Женщина была точной копией матери да и ее самой, только значительно старше. Правда, были и другие отличия – презрительный взгляд на окружающий мир и особенно на Тамару Баюнову.
– Кто вы? – на грани грубости поинтересовалась девушка. Незнакомка ей совершенно не понравилась.
Та просканировала ее брезгливым взором. Тома даже зябко поежилась.
– Как я и думала, никаких манер.
Ее голос был холоднее арктического ветра.
– Вы не ответили на мой вопрос.
Незнакомка подняла бровь, но выражение ее лица не изменилось.
– Меня зовут Матильда Гато, я глава клана кошачьих. Но о них ты, похоже, ничего не знаешь.
Тома не хотела признаваться, что та права, поэтому сменила тему.
– Зачем вы меня похитили?
Женщина снова подняла бровь.
– Похитили? Дверь открыта – иди на все четыре стороны…
Тома сразу же дернулась в направлении выхода.
– … но захочешь ли уйти? Ты неинициированный перевертыш, который в своей звериной шкуре чуть не убил двух подростков. По законам Круга ты должна быть осуждена на казнь.
Ничего себе! Тома потеряла дар речи и снова плюхнулась на кровать. Похоже, это вторая часть кошмара с пантерой, просто она еще не осознала, что до сих пор спит.
– Моя младшая дочь, Алиса Гато, отказалась от инициации и вышла замуж за человека, – последнее слово мадам Матильда почти выплюнула. – И, видимо, надеялась, что ее дочь не унаследует генов перевертышей, поэтому не предстала перед Кругом вовремя.
Женщина подошла к девушке ближе и нависла над ней, как палач над своей жертвой. В косых утренних лучах выражение ее лица казалось демоническим.
– Но мне удастся замять эту историю перед Кругом. В моем клане есть фециалы, которые проведут над тобой инициацию и научат пользоваться апотропеем. Твой пес будет молчать, я уверена, да и дети, на которых ты напала, не станут распространяться о том, что видели.
Тома подняла взгляд на мадам Матильду. Слово «бабушка» застряло у нее в горле.
– И что взамен?
Та презрительно оскалилась. На мгновенье в ее холодных глазах сверкнула желтая искра.
– А взамен, дорогая, ты выйдешь замуж за наследника главы клана волков Генриха Кандинского, Арсения.
Тома поперхнулась. Эта Арса Волковича что ли? Теперь кусочки паззла стали складываться в целостную картину.
– Я не могу допустить, чтобы в этот династический брак, который так ждет вся общественность перевертышей, вступила моя внучка Герда.
Герда, значит, внучка, а Тома кто?
– Я хочу видеть свою мать, – заявила девушка.
Мадам Матильда фыркнула.
– Безусловно. Алиса ждет внизу.
Алиса Баюнова была в домашней одежде и без макияжа. Первым делом она крепко обняла дочь и прошептала ей на ухо «прости». У мадам Матильды сцена семейного воссоединения вызвала отвращение, и та оставила их наедине, гордо прошествовав прочь.
– Почему ты мне ничего не рассказала? – простонала Тома.
Мать тяжко вздохнула.
– Ты до сих пор не проявляла никаких признаков оборотничества, была обыкновенным ребенком, как все люди. Пока… – она сглотнула, – не столкнулась с этим псом. Будь он неладен!
Тома отстранилась от матери и стала пристально ее разглядывать.
– Мама, Роман мне жизнь спас, – напомнила она.
– Да если бы ни он, ты вообще этого старца не услышала.
– Вот и он его так называл. Что это значит?
Мать поиграла желваками, собираясь с мыслями.
– Так называют перевертышей, которые выбрали жизнь своей звериной половины. Этот выбор они делают сознательно и знают, что обратного пути уже не будет, но все равно до самой своей смерти тоскуют о своей человеческой части.
– Так это был не просто медведь… – прошептала пораженная Тома. – Великий Лютый, так у него внутри человек…
– Ты даже говоришь, как псы.
– Мама, не называй их так. Вообще не понимаю, откуда такая ненависть к собратьям. Они же такие же перевертыши, как и вы, только волки.
