вельвенов!
И снова Ормару почудилось, что брат насмехается над ним. Лицо Йоэна обезобразила кривая ухмылка. В его взгляде отчетливо читалось презрение. И все лицо Йоэна теперь напоминало отвратительную маску. Это было уже не лицо его брата.
— Я слышал, как рычала эта тварь! Поверь мне!
Ормар сделал шаг к Йоэну, вгляделся в его лицо и понял, что ошибался. Брат не ухмылялся, он был совершенно серьезен, а его взгляд выражал озабоченность. Ормар тряхнул головой, и странное наваждение пропало. Теперь он видел перед собой обеспокоенное лицо брата и слышал завывающий ветер. И никакого презрения во взгляде Йоэна или издевки в его словах.
— Ормар, послушай, нам надо добраться до пещеры и переждать бурю! Сейчас это пострашнее вельвена!
Ормар согласно кивнул и последовал за старшим братом. Йоэн вновь повел его вперед, но в какой-то миг пропал из виду. Стена из снега снова скрыла его, а Ормар услышал рычание чудища.
— Мне это только чудится, — проговорил он, но не так уверенно, как хотел бы.
Он шагал вперед, а сам сжимал отцовский лук и стрелу, которую готов был выпустить в любой момент.
— Йоэн сказал, что здесь нет вельвенов.
«Твой брат ошибся, эта тварь совсем рядом!» — предупредил таинственный голос.
Вновь послышалось рычание вельвена, а потом, кажется, и голос Йоэна, звавшего младшего брата. Ормар уже не был уверен. На самом деле, в его голове всё перемешалось: и ветер, и рычание чудища, и голос брата. Он уже не знал, слышит ли опасное чудище или Йоэна.
«Убей вельвена, Ормар! Убей! Принеси его голову Гевее!» — приказал голос.
Сквозь снежную завесу Ормар разглядел очертания приближающейся громадной твари. Вельвен был совсем рядом. Большой и сильный… он шел прямо на Ормара. Тот поднял лук и натянул тетиву…
Глава 7.
Шел второй день, как ушли Йоэн и Ормар. В деревне шептались и с осуждением косились на опечаленную Гевею. Старухи глядели с недовольством и укором, сплетничали и качали седовласыми головами, стоило им приметить будущую жрицу. Отец и вовсе избегал ее, наказывая таким образом (будто это она была повинна в произошедшем). И только одна Дэя делала вид, что ничего не происходит.
— Спасибо, жрица, — сказала Гевея, не выдержав всеобщего порицания уже на второй день.
Ей было неприятно ловить на себе осуждающие взгляды и слышать шепотки недовольных соплеменников. Разве была она виновата перед ними?
— Тебе не стоит обращать внимания на пустые слова, — ответила жрица, устремив к ней проницательный взор.
Ее медовые глаза, такие же, как и у самой Гевеи, глядели с сочувствием и пониманием.
— Не такие уж они и пустые, — прошептала девушка, пряча глаза от подмечающей всё жрицы.
Та с грустью оглядела бедняжку и кивнула:
— Йоэн.
Гевея залилась яркой краской и закрыла пылающее лицо ладошками. Ей было стыдно и страшно. Но какой смысл скрывать от жрицы то, что и так было известно каждому в их деревне? Только слепой не заметил бы, как она смотрит на Йоэна. В их деревне все знали о ее чувствах к Йоэну, хоть и делали вид, что не замечают их.
Но после дерзкой выходки Ормара все переменилось, и люди перестали снисходительно относиться к Гевее и ее увлечению. Перестали притворяться и в открытую стали смотреть с негодованием. Ведь не пристало избраннице богов и будущей служительнице Первородного Пламени глядеть с любовью на мужчину. Пусть и на такого доброго, чуткого и смелого, как Йоэн.
С того дня, как он ушел вслед за братом, ее переполняли отчаяние и страх. И становилось все труднее скрывать свое беспокойство о Йоэне. Люди все это подмечали и осуждали. Шептались за ее спиной:
— Вы только поглядите на нее, уже и про свой долг позабыла!
Но Гевея не забывала о долге. Ни перед богами, на перед людьми. И исправно исполняла возложенные на нее обязанности. Дэе не в чем было упрекнуть ее. И она не упрекала. Лишь глядела сочувственно. Видно, жалела глупышку, так не острожно полюбившую, хоть это и было для нее под запретом.
— Я боюсь за него, жрица, — наконец призналась Гевея, открывая лицо и осторожно поднимая виноватый взор на наставницу, — но и это не все.
Признаваться в подобном будущей жрице не пристало, но Гевее всегда казалось, что лучше быть искренней с Дэей. И она была. Честно рассказывала обо всем той, которую почитала, как родную мать и голос богов.
Свое сердце Гевея открыла жрице еще будучи девчонкой. Тогда она прибежала к ней и тихонько шепнула, что с радостью бы вышла замуж за Йоэна, как только подросла.
— Ты же знаешь, что нельзя, — мягко проговорила Дэя и погладила опечаленную девочку по златовласой голове.
В тот день они много говорили, сидя у огня в самом сердце деревни. И жрица впервые поведала Гевее о том, как важен ее долг и служение богам и людям. Она пыталась донести до девочки, что нет ничего важнее и почетнее ее служения, и тихая печальная Гевея внимала ее словам, соглашаясь и примиряясь со своей незавидной участью. Порой (хоть ей и было стыдно сознаваться в этом даже самой себе) она бы с радостью обменялась своей долей с любой другой девушкой и отдала бы все на свете за возможность увидеть взаимность в глазах Йоэна. Ради него, как ей казалось, она могла бы и поступиться долгом и обязательствами. Но потом она вспоминала слова жрицы и ее проникающий в самую душу взгляд, и от собственных мыслей девушке становилось не по себе. Она корила себя и обещала позабыть Йоэна. Но напрасно.
