– Ты нарочно меня игнорировал? – в тон ему ответила девушка.
Роман хмыкнул и сгреб ее в объятья, тут же свернув с главной тропинки подальше от людских глаз.
– Тебе нельзя ко мне подходить на расстояние пушечного выстрела.
– Откуда ты…
– Но на меня никто такой запрет не накладывал.
Ему пришлось изрядно наклониться, чтобы прикоснуться своим лбом к ее.
– Так почему ты мне не отвечала? Я уж подумал, что то была временная слабость барышни в беде.
Роман оказался так близко, что Тома ощущала его жаркое дыхание. Ее сердце сильно бухало о грудную клетку, но она снова испугалась и уткнулась лицом в его плечо.
– Мы так и не обменялись телефонами… Я очень боялась, что ты простудишься.
Он как-то странно крякнул и провел ладонью по ее волосам. Потом резко отстранил от себя и стал активно принюхиваться. Ему что, парфюм не нравится?
– «Молекула номер один»… – растеряно пробормотала она.
Роман нахмурился и продолжил свое исследование, потом выхватил ее ранец и на глазах возмущенной Томы извлек оттуда термос.
– Да ты что, совсем рехнулась амарантий пить.
Он вылил мамин напиток в кусты.
– Ты даже не представляешь, что это штука может сделать.
– Укрепить иммунитет, – только и смогла возразить Тома.
Роман невесело ухмыльнулся.
– Леди Баюнова дала? Да уж, она у тебя ярый старообрядец.
Порой Роман ее просто ставил в тупик своими словами.
– Кстати, а кто твой отец? Я так и не смог понять.
Тома пожала плечами.
– Инженер на «Нефтемаше».
Роман расхохотался.
– Ох, котенок, ты порой как скажешь…
Кто б говорил.
До Томиного дома они шли окольными тропами, держались за руки и болтали ни о чем. Обоим казалось, что они знакомы уже целую вечность. Вдруг Роман остановился и очень серьезно посмотрел на девушку.
– Я… – начал он и тяжко вздохнул. – Я ничего не смог поделать со своей сущностью… Не представляю, как такое вообще могло произойти, ведь у вас все происходит иначе…
Он помолчал, собираясь с мыслями.
– Я каким-то образом связал нас, – смущенно пробормотал Роман и стал ожидать Томиной реакции.
Та пожала плечами и повисла у него на шее.
– Так это же хорошо. Разве нет?
Роман расплылся в счастливой улыбке, и Тома в очередной раз подумала о том, насколько он неотразим, когда не притворяется нахальным пофигистом.
На прощанье Роман поцеловал ее руку и обещал быть всегда на связи. Оставшийся путь до крыльца Тома летела, как на крыльях, и только на пороге с досадой сообразила, что так и не дала ему номер своего телефона, поэтому «на связи» отменяется.
VI
С самого порога Алиса Баюнова объявила дочери, что теперь у нее есть официальное освобождение от занятий в бассейне, и торжественно вручила подтверждающий документ. Томино безразличие к этому вопросу ей совершенно не понравилось, поэтому, подозрительно сощурившись, мать поинтересовалась, весь ли отвар та выпила. Девушка продемонстрировала пустой термос и почти не слукавила:
– Как видишь, ни капли не осталось.
Мать, казалось, с облегчением выдохнула и пошла заниматься своими делами. Тома же взлетела по лестнице на второй этаж в свою комнату и упала на кровать, не раздеваясь. На коже все еще ощущался электрический разряд его поцелуя.
Ранец был закинут под письменный стол, заниматься уроками совершенно не хотелось. Тома невидящим взглядом уставилась в белоснежный потолок и размышляла над тем, как быстро все меняется. Еще неделю назад самой серьезной проблемой в ее жизни была предстоящая контрольная по физике, справиться с которой могла разве что Лара Финистова, а сейчас она пребывала в облаках седьмого неба, и школьные оценки как-то отошли на второй план. Правда, Томе почему-то казалось, что Роман такого отношения к учебе не одобрит, поэтому она сделала несколько героических попыток взяться за книги, но на каждой странице видела его желтые глаза и смущенную улыбку. В конце концов Тома перестала бороться за знания и уснула.