Та хмыкнула.
– Много ты понимаешь.
– Так объясни, в чем причина такого отношения. Я до семнадцати лет не знала, что являюсь оборотнем. И вдруг, как гром среди ясного неба – бабах, и я черная пантера!
Мать сначала недоверчиво нахмурилась, а потом расхохоталась. Тома совершенно не видела причин для веселья. Ее, между прочим, казнить собираются.
– Черная пантера? А старуха Гато видела тебя в звериной шкуре?
Та пожала плечами и кивнула. Называть собственную мать старухой немного чересчур, даже если эта мать мадам Матильда.
– Представляю, как она взбесилась! Мы все белые тигры. Хотя я, наверное, уже рыжий тигр, – она провела ладонью по крашенным волосам. – А, скорее всего, и вовсе не тигр. Я отказалась от инициации, – грустно закончила мать.
Тома напомнила свой вопрос. Та скривилась.
– Так было испокон веков. Кошки, собаки – ну ты понимаешь…
– То есть вы ненавидите друг друга, потому что так делали веками до вас. Просто потому что так принято, без какой-либо причины?
У девушки глаза на лоб полезли. Такая концепция ей была совершенно не понятна.
– Мы не признаем псов за их дворовую натуру – в них нет ни капли благородства.
Мать презрительно поджала губы и стала до противного похожа на мадам Матильду. Тома даже передернула плечами.
– А благородство заключается в проживании в особняке со старинной мебелью, – она обвела рукой обстановку в комнате, – и поплевывании на других с высокой лестницы?
Девушка поверить не могла, что у ее матери такие представления о жизни.
– Отец знает, кто ты на самом деле?
Та удрученно покачала головой.
– Серж показал мне, что все бывает по-другому, – она грустно улыбнулась, а по ее щекам зазмеились слезинки.
Тома немного успокоилась и обняла мать за плечи.
– Что такое апотропей?
– То, чего у тебя нету, потому что ты не инициирована. Это такой камень с магическими свойствами, который позволяет контролировать перекидывания, особенно в ночь полной луны.
Тома усмехнулась.
– Все-таки оборотни обращаются в полнолуние.
– Необязательно, но да, порой в такие ночи крышу сносит… Даже у меня, хотя я отказалась от своей звериной натуры чуть ли не двадцать лет назад…
Мать вздохнула и убрала волосы с лица дочери.
– Перемирие кланов готовили десятилетиями, а на заклание волкам поведут ту, что не знает ничего ни о перевертышах, ни о клановой вражде.
Она в сердцах ударила кулаком по матрасу.
– Гато приезжала ко мне несколько недель назад и с порога объявила, что между ней и господином Генрихом наконец достигнута договоренность о династическом браке, и тебе предстоит выйти замуж за его племянника Арсения четвертого ноября. Все уже решено и обжалованию не подлежит.
– Так это же в воскресенье!
Мать с несчастным видом покивала.
– Я ее отправила в баню попариться, без твоего согласия фециалы провести церемонию не смогут. Но теперь… либо династический брак, либо…
У нее громко булькнуло в горле.
– Какой на фиг брак?! Мне семнадцать лет!
– Перевертыши и раньше женятся, особенно, если у Круга есть сомнения в возможности инициации. Нас осталось мало, Тамара.
Девушка вскочила и стала ходить по комнате, как загнанный зверь.
– Мама, ты не представляешь, что за человек этот Арс!
Ее аж передернуло от воспоминания, как тот демонстрировал свою нареченную журналистам. И она должна будет провести всю жизнь рядом с этим чудовищем! Девушка села на пуфик и тихо заплакала. Мать села перед дочерью на колени и стала поглаживать по спине.
– А как же Роман? Он с такой надеждой ждал заключение этого брака. Знал бы он, кто эта внучка старухи Гато…
Мать серьезно заглянула ей в лицо.
– Тебе так дорог этот пе… тренер?
Тома закивала, заливая ей слезами пижаму, а потом грустно улыбнулась.