Со вчерашнего дня, как он ушел вслед за братом, она потеряла покой. И все труднее становилось скрывать ото всех свои истинные чувства. Никогда прежде она не боялась за Йоэна. Сколько бы раз не уходил он с другими на охоту, она всегда знала, что он вернется. Но вчера…
Гевея всхлипнула и посмотрела в глаза нахмурившейся жрицы.
— С прошлой ночи меня тяготит странное чувство, жрица, — созналась Гевея. Не в силах больше выдерживать взгляд Дэи, она отвела глаза и посмотрела на алое пламя, которое они по очереди поддерживали в сердце их деревни. — Будто что-то должно свершиться. Что-то важное. И неизбежное. Что-то, что изменит не только мою судьбу и судьбу Йоэна… Но изменит само будущее…
Она замолчала, глядя в яркие языки пламени. Не смогла договорить, поскольку не знала, как объяснить то, что чувствовала в последнее время.
— Что же тебя тяготит? — спросила Дэя, пытаясь хоть что-то прочитать по ее лицу.
— Если бы я знала, жрица, — прошептала измученная страхами и тревогами Гевея.
У нее на глазах проступили слезы. Она покачала головой и снова закрыла лицо ладошками. Всхлипнула. Все эти предчувствия, осуждающие взгляды соплеменников, отстраненность отца да еще и Ормар со своей одержимостью… как бы ей хотелось, чтобы всего этого не было. Чтобы родилась она обычной девочкой и, когда выросла, смогла бы выйти за любимого и познать счастье материнства. От внезапных непозволительных мыслей Гевее стало совестно. Она перестала плакать и жалеть себя. Не сказав ни слова, поднялась и пошла прочь. Подальше от проницательных глаз старой жрицы и огня, которому вынуждена посвятить себя.
— Куда же ты в ночь? — бросила ей вдогонку обеспокоенная Дэя.
Но Гевея не ответила ей. Поспешила уйти. Хотела побыть одной, успокоиться.
Она прошла за деревенскую окраину и вышла к молчаливому раскинувшемуся лесу. Среди росших здесь издавна сосен и елей ей было удивительно спокойно. Уж, деревья-то не глядели на нее с осуждением. И не требовали ничего.
— Гевея? — неожиданно раздалось знакомое.
И взволнованная девушка вздрогнула и сделала шаг назад, поначалу не поверив услышанному. Сердце ее застучало часто и громко, стоило признать знакомый голос Йоэна. Она прижала к груди руки и тихо позвала в ответ:
— Йоэн? Это ты?
В сгущающейся мгле показалась высокая широкоплечая фигура охотника. Йоэн, которого все в деревне называли за его рост и силу ледяным гигантом или вельвеном, вышел к ней и вымученно улыбнулся. А она, не в силах сдерживать рвущуюся наружу радость и облегчение, кинулась ему на шею. Крепко обняла и повисла, быстро приговаривая как рада ему.
— Гевея, — проговорил Йоэн хрипло и как-то надломленно, — я…
— Что с тобой? — тут же спохватилась она, отпустила его и отступила на шаг, пытаясь разглядеть. — Ты ранен? Ты сражался с вельвеном?
Он неопределенно мотнул головой, потянулся своими огромными ручищами за спину и достал из заплечной сумки окровавленную шкуру, в которую было замотано что-то большое, округлое, с торчащими рогами. Подобные рога Гевея уже видела. В детстве, когда в их деревню пришел вельвен и убил старых родителей Йоэна и Ормара.
От пронзившей догадки она испуганно задрожала.
— Это… голова вельвена?
Йоэн кивнул и бросил свою добычу на холодный снег. Сердце Гевеи сжалось. То самое гнетущее чувство неотвратимости, что преследовало ее последние дни, усилилось.
— Значит, Ормар выполнил свое обещание, — пробормотала она, зачаровано глядя на валявшуюся под ногами голову убитого чудища.
— Мой брат… — голос Йоэна дрогнул и ослаб, он опустил голову и затряс ей. Всхлипнул, но так и не смог произнести ни слова.
Наконец осознав, какая страшная учась постигла Ормара, девушка с болью посмотрела на Йоэна. Это ведь произошло на его глазах.
— Йоэн, мне так жаль, — с трудом вымолвила она и подошла к нему.
Осторожно коснулась похолодевшими пальчиками, погладила по рукам и плечам, а после обняла, прижавшись к его могучей груди, и стала осыпать короткими поцелуями… Она и не сразу заметила, как он поднял к ней лицо… как она коротко и быстро поцеловала его в горячие сухие губы… а потом снова и снова… и как он ответил ей… Сначала несмело, а затем отчаянно и жарко… Крепко прижал к себе и стал целовать так, что у нее уже закружилась голова, и она обо всем позабыла… о своем долге и обязательствах…
— Как же я теперь появлюсь перед жрицей и отцом? — спросила Гевея тихим голосом.
Она сидела на холодном снегу, но холода совсем не чувствовала.
— Ты не вернешься к ним, а останешься со мной, — вдруг заговорил голосом Ормара Йоэн, — ты родишь сына, от которого пойдет род провидцев. А его потомок свершит предначертанное и вернет в этот мир Старый порядок. И вырвутся из заточения мои братья и сестры.
Пораженная Гевея медленно подняла к нему голову и на мгновение перестала дышать. Перед ней стоял и отряхивал со своих одежд снег не Йоэн, а Ормар. Поначалу она даже не поверила своим глазам, зажмурилась и замотала головой, пытаясь прогнать мучительное видение. Но когда вновь открыла глаза, то увидела, что Ормар все так же стоит перед ней и смотрит на нее. Но смотрит как-то странно.