Снилось ей что-то невразумительное и беспокойное, что сразу же стерлось из памяти при мгновенном пробуждении от слов Романа, сказанных как будто в самое ухо:
– Ну что, аморантий выветрился?
Тома в панике вскочила с кровати, рухнула на пол и пропахала носом пушистый ковер. На грохот прибежал отец. Девушка заверила его, что все в порядке, она просто споткнулась. Когда за ним закрылась дверь, Тома бешено заозиралась по сторонам, даже в правом ухе поковырялась для верности – ну и приснится же, однако. Но не успела она перевести дух, как прямо в ее голове снова раздался сипловатый голос Романа:
– У кошек не принято пользоваться аснавэ?
Тома перепугалась, что у нее сдвинулась крыша на фоне внезапно образовавшейся влюбленности.
– Я же чувствую, что слышишь.
Мама дорогая…
– Э, да?.. – рискнула ответить вслух Тома.
Но, видимо, Роман ее не услышал.
Святые печенюшки, если это означает «быть всегда на связи», то это жутко. А что, если он и мысли ее читать может? Девушка зарделась, она даже от себя прятала некоторые свои фантазии, но если их увидит Роман, то она помрет от стыда на месте. Правда, ей тут же стало чертовски интересно, что скрывается в его голове.
– Тамара?.. – в черепной коробке снова раздался раздосадованный голос парня.
Аснавэ, говоришь?.. Тома прогуглила незнакомое слово, но ничего не нашла. Больше всего девушка поразилась собственному спокойствию, с которым приняла тот факт, что ее возлюбленный может позвать ее мысленно. Она словно это знала с того самого момента, когда Роман признался, что связал себя с ней.
Так, как же она ответить-то должна? Тома сосредоточилась и представила, что ощущает, находясь рядом с ним. Это оказалось совершенно не трудно. По коже побежали приятные мурашки, когда она представила себя в объятиях Романа, его аромат и горячие прикосновения.
«Слышу… – мысленно ответила она. – Никогда так не делала раньше».
– Тогда головная боль на весь вечер обеспечена, – сказал он. – Привыкать нужно постепенно. Тем более, что мы не кровные родственники, да и вообще из разных кланов.
Тома начинала подозревать, что в странных выражениях Романа скрывается куда больше смысла, чем она могла представить.
Тут в комнату вошла мать с очередной кружкой своего варева.
– Вечерняя порция, – объявила она.
– Мам, я чувствую себя прекрасно. Никаких признаков простуды нет, зачем продолжать пить эту гадость?
Та нахмурилась и поставила перед ней кружку.
– Лучше перебдеть.
И Тома поняла, мать знает, что это за зелье, и как оно действует. Поэтому спорить не стала и пообещала выпить, но предварительно съесть шоколадку – в противном случае ее вывернет. Тогда та успокоилась и покинула комнату. Тома недолго думая вылила аморантий в горшок с кактусом. Оставалось надеяться, что растение выдержит подкормку этой отравой.
Роман был прав – через десять минут у Томы появилось ощущение, что у нее в голове включился перфоратор. Пара таблеток анальгина не сильно исправили ситуацию.
За уроки она так и не села. Тому куда больше интересовало то, что недоговаривает мать. Возможно, Роман Осьмак ей не понравился вовсе не потому, что был потенциальным парнем ее дочери, а есть что-то еще, что неизвестно Томе, но, видимо, понятно самому Роману. И он думает, что и для нее это в порядке вещей. Фух, голова пухла от обилия противоречивых мыслей.
Тома сразу решила, что Романа расспрашивать не станет. Девушка очень боялась, что тот потеряет к ней интерес, когда поймет, что она ничего не знает. Мать как источник сведений тоже отпадала. Она того гляди ее свяжет и будет вливать аморантий в рот через воронку, когда поймет, что дочь подозревает неладное. Оставался только отец.