– Ромка даже сказал, что каким-то образом умудрился связать нас…
Мать испуганно охнула.
– Это плохо? – тут же спросила девушка, настороженная такой реакцией.
Та задумчиво пожевала нижнюю губу, прежде чем ответить.
– Для тебя не знаю, у кошек никогда раньше не происходило привязывания. А для него – очень…
Тома больно впилась ногтями в плечи матери. Та слегка поморщилась.
– Волки – верные однолюбы, и когда они испытывают настоящие сильные чувства, они привязываются друг к другу. Я не очень понимаю, как это происходит, но эта очень сильная связь, физическая и духовная…
– Чем ему грозит мое замужество?
Мать не ответила. Тома повторила вопрос громче.
– Он погибнет, как только завершится церемония…
XI
Тому взаперти не держали, но и особой свободы передвижения не давали – за ней всюду следовала Нита, та самая девушка-горничная. Правда, она и не рвалась исследовать дом. Все ее мысли занимала сложившейся ситуация, выхода из которой, казалось, не существовало.
Мадам Матильда не сильно горела желанием познакомить вновь обретенную внучку с остальными членами семьи. Сама изредка навещала Тому, но с той лишь целью, чтобы напомнить, что судьба девушки находится в ее цепких лапах.
Церемония инициации Томы была намечена на пятницу. Накануне явились четыре человека, которых мадам Матильда назвала фециалами, что-то вроде жрецов-перевертышей. Даже Алиса Баюнова, давно отказавшаяся от своей звериной сущности, относилась к ним с благоговением. Но Тома еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться, когда солидно надувающие щеки мужчины с фигурой пингвинов в фиолетовых мантиях и тиарах, переваливаясь с ноги на ногу, осматривали ее со всех сторон, даже в уши заглянули. Потом один из них, на вид самый почтенный, велел раздеться и получил решительный отказ. Алиса испугано охнула, но на помощь пришла мадам Матильда.
– Здесь особый случай, досточтимый Демиан, – холодно сказала она. – Первое перекидывание уже случилось. Я сама видела, что оно было полным. Отклонений нет.
Фециал на мгновение застыл, но затем натянуто улыбнулся и поклонился.
– Осталось только выбрать апотропей, – сказал он, продолжая скалиться.
– Когда она родилась? – не удостоив дочь взглядом, спросила мадам Матильда.
Алиса сжалась и тихо ответила:
– В июне.
– Тогда изумруд. В семейной коллекции есть несколько подходящих.
– Рубин, – перебила Тома.
Впервые за все время знакомства она увидела на лице мадам Матильды удивление, но уступать не собиралась – или рубиновый кулон, подаренный отцом, или никакой инициации! Все собравшиеся настороженно наблюдали за реакцией женщины. Та, раздувая ноздри, молчала и сверлила разъяренным взглядом Тому. Девушка подумала, что она первая, кто решился ей противоречить, отчего у нее сразу потеплело на душе. Этот раунд остался за Томой.
– Пусть будет рубин, – прорычала мадам Матильда и, цокая каблуками, вышла.
Все выдохнули с облегчением.
Мать тут же засобиралась за Томиным украшением, поэтому девушке предстояло вечер провести одной.
За все эти дни Роман ни разу не применял аснавэ, а она сама так и не научилась посылать сообщения первой. Когда Тома спросила у матери, как это делается, та перепугалась и сказала, что это очень редкая способность и мало кто умеет ею пользоваться. Телефон у нее тоже изъяли, поэтому девушка не могла связаться даже с лучшей подругой.
Оставшись одна, Тома снова предалась невеселым мыслям, которые старалась скрывать от матери. Та и так была на грани нервного срыва. Девушка размышляла о судьбе Романа, который необъяснимым образом связал свою жизнь с ее. Возлюбленному предстояло погибнуть через несколько дней. Даже если Тома откажется вступать в династический брак. Мадам Матильда непременно объявит Кругу о ее неконтролируемом обращении, за что девушку осудят на смерть, а вместе с ней погибнет и Роман.
Скрипнула дверь.
– Нита, я не голодна, но все равно спасибо, – сказала Тома, не глядя на вошедшего.
Молчание в ответ. Девушка не сразу сообразила, что вошла не горничная. Над ней возвышалась вторая внучка мадам Матильды, Герда, похожая на Тому, как две капли воды. Мать успела рассказать о семейной особенности клана Гато, в котором все женщины практически на одно лицо, но все равно ей стало немного не по себе.
Двоюродная сестра презрительно рассматривала Тому, что очень раздражало.
– Пришла пожелать счастья?
Герда фыркнула.
– Навязаться крестной на инициацию?
Снова молчание. Тома слишком нервничала, чтобы с ней церемониться.
– Так чего тогда приперлась? Позлорадствовать, что мне придется выйти замуж за плешивого пса, хоть и с родословной?
Герда как-то странно посмотрела на двоюродную сестру, но ничего не ответила. В ее глазах была… досада? И тут до Томы стало доходить: Герда была на открытой тренировке и на матче...
– О, Великий Лютый… – только и сказала она. – Да ты хочешь быть на моем месте!
Герда отошла к окну.
– Так сообщи бабке, что неравнодушна к Арсу? Так все сразу станут счастливы, а ему в целом все равно – ты или я – ни с одной не знаком, а внешне мы как близняшки.
Сестра тяжко вздохнула, и ее словно прорвало.
– Мадам Матильда не позволит мне выйти за, как ты выразилась, «плешивого пса», это позор для клана…
Ага, а выдать за него замуж Тому, отец которой обыкновенный человек, – оптимальный вариант.
– Мне уже подобрали пару, герцога Феликса. Уважаемое семейство, с нами в дальнем родстве. Все полные перевертыши.
Тома усмехнулась.
– Моя мать сама выбрала свою судьбу и связала ее с человеком.
Герда резко повернулась к ней лицом.
– И стала позором семьи!
Та закатила глаза к потолку.
– Зато очень счастливым позором.
Герда обессиленно плюхнулась на пуфик.
– Когда мадам Матильда объявила, что между ней и господином Генрихом достигнуто соглашение о династическом браке, я была на седьмом небе от счастья. Она даже Обет принесла, что ее внучка станет нареченной наследника Кандинских. Я мечтаю об этом дне с момента нашей первой встречи – пять лет назад, на представлении Кругу.
Она мученически посмотрела на Тому.
– О твоем существовании я даже не знала. О леди Алисе говорить в семье не принято.
– Обет, говоришь… – задумчиво произнесла Тома. – А что это значит?
– Это значит, что такие клятвы не нарушают, – прорычала Герда.
О событиях ночи на Хэллоуин, знали только непосредственные их участники. Тому, укутанную в куртку водителя, погрузили в дорогой автомобиль и увезли в неизвестном направлении. Лара хотела было помешать похитителям, но тренер по плаванию до боли стиснул ей плечо. У него было такое выражение лица, что девушка не посмела перечить. Женя сразу же увел ее с мороза, а Осьмак еще долго стоял на крыльце, словно в прострации.
На следующий день подруга не появилась в школе и четверг тоже не пришла. Телефон был отключен. Лара наведалась в гости к Баюновым, но дом оказался пуст.
– Может, они с матерью решили устроить каникулы, – предположил Женя. – Подумай сама, Тамара узнала, что она оборотень…
– Перевертыш.
–…перевертыш, – исправился он, – ей нужно многое понять и осознать. Ее мать ведь той же породы – им сейчас нужно многое обсудить.
Лара поражалась тому, насколько спокойно они приняли факт существования людей, способных перекидываться в диких животных, даже несмотря на пережитый той ночью ужас нападения одного из них. В конце концов Тома была лучшей подругой еще с детсадовского возраста, и ее звериная натура ничего не изменит.
В пятницу утром классная руководительница поинтересовалась у Лары, почему Тамара Баюнова не ходит в школу. Та впервые в жизни соврала учителю и сказала, что подруга приболела после вечеринки. Алевтина Ивановна проворчала что-то про вред для неокрепшего здоровья молодежи подобных мероприятий, а Лара всерьз забеспокоилась.