На следующее утро Тома совершила подвиг и поднялась почти на сорок минут раньше обычного, чтобы застать отца дома и напроситься подвезти до школы. Правда, для этого ей пришлось поставить будильник звонить каждые десять минут, начиная с пяти часов утра. Наконец, к семи Томин организм смирился с неизбежным.
Родители немало удивились проявлению жаворонковости у дочери. Мать подозрительно сверлила Тому взглядом, но девушка тут же соврала, что полночи готовилась к контрольной, а потом ворочалась почти до самого утра, потому что в голове были одни формулы. Мать тут же налила ей кружку аморантия и снабдила термосом с дневной порцией. Когда та отвернулась, Тома быстро вылила напиток в умывальник. Отец заговорщически подмигнул и ничего не сказал жене. Он сам предложил подбросить дочь до школы.
Тома еще с вечера продумала, о чем будет расспрашивать отца.
– Пап, а как вы познакомились с мамой? – начала издалека она.
Сергей Баюнов на несколько секунд ушел в воспоминания и заулыбался.
– Алиса Гато была самая красивая девушка из тех, что я встречал в своей жизни. Я влюбился с первого взгляда, но был уверен, что шансов у меня ноль. Ее все считали надменной – на нас, простых смертных, она смотрела свысока.
Отец задумчиво ухмыльнулся.
– Но я набрался смелости познакомиться. Она оказалась совсем другой… Наш роман развивался очень стремительно, но ее родня была против. Я с ними не знаком даже.
Он подмигнул Томе.
– Против твоего тренера я ничего не имею. Хороший парень.
Тома поперхнулась и покраснела.
– Папа!
Тот по-мальчишески расхохотался.
– А то я не понимаю, к чему эти расспросы. Томка, надо быть инвалидом по зрению, чтобы не заметить, как вы друг на друга смотрите.
Тома тяжко вздохнула.
– Да не переживай ты, мать свыкнется с тем, что дочь выросла. Ее смущает, что он старше, но года на два, не больше?
– На год, – поправила она.
Выяснилось, что отец не посвящен в мамины секреты. Тома не стала углубляться в расспросы, чтобы не вызвать сомнений еще и у него. Но мириться с неосведомленностью она тоже не собиралась, только нужно продумать стратегию. А в таких делах лучший советчик рассудительная Лариса Финистова.
Тома на перемене все рассказала подруге.
– Между вами телепатическая связь? – восхитилась та.
Сама же Тома еще не определилась, рада ли она такой возможности общаться с Романом или нет, поскольку не была уверена, что тот не читает ее мыслей. В таком случае, это настоящий кошмар!
– Ты думаешь, твоя мать знает про это, как его «асновy»?
– Аснавэ вроде…
– Аснавэ. И не хочет, чтобы между тобой и Романом оно существовало, поэтому поит тебя аморан-как-его-там? – рассуждала Лара. – М-да, мысленный разговор с ним – это странно…
Тома тяжко вздохнула и забралась на подоконник с ногами. За окном медленно кружили пушистые снежные хлопья. Младшеклассники без верхней одежды и шапок весело играли в снежки. Втык от школьного завхоза за занос мокрого снега в холл им обеспечен.
– Просто поговори с матерью, раз тебя это так беспокоит, – посоветовала Лара и умастилась рядом.
Если бы это было так просто. Алиса Баюнова не любила расспросов о себе и ее родительской семье. Это Тома усвоила еще в детстве, когда однажды поинтересовалась у мамы, почему у всех две бабушки, а у нее одна. Тогда, помнится, мать сильно отругала пятилетнюю девочку, что отбило напрочь желание поднимать эту тему снова.
Прозвенел звонок.
Больше к этому разговору девушки не возвращались. После пятого урока подруга пошла на занятия плаванием в бассейн, а Томе предстоял урок физкультуры с девятым классом. Физрук припомнил свое обещание накинуть штрафные круги. Правда, их оказалось больше, чем два.