– Кто вы? – на грани грубости поинтересовалась девушка. Незнакомка ей совершенно не понравилась.
Та просканировала ее брезгливым взором. Тома даже зябко поежилась.
– Как я и думала, никаких манер.
Ее голос был холоднее арктического ветра.
– Вы не ответили на мой вопрос.
Незнакомка подняла бровь, но выражение ее лица не изменилось.
– Меня зовут Матильда Гато, я глава клана кошачьих. Но о них ты, похоже, ничего не знаешь.
Тома не хотела признаваться, что та права, поэтому сменила тему.
– Зачем вы меня похитили?
Женщина снова подняла бровь.
– Похитили? Дверь открыта – иди на все четыре стороны…
Тома сразу же дернулась в направлении выхода.
– … но захочешь ли уйти? Ты неинициированный перевертыш, который в своей звериной шкуре чуть не убил двух подростков. По законам Круга ты должна быть осуждена на казнь.
Ничего себе! Тома потеряла дар речи и снова плюхнулась на кровать. Похоже, это вторая часть кошмара с пантерой, просто она еще не осознала, что до сих пор спит.
– Моя младшая дочь, Алиса Гато, отказалась от инициации и вышла замуж за человека, – последнее слово мадам Матильда почти выплюнула. – И, видимо, надеялась, что ее дочь не унаследует генов перевертышей, поэтому не предстала перед Кругом вовремя.
Женщина подошла к девушке ближе и нависла над ней, как палач над своей жертвой. В косых утренних лучах выражение ее лица казалось демоническим.
– Но мне удастся замять эту историю перед Кругом. В моем клане есть фециалы, которые проведут над тобой инициацию и научат пользоваться апотропеем. Твой пес будет молчать, я уверена, да и дети, на которых ты напала, не станут распространяться о том, что видели.
Тома подняла взгляд на мадам Матильду. Слово «бабушка» застряло у нее в горле.
– И что взамен?
Та презрительно оскалилась. На мгновенье в ее холодных глазах сверкнула желтая искра.
– А взамен, дорогая, ты выйдешь замуж за наследника главы клана волков Генриха Кандинского, Арсения.
Тома поперхнулась. Эта Арса Волковича что ли? Теперь кусочки паззла стали складываться в целостную картину.
– Я не могу допустить, чтобы в этот династический брак, который так ждет вся общественность перевертышей, вступила моя внучка Герда.
Герда, значит, внучка, а Тома кто?
– Я хочу видеть свою мать, – заявила девушка.
Мадам Матильда фыркнула.
– Безусловно. Алиса ждет внизу.
Алиса Баюнова была в домашней одежде и без макияжа. Первым делом она крепко обняла дочь и прошептала ей на ухо «прости». У мадам Матильды сцена семейного воссоединения вызвала отвращение, и та оставила их наедине, гордо прошествовав прочь.
– Почему ты мне ничего не рассказала? – простонала Тома.
Мать тяжко вздохнула.
– Ты до сих пор не проявляла никаких признаков оборотничества, была обыкновенным ребенком, как все люди. Пока… – она сглотнула, – не столкнулась с этим псом. Будь он неладен!
Тома отстранилась от матери и стала пристально ее разглядывать.
– Мама, Роман мне жизнь спас, – напомнила она.
– Да если бы ни он, ты вообще этого старца не услышала.
– Вот и он его так называл. Что это значит?
Мать поиграла желваками, собираясь с мыслями.
– Так называют перевертышей, которые выбрали жизнь своей звериной половины. Этот выбор они делают сознательно и знают, что обратного пути уже не будет, но все равно до самой своей смерти тоскуют о своей человеческой части.
– Так это был не просто медведь… – прошептала пораженная Тома. – Великий Лютый, так у него внутри человек…
– Ты даже говоришь, как псы.
– Мама, не называй их так. Вообще не понимаю, откуда такая ненависть к собратьям. Они же такие же перевертыши, как и вы, только волки.
Та хмыкнула.
– Много ты понимаешь.
– Так объясни, в чем причина такого отношения. Я до семнадцати лет не знала, что являюсь оборотнем. И вдруг, как гром среди ясного неба – бабах, и я черная пантера!
Мать сначала недоверчиво нахмурилась, а потом расхохоталась. Тома совершенно не видела причин для веселья. Ее, между прочим, казнить собираются.
– Черная пантера? А старуха Гато видела тебя в звериной шкуре?
Та пожала плечами и кивнула. Называть собственную мать старухой немного чересчур, даже если эта мать мадам Матильда.
– Представляю, как она взбесилась! Мы все белые тигры. Хотя я, наверное, уже рыжий тигр, – она провела ладонью по крашенным волосам. – А, скорее всего, и вовсе не тигр. Я отказалась от инициации, – грустно закончила мать.
Тома напомнила свой вопрос. Та скривилась.
– Так было испокон веков. Кошки, собаки – ну ты понимаешь…
– То есть вы ненавидите друг друга, потому что так делали веками до вас. Просто потому что так принято, без какой-либо причины?
У девушки глаза на лоб полезли. Такая концепция ей была совершенно не понятна.
– Мы не признаем псов за их дворовую натуру – в них нет ни капли благородства.
Мать презрительно поджала губы и стала до противного похожа на мадам Матильду. Тома даже передернула плечами.
– А благородство заключается в проживании в особняке со старинной мебелью, – она обвела рукой обстановку в комнате, – и поплевывании на других с высокой лестницы?
Девушка поверить не могла, что у ее матери такие представления о жизни.
– Отец знает, кто ты на самом деле?
Та удрученно покачала головой.
– Серж показал мне, что все бывает по-другому, – она грустно улыбнулась, а по ее щекам зазмеились слезинки.
Тома немного успокоилась и обняла мать за плечи.
– Что такое апотропей?
– То, чего у тебя нету, потому что ты не инициирована. Это такой камень с магическими свойствами, который позволяет контролировать перекидывания, особенно в ночь полной луны.
Тома усмехнулась.
– Все-таки оборотни обращаются в полнолуние.
– Необязательно, но да, порой в такие ночи крышу сносит… Даже у меня, хотя я отказалась от своей звериной натуры чуть ли не двадцать лет назад…
Мать вздохнула и убрала волосы с лица дочери.
– Перемирие кланов готовили десятилетиями, а на заклание волкам поведут ту, что не знает ничего ни о перевертышах, ни о клановой вражде.
Она в сердцах ударила кулаком по матрасу.
– Гато приезжала ко мне несколько недель назад и с порога объявила, что между ней и господином Генрихом наконец достигнута договоренность о династическом браке, и тебе предстоит выйти замуж за его племянника Арсения четвертого ноября. Все уже решено и обжалованию не подлежит.
– Так это же в воскресенье!
Мать с несчастным видом покивала.
– Я ее отправила в баню попариться, без твоего согласия фециалы провести церемонию не смогут. Но теперь… либо династический брак, либо…
У нее громко булькнуло в горле.
– Какой на фиг брак?! Мне семнадцать лет!
– Перевертыши и раньше женятся, особенно, если у Круга есть сомнения в возможности инициации. Нас осталось мало, Тамара.
Девушка вскочила и стала ходить по комнате, как загнанный зверь.
– Мама, ты не представляешь, что за человек этот Арс!
Ее аж передернуло от воспоминания, как тот демонстрировал свою нареченную журналистам. И она должна будет провести всю жизнь рядом с этим чудовищем! Девушка села на пуфик и тихо заплакала. Мать села перед дочерью на колени и стала поглаживать по спине.
– А как же Роман? Он с такой надеждой ждал заключение этого брака. Знал бы он, кто эта внучка старухи Гато…
Мать серьезно заглянула ей в лицо.
– Тебе так дорог этот пе… тренер?
Тома закивала, заливая ей слезами пижаму, а потом грустно улыбнулась.
– Ромка даже сказал, что каким-то образом умудрился связать нас…
Мать испуганно охнула.