Роман ждал после уроков в том же парке за елью. Первое, что он спросил, как голова, и провел пальцами по ее виску. Тома поймала его ладонь и прижалась к ней щекой. В конце концов, какая разница, что скрывается за странным поведением возлюбленного и матери, главное то, что происходит сейчас. А сейчас весь мир крутится вокруг Романа и Тамары.
VII
Через несколько дней в школьном холле появилось яркое объявление, гласящее, что тридцать первого октября в актовом зале состоится вечеринка в честь Хэллоуина. А в нижней части плаката крупными красными буквами с кровавыми подтеками было подписано: «В ночь полнолуния живым не уйдет никто». И еще ниже, в самом углу: «Наличие костюмов обязательно».
Девчонки сразу заохали в радостном возбуждении и стали обсуждать, как принарядиться к празднику. Несколько раз спрашивали и Тому, пойдет ли она и в чем, но та отвечала невпопад. Вечеринка для нее стала поводом для расстройства, ибо пойти с тем, кем хочет, она все равно не сможет.
Тома вздохнула и отделилась от взбудораженной стайки учеников. За эти дни она уже успела наслушаться от одноклассниц, как неотразим тренер, особенно, когда самолично демонстрирует, как надо плавать «бабочкой». Девчонки чуть не передрались, споря кому из них Осьмак улыбался больше. Правда, Лара ее сразу успокоила, что скалился он всем одинаково, а провоцирующие взгляды учениц и не замечал вовсе. При этом подруга призналась, что ей, Ларисе Финистовой, тренер несколько раз подмигнул как лучшей подруге своей возлюбленной.
– Вообще-то здорово будет отвлечься от учебы хотя бы на вечер, – сказала Лара. – Ты пойдешь?
Тома даже оторопела. Ее подруга не то чтобы осуждала школьные вечеринки, но относилась к ним с безразличием, считая, что подобное времяпрепровождение не для нее.
– Я бы нарядилась вампиршей, – мечтательно продолжила она.
Тома перестала ощущать под ногами пол. Ее жизнь за последние недели сильно изменилась. Единственное, что в ней оставалось незыблемым – надежная и предсказуемая лучшая подруга. Но Лариса Финистова и вдруг вампирша…
– Ну что ты так смотришь? Думаешь, мне не пойдет?
Лара продемонстрировала запястье.
– Я и так бледная, как призрак. Даже гримироваться не придется.
Тома закрыла разинутый от удивления рот.
– Дракула будет поражен… – еле выдавила она.
Лара густо покраснела, и у Томы закралось подозрение, что Князь тьмы на примете уже имеется. Впрочем, у нее давно появилось ощущение, что подруга что-то скрывает. Но полная погруженность в собственный тайный роман не позволила заметить зарождение еще одного.
Девушка проследила взгляд Лары. В противоположном углу холла стояло несколько парней из параллельного класса. Они что-то бурно обсуждали, несколько раз громко прозвучало имя Волковича, но один из них, тот самый долговязый новичок, в дискуссии участия не принимал и глупо улыбался в их сторону. И как Тома проворонила, что ее лучшая подруга тоже влюбилась, ведь имя Жени (наконец она запомнила, как его зовут) из уст Лары в последнее время слетало с завидной частотой. Эгоистка Баюнова, что скажешь! А этот Женя даже очень симпатичный парень, несмотря на оттопыренные уши, – статный с большими серыми глазами и русыми волосами. На Лару он смотрел восхищенно. Впрочем, она ему отвечала таким же взглядом.
– Ну а я наряжусь «хэллоу китти», – сказала Тома.
Подруга удивленно подняла бровь. Та развела руками в ответ.
– Ну Ромка меня постоянно сравнивает с котенком. Получите и распишитесь.
Лара залилась звонким смехом.
– Представляю Осьмака в роли Даниэля Стара…
Тома не имела ни малейшего представления, кто этот персонаж, но игривое настроение передалось и ей.
Правда, продлилось радостное возбуждение ровно до третьего урока. К сожалению, ни ядерной войны, ни стихийного бедствия в виде наводнения или землетрясения в Толбянке за неделю не произошло, поэтому на этот раз контрольной по физике было не избежать. Тома готова была взвыть, когда ознакомилась
Роман хмыкнул и сгреб ее в объятья, тут же свернув с главной тропинки подальше от людских глаз.
– Тебе нельзя ко мне подходить на расстояние пушечного выстрела.
– Откуда ты…
– Но на меня никто такой запрет не накладывал.
Ему пришлось изрядно наклониться, чтобы прикоснуться своим лбом к ее.
– Так почему ты мне не отвечала? Я уж подумал, что то была временная слабость барышни в беде.
Роман оказался так близко, что Тома ощущала его жаркое дыхание. Ее сердце сильно бухало о грудную клетку, но она снова испугалась и уткнулась лицом в его плечо.
– Мы так и не обменялись телефонами… Я очень боялась, что ты простудишься.
Он как-то странно крякнул и провел ладонью по ее волосам. Потом резко отстранил от себя и стал активно принюхиваться. Ему что, парфюм не нравится?
– «Молекула номер один»… – растеряно пробормотала она.
Роман нахмурился и продолжил свое исследование, потом выхватил ее ранец и на глазах возмущенной Томы извлек оттуда термос.
– Да ты что, совсем рехнулась амарантий пить.
Он вылил мамин напиток в кусты.
– Ты даже не представляешь, что это штука может сделать.
– Укрепить иммунитет, – только и смогла возразить Тома.
Роман невесело ухмыльнулся.
– Леди Баюнова дала? Да уж, она у тебя ярый старообрядец.
Порой Роман ее просто ставил в тупик своими словами.
– Кстати, а кто твой отец? Я так и не смог понять.
Тома пожала плечами.
– Инженер на «Нефтемаше».
Роман расхохотался.
– Ох, котенок, ты порой как скажешь…
Кто б говорил.
До Томиного дома они шли окольными тропами, держались за руки и болтали ни о чем. Обоим казалось, что они знакомы уже целую вечность. Вдруг Роман остановился и очень серьезно посмотрел на девушку.
– Я… – начал он и тяжко вздохнул. – Я ничего не смог поделать со своей сущностью… Не представляю, как такое вообще могло произойти, ведь у вас все происходит иначе…
Он помолчал, собираясь с мыслями.
– Я каким-то образом связал нас, – смущенно пробормотал Роман и стал ожидать Томиной реакции.
Та пожала плечами и повисла у него на шее.
– Так это же хорошо. Разве нет?
Роман расплылся в счастливой улыбке, и Тома в очередной раз подумала о том, насколько он неотразим, когда не притворяется нахальным пофигистом.
На прощанье Роман поцеловал ее руку и обещал быть всегда на связи. Оставшийся путь до крыльца Тома летела, как на крыльях, и только на пороге с досадой сообразила, что так и не дала ему номер своего телефона, поэтому «на связи» отменяется.
VI
С самого порога Алиса Баюнова объявила дочери, что теперь у нее есть официальное освобождение от занятий в бассейне, и торжественно вручила подтверждающий документ. Томино безразличие к этому вопросу ей совершенно не понравилось, поэтому, подозрительно сощурившись, мать поинтересовалась, весь ли отвар та выпила. Девушка продемонстрировала пустой термос и почти не слукавила:
– Как видишь, ни капли не осталось.
Мать, казалось, с облегчением выдохнула и пошла заниматься своими делами. Тома же взлетела по лестнице на второй этаж в свою комнату и упала на кровать, не раздеваясь. На коже все еще ощущался электрический разряд его поцелуя.
Ранец был закинут под письменный стол, заниматься уроками совершенно не хотелось. Тома невидящим взглядом уставилась в белоснежный потолок и размышляла над тем, как быстро все меняется. Еще неделю назад самой серьезной проблемой в ее жизни была предстоящая контрольная по физике, справиться с которой могла разве что Лара Финистова, а сейчас она пребывала в облаках седьмого неба, и школьные оценки как-то отошли на второй план. Правда, Томе почему-то казалось, что Роман такого отношения к учебе не одобрит, поэтому она сделала несколько героических попыток взяться за книги, но на каждой странице видела его желтые глаза и смущенную улыбку. В конце концов Тома перестала бороться за знания и уснула.