– Это плохо? – тут же спросила девушка, настороженная такой реакцией.
Та задумчиво пожевала нижнюю губу, прежде чем ответить.
– Для тебя не знаю, у кошек никогда раньше не происходило привязывания. А для него – очень…
Тома больно впилась ногтями в плечи матери. Та слегка поморщилась.
– Волки – верные однолюбы, и когда они испытывают настоящие сильные чувства, они привязываются друг к другу. Я не очень понимаю, как это происходит, но эта очень сильная связь, физическая и духовная…
– Чем ему грозит мое замужество?
Мать не ответила. Тома повторила вопрос громче.
– Он погибнет, как только завершится церемония…
XI
Тому взаперти не держали, но и особой свободы передвижения не давали – за ней всюду следовала Нита, та самая девушка-горничная. Правда, она и не рвалась исследовать дом. Все ее мысли занимала сложившейся ситуация, выхода из которой, казалось, не существовало.
Мадам Матильда не сильно горела желанием познакомить вновь обретенную внучку с остальными членами семьи. Сама изредка навещала Тому, но с той лишь целью, чтобы напомнить, что судьба девушки находится в ее цепких лапах.
Церемония инициации Томы была намечена на пятницу. Накануне явились четыре человека, которых мадам Матильда назвала фециалами, что-то вроде жрецов-перевертышей. Даже Алиса Баюнова, давно отказавшаяся от своей звериной сущности, относилась к ним с благоговением. Но Тома еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться, когда солидно надувающие щеки мужчины с фигурой пингвинов в фиолетовых мантиях и тиарах, переваливаясь с ноги на ногу, осматривали ее со всех сторон, даже в уши заглянули. Потом один из них, на вид самый почтенный, велел раздеться и получил решительный отказ. Алиса испугано охнула, но на помощь пришла мадам Матильда.
– Здесь особый случай, досточтимый Демиан, – холодно сказала она. – Первое перекидывание уже случилось. Я сама видела, что оно было полным. Отклонений нет.
Фециал на мгновение застыл, но затем натянуто улыбнулся и поклонился.
– Осталось только выбрать апотропей, – сказал он, продолжая скалиться.
– Когда она родилась? – не удостоив дочь взглядом, спросила мадам Матильда.
Алиса сжалась и тихо ответила:
– В июне.
– Тогда изумруд. В семейной коллекции есть несколько подходящих.
– Рубин, – перебила Тома.
Впервые за все время знакомства она увидела на лице мадам Матильды удивление, но уступать не собиралась – или рубиновый кулон, подаренный отцом, или никакой инициации! Все собравшиеся настороженно наблюдали за реакцией женщины. Та, раздувая ноздри, молчала и сверлила разъяренным взглядом Тому. Девушка подумала, что она первая, кто решился ей противоречить, отчего у нее сразу потеплело на душе. Этот раунд остался за Томой.
– Пусть будет рубин, – прорычала мадам Матильда и, цокая каблуками, вышла.
Все выдохнули с облегчением.
Мать тут же засобиралась за Томиным украшением, поэтому девушке предстояло вечер провести одной.
За все эти дни Роман ни разу не применял аснавэ, а она сама так и не научилась посылать сообщения первой. Когда Тома спросила у матери, как это делается, та перепугалась и сказала, что это очень редкая способность и мало кто умеет ею пользоваться. Телефон у нее тоже изъяли, поэтому девушка не могла связаться даже с лучшей подругой.
Оставшись одна, Тома снова предалась невеселым мыслям, которые старалась скрывать от матери. Та и так была на грани нервного срыва. Девушка размышляла о судьбе Романа, который необъяснимым образом связал свою жизнь с ее. Возлюбленному предстояло погибнуть через несколько дней. Даже если Тома откажется вступать в династический брак. Мадам Матильда непременно объявит Кругу о ее неконтролируемом обращении, за что девушку осудят на смерть, а вместе с ней погибнет и Роман.
Скрипнула дверь.
– Нита, я не голодна, но все равно спасибо, – сказала Тома, не глядя на вошедшего.