Снилось ей что-то невразумительное и беспокойное, что сразу же стерлось из памяти при мгновенном пробуждении от слов Романа, сказанных как будто в самое ухо:
– Ну что, аморантий выветрился?
Тома в панике вскочила с кровати, рухнула на пол и пропахала носом пушистый ковер. На грохот прибежал отец. Девушка заверила его, что все в порядке, она просто споткнулась. Когда за ним закрылась дверь, Тома бешено заозиралась по сторонам, даже в правом ухе поковырялась для верности – ну и приснится же, однако. Но не успела она перевести дух, как прямо в ее голове снова раздался сипловатый голос Романа:
– У кошек не принято пользоваться аснавэ?
Тома перепугалась, что у нее сдвинулась крыша на фоне внезапно образовавшейся влюбленности.
– Я же чувствую, что слышишь.
Мама дорогая…
– Э, да?.. – рискнула ответить вслух Тома.
Но, видимо, Роман ее не услышал.
Святые печенюшки, если это означает «быть всегда на связи», то это жутко. А что, если он и мысли ее читать может? Девушка зарделась, она даже от себя прятала некоторые свои фантазии, но если их увидит Роман, то она помрет от стыда на месте. Правда, ей тут же стало чертовски интересно, что скрывается в его голове.
– Тамара?.. – в черепной коробке снова раздался раздосадованный голос парня.
Аснавэ, говоришь?.. Тома прогуглила незнакомое слово, но ничего не нашла. Больше всего девушка поразилась собственному спокойствию, с которым приняла тот факт, что ее возлюбленный может позвать ее мысленно. Она словно это знала с того самого момента, когда Роман признался, что связал себя с ней.
Так, как же она ответить-то должна? Тома сосредоточилась и представила, что ощущает, находясь рядом с ним. Это оказалось совершенно не трудно. По коже побежали приятные мурашки, когда она представила себя в объятиях Романа, его аромат и горячие прикосновения.
«Слышу… – мысленно ответила она. – Никогда так не делала раньше».
– Тогда головная боль на весь вечер обеспечена, – сказал он. – Привыкать нужно постепенно. Тем более, что мы не кровные родственники, да и вообще из разных кланов.
Тома начинала подозревать, что в странных выражениях Романа скрывается куда больше смысла, чем она могла представить.
Тут в комнату вошла мать с очередной кружкой своего варева.
– Вечерняя порция, – объявила она.
– Мам, я чувствую себя прекрасно. Никаких признаков простуды нет, зачем продолжать пить эту гадость?
Та нахмурилась и поставила перед ней кружку.
– Лучше перебдеть.
И Тома поняла, мать знает, что это за зелье, и как оно действует. Поэтому спорить не стала и пообещала выпить, но предварительно съесть шоколадку – в противном случае ее вывернет. Тогда та успокоилась и покинула комнату. Тома недолго думая вылила аморантий в горшок с кактусом. Оставалось надеяться, что растение выдержит подкормку этой отравой.
Роман был прав – через десять минут у Томы появилось ощущение, что у нее в голове включился перфоратор. Пара таблеток анальгина не сильно исправили ситуацию.
За уроки она так и не села. Тому куда больше интересовало то, что недоговаривает мать. Возможно, Роман Осьмак ей не понравился вовсе не потому, что был потенциальным парнем ее дочери, а есть что-то еще, что неизвестно Томе, но, видимо, понятно самому Роману. И он думает, что и для нее это в порядке вещей. Фух, голова пухла от обилия противоречивых мыслей.
Тома сразу решила, что Романа расспрашивать не станет. Девушка очень боялась, что тот потеряет к ней интерес, когда поймет, что она ничего не знает. Мать как источник сведений тоже отпадала. Она того гляди ее свяжет и будет вливать аморантий в рот через воронку, когда поймет, что дочь подозревает неладное. Оставался только отец.