Молчание в ответ. Девушка не сразу сообразила, что вошла не горничная. Над ней возвышалась вторая внучка мадам Матильды, Герда, похожая на Тому, как две капли воды. Мать успела рассказать о семейной особенности клана Гато, в котором все женщины практически на одно лицо, но все равно ей стало немного не по себе.
Двоюродная сестра презрительно рассматривала Тому, что очень раздражало.
– Пришла пожелать счастья?
Герда фыркнула.
– Навязаться крестной на инициацию?
Снова молчание. Тома слишком нервничала, чтобы с ней церемониться.
– Так чего тогда приперлась? Позлорадствовать, что мне придется выйти замуж за плешивого пса, хоть и с родословной?
Герда как-то странно посмотрела на двоюродную сестру, но ничего не ответила. В ее глазах была… досада? И тут до Томы стало доходить: Герда была на открытой тренировке и на матче...
– О, Великий Лютый… – только и сказала она. – Да ты хочешь быть на моем месте!
Герда отошла к окну.
– Так сообщи бабке, что неравнодушна к Арсу? Так все сразу станут счастливы, а ему в целом все равно – ты или я – ни с одной не знаком, а внешне мы как близняшки.
Сестра тяжко вздохнула, и ее словно прорвало.
– Мадам Матильда не позволит мне выйти за, как ты выразилась, «плешивого пса», это позор для клана…
Ага, а выдать за него замуж Тому, отец которой обыкновенный человек, – оптимальный вариант.
– Мне уже подобрали пару, герцога Феликса. Уважаемое семейство, с нами в дальнем родстве. Все полные перевертыши.
Тома усмехнулась.
– Моя мать сама выбрала свою судьбу и связала ее с человеком.
Герда резко повернулась к ней лицом.
– И стала позором семьи!
Та закатила глаза к потолку.
– Зато очень счастливым позором.
Герда обессиленно плюхнулась на пуфик.
– Когда мадам Матильда объявила, что между ней и господином Генрихом достигнуто соглашение о династическом браке, я была на седьмом небе от счастья. Она даже Обет принесла, что ее внучка станет нареченной наследника Кандинских. Я мечтаю об этом дне с момента нашей первой встречи – пять лет назад, на представлении Кругу.
Она мученически посмотрела на Тому.
– О твоем существовании я даже не знала. О леди Алисе говорить в семье не принято.
– Обет, говоришь… – задумчиво произнесла Тома. – А что это значит?
– Это значит, что такие клятвы не нарушают, – прорычала Герда.
***
О событиях ночи на Хэллоуин, знали только непосредственные их участники. Тому, укутанную в куртку водителя, погрузили в дорогой автомобиль и увезли в неизвестном направлении. Лара хотела было помешать похитителям, но тренер по плаванию до боли стиснул ей плечо. У него было такое выражение лица, что девушка не посмела перечить. Женя сразу же увел ее с мороза, а Осьмак еще долго стоял на крыльце, словно в прострации.
На следующий день подруга не появилась в школе и четверг тоже не пришла. Телефон был отключен. Лара наведалась в гости к Баюновым, но дом оказался пуст.
– Может, они с матерью решили устроить каникулы, – предположил Женя. – Подумай сама, Тамара узнала, что она оборотень…
– Перевертыш.
–…перевертыш, – исправился он, – ей нужно многое понять и осознать. Ее мать ведь той же породы – им сейчас нужно многое обсудить.
Лара поражалась тому, насколько спокойно они приняли факт существования людей, способных перекидываться в диких животных, даже несмотря на пережитый той ночью ужас нападения одного из них. В конце концов Тома была лучшей подругой еще с детсадовского возраста, и ее звериная натура ничего не изменит.
В пятницу утром классная руководительница поинтересовалась у Лары, почему Тамара Баюнова не ходит в школу. Та впервые в жизни соврала учителю и сказала, что подруга приболела после вечеринки. Алевтина Ивановна проворчала что-то про вред для неокрепшего здоровья молодежи подобных мероприятий, а Лара всерьз забеспокоилась.