На следующее утро Тома совершила подвиг и поднялась почти на сорок минут раньше обычного, чтобы застать отца дома и напроситься подвезти до школы. Правда, для этого ей пришлось поставить будильник звонить каждые десять минут, начиная с пяти часов утра. Наконец, к семи Томин организм смирился с неизбежным.
Родители немало удивились проявлению жаворонковости у дочери. Мать подозрительно сверлила Тому взглядом, но девушка тут же соврала, что полночи готовилась к контрольной, а потом ворочалась почти до самого утра, потому что в голове были одни формулы. Мать тут же налила ей кружку аморантия и снабдила термосом с дневной порцией. Когда та отвернулась, Тома быстро вылила напиток в умывальник. Отец заговорщически подмигнул и ничего не сказал жене. Он сам предложил подбросить дочь до школы.
Тома еще с вечера продумала, о чем будет расспрашивать отца.
– Пап, а как вы познакомились с мамой? – начала издалека она.
Сергей Баюнов на несколько секунд ушел в воспоминания и заулыбался.
– Алиса Гато была самая красивая девушка из тех, что я встречал в своей жизни. Я влюбился с первого взгляда, но был уверен, что шансов у меня ноль. Ее все считали надменной – на нас, простых смертных, она смотрела свысока.
Отец задумчиво ухмыльнулся.
– Но я набрался смелости познакомиться. Она оказалась совсем другой… Наш роман развивался очень стремительно, но ее родня была против. Я с ними не знаком даже.
Он подмигнул Томе.
– Против твоего тренера я ничего не имею. Хороший парень.
Тома поперхнулась и покраснела.
– Папа!
Тот по-мальчишески расхохотался.
– А то я не понимаю, к чему эти расспросы. Томка, надо быть инвалидом по зрению, чтобы не заметить, как вы друг на друга смотрите.
Тома тяжко вздохнула.
– Да не переживай ты, мать свыкнется с тем, что дочь выросла. Ее смущает, что он старше, но года на два, не больше?
– На год, – поправила она.
Выяснилось, что отец не посвящен в мамины секреты. Тома не стала углубляться в расспросы, чтобы не вызвать сомнений еще и у него. Но мириться с неосведомленностью она тоже не собиралась, только нужно продумать стратегию. А в таких делах лучший советчик рассудительная Лариса Финистова.
Тома на перемене все рассказала подруге.
– Между вами телепатическая связь? – восхитилась та.
Сама же Тома еще не определилась, рада ли она такой возможности общаться с Романом или нет, поскольку не была уверена, что тот не читает ее мыслей. В таком случае, это настоящий кошмар!
– Ты думаешь, твоя мать знает про это, как его «асновy»?
– Аснавэ вроде…
– Аснавэ. И не хочет, чтобы между тобой и Романом оно существовало, поэтому поит тебя аморан-как-его-там? – рассуждала Лара. – М-да, мысленный разговор с ним – это странно…
Тома тяжко вздохнула и забралась на подоконник с ногами. За окном медленно кружили пушистые снежные хлопья. Младшеклассники без верхней одежды и шапок весело играли в снежки. Втык от школьного завхоза за занос мокрого снега в холл им обеспечен.
– Просто поговори с матерью, раз тебя это так беспокоит, – посоветовала Лара и умастилась рядом.
Если бы это было так просто. Алиса Баюнова не любила расспросов о себе и ее родительской семье. Это Тома усвоила еще в детстве, когда однажды поинтересовалась у мамы, почему у всех две бабушки, а у нее одна. Тогда, помнится, мать сильно отругала пятилетнюю девочку, что отбило напрочь желание поднимать эту тему снова.
Прозвенел звонок.
Больше к этому разговору девушки не возвращались. После пятого урока подруга пошла на занятия плаванием в бассейн, а Томе предстоял урок физкультуры с девятым классом. Физрук припомнил свое обещание накинуть штрафные круги. Правда, их оказалось больше, чем два.
Роман ждал после уроков в том же парке за елью. Первое, что он спросил, как голова, и провел пальцами по ее виску. Тома поймала его ладонь и прижалась к ней щекой. В конце концов, какая разница, что скрывается за странным поведением возлюбленного и матери, главное то, что происходит сейчас. А сейчас весь мир крутится вокруг Романа и Тамары.
VII
Через несколько дней в школьном холле появилось яркое объявление, гласящее, что тридцать первого октября в актовом зале состоится вечеринка в честь Хэллоуина. А в нижней части плаката крупными красными буквами с кровавыми подтеками было подписано: «В ночь полнолуния живым не уйдет никто». И еще ниже, в самом углу: «Наличие костюмов обязательно».
Девчонки сразу заохали в радостном возбуждении и стали обсуждать, как принарядиться к празднику. Несколько раз спрашивали и Тому, пойдет ли она и в чем, но та отвечала невпопад. Вечеринка для нее стала поводом для расстройства, ибо пойти с тем, кем хочет, она все равно не сможет.
Тома вздохнула и отделилась от взбудораженной стайки учеников. За эти дни она уже успела наслушаться от одноклассниц, как неотразим тренер, особенно, когда самолично демонстрирует, как надо плавать «бабочкой». Девчонки чуть не передрались, споря кому из них Осьмак улыбался больше. Правда, Лара ее сразу успокоила, что скалился он всем одинаково, а провоцирующие взгляды учениц и не замечал вовсе. При этом подруга призналась, что ей, Ларисе Финистовой, тренер несколько раз подмигнул как лучшей подруге своей возлюбленной.
– Вообще-то здорово будет отвлечься от учебы хотя бы на вечер, – сказала Лара. – Ты пойдешь?
Тома даже оторопела. Ее подруга не то чтобы осуждала школьные вечеринки, но относилась к ним с безразличием, считая, что подобное времяпрепровождение не для нее.
– Я бы нарядилась вампиршей, – мечтательно продолжила она.
Тома перестала ощущать под ногами пол. Ее жизнь за последние недели сильно изменилась. Единственное, что в ней оставалось незыблемым – надежная и предсказуемая лучшая подруга. Но Лариса Финистова и вдруг вампирша…
– Ну что ты так смотришь? Думаешь, мне не пойдет?
Лара продемонстрировала запястье.
– Я и так бледная, как призрак. Даже гримироваться не придется.
Тома закрыла разинутый от удивления рот.
– Дракула будет поражен… – еле выдавила она.
Лара густо покраснела, и у Томы закралось подозрение, что Князь тьмы на примете уже имеется. Впрочем, у нее давно появилось ощущение, что подруга что-то скрывает. Но полная погруженность в собственный тайный роман не позволила заметить зарождение еще одного.
Девушка проследила взгляд Лары. В противоположном углу холла стояло несколько парней из параллельного класса. Они что-то бурно обсуждали, несколько раз громко прозвучало имя Волковича, но один из них, тот самый долговязый новичок, в дискуссии участия не принимал и глупо улыбался в их сторону. И как Тома проворонила, что ее лучшая подруга тоже влюбилась, ведь имя Жени (наконец она запомнила, как его зовут) из уст Лары в последнее время слетало с завидной частотой. Эгоистка Баюнова, что скажешь! А этот Женя даже очень симпатичный парень, несмотря на оттопыренные уши, – статный с большими серыми глазами и русыми волосами. На Лару он смотрел восхищенно. Впрочем, она ему отвечала таким же взглядом.
– Ну а я наряжусь «хэллоу китти», – сказала Тома.
Подруга удивленно подняла бровь. Та развела руками в ответ.
– Ну Ромка меня постоянно сравнивает с котенком. Получите и распишитесь.
Лара залилась звонким смехом.
– Представляю Осьмака в роли Даниэля Стара…
Тома не имела ни малейшего представления, кто этот персонаж, но игривое настроение передалось и ей.
Правда, продлилось радостное возбуждение ровно до третьего урока. К сожалению, ни ядерной войны, ни стихийного бедствия в виде наводнения или землетрясения в Толбянке за неделю не произошло, поэтому на этот раз контрольной по физике было не избежать. Тома готова была взвыть, когда ознакомилась
